Глава 5
И тем не менее, оказавшись на улице, Анжелика направила свои стопы именно в сторону ресторана. Нет, она не надеялась, что сумеет нагулять аппетит, шатаясь по жаре, скорее наоборот. Но с господином Джонсоном она уже побеседовала. Теперь ей надо было поговорить с другим знакомым Димы – владельцем маленького грязного ресторанчика.
Возможно, что и ему Дима также оказывал какие-нибудь не вполне законные услуги? А если так, то не могли ли какие-то еще люди желать зла Диме?
Анжелика уже поняла, что его жизнь была далеко не праведной. С ней Дима начал встречаться, потому что принял Анжелику за другую женщину, за очень богатую и поистине не знающую счета деньгам госпожу Саркисян. Какие были на эту богачку планы у Димы, Анжелика, само собой разумеется, не знала, но подозревала, что он и тут собирался ухватить свой кусок.
Пока Анжелика еще не решила, как ей действовать дальше. Версия господина Джонсона о причастности к смерти Димы торговцев корнем шиюры казалась ей весьма привлекательной. Но все же Анжелика считала, что торговцы также должны были бы устранить и первопричину, то есть женщину с рынка Анджуны, появлявшуюся там по средам.
«Завтра как раз среда, – решила про себя девушка. – Поеду в этот Анджун, посмотрю, жива ли тетка».
Правда, оставался вопрос, как найти на базаре данную торговку? Дима-то ее знал, но сам господин Джонсон понятия не имел, как выглядит женщина и как ее зовут. Вряд ли женщина, продававшая товар по сильно заниженной цене, не опасалась мести контролирующих поток шиюры торговцев. Насколько поняла Анжелика, тут была задействована целая мафиозная сеть.
Благоразумно ли одной пытаться воевать с мафией? Не будет ли это напоминать войну Дон Кихота с ветряными мельницами?
– Да мельницы-то еще ерунда по сравнению с этими злодеями. Если они дошли до того, чтобы угрожать господину Джонсону – весьма богатому и уважаемому предпринимателю, к тому же такому крупному внешне, то меня, маленькую и одинокую, они вовсе в порошок сотрут.
И все же у Анжелики имелась безумная надежда привлечь этих мерзавцев к ответственности.
– Если они Диму прикончили, как знать, возможно, у них есть или вот-вот появятся и другие жертвы.
Анжелика очень надеялась, что местная полиция не сможет и дальше закрывать глаза на деятельность торговцев. И хотя те наверняка подкупали полицейских, убийства им вряд ли сойдут с рук.
Мысли текли в голове у Анжелики медленно, жара замедляла все процессы. Анжелика глазам своим не поверила, когда добрела наконец до ресторана, в котором они обедали с Димой. Вошла и присела за столик, где они сидели в тот раз.
Легкая грусть охватила девушку. Пусть она знала Диму совсем недолго, да еще выяснилось, что ухаживал он за ней вовсе не потому, что «запал» на ее красоту, а потому что принял за другую, Анжелике все равно не хватало его компании.
«Не именно его, – тут же поправилась она, – но хоть чьей-нибудь. Так одиноко в чужой стране! Отдых не задался с самого начала. И зачем я только сюда прилетела?»
И тут же она вспомнила, зачем она прилетела в Гоа. За всей этой суматохой и кутерьмой, последовавшими за убийством Димы, девушка совсем забыла про наставления плешивого хлыща. Анжелике должны были передать задание, но какое, она не знала. Странно, почему к ней до сих пор не подошел человек плешивого?
«Еще и это задание, – вздохнула девушка. – И до того ли мне сейчас? Может быть, меня от него освободят в связи с чрезвычайной ситуацией?»
Но тут она вспомнила холодные глаза плешивого и поняла, что надеяться на снисхождение с его стороны нечего. С какой бы миссией ее сюда ни заслали, придется выполнить договор по всем пунктам.
