Глава 12
Девушки успели вовремя, несмотря на то, что мадам Мазуренко появилась в дверях дома почти на целый час раньше своего обычного выхода в свет. Алла Константиновна, супруга депутата, и сама занималась общественной работой – состояла в нескольких благотворительных комитетах, которые сама же и организовала, и через которые, по слухам, ее супруг и многие его знакомые отмывали свои нетрудовые доходы.
Правда, последнее было всего лишь домыслом нескольких ушлых молодых журналистов – школьных друзей Толи Огурцова, домыслом, никак документально не подтвержденным. А как говорится в известной пословице, если не пойман, то и не вор. Подозревать можно кого угодно и в чем угодно, но для высказывания своих подозрений вслух нужны реальные доказательства, а не просто жалкая болтовня, к тому же густо замешанная на элементарной зависти.
И все же сыщицам казалось, что дыма без огня не бывает. Наверняка рыльце у супругов Мазуренко в пуху. Что у него, что у нее. И сейчас, похоже, парочка переживает острый кризис отношений.
На эту мысль подруг натолкнул внешний вид мадам Мазуренко. Мало того, что она отступила почти на час от своего многолетнего графика, так она еще и выглядела весьма взволнованной, пока ожидала подачи своей машины. И она не постеснялась, отругала шофера за опоздание. Даже через стекла было видно, как зло кривятся губы мадам депутатши.
Водитель у мадам был свой. Не тот, что возил вчера господина Мазуренко. Нет, этот был молодой и вполне симпатичный парень, который что-то пытался ей возразить, но явно безуспешно. Наконец мадам депутатша с самым раздраженным и утомленным видом откинулась на подушки заднего сиденья и махнула ручкой, приказывая трогаться. Только после этого машина отправилась в путь.
– Первым делом на сегодня у нее по плану лекция о вреде пищевых добавок.
Подруги знали распорядок дня мадам от все того же полезного Толи Огурцова и его не менее полезных друзей-журналистов.
– Но лекция должна состояться только через два с половиной часа, – заметила Инга. – Зачем она так рано выперлась из своего дома?
– Может быть, хочет прогуляться?
– Вид у нее неподходящий для прогулок.
Однако предположение Алены оказалось правильным. Машина госпожи Мазуренко двинулась в сторону выезда из города. А когда вокруг замелькал лесной массив, стало ясно: мадам желает проветриться на природе.
– Утром в парке ей уже недостаточно воздуха. На природу, видишь ты, ее потянуло.
Впрочем, прогулка закончилась в ближайшем пригороде – цивилизованном и обжитом. Госпожа Мазуренко и ее водитель, оставив машину на стоянке, пошли к симпатичному кафе, стоящему на самом берегу Волхова. Вид у депутатши был по-прежнему недовольный и брюзгливый. И руки, которыми она сжимала свою сумочку из кожи бедного крокодила, казались издалека похожими на когти.
– Даже отсюда видно, какая она злюка!
– По морде сразу скажу – казнокрадша! – авторитетно заявила Алена.
И в ответ на удивленный взгляд подруги кивнула с самым важным видом:
– Я их знаешь сколько в своей жизни перевидала? Уйму! Уж не беспокойся, научилась отличать порядочного человека от вора.
Вот только кража казенных средств и прочие нелицеприятные манипуляции с бюджетом – это все же не убийство. И Ваня высказался в том же духе:
– Не знаю, Алена Игоревна, чего вы за этой Аллой носитесь. Сразу же видно, приличная женщина.
– Приличные женщины, узнав о том, что у мужа любовница, уходят от него. А она приспособленка!
– И чего?
– А такого сорта люди, у которых ни стыда ни совести, способны на разные подлости. Ты же слышал, что рассказывал о ней и ее муже Толя, а ему его друзья. Мазуренко и его жена – они оба воры!
Но Ваня все равно колебался:
– Одно дело мухлевать с цифрами, и совсем другое дело, когда отдаешь приказ о физическом устранении реального человека. Уж я-то по себе знаю, как это нелегко. Особенно когда впервые приходится человеку башку рубить.
