Глава 14
Все эти события не помешали успешной подготовке к проведению празднования юбилея поместья Василия Петровича. И вот наступил этот торжественный день. На праздник пришли все, и даже Екатерина Павловна, медленно оправляющаяся после похорон любимой дочери и ареста своего несостоявшегося зятя.
Надо сказать, что арест Мишки был самым значимым событием за последние дни. Жениха Наташи задержали при попытке удрать из «Дубочков». Возможно, парню удалось бы покинуть поместье беспрепятственно, ведь Василий Петрович не делал никаких шагов, чтобы выдать своего шофера полиции, но Мишка сплоховал сам. Когда по поместью снова зашмыгали полицейские, пытаясь установить личность мужчины, с которым встречалась Наташа, Мишка ударился в панику и дал деру.
Но и тут бы все ничего, только удрать парень решил на хозяйской машине. Да еще когда его тормознули в ближайшем населенном пункте, начал каяться, едва подошедший к нему полицейский успел представиться. Пораженный до глубины души сотрудник дорожной полиции услышал и про убийства, и про наследство, и вообще очень много интересного, после чего никак уже не мог расстаться с Мишкой и отвез того в ближайшее отделение полиции, откуда Мишка был этапирован обратно в «Дубочки», прямо в объятия лучащегося счастьем следователя Терентьева.
Теперь Мишка находился под домашним арестом, ожидая окончательного решения своей судьбы. Полицейские медлили, не будучи вполне уверенными в том, что перед ними именно тот, кто им нужен. Если в убийстве Наташи беднягу Мишу еще можно было отчасти заподозрить, то между другими жертвами и Мишкой не находилось ни малейшей точки соприкосновения.
Так что парень пока находился, фигурально выражаясь, между землей и небом, в подвешенном состоянии. И настроение у него менялось на день по сто раз. То Мишка ударялся в безудержную скорбь, то лелеял самую светлую надежду. Общение с ним по настоянию Терентьева было сокращено до минимума, Мишке было даже запрещено покидать свою комнату.
Но Екатерине Павловне все же удалось настоять на встрече с Мишкой. О чем говорили эти двое, никто сказать не мог. Но Екатерина Павловна вышла из комнаты, рыдая, а на щеке у Мишки откуда-то появилось красное пятно, подозрительно похожее на отпечатавшуюся пятерню.
Алена, которая старалась помогать в организации праздника, уже давно явилась на поле, где заранее была установлена сцена, расставлены усилители и другие приспособления для предстоящего концерта. Она видела, что Екатерина Павловна была в числе первых, кто занял места на зрительских трибунах перед началом праздника. Надо сказать, что Алена была искренне удивлена, увидев эту женщину. Екатерина Павловна была последней, кого Алена ожидала увидеть на концерте.
За прошедшие дни Алена несколько раз предпринимала попытки пообщаться с матерью Наташи и объясниться с ней. Но всякий раз слышала из уст соседки, поселившейся вместе с Екатериной Павловной и взявшей на себя уход за ней, лишь одну и ту же фразу: «Она благодарна всем за проявляемое к ней сочувствие, но пока никого не хочет и не может видеть, она предается своему горю и просит ей не мешать».
И вот теперь Алена обнаружила эту еще вчера убитую горем мать на трибунах, причем если верхнюю часть лица Екатерины Павловны и закрывали темные очки, то нижняя была открыта и выглядела невозмутимой. Губы были твердо сжаты, подбородок не дрожал. Да и руки Екатерины Павловны были решительно скрещены на груди. Вся ее поза излучала напряженное ожидание и неприязнь.
Непохоже, чтобы Екатерине Павловне доставляло удовольствие находиться среди толпы зрителей, собравшихся на праздник в «Дубочках». И тем не менее она была тут.
Алена попыталась подобраться к Екатерине Павловне поближе, но ее оттеснила толпа гостей, прибывших на праздник из «Никитского».
– Алена Игоревна!
– Какая встреча!
– Ну, повеселимся же мы сегодня у вас на празднике!
Сам владелец поместья «Никитское» со своей невестой уже давно был тут. Антон Борисович прочно занял место рядом с Василием Петровичем в хозяйской ложе, откуда и намеревался наблюдать за течением праздника.
