Глава 12
Впрочем, их веселье длилось недолго. Слишком уж им стало жалко явно ничего не понимающего и растерянного Лисицу.
– Может быть, она огорчилась, что я такой недотепа и даже элементарное поручение по хозяйству толком не смог выполнить? – робко предположил он. – Ведь нужный порошок я так и не купил!
– Не переживай. Не в порошке дело.
– Скорей всего, Любушка отлично знала, что порошка ты ей не купишь.
– Как это? – удивился Лисица.
– Она нарочно отослала тебя из дома, чтобы ты ей не помешал.
– Не помешал? В чем не помешал?
– Смыться без помех и объяснений из твоего дома.
Нет, Лисица все равно ничего не понимал. Пришлось подругам объяснить ему все основательно.
– Понимаешь, хна – это такая краска для волос. Она может выкрасить волосы в рыжий цвет, может слегка их осветлить. Но хной нельзя стирать. Разве если захотят окрасить изделия в коричневато-рыжий цвет.
– Хна – это не специальное моющее средство?
– Нет. Это краска.
Но Лисица все еще отказывался верить в коварство своей любимой.
– Может быть, Любушка этого не знала?
– Все женщины знают, что такое хна!
Услышав это, Лисица обхватил свою голову обеими руками и жалобно застонал:
– Ах, я дурак! Идиот! Тупица! Конечно, хна! Теперь я вспомнил! Моя мама тоже красится ею!
– Ну не переживай так. Возможно, Любушка просто пошутила.
– Пошутила? А как же быть с тем, что она исчезла? Ведь смотрите, что получается. Ей позвонили, чем-то ее расстроили. Она пришла, сплавила меня из дома, а сама без помех собралась и исчезла.
– Значит, ее личные вещи пропали?
– Только те, которые были у нее в момент нашего знакомства. Джинсы, кожаная курточка и вязаная шапочка с шарфиком. Красные, с узорами и помпонами.
– А сумочка?
– Сумочка у Любушки тоже была красная.
– И она пропала?
– Да.
Подруги снова переглянулись. Да что это, в самом деле, за эпидемия такая на них навалилась. У Киры пропал Густав. У Лисицы его Любушка. А у Леси ее кавалер уехал в командировку, и о нем ни слуху ни духу. Возможно, тоже пропал? Эсэмэски ведь в такой ситуации ничего не дают. Их может прислать кто угодно.
– Ну, по крайней мере теперь ты с нами в одной лодке, – попыталась утешить Лисицу Кира.
Но Лисица не желал таких утешений.
– Верните мне мою Любушку!
– Странный ты человек! Как же мы ее тебе вернем?
– Помогите мне! – взмолился Лисица.
– Но как?
– Попытайтесь хоть что-нибудь вспомнить! Вы единственные люди, которые видели мою Любушку, разговаривали с ней. Только к вам я могу сейчас прийти за помощью.
– Ты так хочешь ее найти?
– Да, да! Я очень боюсь за нее! Уверен, она в большой беде! Она так внезапно пропала!
Кира глубоко вздохнула. Разве она может упрекать Лисицу в чрезмерной мнительности? Ведь она и сама места себе не находит из-за того, что случилось с Густавом и его семьей. Допустим, у нее есть больше оснований для волнения. Но и Лисицу тоже можно понять. Живет душа в душу с девушкой, влюблен в нее без памяти, и все у них чудесно и безоблачно. Но вот в один далеко не прекрасный день раздается таинственный звонок и…
– Звонок! – воскликнула Кира. – На какой телефон он поступил? На домашний или Любочке на трубку?
– Разумеется, на трубку.
– А у тебя на доме не стоит никакой сканирующей антенны?
– В смысле? – насторожился Лисица.
– Ну, я не знаю. Или записывающего устройства, по которому ты мог бы вычислить, откуда сделан звонок и кто звонивший человек?
Лисица смотрел на Киру разинув рот. Похоже, он ушам своим не верил.
– Ну, ты даешь! – наконец восхищенно он выдохнул. – Ну ты и фантазерка! Это же надо такого придумать про меня! Впрочем, спасибо. Польщен. Очень польщен!
