Глава 13
Ваня недолго пробыл в задумчивости. Минут десять он озабоченно походил взад и вперед перед Ингой, хмурясь и что-то бормоча себе под нос, а потом рация у него в руках снова ожила.
– Есть! – раздался в ней знакомый голос то ли Первого, то ли Шестого, то ли их обоих вместе. – Мы его взяли!
– Отлично! – обрадовался Ваня.
Но голос в рации не спешил разделить его чувства.
– Вам надо на это взглянуть… поскорее.
Этого Первый-Шестой мог бы и не говорить. Ваня и сам рвался взглянуть на задержанного. Он поспешил по дороге, по которой около часа назад ушла Наталья Кирилловна. Инга поспешила следом за Ваней. Она ни за что не пропустила бы это зрелище. Однако Ваня в пылу усердия здорово оторвался от нее, так что Инга даже на какое-то время потеряла из виду его широкую спину и растерялась: куда ей двигаться дальше? Но тут справа от нее из зарослей деревьев раздался знакомый голос Натальи Кирилловны, и сыщица побежала в ту сторону.
Она выскочила на небольшую полянку как раз в тот момент, когда Наталья Кирилловна с возмущением надвигалась на застывшего перед ней Ваню.
– По какому праву ваши люди схватили моего друга? – топала ногами обычно такая невозмутимая женщина. – Что вы себе позволяете?
– Нет, это что вы себе позволяете?
Ваня выглядел ничуть не менее возмущенным, чем стоящая перед ним женщина.
– Это же надо до такого додуматься! Встречаться с этим типом! Тайком!
– Я – свободный человек. С кем хочу, с тем и встречаюсь!
– Но не с врагом хозяина! – кипел все яростнее Ваня. – И еще за его спиной! Никому и ничего не сказав! Да вы предательница!
– Я? – задохнулась от гнева Наталья Кирилловна. – Предательница?
– Конечно! Небось сообщали этому гаду всю информацию про Василия Петровича. А он потом использовал ее в своих гнусных целях!
– Как вам не стыдно! – послышался откуда-то из-под кустов знакомый голос.
Инга с удивлением взглянула в ту сторону. До сих пор ее внимание было привлечено к паре, ссорящейся в центре полянки. Только теперь Инга заметила, что под кустами валяется еще некто третий, также участник событий. И его голос показался Инге знакомым.
– Никитин? – пробормотала она в замешательстве. – Это вы?
– Да! Я! Инга, вы же разумный человек, ради бога, скажите этим ослам, чтобы они с меня слезли!
Инга кинулась на помощь Никитину, которого оседлали сразу трое ребят Вани.
– Отойдите от него! Немедленно!
Охранники заколебались. Один даже начал подниматься на ноги, но Ваня живо навел порядок.
– Не двигаться! – рявкнул он на них. – Инга, марш на место. Тут командую я!
Инга надулась на него. Какой Ваня все-таки хам! Но отойти от Никитина и не подумала. Вместо этого она присела рядом с ним и тихо спросила:
– Что с вами случилось?
– Откровенно говоря, понятия не имею, – шепотом признался тот ей.
– Но почему вас схватили?
– Подозреваю, что меня и мою подругу заподозрили в злодейском сговоре и шпионаже.
И только тут до Инги наконец дошло, кто же был тот таинственный поклонник Натальи Кирилловны, который заставил эту женщину так перемениться, а глаза ее – засиять.
– Так вы и Наталья Кирилловна!.. Боже мой! Вы встречаетесь?
– Ну… можно сказать, да, – смутился Никитин. – До сих пор нам приходилось делать это тайком. Хотя, вообще-то, скажу вам честно, у меня на Наташу большие планы. Я уже неоднократно предлагал ей уйти с работы и перебраться ко мне в усадьбу, но она не соглашается.
– Перебраться к вам? На каком основании?
– На правах моей официальной невесты и будущей жены, – серьезно заявил Никитин.
Вот оно даже как! Инга была искренне поражена. Но в то же время она была рада за Наталью Кирилловну, которой посчастливилось в такой глуши получить свой счастливый шанс. Никитин был еще не стар, хорош собой, богат и умен. Можно сказать, что в нем было хорошо абсолютно все. Просто идеальный жених! А если он еще и не врет и действительно любит Наталью Кирилловну, тогда вообще прекрасно.