Надо сказать, что Василий Петрович выложился по полной программе сам и выжал все силы из своего поместья и людей, но зато и праздник получился на славу. Были приглашенные артисты и сыплющий искрометными шутками ведущий. Были также запланированы выступления многочисленных местных коллективов, для многих из которых это был дебют, и они репетировали, словно сумасшедшие, дни напролет, лишь бы их выступление запомнилось.
Песни, пляски, музыкальные конкурсы и прочие развлечения перемежались раздачей угощения, конными выступлениями, собачьими бегами и многим другим. Так что поглазеть тут было на что, но главное событие – фейерверк – было запланировано на более позднее время.
По статусу Алене полагалось постоянно находиться рядом с Василием Петровичем на своем месте хозяйки праздника. Но проблема в том, что оттуда ей не было бы видно место, где сидела Екатерина Павловна. А Алене по какой-то причине было очень важно знать, что происходит возле этой женщины. Она чувствовала, что появление Екатерины Павловны на празднике – не случайность.
Алена нашла выход из положения и время от времени Инга по ее просьбе улучала момент и отходила чуть в сторону, чтобы видеть, по-прежнему ли находится Екатерина Павловна на празднике.
Каждый раз, возвращаясь, она докладывала подруге:
– Она все еще там.
– Кремень тетка!
– Лицо у нее точно как камень.
– И чего ее вдруг потянуло к людям?
– Наверное, праздник захотела увидеть.
– То целые дни взаперти сидела, никого к себе не допускала, а тут вдруг появилась.
– Ну и что? Пусть сидит, хоть немного отвлечется от своего горя.
– Мне это не нравится. Еще вчера я заходила к ней, просила, чтобы она отказалась от своего затворничества, она со мной даже не захотела разговаривать. А сегодня сидит… смотрит… И главное, видно, что ей это неприятно.
Алена тревожилась не напрасно. Еще на похоронах Наташи ее мать громогласно заявила всем, кто ее слышал, что не смирилась и не смирится со смертью дочери и, покуда будет жива, станет разыскивать убийцу. И в этом плане арест Миши никак не повлиял на решимость Екатерины Павловны.
Насчет Миши она высказалась резко и прямолинейно, как делала это всегда:
– Я не верю, что этот сопляк мог убить Наташку и в придачу еще двух баб. Это сделал кто-то другой.
Но кто? Возникали разные версии, но ни одной, которая бы привела к реальному задержанию преступника, пока не появилось.
Алена взяла бинокль, лежащий рядом с ней, и начала рассматривать толпу гостей. Внезапно она вздрогнула. В толпе гостей мелькнуло лицо, показавшееся ей знакомым. Алена снова поднесла к глазам бинокль, но больше ничего интересного не увидела.
Сначала она потрясла головой, а потом, наклонившись к подруге, сказала:
– Или я сошла с ума, или я видела тут Арину.
– Кого? – рассеянно переспросила у нее Инга.
– Арину. И она в мужском костюме.
– Ну, это вряд ли.
– Что в мужском костюме?
– Нет, что она вообще приехала.
– Почему?
– Если бы Арина задумала вернуться в «Дубочки», – объяснила свою точку зрения подруге Инга, – то она бы уж тебя оповестила. Разве такая важная персона согласилась бы остановиться где-то в простом номере? Нет, только апартаменты в хозяйской усадьбе и все прилагающиеся к этому привилегии.
– Тем более что в «Дубочках» сейчас все номера забиты под завязку.
В связи с наплывом гостей Василию Петровичу в преддверии большого праздника и хорошей погоды даже пришло в голову установить на лугу несколько многоместных палаток с раскладными походными кроватями в них. Эти палатки он приобрел для открытия летнего детского лагеря, но, пока дело до этого не дошло, в палатках на раскладных кроватях устроились неприхотливые журналисты и прочие непритязательные гости и участники праздника.
– Хоть какая-то крыша над головой.
Вот только туалетные удобства были не в самих палатках, а на улице. Душ находился там же. Да и с горячей водой был напряг – на всех желающих ее просто не хватало. Даже на мгновение предположить, что Арина с ее великосветскими запросами могла бы удовольствоваться приютом в одном из подобных мест, показалось Алене невозможным.
– Да нет, бред какой-то.
