Глава 14
Выйдя во двор, Кира присоединилась к Лесе.
– Человеческая жадность самый верный друг и помощник в любом обмане. А если жадность помножить на любовь всякого русского человека к халяве, то получится невероятный результат.
И подруги остались ждать развития событий снаружи. Они не сомневались – им не придется долго томиться. И точно! Прошло всего пять минут, а Федор уже выскочил из дверей дворницкой. Он судорожно прижимал к уху телефонную трубку и кричал:
– Да, да, сделка отменяется! Вы верно все поняли. Мне нужна моя машина. Зачем? Вам-то какое дело? Я хочу свою машину назад! Деньги я вам верну!
Зыркнув по сторонам, но не заметив подруг, которые вовремя присели за чей-то внушительный джип, Федор кинулся за ворота.
– За ним! Скорее! Он сейчас приведет нас к своей покупательнице!
Подруги вовсе не были уверены, что купившая у Федора машину женщина и есть убийца Антона. Но она была следующим звеном в цепочке, которая должна была в конце концов вывести сыщиц на след преступника.
– Ни в коем случае нельзя упустить Федора.
– Сама понимаю!
Дело облегчало то, что Федор был «безлошадным». Он поднял руку, собираясь ловить попутку. Подруги радостно оглянулись по сторонам, пытаясь вспомнить, где же они оставили свой «гольфик». И тут их пробрала холодная дрожь: «гольфик» стоял через квартал отсюда! Страшно далеко. Подруги бы ни за что не успели добраться до своей машины, не упустив при этом из виду Федора.
Прежде чем Кира осознала размер катастрофы, Леся уже подняла руку и остановила частника. Нельзя было терять ни минуты. Федор уже договорился со своим шофером и теперь садился в машину. Грязно-серый «Рено Логан», который он остановил, внушал подругам надежду. Машина эта хоть и обладает низкой себестоимостью, не приспособлена для быстрой езды и изящного маневрирования в условиях городских пробок.
Впрочем, подругам досталась видавшая виды «Нива». И Леся выдохнула в лицо шоферу:
– Заплатим любые деньги, если поедете вон за тем «Рено»!
Но водитель оказался не в меру любопытен, буквально засыпав девушку вопросами:
– А в чем дело? За кем следим? Кто тебе тот мужик?
– Муж!
– Ах, муж.
На лице водителя промелькнуло какое-то странное выражение. То ли удовлетворение, то ли мстительность. Машину он тронул с места как-то уж очень нехотя. И дальше дело быстрей не пошло. «Рено» с Федором уже стоял у светофора, готовясь поехать при зеленом сигнале, а машина подруг еще только-только отъезжала от тротуара.
– Нельзя ли побыстрей? – нервно поинтересовалась Кира.
– Как могу, так и еду.
Шофер поглядывал на подруг и чему-то ухмылялся.
– Погуливает он у тебя? – по-свойски осведомился он у Леси.
– Ваше какое дело?
– Следишь за ним зачем? В измене подозреваешь?
– Да!
– Ох, не понимаю я вас, баб, – покачал головой водитель. – Вроде бы умом своим кичитесь, нас всегда дураками обзываете. А сами-то!.. Вот, скажи, зачем тебе про мужика твоего правду знать? Легче тебе от этого станет? Или разводиться с ним думаешь?
– Ну… я…
– Вот то-то и оно, что не знаешь! Вы – бабы сами не знаете, чего хотите. И с больной головы на здоровую валите.
Подруги уже поняли, что им попался заядлый женоненавистник, который лучше откажется от вознаграждения, но поможет удрать тому, кого считает неверным мужем. Из мужской солидарности, из глупой вредности, из чего угодно!
К счастью, в этот момент они проезжали мимо дома сестры Федора. Вон и подворотня, в которой подруги оставили свой «гольфик». Машина вредного мужика тащилась просто с черепашьей скоростью, так что Кира открыла дверь и прямо на ходу выпрыгнула на мостовую.
– Стой! – ударил по тормозам мужик. – Куда?!
– Спасибо, дальше мы сами!
