ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Следующий день лично для Мариши начался с телефонного звонка. Сначала она пыталась не обращать внимания на трезвонящий аппарат. Но так как звонок был настолько пронзительным, что проникал даже через две подушки и одеяло, под которыми Мариша тщетно пыталась спрятаться, то ей пришлось встать.

– Алло! – хрипло произнесла она в трубку.

– Мариша! Это мама! Ты что так хрипишь? Ты заболела?

– Мама! – обрадовалась Мариша. – Где ты пропадала? Я к тебе заходила, а тебя не было.

– Я тоже заходила к тебе, – невозмутимо ответила Тамара Ильинична. – И тебя тоже не было.

– Надо же, какое совпадение! – рассмеялась Мариша.

– Тебе вот смешно, а между прочим, ты меня здорово подвела, – чуточку обиженно заявила ей мама. – Я на тебя так надеялась. Хотела оставить тебе животных. Смайл заверил меня, что ты будешь счастлива.

– Постой! Постой! – перебила ее Мариша. – Это когда же ты видела Смайла?

Но Тамара Ильинична, не слушая дочь, продолжала гнуть свою тему.

– Он сразу же положил мясо в холодильник, а сам запер все ваши столы и шкафы, чтобы звери не распотрошили вещи. Ты же знаешь, Маня у нас такая любительница пошалить.

Действительно, с мордочки этой обезьянки не сходило печально-трогательное выражение, но при этом большей шкодницы и проказницы не было на свете.

– Правильно, что запер! – машинально согласилась с мамой Мариша и тут же воскликнула: – Послушай, мама, да когда же это было?

Но Тамара Ильинична обладала одной «милой» привычкой, доводящей дочь иногда до умопомрачения. Она совершенно не слышала вопросов собеседника. Но у Мариши был опыт общения со своей обожаемой мамочкой, так что в конце концов путем несложной дедукции ей удалось понять главное. Ее мама встретилась со Смайлом как раз в тот момент, когда тот заявился домой, чтобы забрать пластиковые карты, паспорт и деньги перед своим окончательным исчезновением из дома. Торопясь куда-то, куда, Тамара Ильинична у него выяснять не стала, он лишь заверил ее, что Мариша будет счастлива приютить у себя дома всех животных, пока сама Тамара Ильинична съездит навестить дальнюю родню, которая давно звала ее к себе.

– А в результате мне пришлось тащиться в Псков со всем зверинцем! – попеняла дочери Тамара Ильинична. – Хорошо еще, что твой дядя согласился отвезти нас на машине. Ты почему мне не перезвонила? Я же тебе ясно написала, чтобы ты мне позвонила, как только появишься!

– Я не находила твоей записки, – пробормотала Мариша.

– Как же так?! – возмутилась Тамара Ильинична. – Я же ее на холодильник прикрепила! Магнитом!

– На нем ничего похожего не было, – заверила ее Мариша.

Целую минуту Тамара Ильинична отчитывала Маришу, а та оправдывалась. Затем у Маришиной мамы появились первые сомнения, а еще минуты через три она полезла к себе в сумку. И еще минут пять ушло у нее на то, чтобы обнаружить в ней забытую записку к дочери.

– Надо же! – слегка смутилась Тамара Ильинична. – Я была уверена, что наклеила ее на холодильник. Странно, должно быть, я только подумала об этом. Но мясо-то я в холодильник положила? Или оно у меня тоже где-нибудь валяется?

– Какое мясо? – поинтересовалась Мариша. – Ты имеешь в виду свиной желудок?

– Ну да, – ответила Тамара Ильинична. – Стрелка у нас нынче в положении. И, как полагается капризной барышне, изволит привередничать в еде. Сначала ее на сырую печень потянуло, потом на яйца, а теперь новая мода – отварной и пропущенный через мясорубку свиной желудок. Ты даже не представляешь себе, как трудно достать подобный деликатес! Свиной желудок, он же грубый, его в магазинах никогда не продают. Приходится мне ездить на рынок и договариваться там с продавцами. Они оставляют.

После разговора с мамой в голове у Мариши слегка прояснилось. Во всяком случае хотя бы тайна появления у нее в холодильнике свиного желудка и запертого письменного стола благополучно разрешилась. Но не успела Мариша прилечь, как телефон зазвонил снова.

– Мариша! – воскликнула трубка голосом Крученого. – Включи телевизор! Немедленно!

С Мариши мигом слетели остатки сна.