К тому же от матери Алена слышала, что Арина занята подготовкой к похоронам тети Веры, готовя какое-то невообразимо пышное торжество и обещая вскоре сообщить о дне проведения церемонии.
– Так что Арине явно не до праздника у нас в «Дубочках», – заключила Инга.
Алена в ответ с облегчением вздохнула:
– Да, значит, я ошиблась.
Она снова принялась вертеть головой по сторонам, взяла бинокль и, замерев, неожиданно произнесла:
– Но теперь я точно вижу знакомого.
– Кого?
– А ты посмотри сама.
Голос подруги звучал так весело и задорно, что Инга невольно взглянула в ту сторону, куда указывала ей Алена, и сердце у нее радостно дрогнуло: пробираясь через густую толпу празднующих, к ней медленно, но верно двигался ее любимый Залесный!
– Он тут! – вскочила на ноги Инга, не сдерживая своего восторга. – Он приехал! Не может быть!
Но приходилось поверить. Это был Игорь.
– Ко мне приехал! – ликовала Инга. – За мной! Значит, он все-таки меня любит!
Инга бросилась навстречу Залесному, который был явно удивлен такой бурной встречей. И вроде бы, когда Инга только подбегала к нему, на его лице даже мелькнуло выражение, похожее на страх. Однако уже после минуты поцелуев, объятий и улыбок на его физиономии заиграла ответная улыбка. Правда, какая-то неуверенная, робкая и даже жалкая.
– Инга, дорогуша… значит, ты меня еще немного любишь?
– Как ты можешь такое спрашивать? Конечно, я тебя люблю!
– Вот и хорошо.
– А ты? Ты меня любишь?
– Поговорим об этом потом.
– Как это потом?
– Но я ведь приехал сюда, не правда ли? Значит, у нас будет время, чтобы все спокойно обсудить.
Это не было похоже на то романтическое объяснение в любви, которое успела придумать для себя в мечтах Инга. Но, к сожалению, сказать об этом Залесному у нее тоже не было времени. Пока Инга прикидывала, в каких бы выражениях сообщить любимому мужчине о том, что его признание ее, мягко говоря, не удовлетворило, и как бы сделать так, чтобы чудом восстановленный, и то не до конца, мир не разрушился бы тут же окончательно, к ним подошел Ваня. Последний по долгу своей службы тоже присутствовал рядом с Василием Петровичем и его гостями.
Он тут же подал руку Залесному и произнес:
– Рад тебя видеть. Хорошо, что ты выбрал время и приехал.
– Разве я мог не приехать?
– Отлично, ты нам сегодня пригодишься.
Алена с удивлением взглянула на Ваню. Она знала о соперничестве между ним и Залесным. В прежние встречи Ваня в лучшем случае приветствовал Залесного угрюмым кивком. А если соперники и говорили друг с другом, то исключительно обмениваясь колкостями. И вдруг такая теплая встреча. С чего бы это?
Определенно, сегодня был удивительный день! Но Инге хотелось пообщаться с Залесным наедине, и Алена решила предоставить подруге такую возможность. Она наблюдала за тем, как тяжело все эти дни переживала Инга ссору и разлуку с любимым мужчиной, и теперь была бы рада их примирению.
Алена спустилась с трибуны и затесалась в ряды празднующих. Тут было много незнакомых лиц, но еще больше – знакомых. И со всех сторон хозяйку поместья приветствовали.
– Добрый денечек, Алена Игоревна!
Обернувшись, Алена увидела ту самую соседку, которая посвятила себя уходу за Екатериной Павловной.
– А я вот тоже выбралась! – радостно сообщила Алене женщина. – Уж и не чаяла, думала, что с Катей этот день проведу. А Катюшу-то отпустило, вот радость какая!
– Отпустило? – машинально повторила Алена и не удержалась, полюбопытствовала: – А с чего вдруг?
– Так это у Вани спросить надо. Он у Кати вчера, уже после вашего ухода, побывал, что-то ей сказал, так сегодня прямо с утра она меня к себе позвала и сказала, что тоже идет на праздник.
– Да, я ее видела. Вот только непохоже, что ей нравится это веселье.
– Ну, все равно лучше, чем в четырех стенах дома сидеть. Я уж опасаться начала, как бы она умом не тронулась. Но ничего, спасибо вашему Ване, спас он мою подругу!