– Стой, глупая! – закричал водитель, хватая Лесю за руку. – Тебе же лучше хочу сделать! Ну, узнаешь ты, что муж тебе изменяет? И что? И себе, и ему плохо сделаешь!
Леся вырвалась из цепких лап водителя и кинулась бежать за Кирой. Проигнорировав запрещающий знак поворота, «гольфик» пробкой вылетел из-под арки. Впереди у перекрестка стоял серый «Рено». Подруги пристроились за машиной Федора и облегченно перевели дух. Все-таки успели! Все-таки смогли! Теперь уж они не упустят Федора из вида!
«Рено» исправно шуршал зимней резиной в направлении КАД. Потом машина понеслась по кольцевой, съехала на Пулковское шоссе и двинулась в направлении международного аэропорта. И лишь в тот момент, когда машина устроилась на платной стоянке аэропорта и из нее выскочил мужчина, обежавший вокруг и помогший женщине с двумя детишками выбраться с заднего сиденья, подруги поняли, что произошло.
– Мы следили не за той машиной!
– Это другое «Рено»!
– Упустили Федора!
Отчаянию подруг не было предела. Довести дело почти до самого конца и так лопухнуться! Выдержать такое было подругам не под силу. Почти пять минут они просидели в оцепенении, тупо таращась на машину, которая так их подвела. И лишь когда к ним подошел парковщик, пожелавший узнать, заедут девушки на парковку или все-таки освободят проезд, они очнулись.
– Наплодили одинаковых тачек! – обозлилась Кира. – Куда ни плюнь, всюду «реношки».
– И не говори. Хоть бы расцветку разнообразили. А то все серое и серое.
– И грязное!
– Никаких условий для слежки!
В страшном разочаровании девушки вернулись назад. У них еще теплилась крохотная надежда, что они сумеют дождаться Федора, когда тот вернется обратно в дворницкую к своей Катьке. Конечно, он уже мог понять, что подруги его элементарно развели. Но мужик был жаден. Этим можно было воспользоваться во второй раз. Например, теперь к нему могла явиться Леся с каким-нибудь предложением, а лучше сразу с денежным веером в руках.
– Против шелеста купюр Федор точно не устоит, – наставляла Кира свою подругу. – Держи деньги на виду и не скрывай, что хочешь их ему отдать. Он не выдержит. Он жадина.
– Должен был уже смекнуть, что ты его обманула. Небось насторожится, если я ему снова халявные деньги примусь предлагать.
– Так то я была! А теперь ты пойдешь. Прямо с первых же слов предложи ему деньги, уверена, он как минимум поговорит с тобой.
Время шло, а Федор все не появлялся. Неужели опередил подруг и вернулся раньше их?
– Иди. Не до ночи же нам тут торчать!
Однако, когда Леся постучала в уже знакомую подругам дверь, то вместо Федора увидела хозяйку дворницкой. Впрочем, сначала Леся даже испугалась. Лицо у женщины было красное, глаза распухли от слез.
– Федора? – переспросила она. – По поводу машины? Да будь она проклята, эта машина!
– Почему?
– Ой, пропал мой Феденька! Из-за машины этой и пропал!
– Что вы несете? Можно видеть Федора?
– Нельзя! В больнице он!
– Да что вы! – ахнула Леся. – Сегодня днем еще здоров был!
– Вот-вот! А полчаса назад мне из больницы позвонили. Полис велели привезти.
– Федор попал в больницу?
– А я вам о чем толкую!
– А что случилось-то?
– Ничего я не знаю. Сказали только, чтобы в церковь бежала, свечку за любимого поставила. Чудом жив остался, в больнице так и сказали, просто чудом. Вы уж извините, не до вас сейчас. Завтра приходите. Или даже уж и не знаю, когда.
Женщина захлопнула дверь. Некоторое время Леся постояла в оцепенении, а потом кинулась к Кире, которая поджидала ее в машине. Изложив подруге ситуацию, Леся жадно взглянула в глаза подруге:
– Что будем делать?
– Будто бы у нас есть выбор. Проследим теперь за этой нимфой.