– Да пошел ты со своими шуточками знаешь куда! – завопила она.

– Включай телевизор, ненормальная! Первый канал! – повторил Крученый, но Мариша уже бросила трубку и рухнула в постель.

– Мариша! – снова позвали ее.

На этот раз кричала Юлька из соседней комнаты, которая, оказывается, уже тоже проснулась и теперь смотрела какую-то телевизионную передачу.

– Иди сюда! Скорей! – надрывалась она. – Смотри, кого показывают по телевизору!

Мариша вздохнула и заставила себя вылезти из постели.

– Да скорей ты! – неистовствовала Юлька. – Как у тебя на запись поставить? Это же эпохальное событие, а ты там в кровати валяешься!

– Что тут такое? – спросила Мариша, добравшись до гостиной, плюхнувшись рядом с Юлькой и таращась на экран, где на фоне белой пустыни какие-то люди в темных официальных костюмах радостно переговаривались друг с другом.

И вдруг Мариша так и застыла с открытым для зевка ртом. Потому что среди этих важных упитанных смуглых господ она увидела знакомую рожу собственного мужа. Как ей и рассказывали свидетели, Смайл за это время оброс густой щетиной. К тому же он уже успел обгореть на южном солнце. И теперь его синие глаза блестели совсем разбойничьим блеском на фоне красной физиономии. Но все это длилось всего одну секунду. Затем появился диктор и замелькали кадры спортивных новостей.

– Что? Где? – кинулась к экрану Мариша. – Куда? А? Где это было?

– Я же тебя звала! – попеняла ей Юлька. – Они показывали Смайла. Он нашел эти самые арабские сокровища, которые предназначались в качестве свадебных даров для дочери эмира. В том числе и несколько совершенно уникальных музейных вещей. И теперь он герой всего Судана, на территории которого и находился все это время клад!

– Ну, пусть он только домой вернется! – пробормотала Мариша. – Я ему покажу, как в одиночку геройствовать!

– Ты же не знаешь самого главного! Четвертая часть найденных сокровищ по закону принадлежит ему! – воскликнула Юля. – То есть она должна быть выкуплена у твоего Смайла правительством Судана за живые деньги. А размер клада измеряется многими тысячами долларов. И это только по предварительной оценке.

Мариша откинулась на спинку дивана и, немного подумав, заметила:

– Это меняет дело, ты не находишь? Пожалуй, можно считать, что Смайл все это время просто находился в длительной загранкомандировке, а?

И, лукаво подмигнув подруге, Мариша жизнерадостно расхохоталась.

Но на этом история не кончилась. Через день от Смайла поступил первый робкий звонок. Причем позвонил он Юльке и осторожно поинтересовался у нее, можно ли ему уже возвращаться или лучше пока не стоит. – Артист! – не поверила Мариша. – Пусть только вернется! Скалка ему мечтой покажется по сравнению с той встречей, которую я ему организую, – но, спохватившись, добавила: – Только ты ему-то об этом не докладывай. Скажи, что я вполне отошла и жду не дождусь, когда он вернется. К тому же вторая часть вполне соответствует правде. Я действительно его очень жду.

И пока доверчивый и введенный в заблуждение относительно истинных намерений своей жены Смайл приобретал билеты для возвращения домой, подруги отправились к усатому Жене. Тот встретил их очень приветливо. А по сравнению с прошлыми их визитами так просто сердечно. – Ведь как получилось, что Валеру нам пришлось изрядно поискать, – продолжил тем временем Женя. – Оказывается, у него с арабами возникли трения из-за этих пропавших после смерти Кураева бумаг. Валера был единственным, кто контактировал напрямую из всей их шайки с Кураевым. Арабы русского языка не знали. И Валера им был необходим как переводчик. Через него-то арабы сумели найти столяра, делавшего ремонт в доме Нонны, который и подсказал им, где скорей всего находится тайник. Именно Валера был организатором первого неудачного ограбления в доме Нонны. И именно через Валеру арабы передали Кураеву листок с образцом того арабского текста из описи сокровищ, который следовало найти.

– Похоже, этот самый листок мы с тобой и нашли в письменном столе у Смайла! – наклонившись к подруге, прошептала ей на ухо Юлька.