Вот уж воистину правду говорят, что судьба, она и под кроватью найдет.
Инга не могла удержаться от любопытства:
– И что же Наталья Кирилловна?
– Она не соглашалась быть со мной официально! Я ее уговаривал. И во время этих уговоров нас и схватили эти… м-м-м… ребята.
Инга кивнула головой.
– Я все поняла.
После чего она поднялась с коленей и снова поспешила к Ване.
– Ваня, прикажи своим людям, чтобы они отпустили Никитина. Он ваш сосед, нехорошо так с ним обращаться.
– А хорошо, что он задурил голову Наталье Кирилловне? – с возмущением произнес Ваня. – Вы бы послушали, что она про него говорит!
– И что же?
– Будто бы он влюблен в нее.
– Может, это и так.
– Ага! – фыркнул Ваня. – Как же! Кому эта амеба замороженная может понравиться? Использовал он ее в своих целях, вот и все! Информацию из нее выуживал!
Наталья Кирилловна, услышавшая эту реплику, так густо покраснела, что изменившийся цвет ее кожных покровов можно было наблюдать даже при скудном свете.
Инга это тоже заметила и возмущенно произнесла:
– Ваня, ты думай прежде, чем говоришь! Это невежливо.
– При чем тут вежливо или невежливо? Не до вежливости сейчас! Говорю вам: Никитин нашу амебу просто использовал!
– О вкусах не спорят. Мне Никитин тоже признался в своих чувствах к Наталье Кирилловне.
– Когда?
– Сейчас.
– Мало ли что он вам сейчас там наплел! Положение-то у него аховое, вот и использует дур вроде вас и Натальи Кирилловны! Вам наплел с три короба, ей – тоже! А если взяться за него хорошенько, то уже через полчаса этот хлюпик расколется и признается, что с Натальей Кирилловной замутил только для того, чтобы планы Василия Петровича относительно выборов порушить! Это же ясно как день. И только круглые идиотки могут думать, что им двигали какие-то иные чувства.
Инга, которую походя оскорбили, окончательно обиделась и отошла в сторону. Но Наталья Кирилловна не собиралась сдаваться. Она продолжала наскакивать на Ваню, требуя от него и его людей, чтобы они освободили ее возлюбленного. Ваня потихоньку наливался гневом и свирепел все больше, и неизвестно, чем бы все это закончилось, вполне возможно, что Наталья Кирилловна разделила бы судьбу своего кавалера, но в этот момент на полянке появились новые действующие лица.
Кусты раздвинулись, и из-за них выглянули Василий Петрович, Алена и несколько охранников. Василий Петрович мгновенно разобрался в ситуации. Видимо, он уже был проинформирован о том, кого удалось задержать Ване и его людям, потому что быстро прошел в сторону сжавшегося в комок Никитина. Но напрасно тот боялся суровой расправы: Василий Петрович был настроен миролюбиво.
– Поднимайтесь, мой дорогой, – произнес он, обращаясь к Никитину и одновременно делая знак охранникам оставить свою жертву. – Я также приношу вам извинения за слишком поспешные действия моих людей.
– Да чего уж там… – отряхиваясь от сосновой хвои и листьев, налипших на его одежду, произнес Никитин. – Сам виноват. Надо было сразу же пойти к вам и попросить разрешения встречаться с вашей сотрудницей. А я как мальчишка… ночью… тайком… Это вы меня извините!
И бывшие противники от души пожали друг другу руки. Ваня наблюдал за этой сценой, мрачно нахмурив брови и неодобрительно покачивая головой.
– Василий Петрович, – не выдержал он, – что вы слушаете этого обманщика! Этот тип вас всех дурит! Мои ребята не просто так его скрутили. Вы бы прежде, чем ручку ему пожимать, спросили у меня, что у этого типа в руках было, когда на него ребята набросились.
– И что же?
– А вот что!
И Ваня торжественно указал на некий предмет, лежащий на траве.
