Глава 13

Никита с Кирой остались на какое-то время наедине. Сначала молчание было невыносимым. Но затем оба почувствовали, что им есть что сказать друг другу.

– Так это ты за мной сегодня целый день следила? – спросил у нее Никита.

– Ну да. Верней, не только одна я. Сначала за тобой следила Леся, потом уже я.

– А жучок на машине тоже ваших с ней рук дело?

– Да.

Никита посмотрел на свою бывшую одноклассницу исподлобья и так странно, что Кира даже испугалась, как бы он не придушил ее прямо тут, даром что руки у него были скованы за спиной. Но Никита неожиданно широко улыбнулся и произнес:

– Спасибо!

– За что?

– Если бы не ваша самодеятельность, то я бы здорово влип.

– О чем ты? – продолжала недоумевать Кира. – За что спасибо?

– Все ваша самодеятельная слежка, – пояснил Никита. – Ее я вычислил очень быстро. Вычислил, решил, что за мной следят реальные люди, и предпринял меры, чтобы защитить себя.

– То есть ты хочешь сказать, что мы с девчонками помешали тем людям в черном, которые сейчас окружили дом, взять тебя с поличным?

– Именно! – радостно осклабился Никита. – Если бы не вы, то я не успел бы предпринять всех мер безопасности. Они бы взяли меня вместе с лабораторией. Что называется, тепленьким!

– Не могу поверить! – ахнула Кира.

Но тут до нее дошел смысл последних слов Никиты, и она насторожилась:

– Постой! С какой это лабораторией?

– Моей лабораторией. Не пойму, ты чем слушала? Ушами? Или другим каким-нибудь местом?

– Не оскорбляй меня! Не так-то просто поверить, что твой одноклассник, с которым ты вместе бегала по школе, вырос и стал настоящим наркобароном.

– Ой, ты мне льстишь, – весело улыбнулся Никита. – Мне до настоящих наркобаронов расти и расти. Мое домашнее производство давало совсем скромный доход. К тому же львиную его долю забирали себе те люди, которые меня крышевали. Не буду называть их имен, тем более что многие из них при погонах.

– Оборотни! Тебя прикрывали оборотни!

– Ну да. Только зря я им столько денег отваливал. Если бы не вы, куковать бы мне за решеткой.

– А теперь?

– Теперь у меня есть хороший шанс выкрутиться из этой истории с наименьшими потерями.

– Но твоя квартира… Она взорвалась!

– Забудь, – отмахнулся Никита. – Все застраховано. Кстати, чтобы ты не думала, что я уж совсем мерзавец, сразу скажу, что был настолько любезен, что, предвидя подобный исход, застраховал также и остальных жильцов нашего дома. Все они получат компенсации.

– Но ты мог погубить соседей! Не факт, что никого из них в этот момент не было дома.

– Что же, – наклонил голову Никита, – в любом деле не обойтись без жертв.

Кира вспомнила круглые карие глаза симпатичного малыша, его убитую горем мамашу, других детей, испуганно взирающих на пожирающее их дом пламя, и в ее душе поднялась самая настоящая буря негодования.

– Да ты!.. – воскликнула она, гневно глядя на Никиту. – Ты после этого… Просто мразь! Знать тебя больше не желаю!

– Как и я тебя! – кивнул головой Никита, ничуть не устыдившись и не испугавшись.

– Нет, погоди! – всерьез разозлилась Кира, чувствуя, что этот тип может еще многое рассказать ей. – Так дело не пойдет. А твоя невеста? Выходит, ты и ее жизнью рисковал? Да ты настоящий подонок после всего этого.

– Остынь. Никакой невесты у меня нет и не было. Домой к себе я вас не пустил, чтобы вы не увидели мое оборудование.

– Значит, невесты у тебя нет? – прищурив глаза, спросила у него Кира. – Выходит, ты до сих пор сохнешь по Ленке?

При звуке этого имени Никита нервно дернулся всем телом, а потом как-то странно обмяк.

– Ты и об этом тоже знаешь? – спросил он. – Кто тебе рассказал?

– Эльза.

– Эта сучка… Между прочим, это она виновата в том, что мы с Ленкой расстались.

– Почему?

– Все время жужжала ей в уши, какое я ничтожество. Это из-за нее я стал задумываться о том, как я живу. До того вполне был доволен и своей жизнью, и своим заработком. Да, я получал у Олега немного, но мне хватало. И я мог спать по ночам спокойно.

