ГЛАВА 14

Утро Мариша встретила в пути. Ей было нужно успеть так много, что она встала пораньше. И планировала до звонка Артема успеть навестить хотя бы одну старушку. Начать она решила с Софьи Степановны. Просто потому, что старушка очень просила, прямо-таки умоляла приехать к ней к первой.

Забрать анализы в поликлинике оказалось делом пяти минут. Мариша искренне недоумевала, почему милейшая Софья Степановна не могла этого сделать сама. Может быть, старушка настолько плоха, что не в силах даже доковылять до районной поликлиники? Впрочем, вчера Софья Степановна выглядела вполне бодрой и подвижной.

Правда выяснилась, когда Марише пришлось звонить в дверь квартиры старушки не меньше десяти минут, прежде чем она наконец отворилась. На пороге стояла Софья Степановна собственной персоной, очаровательно позевывавшая и разрумянившаяся со сна. Увидев бланки в руках у Мариши, она проворно сцапала все результаты анализов и тут же рассыпалась в благодарностях.

– Ах, голубушка! Если бы вы только знали, как вы меня выручили! Терпеть не могу подниматься рано. А в нашей поликлинике такой дурацкий порядок, анализы можно получить лишь у врача. А он принимает ну просто невозможно рано!

В общем, Мариша поняла, что ее сгоняли на другой конец города только потому, что старушке самой не хотелось выходить из дома чуть свет. Оказывается, у нее были на сегодня намечены визиты к другим врачам. Старушка мило поинтересовалась, не отвезет ли Мариша ее и туда тоже.

– Понимаете, мне никак нельзя переутомляться. Врачи нашли у меня опасно высокую свертываемость крови. Вот и анализы это подтверждают! Надо же, а я бы сама никогда не подумала, что у меня с этим есть проблема!

Мариша только рот разинула. Старушке явно катило к восьмидесяти, и если высокую свертываемость крови можно определить только посредством анализов и ни тромбов, ни варикоза, ни других неприятных симптомов у нее нету, то Софье Степановне можно только позавидовать!

– Так вы меня отвезете? Терпеть не могу общественный транспорт! А вы, душенька, такая умелая водительница!

Комплимент польстил Марише, и она вежливо осведомилась:

– И когда вам нужно к вашим врачам?

– Талончик у меня на семнадцать сорок. Но всегда лучше прийти пораньше. Лично я прихожу минут за двадцать до моего времени, спокойно занимаю очередь и сижу в холодке. У нас очень хорошая поликлиника, там на каждом этаже в холле стоят мощные кондиционеры. Некоторые говорят, что это вредно, но лично я предпочитаю ожидать в прохладном помещении, а не в душном и жарком.

Марише предлагалось доставить старушку в поликлинику, которая была лишь в двух кварталах от ее дома, подождать конца приема у врача, а потом доставить обратно домой.

– Вот и все, что мне требуется. Разве что по дороге еще в аптеку завернем. Но это ведь не надолго! Обычно лекарство, которое мне подходит по цене, находится в третьей или даже второй по счету аптеке. Вас это ведь не затруднит? Право, это такой пустяк, а мне было бы очень приятно.

Ничего себе пустяк! Да старушке просто понравилось кататься на машине! Или она вообще любит появляться с триумфом? Конечно, Мариша ее понимала: одно дело прибрести самой, и совсем другое, когда ты вылезаешь из хорошенькой иномарки, ловя на себе завистливые взгляды окружающих старушек, которым в этой жизни не так повезло. Но не слишком ли это сложно для самой Мариши? Ведь она один раз уже приехала к Софье Степановне. И как оказалось, ее визит особого смысла совсем не имел.

– Я должна свериться со списком, – сказала Мариша вслух, чтобы не обижать старушку. – Мне кажется, что на семнадцать сорок кто-то из ваших подруг уже назначил мне встречу.

– Но я точно помню, что форель была нужна Александре с утра, а ковер Леночка ждет к трем часам дня, – запротестовала старушка. – Дальше вы совершенно свободны и…

– И вы забываете про еще двух своих подруг, – мягко попеняла ей Мариша. – Ну да! Конечно! Зоя Фадеевна ждет меня к себе ровно к пяти часам вечера. Мне предстоит привести в порядок ее библиотеку. Она хочет отобрать часть книг для продажи или просто на выброс.

– Как? – ахнула Софья Степановна, откровенно пораженная этой новостью и пораженная явно неприятно. – Опять они обе принялись за свое! Опять все повторяется, как в случае с Аленой.

– Что повторяется?

– Они все тянут одеяло на себя!

– Какое одеяло? – растерялась Мариша. – Вроде бы покупка одеял у меня в списке не значится.