Тут женщину окликнул кто-то из ее знакомых, и она поспешила на зов. Алена же оглянулась на трибуну, где еще минуту назад видела лицо Вани. Вот, значит, как? Выходит, Ваня, ничего ей не сказав, вчера тайком побывал у Екатерины Павловны, после чего женщина резко изменила свое решение и не только вышла в свет, но даже приняла участие в празднике.
И снова душу Алены царапнуло неясное чувство тревоги. Ей показалось, что этот день, помимо праздничного, имеет еще какой-то непонятный привкус. Но ощущение это было таким смутным, что оформиться ни во что толковое не успело. Вокруг было слишком много праздничного шума, конфетти, музыки, да и угощение, за которым Василий Петрович не постоял, тоже заслуживало отдельного упоминания.
Хозяин «Дубочков» открыл все свои закрома, так что гости праздника могли пить квас, пиво, морсы, соки, лимонады и другие прохладительные напитки, ларьки с которыми были расставлены на всех углах и где с посетителей не брали ни копейки. Также повсюду стояли буфеты с различной домашней выпечкой, тоже бесплатной. В середине дня планировалась раздача сосисок-гриль, бифштексов, жареных свиных отбивных, бекона, и все это – своего собственного производства.
– Все должны быть сыты, довольны и немножечко пьяны.
Следить за тем, чтобы последнее оставалось на уровне «немножечко», была призвана охрана «Дубочков» и «Никитского», а также полицейские патрули, которые ни на минуту не теряли бдительности. Впрочем, так как крепких напитков на празднике не было, а закуски было предостаточно, то никто всерьез и не напивался. А если вдруг где и начинали шуметь, чаще всего буянов унимали сами гуляющие прежде, чем к тому месту успевала подоспеть охрана.
И все же Алене казалось, что должно что-то случиться. Что-то не очень хорошее. Несмотря на окружающее ее веселье, на душе у хозяйки становилось с каждой минутой все тревожнее и тревожнее.
Она вернулась назад на трибуну и обнаружила, что ни Вани, ни Залесного тут уже нет.
– А где Игорь?
– Ваня его увел с собой. Сказал, что Игорь нужен ему по делу.
– По делу? По какому делу?
Но Инга казалась печальной и пояснить подруге ничего не захотела.
– Да не переживай ты! – решила подбодрить подругу Алена. – Никуда из «Дубочков» они не денутся. Побродят по округе и вернутся.
Инга ничего не ответила. И Алене даже показалось, что глаза у подруги на мокром месте. Но тут началось выступление детского церковного хора, и Алена отвлеклась на звуки чудесных детских голосов, поющих словно сонм ангелов. Когда же она вновь посмотрела на Ингу, то подруги рядом с собой не обнаружила.
– И что за день такой? – пожала плечами Алена, придвигаясь поближе к Василию Петровичу, который был на своем месте, уходить никуда не собирался и с явным удовольствием наблюдал за праздником.
Никитин и Наталья Кирилловна тоже были тут. Бывшая помощница Василия Петровича уже не первый час сидела с таким выражением лица, словно бы являлась хранительницей великой тайны. Теперь, решившись, она придвинулась поближе к Алене и сказала:
– А мы назначили день свадьбы.
– Что?
– Правда-правда, – лучась от счастья, подтвердила Наталья Кирилловна. – Ровно через две недели. Придете?
– Конечно, придем.
– Мы хотели еще раньше, но потом решили, что нечего людей смешить. Столько ждали, подождем и еще чуть-чуть. Но зато сразу же после свадьбы на другой день мы уезжаем и вернемся не раньше чем через полгода.
– А как к этому отнеслась Марья Евгеньевна?
– Мне кажется, ей даже понравилась идея остаться в доме одной, его полновластной хозяйкой. Как ни крути, а в последнее время ее благотворительной деятельности не хватало размаха. Все внимание, силы да и ресурсы перетягивал на себя сын. Но теперь у нее есть возможность заняться благотворительностью на всю катушку. Она уже договорилась с каким-то детским домом, часть воспитанников приедет до конца лета к нам в усадьбу.
– Такими темпами старушка обойдет моего Василия Петровича.
– Не беспокойтесь, людское одобрение ей не нужно. Она готовится для встречи с тем, кто выше всех.
