Глава 16
Но прежде чем всерьез заняться Танюшей, сыщицам требовалось с кем-то посоветоваться. С кем-то умным, влиятельным, кто до сих пор не был с ними до конца откровенен.
– Будем рассуждать логически, отбросив всякие эмоции. Забудем про все наши домыслы, будем исходить лишь из фактов.
– Каких?
– Убиты две женщины – мать и дочь. Налицо факт мести.
– Мстить мог и Натан, и Федосеев.
– Или кто-то еще. Как знать, а не взялся ли убийца за всю семью Федосеевых? Сначала дочь, потом мать, а потом и отец.
– Ты про кого сейчас?
– Про Бориса Степановича.
– Борис Степанович не Федосеев.
– Все равно, он связан с обеими покойницами очень крепко. Смотри, что получается. Дочь Бориса Степановича убили. Любимую, пусть и когда-то давно, женщину, тоже убили. Кто теперь на очереди?
– Да кто угодно!
– Нет, надо старика Степаныча предупредить. Он мне понравился, пусть на ближайшее время воздержится от крепких алкогольных напитков.
– У Натана было всего две отравленные бутылки водки.
– Это его приятель школьный только о двух бутылках вспомнил. Может, их куда больше было!
Это предположение напугало подруг до такой степени, что они тут же позвонили Борису Степановичу.
– Дорогой вы наш, не пейте никакой водки!
– Нигде!
– Кто бы вам ее ни предлагал!
– Благодарю за заботу, – отозвался знакомый голос из телефонной трубки. – Но вот уже много лет как я не употребляю ничего крепче чая.
– Уф! Очень хорошо.
– Я так понимаю, у вас есть для меня новости?
– Целая куча!
– Тогда я высылаю за вами машину.
– Спасибо, но мы дорогу знаем, так что сами до вас доберемся.
На сей раз подруг больше не пугал замок, который выстроил Борис Степанович. Они уже знали, что в этом замке нет ничего зловещего. Это всего лишь очередная задумка Бориса Степановича. Он планирует разместить в замке колонию малолетних хулиганов и преступников из числа тех, кого отберет лично.
– Не все дети законченные уголовники, когда впервые попадают за решетку. Многие поддались случайному искушению, дурному влиянию улицы. Особенно часто это касается мелких правонарушений. Хотя есть, конечно, и тут исключения из правил. К примеру, один мальчик в двенадцать лет расправился со всей своей семьей, включая девяностолетнюю прабабушку, а попался на краже пилы, которой он планировал расчленить тела своих жертв.
– Ужас какой!
– С такими детьми тоже работают мои люди, но, увы, сначала это происходит в другом месте. В этом замке будут жить ребята, которые не столь жестоки.
Инга одобрительно кивнула:
– Дети любят такие штуки. Ради возможности жить в настоящем замке ребята могут здорово измениться в лучшую сторону.
А Алена спросила совсем другое:
– И много среди этих хулиганов ваших родных детей?
Борис Степанович широко открыл глаза.
– Что?
Но Алена не испугалась:
– Почему вы не сказали нам, что Мила – это ваша дочь?
– Но я…
– Не отказывайтесь, мы все знаем! Вы приезжали к Миле в детский дом. Интересовались ее судьбой.
– Ах вот откуда ветер дует, – пробормотал Борис Степанович. – Вы были в Великих Луках и пообщались с уважаемой Калерией Леонардовной. Ну, что же… Может, я и неправильно поступил, что с самого начала не объяснил вам, что Мила моя дочь. Но понимаете… Калерия Леонардовна, наверное, вам уже сетовала на свой педагогический провал в отношении Милы?
– Она говорила, что девочка неуправляема и, скорее всего, пошла в своего отца.
– Ну, этот камень брошен в мой огород уже рукой Гербарии, – усмехнулся Борис Степанович. – Она всегда была крайне недовольна моим поведением. Небольшая шалость на стороне – и Гербария уже отказывается идти со мной под венец. Более того, она и ребенка сдает в детский дом, дескать, пусть там из него выбьют все мои дурные гены.
– А что же вы не забрали дочь к себе?
– Признаюсь, в то время я очень мало думал о таких вещах. Я давал Гербарии деньги, она уверяла, что за дочкой хорошо присматривают, ее характер потихоньку исправляется, и я был спокоен.
– Впоследствии вы все же раскрыли Миле тайну ее рождения?
– Вы имеете в виду, признался ли я ей в том, кто ее родной отец? Нет, я ей этого не сказал.