– Ах, это я образно выразилась! Дорогуша вы моя, не слушайте вы этих вертихвосток! У Зои есть вполне еще крепкая и молодая племянница, которая, конечно, с удовольствием помогла бы своей тетушке. Просто Зоя капризничает. Ей кажется, что племянница только и ждет, чтобы Зоя покинула сей мир, оставив ей свою квартиру и нажитое добро.

– Ну, я не знаю…

– И у Гали есть брат! Он младше ее на добрых полтора десятка, вполне дееспособен и, конечно, с удовольствием взял бы на себя уход за старшей сестрой!

– Так в чем же дело?

– Какие-то старые семейные дрязги мешают Галочке поступиться гордостью и обратиться к брату и его семье за помощью. К тому же… Знаете, когда несколько десятков лет не видишься с родными, они… Как бы вам это объяснить, они уже не являются для вас такими уж близкими и родными людьми. Вот у меня, к примеру, тоже есть старшая сестра и ее семья. И что?

– Что?

– Мы не общаемся, – трагично заверила старушка Маришу.

– А… А почему?

– Моя сестра крайне неудачно вышла замуж, – еще более трагично закатила глаза старушка. – У нее двое детей – сын и дочь. Про дочь я ничего плохого не могу сказать, хотя она корыстна без меры. А сын, так тот… Тот просто наркоман! И зачем мне, с позволения сказать, такие родственники? Да от них хлопот больше, чем пользы!

Конечно, если смотреть на вопрос под таким углом, то родственники и не нужны вовсе!

– И потом, где они были, когда были живы мой муж и сын? – гневно продолжала свой монолог Софья Степановна.

Мариша не перебивала старушку, внимательно ее слушая и надеясь, что та проронит нечто ценное про Алену.

Но старушка лишь продолжала громить свою родню:

– А как я осталась одна, сразу же нарисовались все трое! Пропиши Женечку к себе в квартиру! Мы будем за тобой ухаживать. Знаю я этот уход! Только пропишу кого-нибудь из них, как они мигом отхватят у меня кусок жилплощади, а меня сошлют в коммуналку! Или вовсе избавятся от меня, отправив в дом престарелых.

Мариша уже давно сидела в кухне у Софьи Степановны, попивала кофе, который сварила им обеим старушка, и слушала ее рассказы. Одним глазом Мариша то и дело поглядывала на свой молчащий телефон, поминутно ожидая звонка от Артема. Время уже приближалось к десяти, и Надя с малышкой должны были вот-вот появиться во дворе. Где же Артем?

От дома Софьи Степановны до дома Артема было всего несколько минут езды на машине, и Мариша очень рассчитывала, что она успеет добраться и побеседовать с Надей.

– Так что, голубушка, мы с вами договорились? – услышала она вопрос старушки.

– Нет, никак не могу. Поверьте, я бы очень хотела, но не могу.

Софья Степановна обиженно надула свои пухлые губки. Ее пеньюар, отороченный по вороту белоснежным пухом, и тот обиженно затрепетал.

– Вот как… Ну что же! Не смею вас в таком случае задерживать.

– Софья Степановна, дорогая вы моя! Я ведь всей душой согласна. Но как же быть с Зоей Фадеевной?

– А Зойку я возьму на себя! – обрадовалась старушка. – Уж я объясню ей, что ее библиотека подождет, а мой врач – нет! Шутка ли, я записывалась к нему чуть ли не за месяц вперед! Знаете, как трудно нынче раздобыть талончик к специалистам?

Мариша не знала, да и знать не хотела. Она в поликлиники ходила как можно реже, точно зная, что стоит ей там появиться, как врачи мигом обнаружат у нее кучу трудно диагностируемых и потому чрезвычайно сложных болезней, лечение которых стоит очень дорого. Ну, а так как Маришу ничто не беспокоило, то она и в голову не брала, что у нее что-то может быть. К врачам не ходила. И наверное, именно поэтому чувствовала себя отлично.

Однако где же все-таки пропадает Артем? Мариша вылетела от Софьи Степановны, которая при ней звонила своей подруге Зое. Старушки долго спорили, кому нужней услуги Мариши. И в конце концов пришли к согласию в этом вопросе. Сегодня Мариша везет Софью Степановну к ее врачу, но завтра она целый день посвящает Зое Фадеевне и ее библиотеке.

Выходя из квартиры, Мариша чувствовала себя так, словно попала в какой-то омут и ее засасывает все глубже и глубже. Что же это получается? Она теперь так и будет пахать на этих в высшей степени избалованных старушенций до самой старости? Так и состарится, бегая по их поручениям? А кто будет за ней ухаживать тогда? Вряд ли Марише удастся раздобыть себе такую же дурочку, которая станет носиться по ее поручениям по всему городу, да еще станет делать это совершенно бесплатно.