Алена понимала, что имеет в виду Наталья Кирилловна. Женщине довелось получить редкую свекровь, которая будет не только любить свою невестку, но и молиться за нее, как молилась до сих пор за других.
Но все же, несмотря на приятное общество, которое возле них с мужем собралось, Алене не сиделось в ложе. Ее тянуло в толпу, к людям, которые от души веселились сейчас на празднике, устроенном для них ее мужем.
– Вася, я пройдусь немножко?
Но Василий Петрович, занятый разговором с кем-то из журналистов, заглянувших к нему, даже не услышал ее слов. Поэтому Алена решила его не отвлекать, а просто пойти и поискать Ингу. Судя по заплаканным глазам подруги, сейчас Инге нужна была поддержка Алены.
– Куда же она могла пойти?
Алена шарила взглядом по сторонам и внезапно увидела, как Екатерина Павловна, до сих пор чинно сидевшая на своем месте, вдруг резко поднялась и, словно повинуясь чьему-то приказу, стала пробираться через толпу. Она явно двигалась к выходу. Более того, зоркий глаз Алены углядел, что следом за ней двигалась и Инга.
– Эй! – помахала Алена рукой и даже подпрыгнула. – Я тут!
Инга ее не услышала и не увидела, но Алена все равно захотела ее догнать. Ее и Екатерину Павловну, с которой она до сих пор так и не удосужилась побеседовать.
– Хоть поговорю с ней нормально. Раз в люди выбралась, значит, может и мне уделить минутку.
Но, как ни старалась Алена, ей не удавалось нагнать Екатерину Павловну. Та двигалась подобно ледоколу, рассекая людские толпы своим мощным торсом. За ней двигалась и Инга, которой удавалось легко преодолевать преграды из людей. А вот Алена, конечно, не могла похвастаться столь же могучим телосложением. Ей уступали только после того, как узнавали. Происходило это далеко не сразу, а когда и происходило, то людям обязательно было нужно поздороваться с хозяйкой или даже перекинуться с ней несколькими словечками.
Из-за всех этих заминок Алена безнадежно отстала. Когда она выбралась из густой людской толпы, то приметная шляпа Екатерины Павловны уже была далеко. А Инги и вовсе не было видно.
– Ну, хотя бы Екатерину Павловну догоню, – решила Алена и воскликнула: – Подождите!
Но Екатерина Павловна ее на таком расстоянии просто не могла услышать.
Алена резво потрусила вперед, догадываясь, куда может направляться женщина. Конечно, она шла к себе домой. Внезапно Алене вновь показалось, что она видит фигуру в мужском костюме, мелькнувшую на мгновение за деревьями, которые росли вдоль дороги. Почему-то Алена вновь вспомнила про Арину.
Поморгав глазами, Алена велела самой себе успокоиться. Арины тут быть не могло. Это совесть Алены не давала ей покоя. Ведь с тех пор, как Арина покинула «Дубочки», Алена ни разу не позвонила ей. Все новости она узнавала через маму, но наверняка Арина обижалась на Алену за невнимание и нежелание пообщаться с ней лично.
Алена повертела головой, и ей показалось, что она снова видит Ингу.
– Отлично. Надо поднажать.
Алена заметила, что Екатерина Павловна свернула на длинную дорогу, которая вела к ее дому. Видимо, врачевательница хотела прогуляться в одиночестве. Шагала она размашисто и быстро, ноги у нее были сильные, а движения энергичные. Гнаться за ней Алена не захотела. Пусть идет себе, а Алена будет ждать женщину возле ее дома. Это здорово сэкономит самой Алене силы. Да и деваться потом Екатерине Павловне будет некуда, волей или неволей ей придется поговорить с Аленой.
Приняв это решение, хозяйка «Дубочков» резво припустила бегом по короткой дороге, ведущей к дому Екатерины Павловны.
Путь занял у Алены всего несколько минут. Когда она оказалась возле дома Екатерины Павловны, то хозяйки тут еще, ясное дело, не было. Алена уселась на крылечке и принялась ждать. Рано или поздно Екатерина Павловна должна была вернуться. А Алене хотелось спокойно поговорить с ней. Не затаила ли она обиды против нее или Василия Петровича? Избавилась ли вообще Екатерина Павловна от заблуждения в том, что Наташа встречалась с Василием Петровичем, а не с шофером Мишей?
