Глава 20
За это время у девушек была возможность о многом подумать и многое переосмыслить в своей жизни. В частности, они поняли, что народная истина – не все то золото, что блестит, очень и очень верна, особенно когда дело касается мужчин.
– Вот познакомились мы с двумя блестящими, на первый взгляд, красавцами, – со вздохом произнесла Леся. – И что? Оба они оказались мерзавцами и преступниками.
– Теперь будем стараться знакомиться исключительно с невзрачными мужчинами, – подвела итог Кира. – Может статься, они окажутся поприличней.
Но если для своей личной жизни подруги сумели сделать хоть какие-то выводы, то в том, что касалось расследования, у них до сих пор было больше вопросов, чем ответов.
Например, на каком основании Слепокуров обвинил Бориса в убийстве Виктора Алексеевича? Ведь у того имелось алиби? В то время, когда было совершено это убийство, Борис сидел связанный на квартире вместе со своими похитителями. И не только стрелять, но и просто двинуться с места не мог.
В связи с этим обстоятельством возникал следующий вопрос. Где сейчас похитители Бориса? Кто они такие? И куда они таинственным образом исчезли? И еще, откуда похитители вообще узнали, что им пора исчезать?
И, наконец, самый главный вопрос, который мучил подруг и на который они не могли найти ответа. Кто же все-таки на поминках подсыпал яд в стакан младшего сына Виктора Алексеевича? Валькирия? Чушь собачья! Не из гроба же она восстала! Оставалось предположить, что запас украденного ею у своего дяди яда перекочевал к кому-то другому. И этот «другой» и всыпал его в стакан Вовика.
– Мы можем таким образом строить догадки хоть до следующего года, – заявила измученная неизвестностью Леся. – И все равно ничего не поймем! Нам не хватает фактов!
В частности, подругам было не понятно, почему до сих пор домой не вернулась Анастасия Владимировна и ее сыновья. Ну, Борис, которого обвинили в убийстве, еще понятно. Хотя и не совсем ясно, на чем основывался Слепокуров, предъявляя ему это обвинение.
– Но Вовик и Анастасия Владимировна! – восклицала Леся. – Их-то почему арестовали?
Сестры Нина и Рина также пытались выяснить судьбу матери и младшего брата. Они неоднократно звонили следователю. Но Слепокуров был непоколебим. Ничего не ответив встревоженным сестрам, он лишь поправил их:
– Ваша мать и брат не арестованы, а всего лишь задержаны. Почувствуйте разницу!
– Но за что задержаны?
– Задержаны до выяснения всех обстоятельств этого дела.
Ответ следователя не удовлетворил ни сестер, ни подруг. Поэтому когда на закате третьего дня им позвонил Слепокуров, они едва сдержались, чтобы не завизжать от радости.
– Можете приехать ко мне, – сухо сказал Слепокуров. – Вам нужно дать последние показания.
Разумеется, они примчались. И возле кабинета следователя столкнулись с Настей и сестрами. Те притащили с собой Сенечку и дядю Митю. А Настю, которая все еще была весьма слаба, сопровождала ее мать – Галина Александровна.
– Все собрались? – выглянув из своего кабинета, окинул цепким взглядом небольшую толпу Слепокуров. – Проходите!
В кабинете больше никого не было. Так что сидячих мест – стульев и кресел имелось в избытке. Когда все расселись, Слепокуров обвел собравшихся взглядом и остановил его на подругах.
– Что же, могу вас поздравить, – произнес он. – Дело закрыто. Погибший клиент вашей фирмы отмщен. Ваша невиновность доказана. Вы довольны?
Довольны ли были подруги? Честно говоря, они уже и забыли, что ввязались в это дело, чтобы самим не оказаться за решеткой по обвинению в убийстве Иннокентия Павловича. С тех пор случилось столько всего, в том числе и угрожающего, и опасного, и захватывающего, что первоначальная цель их расследования как-то сама собой смазалась.
Но следователю они об этом говорить не стали. Вежливо кивнули, изобразив на лицах покорное ожидание. Слепокуров купился на их стопроцентно показную кротость. И, очень довольный, начал свой рассказ.
– Наше прошлое определяет наше будущее, – начал он с философской выкладки, вызвав недоумение собравшихся, которые с философией были не в ладах.
Заметив это, Слепокуров, перейдя на нормальный язык, продолжил:
– Больше тридцати лет назад врачи вынесли одной супружеской паре окончательный и не подлежащий обжалованию приговор – после двух девочек больше детей ни мужского, ни женского пола у них никогда не будет.
Супругов этот факт чрезвычайно огорчил. Особенно мужа. Ему необходимо было иметь наследника, чтобы передать ему свою фамилию и дело. Ну, имелся у человека такой пунктик. Жена всегда была готова разделить планы мужа. И вдвоем они приняли решение: найти здоровую молодую роженицу, готовую ради денег отказаться от младенца. И взять этого ребенка на воспитание, но так, чтобы ни единая живая душа не смогла бы сказать, что ребенок не их.