– Ладно, хорош издеваться, – надулась Кира. – Если нет, так и скажи, что нет!
– Конечно, никаких фантастических антенн у меня в доме нет, хотя… Кира, а ведь ты молодчина!
– Все-таки что-то есть?
– Не то, о чем ты подумала вначале. Но кое-что у меня дома в самом деле есть.
И Лисица, возбужденно вскочив, устремился к выходу. Но, не пройдя и нескольких шагов, резко остановился и воскликнул:
– Куда я иду? Совсем очумел! У вас ведь тоже есть компьютер!
– И не один, – подтвердила Кира. – Благодаря твоим усилиям у нас в доме целая коллекция всевозможных компьютеров.
Не слушая ее, молодой человек устремился на второй этаж дома, где у него была оборудована гостевая комната. В этой комнате валялось несколько шмоток Лисицы – его домашние кеды, халат и спортивные штаны с несколькими футболками. Тут же находилась его зубная щетка, мыло, бритва и прочие туалетные принадлежности.
Все эти вещи были нужны Лисице. Ведь иногда он оставался в гостях у подруг по нескольку дней. И тогда его собственные вещи были очень кстати. Но сейчас Лисица мчался наверх не для того, чтобы переодеться. Он хотел поскорей включить свой компьютер. Верней, несколько компьютеров, которые он соединил между собой.
Лисица был профессиональным хакером. В разное время работал на правительство, ФСБ и еще ряд структур, названия которых и сам толком не знал. Ловкий паренек был нужен всем. Но при этом он умудрялся ускользать от каких-либо кабальных обязательств и оставаться вольным хакером.
И, как большинство хакеров, Лисица обожал все новомодные примочки и современные штучки. Так что его веб-камера работала в диапазоне трехсот шестидесяти градусов. И была такой чувствительной, что могла уловить писк крысы Людвиги, живущей у Лисицы в квартире в качестве домашней питомицы. И вот именно к записям с этой камеры и подключился сейчас Лисица.
– Одну минутку, – бормотал он, вводя код на дисплее. – Запись с тех пор так и ведется. Я камеру не отключал. Ага, очень хорошо! Вот этот временной промежуток! Смотрим!
И, к удивлению подруг, на экране компьютера вдруг появилась комната Лисицы. Сначала в ней никого не было. А потом голос Любушки произнес:
– Лисица, я сейчас поговорю и вернусь. А ты загрузи то, что там осталось, в машину. Кидай все подряд.
И через мгновение Любушка собственной персоной оказалась в комнате. Она опасливо оглянулась назад, на дверь в прихожую. А потом, отойдя на несколько шагов от дверей, поднесла наконец разрывающуюся трубку к уху и произнесла совсем другим, каким-то чрезмерно ласковым тоном:
– Да, дорогой мой! Здравствуй, солнышко! Почему долго не отвечала? В ванной была. Что я там делала? Ну… Как тебе сказать… Что?
Внезапно голос Любушки изменился. Он дрогнул то ли от радости, то ли от страха.
– Значит, все прошло отлично? – произнесла она изменившимся, совсем не своим голосом. – Вы приедете даже раньше, чем предполагали? Да, выходит, я прихорашивалась именно к твоему приезду. Как чувствовала.
Закончив разговор, Любушка безвольно уронила руку с зажатой в ней трубкой и долгое время стояла, просто глядя в окно. Затем послышался голос Лисицы, окликающий Любушку. И девушка, вздрогнув, очнулась от своего забытья. И поспешила на зов.
– Бегу, Лисица! – закричала она. – Представь себе, какая я у тебя клуша! Затеяла стирку, а забыла про порошок. Нет, не вытаскивай коробки. Твой порошок не годится. Мне нужен особенный. Сходишь за ним?
Что ответил Лисица своей Любушке и что они говорили потом, подруги не слушали. Им и так было ясно достаточно. И пока Лисица напряженно всматривался в движения Любушки, проводившей его за «порошком с хной» и торопливо собирающей всякую мелочь в свою сумочку, подруги скрылись в углу комнаты и, стараясь, чтобы их не услышал Лисица, зашептались друг с другом:
– Эта Любушка просто стерва! У нее есть другой мужик! Это он ей звонил!