Судя по словам следователя Терентьева, Екатерина Павловна была им проинформирована, что Василий Петрович не имеет никакого отношения к судьбе Наташи. Но поверила ли следователю несчастная мать? Не сочла ли, что он подкуплен хозяином «Дубочков»? Вдруг у Екатерины Павловны до сих пор имеются на счет Василия Петровича какие-то сомнения?
Алена должна была это выяснить лично и, если таковые имелись, попытаться разубедить женщину. К тому же она хотела узнать, будет ли Екатерина Павловна работать у них в «Дубочках» по-прежнему или же надо поискать ей замену.
Клиенты, стоящие в очередь на сеансы к Екатерине Павловне, не желали понимать сложившейся ситуации. Они звонили каждый день по несколько раз, и требовали от Тани внести ясность, когда Екатерина Павловна сможет их принять и сможет ли вообще. Таня ничем не могла им помочь и переадресовывала жалобщиков к Алене как к высшей инстанции. Алене эти звонки уже тоже изрядно надоели. И в этом была причина столь откровенной ее настойчивости. Алена уже предприняла множество попыток связаться с Екатериной Павловной, но ей так и не удалось услышать от женщины ответа. Алена очень надеялась, что сегодня она сможет прояснить этот вопрос.
– Пусть только скажет – да или нет. Должна же я знать, что мне отвечать людям. И вообще, если у нее к нам какие-то претензии, пусть скажет прямо, а не прячется от меня!
Алена ждала уже целых пятнадцать минут, а Екатерина Павловна все не появлялась.
– Пойду ей навстречу. Небось уселась там на солнышке, и дела ей ни до чего нет. А я тут томись в ожидании.
И Алена двинулась по длинной дороге, надеясь по пути перехватить Екатерину Павловну. Внезапно до ее слуха донесся громкий крик, потом чьи-то голоса, новые крики, а потом даже звук выстрела.
– Господи! – замерла на месте Алена. – Что это? Неужели стреляют?
Алена побежала, звуки голосов точно указывали ей дорогу. Они становились все громче, Алене стало казаться, что она различает голос Вани и еще чей-то. Он был похож на голос Арины, но Алене за сегодняшний день уже столько раз мерещилась эта личность, что она приказала себе не думать об этом. Да и разобрать, что именно этот человек кричит Ване, на бегу Алена не могла. Мешал ветер, гудящий у нее в ушах. Потом возбужденные голоса на какое-то мгновение стихли. Пробежав еще немного, Алена остановилась, не зная, куда двигаться дальше.
Затем, совершенно неожиданно, раздался голос Екатерины Павловны:
– О-о-о! Осторожнее!
– Я и так осторожен, – произнес Ванин голос.
– Если бы вы знали, как больно!
– Успокойтесь, – ответил Ваня. – С вами все будет в порядке.
Голоса звучали так близко, что Алене казалось – стоит протянуть руку, и она коснется Вани и Екатерины Павловны.
Мать Наташи как раз в этот момент задала Ване следующий вопрос:
– Скажите, я умираю?
– Нет, рана неопасная. Мы доставим вас в больницу, вас там заштопают, и будете вы как новенькая.
Но этот разговор прервал еще чей-то громкий стон, полный боли и злобы.
– Ваня, посмотри, что с ним.
– Сиди тихо! – через секунду услышала Алена голос Вани. – Не двигайся.
Это было сказано уже совсем другим тоном. Никакого сочувствия, как в разговоре с Екатериной Павловной, теперь не слышалось вовсе. Алена могла бы ручаться, что Ваня говорит еще с кем-то другим, а не с их знакомой.
Алена кинулась в ту сторону. Ей не пришлось даже далеко бежать. Стоило раздвинуть ветки деревьев, как она увидела живописную группу: Ваня, склонившийся над каким-то комком на земле, несколько ребят из охраны, вставшие полукругом за спиной своего начальника и поддерживающие Екатерину Павловну, с окровавленным боком, не сводящую глаз с существа, которое находилось рядом с ней на земле – скрюченное и жалкое.
К удивлению Алены, тут же находились Залесный и Инга. Причем если Инга наблюдала за происходящим со стороны, то Залесный подошел к Ване и попытался помочь окровавленному комку, скулящему перед ними на земле. Как поняла Алена, эти двое пытались оказать помощь человеку, подстреленному Ваней. Но раненый сопротивлялся их усилиям, чем вызывал немалое раздражение у мужчин.