Наученные горьким опытом подруги не вышли из машины. Они терпеливо ждали и вскоре были вознаграждены за свое терпение. Зареванная дамочка появилась из дворницкой. Она причесалась и постаралась ликвидировать зареванность своей физиономии. Ей это не слишком-то хорошо удалось. Но уже стемнело, а в темноте – все кошки серы.
Сначала Катька-дворничиха завернула в подворотню, за которой располагался дом сестры Федора. Пробыла она там самую малость. Видимо, зашла за медицинским полисом. Дальше женщина отправилась в больницу. Причем не на такси или машине, воспользовалась муниципальным транспортом. Подругам вновь пришлось разделиться. Леся спустилась в метро и проследовала за женщиной.
От станции метро «Волковская» до НИИ Джанелидзе женщина вновь добиралась муниципальным транспортом. То ли реально не имела при себе суммы на такси, то ли была экономна до глупости. Поэтому, когда она доставила полис в больницу, на улице уже наступила ночь.
Вахтер на посту мирно дремал. Шлагбаум был опущен. А уж кто пройдет или выйдет из больницы на своих двоих, старичка не волновало. Так что подруги шмыгнули сначала на территорию больницы, а потом постучали в дверь приемного отделения.
– Чего вам? – спросила у них молодая женщина-врач.
– Тут только что наша подруга была. Полис своему мужу привезла. Ну, вот буквально только что! Высокая такая. Одета неряшливо.
– Это алкашка, которая в травму к своему рвалась, ваша подруга?
– Да! – обрадованно закивали подруги. – Она самая! Скажите, что с ее Федором?
– Грабители на него напали. Избили. Травмы есть, некоторые серьезные. Если бы не патруль, который его за пьяного принял и подобрал, окочурился бы к утру.
– А так шанс есть?
– Шанс есть у всех. Не все только умеют им воспользоваться.
И как это надо было понимать? Впрочем, если Федор жив и находится в больнице, это уже само по себе неплохо.
– Теперь Катька своего повидает и домой поедет. Давай, и мы тоже?
– Нет. Подождем.
И Кира оказалась права, что не хотела оставлять наблюдение за дворничихой. Выйдя из здания больницы, где она провела не больше получаса, подруга Федора неожиданно стала ловить такси.
– Интересно, куда она едет теперь?
– Не похоже, чтобы домой.
– Может быть, в церковь торопится? Поставить свечку за здравие уцелевшего любимого?
– Церкви по ночам закрыты.
– Рядышком можно помолиться. Господь, если ему надо, все равно услышит.
Нет, такси проехало мимо двух храмов, но женщина даже не сделала попытки остановить машину.
– Куда же она намылилась? Очень мне это не нравится. Сначала Федор попал в больницу, теперь эта красотка на ночь глядя куда-то намылилась. Ох, чует мое сердце, быть беде!
Однако ничего ужасного не произошло. Женщина доехала на такси до центра города. Расплатилась с шофером и отпустила машину. Дальше она прошла до набережной Обводного канала, постояла на перекрестке примерно полчаса, а потом, замерзшая и явно разочарованная, села на маршрутку, которая и доставила ее почти до самого дома.
Подруга Федора нырнула к себе в дворницкую, где сразу же загорелся свет. Судя по движущейся за тонкой занавеской тени, женщина была в квартире одна. Насчет больницы и Федора она не солгала. Все это было в высшей степени загадочно и пугающе.
И еще подругам очень хотелось понять, с кем намеревалась встретиться подруга потерпевшего? Вряд ли она просто так торчала на пронизывающем ветру, который дул вдоль Обводного канала с особой свирепостью.
– Мне кажется, она кому-то назначила встречу. Но этот кто-то на встречу не явился.
– Может, и хорошо, что не явился. Федор-то в больнице.
Но обсудить эту ситуацию подругам не удалось. Позвонил Лисица.
– Где вас носит? – сварливо осведомился он. – В доме сущий бедлам, всюду мусор, надо заняться уборкой, а обе хозяйки где-то шляются!
Да? А кто этот бедлам устроил? Но подруги молчали. Возражать Лисице было себе дороже. Он бы начал орать, топать ногами и говорить всякие справедливые, а потому крайне неприятные вещи.