– Почему?
– Видите ли… я полагал, что это признание разрушит то хрупкое доверие, которое установилось между нами. Мила была очень негативно настроена в отношении своей матери.
– Она ее ненавидела.
– И я опасался, что ненависть Милы падет также и на мою голову. А я… Уж не знаю почему, но я привязался к этой невозможной девчонке. Если бы она позволила, я бы заботился о ней, как не заботился все эти годы ни о ком. Я бы возместил ей все, что недодал в детстве. Но она же ничего не хотела! Вбила себе в голову, что ей должна все возместить родная мать! И точка.
– И вы ее не остановили?
– Как? Если бы вы знали Милу получше, вы бы не задавали таких вопросов. Если Мила что-то вбивала себе в голову, то остановить ее могла только…
– Только смерть.
– И в этом она была очень похожа на свою мать. Та тоже была упряма, как тысяча чертей.
– Вы ее любили?
– Кого?
– Мать Милы.
– Гербария в молодости была очень хороша собой. А я, признаюсь, был падок на женский пол. Все женщины казались мне красавицами. А если у женщины был еще и характер, моему восторгу не было предела.
– Значит, у вас должно быть много детей? Ну, таких… вроде Милы.
– А вот тут вы как раз и неправы. Законных детей у меня нету вовсе.
– А незаконных?
– Мила умерла.
– Кроме нее кто-то есть еще?
– Только один ребенок.
– Тоже воспитывался в детском доме?
– Нет, мальчику повезло больше. Его мать вышла замуж и вырастила сына в полноценной семье.
– А… а он знает о том, что вы его отец?
Борис Степанович покачал головой:
– Нет. Его мать не хотела этого. И я молчал, и молчу до сих пор.
– И все? Больше у вас нет ни одного ребенка?
– Представьте себе, нет. Даже иногда думаю, не обидно ли? Столько лет я строил свою империю, а теперь, когда сам стою на пороге вечности, некому даже сделать такой шикарный подарок.
Чтобы отвлечь мужчину от его грустных мыслей, подруги рассказали о том, что у полиции есть двое подозреваемых – Федосеев и Натан. А у них самих имеется еще и третья подозреваемая – Танюша.
– Хорошо, – кивнул Борис Степанович. – Мужчин я беру на себя. Мои люди выяснят мельчайшие подробности из их жизни. Возможно, они знакомы между собой.
Такая мысль подругам в их головы до сих пор не приходила, и поэтому они уставились на Бориса Степановича с большим вниманием.
– Продолжайте. Если Натан и Федосеев знакомы, тогда…
– Если так, тогда отравленные бутылки могли перекочевать от этого Натана к мужу Гербарии. А уж он пустил их дальше в дело. В общем, я этим займусь! А вы…
– А мы займемся Танюшей.
Но сказать было легче, чем сделать. Как подступиться к девушке, у которой есть и мотив, и возможность совершить убийство Милы, но нету повода убивать Гербарию. А между тем преступления совершены одним и тем же человеком, выбравшим одно и то же орудие убийства.
– И все же, чтобы кокнуть Милу, у Танюши повод имелся.
И подруги снова позвонили Попонкину.
– Танюша? – переспросил он. – Невеста Игоря? Бывшая? Хм, а ведь это была бы неплохая версия.
– Вызовите ее к себе!
– Нужен повод, чтобы это сделать.
– Придумайте! Возьмите у нее отпечатки пальцев! Возможно, они совпадут с найденными на бутылке в комнате Милы.
– На той бутылке есть отпечатки только самой хозяйки. Кто бы ни принес эту бутылку, он старательно вытер ее заранее. Есть крохотный фрагмент отпечатка, который остался под одним из щупальцев осьминога, куда не дотянулась тряпка. Мы пытались идентифицировать личность этого человека по нашей базе данных, но ничего не получилось. Человек этот у нас не числится.
– Так возьмите отпечатки у всех подозреваемых! У Танюши в первую очередь!
– Ее отпечаток сам по себе еще ничего не доказывает. Ведь вы сами говорите, Таня бывала у Игоря дома?
– Много раз! У нее даже ключи от квартиры имелись!
– Значит, ей либо показывали эту диковину, либо она сама могла наткнуться на бутылку и потрогать.
– Вот именно! Потрогать, взять и отнести отравленную водку своей сопернице! Отравить ее!
– Версия интересная, – повторил следователь. – Но… но нет.
– Нет?