И в который уже раз Мариша подумала, а зачем Алена это делала? Что привлекало ее в этой дружбе со старушками? Трудно предположить, чтобы Алена до такой степени прониклась симпатией к этим бабкам, чтобы выполнять все их прихоти по первому же зову и еще к тому же совершенно безвозмездно.

– Ну что? – воскликнула Мариша, так и не дождавшись условного звонка от Артема и позвонив ему сама.

– Что-что?

Голос у Артема был какой-то странный. Хриплый и сиплый. Плакал, наверное, тут же подумала жалостливая Мариша. Переживает из-за своих девочек, к которым его не пускает злая теща.

– Вышли твои на прогулку?

– Кто?

– Конь в пальто! – разозлилась Мариша, которая в преддверии вечерней поездки в поликлинику в обществе милейшей Софьи Степановны была в изрядно вздрюченном состоянии. – Надя с малышкой! Гуляют они?

– Ой! Понятия не имею.

– Как это?

– Я только что проснулся. Сейчас посмотрю в окно.

И пока Мариша в бессильной злобе скрипела зубами, Артем подбежал к окну и воскликнул:

– Да, вижу их! Похоже, гуляют они уже давно.

– Ну ты…

Дальше Мариша не стала продолжать, чтобы не тратить время на бесплодные препирательства. Хорош папаша! Плевое дело ему поручили, он и его умудрился провалить! Конечно, в душе она имела еще много чего сказать этому соне, но решила отложить беседу до другого раза. Следовало поспешить, если она хотела застать Надю на прогулке.

Мариша гнала изо всех сил и, как ей казалось, пролетела расстояние за рекордно быстрый срок. И все равно она опоздала! Когда она въезжала во двор Артема, то увидела лишь спину Нади, быстро удаляющейся домой.

– Надя! – крикнула ей вслед Мариша, все еще надеясь перехватить жену Артема.

Но Надя ее не услышала. А вместо нее к Марише кинулась высокая и сухопарая тетка.

– Девушка, что вы кричите?! – возмутилась она. – У меня ребенок спит, а вы кричите как оглашенная!

Мариша уже открыла рот, чтобы сказать противной брюзге, что она сама вопит не тише, а то и погромче, но вовремя осеклась. Это же мать Нади! А с мамой Нади необходимо подружиться. Просто кровь из носу! И вместо ответной реплики Мариша выдавила из себя приветливую улыбку и произнесла:

– Боже! Какое прелестное у вас дитя!

Но ее восторг не возымел нужного действия. Карга еще больше пожелтела и одним стремительным движением закрыла от глаз Мариши младенца марлей. После этого она поджала губы и быстро направилась в другую сторону.

– А это у вас мальчик или девочка? – приставала к ней Мариша, двигаясь следом.

Но тетка явно не желала вступать в беседу. Она ожгла Маришу таким уничижительно-враждебным взглядом, что той стало не по себе. Бедный Артем! Похоже, он здорово попал! Выбирал себе жену, выбирал и довыбирался. Нет, жена у него умница и лапочка, но теща ему досталась на редкость вредная. И что с ней теперь делать, уму непостижимо.

И тут же Маришу осенило, какая она дуреха! Раз мамаша Нади сейчас гуляет по двору с ребенком, значит, с самой Надей можно поговорить с глазу на глаз. И Мариша снова схватилась за телефон. Артем трубку не брал. Рыдает от отчаяния? Ну, ничего, она ему поможет!

И Мариша устремилась наверх. Она сама поговорит с Надей и расскажет ей о том, как тяжело переживает Артем вторжение матери Нади в свою жизнь. Мариша позвонила в дверь, и ей открыла сияющая Надя. У нее в руках был огромный кусок свежего ржаного «кирпичика», с которого свешивались жирные куски докторской розовой колбасы.

– Привет! – пробурчала Надя с набитым ртом. – Заходи. Правда, если ты к Артему, то муж снова у себя.

– Нет, я как раз к тебе.

– Ко мне? А малышка сейчас на улице. Они с моей мамой гуляют.

– Я пришла к тебе, – повторила Мариша с нажимом. – К тебе, понимаешь? Не к Артему, не к твоей дочери, а именно к тебе.

Надя весело рассмеялась.

– Ой, прости! Я уж и забыла, когда люди лично ко мне в гости приходили. Ты просто так пришла?

– Не просто, а поговорить. Насчет твоей мамы.

– А… Догадываюсь, о чем ты, – вздохнула Надя. – Тебя, наверное, Артем подослал?

– Нет, я сама вызвалась. Понимаешь, Артему очень тяжело сейчас. А когда приехала твоя мама…

Но Надя не дала ей договорить.

– Не трудись! – махнула она рукой. – Я все прекрасно понимаю. Артему просто обидно, что теперь рядом со мной есть еще кто-то родной и близкий, кто помогает мне и делает жизнь краше.

– Но мама не может и не должна заменять тебе мужа.