После того как Лена по требованию Эльзы порвала с Никитой, в жизни парня произошел перелом. Он решил доказать своей бывшей возлюбленной и всем своим прежним друзьям, что он не такое уж ничтожество. Никита уволился со службы в фармацевтической сети Олега и занялся своим бизнесом.

– Ты же помнишь, по химии я всегда шел хорошо. Изобрести недорогой наркотик – заменитель кокаина было не так уж трудно. Сложней было сделать так, чтобы люди не загибались от него с первой же понюшки. В мои цели отнюдь не входило гробить своих клиентов. Напротив, я хотел видеть их счастливыми и довольными. И если щепотка кокаина могла сделать их таковыми, почему бы и нет? Все равно наркотики существовали и будут существовать, независимо от желания государственных структур. Так было во все времена. Индейцы курили в своих трубках мира отнюдь не только табак, как нам это пытаются представить.

– А что же они курили?

– Они курили коноплю, которая вообще растение полезное, она шла у них в дело целиком. Из молодых листьев они готовили суп и гарнир. Семена употребляли в пищу вместо орешков. Волокнистые стебли шли для изготовления веревок и нитей. Полезный продукт, безотходное производство. Растет всюду, где есть хоть какой-то кусочек почвы. Сорняк. Здоровый и неприхотливый.

– Но никто из индейцев не стал наркоманом.

– Конопля была для них средством магическим, способом восстановить хорошие отношения с соседями, с которыми до этого враждовали.

– И кокаин, ты хочешь сказать, тоже безвреден?

– Вовсе нет. Кокс – жесткая штука. Чтобы его приготовить, листья коки растирают, а потом заливают соляной или серной кислотой. После этого для дальнейшей переработки требуется еще цемент и растворитель или ацетон. Сама понимаешь, что после этого получается из безвредных прежде зеленых листиков. Кокс – это далеко не кока! Ингредиенты конечного продукта говорят сами за себя.

– Бр-р! – передернуло Киру.

Ни за что в жизни она не стала бы нюхать или тем более колоть себе раствор кислоты и растворителя. Это же жуть какая-то, если вдуматься хорошенько.

– Но при этом все жители высокогорных Анд жуют листья коки постоянно. Это помогает им держаться в тонусе и относительно легко переносить и разряженный воздух высокогорья, и жизнь на бесплодных плато, где с трудом можно найти даже клочок пастбища для лам. В таких местах плохо приживается даже картофель. А вот кока растет отлично. Она не болеет, не требует особенного ухода. Она заменяет им и еду, и сон. Но к кокаину это не относится.

– Конечно. Вещь, которую приготовили с помощью кислоты и растворителя, полезной для здоровья быть никак не может. Но ты все равно занимался изготовлением этого наркотика. Как это понимать?

– Так и понимай, – легко признался Никита. – Мне хотелось легких денег. И к тому же я не сделал ничего дурного. От моего наркотика никто не умер. Привыкание к нему было не выше, чем к другим. Не понимаю, почему эти люди заинтересовались именно мною! В нашем городе полно других подпольных лабораторий, где производят отнюдь не такие безвредные вещи! Меня кто-то им заказал! Точно!

Но Киру эти дележи в мире наркобизнеса интересовали в самую последнюю очередь. Разумеется, она понимала, что если наркотиками торгуют, значит, это выгодно не только продавцам, но и тем, кто их покрывает. Без покровительства в самых высоких структурах наркодилерам было бы просто не выжить. Их бы очень быстро всех вычислили, переловили и изолировали от общества. Перекрыть наркотрафик тоже не составляет особого труда, что бы там ни вещали по этому поводу средства массовой информации.

На границе с Казахстаном арестован груз конопли и гашиша! Скажите на милость, какие молодцы пограничники! Можно ими только восхищаться! Но с другой стороны, разве трудно пропустить эту партию товара, всего лишь установив на тюки или машину жучки. По ним можно отследить, куда и к кому прибудет товар, а потом уже взять не только сам товар, но и тех, кто стоит за этим?

Это получится очень даже просто. Взять, выяснить у них, на кого они работают, а потом арестовать уже и тех, кто сидит очень высоко.

