ГЛАВА 14
Аделаида не стала сразу же огорошивать Пухликова новостью. Разговор, к которому она шла так долго, заслуживал более подходящей обстановки. Все-таки Аделаида была профессиональной актрисой, она уже много лет выступала на сцене и поэтому хорошо знала, что для успеха спектакля важны не только хороший сценарий и игра актеров, но также и декорации.
Артистичная натура Аделаиды требовала от нее драматического исполнения такой важной сцены. Аделаида не могла воссоединиться со своим отцом, просто признавшись ему, что она его родная дочь, выросшая и добившаяся в жизни успеха без всякого участия родителя. Нет, Аделаиде хотелось совсем иного. И она решила попробовать себя в совсем не свойственной ей роли – драматурга. Она написала пьесу, в которой ей самой отводилась главная роль.
– Я решила проучить отца. Если он не узнал во мне собственную дочь, то должен был поплатиться за это.
И Аделаида приступила к осуществлению своего плана. Она не сомневалась – у нее все получится. Ведь не случайно, что Пухликов сам подошел к ней. Значит, пришел для него час отмщения.
Надо сказать, что Аделаида хоть и унаследовала от матери редкостную доброту и бескорыстность, но простить папашу все же не могла. Старая обида вновь всколыхнулась в ней с новой силой. И теперь она хотела не прощения и примирения с отцом, а лишь его горького раскаяния. Аделаида была не глупа, она хорошо разбиралась в людях, так что быстро поняла: признайся она Пухликову, что она его дочь, сейчас, он всего лишь посмеялся бы над курьезностью ситуации и вновь исчез из жизни Аделаиды.
– А мне хотелось, чтобы отец был со мной. Наверное, я задумала глупость, но в тот момент я была готова на все, лишь бы удержать его рядом с собой.
– Так что же… Ты флиртовала с собственным отцом?
По лицу Аллы Георгиевны было видно, что она не одобряет такое поведение дочери.
– Это гадко! – произнесла она строго. – Ты поступила очень плохо!
– Пусть так, – согласилась Аделаида. – Но я достигла своей цели. Пухликов влюбился в меня и…
– Позволь тебя остановить, – вмешался Залесный. – Могу сказать, что Пухликов в первую очередь влюбился в твою квартиру. Ты сама шла всего лишь приложением к этой квартире, вероятно, совсем ненужным.
– И что с того? Все равно я достигла своей цели! Пухликов женился на мне!
– Чтобы разорить! Он поступил так с твоей матерью и со второй женой собирался поступить так же. Он уже подыскивал покупателя на их общий дом. Он собирался выгнать женщину на улицу. И только его смерть помещала осуществлению этого плана.
– И вообще, что за дикая идея – выйти замуж за своего отца? – поразилась Алла Георгиевна. – Откуда у тебя даже мысль такая могла появиться?
– Мне казалось, что это хорошая мысль.
– А как же Валерочка? Ведь он твой жених!
– Валеру я уговорила мне помогать. Я планировала сразу же после того, как мы распишемся, отвезти отца в одно место, где и рассказать ему правду.
– Что? Ты надеялась на его раскаяние?
Залесный не скрывал своей иронии.
– У тебя ничего бы не получилось.
Валерий, который присутствовал при разговоре, но до этого момента не произнес ни слова, поднял голову:
– Я тоже говорил ей об этом! Но Ада вбила себе в голову, что должна отплатить отцу его же монетой. Она прямо помешалась на этой идее. Она мне сказала, что я должен выбрать, с ней я, или же она действует в одиночку без меня.
И так как Валера искренне любил свою возлюбленную, то он согласился ей помочь.
– Я не мог оставить Аду наедине с этим человеком. Кто его знает, что ему там взбрело бы в голову? А вдруг он бы ей не поверил? Или полез бы в драку? Или… или вообще решил, что неважно, кем она ему приходилась раньше, теперь-то она его жена, и он имеет на нее все права?