Такая молодая женщина вскоре нашлась. Супруги получили наследника, но… Злая ирония судьбы – спустя всего несколько лет у них родился их собственный обожаемый сыночек.
– Как же так, спросите вы? – произнес Слепокуров. – Но всякое бывает в этой жизни. Врачи ошиблись. Законный долгожданный отпрыск появился. И как быть в таком случае? Отказаться от первого мальчика? Но что скажут друзья и знакомые? Объяснять всем и каждому, что они взяли ребенка, а потом отказались от него? Нет, ни в коем случае. Выносить сор из дома было не в правилах этой пары. И они приняли решение: старшего сына оставить и сделать вид, что ничего не происходит.
Но решение, принятое так легко, на деле потребовало от обоих родителей немалой выдержки. Старший мальчик словно чувствовал, что ему следует хорошенько постараться, чтобы завоевать сердца родителей. Он отлично учился, примерно себя вел. Придраться было не к чему. Парадокс заключался в том, что младший ребенок ничего такого не делал. Он был капризен, глуп и жесток. Но родители любили свою кровиночку, обходя вниманием и лаской старшего, старающегося изо всех сил мальчика.
– Со временем, когда оба ребенка подросли, разница между ними стала еще более заметна, – рассказывал следователь. – Но чем больше становилась она видна, тем сильней родители любили младшего и старались не замечать попыток к сближению, которые делал старший.
Младшему прощалось и позволялось все. Он плохо учится? Учителя им недовольны? Не беда, за деньги можно отправить ребенка в самое престижное учебное заведение. И там он на последнем месте, так как лентяй и дурак? Но ведь существуют еще университеты других стран. Почему бы и нет? И там за деньги охотно принимают самых тупых студентов. А пока, чтобы мальчик утешился, нужно купить ему новую машинку.
Старший закончил институт пищевой промышленности с красным дипломом. Получил дополнительное экономическое образование и теперь днями и ночами горбатился в фирме отца, получая за адов труд сущие копейки. И все равно он был плох! И главная его вина в том, что рано или поздно он получит толику их состояния. В ущерб младшенькому! Любименькому! Кровинушке!
И постепенно в голове матери зарождается мысль не допустить этого! Если отец умрет, то все состояние, за вычетом небольшой доли на сестер и прочих родственников, должно достаться младшему отпрыску. Но как задуманное осуществить на деле? Тем более, что ее власть в доме сведена на нет молодой соперницей.
– Вы ведь это все про нашу семью рассказываете? – перебила недалекая Нина следователя.
– Вы поняли?
– Да, вы все верно рассказали, – важно кивнула головой Нина. – Наша мама Вовика просто обожает. И хочет, чтобы он получил львиную долю денег и имущества.
Слепокуров благодарно улыбнулся девушке за ее комментарии, подтвердившие его собственный рассказ.
– Итак, Анастасия Владимировна отодвинута на задний план молодой соперницей. Да и вообще в своем бывшем доме она теперь только редкая гостья. Ситуация складывается весьма опасная. Молодая жена вполне может еще родить наследника или наследников и наследниц. И что тогда делать детям Анастасии Владимировны? Впрочем, о дочерях ее сердце болит не так сильно. Но вот родись у мужа наследник, и что тогда будет с Вовиком? За последние годы он натворил столько разных глупостей, что даже у любящего отца раскрылись на младшего сына глаза. Пока выбор стоит между ним и приемышем, сомнений нет. Но если родится еще один мальчик?
И Анастасия Владимировна решается действовать. Однако для начала ей необходимо выбрать среди своей семьи единомышленника. Кого-то, кто живет в доме Виктора Алексеевича. Но кого же выбрать? Сестер – Рину и Нину? Но им мать не доверяет. Они же всего лишь девочки! На них нельзя полагаться. Прислуга? Еще хуже. Кто же есть там еще? Ну да, Людмила. Но свою молодую соперницу Анастасия Владимировна на дух не переносит. Да и зачем Людмиле встревать в опасную авантюру и рисковать своим положением?
Нет, женщины, решает Анастасия Владимировна, отпадают. Они болтливы и могут выдать ее. Остается один-единственный человек. Как ни парадоксально, тот самый, кого Анастасия Владимировна собирается лишить всего.
– Мама решила, что Борис ей будет помогать? – затаив дыхание, прошептала Рина. – Убить папу?
Следователь взглянул на замершую девушку, лицо его при этом смягчилось, и он кивнул.
– И надо сказать, Анастасия Владимировна нашла у приемыша полное понимание. Борису до чертиков надоело быть на вторых ролях. И выполнять роль бесплатного управляющего, не получая за это ничего.