– У меня есть два подозреваемых. Оба задержаны, буду прорабатывать их. Если ничего не получится, тогда дойдет очередь и до вашей Танюши.
Но столько времени подруги ждать не хотели. Их натуры требовали немедленных действий. И когда им позвонила Настя, они восприняли ее звонок как указание свыше.
– Я сегодня улетаю, – сказала девушка. – Не знаю, правильно ли я поступаю, но решила позвонить вам.
– Мы желаем тебе всего самого хорошего, можешь не сомневаться.
– Я не об этом. Не знаю, надо вам говорить или нет, но когда мы сидели с Милкой, Игорю позвонила какая-то девушка.
– Девушка?
– Да, и он сразу же выскочил на улицу. Я спросила у Милы, куда это он, а она сказала, что это его бывшая покоя ему не дает.
– Бывшая?
– Ага. Милка сказала, эта Танюша учится вместе с Игорем и считается его невестой. И что она совсем задолбала их своими звонками. А Игорь – тряпка. Вместо того чтобы поставить девицу на место, сказать, что он для них деньги зарабатывает, все чего-то мямлит, лопочет. И впрямь подозрительно себя ведет, неудивительно, что эта Танюша с ума от ревности сходит.
– Сходит с ума от ревности? – словно эхо повторила за ней Инга. – И Игорь встречался с ней в тот вечер?
А в голове у нее уже завертелись новые мысли. Зря они выпустили из поля зрения Танюшу! Девушка-то куда сложней, чем им показалось вначале. Она не сказала им о том, что видела Игоря в тот злополучный вечер. И о чем же она могла умолчать еще?
– Думаю, что эта Танюша где-то поблизости ошивалась, – продолжала рассказывать Настя, – потому что Игорь выскочил из дома совсем ненадолго. Милка в его отсутствие палочки зажгла вонючие, я чуть не задохнулась. Отняла их у Милки и выкинуть понесла, но в комнате все равно здорово уже воняло.
– А Игорь?
– Он через четверть часа вернулся, сказал, что все сегодня словно с ума посходили. И мама ему весь день трезвонит, требует, чтобы он к ней заехал. Тысячу дел для него придумала, но он от всех сумел отмазаться. И Таня сегодня его звонками задолбала. Сейчас вот и вовсе пыталась его к себе утащить, да он отказался. Пока дело не доделано до конца, он будет с Милой. Ну, Мила ему за их дело тут же предложила выпить. У нее вообще всякий тост был за это. Мне кажется, Игорь рюмку даже не выпил, а только пригубил и тут же заснул.
– И сразу после этого ты ушла?
– А у меня голова разболелась от этих вонючих палочек, я сказала, что тоже домой пошла. Милка одна осталась бухать. Еще и радовалась, глупая, мол, ей больше достанется. Вот и досталось…
И помолчав, Настя в сердцах воскликнула:
– Ох, если бы я только знала, к чему эта выпивка ее приведет, я бы ни за что не ушла! Но Милка так часто напивалась, и ей всегда это сходило с рук! Я даже предположить не могла, что на этот раз все обернется так ужасно!
Теперь подруги располагали богатой информацией и могли смело сказать, что на Танюшу у них набралось неплохое досье. Во-первых, она изнывала от ревности к Миле. Во-вторых, была в вечер убийства возле ее дома. А в-третьих, она имела доступ к отравленной водке, которую Натан по рассеянности или другой какой-то причине не уничтожил, не разбил, не вылил, а оставил у себя, словно желая испытать судьбу.
– Что-то я не пойму, Игорь с этой Танюшей расстались или продолжали встречаться?
– Знаете, как сложно иной раз в жизни бывает определиться? Игорю и Мила нравилась, и Таню свою он терять не хотел. С Милой у него ничего бы получиться в будущем не могло, а с Таней этой могло. Вот он и терзался, не знал, с кем ему остаться. Такие терзания у некоторых мужчин на всю жизнь затягиваются. Так что не умри Мила, очень может статься, что Игорь бы возле нее так и крутился.
С этим все было ясно.
– А как получилось, что Мила начала с Игорем встречаться? Его мать нам говорила, что прежде они в одном дворе жили. Но потом Игорь с матерью в другой дом переехали. Как же он снова на Милу вышел? Или это она на него?
– Не знаю. Где-то встретились, наверное. Милка вообще легко с мужчинами сходилась. А Игорь был для нее легкой добычей. Настоящий теленок!