Одним словом, хотя Валере совершенно не нравилась затея Аделаиды выйти замуж за своего отца, а затем признаться ему в том, кто она такая на самом деле, поставив его, как ей представлялось, в унизительное положение. Валера же считал, что горбатого лишь могила исправит. И что если человек регулярно подличает, то надеяться на его раскаяние лишь оттого, что он попал в расставленную ему ловушку, вряд ли стоит.
– Но я не мог ее оставить одну участвовать в этом безумстве, – жалобно произнес Валерий, обращаясь к Алле Георгиевне. – Тетя Алла, вы же меня понимаете?
– Понимаю и ничуточки на тебя не сержусь, Валерочка. Это все затея моей дочери. А ее саму ослепили гнев и обида на отца.
Залесный смотрел на семейку и никак не мог уразуметь, как ему относиться к этим людям. То, что у троицы, как говорится, «не все дома», ему было совершенно ясно. Что Алла Георгиевна, что ее дочь были на редкость не от мира сего. Залесный смотрел на плачущую Аделаиду и поражался про себя тому, как работает ее мозг. Это надо же такое придумать! И на что надеялась эта женщина? Что Пухликов, уразумев, кто перед ним, упадет на колени и горько раскается в содеянном когда-то? По всей видимости, именно на этом и строился расчет Аделаиды. Она слишком давно играла в театре и перестала отличать правду от вымысла.
– Знаете, меня поразила ваша история, – откровенно признался всем троим сыщик. – И если бы мне кто-то со стороны рассказал такое, я бы тому человеку не поверил.
– В голове не укладывается, как можно быть такими наивными, – хмыкнул один из оперативников.
И все же Залесному казалось, что эти трое рассказывают чистую правду.
– Предположим, я поверю в ту лабуду, которую вы мне тут наплели. Но каким образом вам удалось заманить Пухликова на дачу Валерия вместо Турции?
– Я сказала, что должна взять там одну вещь, – призналась Аделаида. – Очень ценную вещь, которая иначе может потеряться.
– И он согласился?
– Сначала сделал мне выговор, что нельзя раздавать направо и налево вещи, имеющие ценность. Но ругал не очень сильно и согласился, что до самолета мы можем смотаться в деревню.
Ну правильно, ведь сделку с продажей коттеджа можно было совершить в любой другой день. Покупатели – Алиса Ем и ее муж – крепко сидели на крючке и никуда бы не делись.
Но когда все трое оказались в домике Валерия в деревне, где Аделаида планировала провести откровенный разговор со своим отцом, все пошло не так, как надо.
– Он совсем не обрадовался, узнав, что я его дочь. Более того, никаких теплых чувств ко мне у него не возникло. Он говорил только про билеты на самолет и путевку в Турцию, деньги за которые нам никто не вернет. А потом он заявил, что я его подставила, развела на деньги. Мне кажется, он мог бы меня даже ударить, но к счастью, рядом был Валера.
– Я услышал, как этот тип орет на Аду, и прибежал ей на выручку.
Увидев Валерия, который заступился за Аду, Пухликов смекнул, что попал в скверную ситуацию.
– Он явно струхнул, но продолжал орать. Угрожал нам судом, кричал, что Ада – аферистка. Сказал, что посадит ее за решетку.
– И не только меня одну, но и маму, и Валеру.
– И все время твердил, что ему полагается возмещение за нанесенную обиду и моральный ущерб.
В общем, господин Пухликов повел себя совсем иначе, чем представлялось Аделаиде. Она была в ужасе и отчаянии.
– Я понимал, что выпускать этого типа никак нельзя. Надо было предварительно договориться с ним.
Чтобы удержать рвущегося в бой Пухликова, Валерий скрутил последнего. После того как впавший в агрессию Пухликов был усмирен и стреножен, парочка принялась обдумывать ситуацию. То, что все пошло совсем не по плану, здорово их напугало.
– Мы так растерялись, что совершенно не понимали, как вести себя дальше. Но потом Валера сказал, что нам всем необходимо успокоиться. Выкурить трубку мира, так он сказал.