Ваня прошел Афган. И всякий раз, когда заходил разговор о когда-либо перенесенных им в прошлом жизненных тяготах, Алена смущенно замолкала, не находя больше слов для возражений. Она-то про Афган смотрела лишь по телевизору. Да и то страшные подробности этой совсем ненужной нашей стране войны, войны, унесшей жизни многих молодых ребят и еще большее количество сделавшей инвалидами, стали ей известны гораздо позднее, после падения прежнего строя и смещения последнего генсека партии.
Пользуясь тем, что его хозяйка временно онемела и не может заставить его замолчать, Ваня продолжал:
– Вот, к примеру, если меня самого спросить, то я вам скажу…
– Что? – сдалась Алена.
– Я бы на циркаче этом порекомендовал вам сосредоточить силы. Он ей и муж, он и наследник, и отпечатки его в машине есть. И к тому же циркачи – они люди ко всему привычные, грязной работы не боятся. Башку свернуть – это им запросто. Ведь когда в цирке работаешь, всякого навидаешься.
Но рассказами про цирк Алену было не пронять. Даже если бы Ваня и работал в цирке, что с того? Цирк – это не Афган. И Алена быстро произнесла:
– Циркачом занимается Толя и другие оперативники. Если этот тип еще в городе, они его сцапают.
– А если нет?
– И возле цирка караул поставлен. Все равно ему деваться некуда. Рано или поздно его возьмут.
Ваня покачал головой.
– Цирковые – ловкие люди. Вот увидите, я прав потом окажусь. Это циркач жену из-за наследства прихлопнул. Денег ее захотел!
– А вот тут ты и не прав получаешься!
И Алена торжественно помахала перед носом Вани завещанием, которое им удалось незаметно забрать из квартиры Марго. Сделать это оказалось проще простого. Обрадованная получением своей вожделенной вазочки, Зоя совсем не обращала внимания на то, что происходит вокруг нее. Девушка была просто не в силах оторвать взгляд от подарка Марго, ставшего наконец ее по праву, и подруги воспользовались ее рассеянностью.
Зоя с вазой пошла к себе, а они поспешили к Ване. И теперь Алена торжествующе произнесла:
– А наследник-то совсем не он! Своими наследниками Марго назначила трех своих друзей.
– Обалдеть! – отреагировал Ваня с откровенным изумлением. – Гомика, алкашку и малахольную, которая со своим братцем великовозрастным до сих пор возится? Их назначила своими наследниками, да?
– Да. Их самых.
– Ну, теперь я точно понимаю, почему циркач осерчал и придушил свою женушку, – с довольным видом произнес Ваня.
– Почему? – вытаращились на него подруги.
Они-то были уверены, что, узнав про завещание, Ваня сразу же изменит свою точку зрения. А получалось, что завещание, написанное на других людей, лишь укрепило его в уверенности, что убийца – это Никита Постников.
– Это ведь надо же до такого додуматься, чужим людям оставлять, и это при живом-то супруге!
Негодование Вани было совершенно непонятно, ведь сам он никогда не был женат. Впрочем, Марго была мертва, а ругать мертвых, какими бы плохими они ни были, такое было не в Ваниных привычках.
– Ну, сделала, с другой стороны, и сделала, – проворчал он. – Кому надо, ее за то уже наказал.
И Ваня быстро нашел новый объект для критики. Им оказался еще один молодой человек, присоединившийся к депутатше.
– Морда у парня какая-то знакомая, – проворчал Ваня. – Где я мог его видеть?
Алена с Ингой не отвечали. Им лицо нового персонажа ровным счетом ни о чем не говорило.
Что касается самих сыщиков, то, выбравшись из своей машины следом за депутатшей, все трое устроились в кафе таким образом, чтобы без затруднений вести наблюдение за мадам. Конечно, было бы лучше усесться так, чтобы еще и ведущийся за столиком разговор слышать, но, увы, все ближайшие столики были заняты.
Новый персонаж, лицо которого показалось Ване знакомым, держался весьма раскованно. Был он хорош собой, широкоплеч и высок ростом. И весь его вид говорил о том, что он пользуется успехом у женщин.
Он небрежно приложился к ручке мадам депутатши. И, несмотря на явную небрежность этого жеста, госпожа Мазуренко заметно повеселела. Ей было явно приятно общество нового гостя. Она так к нему и льнула, что опять же не преминул заметить Ваня:
– А эта депутатша… Сидит со своим шофером и его дружком, любезничает, словно они ей ровня!