– Нож! – воскликнула Инга, в душе которой мгновенно воскресли все подозрения насчет Никитина.
– Вот именно… – подтвердил Ваня. – Нож. И как погляжу, нож-то вроде того, каким уже трех женщин убили. Надо его на экспертизу сдать!
Теперь уже Никитин выглядел возмущенным.
– Ну знаете что… У вас вон в кармане, как я много раз наблюдал, тоже нож имеется.
– И что? Он мне нужен! Я его всегда с собой ношу.
– И я ношу. Только вовсе не для того, чтобы убивать им беззащитных женщин. Просто он мне нужен. Впрочем, если хотите, я могу его отдать экспертам, пусть они решат, тот это нож или нет.
– Вот и хорошо! – одобрил его действия Василий Петрович. – Рад, что мы все так быстро решили. Прошу всех проследовать за мной в «Дубочки». Обсудим ситуацию в более подходящей обстановке.
Даже после добровольного согласия на изъятие ножа Ваня по-прежнему совершенно явно не доверял Никитину и не одобрял действия своего хозяина. Но так как он сознавал свое место и знал, кто тут главный, то и держал язык за зубами, лишь ворча, словно старый пес.
Поднявшись и еще раз отряхнувшись, Никитин вместе с неотходящей от него ни на шаг Натальей Кирилловной отправился в усадьбу к Василию Петровичу. Там мужчины уединились в кабинете, где пробыли совсем недолго, и вышли с довольными и даже счастливыми лицами.
– Так что… – спросил Никитин у Василия Петровича, могу я считать себя официальным женихом Натальи Кирилловны?
– Вы у нее спросите. Если она согласна, то с моей стороны никаких возражений нет. Их и раньше быть не могло, а уж теперь, после нашего с вами договора, – и подавно.
Никитин кивнул и повернулся в сторону Натальи Кирилловны. Вид у него был взволнованный, а руки вроде бы даже дрожали.
– Дорогая… – обратился он к ней, и стало ясно, что голос у него тоже дрожит. – Понимаю, что сейчас не то время и не то место, чтобы об этом спрашивать… Но все-таки ответь мне перед всеми этими людьми: ты согласна стать моей женой?
Наталья Кирилловна покраснела, как давеча в лесу. Только теперь при электрическом свете ее румянец выглядел еще ярче и сочнее. Глаза ее засияли, словно звезды. И всем наконец стало окончательно ясно, что влюбленная Наталья Кирилловна – это совсем не то, что Наталья Кирилловна, заваленная работой и махнувшая рукой на свою женскую привлекательность.
Даже Ваня смотрел на нее теперь выпучив глаза. Похоже, он наконец разглядел в Наталье Кирилловне женщину и удивлялся, как до сих пор не видел этого.
Никитин тоже выглядел еще более взволнованным, чем в начале своей краткой речи.
– Так что? – внезапно охрипшим голосом переспросил он у Натальи Кирилловны. – Ты… ты согласна?
– Да! – воскликнула женщина, и все облегченно перевели дыхание. – Конечно! О, мой дорогой!
И она кинулась к Никитину, повиснув у него на шее. А тот, наклонившись, нежно целовал ее прямо в губы. У Инги при виде этой сцены невольно увлажнились глаза, и она почувствовала себя одновременно счастливой и очень-очень несчастной. Вот если бы ее Залесный чувствовал к ней хоть половину такой любви, как Никитин к своей Наталье Кирилловне! Но чего нет, того нет. Нечего на такое счастье и надеяться.
И Инга отвернулась, чтобы не завидовать этим двоим слишком уж сильно. Довольно с нее чужого счастья, так уже хочется заполучить свое собственное!
После благополучного обручения с любимой женщиной Никитин пожелал немедленно отправиться к себе. И непременно, чтобы Наталья Кирилловна отправилась вместе с ним.
– Наконец-то я познакомлю тебя с мамой, – сказал он Наталье Кирилловне. – Иди и собери свои вещи.
Услышав это, женщина вопросительно взглянула на Василия Петровича.
– Вы меня все-таки увольняете?