Валера считал, что, когда Пухликов смирится с мыслью о потере турецкого рая, он сможет более адекватно воспринимать поступок дочери.
– Ты его дочь, нравится ему это или нет. Да еще вы и поженились. Я не одобрял твою идею с самого начала. Да и суд, если дело дойдет до него, вряд ли поверит, что тобой двигало исключительно желание добиться справедливости.
– Что же нам делать?
– Необходимо убедить Пухликова в твоих добрых намерениях. До этого он воспринимал тебя исключительно в качестве любимой женщины, невесты, а потом и жены. Ему нужно дать время, чтобы он осознал, что на самом деле ты – его дочь.
– Он и слышать ничего не хочет о том, что я его люблю.
– Сейчас он голодный, разочарованный и потому злой. Но если мы проведем в этом домике пару-тройку дней, возможно, нам удастся уговорить его взглянуть на ситуацию под иным углом. Ты расскажешь ему о том, как ждала его все эти годы, как надеялась, что сумеешь его найти, и он признает и тебя, и свой отцовский долг. Все-таки не конченый же он чурбан, должен понимать, что уже не мальчик, скоро придется держать ответ за свои поступки. Возможно, нам удастся его смягчить. Нужно лишь время.
Аделаида, которая поняла, что из ее затеи ровным счетом ничего не вышло, прислушалась к словам Валерия. Она согласилась, что если проведет с Пухликовым уже не в роли невесты, а в роли дочери несколько дней, то он может и оттаять сердцем.
Услышав это, Залесный опять недоверчиво хмыкнул про себя. Все хорошо, вот только Аделаида опять не учитывала одного факта: Пухликова главным образом привлекла ее шикарная квартира, и уже во вторую очередь – она сама. Не случайно предложение выйти за него замуж Аделаида получила лишь после того, как показала Пухликову свои владения. Смекнув, что актриса не только хороша собой, но еще и очень богата, Пухликов мигом просчитал варианты, как можно завладеть ее имуществом.
Аделаида наивна, значит, она будет легкой жертвой. И наверное, так бы и вышло, но кто-то упредил его намерение. Вряд ли преступник, отправивший на тот свет Пухликова, собирался помочь Аделаиде и ее матери. Но именно так и случилось.
– В доме у Валерия было, что называется, шаром покати. И так как нам предстояло находиться там вместе с Пухликовым как минимум несколько дней, надо было подумать о пропитании.
К тому же Аделаида женским чутьем догадывалась, что договориться с сытым папенькой будет существенно легче, чем с папенькой голодным. А Валерий считал, что нужно прихватить еще и спиртного, чтобы уж окончательно отметить мировую.
– Но когда мы вернулись из магазина обратно в деревню, то обнаружили его мертвым.
Валерий первым зашел в дровник, где они оставили Пухликова связанным и с заклеенным пластырем ртом. Он едва не рухнул, увидев лужу крови и самого Пухликова с перерезанным горлом.
– В одну секунду мне даже почудилось, что это я сам его убил. Я никак не мог взять в толк, кто мог это сделать. В деревне, кроме нас и Пухликова, не было ни души. Мы уехали, закрыли дровник на замок, Пухликов был цел, невредим и так сверкал на нас глазами, что мысль о примирении показалась мне нелепой. Я подумал, что все напрасно, Аделаида крупно влипла, и как теперь повернутся события, я не знаю.
При этих словах один из оперативников неожиданно спросил у Аделаиды:
– Когда вы были в магазине, вы не разлучались со своим другом?
– Нет, ни на минуту. Ходили, планировали, какие любимые блюда отца можем приготовить. Я знала, что он любил голубцы, поэтому купила капусту, фарш, рис, сметану и томаты.
Эти продукты числились в чеке среди других покупок Аделаиды и пусть косвенно, но все же доказывали ее невиновность. Вряд ли станешь убивать человека, которому трогательно планируешь приготовить любимое блюдо. Разве что шарики в голове у Аделаиды окончательно зашли за ролики, и она решила сначала порадовать папочку вкусной едой, может быть, даже пообещать ему часть квартиры (ведь родные же люди!), а потом прикончить счастливого, умиротворенного и пьяного папашу.