Тем более, что Бориса также не устраивает появление в доме молодой мачехи. От этой женщины можно ждать всякого. Разыскала же она, к примеру, настоящую мать Бориса. А коли так, то теперь она имеет мощный козырь. И вполне может повлиять на Виктора Алексеевича. К тому же Борис, который лучше всех в семье осведомлен о делах отца, замечает некие подвижки в его бизнесе. И именно такие, которые затеяны исключительно с тем, чтобы после внезапной кончины Виктора Алексеевича его старший сын остался бы с носом.
Виктор Алексеевич прекрасно понимает, что совсем лишить наследства Бориса он не сможет. Даже вычеркни он его из завещания, тот всегда сможет оспорить в суде несправедливое решение своего отца. И Виктор Алексеевич начинает действовать в своей привычной манере, пытаясь обойти закон, как прежде обошел диагноз врачей. Борис все это видит и понимает. И пугается.
В такой ситуации предложение Анастасии Владимировны – избавиться от Виктора Алексеевича и его молодой жены, попадает на благодатную почву. И преступные заговорщики заключают между собой соглашение. Имущество делится на две почти равные доли. Одна достается Борису. А вторую делят между собой Анастасия и ее сын – Вовик.
– А мы с Риной? – невольно вырвалось у Нины.
– Выделяемая вам и отцом, и матерью с Борисом сумма была столько ничтожна, что о ней разговора даже не велось, – со всей откровенностью сказал следователь.
Нина покраснела то ли от злости, то ли от негодования. Но вопросов больше не задавала.
– Но как же Анастасия Владимировна соглашалась на такие грабительские условия для нее и обожаемого Вовика? – удивленно спросила Кира. – Это на нее не похоже.
Следователь хитро подмигнул девушке.
– А она и не собиралась делиться с Борисом. План Анастасии Владимировны состоял как бы из двух слоев. Первый был видим для всех троих – для нее, Бориса и частично для Вовика. И, так сказать, вторая, подпольная часть плана, о которой было известно только самой Анастасии Владимировне и опять же частично ее любимому Вовику, который толком ни о чем не знал, но о многом догадывался.
– И в чем же заключалась эта вторая часть ее плана?
– Очень просто. Борис, выполнив свою часть сделки, отправляется либо на скамью подсудимых за убийство отца и таким образом лишается возможности стать его наследником, либо…
Но Слепокурову не удалось закончить фразу.
– Вы лжете! – взвизгнула Рина. – Мама не могла!
Однако остальные, и Кира в том числе, понимали, что следователь сказал правду. И, осмысливая эту новость об Анастасии Владимировне, Кира замерла в раздумьях. Вот оно как дело было! Хитрая старая волчица решила обмануть всех.
– Ну да, – прошептала Леся, первой наконец нарушив затянувшееся молчание. – Убийца ни в коем случае не может наследовать после своей жертвы.
Сердце у Киры при словах подруги сжалось и ухнуло вниз. Выходит, Борис в самом деле убийца. Или во всяком случае он намеревался убить отца. А это, согласитесь, тоже не слишком его красит. А невозмутимый следователь тем временем продолжал свой рассказ.
– Преступникам оставалось только выбрать способ устранения Виктора Алексеевича и его молодой жены Людмилы, – произнес он. – Но за этим дело не стало. У Бориса всегда имелся обширный гарем более или менее постоянных подружек, готовых ради него в огонь и в воду.
Настя вздрогнула, что не укрылось от глаз следователя.
– Но обо всех этих девушках мы сейчас говорить не будем. А вот с двумя из числа подружек он общался теснее всего.
И следователь кинул еще один взгляд в сторону покрасневшей Насти.
– Каждая из этих двух девушек, – продолжил он, – лелеяла в душе надежду стать супругой Бориса. И потому была готова на все или почти на все, чтобы угодить выгодному жениху. Одна помогла достать Борису боевой пистолет. А вторая…
– Моя дочь помогла этому человеку, потому что была уверена – ему угрожает опасность! – перебив следователя, возмущенно воскликнула Галина Александровна. – На жизнь Бориса был совершен ряд покушений!
– Об угрожающей жениху вашей дочери опасности мы еще поговорим, – заверил ее следователь. – А пока речь идет о том, что она помогла раздобыть ему пистолет, из которого впоследствии был убит Виктор Алексеевич.
Сестры ахнули. А Галина Александровна, усмотрев в словах следователя новую опасность для своей дочери, буркнула:
– Это еще надо выяснить! Возможно, что отца Бориса застрелили совсем из другого пистолета. И моя Настя тут даже совсем и ни при чем.
– Увы, – развел руками следователь. – Рад был бы с вами согласиться, но пистолет тот самый. Скажу больше, приобрети Борис оружие в другом месте, возможно, нам бы и не удалось доказать, что оно было куплено именно им.
– Почему это? – не желая сдаваться, буркнула Галина Александровна. – Что в этом пистолете такого особенного?