Пока Анжелика сидела и грустила, к ней подошел официант. Услышав, что девушка хочет видеть хозяина ресторана, он ничуть не удивился. Кивнул и окинул Анжелику каким-то новым оценивающим взглядом, от которого девушке стало крайне неуютно. Если в Саду семи чудес в гостях у добряка Джонсона она чувствовала, что ей никакая новая неприятность не грозит, то тут дело обстояло совсем иначе.
Официант сделал приглашающий знак, предлагая Анжелике пойти с ним. Пройдя по замызганной лестнице, девушка в сопровождении все того же официанта поднялась наверх. За исключением еще двух грязно одетых мужчин, суетящихся на кухне, официантов было всего двое, да и то один одновременно исполнял обязанности бармена и уборщика.
Повара, как и предвидела Анжелика, относились к санитарным условиям своего труда, мягко говоря, наплевательски. Мясо курицы разделывалось ими прямо на каменном полу под взглядами прочих несушек, сидящих в клетке. Тут же несчастная птица ощипывалась, потрошилась, и кровь текла вперемешку с перьями и внутренностями в сток в середине помещения.
Увидев это, Анжелика окончательно убедилась, что идея зайти сюда перекусить возникла у Димы потому, что ему надо было о чем-то переговорить с хозяином этого захудалого ресторанчика, ведь они шли вдоль побережья довольно долго, миновали массу вполне приличных заведений, но пришли именно сюда, куда бы ни один европеец в здравом уме не сунулся.
– А я тут еще ела! И ведь было вкусно!
Оставалось только надеяться, что она не подцепила тут никакой заразы вроде дизентерии, холеры или брюшного тифа.
В обеденном зале еще наблюдалось некое подобие торжественности. Замызганные стены там были украшены пусть и всего лишь пожухлыми гирляндами цветов и старыми плакатами с изображениями артистов индийского кино, но все же они были украшены.
Анжелика, к примеру, в первый свой визит даже сочла это своего рода особым колоритом этого места. Ну ставят же в некоторых местах сломанные дореволюционные патефоны или машинки «Зингер», обломки царского прошлого, купленные по случаю или просто подобранные на помойке. Многим импонирует более поздний период, и они рассовывают всюду литературу советских времен, ставят уцелевшие бюстики вождя мирового пролетариата и развешивают побитые молью алые стяги, и пихают в угол пионерские горны с барабанами.
Так почему бы и тут, подумала Анжелика, декораторам не устроить нечто вроде индийского колорита? Кстати говоря, коровы с телятами в обеденном зале и на улице под навесом вполне вписывались в этот антураж. Анжелика даже оправдала странный выбор Димы именно этими соображениями, мол, хотел удивить ее местным колоритом.
Но, побывав в служебной части ресторана, где уже царила откровенная и ничем не прикрытая нищета, Анжелика свое мнение изменила. Тут было просто грязно и убого. Никто специально так не задумывал, получилось само собой с течением времени.
Сначала они поднимались по узкой лестнице на верхний этаж, потом долго шли по извилистым коридорам.
«Ой-ой, – ужасалась про себя Анжелика, бредя по лабиринту, заставленному старыми коробками и пыльными ящиками. – Ничего они специально не старили».
Причем вид у этих коробок был такой, словно хозяин готовил их себе на похороны, которые по индуистскому обычаю проводились на погребальном костре.
Сам хозяин заведения Анжелике также не понравился. Однозначно и категорически. Был он маленький, тощий и щеголял в алой шелковой рубашке, которая буквально задеревенела на нем от покрывающей ее грязи, пота и сала.
Но дело было не в росте и не во вкусе хозяина. Анжелика была далека от того, чтобы судить о людях только по внешности. Этот типчик ей не понравился прежде всего тем, что глазки у него были от хорька, а дыхание от скунса.
Воняло в комнатушке так отвратно, что Анжелику немедленно затошнило. Однако перед ней был хозяин этого гнусного местечка, сомневаться в этом не приходилось. Официант подобострастно поклонился и кивком указал на девушку. Хозяин отпустил его небрежным жестом руки. Сам он не сводил сладострастного взгляда с Анжелики. И от этого взгляда ее замутило еще сильней, чем от окружающей грязи.
