Глава 9
Старик так и не дал подругам адреса своего сына. Но те не переживали. Через день или максимум через два дня они все равно увидят Марко на похоронах Розалии. Уж такое событие он пропустить ни за что не сможет. И если жена не убьет его или не опоит и не свяжет, на похороны своей любимой женщины он обязательно придет. Должен прийти.
Однако пока что их поиски семьи Антоновых буксовали на месте. Да и кто знает, живы ли они еще?
– Придется снова нам обращаться к Лисице.
– Он нам уже один раз сказал, что про этих Антоновых ничего нарыть не может.
– Так пусть постарается! Или эта Любушка совсем голову ему затуманила, что он уже и своих старых друзей знать не хочет!
Но Любушка оказалась совсем не такой занудой, как про нее подумала Кира. Совсем наоборот, она приветливо приняла подруг, выслушала новости о том, как продвигается их расследование, и сама насела на Лисицу:
– Ты должен узнать все про эту семью! И что с того, что в Питере они ничем не занимаются? Значит, занимались раньше! Выясни про их жизнь в Литве!
И, не дожидаясь его согласия, скомандовала подругам:
– Девочки, диктуйте еще раз все данные на ваших Антоновых. Уж вы не беспокойтесь, я лично прослежу, чтобы он выяснил про них все, что только возможно!
Лисица пытался что-то недовольно пробормотать о том, что у него совсем нету свободного времени, чтобы заняться поисками. Но был ласково остановлен Любушкой.
– Время я тебе найду. А людям надо помогать, – твердо произнесла она. – Если ты отвернешься от друзей в трудную минуту, то и они к тебе на помощь не побегут. Слушай меня. Тебе, Лисица, друзья еще очень пригодятся.
– Зачем мне друзья? У меня ведь есть ты, Любушка!
– Сделай, как я прошу, дурачок! – лишь сладко промурлыкала Любушка.
И Лисица покорился:
– Ладно. Хоть я и не люблю лазить на сайты иностранных организаций, занимающихся оформлением актов гражданского состояния, ничего там у них не поймешь на их тарабарских языках, но, видно, придется мне попотеть с переводами.
– Все так сложно?
– Ну, Литва ведь не Россия. Там русский язык уже давно перестал быть официальным. Но так и быть, подключу знакомых переводчиков, авось что и получится.
– Спасибо тебе огромное!
– Да чего там, – отмахнулся Лисица. – Благодарите лучше вон Любушку. А я, если чего и узнаю, сразу же вам звякну.
– Будем очень ждать.
Но в этот день Лисица подругам не позвонил. Впрочем, без его внимания им скучать не пришлось. Им позвонил следователь Кантемиров и предложил встретиться, так сказать, в неформальной обстановке и поговорить. Кто другой, может быть, и не пошел бы навстречу следователю, а вот подруги с милой душой.
Да и чем еще им было заняться? Лесин любимый мужчина все еще был в отъезде. Ну, а Густав… Вот ради Густава они и шли на встречу с Кантемировым!
Встречу им следователь назначил в уютном маленьком кафе, где цены и ассортимент блюд приятно поражали. Кухня тут была простой и по-домашнему вкусной. Все подаваемые блюда пахли и выглядели, словно их приготовила заботливая мама.
– Мне удалось установить ряд весьма странных событий, которые сопровождали переезд семьи Антоновых из Литвы в Россию.
Так начал свой разговор следователь, поедая одновременно жареную картошку с котлетой, обильно политой кетчупом и засыпанной мелкорубленой зеленью.
– У них темное прошлое?
– Темных пятен там более чем достаточно.
– И что вам удалось узнать про них?
– Во-первых, я узнал, что они у себя на родине, в Литве, считались весьма богатыми людьми. Очень богатыми.
– А на чем основывалось их финансовое благополучие?
– После реституции они получили от государства более чем внушительную сумму за понесенные их семьей утраты.
– После чего, извините?
Кантемиров откинулся на спинку стула и снисходительно хмыкнул:
– Никогда не слышали этот термин?
– Нет.
– А позвольте вас спросить, кем были ваши предки?
Вопрос был настолько неожиданным, что подруги оторопели. Как это кем? Людьми они были. И людьми хорошими, раз у них родились такие замечательные правнучки, как Кира и Леся.
– Я имею в виду, чем они занимались? Род их занятий?
Леся пожала плечами:
– Мама у меня…
– Нет, нет! Я имею в виду гораздо более ранние упоминания о вашей семье? Кем были ваши предки до Великой Октябрьской революции?