– Даю вам завтра выходной день. Но только один. Послезавтра к девяти утра жду вас, как обычно, у нас в «Дубочках»!
– Привезу ее вам лично, – пообещал Никитин.
И когда счастливая Наталья Кирилловна, сопровождаемая горничными с двумя небольшими чемоданами в руках, вышла на улицу, Никитин повернулся к Василию Петровичу и произнес:
– Я помню о нашей с вами договоренности. Не беспокойтесь.
– Я и не беспокоюсь, я вам верю. Будьте счастливы.
Когда эта пара уехала, Алена спросила у мужа:
– О чем это вы с ним договорились?
– С кем?
– С Никитиным.
– Так… – отвернулся от нее Василий Петрович, – сущая ерунда.
– А все же?
– В свое время узнаешь.
Не пожелав больше ничего объяснить на этот счет, он от души зевнул и предложить всем отправляться в спальни.
– Время уже позднее. Раз больше у нас в «Дубочках» сегодня никто обручиться не хочет, предлагаю всем идти спать.
Алена первой поспешила следом за мужем. Она явно не оставила идею выведать у Васи, о чем же он все-таки договорился с Никитиным. Любопытство Алены было распалено, и, чтобы спокойно уснуть, ей надо было узнать истину.
Инга тоже отправилась к себе. Ее кратковременная вспышка нежных чувств к Ване угасла так же быстро, как и вспыхнула. И снова Инга принялась ломать голову над тем, чем же таким важным занят ее Залесный, что даже не может позвонить ей. Чем больше она об этом думала, тем сильнее расстраивалась. Потому что, как ни крутила, как ни прикидывала Инга, она никак не могла найти этому объяснения.
– Что ему стоит взять трубку и просто спросить, как у меня дела? – сердито пробормотала Инга. – Нет, похоже, ему совсем не интересно, что со мной.
С этой мыслью она и заснула, глубоко несчастная и разобиженная на Залесного, а заодно и на всех других мужчин на свете.
Алена тоже провела эту ночь не лучшим образом. Сначала она долго не могла заснуть, обижаясь на своего мужа, который так и не пожелал открыть ей тайну договора с Никитиным. Потом ворочалась с боку на бок, размышляя о том, что если любовник Натальи Кирилловны разоблачен и, похоже, не имеет отношения к случившимся убийствам, то где же им тогда искать злодея?
Наконец, утром, когда она встала и спустилась вниз, ее чувствам был нанесен еще один сокрушительный удар. Потому что, открыв дверь, она обнаружила на пороге Арину с многочисленными чемоданами.
– Прикинь, – вместо приветствия произнесла она, – оказывается, эта сволочь женится!
Алена с трудом вернула нижнюю челюсть на место и вместо того, чтобы прогнать Арину подальше, машинально осведомилась:
– Ты это про Никитина?
– Ну да! Мы с мамой думали, что он на меня западет. Все для этого делали. Даже к его мамаше подлизывались. А он…
– Не оценил ваших усилий?
– Не оценил, – ни моргнув глазом подтвердила Арина. – Правда, гад?
Алена молчала, не зная, что вообще можно сказать в таком случае. А Арина, видимо, вспомнив, что расстались они не самым лучшим образом, поспешно заговорила:
– Ты не думай, это все мамина затея насчет телевидения. Очень уж она на тебя обозлилась, когда ты денег для нас пожалела да еще и нахамила.
– Я? Нахамила?
Но тут же Алена осеклась. Вполне возможно, что в интерпретации тетки Веры их разговор и мог так выглядеть. Вот только сама тетка Вера мертва, ворошить связанное с ней прошлое Алене не хотелось.
– Так ты пришла извиниться?
– Вообще-то я тут совершенно ни при чем. Если хочешь знать, меня мама заставила на телевидении выступить.
– И в дом к Никитину тоже она заставила тебя перебраться? И планы на его счет строить – тоже она?
Алена не скрывала своей иронии, но Арина, кажется, ее не поняла.
– В общем, я уезжаю! – заявила она и тут же потребовала у Алены: – Помоги мне перевезти тело мамы в город.
– Что?