– Во всех своих неприятностях люди виноваты сами, – философски заметила Кира. – Если бы мы не пригласили Лисицу к нам жить, если бы не попросили его повесить шкафчик на кухне, то не пожинали бы теперь такие плоды.
Ворота в коттедж подруг стояли нараспашку. Это было странно. Но еще более странно выглядела стоящая во дворе огромная грузовая фура.
– Что тут делает эта махина?
Поспешив в дом, подруги застали ужасную картину. Лисица командовал бригадой мужиков в одинаковых форменных комбинезонах, которые вытаскивали из холла последнюю вешалку.
– Что… что это такое?
– Освобождаю пространство для новых идей! Собственно говоря, с этого и надо было начинать.
И Лисица принялся объяснять подругам свою концепцию. Вкратце она сводилась к тому, что, не заметивший ухода подруг Лисица пытался работать еще целых три часа. Все валилось у него из рук. Ничего не получалось. Упрямые железки никак не хотели входить в прорезанные для них пазы, соединяться, становиться единым целым.
– И тогда меня осенило! Все дело в старой мебели! Я буквально задыхался среди всех этих подушечек и рюшечек со скатерочками.
Вызвав бригаду грузчиков, Лисица с их помощью быстренько очистил весь первый этаж от тех предметов, которые счел лишними.
– И куда теперь все это отправится? – с трепетом поинтересовалась Леся, глядя на свою любимую мебель, небрежно засунутую в грузовик.
– На мусорку!
– Мебель могла бы прослужить нам еще не один год!
Лучше бы Леся этого не говорила. В ответ Лисица разразился гневной тирадой, основной смысл которой был в том, что подруги закостенели в своих представлениях о том, что такое жизнь. Их мещанский образ жизни убивает их же самих. Но девушкам крайне повезло, что вместе с ними теперь живет человек, который прекрасно разбирается в том, что им нужно для счастья.
– И теперь, когда я полностью реконструирую ваш быт, вы сами поймете, насколько вам стало легче жить!
– Но мы…
– Цените мою щедрость! Вам это не будет стоить ни копейки. Да еще всю работу я сделаю сам! Один! Для вас!
Пока Леся кивала, Кира куда-то делась. Через десять минут грузчики закончили свою работу. Они захлопнули двери фуры, отдали честь Лисице, помахали Кире, дружески ей при этом подмигнув, и машина скрылась в ночи. Леся проводила ее полными слез глазами. А шагнув в опустевший дом, и вовсе разрыдалась. Всюду были горы мусора и обломки, оставшиеся после того, как Лисица распотрошил свои покупки.
– Хорошо еще, что он не тронул второй этаж и спальни!
Но когда девушки уже поднимались по лестнице, их настиг голос Лисицы:
– Завтра с утра вывезут мебель из спален. Будьте готовы помогать мне! На сей раз я один не справлюсь. Упакуйте свои личные вещи. Коробки я оставил на кухне!
В сердцах подруги хлопнули дверью Лесиной спальни и принялись держать военный совет.
– Так продолжаться не может! Он уже изуродовал весь первый этаж. Но к себе в спальню я его не пущу!
– Что же нам делать? Как остановить Лисицу?
– Попытаемся поговорить с ним?
– Что ты! Только хуже будет! Нет, тут нужны более радикальные действия. И мне кажется, я даже знаю, какие.
Но изложить свой план Кире не удалось. К ним пожаловал гость. Едва переступив порог, Таракан свирепо встопорщил усы и произнес:
– Какого черта ваша мебель…
Договорить Кира ему не дала. Она кинулась к Таракану, громко восклицая:
– Мы знаем, кто убил Антона и стрелял в его отца!
Таракан мигом забыл, что собирался сказать ранее, и тоже воскликнул. Правда совсем не радостно, а, наоборот, горестно:
– Мы тоже это знаем! Сегодня днем по этим двум делам, объединенным в одно, были задержаны две сообщницы – госпожа Савченко Марина и ее подруга – Жанна Охапко, управляющая рестораном быстрого питания «Цыпа-пицца». Именно на машине этого ресторана было совершено первое преступление. Оперативники допросили соседей из дома Петра Антоновича. И там тоже видели машину с цыпленком на крыше! Алиби у Жанны не имелось. Она задержана вместе со своей подругой.