Но в таком случае, как увязать с этим способ умерщвления господина Пухликова? Тут уж ни о какой трогательной дочерней заботе и речи не идет. Пухликова убивали жестоко, без всякого сожаления. Его не только зарезали, но еще предварительно и избили. Значит, убийца чувствовал к Пухликову крайнюю личную неприязнь. Валерий на такого человека не походил. И Аделаида – тем более.
– Выходит, был кто-то третий, – решил Залесный. – Или даже четвертый участник этой истории, если считать вместе с Пухликовым.
Взглянув на Аделаиду и Валерия, он велел им:
– Вспоминайте! Это ваш единственный шанс остаться на свободе!
Задержанные переглянулись. Вид у них был крайне растерянный.
– В деревне все дома стояли пустыми. Там и летом два-три дома обжиты. А к концу августа все уезжают в город. У всех дети, им нужно в школу.
– И старики не остаются?
– Никого нет. Даже летом постоянно живут лишь в двух домах. А в третий приезжают от силы на месяц.
Залесный почесал затылок. Он и сам прекрасно помнил пустую деревеньку, в которой стоял десяток полуразрушенных домов, и лишь в нескольких окнах были вставлены целые стекла. Когда они забирали тело Пухликова, то поразились тому, что, кроме соседа, приехавшего в четверг и услышавшего вой собак, во всей деревне не было ни единой живой души.
Дело грозило зайти в тупик, но внезапно Аделаида подняла голову:
– Стойте! Там же была машина!
– Какая машина? – с недоумением взглянул на нее Валерий. – Что ты выдумываешь? Во всей деревне не было никого.
– Нет, не в деревне! По дороге! Помнишь, когда мы возвращались из магазина, нам навстречу проехала большая черная машина. Ты еще сказал, что с такой тонировкой ездить запрещено.
– Да, машина была, – задумчиво произнес Валерий. – Ты права. И тонировка на ней была.
– Что за машина? – оживился следователь. – Кто сидел за рулем?
– Какой-то мужик с короткой стрижкой. Лица его я толком разглядеть не успел, но машина была мощная. Колеса, усиленная подвеска, высокий клиренс. Настоящий танк.
– А марка? Модель?
– «Ниссан» это был. «Ниссан Патрол».
– А номер?
Валерий помотал головой. Нет, номера он не запомнил. Поняв это, Залесный вновь нахмурился. Появившаяся было перспектива отпустить этих двоих на волю вновь скрылась в туманной дали. Отправив задержанных обратно в камеру, а Аллу Георгиевну – домой, Залесный взял уголовное дело и перечитал отчет экспертов, осматривавших место убийства Пухликова.
Его взгляд зацепился за несколько строчек, из которых можно было заключить, что, хотя непосредственно возле дома Валерия четко просматривались следы одной-единственной машины «Рено Меган» или аналогичной ей, то за околицей деревни были следы другой машины. И тоже двухнедельной давности. Тогда Залесный не обратил внимания на этот абзац, потому что следы были старые и в плохом состоянии. Но сейчас следователь внимательно изучил вывод эксперта о том, что машина эта была внедорожником.
Поняв, что все равно не успокоится, пока не выяснит все про эту машину, Залесный встал и отправился в отдел экспертизы. На его счастье, занимавшийся этим исследованием эксперт был еще на своем рабочем месте.
– Привет, Марат, – поздоровался с ним Залесный. – Как дела? Жена здорова?
– Опомнись, какая жена? Я развелся уже больше двух лет назад.
– Да?
Залесный был смущен. Ну, не умеет он вести светские беседы! Не знает, что нужно говорить людям. Вот Инга – та бы мигом нашла, что сказать.
– Ну, я думал, что ты уже снова женился, – попытался выкрутиться он. – У тебя же был кто-то?
– Ты не ходи вокруг да около, – засмеялся эксперт. – Говори сразу, что тебе нужно. Ведь не про здоровье моей бывшей жены ты пришел разузнать?