– Самой мне не справиться. Это дорого, а у меня денег нет. Но думаю, у тебя они есть. Хотя бы это ты можешь для нас сделать!
– Могу и сделаю, – кивнула головой Алена, хотя, положа руку на сердце, даже этого ей делать для противной Арины и ее еще более противной мамаши не хотелось.
Но Алена напомнила себе, что тетка Вера была подругой ее собственной мамы, а теперь она мертва, а с Ариной они знакомы с детства, и, вздохнув, повторила:
– Я все сделаю. Но…
– Что?
– Разве ты не хочешь задержаться у нас?
– Зачем?
– Хотя бы для того, чтобы участвовать в поисках убийцы твоей матери.
На какое-то мгновение Арина, кажется, смутилась, но уже через секунду на ее лице появилось обычное брюзгливое выражение:
– Маму уже не вернешь. Ни к чему мне тут больше задерживаться.
– И когда ты хочешь ехать?
– Так быстро, как это только возможно.
Произнеси Арина эти слова несколькими днями раньше, Алена бы расцеловала ее за это. Но сейчас она насторожилась.
– Что это ты вдруг так заторопилась?
– А что мне тут у вас делать? Поеду, дела у меня.
– Дела?
Эта фраза воскресила в памяти Алены просьбу тетки Веры, которую вполне можно было считать предсмертной.
– Арина, твоя мать просила у нас денег на твое обучение…
– Знаю!
Голос Арины звучал грубо, и она сама вроде бы была раздосадована. Но Алена, не обращая на это внимания, продолжила:
– И я хочу тебе эти деньги дать. Может быть, не всю сумму сразу, но…
– Не нужно! – перебила ее Арина.
– Почему? – удивилась Алена. – Если тебе неловко или ты все еще сердишься на меня, то я хочу извиниться перед тобой. Прошу, возьми эти деньги.
– Что извинилась – это хорошо.
Как никогда прежде, Арина в этот момент напоминала Алене свою мать – тетку Веру. Обычно Алене казалось, что Арина совсем не похожа на мать, скорей уж дочь пошла в никогда Аленой не виданного папашу. Но в этот момент, когда она язвительностью отвечала на искренние извинения Алены, дочь показалась точной копией тетки Веры.
– Извинения я принимаю. Но деньги мне твои все равно не нужны.
– Нет?
– Нет.
– Точно?
– Точно.
– Но ведь они были тебе нужны!
– Ага! А теперь вот не нужны. – Голос Арины звучал издевательски. – Да и вообще, если хочешь знать, скоро я стану завидной невестой. Этот Никитин еще пожалеет, что отказался от меня. Его-то избранница, насколько я помню, по доброте Василия Петровича у вас дома в приживалках обитала, денег своих у нее нет, капитала она мужу не принесет. А я вот могла бы сделать Никитина еще богаче и еще влиятельнее, да, видно, не судьба. Другого кого-нибудь осчастливлю.
Алена слушала и не знала, как ей реагировать на услышанный бред. Нищая Арина кого-то там решила облагодетельствовать? Да они с матерью всю жизнь разве что не побирались. И с каких барышей вдруг эта подпольная миллионерша решила благодеяния всем подряд оказывать?
– Ты шутишь? – наконец спросила она у Арины.
– Даже не думала! Слушай, я проголодалась, есть хочу ужасно. От Никитина я, как рассвело, умотала. Он ведь свою Наталью Кирилловну к нам среди ночи привез, всех слуг разбудил, мать даже из кровати поднял. Ну, эта старая маразматичка в слезки ударилась.
– Зачем ты так говоришь? Она симпатичная старушка.
– Симпатичная… Как же! Кретинка она полная! Я-то думала, что она на моей стороне. Что мне с ее помощью удастся Никитина на себе женить. А стоило этой Наташке в дом явиться, как старуха про меня и думать забыла. Вся такая в радости, надо же, какое счастье, сынок голь перекатную в дом в качестве невестки притащил! Да еще одним махом и с карьерой политика покончил.
– Как покончил?