– Получив этот образец, Кураев уже твердо знал, что именно ему следует искать в тайнике, – продолжал тем временем Женя. – Карта, которая находилась в тайнике вместе с мемуарами Игнатьева, была написана на арабском, которого Кураев лично не знал. Поэтому Валера и вел все дела с Кураевым. И ему же Кураев должен был передать мемуары Игнатьева и карту сокровища. Вытащить ее из тайника в доме Нонны Кураеву удалось. И у него даже была назначена встреча с Валерой в том доме в Ольгино, где Кураева и убили.

– А почему именно там? – спросила Мариша. – Такое неприятное место. Опасное, прямо скажем. Не лучше ли было передать бумаги в оживленном месте. Ведь я так понимаю, Кураев должен был еще и получить за них деньги?

– Кураев поступил самонадеянно, согласившись на условие Валеры, что встреча должна произойти в уединенном месте, – покачал головой Женя. – И если честно, то я не понимаю, на кого он рассчитывал.

Это-то подруги как раз знали. Кураев рассчитывал, что его прикроет Смайл. А тот опоздал. То есть он-то как раз приехал вовремя, но смерть к Кураеву пришла с другой стороны.

– Однако опасность для Кураева исходила вовсе не от арабов, – подтвердил мысли подруг Женя. – Арабы, судя по их показаниям, вообще в тот день до Кураева не добрались. Но в любом случае они были намерены поступить с Кураевым честно. То есть выплатить тому за услугу оговоренную заранее плату. Но как вы знаете, Валера приехал туда уже после убийства Кураева. И даже после того, как на место прибыли мы и задержали вас. И уж конечно после того, как портфель Кураева оказался у Ирины.

– Как же так получилось?

– А получилось все так потому, что Максим с Ириной следили за Кураевым. И когда представилась возможность избавиться от него, они ею воспользовались. Явились в тот дом и, пока Кураев ждал визита Валеры, убили его.

– А потом появился Смайл и спугнул Сущева, – снова прошептала на ухо подруге Юлька, пользуясь тем, что Женя ненадолго отвлекся на разговор с заглянувшим к нему в кабинет коллегой. – Сущев прятался где-то возле дома. Помнишь, там под фонарем на участке был колодец, а возле него ведро с водой? Наверняка после убийства Сущев был весь в крови и хотел хоть немного привести себя и свою одежду в порядок, прежде чем двигаться в город. Не мог же он, возвращаясь домой, светиться перед соседями окровавленным лицом и одеждой. Да и по дороге его могли остановить гаишники. Ну, а Ирине чиститься было ни к чему, непосредственно Кураева она не убивала. И Ирина уехала раньше своего сообщника.

– Что вы там шепчетесь? – недовольно спросил у подруг Женя.

– Ничего, – поспешно замолчали подруги. – А зачем Ирина повезла портфель Кураева на свалку?

– От него необходимо было избавиться, чтобы создалась полная иллюзия, что причина смерти Никиты крылась в его портфеле.

– Значит, Сущев и Ирина все-таки действовали вдвоем? – уточнила у Жени Мариша.

– Они утверждают, что нет, но, честно говоря, я полагаю, что Максим просто выгораживает свою любовницу. Ему и самому не выгодно привлекать ее за соучастие, это только увеличит его собственный срок. Лично я считаю, что Ирина была полностью в курсе замысла Максима. Однако, как бы то ни было, это недоказуемо.

И Женя с видимым сожалением полез за сигаретами.

– И вы говорили, что из-за этого убийства у Валеры возникли трения с арабами, – напомнила ему Юлька, когда он наконец нашел их и прикурил.

– Ну да, – кивнул Женя. – Арабы не поверили в то, что бумаги просто пропали. Они решили, что Валера убил Кураева, а бумаги присвоил себе, чтобы самостоятельно найти сокровища. Знаете же, какие они подозрительные, эти восточные люди. А подозревать Валеру у них причины были. Ведь это он должен был организовать встречу с Кураевым и передачу бумаг. Но встреча сорвалась, а мемуары Игнатьева и карту сокровищ арабы так и не получили. В конце концов Валера смекнул, что они его и убить могут, прихватил своего дружка и дал от своих бывших сообщников деру. Разумеется, после его побега арабы окончательно уверились в предательстве Валеры.

– Так это они устроили обыск в его квартире?

– Они, – кивнул Женя. – Искали бумаги или его самого, не важно. Важно, что нам удалось в конце концов сделать то, что не удалось арабам. Мы нашли обоих беглецов. Они прятались на даче у кого-то из знакомых. И, едва оказавшись у нас, Валера тут же начал давать показания. Он даже сумел описать человека, которого видел возле того дома в Ольгино. И так же безошибочно опознал Максима, узнав в нем того самого человека. Кроме того, против Максима были и косвенные улики. Следы его обуви в доме и на земле возле дома.