– Ну, шофер-то тут явно лишний.
На этого парня парочка не обращала никакого внимания. Вели они себя достаточно прилично. Никаких иных вольностей, кроме старомодного поцелуя руки, молодой человек не допускал. Но взгляды, которыми обменивались мадам депутатша и молодой человек, отличались горячностью и красноречием.
– Ох, глядят-то как друг на друга, – сказала Алена. – Прямо огонь!
– Может, это ее любовник.
– Или один из любовников.
И Ваня снова вскипел:
– Вот чего я терпеть не могу в бабах, пардон, Алена Игоревна и Инга, в женщинах, в женщинах я не терплю паскудства.
– Что ты имеешь в виду?
– Парень совсем молодой, а пялится на нее…
– Они просто сидят и разговаривают.
– Да ладно вам! Будто бы уж я слепой!
– Ваня, ты просто дикий мавр.
– Если бы на мою жену кто-нибудь так пялился, я бы тому в рожу заехал!
– Ваня, угомонись, – велела ему Алена. – Мы тут не для того, чтобы обсуждать моральный облик супруги депутата. И потом ты своим поведением привлекаешь к нам ненужное внимание.
– Точно, нам надо вести себя потише, – спохватился Ваня. – Охота мне узнать, о чем идет разговор у них за столиком.
– И как нам это сделать?
Но прежде чем Ваня сумел предложить что-то существенное, вся депутатская троица поднялась и двинулась к выходу. Ваня единственный сориентировался вовремя и успел шмыгнуть вперед них. А вот подруги замешкались и были вынуждены ждать за столиком, пока депутатша со своими спутниками покинет кафе. И когда подруги вышли на парковку, машина депутатши уже выруливала на дорогу, собираясь двигаться обратно в сторону города. Ее красавчика на стоянке что-то тоже видно не было.
– Куда же он делся? Неужели он с депутатшей укатил? – удивились подруги.
Они видели, как на обратном пути к машине мадам депутатша украдкой сунула в карман своего знакомого пухлый конверт, по виду набитый бумагой. И как им показалось, именно вручение этого конверта и было целью их встречи.
Ваня был на стоянке, и подруги поспешили к нему за разъяснениями:
– Ты видел, он поехал с мадам?
– Нет, парень оказался на своей машине и в другую сторону отправился.
– А ты заметил, на чем прикатил этот красавчик?
– «Рено» у него, – неохотно произнес Ваня. – Белый. Хорошая комплектация, кондиционер, кожаный салон.
– А номера ты запомнил?
– Записал. Три семерки в номере, на удачу.
– Так позвони Толе, пусть он пробьет по своим каналам, что это за красавчик такой.
Информация поступила очень скоро. Не прошло и нескольких минут, как выяснилось, что красавчика зовут Игорь Железняк и он является одним из помощников депутата Ефимова, давнего оппонента господина Мазуренко.
– Вспомнил! – хлопнул себя по лбу Ваня. – Вспомнил, откуда мне его морда знакома! Он к нам на конюшню несколько раз приходил, лошадьми любовался.
В небольшом городе все знатные персоны так или иначе должны быть между собой знакомы. И все же тайная встреча мадам с помощником другого депутата, занимавшего враждебную позицию по отношению к самому господину Мазуренко, невольно насторожила друзей.
– Уж не задумала ли женушка за спиной своего мужа какой-нибудь тайный альянс с его врагами?
– Если даже и так, то нас с вами это волновать точно не должно. У нас и так на шее висят сразу два уголовных дела – убийство Марго и кража Жеребчика. – Третье нам сейчас совсем ни к чему. – С первыми бы двумя справиться.
Дальнейшая слежка за мадам депутатшей не принесла ожидаемых результатов. После незапланированной утренней встречи в кафе с непритязательным названием «Волхов» весь день мадам Мазуренко вела себя совершенно точно так же, как и обычно. Она даже не опоздала на лекцию о вреде пищевых добавок. И более того, она сама выступила с обстоятельным докладом, в котором отчитывалась о проделанной ее организацией работе по извлечению пищевых добавок из рациона горожан и жителей сельской местности. Те признаки нервозности и скрытого волнения, которое она проявляла в первой половине дня, совершенно оставили ее после встречи с Железняком.