– Потому что этот пистолет уже имел историю. Однажды был засвечен. Выпущенная из него пуля осталась в мякоти руки одного из оперативников, которые около пятнадцати лет назад выехали на вызов об ограблении магазина. Тогда с места происшествия удалось скрыться не всем преступникам. И, в частности, среди прочих был задержан ваш брат – Николай Валухин.
– Коля?! – ахнула Галина Александровна. – Это был его пистолет?
– При задержании оружия при вашем брате обнаружено не было. Видимо, оно осталось у кого-то из членов банды, которые не попали в наше поле зрения. Не знаю, с какой целью этот человек приберегал засветившееся оружие. Но факт остается фактом, он его бережно сохранил. И после освобождения вашего брата из мест лишения свободы, куда тот угодил, как уже говорилось, за соучастие в ограблении магазина, вернул оружие хозяину.
И, не дождавшись от деморализованной Галины Александровны новых возражений, следователь продолжил:
– Справедливости ради надо отметить, что сам Николай этим оружием пользоваться не стал. Но и окончательно избавиться от него не спешил. Он отложил его «на антресоли», в тайник, откуда этот пистолет и извлек его не слишком умный сын Сергей, а затем, по просьбе своей сестры, продал Борису.
И, обведя глазами собравшихся, Слепокуров спросил:
– Надеюсь, с этим вопросом все ясно? Возвращаться к нему мы не будем?
Все промолчали.
– Борис приобрел через Настю оружие ее дяди. Это доказано и обсуждения не требует.
Снова тишина.
– Тогда переходим к орудию убийства номер два – яду!
При этих словах следователя Кира с Лесей беспокойно заерзали. Ядом был отравлен Иннокентий Павлович, и они сами едва не отведали злополучных конфеток.
– Яд достала Борису его вторая «невеста», – произнес Слепокуров. – Ирина, имевшая в семье жениха прозвище Валькирия. Она выкрала яд из лаборатории своего дяди. А затем передала его своему жениху.
– И он начинил им конфеты, да? – не выдержала Кира. – А потом принес их мне?
– Принес. Но яд в них положил не он.
– А кто же? – спросила Леся.
– Валькирия?
– Она хотела этими конфетами отравить Бориса, да?
– А зачем? Из ревности? Узнала о том, что он изменяет ей с Настей, и решила действовать.
Настю словно током шандарахнуло.
– Это еще нужно посмотреть, кому он там и с кем изменял! – вскочила она со стула.
Слепокуров недовольно поморщился.
– Тише, девушки! – прикрикнул он. – Не тарахтите! Я отвечу. Но не всем сразу.
Все пристыженно замолчали. И, повернувшись к Кире, следователь произнес:
– Конфеты вам принес Борис, это верно. Но яд в них положил совсем другой человек.
– Кто же? Кто?
– Это сделала Анастасия Владимировна.
Подруги разинули рты. Так вот кто виноват в их бедах! Анастасия Владимировна. Старая грымза! Что же ей спокойно не сиделось? Зачем она на старости лет затеяла осваивать новую профессию кондитер-отравитель?
– Не верю! – тонким голоском неожиданно снова вскинулась Рина. – Не верю вам! Не верю, что мама могла желать смерти Борису!
– Тем не менее – это факт, – суровым голосом произнес следователь. – Ваша мать не только желала, но даже заботливо припасла коробочку любимых Борисом конфеток. И спрятала ее в доме Виктора Алексеевича, где жил сам Борис и где в ближайшее время, согласно ее плану, должно было стать весьма неспокойно.
– Зачем она это сделала?
– Да чтобы после того, как Борис выполнит свою часть ее программы, угостить его этими конфетами. Я уже говорил вам, что у Анастасии Владимировны было два варианта развития событий. Повторю: Борис после убийства отца мог либо отправиться за решетку, либо на тот свет.
– Но?..
– Но Борис совершенно случайно нашел эти припрятанные в доме конфетки раньше, чем предполагала Анастасия Владимировна. И, не подозревая плохого, прихватил их с собой.
– И угостил ими меня, а я, в свою очередь, угостила ими Иннокентия Павловича, – договорила за следователя Кира. – Но откуда Анастасия Владимировна взяла яд?
– Не надо забывать, что они с Борисом были сообщниками. И по крайней мере у него на этом этапе не было от Анастасии Владимировны почти никаких тайн.
Все собравшиеся подавленно молчали. Ни у кого в голове не укладывалось, что благообразная пожилая дама – образчик хороших манер и вкуса, вдруг окажется злодейкой и отравительницей, которая корысти ради решила отправить на тот свет бывшего мужа и еще одного из своих сыновей. Пусть и не родного, но все же…
И лишь Кира вспомнила, что в этом деле пострадали не только Иннокентий Павлович и Виктор Алексеевич. Была еще и бедняжка Валькирия, которая попила отвара, приготовленного для Виктора Алексеевича.