– Да. И он вернулся откуда-то.
– Из командировки.
– Муж, наверное.
– Похоже на то. А может, и не муж.
– А пока его не было, Любушка развлекалась с нашим Лисицей.
– А потом, когда вернулся ее мужик, в одну минуту его бросила!
– Гадина какая!
Уж на что подруги на личном опыте испытали мужское коварство, разное, во всех видах приготовленное и под разными соусами поданное. Но и то они пришли в ужас от коварства этой Любушки.
– Это просто гадина какая-то!
– Как она могла?
– А притворялась такой милой и любящей!
– Я ей прямо даже поверила.
И девушки с сочувствием покосились в сторону Лисицы, который все еще не врубился в ситуацию. И пытался найти в уходящей Любушке признаки волнения и грозящей ей опасности. Наконец он отвернулся от экрана, взглянул на замерших у дальней стены подруг и воскликнул:
– Ну что же! По крайней мере теперь мне все ясно!
– Лисица, милый… Ты не должен…
– Этот человек выманил Любушку из дома под каким-то благовидным предлогом, – не слушая подруг, продолжал говорить Лисица. – И уже на улице этот тип напал на нее! Как бы мне узнать этого мерзавца? Кира, а ты идею подкинула. Надо будет подумать о таких антеннах.
И пока подруги в полном изумлении таращились на Лисицу, тот принялся воодушевленно строить план предстоящих Любушкиных поисков. Он и слышать не хотел робкие вопросы подруг, а так ли он уверен в своих чувствах к Любушке, чтобы затевать эти поиски.
– Любушку я люблю больше жизни. Но не это главное. Даже если бы она была мне безразлична, то я все равно обязан был бы спасти ее. Все-таки я порядочный человек. И в ответе за свою женщину!
– Посмотри, как раздухарился! – вздыхала Кира.
– Как думаешь, а не стоит ли ему сказать, что Любушка его бросила? Без объяснений и скандалов вернулась к любимому законному мужу?
– Что ты! Ни в коем случае! – возмутилась Кира.
– Это было бы справедливо.
– Да ты посмотри на Лисицу. Разве он поверит в это? Его же еще никто и никогда в жизни не бросал.
– Ну и что? Все когда-нибудь случается в первый раз. Пусть привыкает.
Но ни у Киры, ни у Леси не хватило силы раскрыть своему другу глаза. Пусть уж лучше думает, что похищенная Любушка спит и видит, как он ее спасает, чем рыдает и зарабатывает себе комплекс неполноценности.
Во всей этой истории с пропавшей Любушкой был для подруг один-единственный плюс – Лисица теперь был свободен для оперативной работы. И мало того, что свободен, еще и солидарен с подругами. Он искал свою Любушку. А они искали пропавшую семью Антоновых. И хотя искали они совсем разных людей, но все равно общность интересов сближала.
Но все же не Лисица, а Марко принес подругам информацию о том, где девушкам стоит искать родителей Розалии.
– Они сейчас совсем недалеко от Питера. Ночь пути на машине. Маленькое местечко на границе с Белоруссией. Подавляющее большинство населения живет там за счет челноков. Те везут из Белоруссии дешевый текстиль и молочные продукты.
– Ага.
– Родители Розалии уже пожилые люди. Им трудно вести кочевую жизнь вместе с луна-парком, так что они давно отдали дело старшему сыну. А сами занялись другим бизнесом.
– И что у них за бизнес?
– Варят дешевые колбасы и продают их в другие районы под видом белорусской продукции.
– А что они делали в Горелове?
– Думаю, что навещали свою родню. Что же еще?
– Дядю Санко?
– Не знаю, – угрюмо ответил Марко. – Много лет назад отец взял с меня клятву, что я не стану общаться ни с Розалией, ни с ее семьей. И, естественно, сам также избегал упоминания о них. Мне он о визите старого Якова ничего не рассказывал!