– Ваня, ты говоришь, видел Железняка у нас на конюшне?
– Несколько раз приезжал. Два или три – это уж точно.
– И он высокий и широкоплечий. И обувь у него размера сорок пятого, никак не меньше.
– Надо бы побольше узнать про этого типчика, – задумчиво произнесла Алена. – Как думаешь, Толя согласится нам в этом помочь?
Но у Толи Огурцова, когда сыщики позвонили ему вторично, не было даже времени, чтобы поговорить с ними. Не успел Ваня произнести приветствие, как ему в ухо понесся ликующий голос Толи:
– Мы его взяли!
– Неужели?
– Циркач у нас!
– Как вам это удалось? Где он был?
– Не поверите, болтался в городе. Ребята позвонили, сказали, что он взят ими при попытке попасть в морг, где находится тело жертвы.
– Хотел попасть к Марго?
– Спасибо сотрудникам больницы, – продолжал докладывать Толя. – Это они проявили бдительность. Предупредили, что какой-то мужчина настойчиво домогается, чтобы его допустили к покойнице.
– Мы можем приехать?
Толя замялся, а потом сказал:
– Я вам перезвоню.
Но перезвонил им Толя лишь в конце дня. А потом и сам лично явился в гостиницу, где сначала извинился за задержку, а потом объяснил:
– Я никак не мог пригласить вас на дознание. Дело ведет другой следователь. Я сам с трудом уговорил его, чтобы он позволил мне присутствовать на разговоре с задержанным.
– Принято, – невозмутимо кивнул Василий Петрович.
И никто бы даже не заподозрил, что этот человек всего несколько минут назад метал громы и молнии, кляня на чем свет стоит полицейских, которые сначала обещают помочь, а потом в самый ответственный момент прыгают в кусты.
– И что сказал циркач?
– Это он прикончил женушку?
– Он сознался? Да?
Все трое – Василий Петрович, Алена и Инга – впились в Толю настойчивыми взглядами, но он помотал головой.
– И близко не угадали. Задержанный постоянно твердит о своей невиновности. Говорит, что сам был в шоке, когда узнал о случившемся. Дескать, вчера пытался дозвониться до Марго, но в этом не преуспел. Ночью дежурил под ее окнами. А сегодня утром кто-то из ее соседей рассказал ему про трагедию.
– Кто именно?
– Какая-то старушка, – отмахнулся Толя. – Не важно!
Все-то им не важно. Могли бы поставить дежурных возле дома Марго. Глядишь, сцапали бы подозреваемого еще раньше. Впрочем, сыщики и сами могли бы подсуетиться и поставить кого-нибудь из своих возле ее дома. Так что нечего теперь на других пенять, своей головой надо было думать.
И все же подругам показалось, что объяснение циркача звучит как-то неубедительно. Да еще и Зоя им говорила, что в их доме пожилых людей нет. Одна молодежь подобралась. Откуда же взялась хорошо информированная старушка? Конечно, старушка могла прийти в гости к родственникам или вовсе явиться из соседнего дома. Ей рассказали про убийство, и уже уходя, по случайному совпадению, именно она и столкнулась во дворе с Никитой. Но все равно странно.
Однако сыщицы не стали лезть со своими комментариями. Решили, что сначала послушают, что расскажет им Толя.
– Циркача взяли, когда он пришел в морг, где находится тело пострадавшей. Подкупил одного из санитаров, тот и согласился провести его внутрь.
– Зачем Никите это было нужно?
– По его словам, он хотел попрощаться с покойной. Понимал, что его могут заподозрить в ее убийстве, и намеревался бежать куда глаза глядят.
– Он так спокойно вам об этом рассказал?
– Спокойно? Я бы так не сказал! Он в полной прострации, потерян и уничтожен.
– Но что-то ведь он вам сказал?
– Пришлось немножко на него надавить. Нам вообще повезло, что мы его взяли. Ведь если не знать, кто он такой, нипочем бы не догадались, что это он. Изменился за эти годы так, что мать родная бы не узнала! Бороду себе отрастил. Брови густые. Нипочем бы не признал в нем того типа с фотографий.