– Ну что, деточка? – оскалился на нее гнилыми зубами этот красавец. – Хочешь на меня работать?
– Я? Д-да. Наверное.
– Я тебя помню. Ты сюда приходила с – Димой.
– Да! Верно.
Анжелика была удивлена. Откуда он знает? Вместо ответа хозяин отдернул грязную тряпку, которая занавешивала круглое окошко в его кабинете. Окошко смотрело в обеденный зал, прямо на тот столик, где сидели они тогда с Димой.
– И ты хочешь работать на меня? – спросил хозяин, обдавая Анжелику запахом изо рта. – Что ты умеешь?
Анжелика задумалась. Что она умеет? Ну, что-то она определенно умеет. Но вот готовить или разносить еду – тут она вряд ли справится.
– Танцевать умеешь? – подсказал ей Хорек. – Петь? Раздеваться под музыку?
Ах вот что его интересует! Анжелика смекнула, какого рода девушек вербует к себе грязный Хорек. То, что он делал это с помощью Димы, доставило Анжелике несколько лишних неприятных мгновений.
– Но разве тут танцуют? – произнесла она, выразительно оглядевшись по сторонам.
В ответ Хорек разразился целой речью, из которой следовало, что для него – большого бизнесмена – это место всего лишь прикрытие, легкая закуска перед серьезной ночной работой.
– Надо же чем-то заниматься и днем, – развалившись в кресле, которое когда-то было бархатным, а нынче буквально лоснилось от грязи, шипел он. – Но основной мой бизнес совсем не в этой дыре! У меня собственный ночной клуб. Видела плакаты внизу?
– Да.
– Все эти певицы начинали у меня! Потом их заметили другие продюсеры, переманили. Но у меня глаз – верняк! Если уж девушка мне понравилась, значит, в ней есть потенциал!
Хорек произнес какое-то другое слово, но Анжелика его все равно поняла. Английский его был ужасающ, сам он отвратителен, его ночной клуб, девушка заранее была в этом уверена, такая же гнусная дыра, как и его ресторан. Но она не видела другого выхода, кроме как дать согласие и на эту авантюру.
– Впрочем, меня ведь еще не видели в деле! – спохватилась она.
Хорек выжидающе посмотрел на нее, а затем включил музыку. Повинуясь его взгляду, Анжелика начала медленно и призывно двигаться, извиваться всем телом, стараясь подражать движениям стриптизерш, которых видела на сцене. Судя по взгляду Хорька, дело у нее шло на лад. Он весь как-то странно скукожился, тяжело дышал и то и дело вытирал выступивший на лбу пот.
Сама не ожидая, Анжелика вошла в раж. Несмотря на свою отвратительность, Хорек был очень благодарным зрителем. Он так потел, пыхтел и активно реагировал, что не оставалось никаких сомнений, он ее хочет, и еще как. Анжелика стянула с себя топик, оставшись в юбке и кружевном лифчике, который нацепила, несмотря на жару. Потом избавилась от юбки. А когда потянулась к лифчику, в дверь внезапно постучали.
Раздался чей-то громкий и властный голос, и Хорек испуганно взвизгнул, замахав руками на Анжелику:
– Хватит! Достаточно! Одевайся!
И пока Анжелика разыскивала свою одежду, раскиданную по комнате, он мрачно произнес:
– Учти, у меня принцип: не спать со своими девочками!
Надо же какой принципиальный! Анжелика была бы приятно удивлена, если бы не была убеждена: не постучи высокий сутулый мужчина в дверь, Хорек бы так быстро ее не остановил. А так он был вынужден отпустить девушку, принимая куда более важного гостя. И еще Анжелике показалось, что Хорек был явно испуган появлением этого человека. Он его не ждал. И теперь, вовсю заискивая перед ним, не знал, куда посадить и что предложить такому высокому гостю.
Заканчивая одеваться, когда незнакомый старик уже вошел в комнату, Анжелика постаралась отвернуть от него свое лицо. Почему-то этот немолодой уже мужчина, тяжело опирающийся на тяжелую резную трость с набалдашником из слоновой кости, показался ей куда опасней, чем мелкий вонючий Хорек. Анжелика и сама не могла объяснить, почему она постаралась скрыть лицо от этого человека.