Теперь у подруг был новый вопрос, который казался Алене очень важным. Как получилось, что Игорь и Мила спустя продолжительное время после знакомства начали встречаться? И они поспешили решить его с помощью Полины.
– Рада, что вы все же соизволили мне позвонить, поинтересоваться, как у меня дела.
– Расскажи, как Мила вышла на Игоря.
– Так она на него сразу же стойку сделала. Буквально вцепилась в Игоря! Он носился с ней, словно родной брат. А благодарность? Эта мерзкая девица подставила Игоря под удар! Сама отравилась какой-то дрянью, а мальчика потом подозревали сколько времени!
В общем, Полина была в своем репертуаре. Гори все огнем, лишь бы с ее Игорьком ненаглядным был бы порядок.
– Но кто мог отнести водку Миле?
– Как кто? – спокойно произнесла Полина. – Натан, конечно.
– Он уже признался?
– А разве есть варианты? Я не могла. Игорь тем более не мог. Значит, остается Натан. Или у вас есть еще какие-то кандидаты?
– Танюша, например.
– Танюша?
По голосу Полины было слышно, что она как раз всерьез задумалась над этим вопросом.
– Игорь как раз сегодня встречается с Танюшей, – произнесла Полина. – Он назначил ей встречу в Летнем саду. Мой романтичный мальчик… Я была так рада его решению вернуться к Тане! Я надеялась, что они помирятся и снова все будет как прежде. Но теперь, после ваших слов…
В голосе Полины послышался упрек в адрес подруг, но потом он уступил место более сильному чувству – беспокойству за своего сына.
– Может быть, сказать Игорю, что ему не нужно встречаться с Таней? Пусть отменит встречу! Вдруг преступница – это она?
– Ни в коем случае не звони сыну! Ты что, с ума сошла?
– А что, если это она?
– Вот именно! Спугнешь преступницу!
– Но мой Игорек может пострадать, – привычно заныла Полина.
– Твоему Игорю ничто не грозит. Если Таня и пошла на преступление, то исключительно ради желания быть рядом с Игорем. Так что его она не посмеет тронуть.
Эти слова немного успокоили Полину. И она принялась вздыхать:
– Но Таня такая славная девочка. Не могу себе представить ее сначала в роли воровки, ведь она должна была украсть у Натана эту проклятую водку, а потом еще и в роли убийцы!
– Таня знала, что водка ядовита?
– Могла знать. Я ведь вам говорила, что она уже не первый год… м-м-м… дружит с Игорем. Она часто бывала у нас дома. Я смотрела на нее как на свою невестку. А потом появилась эта Мила… И все так запуталось!
В голосе Полины звучало отчаяние, и подруги не хотели бы оказаться в ее шкуре. Трое близких ей людей находились под подозрением в совершении ужасного преступления. Сын, муж, будущая невестка. И теперь Полина мучилась, не зная, на кого падет жребий.
В отличие от нее подруги прекрасно сознавали, кого из троих выберет в качестве подозреваемого Полина. И не ошиблись.
– Таня пробудет на занятиях еще час сорок, потом у них с Игорем назначена встреча. Если поторопитесь, можете перехватить ее по дороге.
Подруги поблагодарили Полину за эту информацию и в назначенное время были возле дверей института, где смогли сесть на хвост Танюше без малейших затруднений. Девушка не подозревала о ведущейся за ней слежке, за это волноваться не приходилось. Вот только сами подруги совершенно не представляли, с какого боку к ней подступиться.
– Как нам доказать, что преступница – это Таня?
– Поживем – увидим.
Но увидеть подругам не довелось, зато им многое удалось услышать. Неуклюжую тяжеловесную фигуру Игоря они увидели еще издали. Полина всегда говорила, что ростом и статью ее сын пошел в ее деда. И с этим все вокруг были согласны. Потому что ни муж Полины, ни она сама не могли похвастаться высоким ростом и подобной тяжеловесностью. Что касается упомянутого деда, фотографию которого в траурной рамке Полина много и охотно всем желающим демонстрировала, то Игорь и впрямь походил на него. Дед на фотографии был не старым еще человеком, и если бы не густая окладистая борода, то у Игоря и впрямь было бы с ним одно лицо на двоих.
Что касалось прочих качеств упомянутого пращура, то о них Полина обыкновенно помалкивала. Но подруги знали, что отец ее был гуленой из гулен, отчего и умер в довольно раннем возрасте. И своего сына, во избежание повторения судьбы деда, Полина предпочитала держать возле своей юбки.