А ведь Толя постарался и специально поработал в фотошопе, чтобы придать лицу подозреваемого самые разнообразные изменения, чтобы того можно было узнать и с усами, и с бородой, и в шляпе, и без нее.
– Но что он сказал в итоге?
– Если честно, то пока немного. И вообще, с артистами иметь дело – это задачка не из приятных. Вечно они на эмоциях. Ему задаешь конкретный вопрос, а он принимается тебе плакать и рассказывать о том, как он в первый раз увидел свою Маргошку. Как вы думаете, мне это интересно?
– Думаем, что нет.
– Правильно, – вздохнул Толя. – Но приходится слушать.
– Но хотя бы зачем он приехал к Марго?
– По его словам, после того случая на свадьбе, когда он изменил новобрачной с ее родственницей, он полностью осознал свой поступок и все эти пять лет разыскивал Марго по всей стране.
– Все пять лет?
– Он артист, вполне возможно, что он слегка преувеличивает. Но по собственному его признанию, он бы еще долго искал свою Марго, если бы она сама не дала о себе знать.
– Как? Позвонила ему?
– Нет, ему позвонить ей не позволила гордость. Но она позвонила его брату, Даниле.
– И что?
– Рассказала, как и где живет. Конечно, очень просила, чтобы Данила ничего не говорил брату, но тот смекнул, к чему был этот звонок. Марго хотела видеть мужа, и он сказал брату.
– И циркач примчался мириться с женой?
– Да. И по его словам, сначала она приняла его не слишком ласково. Долго дулась, заставляла вымаливать прощение. А под конец, когда он думал, что они уже помирились, она и вовсе прогнала его прочь. Он вернулся обратно в цирк сам не свой. Подумывал уже о разводе, но тут, спустя полтора месяца, Марго позвонила ему вновь. На сей раз она не стала прибегать к помощи Данилы.
– И чего она хотела?
– Велела ему приехать к ней. И когда Никита вновь примчался, сказала, что беременна и если он еще хочет, то она согласна вновь строить с ним семью.
– Несмотря на его измену?
– Она поставила ему строгое условие: никаких других женщин. Даже не смотреть на них, не думать о них и забыть об их существовании.
– Немного же она хотела!
– Но самое удивительное, что мужик был согласен. За годы разлуки он перебрал массу других женщин, понял, что ни одна из них не может сравниться с Марго, и был готов хранить ей верность до самой могилы.
– А чтобы обещание было совсем легко сдержать, он в эту самую могилу и постарался уложить женушку побыстрей!
Это выкрикнула Алена. А Инга прибавила:
– Первый раз приехал, осмотрелся, понял, что игра стоит свеч, и в другой раз уже приехал и убил.
– Тогда в лесу ночью должен был быть он.
– С братом!
Василий Петрович посмотрел на Толю и заметил ему:
– Надо бы тебе, парень, показать циркача тому мальцу, который ночью по лесу шастал один.
– Процедура опознания запланирована у нас на завтра. Я сам привезу мальчика из Лебяжьего Лога, покажу ему циркача и дам послушать, как тот говорит. Пусть парень и не видел лиц тех двоих, но их голоса он запомнить вполне мог!
Что же, только на это и оставалось надеяться. После того как Толя отчалил по своим делам, Василий Петрович обратился к подругам:
– Что скажете?
– Нам кажется, что этот циркач многое скрывает. Например, откуда он узнал о смерти Марго? В ее доме стариков и просто пожилых людей нет. Так уж подобралось, что все жильцы там моложе пятидесяти.
– Значит, циркач врет!
– Знать бы еще, как много и как часто.
От всех этих мыслей и разговоров, да еще в тесноте номера, совсем не предназначенного для большого наплыва людей, у Инги разболелась голова.
– Я немного прогуляюсь.
– Я с тобой! – тут же вскочила следом за ней Алена.
Василий Петрович покрутил головой по сторонам и с недоумением произнес:
– А где Ваня? Я только сейчас сообразил, что его нет.
– Мы отправили его дежурить возле дома депутата Мазуренко.
– Теперь надо снять наблюдение. Преступник пойман.
– Пусть Ваня побудет там еще немного.
– А что же…? – слегка растерялся Василий Петрович. – Вы пойдете гулять одни?