– А Виктору Алексеевичу кто подсыпал яд? – спросила она.
– Никто.
– Как это? Кто-то должен был положить яд в его стакан.
Следователь слегка смутился.
– Я имел в виду, что Виктора Алексеевича никто травить не собирался. Он должен был скончаться от руки Бориса. Так было задумано.
– Но…
– Яд попал в стакан с его питьем именно потому, что выпить его должна была Валькирия.
– Но…
– А вот преподнесла девушке эту отраву именно Анастасия Владимировна. Прикинувшись доброй матушкой, она весь вечер опекала расстроенную девушку. И под видом утешения предложила той выпить отвара Виктора Алексеевича.
– Зачем?
– Чтобы успокоиться.
– Но почему в спальне Людмилы?
– Этого я вам сказать не могу. Возможно, Валькирия хотела о чем-то поговорить с молодой женщиной, с которой они были почти ровесницами. Валькирия пришла в спальню Людмилы. Туда же следом за ней заглянула и Анастасия Владимировна.
– Но зачем старухе было избавляться от невесты сына?
– Затем, что Валькирия слишком много знала, – уверенно произнес следователь. – Именно Валькирия раздобыла яд. И логично было бы сделать так, чтобы на ней все концы бы и оборвались. А Борису Анастасия Владимировна сказала, что Валькирия пала жертвой роковой случайности.
– И Борис поверил матери?
– Почему бы и нет?
– А на следующую ночь отправился убивать отца? На этот раз с пистолетом?
– Да. И убил его.
При этих словах следователя Рина начала рыдать и повторять, словно заведенная: «Не верю, не верю, не верю». Нина по примеру сестры тоже всплакнула. А за ней и Настя, которая смекнула, что Борис, похоже, не собирался на ней жениться, а просто использовал ее любовь в своих целях. Галина Александровна стала утешать дочь, но и сама не удержалась от слез.
Не плакали лишь подруги. Но и им было не весело. Они думали о том, что слишком много неожиданного и неприятного открывалось в этой истории о людях, которые на первый взгляд казались такими милыми и симпатичными.
– А кто же убил Людмилу? – подняла наконец голову Нина.
– Никто.
Рыдания стихли. И все с удивлением посмотрели на следователя.
– Людмила жива и сейчас семимильными шагами двигается к полному выздоровлению. Мы нарочно дезинформировали преступников, чтобы никто из них не явился добивать молодую женщину.
– О-о-о! – вырвался стон из груди Нины.
Трудно было понять, радуется она, что мачеха осталась жива, или пришла в ужас от этого известия. Ведь теперь Людмила снова становилась главной фавориткой в забеге, где призом – наследство Виктора Алексеевича.
– Но все же на Людмилу было совершено нападение, – произнесла Рина. – Этого вы не можете отрицать.
– Да. Было. Отрицать не буду.
– И кто на нее напал?
– Мне тяжело об этом говорить, но и нападение было совершено Борисом.
Следователь выглядел так, словно ему в самом деле было неприятно.
– Она врет! – зашлась в истерическом припадке Рина. – Борис ни в чем не виноват! Эта женщина оболгала Борю! Отпустите его!
– Это невозможно. На одежде Бориса найдена кровь Людмилы.
– Но… Но Борис никак не мог на нее напасть! – нашлась Рина. – Он в это время сам был похищен! Вы все это знаете! Вы сами его спасали из рук похитителей!
– Лично я? Нет!
– Ну, не вы, так ваши коллеги! Не притворяйтесь, будто бы вы не понимаете!
– Почему же! Понимаю! Но никто вашего Бориса не похищал.
Это было уже слишком. Бровки Рины сошлись в одну суровую линию. И она в упор уставилась на следователя.
– Что-то у вас, гражданин следователь, слишком часто звучат фразы типа: «Никто не убивал», «Никто не похищал». А между тем трое людей погибли. И Борис был похищен! Был! Был!
– Никто его не похищал!
– Ну да! Как же! – завопила Рина, в гневе она зашла так далеко, что даже топнула в пол ногой. – Еще скажите, что и покушений на его жизнь не было.
При этих словах Настя страшно покраснела, но промолчала. Слепокуров тоже молчал, так как Рина, надвигаясь на следователя, буквально загнала его в угол. Кто бы мог подумать, что в маленькой тихой Рине столько пороха? Она буквально заклевала Слепокурова.
И Кире пришлось за него вступиться.
– Рина! – окликнула она девушку. – Прекрати вопить! Следователь говорит правду. Покушений на Бориса в самом деле не было! Он это все задумал сам! А Настины брат и дядя помогли ему инсценировать их.