– Мои предки были купцами, – поразмыслив, припомнила рассказы бабушки и мамы Леся.
– А мои… Мои частично из пролетариата, а частично из дворянства.
– Вот как? – оживился Кантемиров. – Значит, купцы и дворянство? Обеспеченные люди?
– Да. А еще у одного из дедушек было собственное хозяйство, – припомнила Леся. – Две конные упряжки, несколько коров, а хрюшек и прочей живности вообще без счета. Ой! Он же был мельник! А мельник – это всегда человек очень зажиточный.
– Да? И что со всем его добром стало?
– Как это что? После того как пришла советская власть, прадеда объявили кулаком и сослали в Сибирь. Хорошо хоть, что не расстреляли. А его имущество… Наверное, оно перешло к новой власти!
– Правильно! В самую точку! – воскликнул Кантемиров. – Право владения мельницей перешло к новой власти. Скорей всего, она стала народным достоянием. И имущество ваших предков, Кира, я думаю, тоже.
– Никаких фамильных брильянтов я от бабушки не получила, – призналась Кира. – Наверное, все было потеряно еще в те годы вместе с имением.
– И большое было имение?
– Не думаю. На земле было две деревни, но не думаю, чтобы они были большими.
– Две деревни! Кира! Да вы были бы сейчас богатой девушкой!
– С чего бы это? Все пропало еще в те годы.
– Верно! Пропало! Но потом рядом стран было принято соглашение о возмещении, частичном или полном, понесенного семьями убытка.
– Ничего себе! – поразилась Кира. – Им вернули то, чем их предки владели до революции? Везет же людям!
– Мы про такое и не слышали, – поддержала ее Леся.
– В России ничего подобного и не происходило. У нас, как известно, что с воза упало, то пропало. Тут же поднято другими и тщательно запрятано, что и концов не найдешь. А вот в Европе… В частности, в Польше и Прибалтике такой несправедливости не произошло. Семьям постепенно вернули утраченные при становлении советской власти земли, заводы и фабрики. А также магазины, дома и прочие доходные учреждения.
– А если их к этому времени уже не было? Домов и магазинов в смысле. Да и фабрики должны были порядком устареть или вовсе развалиться.
– Хочу вам заметить, что в Восточную Европу советская власть и коммунистический строй пришли гораздо позднее, уже после Второй мировой войны. И временной промежуток, когда собственность граждан находилась в руках советской власти, был невелик.
– Но все равно. Пятьдесят лет всяко прошло. Многие здания могли развалиться от времени или по другой причине.
– В таких случаях семьям за понесенный ими ущерб выплачивалось более чем солидное вознаграждение. Во всяком случае, никто не чувствовал себя обиженным. Разумеется, имущество возвращалось лишь в том случае, если наследники могли доказать право своего владения.
Подруги пораженно молчали. Подумать только, какая-то маленькая Польша изыскала в своих фондах средства для того, чтобы вернуть своим гражданам их имущество. А вот богатая Россия почему-то их примеру не последовала. А почему? Причина проста. Как говорил известный герой комедии Рязанова: «Все уже украдено до нас!»
Никто и не подумал, что следует вернуть особняк Румянцевых их потомкам. А дворец князя Юсупова тоже не последняя лачужка. Наследники князя наверняка не отказались бы от возврата родных стен. Обидно. До слез обидно. Не за князей, а за себя. Ведь как славно зажили бы они с Лесей на денежки ее прадедушки-мельника на землях прадедушки Киры. Куда там их скромный коттедж в Чудном Уголке! Они могли бы выстроить себе настоящий дворец и почувствовать себя почти королевами.
– Но не надо думать, что все получили огромные деньги, – продолжал говорить Кантемиров. – То есть деньги-то были огромные, но ведь и число наследников за эти годы здорово выросло. Допустим, у вашего прадеда был не один сын или дочь, а несколько! Ведь верно?
– Да. Конечно. Тогда семьи были многочисленными, – хором ответили подруги.
– И наверняка хоть кто-то из родни, но вышел целым из тех лихих времен?
– Да. И это так.
– И у них родились дети. А у их детей, в свою очередь, тоже родились дети?
– Да.
– Вот и получается, что наследство ваших прадедушек пришлось бы поделить между собой многим людям.
– То есть выплаты были не очень большими?
– Для многочисленных семей – да. Но вашим Антоновым, если можно так выразиться, повезло. Их численность во времена лихолетья значительно сократилась. И к финишу пришли только Антоновы братья – Рики и Густав. А также их мать.
– И что же? Много они получили?
– Моя информация далеко не полная. Но я знаю, что до революции у их предка было несколько банков, доходные дома, а также земля, которую он сдавал в аренду крестьянам.