Вся беда в том, что как только дело доходит до головы организации, расследование таинственным образом стопорится. Да и не доходит оно туда никогда. Никто давно уже и не пытается довести дело до самого конца. Все заканчивается изъятием «десятины» на границе, эта «десятина» торжественно уничтожается с анонсированием этого акта во всех СМИ. А основная часть товара спокойно проходит дальше и находит своих покупателей.

Так что оставив в стороне эту область криминального мира, которая в данный момент интересовала ее меньше всего, Кира спросила у Никиты:

– Ладно, ты спокойно торговал своим самодельным кокаином, все у тебя в жизни шло прекрасно, но зачем ты стал убивать своих бывших одноклассников? Тебе было мало адреналина, который ты получал, спя на взрывчатке и каждую минуту ожидая ареста за изготовление и торговлю наркотиками?

– Вот уж нет! Адреналина мне хватало, его было даже с избытком. Теперь я даже рад, что все это кончилось.

– То есть ты не станешь создавать свою лабораторию заново?

– Нет. К чему это?

Лицо у Никиты было несчастным и удивительно постаревшим.

– Та, ради которой я все эти годы лез из шкуры вон, чтобы доказать, что я крутой парень и способен на многое, уже никогда меня не оценит. Ее просто уже нет в живых.

Он говорил о Ленке! Вот на что способна любовь и обиженное самолюбие! Человек готов стать торговцем наркотиками, киллером или даже кем похуже, лишь бы доказать, что он не пустое место. Странно, почему тот же Никита не пустил свой талант на благое дело. Ведь мог бы не изобретать новый наркотик, а найти какое-то химическое соединение, которое бы реально облегчило жизнь людям, спасло многих. Хотя, конечно, изобрести наркотик куда прибыльнее.

И все же интуитивно Кира чувствовала, что Никита не убивал. Ему было достаточно хлопот с его криминальным бизнесом. Он был занят в нем целыми днями. Ему было не до глупостей. Надо было наркотик приготовить. Развезти по своим дилерам, забрать у них деньги, уплатить пошлину за торговлю, договориться о поставках сырья, закупить реагенты… Следить за тем, чтобы мощные вытяжки, нейтрализующие запах растворителя, работали бесперебойно и не вызывали нареканий соседей.

В общем, забот у Никиты было много. Куда уж тут возиться с бактериями, палочками и вирусами! Не до того. Да и условий подходящих не имелось. Одно дело наркотик – вещь вполне доступная и в кустарных условиях. А вот вырастить чумную палочку или вирус лихорадки Западного Нила – это куда сложней.

– Ладно, своих одноклассников ты не убивал. А кто тогда это сделал?

– Понятия не имею. Сам бы хотел это узнать. Вы говорите, что Ленка умерла от сифилиса? И вы подозреваете, что ее им специально заразили?

– История темная. Судя по заключению эксперта, который делал ее вскрытие, у Лены в области гениталий обнаружились язвы. Это и позволило сделать вывод о том, что у нее была вторая стадия сифилиса.

– Хм… А какой именно это был сифилис?

– В смысле?

– Есть разновидности этой болезни, – пояснил ей Никита. – Например, существует очень опасный бытовой сифилис, им можно заразиться, даже дотронувшись до ручки двери, которой перед этим коснулся больной.

– Да ты что? Серьезно? Я этого не знала!

– К счастью, этот сифилис удалось победить. Но все равно, если на нашей планете что-то когда-то возникало, то окончательно оно уже не исчезнет. Всегда существует вероятность того, что микроб, вирус или бактерия мутирует и вернется к нам в своем новом и вновь опасном виде.

– Но зачем?

– Лично я думаю, что планета таким образом пытается бороться с перенаселением. Мы, видишь ли, слишком уж расплодились в ущерб всем другим видам живых существ. Мы для матушки-земли стали своего рода паразитами. Нас слишком много. Думаю, что так на протяжении всего существования человечества было уже не один раз. Все те древние цивилизации, о которых мы имеем самое туманное представление, были многочисленны и могущественны.

– Но они даже не знали бумаги, – презрительно хмыкнула Кира. – От них остались лишь глиняные таблички или надписи на камне.

– Да? И ты полагаешь, что они писали на сырой глине лишь потому, что не знали более технологичных средств письма?

– Ну… Да. А как же иначе?