Рина, которая в этот момент клеймила всех близких родственников, Слепокурова, называя их уродами, дегенератами и кретинами, осеклась. И, оглянувшись, изумленно посмотрела на Киру. Затем она перевела взгляд на Настю. И та, тяжело вздохнув, виновато поникла головой. Поняв, что Кира сказала ей правду, Рина все равно сдаваться не желала.
– Ну и что такого? Ясно, что Настины родственники все равно могли покушаться на жизнь Бори. Они же преступники! Злые и совершенно аморальные типы. Им все равно, кого убивать!
– Кто бы говорил! – взвилась Галина Александровна. – У самой брат убийца. Да и мать тоже! Молчала бы уж!
– Сама замолчи! Это твоя Настька подговорила Борю! Он сам никогда бы не пошел на такое! Это она во всем виновата!
– Еще скажи, что и людей она травила.
В кабинете разгорался еще один скандал. Тем временем Слепокуров выбрался из угла, куда его загнала Рина. И даже пригладил волосы, готовясь призвать свидетелей к порядку. Поддержка Киры пришлась как нельзя кстати. Пока Рина выясняла отношения с Настей и ее матерью, Слепокуров совершенно пришел в себя.
– Молчать! – рявкнул он на разбушевавшихся женщин.
Его голос прокатился по кабинету и эхом отозвался под потолком. Женщины смолкли. И даже с каким-то уважением смотрели теперь на следователя. «Вот это мужчина! Герой! Красавец! – читалось в их удивленных взглядах. – И почему же мы раньше этого не замечали?»
Под взглядами притихших женщин Слепокуров приосанился и произнес, обращаясь к Рине:
– Ваш брат заплатил родственникам Насти приличные деньги, чтобы они инсценировали эти покушения, якобы совершенные на него!
– Все?
– Все.
– Но зачем? Ради всего святого, объясните, зачем ему это было нужно? – взвыла Рина.
– Объясню, – согласился следователь. – Затем, чтобы никто не усомнился в том, что ему грозит реальная опасность. И в этом случае похищение Бориса, спланированное им самим, явилось бы лишь логическим продолжением множества покушений на его жизнь.
– Врете! Борю похитила эта гнусная жирная ведьма – Валькирия! Она свихнулась от ревности!
– Она его любила. И похитила, разумеется, по его собственной просьбе.
– Что за чушь? Зачем Борису это похищение?
Слепокуров не успел ответить. Потому что Леся неожиданно захлопала в ладоши.
– А я догадалась! Догадалась, зачем Борис это сделал! – радостно кричала она. – Чтобы обеспечить себе алиби!
Произнеся это, Леся осеклась под взглядами Рины, Насти и Киры. Три влюбленные в Бориса девушки смотрели на резвящуюся Лесю ну, скажем так, не очень ласково. Но Лесе было все равно. Она поймала за кончик ниточку того клубка, которым была опутана для нее история похищений Бориса. И теперь вдохновенно распутывала его.
– Сначала Борис решил: ему достаточно посидеть на своей даче, где его якобы заперла собственная свихнувшаяся от ревности невеста. Но потом его план изменился. Почему?
– Почему он изменил свой план? – переспросил у нее следователь.
– Да, ведь Борис не мог знать, что мы с Кирой вышли на его след. И скоро он будет «спасен»?
– Почему же нет? – ласково посмотрел на нее следователь. – Очень даже мог. Валькирия ему сообщила о том, что вы сели ей на хвост.
– Она заметила нашу слежку?! – ахнули подруги.
– Еще у ресторана, – кивнул Слепокуров. – Разумеется, Ирина сразу же позвонила Борису и предупредила, что их план, вероятно, раскрыт или во всяком случае находится под угрозой.
– И что?
– Борис велел ей приезжать на дачу. Но за это время задействовал план похищения номер два. Где роль злодеев отводилась уже другим людям. Не его невесте.
– И кто же входил во вторую группу похитителей?
– Его приятели.
– Хороши приятели! – вырвалось у Леси.
– Их можно понять. Они-то были уверены, что все это лишь шутка. Что не сделаешь, чтобы спасти друга от рук свихнувшейся от ревности психопатки, которая держит парня на цепи, устраивает на него покушения и прочие пакости.
– Но мы слышали, как они забирали Бориса! – возразила следователю Кира. – Эти люди угрожали ему! И они ругались!
– Так ругались, что мы даже испугались! – добавила Леся.
– Это все для достоверности факта похищения.
– Да, мы поверили, – признали подруги.
– А произвести на вас или других зрителей нужное впечатление им ничего не стоило, ведь участниками этого розыгрыша были профессиональные актеры.
– Что?!
– Актеры из того театра, где работает хороший друг Бориса – режиссер Одров, – пояснил следователь. – Все было рассчитано на возможного зрителя или зрителей, которые наблюдали сценку – отпетые злодеи похищают несчастного Борюсика. Им не хватало только аплодисментов. А если серьезно, то вашего звонка кому следует.
– В милицию?