– Но ты же сам сказал, преступник пойман. Чего нам опасаться в этом чудном городе?
– Так-то оно так, только мне было бы спокойней, если бы с вами пошел Ваня, – откровенно признался им Василий Петрович.
– Так мы пойдем?
– Идите, только возвращайтесь до того, как стемнеет.
Подруги пообещали быть в гостинице не поздно. Выйдя, они побрели куда глаза глядят. И как-то так незаметно получилось, что глаза их, оказывается, глядели в сторону скакового поля конно-спортивного клуба «Боливар». Собственно говоря, это нельзя было назвать скаковым полем, это было просто поле, тщательно выровненное и засыпанное по окружности мелким гравием, а поверх него еще и толстым слоем песка. Перед скачками песок поливали, так что получалось вполне подходящее для бега покрытие. Середину поля засеяли смесью газонных трав. Тут также имелись две площадки, одна для конкура с различными препятствиями, вторая, поменьше, для выездки.
К празднику вдоль скаковой дорожки уже были выстроены трибуны для зрителей. Для простых персон они представляли собой просто длинные деревянные доски, кое-как уложенные и кое-как обструганные. Но были и места получше и подороже, имелся также уютный навес от солнца, под которым могло поместиться сотни полторы человек. Именно столько, как поняли подруги, либо имели скаковых лошадей, и потому обретали значительность в предстоящих выступлениях, либо сами по себе представляли цвет местного общества.
На празднике ожидались также представители из центра. Несколько десятков представителей местной прессы и некоторых спортивных журналов также должны были появиться на скачках, чтобы освещать происходящее для тех, кто не смог приехать сам. Одним словом, мероприятие ожидалось по местным масштабам грандиозное. И разумеется, как на всяком празднике, тут кто-то собирался здорово подзаработать.
– Присядем на минутку, – предложила Алена, которая немного утомилась за день. – Тут так тихо и спокойно.
Помимо них на поле почти никого не было. Лишь метрах в двухстах от девушек расположилась группа мужчин явно жокейского телосложения. Все они были сухощавыми, невысокого роста. Ни одного выше метра семидесяти тут вроде бы и не было.
– Пошли к ним, – сказала внезапно Инга. – Я хочу поговорить с ними о шансах Забияки в предстоящем забеге.
– Чего? – удивилась Алена.
– Понимаешь, мне бы очень хотелось, чтобы Олег выиграл.
– Зачем это тебе?
– Ну, выиграв, он будет счастлив. А счастливый мужчина всегда привлекательнее несчастного.
– Он тебе симпатичен?
– Ну… да, есть немного.
– А как же твой Залесный? – улыбнулась Алена.
– Но ты же сама говорила, что я всего лишь немного пофлиртую с ним. Так я и сделаю. И что тут такого особенного? Я же не буду с ним спать, легкий флирт, ни к чему не обязывающий, но такой приятный. А то, честное слово, я стала уже закисать. Каждый день одно и то же. Таблетки, супчики, процедуры…
– Стой, стой! – поспешно воскликнула Алена. – Достаточно. Больше ничего не говори. Я и так тебя вполне хорошо поняла. Значит, ты надеешься, что Олег выиграет, разбогатеет и на радостях хорошо тебя развлечет?
– Ну, что-то в этом духе. Но и тебе ведь тоже должно быть это интересно?
– Что? Что ты развлечешься?
– Нет, то, что я отвлеку Олега от Татьяны. Она ведь здорово нравится твоему племяннику? Верно?
– Очень. И похоже, что у них все идет на лад. Но ты права, Олег очень мешает Коле. Без Олега у них бы очень быстро все сладилось. Они понимают друг друга, я это вижу по Коле. Ему хорошо с этой женщиной. Он стал такой счастливый и умиротворенный. А с Викторией он даже в лучший их период был все время на взводе. Словно бы ожидал от нее подвоха.
– Ну и дождался.
– А с Татьяной он совсем другой! – радостно откликнулась Алена. – И знаешь, мне кажется, что он совсем не вспоминает свою Викторию!
– Не знаю, радоваться или огорчаться такой забывчивости мужчин, – усмехнулась Инга. – Но для Коли это, конечно, огромное везение. Так быстро познакомиться и влюбиться после внезапного разрыва отношений и предательства жены – это не всем удается.