Вместо ответа Надя тяжело протопала на кухню, поманив за собой Маришу. За время беременности и кормления малышки Надя набрала лишние килограммов пятнадцать. Она и раньше никогда не была худенькой, а теперь ее полнота стала угрожающе приближаться к той опасной черте, за которой красота молодой женщины будет извращена и спрятана под слоями жира и дряблой бледной кожи.

Надя присела на табуретку, которая скрипнула под ней, и, не переставая жевать бутерброд, горько сказала:

– Много ты знаешь!

– О чем?

– О нас с Артемом! О нашей с ним жизни! Он ведь на меня никакого внимания не обращал все эти месяцы. Сидел целыми днями за своими компьютерами, и все ему было по фигу! И я, и малышка, и вообще все! Ни в кино сходить, ни комплимент отвесить, ни просто поговорить! Что за муж такой? Целыми днями знай себе по клавишам цокает.

– Он работает.

– Ой, я тебя умоляю! – закатила глаза Надя. – То есть да, конечно, он работает. И деньги зарабатывает, молодец. Тут ничего не скажешь. Но все дело в том, что он и отдыхать предпочитает все там же! В своем виртуальном мире. А для меня там места нет!

– Ну не стоит преувеличивать.

– Это я еще мягко выражаюсь! – заверила ее Надя.

– А раньше разве не так было?

– Раньше… Тоже так. Но раньше я с этим как-то мирилась. Он в своем компьютере, я к подругам. Он на сайте, я в кино с девчонками. Он… Одним словом, я тоже находила себе отдушину. А теперь? Я целыми днями к малышке, словно привязанная. И постирать, и покормить, и обед приготовить, и в квартире убрать! Да я с ног валилась, так уставала! А Артему никакого дела нет. Уткнется в компьютер, и все! Ну, а когда он надумал от нас вовсе сбежать и снял квартиру этажом ниже, то тут я вообще чуть не чокнулась. Целыми днями одна. Артема не допросишься, чтобы в магазин сходить. Еле-еле уговорила, чтобы он с ребенком посидел. По Интернету ведь всего не закажешь. Да и деньги они там дерут бешеные. Или присылают не то. Его с малышкой оставишь, придешь, ребенок благим матом орет, весь мокрый, голодный и грязный. А Артем и не слышит! Он в своем компьютере, ему там интересно! И еще недоволен. Зачем, дескать, в соседние «Дети» бегала, когда тот же товар можно через службу курьерской доставки заказать! И как ему объяснишь, что я из дома, как из камеры тюремной, убегала! Хоть часочек, но на воле!

Один бутерброд исчез во рту у Нади. Но на его месте моментально появился второй. Впрочем, Марише она тоже предложила хлеба с колбасой. Мариша отказалась, подумав про себя, что Наде пора завязывать с колбасами и мучным. Да и в сладком лучше себя ограничивать. И в жирном тоже.

– А когда мама приехала, все у меня в жизни наладилось, – продолжала рассказывать Надя. – Артем денег, спасибо ему, дает. Мама мне по хозяйству помогает. И у меня снова появилось свободное время! Я уже и забыла, как это чудесно, когда у тебя есть время и ты можешь потратить его так, как тебе самой заблагорассудится!

В принципе Надя не сказала Марише ничего нового. Мариша так и предполагала, что Артем был далеко не белый ангел с крыльями, которого затюкала злая теща. Но все-таки к его жалобам следовало прислушаться. Артем был мужчиной. И Наде, если она не хотела потерять мужа, следовало быть осторожней, оставляя его одного на целые недели.

Насколько помнила Мариша, прежде Артем пользовался большим успехом у прекрасного пола. Кто знает, вдруг он помучается без Нади неделю, помучается вторую, а когда Надя спохватится, место рядом с Артемом окажется занятым какой-нибудь не слишком серьезной цыпочкой.

– Знаешь, я тебя прекрасно понимаю. Но ты тоже пойми, Артем изменился. Теперь он хочет тебя и свою дочку.

– Поздно! Довольно я мучилась с ним. Пусть теперь он пострадает!

И Надя с видом триумфатора полезла в холодильник, где у нее стояла целая миска салата из помидоров и огурцов, густо сдобренных майонезом. Посыпанный зеленью салат выглядел необычайно привлекательно. И Мариша, чтобы не поддаться искушению, поторопилась удрать.

Или это Надя заедает свой стресс? Ну, в таком случае ей надо как можно быстрей помириться с Артемом, иначе она рискует растолстеть до такой степени, что в дверь не пролезет! И не сможет никуда убегать из дома.

Да и некогда было Марише слушать Надю до конца. Суть проблемы Артема и Нади она уже поняла. Первая беседа с Надей не принесла ожидаемых результатов. Увы и ах! Но впереди у Мариши был еще длинный список дел на сегодня.