Однако как все непросто было в этих семьях. Возможно, что для прибывшего в гости к Санко отца Розалии стало настоящим открытием, что его дочь живет в Горелове, а не у теток в Вильнюсе. Ведь неизвестно, что врала Розалия родителям. И неизвестно, как они отреагировали, когда ложь раскрылась. Не так уж приятно сначала долгое время думать, что дочь хорошо устроилась в жизни, имеет собственный дом в Вильнюсе и скоро выйдет замуж за приличного человека, а потом узнать, что все не так. И что их родная доченька до сих пор бегает за женатым мужчиной, позоря и саму себя, и весь свой род.
– Не представляю, как это возможно, чтобы отец был так мало осведомлен о делах дочери.
– Они не виделись много лет.
– Цыганский мир узок. Вспомни, что говорил нам Марко.
– Значит, Розалия сознательно вводила своих родителей в заблуждение.
– Нам нужно ехать в эту Свать и разговаривать там с родителями Розалии.
Предлагая это, Кира преследовала и еще одну мысль. Заодно она хотела проверить, а не вкалывает ли ее бедный Густав все это время на производстве сосисок из тухлятины в хозяйстве старого Якова? Ведь вполне возможно, что Якову были нужны дармовые помощники. Вот он и взял себе тех рабов, кто подвернулся ему под руку, – Густава и его семью.
– А что? – защищала Кира свою версию, против которой активно выступила Леся. – Очень даже может быть. Разве ты не знаешь, что среди фермеров полно рабовладельцев? Они даже детский труд не чураются использовать. Наберут себе десятка полтора сирот, оформят опекунство над ними и давай из детей все соки выжимать. И не придерешься! Ведь дети вроде как и не работают, а просто помогают приемным родителям, приучаются к труду. По собственному желанию доят коров, убирают навоз и собирают урожай.
– Антоновы – далеко не дети.
– Но злые фермеры берут также в рабство и взрослых людей.
– Только бомжей или бродяг, – стояла на своем Леся. – То есть людей, которых никто не станет искать. А твоих Антоновых будут искать. И если найдут, то у Якова могут быть огромные неприятности.
– Если найдут. А он их прячет! В погребе, в подвале! На цепях держит!
– В деревне особенно не спрячешь.
– Это в деревне. А если Яков живет на хуторе?
Одним словом, подруги так ничего и не решили. И были вынуждены снова пуститься в путь. Провожали их Лисица и Фатима с Фантиком. Лисица оказался настолько любезен, что взял кошек к себе. Свою крысу Людвигу он на всякий случай на это время спрятал в клетку. Не для того, чтобы обезопасить ее от кошек, скорее, чтобы оградить кошек от острых зубов Людвиги.
– Ты бы ей мужика купил, – предложила Кира Лисице, наблюдая, как Людвига возмущенно бегает по клетке, орет, шипит и даже пытается грызть железные прутья решетки своими огромными желтыми зубами. – Смотри, как бесится.
– Да я покупал, – неохотно ответил Лисица.
– И что же?
– Она его так искусала, что пришлось парня спасать. Еле вытащил. Буквально в последний момент.
С возрастом характер у Людвиги не становился лучше. Да и с головой у нее с возрастом стали намечаться явные проблемы. Теперь Людвига вообразила себя некоей помесью бойцовской и сторожевой собак. И кидалась на всякого чужака, осмелившегося перешагнуть порог вверенного ей для охраны объекта – квартиры Лисицы. Она вцеплялась без разбора во всех животных, которых видела перед собой.
Кошек она гоняла так, что пыль столбом стояла. Даже отважный Фантик, который в саду прошлым летом поймал взрослого ежика, не решался связываться с агрессивной Людвигой.
– А она у тебя не бешеная?
– Нет. Людвига совершенно здорова.
– Уверен?
– Я водил ее к ветеринару. И тот сказал, что с ней все в порядке. Просто гормональный уровень у Людвиги несколько сместился из-за ее холостяцкой жизни. За неимением самца она сама стала потихоньку мутировать. И теперь уровень мужских гормонов у нее выше допустимого предела в несколько раз.
– Бедная! А лекарства что – не помогают?
– Я даю ей те, что прописал врач. И на несколько дней наступает заметное улучшение.