– Они могли делать это специально. Эти таблички могли быть посланием потомкам. Бумага недолговечна. Электронные носители тем более. Глина – самый подходящий материал, чтобы сохраниться в сухом климате на долгие времена. Мы же оставляем своим потомкам капсулы времени. Да, они запаяны наглухо. Но древние шумеры или египтяне пошли иным путем. Пирамиды и шумерские таблички – послание к нам, к потомкам.

Кира чувствовала, что диспут завел их слишком далеко от расследования. Где древние египтяне, а где Лена с ее таинственной, возникшей ниоткуда болезнью.

– А ты уверена, что все покойники умерли от болезней?

– Да!

Но отвечая столь твердо, Кира в глубине души понимала, что для более подробной картины произошедшего требуется микробиологическое исследование тел погибших. Но как быть? Ведь тело Коли не подлежало вскрытию. Там вскрывать было просто нечего. Немногочисленные разметанные останки, по словам Эльзы, кремировали. Родители никогда не согласились бы на эксгумацию. Единственное тело, которое годилось для вскрытия, принадлежало Владику.

Но с ним все было как раз ясно – лихорадка Западного Нила, непонятным образом пробралась так далеко на север и поразила один-единственный организм. Никто из тех, кто окружал Владика, не пострадал. Его мать, Стефа, Матильда и друзья, которые были на том злосчастном барбекю, остались живы и здоровы. Погиб один лишь Владик. И почему?

– Если правда то, что Ленку убили, довели ее, бедную, до самоубийства, то я бы хотел вам помочь, – внезапно услышала Кира голос Никиты.

– Что?

– Да. Хотел бы помочь вам найти ее убийцу.

Кира взглянула на бывшего одноклассника. Никакого подвоха в его словах не было. Но вот почему так странно блестят его глаза? Что это в них? Неужели слезы?

– Ты что? Плачешь?

– Вот еще! Даже и не думал!

Никита поспешно отвернулся, но плечи его при этом заметно вздрагивали. Он точно плакал! Рыдал, оплакивая смерть Ленки. Вчера при Эльзе Никита пытался держать лицо. Но сегодня перед Кирой, которой ему стесняться было нечего, дал волю своим чувствам.

– Эй, не плачь!

Кира совершенно не представляла, что ей делать с рыдающим наркоторговцем. Хорошо еще, что в этот момент в салон вернулись двое господ в черном. При виде его врагов все сентиментальные мысли мигом покинули Никиту. Скорбь по Лене уступила место более важным эмоциям. И Никита моментально изготовился к новой схватке.

Ну а Кира… Что же, ее просто выставили вон. Видимо, пока двое господ отсутствовали, они успели навести по своим каналам подробные справки о девушке, потому что ограничились всего лишь двумя фразами:

– Вы свободны. За вас поручились.

И Кира была выдворена из салона машины так же быстро, как и оказалась вначале там. Теперь никто ее не задерживал. Люди с автоматами таинственным образом испарились.

Пожарным уже удалось справиться с пламенем. Они заливали белой пеной первый этаж, из провалов окон которого еще вырывались слабые язычки огня. Жители окрестных домов тоже слегка успокоились. Их жилью огонь был не страшен.

Приехали представители общественных организаций, которые обсуждали между собой, где разместить погорельцев, дом которых был почти полностью уничтожен взрывом и последующим пожаром.

– Если это действие террористов, то вы вправе рассчитывать на выплаты со стороны правительства и самого президента, – услышала Кира случайную фразу. – Но если это был взрыв газа, то вам должна заплатить та компания, которая обслуживает ваш дом, понимаете разницу?

Кира только головой покачала. Да уж, не повезло жильцам. Ведь взрыв, уничтоживший их дом и имущество, был произведен одним из жильцов. Ну и значит, он и обязан был компенсировать материальный ущерб своим соседям. А это очень и очень дорогое удовольствие. Вряд ли Никита сможет себе это позволить.

Разве что поможет та страховая компания, в которой Никита застраховал свою квартиру и квартиры соседей. Но станут ли страховщики рассматривать дело о взрыве? Не откажутся ли они от выплат?

– Похоже, дела Никиты при любом раскладе, останься он на свободе или окажись в тюрьме, будут плохи, – сказала Кира, когда они встретились наконец с Лесей и поделились новостями.

– В тюрьме жизнь не сахар.