Сбегая по лестнице так быстро, словно те калории, которые слопала на ее глазах Надя, могли осесть у нее самой на бедрах, Мариша сосредоточенно думала. Вот интересно, хотела бы сама Надя, чтобы в ее жизнь столь же бесцеремонно, прямо не снимая обуви, влезла мать Артема? Небось, была бы недовольна, что какая-то особа отнимает у нее дорогого мужа. А своей матери она позволяет это делать совершенно спокойно. И еще недовольна тем, что самому Артему это не нравится и он протестует.

– Похоже, Артему придется здорово постараться, чтобы вновь вернуть себе жену, – пробормотала Мариша. – Надя настроена очень решительно. А уж под бдительным присмотром своей властной мамочки она, того и гляди, и вовсе захочет развестись с беднягой.

Следующими двумя отметками Маришиного пути были рынок и химчистка. Верней, не в том порядке. Мариша решила немножко схитрить и сначала забрать ковер из чистки, а затем где-нибудь поблизости купить свежую форель для стола Александры Сафроновны. Так Мариша экономила по меньшей мере час своего драгоценного времени.

Но судьба снова вмешалась в ее планы и внесла свои коррективы. Не успела Мариша доехать до первого светофора, как ей позвонила та самая Александра Сафроновна.

– Маришечка, душечка, Софьюшка сказала, что вы уже отъехали от нее. Вы направляетесь ко мне? Рыбку купили? Надеюсь, вы посмотрели у нее жабры? Помните, что я вам говорила? Они должны быть ярко-красного цвета. И форель должна быть привлекательна внешне.

– Как это?

– У нее должна блестеть шкурка и глазки.

– Шкурка? У форели?

– Ну, чешуя! Какая вы, право слово, придирчивая. Можно подумать, что вам все пятьдесят лет.

После этих слов Мариша ощутила резкое желание ударить по тормозам и больше ни к каким старушенциям не ездить. И особенно к этой Александре Сафроновне!

– Вы что, обиделись на меня, душечка? – проворковала старушка в трубку. – Ну не стоит обижаться на справедливую критику! Но рыбку все-таки привезите побыстрее. Повар уже тут и ждет не дождется, когда вы доставите ему рыбу.

Повар! У нее и повар имеется?

Но оказалось, что поваром старушка именовала саму себя. Для начала она придирчиво осмотрела всю форель, обнюхала, измерила, а потом еще и взвесила. При этом она сверилась с чеком, который дали Марише в магазине.

– Так я и думала! – поджала она губы. – Вас, душечка, обвесили на целых сто двадцать пять граммов. Что же, это ваши проблемы. Учтите, я оплачивать ваше ротозейство из своего кошелька не собираюсь. У меня пенсия совсем невелика. Заплачу вам строго по весу. Вот тут указана цена за килограмм, умножаем ее на вес, минусуем ваши потерянные сто двадцать пять граммов… Ага! Вот извольте!

И старушка с видом королевы, подающей милостыню, протянула Марише деньги за рыбу. Ровно за вычетом ста двадцати пяти граммов. Мариша смотрела на нее и чувствовала, как в груди у нее закипает злоба. Нет, не потерянных денег ей было жалко. Бесило само отношение к ней этой старушки. Почему она разговаривает в таком тоне? Разве Мариша виновата, что в магазине ее обвесили? Или Александра Сафроновна думает, что у Мариши других дел нету, кроме как выносить ее колкости?

– Ну что вы надулись, дорогуша? Не дуйтесь, а извлекайте пользу! В другой раз вам это послужит хорошим уроком! Кстати, рыбку вы тоже выбрали не самую лучшую. Видимо, мои советы у вас в одно ухо влетели, а в другое вылетели.

Интересно, как Алена все это выдерживала? Или с ней старушки были милы и почтительны? Нет, вряд ли. Скорей всего, они так же гоняли Алену в хвост и в гриву. Неудивительно, что она изрядно устала от такой жизни и мечтала побыстрее выйти замуж за Али.

– Кстати, завтра я жду вас у себя, – строго сказала Александра Сафроновна, даже не сомневаясь, что сказанное ею будет выполнено. – Сейчас лето, разгар сезона заготовок. Я думаю накрутить вишневого компота. И вы, душенька, поможете мне в этом. Ягодки купите на Сенном рынке, только выберите не гнилья, а нормальную ягоду. А потом будем вместе закручивать банки. У меня-то силы уже не те, что прежде. А у вас ручки молодые – крепкие. Вот вы мне и поможете!

О, ужас! Еще и домашние заготовки! Да Мариша их и для самой себя никогда не крутила! Она даже не представляла, с какой стороны подойти к данному процессу.