– Не двигайся, кому говорю! Кровью истечешь! Отвечай потом за тебя.
В ответ раздался такой громкий вопль, что у Алены озноб пробежал по коже, и она выскочила вперед.
– Что тут произошло?
Но Ваня лишь мельком взглянул на нее, а потом обратился к человеку, которому он пытался оказать помощь.
– Пуля прошла навылет. Кость цела. Замолчи!
– Мерзавцы! – услышала Алена знакомый голос, приведший ее в немалое изумление, потому что шел он от седобородого неряшливого вида старика, все еще лежащего на земле. – Убийцы! Вы меня убили! А-а-а… О-о-о…
Голос, безусловно, принадлежал Арине. Но где же она сама?
– Заткнись! – рявкнул между тем Ваня. – Никто тебя не убил, не ври! Ранили чуток, это да! Но в этом ты сама виновата.
– Я? Я виновата?
– А зачем ты побежала? Мы же тебя предупреждали, чтобы ты остановилась.
– Да пошли вы на…!
Алена не выдержала и подошла поближе. Голос корчащегося на земле человека принадлежал Арине, но вот узнать ее Алена никак не могла. Вместо Арины на земле лежал какой-то седоволосый и седобородый старикашка, схватившийся за испачканную кровью ногу и вопящий голосом Арины жуткие оскорбления в адрес Вани и остальных.
– А-а-а… И ты здесь! – завопил старикашка голосом Арины, когда его взгляд упал на подошедшую к ним хозяйку «Дубочков». – Явилась! Твоих рук дело?
– Что?.. Кто это?
– Не узнаете? – усмехнулся Ваня. – Свою закадычную подружку и не узнаете? Это же ваша Аришенька, вот взгляните!
Сделав шаг, он резким движением сорвал с лица старика фальшивую бороду. Теперь всем стало ясно, что это никакой не старик, а молодая и полная сил женщина, всем им хорошо знакомая.
– Арина? – произнесла Алена с удивлением. – Это ты?
Ей захотелось протереть глаза, что она и сделала. Но испытанное средство на сей раз не помогло. На земле сидела Арина, сжимающая руками окровавленную ногу и жалобно завывающая то ли от боли, то ли от страха, то ли от унижения, то ли от всего вместе взятого.
– Что… Что тут происходит?
– Разве не ясно? Ваша подружка заклятая явилась, чтобы доделать начатое. Трех трупов ей мало, должно быть, показалось. Вот она и вернулась за четвертым.
– За четвертым? – переспросила пораженная до глубины души Алена. – Вы что?.. Вы хотите сказать, что Арина кого-то убила?
– Да не кого-то, а Зыкову, Наташку и свою мать! Трех человек!
– Тетю Веру?
– Ее самую. Да вы сами взгляните!
С этими словами Ваня бесцеремонно закатал штанину на ноге у Арины. Та почти сразу же дернула ею, так что брючина опустилась обратно. И все же Алена успела заметить на ноге у Арины два почти ровных полукруга.
– И что это?
– Следы зубов! – пояснил ей Ваня. – Помните, Терентьев сказал, что тетка Вера перед смертью успела укусить своего убийцу? Вот извольте полюбоваться на следы ее зубов!
Изумление Алены перешло все границы допустимого. Она почувствовала себя как переполненный горячим паром котел: если не отвернуть клапан, разорвет всю ее черепушку к чертовой бабушке.
– Я ничего не понимаю, – растерянно пробормотала она. – Что вы такое говорите? Как это Арина убила свою мать? Этого просто не может быть!
– Точнее, не мать она убила, а соперницу, которая стояла между ней и деньгами.
– Какими деньгами? Откуда?
– Деньгами, которые Арина должна была унаследовать после смерти отца Наташи, бывшего супруга Зыковой и по совместительству – брата ее матери.
– Что?
Ваня только рукой махнул и отошел прочь. Он явно считал, что сейчас не время для объяснений с Аленой. И Алена не могла его упрекать за это. Ведь, несмотря на все уже полученные от Вани объяснения, легче Алене не становилось. Мыслей и вопросов по-прежнему было слишком много для ее бедной головы. Она была не в силах уразуметь, что происходит. Да еще Арина решила сменить пластинку и вместо грубой брани, которой прежде она осыпала своих врагов, начала плакать.