В свою очередь, он тоже приветливости не демонстрировал. В сторону девушки даже не смотрел. И на лице его застыло угрюмое и недовольное выражение.
И все же Анжелика невольно отметила, что этот старик явно очень богат и знатен. Держался он с большим достоинством, высокомерно и даже надменно. Одет он был на европейский манер, но на голове была намотана чалма, и на пальцах сверкали крупные камни в старинной оправе. Впрочем, во всех деталях рассмотреть этого человека Анжелике не удалось, Хорек прогнал ее прочь.
– Ты принята! Приходи вечером! – махнул он ей рукой. – Мне сейчас некогда. Как добраться до клуба, спросишь у бармена.
Анжелика сама не помнила, как отыскала выход. Каким-то образом она миновала захламленный второй этаж, нашла лестницу и вновь оказалась в зале. Теперь ей казалось, что тут почти роскошно. Как говорится, все познается в сравнении.
Девушка подошла к бармену и сказала, что принята на работу в ночной клуб и что хочет узнать детали. Бармен отнесся к сообщению равнодушно. Он лишь кивнул в ответ на ее слова:
– Ты красивая. Я знал, что Скунс примет тебя.
Услышав прозвище хозяина, Анжелика невольно рассмеялась. Она была приятно удивлена собственной проницательностью. Она назвала его Хорьком, а местные работники звали Скунсом. Видимо, оба этих прозвища в равной степени точно характеризовали сущность хозяина.
– А где ночной клуб, где мне предстоит работать?
– Тут недалеко. Не беспокойся, публика там по большей части приличная. К тому же раз за тебя хлопотал Дима, то проблем, по крайней мере на первом этапе, не возникнет. Не ты первая, не ты последняя.
Эти слова немного успокоили Анжелику, но в то же время и озадачили. Если Дима полагал, что она богачка – госпожа Саркисян, то какого черта он притащил ее в это место, куда явно приводил уже не одну девицу, мечтающую покривляться у шеста? Зачем усадил за столик, который был виден Скунсу? Дима желал продемонстрировать ее хозяину ночного клуба? Но как он надеялся уговорить богатую госпожу Саркисян пойти работать в стриптиз?
– Скажи, а Дима сюда многих девушек приводил?
Бармен немедленно прибег к излюбленной защите местного населения. Он продолжал дружелюбно улыбаться, всем своим видом показывая, как ему не хочется этого говорить, как ему неловко и стыдно вести подобного рода беседы. Муки, которые испытывал юноша, заставили Анжелику похолодеть.
– Значит, многих! И… и где сейчас все эти девушки?
Лицо бармена приняло совсем уж страдающее выражение.
– Но они по крайней мере живы?
Бармен радостно и утвердительно закивал. Что же, и то радость. В том положении, в котором очутилась Анжелика, кочевряжиться не приходилось.
– Ладно, сегодня вечером я буду в вашем клубе. Передай Скунсу, что я все поняла и не подведу его. Кстати, передавай привет Диме, он куда-то запропастился, никак не могу найти его.
Это было сказано специально для того, чтобы ввести бармена, а также Скунса в заблуждение. Анжелика была уверена, что в этом месте доверять кому-либо просто глупо. А раз уж эти люди спокойно ей лгали, почему бы и ей не поступить аналогичным образом? Пусть подольше останутся в неведении относительно того, что Дима мертв. Это даст ей лишний козырь в игре.
Итак, теперь Анжелике открылась еще одна ипостась ее случайного любовника. Он промышлял торговлей запрещенным корнем шиюры. Он поставлял девушек для приватных танцев в сомнительный ночной клуб. Он профессионально соблазнял женщин. Чем еще занимался Дима и о чем Анжелике еще предстояло узнать?
«Нет, ну я конченая дура! – ругала себя Анжелика. – И зачем я только связалась с этим Димой? Ведь невооруженным же взглядом было видно, что он плут и мошенник!»