– Это мы вам про них рассказали! – не утерпела и напомнила Мариша.

– Мы бы их нашли и без вас, – беззлобно отозвался Женя. – А против Сущева свидетельствовал еще и тот факт, что убийство было совершено левшой. А Максим как раз левша, хотя и переученный. Может одинаково хорошо владеть как правой, так и левой рукой. Как только я узнал об этой его особенности, у меня сразу же зародились насчет него стойкие подозрения. И как видите, я не ошибся. Но, конечно, без показаний Валеры и Ирины против Сущева нам бы пришлось трудновато. Да и без вашей помощи мы бы никогда не распутали все ниточки в этой непростой истории. Так что от лица следствия позвольте выразить вам нашу признательность.

Порозовевшие от смущения подруги скромно приняли похвалу.

– Правда, мы всего лишь пытались найти Маришиного мужа, – добавила Юля.

– Кстати, а как он? – спросил Женя. – Нашелся наконец?

– Да, позвонил, – сдержанно кивнула Мариша.

– И где он был? – поинтересовался Женя.

– Так, уезжал в одно место, – еще более сдержанно ответила Мариша. – А почему вы интересуетесь?

– Да эти бумаги, будь они неладны! – буркнул Женя. – Бумаги, которые Кураев должен был передать арабам и которые Ирина выкинула на свалку вместе с портфелем Кураева. Ведь если поверить словам арабов, это же действительно целое богатство! Вот бы его найти!

Подруги переглянулись. Похоже, перед ними была еще одна жертва золотой лихорадки!

– Бедняга! – сказала Мариша, выйдя из кабинета Жени. – Не повезло ему. Сокровища-то уже найдены!

– Да и этим арабам-кладоискателям тоже, – вздохнула Юля. – Как ты думаешь, когда они узнают правду, они не станут мстить Смайлу?

– Не думаю, что в ближайшее время у них будет для этого возможность, – фыркнула Мариша. – Да и у Валеры тоже. Как ни крути, а за ними числятся организация преступного сообщества, грабеж и нанесение увечья Нонне.

– Ой, про Нонну мы совсем забыли! – ахнула Юлька. – Надеюсь, ей не хуже.

Но, позвонив Лиде, подруги с радостью узнали, что Нонне не только не хуже, но она даже пришла в сознание. Правда, никого при этом не узнала, своего имени тоже не помнила. И лишь при виде мужа на лице Нонны мелькнула легкая улыбка. Однако врачи твердо пообещали Лиде, что память к ее сестре обязательно вернется. Пока Нонне предстоял долгий процесс выздоровления.

– Как я рада, что все со смертью Никиты разъяснилось, вы бы только знали! – поделилась радостью с подругами Лида. – Ведь я, грешным делом, подумала, что Никитку-то Нонна из-за квартиры убила!

– Почему? – не поняли подруги.

– Да тут такое дело случилось, – замялась Лида. – Да ладно! Раз уже все выяснилось, расскажу. В общем, я ведь вам говорила, что в восемнадцать лет замуж вышла и в Ольгино переехала.

Подруги молча кивнули.

– Ну вот, сначала у нас с мужем все хорошо было, – продолжила свой рассказ Лида. – А потом его словно стукнуло, решил на заработки куда-то на Север ехать. Уехал, да и пропал. Сколько лет его не было, я уж решила, что и вовсе помер. А тут недавно возвращается и заявляет, что со мной он жить больше не желает. Там, на Севере, он себе уже женщину нашел. И ребенок у них должен быть. Так что он со мной разводится. И чтобы я из его дома выметалась, а дом он продавать будет, чтобы на эти деньги купить себе жилье на Севере.

– Как же так? – ахнули подруги.