– Аленушка! Пожалей меня! Я ни в чем не виновата. Ну взгляни же на меня. Ты же им не веришь! Я не могла убить маму. Тех, других еще туда-сюда, но маму… Ты же знаешь, как я ее любила!
– Деньги ты любила, а не свою маму! – сурово произнес Ваня, обернувшись на мгновение. – И не пытайся теперь разжалобить Алену Игоревну. У тебя этот фокус не получится.
И он сам встал между Ариной и хозяйкой, словно собираясь своим телом защитить Алену от козней ее бывшей подруги. А потом, словно не надеясь на силу своего авторитета, Ваня приказал охранникам:
– Забирайте ее!
– Алена, помоги! – заверещала Арина, когда грубые руки подняли ее. – Не отдавай им меня! Ай! Больно! Больно! Отпустите!
Нервы Алены не выдержали, и она подскочила к охранникам.
– Подождите! Постойте!
Но Алену никто не слушал. Она пыталась оттащить охранников от Арины, но, конечно, у нее ничего не получилось. От собственного бессилия Алена едва не заплакала. Наконец Инга сжалилась над подругой и сказала ей:
– Алена, это все правда. И сегодня Арина пыталась прикончить Екатерину Павловну. Ванины ребята схватили ее в тот момент, когда она уже занесла руку для удара.
– Я не верю.
– Пусть Игорь подтвердит тебе, если ты мне не веришь!
Залесный, который уже собрался уйти следом за остальными, услышав эти слова, остановился и кивнул головой:
– Я – свидетель. Алена, надеюсь, моему-то слову ты доверяешь?
– Да.
– Так вот, как полицейский с многолетним стажем, я подтверждаю, что твоя приятельница, которую ты так неосмотрительно пригласила к себе в гости и которой оказывала покровительство, собиралась сегодня совершить убийство. Судя по всему, уже не первое.
Видя на лице Алены по-прежнему тень недоверия и поняв, что одних слов для нее все же недостаточно, он извлек из кармана полиэтиленовый пакетик, в который был упакован окровавленный нож, и показал его Алене.
– Что это?
– Нож, с которым Арина напала на Екатерину Павловну. Напала подло, решила ударить со спины.
Пока Алена рассматривала не без внутреннего содрогания этот нож, Залесный добавил:
– Это тот самый клинок, которым были убиты три другие жертвы. Решать это предстоит экспертам, но я почему-то уверен, что их ответ будет однозначным.
Алена с изумлением смотрела на нож с острым и хорошо заточенным лезвием. Оно было испачкано свежей кровью. Сопоставив рану на теле Екатерины Павловны, маскарад Арины и слова своих друзей, Алена наконец поверила в то, что все происходящее на поляне – не сон, не миф и не чья-то злая выдумка. Все это взаправду, и Арина – преступница.
Залесный снова привлек внимание Алены к улике в своих руках:
– Видишь, она даже нож с двух сторон заточила.
– Зачем?
– Чтобы лезвие в плоть входило легче и быстрее.
– И кто его так заточил? Арина? Сама?
– Ну, может, и помог ей кто, – с сомнением произнес Залесный. – Умельцев-то сейчас много. Разбираться будем.
С этими словами он убрал улику обратно в карман и поспешил за ушедшими товарищами. Несмотря на то что им приходилось нести на руках пострадавшую при задержании Арину, ребята ушли далеко вперед. Все они были крепкой закалки, так что даже беспрестанные крики и жалобы Арины, иногда сменяющиеся проклятиями, не заставили их замедлить шаг ни на секунду.
Екатерина Павловна ковыляла сама, поддерживаемая с двух сторон крепкими охранниками.
Алена молча посмотрела им вслед, а потом растерянно взглянула на Ингу.
– Пойдем, – произнесла в ответ ее подруга. – У нас еще очень много дел. Особенно у тебя и у Василия Петровича.
Эти слова напомнили Алене о том, что где-то совсем неподалеку от них шумит праздник, люди радуются и смеются. Очень жаль, что Арине уже не доведется присоединиться к ним. Для нее праздник жизни закончился, начались совсем иные времена.