Да уж, иметь у себя крысу, которая возомнила себя самцом и ведет соответственно, не всякому под силу. Лисица пока справлялся. Но вот ради безопасности приглашенных в гости кошек решил спрятать Людвигу в клетку и не выпускать ее до приезда подруг.
Итак, девушки двинулись в сторону Белоруссии. Заранее прикинув у себя дома путь по автомобильному атласу, они поняли, что Марко слегка преуменьшил предстоящие подругам трудности. До местечка Свать на границе с Белоруссией было полторы тысячи километров. В два раза больше, чем до Москвы. А учитывая, в каком состоянии могли быть поселковые дороги, добираться до этого очажка цивилизации предстояло почти сутки.
И все же подруги решили ехать на машине.
– Будем сменять друг дружку и отлично доберемся.
За время пути Лесе пришло на телефон целых двадцать три эсэмэски от ее дорогого Виталика. Парень писал, что ужасно скучает без Леси, без ее веселого смеха и милого личика. И что, как только сможет, он вернется к ней и прижмет ее к своей широкой груди.
– А когда вернется-то? – поинтересовалась Кира у подруги. – Скоро?
Нет, Виталик обещал вернуться не раньше чем через несколько дней. И это учитывая, что он уже довольно долго отсутствовал и каждый день твердил Лесе, что должен вернуться уже завтра. Но это завтра все отодвигалось и отодвигалось. И наступать как-то не собиралось.
Но зато Виталик искупал свое длительное отсутствие шквалом эсэмэсок. Коротенькие любовные записочки буквально наводнили телефон Леси. Они приходили рано утром, они приходили днем, приходили вечером и ночью. И каждое послание было проникнуто огромной любовью и нежностью.
Сначала Лесе было приятно такое внимание своего поклонника. Потом оно начало ее настораживать. А затем ее настороженность переросла в настоящую тревогу.
– Не могу понять, в чем тут дело! – поделилась она сомнениями с Кирой.
– А что такое? По-моему, твой Виталька – это просто прелесть. Прости, что я вначале была настроена против него. Он – лапочка! И питает к тебе глубокие чувства.
– Но в его чувствах наблюдается какая-то странная цикличность.
– Что, прости, наблюдается?
– Цикличность, – повторила Леся. – Его письма приходят через двадцать раз.
– Что?
– Ну, одно и то же письмо повторяется ровно через двадцать раз.
– Это невозможно!
– Сначала я и сама удивилась. И не поверила. Но потом перепроверила и поняла, что это так. И еще одно… Его словарный запас очень мал.
– У многих людей он невелик. Вспомни хотя бы людоедов из племени Мумба-Юмба.
– Ну ты что! – поморщилась Леся. – Виталик – вполне приличный молодой человек. Я же с ним общалась. Он нормально разговаривает! И комплименты у него гораздо утонченнее.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, за все пять наших встреч он ни разу не позволил сравнить меня просто с солнышком или с розой. Нет, до таких пошлостей он не опускался. Его комплименты звучали очень завуалированно. Например: «А сейчас прозвучит песня для самой прекрасной девушки с алой розой в этом зале». Для меня то есть!
– А много вас там с алыми розами сидело в зале?
– Как это? – растерялась Леся. – Я одна и была с алой розой. Виталик мне ее сам подарил! Очень изысканно. Не охапка какая-нибудь, а одна роза на длинном стебле.
– Вот как. Выходит, никакой другой девушки с розой или розами в зале не было?
– Нет.
– Ты одна с розой сидела?
– Ну да!
– Значит, ты не могла быть самой прекрасной. Самая прекрасная – это степень сравнения. А тебя было сравнивать не с кем!
Доводы Киры произвели на Лесю самое неожиданное впечатление. Она раздулась от гордости и сказала:
– Видишь, о чем я тебе и говорю! Он назвал меня неповторимой! Но как ловко он это сделал! Сразу и не поймешь!
Кира открыла рот, чтобы сказать, что комплимент Виталика значил совсем другое. И что он, скорей всего, просто издевался над Лесей, называя ее подобным образом. Или просто не подумал, до чего глупо звучат его слова. И в том, и в другом случае Виталик снова переставал Кире нравиться. И она с уже большей настойчивостью спросила у Леси:
– Так и что там, ты говоришь, не ладно с его записочками?