– Имел право! – пожала плечами Лида. – Дом на него оформлен. А я так, вроде приживалки. И хотя по закону он мне обязан был какое-нибудь жилье предоставить, только мне совсем не улыбалось в крохотную комнатушку в каком-нибудь клоповнике съезжать. Да и не это самое скверное. Мой магазинчик-то поставлен на участке земли, который тоже мужу принадлежит. Он и на него позарился. Дескать, земля моя. Хочешь по-хорошему – выкупай. А нет, так я твой магазин снесу, а землю все равно продам. А я с этой торговли живу. Что мне делать, прямо и не знала. Вот я к Нонне и пошла. Сестра все-таки. А она и говорит: если так все серьезно, она родительскую квартиру Никите продаст, он вроде бы такое желание изъявлял. А полученные деньги мы с ней разделим. Дескать, квартира по справедливости принадлежит нам обеим. И что вы думаете? Не обманула. Продала! Я из этих денег дом у мужа выкупила. А Нонна, пока еще замуж за Борюсика своего не вышла, себе быстренько однокомнатную квартирку приобрела. И ему про то говорить не велела. Оно и правильно, с этими мужиками ведь никогда точно не знаешь. Сегодня ты хорошая, а завтра другая встретится, так на тебя и плевать. Может быть, сестра и слишком уж поосторожничала, да известно, обжегшись на молоке, на воду дуют.

– И что муж?

– А что? Уехал и не попрощался, – вздохнула Лида. – Еще на прощание и вещи кое-какие забрал. Наверное, память у него отшибло. Мое со своим попутал. Да черт с ним! Зато я теперь свободная женщина! Дом теперь мой. И магазин тоже мой. Так что вполне могу снова замуж выходить.

И хотя подруги несколько удивились такому выводу, но Лиду все же поздравили.

– Вот и вопрос, почему Нонна Никите родительскую квартиру продала, разрешился, – сказала Мариша. – И никакого отношения к нашей истории не имеет.

И, оставив Лиду, которая уже мысленно готовилась к свадьбе с бравым полковником, подруги отправились по своим делам. Им было чем заняться. Садясь в машину к Марише, Юлька недовольно повела носом.

– Купила бы ты новый освежитель воздуха, – пробормотала она. – Смердит, как будто бы мы с собой труп трехдневной свежести возим.

– Не понимаю, в чем дело, – призналась Мариша. – Я еще по дороге сюда заметила, что в машине воняет, но не пойму откуда. А сейчас запах стал еще сильней.

– Давай посмотрим, что это может быть, – предложила Юля.

– Некогда! – вздохнула Мариша. – Мама велела, чтобы я заехала за ней. Беременную Стрелку нужно везти к ветеринару.

– Тогда поезжай скорей! – пробормотала Юля, опуская до предела оконное стекло со своей стороны и высовывая голову наружу.

Стрелка с радостным визгом приветствовала подруг. Кататься на машине она обожала. И радостно вскочила в салон, удобно устроившись позади. Вела она себя прекрасно. Но в приемной ветеринара оказалась очередь. Стрелку было решено ненадолго оставить в машине, а сами подруги пошли скандалить с секретаршей по поводу того, какого черта нужна тогда запись и зачем тогда приезжать к назначенному времени, если все равно предстоит париться в очереди. Переговоры прошли успешно. Стрелку обещали принять в ее время. И торжествующие подруги вернулись за собакой.

– Ой! – удивилась Мариша, открывая дверцу. – Что это она тут лопала? Юлька, посмотри, у нее вся морда в жире!

– Не понимаю, – пожала плечами Юля. – Но запах в машине почти исчез!

После небольшого обыска подруги обнаружили куриные косточки и остатки фирменного пакета, разорванного собачьими зубами на мелкие клочки.

– Слушай, это же наша кура-гриль! – воскликнула Мариша. – Мы ее купили и забыли. Она в машине испортилась и воняла. А Стрелка теперь нашла и сожрала.

– Как бы ей плохо не стало! – встревожилась Юля. – Все-таки воняла курица изрядно.

Но беременная Стрелка вовсе не казалась больной. Напротив, после съеденного тухлого деликатеса настроение у нее еще улучшилось. Так что даже врач поинтересовался у подруг:

– Чем вы ее кормите? На редкость здоровая и веселая собака. Может быть, поделитесь секретом?

– Промолотыми свиными желудками и протухшей курицей-гриль, – со смехом произнесла Мариша.

– Вы вот шутите, а я между тем серьезно у вас спросил, – неожиданно обиделся ветеринар.

Доставив очень довольную и веселую Стрелку домой, подруги наконец смогли немного расслабиться.

– Поехали ко мне? – предложила Мариша.

Юля подумала и согласилась. Встречаться с Крученым она пока что побаивалась, хотя он уже за сегодняшний день успел несколько раз позвонить Юльке и заверить ту, что больше не злится.