Но в то же время Анжелика не могла не сознаться самой себе, что такого захватывающего отдыха у нее еще ни разу в жизни не случалось. Обычно на курорте, каким бы веселым он ни был, приходилось порядком поскучать.
«Конечно, если бы я осталась за решеткой в полиции, то все было бы иначе».
Исходя из этого, Анжелика решила позвонить Сулейманову. Уходя из камеры, он все же сунул ей свою визитку на случай, если Анжелика передумает и захочет заплатить за себя залог. Она не передумала, но из тюрьмы все же вышла. И теперь думала, что надо бы поблагодарить своего спасителя, а заодно рассказать ему, что за Димой охотились озверевшие торговцы шиюрой.
На визитке значилось, что господин Сулейманов адвокат и вице-президент адвокатской конторы «Сулейманов и сыновья». Видимо, сыновей у Сулейманова было много, потому что вид у него был довольно затрапезный. Детишки высасывали из папули все соки. Тем более благородным выглядел поступок Сулейманова, отнявшего у семьи львиную долю бюджета, если не все их накопления.
Но когда Анжелика набрала указанный номер и принялась благодарить снявшего трубку Сулейманова за проявленное им благородство, тот огорошил девушку известием:
– Никакой залог я за вас не вносил! Что я, сумасшедший, отдавать такие деньги?
– А кто же тогда внес залог?
– Не знаю! Узнавайте в полиции!
– Сулейманов, ну чего вы врете?! – рассмеялась Анжелика. – Кому, кроме вас, могло понадобиться оставить за меня залог? Конечно, это были вы! Приходите, я вас поблагодарю.
– Оставьте вы меня в покое! Я женатый человек!
Сулейманов был явно не в настроении. И когда Анжелика намекнула ему, что сама занялась расследованием обстоятельств смерти Димы, разозлился еще больше.
– Ты чужачка! Куда ты суешь свой нос! Выпустили тебя, радуйся и уноси ноги из этой страны!
– Но я хочу выяснить, кто же убил Диму. Я не хочу оставаться с клеймом убийцы.
– Велика важность!
– Для меня это важно.
– Чокнутая! Больная! Ты же сама знаешь, что этого не делала, нет?
– Не делала, – согласилась Анжелика.
– Вот и сиди себе спокойно! Тебе не нужно впутываться во все это дерьмо, в котором варился твой дружок! Радуйся, что за тебя нашлось кому заступиться. Сиди в отеле и жди.
– Чего ждать-то?
– По крайней мере не делай больше глупостей.
На этом разговор и закончился. Разгневанный ее неблагоразумием Сулейманов просто бросил трубку. Но, несмотря на все предостережения этого мужчины, – а он явно неплохо к ней отнесся, – Анжелика считала, что поступает правильно. Да, пусть со стороны ее желание самостоятельно расследовать преступление и выглядит глупо, но все равно она поступает правильно.
И все же оставался вопрос, кто внес за нее солидный залог в полицию? Благодаря кому она до сих пор находится на свободе и может передвигаться по стране?
Но долго раздумывать об этом Анжелика не могла. Спасибо неизвестному доброжелателю, но у нее есть важное дело, которое нельзя откладывать. Ей надо было подготовиться к своему первому выступлению в ночном клубе. Она не сомневалась, что на нее, как на новенькую, будут устремлены все взгляды. Требовалось придумать какой-то действительно оригинальный танец, который бы взбудоражил пресыщенную голыми женскими телами публику.
Те жалкие кривляния, которые она продемонстрировала в кабинете Хорька, возможно, и подействовали на легковозбудимого хозяина, но остальным могли показаться слабоватыми. Анжелика не хотела опозориться, и поэтому сейчас все ее мысли были заняты тем, как бы получше выступить.
Оказавшись у себя в отеле, Анжелика лишь наспех перекусила в ресторане, а затем опрометью кинулась наверх в номер. Она даже не остановилась, чтобы поблагодарить какого-то высокого молодого человека, который придержал для нее дверцы лифта. Анжелика лишь мельком подумала – какое удивительно благородное лицо у этого мужчины.