А впереди у Мариши была еще Елена Денисовна и ее ковер. Две первые утренние старушки совершенно разочаровали Маришу. Ни одна из них не смогла рассказать про Алену хоть что-нибудь привлекательное. Их всех познакомила с Аленой та самая Анастасия Дмитриевна, которая не смогла присутствовать на похоронах по причине плохого самочувствия.

Но пока что Мариша не изобрела подходящего предлога, чтобы проникнуть к этой даме.

С ковром Мариша разобралась быстро. Елена Денисовна оказалась дамой не вредной, даже выдала Марише деньги на бензин и от себя прибавила шоколадку. Шоколадка была уже старая, покрытая белесым налетом, но такая маленькая, что Мариша проглотила ее, махнув рукой на калории. Да какие там калории? Мариша на одних нервах сегодня сожгла их столько, что могла бы теперь объедаться шоколадом всю неделю.

И снова в голову к Марише полезли настойчивые мысли, сто рублей и дешевенькая шоколадка никак не могли удовлетворить аппетиты Алены!

И увы, старушка с ковром тоже ничем не смогла помочь Марише в ее расследовании.

– Меня познакомила с Аленушкой наша душевнейшая Анастасия Дмитриевна. Хотите, поговорите с ней! Думаю, что она не откажется вас принять сегодня. Позвонить ей?

Мариша была очень благодарна. Но ведь впереди у нее была еще куча дел.

– До Анастасии Дмитриевны я смогу добраться только ближе к вечеру, – сказала Мариша, вообще сомневаясь, сможет ли она держаться на ногах к вечеру.

Сейчас был еще разгар дня, а Мариша уже чувствовала, как ее пошатывает от усталости. Но старушка, кажется, такие пустяки, как естественная усталость, в расчет не принимала. Да и какая там усталость у молодых? Они для того и созданы, чтобы носиться целый день по делам.

– Ничего, Анастасия Дмитриевна будет рада вас видеть и вечером, – непринужденно заверила Маришу старушка. – Она болеет и все равно целый день дома. Раз уж даже на похороны к Аленушке не смогла выбраться, значит, совсем плохо ей. Но вы съездите, передайте ей от всех нас привет и пожелания скорейшего выздоровления. И тортик ей купите обязательно. Она любит мягкие, без вафель и без прочей сухой крошки. Вы уж не забудьте тортик, уважьте старушку пустяком. Ей будет приятно.

Одним словом, находящиеся на пенсии и при этом одинокие старушки сами не имели особых хлопот и забот. С родными, которые могли бы потребовать к себе внимания, они не общались и понятия не имели, какое это утомительное дело, заботиться о других. И, наверное, поэтому, не имея такого опыта, старушки были уверены, что все окружающие только и думают, чем бы им занять свое свободное время. Ну в самом деле, почему бы на досуге соседу Косте и не потаскать пианино милейшей Александры Сафроновны? Ведь это же пустяк! И почему это молодожены Вера и Никита так негодуют, когда Софья Степановна просит купить ей в магазине нежнейший творожок с фруктами? Ну и что с того, что в продуктовом они были вчера, а сегодня они наконец идут в мебельный выбирать себе новую кухню? Пусть по дороге завернут! Не облезут! Что им, молодым, стоит! Как они смеют отказываться! Всего-то и крюк, что пару сотен метров. На машине и не заметили бы, как съездили.

Честное слово, иной раз пожилые люди становятся слишком эгоистичными. Возраст совсем не дает права на эксплуатацию окружающих. И потом, если вы всю жизнь пальцем о палец не ударили для других, то с какой стати эти другие станут заботиться о вас в старости? Капитал на старость надо готовить еще в молодости, и не только деньгами, но и человеческими отношениями. Рожать и любить своих детей, воспитывать и заботиться о внуках. И только тогда ваша старость будет спокойной и обеспеченной.

А если вы всю жизнь порхали, словно мотылек, близких обижали невниманием, то с какой стати этим близким любить вас в старости? Только за то, что вам повезло дотянуть до семидесяти или даже восьмидесяти лет? Вряд ли они сочтут это достаточным поводом и потянутся к вам.

Но критика критикой, а Марише позарез требовалось поговорить с Анастасией Дмитриевной. И если путь к ней лежал через всех остальных бабушек, то Мариша собиралась, стиснув зубы, пройти его до конца!

Пожалуй, это был самый тяжелый день в жизни Мариши, но она сумела выстоять. Она выполнила все, ну, или почти все поручения старушек. Заручилась их благодарностью. И взяла с каждой слово, что она позвонит Анастасии Дмитриевне и отрекомендует той Маришу с самой лучшей стороны. Таким образом, Мариша рассчитывала на ласковый прием со стороны Анастасии Дмитриевны. И в своих расчетах не ошиблась.