– Они приходят словно по кругу. Сначала одна: «Здравствуй, малышка! Безумно по тебе скучаю! Обнимаю и горячо целую твои ручки, твой Персик».
– Персик? Он считает себя похожим на персик?
– Да. Потому что персик – сладкий.
– Ну, ну… – подбодрила Кира подругу. – И что потом?
– Потом мне пришла от Виталика еще куча глупостей ровно девятнадцать раз. И затем та же самая записка про персик!
– Как? Он снова назвал себя Персиком?
– Да! И повторил слово в слово всю записку. Честное слово, я бы не обратила на это внимание, но «персик» меня зацепил. Виталик повторил первую записку слово в слово!
– А потом?
– А потом письма пошли словно по списку! Понимаешь?
И, поняв по изумленному лицу подруги, что та не понимает, Леся принялась объяснять:
– Это как музыкальный диск. Если его не трогать, то он будет играть до бесконечности. Одно и то же!
– Ты хочешь сказать, что Виталик записал свои любовные послания на диск и слал их тебе?
– На диск, на флешку, на что угодно! Не знаю, как он это сделал, не знаю, какая нужна для этого программа, но он это сделал! Эти письма шлет не он, а компьютер!
Леся выпалила это столь решительно, что Кире на какой-то момент стало как-то не по себе. В свете своих собственных переживаний ей в голову почему-то пришла нелепая мысль: «Неужели и этого тоже похитили?» Увезли, заточили в мрачное подземелье, пытают и истязают. А всем вокруг его похитители сказали, что Виталик уехал в командировку. И еще компьютер запрограммировали, чтобы он слал любимой девушке их жертвы любовные записочки. Зачем? А чтобы она потом могла подтвердить, что с Виталиком все это время было все в полном порядке.
И, увидев перед своим мысленным взором бледное тело Виталика в цепях и кровоподтеках, Кира даже застонала. Что же это такое на свете делается, что женихов прямо из-под носа уводят? И кто стоит за всем этим безобразием? Они с Лесей просто обязаны разобраться в происходящем! Возможно, это целый заговор? Заговор против них – ее и Леси? Или вообще против всех счастливых влюбленных?
Однако, немного успокоившись и поразмыслив, Кира пришла к выводу, что похищение Густава и странное поведение Виталика не имеет ничего общего. Ну да, двое находятся вне зоны досягаемости. Но Виталик всего лишь ленится писать Лесе любовные письма сам и поэтому поручил это занятие компьютеру.
Не слишком-то поступок красит Виталика, но это еще не преступление. Конечно, Лесе будет неприятно, но зато Виталик сразу же проявил себя с худшей стороны. То есть когда Леся еще не успела взлететь слишком высоко и влюбиться в него без памяти. Их роман еще в самом начале. И Леся быстро придет в себя.
– Да и нет тут ничего плохого. Просто у твоего Виталика мало свободного времени. Вот он и нанял себе помощника.
– Для чего? Для того, чтобы желать мне спокойной ночи? Писать, что он меня любит и хочет? Спасибо огромное! Если развить эту мысль и дальше, то потом Виталик, когда мы с ним поженимся, найдет себе другую замену! Сам в служебную командировку, а вместо себя наемного любовника! Пусть выполняет обязанности Виталика, пока тот занят другими, более важными делами!
– Ну, это ты уж слишком загнула!
– Ничего не слишком. Одно из другого и вытекает!
– Несколько жалких эсэмэсок! Стоит ли огород из-за них городить?
– Ничего себе ты рассуждаешь! Он меня оскорбил!
– Обидно, понимаю. Но если Виталик тебе нравится…
– Нравился! – свирепо перебила ее Леся. – А теперь я даже не знаю! Пусть только вернется, уж я ему такое скажу… такое… Рад не будет, что связался с компьютером!
И до самой Свати разгневанная Леся ехала, скрипя зубами и сверкая глазами. Хорошо еще, что ехать оставалось совсем немножко. Свать должна была показаться уже за ближайшим поворотом дороги.