– Добрый день, – произнес он, явно обращаясь к Анжелике.
Отвечая, она невольно взглянула на него повнимательнее. Да, симпатичный, даже красивый. И такие огромные темные глаза под изящными дугами бровей Анжелика до сих пор встречала лишь на древнегреческих, чудом сохранившихся до наших дней фресках.
В мужчине явно чувствовалась южная кровь, возможно, он был армянином или греком. Но так как к Анжелике он обратился на русском языке и без малейшего акцента, первый вариант был более вероятен. Все-таки армян живет в России куда больше, чем русскоязычных греков.
Анжелика еще мимоходом позавидовала красивой миниатюрной женщине, которая висела на руке у этого мужчины. И, убегая в свой номер, она совсем не заметила, каким восхитительно долгим взглядом проводил ее незнакомец и с каким плохо скрытым раздражением скинул со своего локтя цепкую лапку спутницы.
– Мы с тобой едва знакомы, Лили, – произнес он. – Не пойму, с чего ты вбила себе в голову, будто я твой мужчина?
– А разве это не так, котик? – плаксиво поинтересовалась обладательница этого имени. – Мы с тобой провели восхитительную ночь.
– Та ночь была ошибкой. Я был сильно расстроен и, как следствие этого, пьян.
– Напился ты уже после, – многозначительно изогнула бровь Лили. – А сначала набросился на меня, словно голодный тигр. – И, помолчав немного, она добавила еще более весомым тоном: – Я бы даже могла подать на тебя заявление в суд за изнасилование.
– Что? – задохнулся от негодования мужчина. – Да ты сама весь вечер липла ко мне. Назвала номер комнаты и пригласила заходить.
– Возможно, в полиции взглянут на дело по-иному. Индия, знаешь ли, страна патриархальная. Честь женщины тут до сих пор много значит.
– Лили, не говори глупостей! При чем тут Индия? Мы с тобой оба вполне цивилизованные люди. Каждый из нас прекрасно знал, на что идет. Та ночь была неплоха, но она закончилась, пойми это.
Постепенно до Лили дошло, что ее кавалер говорит вполне серьезно. Ее хорошенькое личико вспыхнуло от гнева, и она воскликнула:
– И знаешь, кто ты после этого? Ты… ты… Ты самая гнусная и отвратительная свинья, какие мне только встречались в этой жизни!
И с этими словами она топнула ножкой и поспешила прочь по коридору.
– Вот и поговорили, – вздохнул мужчина.
И, словно что-то его толкало, вновь посмотрел в ту сторону, где скрылась в своем номере Анжелика.
Но, как уже говорилось, Анжелике было не до чужих проблем, ей бы разобраться со своими собственными. И так как проблем было слишком много, она решила покончить с самыми мелкими, чтобы потом уже без труда сосредоточиться на крупных.
И одной из мелких проблем был недостаточный опыт Анжелики в стриптизе. Собственно говоря, она танцевала его всего дважды – на своем двадцатипятилетии, когда надралась до чертиков и плясала прямо между хрустальных мисок с маминым оливье и селедкой под шубой. И ей казалось, что для выступления в клубе этого опыта будет маловато.
– А мне кровь из носу надо задержаться в этом паршивом клубе хотя бы на одну ночь, – пыхтела Анжелика, отрабатывая особенно трудные движения перед своим любимым советчиком – зеркалом. – Нельзя, чтобы меня выгнали после первого же танца! А в идеале так мне вообще надо стать своей в том гадюшнике, которым владеет Скунс. Надо расспросить других девчонок, которых туда привел Дима, о нем самом. Уверена, они знают побольше моего. Черт подери, я хочу точно знать, кем он таким был, мой Дима, и кто мог его убить!
После получаса тренировок Анжелика решила, что черновой танец она отработала. Научилась двигаться вполне ритмично, грациозно и при этом сексуально. Пора было приступать к созданию сценического образа.
– А что самое главное в сценическом образе? Правильно, костюм!
Возможно, что костюм выдали бы Анжелике прямо в клубе, но она не хотела рисковать. А вдруг не дадут? И что тогда? Прямо в топике на сцену волочься? Так недолго проиграть, даже не вступив в игру.