– Но и на свободе с огромными долгами, с которыми не расплатиться и до конца жизни, тоже скверно.

– Но ты же говорила что-то про страховку, которую Никита оформил от имени своих соседей.

– Не уверена, что страховая компания пойдет на такую сделку. Этак все примутся взрывать свое ветхое жилье с целью приобретения по страховым выплатам нового и куда более дорогостоящего.

– Соседи-то не виноваты. Им страховщики должны заплатить!

Такой спор мог затянуться надолго, но тут позвонила Эльза и потребовала свою порцию новостей.

– Я слышала в новостях, что в том районе, где жил Никита, прогремел взрыв. Вы ничего об этом не знаете?

– Знаем. И мы сейчас к тебе приедем.

– Хорошо. Мне быть готовой, мы прямо сразу поедем с вами к родителям Коли?

Честно говоря, настойчивость Эльзы в этом вопросе переходила все границы. Это больше смахивало на паранойю.

– Разве они уже сегодня выгоняют тебя с насиженного места?

– Нет, но…

– Ну вот и сиди дома. Мы сейчас приедем к тебе и обсудим ситуацию.

– Скажите мне только одно, Никита в тюрьме? Ваши опасения на его счет подтвердились?

– Никита арестован, но что касается подозрений… Нет, он не убийца.

– А кто? Кто же тогда преступник?

В голосе Эльзы слышались требовательные ноты. Она что, всерьез рассчитывала, что подруги вот так легко и просто поймают ей преступника? Да еще такого хитрого и изворотливого?

Приехав к Эльзе, подруги обнаружили, что их бывшая староста отнюдь не оставила своей мысли уже сегодня поехать к родителям Коли. Она встретила подруг у порога одетая и обутая. И, даже не предложив им стакана воды, заявила:

– Ну что? Едем?

– Не понимаю, к чему такая спешка, – проворчала Кира, твердо решив, что на этот раз она без плотного ужина никуда не поедет.

Достаточно они уже помотались сегодня с Лесей по чужим делам. В конце концов, они корячатся на Эльзу уже который день и вправе рассчитывать хоть на какую-то благодарность с ее стороны. Для начала сойдет и горячий ужин.

– Сначала мы поедим.

– Разве вы не могли поесть по дороге? – недовольно поморщилась Эльза. – Ну давайте, не ленитесь! Поехали, я уже сама договорилась с Колиными родителями. Они нас ждут.

– Ну и пусть подождут. В конце концов, мы едем к ним домой. Сейчас уже вечер. Никуда они не денутся.

– Ах, вы не понимаете! – всплеснула руками Эльза. – Колькины родители настоящие светские лев и львица! У них весь день и каждый вечер расписан буквально по минутам. Мама трудится сразу в трех благотворительных комитетах. А папа… У Сергея Юрьевича свой бизнес. Очень крутой бизнес, совсем не чета тому, что имел Коля.

– Сначала мы должны поесть. И потом… Разве тебе не интересно, в чем прокололся Никита?

– Если отравитель не он, то нет, не интересно.

И, заметив, что Кира с Лесей разуваются, вздохнула:

– Впрочем, ладно уж. Рассказывайте!

Подруги смотрели на Эльзу и изумлялись. Да есть ли предел ее эгоизму? Просто удивительно. Все то, что не касается ее лично, ее вроде как и не интересует. Вот и сейчас она устроилась в кресле с самым безразличным видом. Вся ее поза, казалось, говорила: ну, если вам так хочется, рассказывайте, конечно. Послушаю, что же делать, раз уж я так хорошо воспитана.

– Ну? – нетерпеливо проронила Эльза. – Давайте быстрей, родители Коли…

– А ужин?

– Ужин? Какой еще ужин? У меня совершенно нету аппетита.

– Зато у нас он отменный.

– Но нам надо идти. А еще вы собирались рассказать мне что-то про Никиту.

Эльза здорово нервничала, но подруги не понимали причин ее беспокойства. Неужели эта встреча с Колиными родителями так важна для Эльзы? Но почему? И зачем она тащит с собой подруг? Не лучше ли было решить свои проблемы, так сказать, с глазу на глаз, внутри семьи?

– Мы целый день провели на ногах и теперь хотим есть. Что у тебя имеется пожевать?

Эльза поняла, что Кира не отступится, и нехотя поднялась со стула.