– Одного не могу понять, если этот Глеб такой проходимец, что он делал под моей кроватью? – произнесла Юля, обращаясь к Марише. – Ведь ты тоже помнишь, что гадалка точно и ясно предсказала мне, что свою судьбу я найду под кроватью. А под кроватью я нашла Глеба. Выходит, он моя судьба?

– Хорошенькая судьба! – фыркнула Мариша. – Беги ты подальше от такой судьбы! Если Крученый прав и этот Глеб всем девушкам надевает кольцо на палец, а потом отнимает и бежит к следующей, то он настоящий подлец!

Приехав к Марише, подруги приготовили праздничный обед к возвращению Смайла, откупорили бутылку грузинского вина и только хотели приступить к его дегустации, как в дверь позвонили.

– Это не может быть Смайл, – сказала Мариша. – Слишком рано.

За дверью стоял Крученый.

– Так и знал, что найду тебя тут, – обрадовался он, увидев Юльку. – А чем это у вас так вкусно пахнет?

– Проходи, – со вздохом посторонилась Мариша, пропуская гостя в дом.

Крученый не заставил себя долго упрашивать. Он быстренько просочился в квартиру и, вооружившись ложкой, ножом и вилкой, устроился за красиво сервированным столом в ожидании угощения.

– Почти неделю ничего не ел! – признался он, поглощая в страшных количествах чахохбили и фаршированные орехами и чесноком баклажаны, приготовленные подругами к возвращению Смайла, так как тот просто обожал грузинскую кухню.

Наевшись, Крученый подобрел и неожиданно ударился в сентиментальные воспоминания.

– А помнишь, как мы встретились с тобой в первый раз, – прочувствованно поглядывая на Юльку, спрашивал он. – Ты пришла с Инной. И вы стояли возле дверей того роскошного вертепа, где за стеклом девки стриптиз танцуют. Как он назывался? Вот черт, тебя помню до мельчайших деталей, даже туфельки твои розовые с ремешками помню. А название этой берлоги начисто из головы выветрилось. Помню только, что над дверью переливалось роскошное ложе, а под ним надпись.

– Что? – неожиданно оторвалась от еды Мариша. – Как ты сказал?

– Не помню, как то место называлось, где я впервые Юльку увидел, – повторил Крученый.

– Нет, не это! Как ты сказал, над дверью, где она стояла, была нарисована кровать?

– Ложе, – поправил ее Крученый. – Кроватью это трудно было назвать. Такое роскошное, прямо царское ложе. Все-таки заведение того…

– Ты поняла? – повернувшись к Юльке, прошептала Мариша. – Вот о ком говорила гадалка. Его ты встретила под кроватью. И между прочим, еще раньше, чем Глеба.

– Так она говорила о Крученом? – ужаснулась Юля. – Он и есть моя судьба? Не хочу!

Но обсудить это подругам не удалось. Потому что в дверь снова позвонили. На этот раз чутье ее не подвело. На пороге стоял сияющий Смайл.

– Ого! У вас тут веселье! – обрадовался он.

– Что ты, какое там веселье! – зловеще улыбаясь, ответила мужу Мариша и, уже плотно закрывая входную дверь на все замки, многообещающе добавила: – Настоящее-то веселье, дорогой, только сейчас начнется.

Однако закончилась эта история не так ужасно, как можно было ожидать. Смайл отделался всего несколькими ссадинами, а потом был великодушно прощен. Арабы упросили следствие предоставить им политическое убежище и пожелали лучше отсидеть в тюрьме в России, чем возвращаться преступниками на родину. Валера и Петя тоже получили по заслугам, хотя Пете приговор вынесли условно, учитывая его маленького ребенка, положительные характеристики с места работы и собственное признание, что он был введен в заблуждение Валеркой, который задурил ему голову рассказами о старинных рукописях и сокровищах, которые только и ждали, как бы их нашел какой-нибудь предприимчивый человек. А вот Максиму Сущеву не поздоровилось. Даже тюрьма не спасла его от мести кредиторов. И в результате он потерял все свое имущество, правда, сохранив при этом жизнь. А Ирина отделалась легче всех. Суд счел ее невиновной и отпустил на свободу, которой она распорядилась по своему разумению, быстро выйдя замуж. Но в мужья ей достался решительный бизнесмен, который тут же посадил Ирину под замок в собственном доме. Так что можно сказать, что в клетку Ирина все же угодила, пусть даже и в золотую.