И второй момент – Анжелике просто не хотелось надевать чью-то чужую одежду. В ночных клубах обычно жарко и душно, а уж у шеста и подавно. Пот с девушек льет в три ручья. Надевать пропотевшую насквозь одежду, пусть даже всего лишь легкое боа и пеньюарчик, Анжелике не хотелось.
– К тому же пеньюар – это слишком банально. Да и снимать там мало что есть.
И Анжелика внимательно осмотрела свой собственный гардероб. Ее внимание привлек длинный черный плащ, который она взяла по настоянию папы, который где-то прочитал, что в феврале в Гоа возможны ливневые дожди, и заставил дочь взять с собой дождевик.
– Он легкий и практичный. Я в нем за грибами вот уже который год хожу, а он все как новый!
– Но, папа! Он же закрывает меня целиком!
Папа у Анжелики был бывшим баскетболистом, и его рост приближался к двум метрам. Анжелика в его плаще совсем утонула, но папу это не смутило.
– Вот и хорошо! Не промокнешь!
Чтобы не спорить, Анжелика сунула скомканный плащик в чемодан, а теперь, достав его оттуда и разгладив, удивилась про себя. Скомканный в тугой комок, дождевик нисколько не потерял своего вида. Папа говорил, что дождевик ему презентовал какой-то давний школьный товарищ, служащий в десантных войсках и даже командующий приличным количеством новобранцев. И теперь Анжелика порадовалась за нашу военную промышленность, которая умеет изготавливать такие отличные синтетические ткани – легкие, немнущиеся и удивительно прочные.
Она тут же надела на себя плащ, он укрыл ее до пят, укутав мягкой, но в то же время прохладной тканью. Рукавов тут не было, капюшон напоминал огромный воротник. К этому одеянию так и просились черные туфельки на высоком каблуке. К счастью, таковые в гардеробе Анжелики имелись. Она их надела и понравилась сама себе. Выглядела она в высшей степени интригующе.
А когда она на сцене распахнет свой черный плащ и окажется в алой комбинации, эффект будет потрясающий. Публика одобрит фантазию стриптизерши, Анжелика в этом не сомневалась.
– Отлично. Теперь бы еще масочку, чтобы закрыть лицо, и будет полный порядок.
К этому черному плащу определенно подходила узкая черная маска, сделанная из шелка, но ничего такого у Анжелики не было и в помине. И она как раз ломала голову над этой задачей, как вдруг в дверь постучали. В чем была, Анжелика помчалась открывать, будучи уверенной, что это явился господин Сулейманов за своей благодарностью.
«Придется пообещать вернуть ему деньги в рассрочку. Такой суммы у меня нет, а просить у родителей я не хочу».
Но вопреки ожиданиям Анжелики, за дверью стоял вовсе не коротышка Сулейманов, а тот самый красивый темноглазый мужчина с грустным взором, с которым Анжелика столкнулась в лифте.
– Снова вы! – невольно вырвалось у нее.
– Да, я хотел узнать у вас…
– Скажите, у вас нет при себе черной шелковой маски?
Анжелика и сама не знала, почему у нее это вырвалось. Мужчина казался не менее ошарашенным, чем она сама.
– Черная шелковая маска? – повторил он. – А зачем вам?
– Понимаете, этой ночью я собираюсь танцевать стриптиз в здешнем ночном клубе и…
Не договорив, Анжелика уже поняла, что продолжать не стоит. Лицо мужчины совершенно окаменело, и он воззрился на Анжелику с таким негодованием, как мог взирать праведный Авраам на какую-нибудь библейскую грешницу. Затем он резко повернулся и зашагал прочь.
– Эй, а чего вы приходили-то? – крикнула ему вслед Анжелика. – Может, надо чего?
Но мужчина ей не ответил и даже не обернулся. Пожав плечами, Анжелика вновь плотно затворила дверь своего номера. Как уже говорилось, у нее было полно собственных проблем, решать в данный момент еще и чужие она никак не могла.