– Ну, разумеется, – кивнул Слепокуров. – Все затевалось для того, чтобы обеспечить ему алиби. И, сидя на съемной квартире, он имел широкое поле для своей преступной деятельности.
Кира задумчиво посмотрела на следователя.
– Скажите, а вы догадывались об этом?
– Мелькали такие мыслишки, – признался Слепокуров. – Впрочем, нужно отдать должное режиссеру Одрову и его труппе, они настоящие профессионалы. Ведь в самый первый день, когда Борис исчез, оставив после себя коробку с отравленными конфетами, я хотел его разыскать, чтобы побеседовать с ним.
– И что?
– С этой целью я побывал в театре у Одрова, режиссера.
– Мы помним, – кивнули подруги.
– И я беседовал с ним и другими актерами, знавшими Бориса. Но они прекрасно разыграли новую сценку – бедный Боря, какой ужас, что он снова в руках похитителей! И я, представьте, им поверил. Система Станиславского сработала.
– А я-то подумала, что вы в похищение Бориса с самого начала не поверили! – воскликнула Леся.
Слепокуров удивился:
– Почему?
– Ну, – замялась девушка. – Вы ведь ничего не делали, чтобы вызволить Бориса из рук вымогателей. Не пытались уговорить Виктора Алексеевича собрать выкуп. Не ставили телефон в его доме на прослушку. И вообще…
– Понимаю, о чем вы говорите, – произнес Слепокуров. – Но уверяю, все это делалось. И будь Борис похищен на самом деле, мы бы сумели его спасти. И если наши действия, на первый взгляд, были незаметны – для вас, в частности, – то это говорит лишь о высоком профессионализме наших людей.
Мы понимали, что в покушениях на жизнь Бориса задействован кто-то из своих. И, поверьте, все обитатели дома Виктора Алексеевича, родные и друзья Бориса находились под подозрением у милиции. И под строгим, но засекреченным наблюдением. Полная секретность – это было условие нашего плана действий.
– Зато вам удалось задержать дядю Колю и Сергея, – заметила Кира.
– Об этих двоих поговорим чуть позже, – остановил ее Слепокуров.
На этом рассказ Слепокурова о преступлениях Бориса и его приемной матери, которые погубили троих человек, вроде бы был закончен. Во всяком случае сам следователь полагал, что это так.
– Но я все равно не понимаю, как вы сумели все это узнать, – задумчиво произнесла Кира. – У вас есть личные признания обвиняемых?
– У нас есть признание младшего сына Виктора Алексеевича.
– Вовика? – воскликнула Нина. – И он тоже виновен? И в чем?
– В том, что догадывался о планах матери, но не пытался препятствовать ей.
– Догадывался или знал?
– Частично она посвятила в них младшенького.
Ну да, а как же иначе? Ведь Анастасия Владимировна затевала всю эту историю исключительно ради благополучия Вовика. Ее цель – сделать сыночка единственным наследником отцовского состояния.
– Признаюсь, мы немного лукавили, чтобы получить показания Владимира, – произнес Слепокуров с нескрываемым торжеством в голосе. – В том стакане, который я почти вырвал из его рук на поминках Виктора Алексеевича, помните?..
– Еще бы!
– Так вот, никакого яда в нем не было.
– Не было?!
– Нет. С моей стороны – это тоже был спектакль.
– Но как же пленка с записью всего, что происходило за столом?
– Да! А как же скрытая камера? Ведь в ресторане велась запись?
Слепокуров снисходительно ухмыльнулся.
– Велась. И одна из наших оперативников, переодетая и замаскированная под Анастасию Владимировну, улучила момент и изобразила, будто бы она что-то такое подсыпает в кисель Вовы. Потом она исчезла. А мы отозвали Владимира в кабинет директора. И продемонстрировали перед ним, как его мать пытается избавиться от него.
– И что?
– Представьте, вынужден вам сказать, что нам повезло, трюк удался. Вовик оказался редкостной мразью.
Кира выразительно хмыкнула. Тоже мне новость!
– Он судит обо всех, – продолжал Слепокуров, – исключительно по тому, как поступил бы в аналогичной ситуации он сам. И потому ни на минуту не усомнился, что и его любящая мать способна на предательство. Он решил, что она с самого начала этой аферы просто водила его за нос. Точно так же, как и Бориса. А на самом деле хочет одна получить деньги отца.
После гибели сыновей и молодой жены Виктора Алексеевича деньги пришлось бы разделить между дочерьми. А над ними Анастасия Владимировна, как считал Вовик, имела неограниченную власть. И поймался на наш «кисель».
Услышав это, Галина Александровна поджала губы.
– Ну и семейка! – прошипела она. – Приличными себя показывали, а сами уголовники один хлеще другого. Видишь, Настька! Просто змеиное гнездо какое-то. Куда там твоему дяде Коле с Сережкой.