Танюша поспешила навстречу своему жениху, а подруги, выждав время и дав парочке удалиться, двинулись параллельным с ней курсом. После реконструкции Летний сад было не узнать. Реставраторы использовали чертежи и рисунки чуть ли не Петровской эпохи, поэтому облик этого любимого горожанами места отдыха претерпел за время реставрации разительные изменения. Прежде сад был просторен и открыт для взглядов, а теперь все дорожки разделяли высоченные живые шпалеры.
Но самым обидным, на взгляд Инги, было то, что из Летнего сада убрали все подлинные статуи, привезенные прямо с раскопок в Италии, и заменили их на пусть и симпатичные, но, увы, всего лишь копии. Может, оно и правильно, мрамор старинных статуй не выдерживал питерской погоды с ее вечной сыростью, ветрами и морозными зимами. Но… Но ведь зимы были и раньше, и климат существенно не изменился, а статуи подменили на копии только сейчас.
Шествуя мимо чересчур беленьких и чересчур чистеньких статуй, сыщицы одновременно пытались не упустить прогуливающуюся по соседней аллее парочку. Дорожки в саду были разделены внушительной высоты живыми изгородями, которые обильно разрослись и зазеленели настолько, что увидеть происходящее в нескольких метрах справа или слева было уже невозможно. И это как нельзя лучше соответствовало планам подруг – быть незамеченными и подслушать разговор двух влюбленных голубков.
Начало встречи двух разлученных и вновь встретившихся влюбленных как будто бы обнадеживало.
– Игорь!
– Танюша!
– Я рада, что ты пришел! Нам о многом следует поговорить.
– Знаю, что ты хочешь мне сказать. Я был ослом!
– Ослом?
– Хуже того! Я был полным идиотом!
– Что?
– Я должен был сразу же рассказать тебе обо всем! Отныне между тобой и мной не будет никаких секретов!
Но Таня держалась как-то натянуто.
– Игорь… То, что ты сделал, не оставляет мне никакого выбора. Не существует больше тебя и меня, существуешь отдельно ты и отдельно я.
– Не понял… Ты что… Ты меня бросаешь?
– Игорь, я не могу строить свою жизнь с преступником.
– Но это же ерунда! Это все только из-за денег!
– Я ничего не хочу слышать! Ты изменял мне с Милой, с ее матерью, может, еще и с другими женщинами… Мне это надоело!
– Танюша, но я люблю только тебя. Клянусь!
– Нет, не впутывай меня в свои дела! Потом ты скажешь, что сделал все это только ради меня и любви ко мне. Нет, не хочу!
– Таня, Таня! – с досадой воскликнул Игорь. – Ты со своей категоричностью останешься в конце концов одна!
– И пусть! Пусть!
В голосе Танюши слышались слезы.
– Лучше быть одной, чем делить кров с… с убийцей!
Выпалив это обвинение, от которого у сыщиц отвисли челюсти, Танюша замолчала. Игорь тоже молчал. По всей видимости, услышанное шокировало не одних только подруг. Игорь и сам был в оцепенении от слов Тани.
– У-убийца? – пробормотал он наконец едва слышно. – Таня, ты в своем уме? В чем ты меня обвиняешь?
– Я-то в своем уме! А вот тебе следует освежить свою память.
– Я никого не убивал.
– Да? А кто? Прекрасно помню, как твой отчим попросил тебя избавиться от этих проклятых бутылок. Он так и сказал: «Игорек, я страшно спешу, опаздываю на встречу с издателем, а Витя переживает, как бы кто-нибудь не отравился этим пойлом, вылей его, пожалуйста». Ну что? Вспомнил?
– Да. Припоминаю.
– Вот и хорошо! Потому что бутылки оставались в твоем ведении, и ты их не уничтожил!
– Таня, я… я… да, ты права. Я их действительно не уничтожил. Натан меня просил, а я этого не сделал.
– Вот видишь!
– Таня, но я тебе сейчас все объясню.
– Ну? Я слушаю!
– Я… Натан действительно дал мне это задание. Но ты же знаешь, как я к нему отношусь… относился…
– Ты его ненавидел!
– Я его не переношу, – мягко поправил ее Игорь. – И я не выполнил своего обещания. Бутылки остались стоять там, где и стояли. Понятия не имею, кто их взял потом.
– Я не верю тебе! – воскликнула Танюша. – Ты на моих глазах взял эти бутылки и понес их в кухню, чтобы вылить в раковину.