– Я очень надеюсь, что у него все получится. Ну, не мог он любить Викторию так уж сильно. Он же должен был чувствовать, что она его лишь использует. Нет, что бы там ни говорили, он не мог быть с ней по-настоящему счастлив. Где нет доверия, не может быть и любви.
Беседуя таким образом, они дошли до группы мужчин. Но прежде чем Инга успела обратиться к ним с вопросом и привлечь к себе внимание, один из них воскликнул:
– Нет, но кто только мог додуматься поставить три миллиона на этого Забияку? Он же заведомый лузер!
Привлекать к себе внимание Инге мигом расхотелось. Наоборот, она постаралась выглядеть как можно менее заметной и навострила уши, словно локаторы.
Другой жокей подтвердил слова первого:
– Мы все видели его на тренировках. Он нам не соперник.
– Даже без Звезды Востока мы его сделаем в два счета.
– Да и Звезда, говорят, поправляется. Хромота прошла, опухоль спала. Похоже, она просто переутомилась.
– Будем надеяться, что к скачкам она полностью восстановит свои силы.
Как поняла Инга, эти жокеи представляли клуб «Боливар» и сейчас обсуждали возможных соперников. Подруги зашли так удачно, что даже если бы они специально подгадывали, то все равно у них лучше просто бы не получилось. Делая вид, что они сами увлечены своей беседой, а остановились исключительно для того, чтобы полюбоваться видом, открывающимся отсюда, или решить, куда пойдут дальше, они расположились возле мужчин и стали слушать.
Их ожидания сбылись в полной мере, когда следующий жокей произнес:
– А я слышал, что у мужичка, который новую породу привез, тоже проблемы. Главный-то его фаворит, на которого он серьезно ставил…
– И который реально мог бы у нас выиграть, – перебил его второй.
– Так что с ним?
– То ли заболел, то ли чего другое с ним приключилось. Что именно, пока не понятно. Вроде бы никакой шумихи, конюхи работают, но на тренинг коня не выводят. Двух других выводят, а фаворита нет.
– А говорят чего?
– Проблемы с пищеварением. Дескать, отравился. Содержится в конюшне на строжайшей диете.
– Отравился или отравили?
– Да ты чего говоришь-то?
– Странное что-то творится в этот раз. Кто мог поставить на лузера три миллиона? Откуда такой чудак взялся?
– А ты знаешь, кто это такой?
– Откуда? Никто этого не знает.
– Но ведь просто так такие деньги не ставят! Хозяин, может быть, через подставных лиц поставил?
– Да ты его видел? Откуда у него три миллиона? Он же голодранец.
– Приехал из какого-то села, там и тренировал свою скотину.
– А Забияку этого своего он из-под ножа мясника выкупил за тридцать тысяч рублей. Хороший конь, спору нет, и с родословной. Но он в возрасте.
– И с характером. Его на мясо отправили, потому что с ним сладить никто не мог. Сам черт в коня вселялся, невозможно было с ним работать.
– Ну а этот не побоялся и с тех пор носится с конем, как дурень с писаной торбой. Мечтает, должно быть, что его зверь выиграет состязание. А этого не будет, потому что конь уже немолодой.
– А где он живет?
– Да хрен его знает. Вроде бы у бабы какой-то. Свой дом у нее.
– Ловко устроился!
– Просто денег на постой у него нет ни копейки.
– Нет, на Забияку поставил не он.
– Кто бы это ни сделал, он просто безумец! Этому коню никогда не выиграть.
– А бывают такие чокнутые. Игроманы! Специально ставят на заведомого лузера, чтобы потом куш сорвать. Ну, конечно, в данном случае никакого чуда не будет.
Облив всласть грязью бедного Олега и посудачив о ненормальном, способном поставить на заведомо слабую лошадь, они вновь вернулись к обсуждению своего главного конкурента, который, как им хотелось верить, выбыл из игры.
– Да, резвость у Жеребчика неплохая, – снова завел речь первый.
– Но выиграл бы он у нас?..
– Не знаю, он еще совсем молодой и неопытный. Всякое могло произойти в первый раз.
– Мы нервничаем, лошади тоже волнуются. Надо собраться, а не всякий это сумеет внушить молодому коню.