– А ты что, ничего не знаешь? – Арина с любопытством взглянула на бывшую подругу, но все же снизошла и ответила ей: – Некогда теперь нашему Никитину в политику рваться, он нынче у нас счастливый жених, а потом и муж. Когда они с Наташкой поженятся, так сначала в свадебное путешествие вокруг света отправятся, а как вернутся, детишек будут строгать, а потом воспитывать. Одним словом, Никитин твоему Василию Петровичу отныне не помеха! Снял он свою кандидатуру с выборов!
Так вот о чем шушукались Никитин с Василием Петровичем у того в кабинете! Вот о чем упоминал Никитин перед уходом. И вот почему Василий Петрович выглядел таким радостным. В очередной раз Алена подивилась пронырливости Арины, которая сумела вынюхать и разузнать то, что самой Алене узнать не удавалось, несмотря на всю благоприятность ситуации.
В этом Арина тоже была похожа на свою мать. Та всегда была в курсе всех сплетен, и от ее маленьких пронзительных глазок ничто не могло укрыться.
Тем временем Арина подергала Алену за руку:
– Распорядись, чтобы слуги притащили чего-нибудь пожрать, а потом я сразу же поеду в город.
Потрясенная новостями, которые принесла приятельница, Алена лишь кивнула головой. Когда завтрак был подан, Арина тут же приступила к нему. Аппетит у нее был отменный. Она в одиночку умяла яичницу из пяти яиц с двумя внушительными ломтями жареной ветчины, вылила половину кофейника себе в чашку, густо разбавив свежими сливками, и на десерт еще взяла парочку булочек с изюмом и маком, про который хоть и ворчала, что он застревает в зубах, однако умяла обе, да еще и с собой в сумку запихнула.
– В поезде пригодится. Ну что? Давай прощаться, что ли?
Обняв Алену, она сказала:
– Как доеду, звякну. А ты уж тут все подготовь, чтобы тело матери в город отправить за мной следом.
– Хорошо. Я все сделаю. Но разве ты не хочешь поехать вместе с ней?
– Еще чего, – нервно произнесла Арина. – Сказано же тебе: дела у меня. Да и глупости это все. Мамаша и одна нынче отлично доедет.
С этим замечанием Арина вышла за дверь, оставив Алену в полнейшем недоумении. Разумеется, она и прежде замечала, что если тетка Вера обожала свою дочь, то со стороны Арины к чувству любви была добавлена изрядная толика раздражения и даже злобы. В чем винила Арина свою мать, сказать никто не брался. Тетка Вера всю свою жизнь положила на то, чтобы вырастить Арину в максимально комфортных условиях.
Только почему-то любви дочери к тетке Вере эти старания ничуть не прибавляли. И теперь, когда пришел черед Арины платить по счетам, она даже не хочет ехать вместе с телом матери.
Однако Алена поспешила напомнить самой себе, что, во-первых, она не должна никого осуждать, это нехорошо. А во-вторых, Арина сейчас находится в состоянии шока. Если даже это по ней и незаметно, наверняка она в душе глубоко переживает смерть матери.
Но, когда она рассказала об этом разговоре Василию Петровичу, он выразился со свойственной ему прямолинейностью:
– Дрянь… она, твоя Арина! И я очень рад, что она умотала из наших мест!
Инга, также присутствующая при этом разговоре, поинтересовалась о предмете более материальном:
– А что, Арина взяла у тебя деньги, которые просила ее мать?
– Представь себе, нет, – все еще с удивлением ответила Алена. – Я ей предложила, но она сказала мне, что в них не нуждается.
– Гордость заела?
– Нет, мне кажется, она и впрямь знает, как их ей раздобыть в другом месте.
– Странно, – задумалась Инга. – Деньги-то немаленькие. Кто же ей согласился их дать?
– Мне и самой странно. Думала, что второй такой дуры вроде меня Арине найти не удастся. Да только слов из песни не выкинешь. Что она мне спела, то и я тебе повторяю. Похоже, нашелся у Арины кто-то еще доверчивей меня.
Но Инга выглядела задумчивой еще долгое время. Алена видела, как подруга о чем-то беседовала с Ваней, который слушал ее с непривычно серьезным и внимательным лицом. А потом, едва только Инга кивнула ему головой, сорвался с места и куда-то побежал.