– Так много или не очень?
– Около пятнадцати миллионов евро.
– Ого! – выдохнула Кира, мгновенно ощутив приятное покалывание в ладонях.
Оказывается, ее Густав – богатый мужчина. И деньги его совершенно законные, не то что у других современных богачей. Ведь Густав не украл и никого не обманул. Он получил наследство от своих предков!
– Может быть, у них и титулы имелись?
Насчет титулов Кантемиров ничего не знал. Но полагал, что титулы в данном случае – это дело десятое.
– Из-за титулов в наше время никто убивать и похищать не станет. Нынче у дворянства никаких привилегий нету, одна спесь. Нет, титулы преступникам без интересу. А вот из-за пятнадцати миллионов евро, которыми владеет эта семья, – запросто убьют!
– Но кто же? Кто?
– У меня есть определенные подозрения насчет их кухарки, – признался Кантемиров.
– Вы думаете на Розалию? Но она же погибла!
– Точно. Погибла. Но подозрений это с нее не снимает. Розалия была очень неоднозначной личностью. И ее контакты в прошлом дают мне право подозревать ее очень во многом.
– Вы хотите сказать, что это она спланировала похищение своих хозяев? Наняла соучастников и…
Дальше фантазия Киры забуксовала. И что дальше? К кому могла обратиться Розалия за помощью в осуществлении столь дерзкого плана? К Федичкину? Нет, только не к этому размазне, всю жизнь прожившему под юбкой у своей старшей сестры. Тогда к кому же?
И невольно на память подруг пришел старик Санко и его сын – Марко. Вот Марко был действительно подходящей кандидатурой. Решительный, быстрый и наверняка любящий деньги. А Кантемиров, словно прочитав мысли подруг, добавил:
– Мне удалось установить, что в тот день, вечером которого произошло похищение семьи Антоновых, через Горелово проходил кочующий табор цыган.
– Ого! И теперь вы подозреваете цыган в похищении Антоновых? Но они не могли быть ими!
– Почему же? На пленке зафиксированы люди в черных масках. Определить их национальную принадлежность невозможно. Они могут быть с равной долей вероятности и цыганами, и неграми, и даже эскимосами.
– А эскимосы-то тут с какого бока?
– Ни с какого. Просто припомнил, и все тут.
Но подруги не могли поверить следователю.
– Ну вот, теперь все будем валить на цыган! Мы беседовали с цыганами в Горелове. Никто из них даже не намекнул на то, что Розалии было под силу осуществить подобное.
– А они и не станут намекать! Зачем им выдавать свою землячку?
– Боюсь, вы не понимаете. К Розалии у местных цыган неоднозначное отношение.
– Почему?
– Долгое время она была любовницей мужа дочери здешнего барона.
Теперь наступил черед следователя удивляться.
– Ого! – воскликнул он. – Даже так? То есть та информация, которую мне удалось раскопать на эту особу, верна?
Подруги переглянулись.
– А что вам удалось раскопать про Розалию? – осторожно спросила у Кантемирова Кира. – Наверное, она страшная личность. Может быть, воровка? Или сбывала наркотики? Замешана в международном терроризме?
Следователь расхохотался:
– Нет, все далеко не так страшно. В послужном списке нашей Розалии всего лишь несколько семей, куда она приходила в качестве учительницы пения и танцев. Конечно, никаких заявлений в полицию эти люди не относили. Но тем не менее нехороший слушок про Розалию по Вильнюсу пошел. Ее взяли на заметку в тамошней полиции. И, собственно говоря, оттуда я и имею свои сведения о ней.
– И в чем же ее подозревали?
– В мошенничестве. Но мошенничестве таком ловком, что даже сами обманутые не решались признаться об этом в полиции.
– А что там было?
– В одном месте у хозяев пропали крайне важные бумаги. Правда, через несколько дней они нашлись, но надобность в них к этому времени уже отпала. Крах главы семьи и владельца банка был неизбежен. И очень скоро он разорился на радость своим конкурентам.
– Именно потому, что в нужное время не смог продемонстрировать пропавшие бумаги?
– Да.
– И вы подозреваете, что к пропаже бумаг приложила руку Розалия?
– Этого я не говорил. Но это мнение литовской полиции.
– А в чем предосудительном еще была замечена Розалия?
– В другой семье, где она служила, активно готовились к свадьбе. Невеста была богата, а жених так себе. И семья невесты совсем не была в восторге от выбора девушки.
– И что же? Как тут проявила себя Розалия?