– Не знаю, – произнесла девушка. – Сейчас посмотрим. Сама-то я кушать совсем не хочу. Но если вам так необходимо подкрепиться… М-м-м… Сейчас взглянем. Но учтите, я из дома не выхожу. И продукты у меня лишь те, которые сохранились с тех времен, когда мы с Колей… когда Коля…

Голос у Эльзы задрожал. И испугавшись, что сейчас она снова начнет плакать, подруги воскликнули:

– Ну хоть макароны у тебя есть?

Эльза кивнула. Но все равно варить вермишель подругам пришлось себе самим. Эльза уединилась в ванной комнате, пока она варилась. Твердые сорта пшеницы хороши тем, что от них не полнеешь. Но варятся изделия из них долго. Хотя с вермишелью-паутинкой дело обстоит проще.

Когда Леся откинула готовую вермишель и втянула в себя ароматный запах, ей захотелось чего-то еще. Сыра, сливочного масла, зелени или чесночка с помидорками.

– Посмотри, нет ли у Эльзы чего-нибудь к вермишели в холодильнике.

Кира послушно потянула на себя массивную дверцу и сказала:

– Тут пусто. Только йогурт и груши.

– И все?

– Все.

– Неужели ничего нет?

Леся тоже заглянула в холодильник и воскликнула:

– Ну, вот же есть майонез! И яйца! И еще соус для барбекю.

– Отлично. Его мы и возьмем.

Кира сгребла все продукты, которые одобрила Леся, и выставила их перед подругой. На время приготовления пищи Кира отдавала все бразды правления Лесе. Та готовила не просто вкусно, а изумительно вкусно. К тому же отдавалась этому процессу со всей душой. И поэтому даже готовые пельмени у нее получались такими, что пальчики оближешь!

Соус для барбекю оказался в закрытой наглухо банке. Леся пыталась ее открыть, но тщетно. Банка словно была запаяна.

– Давай я попробую.

Леся передала банку Кире, и та принялась вертеть ее в руках. Но в этот момент в кухню вошла Эльза, увидев, чем заняты подруги, она побледнела:

– О-о-о!

– Что с тобой? – испугались за нее подруги.

– Мне нехорошо, – слабым голосом прошептала Эльза, прислоняясь к дверному косяку. – Мутит. И голова кружится.

С этими словами она начала падать на пол. Подруги едва успели подхватить ее под руки и водворить на мягкий диванчик, который стоял на просторной кухне.

– Ой! И давно с тобой так?

– Уже несколько недель.

– И какие симптомы?

Эльза пожала плечами, и подруги решили ей подсказать.

– Тошнота по утрам. Сонливость. Апатия, – принялась перечислять Кира.

– Но главное, ты стала очень чутко реагировать на все запахи, да? – перебила Леся. – То, что прежде тебе казалось приятным, теперь вызывает отвращение. Не можешь пользоваться своими любимыми духами и…

– Ничего этого у меня нет! Только голова временами кружится!

– Так ты можешь быть беременна! – обрадовались подруги, оборвав дальнейший перечень недомоганий Эльзы. – Вот это новость! Родители Коли будут на седьмом небе от счастья.

– Нет, нет. Я не могу быть беременной. Мы с Колей не планировали ребенка и…

– Дети редко появляются по особому приглашению. Ты пила противозачаточные таблетки?

– Нет, но…

– Какие-то другие способы предохранения? Спираль? Уколы?

– Нет, но я точно не беременна. Впрочем, все в порядке. Со мной уже все хорошо. Пойдемте. – И поднявшись на ноги, Эльза твердо произнесла: – Очень вас прошу, поедемте. Этот разговор чрезвычайно важен для меня. И я обещаю, что после визита к Колиным родителям я отведу вас в любой ресторан по вашему выбору и накормлю до отвала. А эти макароны выбросьте!

Подруги кинули взгляд, полный сожаления, на вермишель, давно остывающую на столе. Но теперь она не вызывала в них такого же энтузиазма, как десять минут назад. Одно дело выходки Эльзы в ее обычном состоянии. И совсем другое, когда вполне возможно беременная женщина, недавно потерявшая отца своего не родившегося еще ребенка, просит их об одолжении. Тут уж не до собственных желаний. Ничего, перекусят что-нибудь по дороге, чай, не барыни!