– Не знаю, – сплюнул еще один. – По мне, так все эти новые породы… К чему выдумывать? К чему что-то добавлять? Все равно немцев и американцев мы не переплюнем.
– Ну, еще бы! – вступил в беседу следующий, сразу видно, что брюзга и любитель поворчать.
Лицо у него было неприятное, искаженное гримасой вечного недовольства.
– Они свои конные заводы поддерживают на такой высоте, что кони у них лучше людей живут. А у нас только и слышно: то один конный завод закрывается, то другой прекращает свою работу в связи с подорожанием кормов. И все! Племенных жеребцов и кобыл на мясо отправляют! И что, вы мне скажете, ничего не поделаешь? А я скажу, что таких коней в войну умудрялись сберечь, жизнью рисковали, чтобы гордость и славу российскую сохранить. А у нас разве война сейчас?
– Ну, не все так плохо. Мы же вот работаем.
– Работаем, вот только…
Но что не устраивало этого брюзгу в его нынешней работе, подругам услышать не довелось. Как раз в этот момент его укусила то ли оса, то ли слепень, которых над полем было предостаточно, но только мужчина обернулся, и взгляд его остановился на подругах. Он моментально осекся, словно язык себе прикусил. А потом строго произнес, глядя на них:
– Что это вы тут вынюхиваете, дамочки? А?
– Вынюхиваем? Ах, только цветы! Эти восхитительные летние цветы!
И Алена грациозно наклонившись, сорвала пару ромашек, росших вдоль поля. Одна ромашка, как на зло, вырвалась с корнем, и Алена торжественно помахала этим растением, рассыпая вокруг себя крошки земли. Жокеи недоверчиво смотрели на нее. Они явно не верили, что такой цветок годится в букет.
А самый маленький и злобный из них еще и заявил:
– Топайте-ка вы, дамочки, собирать свои цветы в другое место. Чего вы тут шляетесь?
– А вам какое дело? Где хотим, там и гуляем!
– Идите, тут не место для прогулок, – стоял на своем противный мужик. – Вот придете на скачки, билеты купите, тогда и гуляйте, сколько ваша душенька пожелает.
Это был практически первый раз в жизни Алены, когда ее обаяние не сработало. Осознавать это было тем более обидно, что не оценил ее противный кривоногий карлик, который должен был бы боготворить Алену только за то, что она вообще снизошла до разговора с ним. А уж кокетливая улыбка с ее стороны должна была и вовсе бросить его к ногам прекрасной дамы. Но этого по какой-то причине не произошло. И Алена невольно задумалась.
– Наверное, не одна Инга ржавеет, – вздохнула она про себя. – Мой дар управлять мужчинами тоже дал осечку.
Инга отнеслась к тому, что их прогнали, куда спокойней подруги.
– Если они нервничают, это хорошо. Это значит, что тут тоже что-то происходит. Не только у нас одних проблемы.
– Что-то! Такие деньги кто-то поставил на Забияку! Вот что тут происходит.
– Да. И помимо этого что-то еще.
– Змеиное гнездо какое-то. Ты слышала, как они по Олегу прошлись?
– Мне его прямо жалко стало.
– Ясно, что Забияка не победит. У него просто нет шансов. Как ты это переживешь?
– Обойдусь без ресторанов, – мужественно произнесла Инга. – Ограничусь пешей прогулкой под луной.
– И знаешь, лучше ты с этим не тяни.
– Почему?
– После скачек, когда проиграет, Олег будет непригоден для романтических прогулок под луной, уж ты мне поверь! В лучшем случае он запьет на неделю. А в худшем впадет в депрессию.
– Он знает и сам, что никогда не выиграет.
– Но он столько старался, чтобы вывести своего коня на эти скачки. Конечно, подсознательно он рассчитывает занять хотя бы не последнее место.
– Да, но кто-то ведь обязательно должен проиграть. Таков уж закон скачек. Есть победитель и есть проигравший.
– И поэтому я тебе повторяю, надо использовать свой шанс побыстрее. Может быть, даже прямо сегодня.
И подруги, взявшись за руки, отправились к Олегу, чтобы порадовать того новостью о том, что его конь удостоился самой высокой ставки на всех скачках, и что сам он теперь – предмет злобных и завистливых обсуждений.