– Не знаю, как она это сделала, но буквально за неделю до свадьбы невеста разорвала помолвку.
– Разлюбила жениха?
– Вряд ли. Потому что спустя еще сутки девушка пыталась покончить с собой. Ее удалось откачать, она долго лечилась в психиатрической клинике, но до конца в норму она так и не пришла.
– А жених?
– Он пытался помириться со своей невестой. Но та сказала, что видела своими глазами достаточно. И что Розалия была права на его счет. Она, дура, цыганке-гадалке не верила. А ее гадание оказалось чистой правдой. Дескать, Розалия нагадала ей, что жених обманывает ее с другой женщиной. У невесты закрались подозрения, она стала шпионить за парнем и очень скоро узнала, что он действительно встречается с другой.
Интерес подруг к рассказу Кантемирова возрастал все больше и больше. Оказывается, Розалия не такой уж наивный цветочек! В ее жизни были довольно пятнистые страницы. И есть, наверное, множество людей, которые хотели бы поквитаться с лгуньей и обманщицей.
– А кому еще гадала на картах Розалия? И кто еще может желать ей зла?
– Еще была семья, в которой муж завел любовницу. Розалия была нанята к его детям в качестве учительницы музыки. И через некоторое время блудный отец был вынужден вернуться в семью, потому что его любовница куда-то исчезла, не оставив ни прощального письма, ни даже записки.
Подруги переглянулись. Ага! Вот они, кажется, и добрались до самого дна.
– Пропала? – переспросила Кира многозначительно. – Совсем пропала?
– Бесследно. Вместе со своими вещами и подарками любовника.
– Нашла покровителя побогаче? Холостого? Без детей и учительницы музыки?
– Судьба этой девушки полиции не известна. Да и каждый из этих случаев сам по себе не выглядит сколько-нибудь значительным. Однако, учитывая, что каждый раз во время драматических событий в семьях работала Розалия, закрадываются смутные сомнения.
– И у литовской полиции их тоже накопилось немало?
– Да.
– Наверное, поэтому Розалия и поспешила покинуть эту страну?
– Возможно. Поступила к Антоновым в услужение, надеясь вместе с ними поехать в Россию. Таким образом она получала кров, еду и работу. В Литве ей грозило расследование. Но так как ее вина не была доказана, то в России литовские власти не стали преследовать эту полуцыганку. Они успокоились тем, что она покинула Литву и больше не могла пакостить честным гражданам этой страны.
– Не такие уж они и честные! Один мошенник наверняка мухлевал с денежными вкладами своих клиентов, вот и разорился! Другой хотел жениться на богатой невесте из корыстных побуждений. А третий и вовсе намеревался сложить к ногам какой-то молоденькой потаскушки все свои деньги, обездолив родных детей и законную жену.
– С точки зрения закона действия этих людей не являются преступными. Разве что банкир… Но где вы вообще видели честного банкира? Все они в глубине души ростовщики, живущие за счет того, что дают простым людям деньги под проценты. А ростовщичество во все времена считалось занятием постыдным.
– И Розалия наказывала всех этих проходимцев?
– Вряд ли она действовала из чистого альтруизма. Скорей всего, она преследовала свою собственную выгоду. Кому-то был выгоден крах банкира, кто-то хотел избавить дочь от брака с голодранцем, а кто-то мечтал вернуть мужа, а детям их отца. И наверняка Розалия, если она причастна ко всем этим событиям, в которых ее заподозрила полиция, брала за свои услуги совсем не дешево.
– А за что ее хотели арестовать? Ведь было какое-то одно конкретное дело, за которое и уцепилась литовская полиция?
– Да, – не слишком охотно, но все же признался им Кантемиров. – Было. Дело о наследстве.
– Вот как?
– По завещанию одного вполне бодрого старичка Розалия становилась его единоличной наследницей. Прямых наследников у него не было. Но имелось несколько семиюродных племянников, которые надеялись поживиться после смерти дорогого дядюшки. Каково же было их изумление и негодование, когда они обнаружили, что остались с носом.
– Все досталось Розалии?
– Досталось бы в том случае, если бы наследники не затеяли против нее судебную тяжбу. А так как один из них оказался адвокатом, а другой служил в полиции, то Розалии пришлось худо. Против нее ополчились опасные противники. И действовали они слаженно и дружно. Разобщенные прежде, они объединились перед лицом общего врага. Прежде они друг про друга и слышать не желали. Но тут рассудили так: лучше поделить поровну и получить хотя бы часть, чем потерять все.
– И в чем они обвиняли Розалию?
– Ни много ни мало как в убийстве этого старичка.