– И вам совсем не кажется странным, что женщины отправились на дело на такой приметной машине?
– Глупые курицы, – снисходительно произнес Таракан.
Подруги хотели обидеться, но вовремя поняли, что старик имеет в виду совсем не их.
– Марину взяли под стражу еще утром. А Жанну?
– Примерно в полдень.
– И они до сих пор в камере?
– А где же еще быть преступницам? Им предъявлено серьезное обвинение. Возразить им нечего. Все улики против них. Думаю, что ночь в камере заставит преступниц образумиться и написать чистосердечное признание.
– А что, если преступления совершены совсем другим человеком?
И подруги рассказали Таракану о том, чем занимались сегодня весь день.
– К сожалению, мы не выяснили, кто такая эта женщина. Но мы уверены, этот человек, верней, эта женщина приобрела машину с рекламой ресторана Жанны специально для того, чтобы подставить Жанну и Марину!
– Глупости.
– Федор отправился на встречу с этой женщиной, а оказался в больнице.
– Ерунда.
– Его подруга явно что-то знает. Она прождала кого-то на углу Обводного и Лиговского очень долго.
– Случайность!
– Преступница хотела убить опасного свидетеля – Федора, но сразу ей это не удалось. Вероятно, она повторит попытку. Федор ей крайне опасен. Его подруга тоже может подвергаться опасности. Но мне кажется, удар будет нанесен по Федору.
Кира говорила так уверенно, что Таракан невольно заинтересовался:
– Почему?
– Федор сейчас слаб. Он на больничной койке. Его смерть не вызовет особых подозрений.
– И к тому же он главный свидетель, – прибавила от себя Леся. – Только Федор видел ту женщину, которая купила у него машину.
– Только Федор знает имя тетки, купившей у него тачку.
– Старую рухлядь, которая никак не стоила заплаченных за нее денег!
– Федор просил слишком дорого, прочие покупатели сразу же убегали. А вот преступница купила машину не торгуясь.
– А почему? Вы знаете? Ответ крайне прост.
– Ей была нужна именно эта машина!
– С курицей!
– Эта женщина хотела свалить вину на Жанну и, если получится, на Марину тоже!
Таракан выслушал подруг, но соглашаться не торопился. Вместо этого он покачал головой и сказал:
– Вообще-то я к вам пришел совсем по другому вопросу. Та мебель, которую…
И снова Кира не дала старику договорить до конца. Перебив его, она воскликнула:
– Вы должны выставить охрану возле палаты Федора!
– Я? – растерялся Таракан, потеряв свою мысль. – Но почему… Ничего я не должен! Если так уж хотите обеспечить безопасность этого Федора, отправляйтесь в больницу сами. Хотите этого?
– Хотим!
– Ну, так и езжайте. Разрешаю. И его вон с собой возьмите.
И Таракан мотнул головой в сторону Лисицы.
– Вы будете охранять Федора, а он будет охранять вас самих! – с удовлетворением, что нашел правильное решение, произнес Таракан. – А теперь, что касается наших с вами насущных нужд и того бардака, в который вы превратили мой участок. Вы прекрасно знаете, что правилами пожарной безопасности…
И снова генералу не удалось довести свою мысль до конца. Кира ликующе завизжала и кинулась на шею к старику.
– Спасибо вам! Спасибо! Только одну ночь, а завтра все решится!
Таракан крякнул и замолчал.
А Кира, повернувшись к приятелю, все еще сжимающему в руках какую-то металлическую балку, строго произнесла:
– Лисица, ты слышал приказ? Оставь все и выдвигайся с нами!
Лисица хотел что-то возразить, но Таракан быстро воскликнул:
– Только без разговоров мне! И завтра утром вы все уберете!
Первая фраза была адресована Лисице. Вторая относилась к подругам. Все трое покивали, и успокоенный их покладистостью генерал ушел.