– Мама, я не знаю. Просто не могу поверить, что…
– Пошли отсюда! – скомандовала женщина. – И благодари бога, дуреха, что он отвел тебя от этого Бориса! Убийца!
И с этими словами женщина, не прощаясь, направилась к выходу, таща за собой онемевшую от горя дочку. Никто не захотел их остановить. Все было ясно и так.
И вот следствие подошло к концу. Виновные оказались за решеткой. Все, в том числе и Костик. Напрасно Леся надеялась, что он окажется белее снега или хотя бы умеренно серого цвета, какой получается, если белое смешать с черным. Увы, Костик оказался вполне беспринципной личностью, преступником, да еще и сообщником дяди Коли и Сергея при ограблении антикварного салона.
– Под давлением улик и свидетельских показаний они раскололись, – заверил подруг Слепокуров. – И теперь все трое озабочены лишь тем, чтобы свалить часть своей вины на другого.
– А что за улики?
– Улики-то? Улик много. Но для примера хотя бы взять похищенное у антикваров добро, которое было спрятано в тайнике у вашего Костика. А также показания одного не слишком чистого на руку коллекционера.
Этому-то человеку преступная шайка и пыталась сбыть награбленное. Точнее сказать, договаривался с коллекционером только Костик. Двое его подельников к этому времени стараниями подруг уже сидели в милиции и давали показания. Сам Костик понимал, что ему нужно бежать. Спасаться, пока есть такая возможность. Но жадность взяла верх над осторожностью. И он решил задержаться в городе еще на пару дней, чтобы успеть заключить сделку с коллекционером.
– Поняла! Это с ним Костик встречался в ресторане!
– Такой с брюхом и лысый? Да?
– Да, – подтвердил Слепокуров. – Это он и есть. Узнав, что его предполагаемый продавец задержан милицией, коллекционер поспешил продемонстрировать свою лояльность. Примчался к нам словно угорелый и с порога заявил, что хочет дать показания по поводу весьма мутной истории, связанной с попыткой продажи краденых ценностей.
– С этим все ясно! – заявила Кира. А Леся понуро опустила голову.
А что же было дальше? Ну, Анастасия Владимировна, которая и являлась мотором преступления против своего бывшего мужа, по причине преклонного возраста получила смягчение – пять лет лишения свободы, но условно. Два убийства фактически сошли ей с рук. На суде женщина твердила, что не понимает, в чем ее обвиняют. Что ее младший сам не понимает, что наговорил следователю. И, конечно, знать ничего толком не может, так как в момент совершения убийств находился за семью морями, чуть ли не в тридевятом царстве. А сама она никого не травила.
А вот Борису за убийство Виктора Алексеевича и покушение на жизнь Людмилы пришлось надолго отправиться за решетку. Самым белым и пушистым в этой истории оказался Вовик. Предав мать, он купил себе свободу.
Но, сдав свою мать, он автоматически признался в том, что знал или во всяком случае подозревал о ее преступных намерениях против своего отца. И адвокаты Людмилы не преминули воспользоваться этим фактом во время судебного разбирательства дела о наследстве Виктора Алексеевича. И таким образом чудом выкарабкавшаяся с того света молодая вдова стала практически единоличной обладательницей всего состояния. Борис и Анастасия Владимировна, сами того не желая, расчистили для ненавистной соперницы путь к сказочному богатству.
Подругам эта история послужила хорошим уроком.
– И как ни ужасно это прозвучит, – заметила Леся, – еще и неплохой доход.
В самом деле, несчастный Иннокентий Павлович перед тем, как отведать ядовитых конфеток, все же успел оформить покупку туров для всех сотрудников своей фирмы. В том числе и на самого себя. И самое интересное, что его тур не пропал. Отдыхать в Турцию вместо усопшего мужа полетела его вдова. В рекордные сроки провернув похороны мужа и сдав любимую собаку в приют, она заявила, что гулящий супруг и избалованная им без всякой меры псина так надоели ей за эти годы, что теперь она нуждается в небольшом отдыхе у моря и вполне его заслужила.
Туда же, но только чуть позже, отправились и подруги. Владелец осчастливленного ими отеля сдержал свое слово весьма своеобразно. Премии он им не заплатил. А чего еще они могли ожидать от мужчины? Но зато выделил подругам два полностью оплаченных пансиона в своем отеле. Из тех самых денег, которые были обещаны им в качестве премии за ударную работу.
Спорить с ним девушки не стали. В конце концов, почему бы и нет? Могут и отдохнуть. Заслужили. И потом, в последнее время их чувствам был нанесен весьма серьезный урон. И чтобы восстановить былые силы, жизнерадостность и снова поверить в то, что все еще будет хорошо, они решили отправиться в Турцию.
А вот то, какие приключения ждали их на пути к отдыху… Это уже совсем другая история.
Назад: Глава 19
На главную: Предисловие