– Ой!
– Да. Обвинение звучало примерно так: Розалия, вступив в интимную связь с их богатым дядюшкой, сначала очаровала старика, а потом подсыпала ему в питье сильнодействующее сердечное средство, которое в минимальных дозах было лекарством, но принятое в большом количестве убило старика.
– Вы что же… Хотите сказать, что Антоновы взяли себе в услужение убийцу?
– Ну, они могли и не знать об этом. Розалия уехала из Литвы, тем самым отказавшись от своих претензий на наследство старика. И наследники не стали ее преследовать. На самом деле им было нужно вовсе не правосудие, а наследство их дядюшки. Наверное, втихомолку разделив между собой денежки, они благославляли Розалию, отправившую дядюшку их зажившегося на тот свет.
– Боже мой! – ужаснулась Кира. – У моего Густава в доме жила убийца!
– Прошлое Розалии далеко не всюду покрыто ромашками и незабудками. В частности, я узнал, что она поддерживает отношения со многими своими родственниками по цыганской линии. И многие из них ведут далеко не праведный образ жизни. Тут и торговля наркотиками, и кража машин, и даже торговля оружием.
– У Розалии такое криминальное прошлое! Вот уж никогда не подумала бы!
– И врунья тетка была еще та! Всем рассказывала про свои испанские корни, а на самом деле родилась в бедной цыганской кибитке.
Теперь у подруг была насчет Розалии кое-какая информация. И эта информация заставила их еще более пристально заинтересоваться личностью кухарки Антоновых. Если раньше они не понимали, что могло заставить эту женщину уехать из Литвы, то теперь они это отлично понимали.
Но, помимо спасения своей шкуры, какие еще были резоны у Розалии, чтобы выбрать именно семью Антоновых в качестве своих хозяев и именно Россию в качестве нового места жительства? Наверное, то, что Антоновы планировали поселиться в Горелове, а это вполне устраивало Розалию, которая мечтала быть поближе к своему Марко.
Однако что же заставило самих Антоновых выбрать такое малопрестижное место для своего проживания? Эти обеспеченные люди могли рассчитывать на место и поприличнее.
Следователь Кантемиров не считал эти вопросы важными. А вот подругам, наоборот, казалось, что ничего важнее в настоящее время у них и быть не может.
Однако им пришлось потерпеть целых два дня. Старик Санко хотел устроить Розалии приличные похороны. Грета выслала ему большую сумму денег. И старик поклялся, что истратит всю сумму до копейки исключительно на похороны Розалии.
– Может быть, кто и скажет, что у цыган нету чести. Но лично я никогда не прикоснусь к деньгам покойника. Все, что принадлежит Розалии, будет отдано ей до последнего гроша.
Итак, похороны должны были состояться только через два дня. И два дня подруги буквально изнывали от нетерпения. Лисица им не звонил. На их звонки он тоже не отвечал. Видно, у него были дела поважнее.
– Да если бы не Кантемиров, то мы так бы и не узнали, что за штучка была эта Розалия.
– И о том, насколько богаты были Антоновы, мы бы тоже не узнали.
– Но вот странно, что тетка Розалии ни словом не обмолвилась о том, что ее племяннице грозил тюремный срок. Не знала?
– Скорей всего, не сочла нужным нам об этом рассказать. Это же позор! Позор для всей семьи. А такой чванливой особе, как Грета, позор не нужен. У самой у нее все в полном порядке. Так зачем ей родственница-уголовница?
– Но все же странно. Помнишь, она говорила, что Розалия приезжала на похороны тетки Труды и еще несколько раз заглядывала к ним в Вильнюс.
– И что тут странного?
– Но как она не боялась? Ведь если бы ее увидели родные отравленного ею старичка, то…
– Что то? Что? Ничего бы ей не было. Судебное дело было прекращено. Деньги старичка эти гиены уже получили и разделили между собой. Никаких претензий лично к Розалии они больше не имели.
– Ох, не знаю, – вздохнула Леся. – Но что-то тут определенно не чисто. Зачем Розалия приезжала несколько раз в Литву? Не верю, что только для того, чтобы навестить своих тетушек.
Но что могла ответить на это Кира? Она лишь молча пожала плечами. Фантик, словно почувствовав растерянность и недовольство своей хозяйки, вскочил к ней на колени и замурлыкал, что делал только в исключительных случаях. Оценив великодушие своего любимца, Кира нежно потрепала его по плюшевым ушкам.
Да, пока что Фантик был единственным мужчиной в ее жизни, которому удавалось привести Киру в хорошее расположение духа.