Под вечер, купив самый мягкий и свежий тортик из всех, что нашлись в кондитерской, Мариша позвонила в дверь Анастасии Дмитриевны. Тут ее не заставили ждать, как случилось в других местах. Дверь открылась так быстро, что Мариша поняла, тут ее в самом деле ждали без всякого притворства. Мариша изобразила на лице самую приветливую улыбку, на какую только была способна. Но когда дверь перед ней отворилась, улыбка быстро сползла с лица Мариши.

Перед ней стоял смертельно больной человек. Мариша поняла это сразу, как увидела Анастасию Дмитриевну. Такой синюшной бледности у нормального, жизнеспособного организма просто быть не может. Одновременно Мариша окинула взглядом и остальную часть квартиры.

Бедность! Страшная и неумолимая в своей простоте. Все старушки жили небогато, но все же у них имелись кое-какие недорогие безделушки, цветочки в ярких пластмассовых кашпо или самолично вышитые скатерки, которые украшали их быт. А вот жилище Анастасии Дмитриевны поражало своим аскетизмом.

Видимо, все средства старушки, какие у нее были, съела тяжелая болезнь. И Анастасия Дмитриевна без сожаления расставалась с ценными вещами, чтобы обеспечить себе лечение. Мариша знала, что никакой близкой родни у этой старушки нет. Вся ее семья погибла еще в блокаду. Мужем она в послевоенные годы не обзавелась. Детей не завела. А друзья, какие и были, тех она почти всех уже похоронила.

Тем не менее, несмотря на нездоровый вид, старушка капризничать не стала и приветливо улыбнулась Марише.

– Заходите, дорогая. Не стойте в дверях. Вы ведь Мариша? Я правильно понимаю?

– Да.

– Я много о вас наслышана. Телефон за целый день прямо раскалился. Все мои подруги только и расхваливают вас.

Улыбаясь, старушка побрела в сторону гостиной. Хотя старушка и покачивалась от слабости, а кухня была много ближе, она все же предпочла привести гостью в парадную комнату. Мариша это невольно отметила, так как во всех других квартирах ее всегда приглашали в кухню, дабы произвести там финансово-хозяйственные расчеты или выдать стакан чаю. Это была мелочь, но она согрела душу Мариши.

В гостиной уже дымились две чашки горячего шоколада.

– Выпейте со мной какао, – предложила Анастасия Дмитриевна, радушно улыбаясь.

– Вы сварили сразу две чашки? – удивилась Мариша, присаживаясь на удобный диванчик, закрытый клетчатым пледом, и отпивая изумительно вкусный напиток. – Зачем?

– Предполагала, что вы скоро появитесь у меня в гостях. И не хотелось при вас хлопотать на кухне. Мне кажется, это как-то невежливо оставлять гостя одного.

– А если бы я не приехала?

– Выпила бы сама обе чашки, – спокойно улыбнулась в ответ старушка. – Конечно, врачи не разрешают мне ничего такого. Но если их слушать, то, возможно, и проживешь на несколько лет дольше. Но есть ли толк от того времени, когда не получаешь от жизни удовольствия?

Позиция старушки чрезвычайно понравилась Марише. Она была близка ей самой. И она охотно отпила еще глоток ароматного и густого какао. Как Анастасии Дмитриевне удается варить такое? В меру сладкое, в меру с горчинкой, а уж аромат!

Мариша втянула в себя воздух и блаженно протянула:

– Красота!

Но Анастасия Дмитриевна казалась погруженной в какие-то свои мысли. Она машинально порезала привезенный Маришей торт на ровные кусочки. Но на комплимент Мариши не отреагировала и вместо этого спросила:

– А что же вас все-таки привело ко мне? Ведь не ради того, чтобы завести мне этот чудесный тортик, вы приехали?

– Нет, конечно. Я хотела поговорить с вами об Алене.

– Вот как? Ну что же, так я и предполагала.

– Вы мне расскажете о ней?

– Собственно говоря, мне и рассказывать нечего, – пожала плечами старушка. – Познакомилась я с Аленой случайно. Стояла в очереди, внезапно мне стало нехорошо. Я стала падать на пол. И единственная, кто поспешил мне на помощь, как ни странно, была Алена.

– Как ни странно? Почему вы так сказали?

– Ну в тот момент мне это показалось странным, – смутилась старушка. – Вокруг стояло много женщин средних лет и самой, так сказать, обычной наружности. И знаете, именно такие женщины в большей степени способны на сопереживание. Я имею в виду, что разряженные в пух и прах куклы никогда не поспешат на помощь к утопающему из страха испортить свой макияж или, например, сломать ноготь.

Мариша невольно сдержала улыбку. Знала бы эта старушка, сколько стоит один ноготь в элитном салоне красоты, так бы не возмущалась! Да еще надо записаться к любимому мастеру, а потом дождаться своей очереди. Одним словом, двадцать раз еще подумаешь, спасать или не спасать утопающего, рискуя ногтями. Ведь тот, возможно, и сам выплывет!