– А по дороге меня что-то отвлекло.
Голос Игоря звучал теперь приглушенно. Он бормотал так невнятно, что подслушивающие этот разговор сыщицы с трудом разбирали слова парня: – Я совершенно не помню, куда я дел бутылки.
– Врешь!
– Клянусь тебе!
Вот теперь голос Игоря звучал горячо.
– Я не верю! Ты отравил Милу! Ты был в ту ночь с ней. И уходить не хотел! Я ведь звала тебя, и твоя мама тоже звала! Но ты остался, чтобы… чтобы проконтролировать процесс!
Игорь ужаснулся:
– Зачем мне убивать Милу?
– Она была подлая! И спала со всеми подряд.
– Я прекрасно был осведомлен обо всех ее выходках и чертах характера. Не забывай, мы с ней долгое время жили по соседству.
– Вы с ней задумывали шантаж! Я все знаю! Ты для этого даже встречался с женщиной вдвое старше тебя.
– Это была мать Милы. Она должна была своей дочери…
– В первую очередь она должна была быть верной женой своему мужу! Но она поддалась порыву, изменила ему. И изменила она ему с тобой! Это отвратительно! Это не Мила спит со всеми подряд! Это ты так поступаешь!
– Я больше не буду, – совсем по-детски попросил прощения Игорь.
Но Танюша не собиралась останавливаться:
– Но не это главное… Твои измены стали для меня уже в порядке вещей. Хуже всего то, что ты сказал, все это принесет тебе много денег.
– Так и было.
– Так за что ты убил Милу? Может быть, она захотела тебя кинуть и ты ей отомстил? Или тебе надоело, что она постоянно изменяет тебе? Ты надеялся, что ради тебя она изменится, а этого не произошло. Или, может, до тебя наконец дошло, что эта девица просто использует тебя? Я не знаю, почему ты это сделал, но это сделал ты! Я поняла это в ту минуту, когда ты прибежал ко мне ни свет ни заря, бледный и перепуганный.
– Таня, я просто был в шоке! Мне никогда еще не доводилось видеть трупы.
– Вот ты и признался!
– Да, я – трус! Но я не убийца!
– О, я поняла уже, что это ты!
– Таня, я сделал это ради нас с тобой.
– Рассказывай это кому-нибудь другому. А с меня довольно лжи и обмана. Сколько же я вытерпела ради тебя! Сначала у тебя была Аня, потом Марина, потом еще какая-то долговязая краля. Но ты говорил, что все они ничего для тебя не значат, и я терпела. А попутно я еще изо всех сил выслуживалась перед твоей мамой, стремясь ей понравиться. Потом появилась эта Мила… Я снова молчала и ждала, когда ты образумишься и вернешься ко мне.
– И я вернулся.
– Но не так, как я хотела. Все эти дни я пребывала в жутком состоянии. Я понимала, что ты можешь угодить в тюрьму. И я снова была готова тебя ждать. Но теперь за тебя пойдет за решетку невиновный человек. А ты… Мы должны расстаться.
– Но почему?
– Я не могу быть с преступником, – твердила Таня с упорством попугая.
– Значит, окажись я в тюрьме, ты готова была меня ждать? Но теперь, когда я на свободе и обвинения против меня сняты, ты уже не хочешь быть со мной?
– С убийцей – нет!
– Но я не убивал.
– А зачем Натану убивать Милу? Скажи мне! Зачем ему это делать?
Игорь молчал.
– А вот ты всегда ненавидел Натана! Ты и способ убийства выбрал такой, чтобы вина пала на него. Может, ты и Милу убил лишь для того, чтобы избавиться заодно и от Натана? Знал, что ради твоей матери он будет молчать! Вот и организовал убийство!
– Что ты говоришь?
– Ах, я не знаю, не знаю, что я говорю! Все это так тяжело, так ужасно! Я вообще ничего не знаю кроме того, что я больше не хочу и не могу с тобой быть.
Таня откровенно плакала. Игорь пытался что-то возразить, как-то оправдаться. Но его слова звучали невыразительно. Во рту у парня словно была горячая каша. И неудивительно, что ему не удалось объясниться с девушкой. Таня оттолкнула своего прежнего кавалера и, громко рыдая чуть ли не на весь сад, убежала прочь. Игорь хотел последовать за ней, но передумал. Он опустился на скамейку и, обхватив руками голову, забормотал себе под нос нечто неразборчивое и невнятное.