– И что сделала Алена, чтобы помочь вам?

– Она отвезла меня до дома. Сбегала в магазин за продуктами, которые я так и не успела купить. А потом стала навещать меня.

– И вы познакомили ее со своими подругами?

– Я не старалась специально их знакомить. Но Алена умела быть полезной. Да и воробья под дерюжкой не утаишь. Постепенно все мои подруги поняли, что у меня появилась опекунша. Начали выдвигать различные предположения. А я не стала скрытничать. Ну и рассказала им про Алену.

– А узнав, ваши подруги сами захотели с ней познакомиться?

– Да.

– А познакомившись, принялись использовать ее по своему усмотрению день и ночь?

Говоря это, Мариша сознательно посмотрела старушке прямо в глаза. Та отвела взгляд и вздохнула:

– Откровенно говоря, мои подруги повели себя с Аленой не лучшим образом. Они насели на нее всем гуртом. Девочка буквально разрывалась между ними.

– И вам не было ее жалко?

– Я много раз говорила Алене, чтобы она не стеснялась и посылала нахалок с их капризами куда подальше!

– Они бы обиделись.

– И пусть бы они себе обижались! Это их право.

– Вы так легко об этом говорите? А ведь они ваши подруги!

– Да, они мои подруги, но, как говорится, истина дороже. Алена должна была подумать и о себе тоже. Нельзя было всю жизнь мотаться по чужим поручениям. Это мешало ей самой жить и работать.

– А Алена работала? – удивилась Мариша.

– А уход за нами всеми, разве это не работа?

– Но я имею в виду настоящую работу, которая приносила ей доход. Алена работала?

Помедлив, Анастасия Дмитриевна все же произнесла:

– В тот момент, когда я познакомилась с Аленой, она ухаживала за одной пожилой женщиной.

– За Варварой Матвеевной?

Казалось, старушка удивилась, услышав это имя, но затем кивнула.

– Возможно, именно так ее и звали. Впрочем, у меня плохая память на имена. Алена говорила мне, что у старушки есть кот и две канарейки.

– Это Варвара Матвеевна.

– Наверное, этот уход и давал Алене средства к существованию.

– А вы знакомы с Варварой Матвеевной?

– Только со слов самой Алены.

– А она вам не говорила, куда уехала ее подопечная?

– Уехала? – удивилась Анастасия Дмитриевна.

– Ну да. Соседи говорят, что старушка уехала куда-то к брату. То ли в Барнаул, то ли в Саратов. Они не знают и не помнят. А в квартире Варвары Матвеевны остался тот самый кот, о котором рассказывала вам Алена! И канарейки. За ними смотрела Алена, а теперь некому!

– Да, да, – тихо произнесла старушка. – Теперь Алена мертва, и смотреть за нами некому.

Анастасия Дмитриевна выглядела до того странно, что Мариша даже спросила:

– Вам нехорошо? Принести вам холодной воды? Наверное, не стоило пить столько шоколада! Вам это вредно!

– Нет, ничего не надо. И воды тоже не надо. Вода тут точно не поможет!

И подняв на Маришу полные слез глаза, старушка призналась:

– Я очень тяжело переживаю смерть Алены. Вы себе не представляете, как все это мне тяжело!

– Вы были к ней очень привязаны?

– У меня никогда не было детей. Не скажу, что я всегда жалела об этом. Но когда я познакомилась с Аленой, мне показалось, что у меня тоже могла бы быть такая дочь.

Черствая и эгоистичная? Жестокая и расчетливая?

– Душевная и понимающая! – произнесла вслух Анастасия Дмитриевна, снова удивив Маришу.

– Вы считали Алену душевной?

– Считала! А что? Вот вы хорошо знали Алену?

– Я? Нет, я совсем ее не знала. Верней, при жизни не знала. Мы, если можно так выразиться, познакомились уже после ее смерти.

– Но вы, я так поняла, расследуете в частном порядке обстоятельства ее смерти?

– Совершенно правильно.

– Тогда, вероятно, вы знаете о прошлом Аленушки?

– О ее прошлом? Нет, пока мне не удалось выяснить ничего о ее прошлом. Для меня жизнь Алены начинается с ее знакомства с Али. Еще я знаю, что одно время Алена жила в Москве. Но потом почему-то перебралась в наш город. И тут стала опекать Варвару Матвеевну, а также ее кота и двух канареек.

– Вот как. В таком случае вы ничего не знаете. И пожалуй, я расскажу вам кое-что про Алену.

И Анастасия Дмитриевна опустила глаза, явно приготовившись к долгому рассказу. А Мариша, в свою очередь, приготовилась внимательно слушать. Наконец-то нашелся человек, способный пролить хоть каплю света на прошлое Алены.