– Твоя правда, – согласился Залесный все еще немного смущенно. – Хотел по делу с тобой поговорить. Помнишь труп, который мы нашли в глухой деревеньке в дровнике?
– Отлично помню. Только ведь ты уже задержал подозреваемых по этому делу?
– Задержать-то задержал, вот только не они это. Чувствую, что там был кто-то еще.
– И верно, – кивнул эксперт. – Был. Машина, во всяком случае, стояла. Из нее даже выходил кто-то.
– Кто?
– Ну, этого я тебе так не скажу. Но мужчина был крупный. Несмотря на давность, след все еще был виден в глине. Нам повезло, там незадолго до преступления прошли дожди, земля размякла и хорошо удержала след. А потом наступила сушь, дождей совсем не было, так, поморосит немножко, и следы сохранились довольно хорошо.
– И что ты можешь сказать про машину?
– Я уже все изложил в отчете.
– Там написано, что предположительно это внедорожник.
– Ты хочешь узнать более подробно, что это была за марка и модель?
– Да, а ты это можешь?
– Я все могу. Если тебе надо, я сейчас достану фотографию следов и запущу ее в специальную программу.
И Марат защелкал клавишами. На какое-то мгновение на экране возникла фотография двух четких борозд, а затем замелькали фотографии. Они мелькали так быстро, что человеческий глаз был не в силах уследить за ними. Наконец, круговерть закончилась, и на экране появились названия и фотографии машин.
– Вот, ознакомься, – сделал Марат приглашающий жест рукой. – Это модели тех машин, которые могли там стоять, судя по следу шин. А фотографии тут просто для наглядности.
Залесный впился глазами в экран. Так и есть! «Ниссан Патрол» тоже был в списке. Разумеется, это нельзя было считать прямой уликой, но Залесный все равно приободрился, почувствовав, что он на верном пути.
– А про пассажира что ты можешь сказать? – сглотнув, спросил он. – Подходил он к дровнику, где мы нашли тело Пухликова?
– Может, и подходил. Но точно я тебе этого сказать не могу. На участке все заросло дерном. На нем никаких следов обнаружить не удалось.
– А возле дома? Вы осмотрели подъездные пути к дому?
– На них были следы «Рено».
Залесный снова зашевелил мозгами, восстанавливая в памяти местность, где происходило дело.
– Но к дровнику ведь можно было подойти и от соседей?
– Там отовсюду можно подойти. Дома пустые, хозяев нет, возражать никто не станет. Да и заборы – это не заборы, а чистая фикция. Из десяти досок, если хотя бы одна сохранилась – уже хорошо.
Взглянув на огорченное лицо Залесного, эксперт произнес:
– Но ты же сам понимаешь, прошло две недели с момента убийства. То, что нам удалось обнаружить в засохшей грязи следы машины – это вообще чудо. Ну что? Я тебе помог?
– Еще как помог! Огромное тебе спасибо.
– Ну и чудненько, – улыбнулся в ответ Марат, протягивая следователю руку. – В другой раз не мучайся, не придумывай никаких предлогов, заходи просто так.
Но Залесный его уже не слышал. Он торопился к себе, чтобы еще раз прочитать дело и попытаться понять, что же они упустили. Что за человек раскатывал поблизости от места убийства Пухликова на черном «Ниссан Патроле» и где его искать?
Однако он не успел добраться до своего кабинета, как у него загудел мобильный. Взглянув на экран, чтобы понять, кому он понадобился, Залесный увидел председателя их садоводческого товарищества – Леонида Викторовича. Недоброе предчувствие шевельнулось у него в груди.
– Да, – внезапно охрипшим голосом произнес он. – Да, я слушаю.
– Игорь, тебе надо бы подъехать сюда.
– А в чем дело?
– Так это… Нашли тут кое-чего ребята у тебя под домом.
– Что именно нашли? Ты можешь мне внятно объяснить?
– Оружие у тебя там.
Значит, все-таки склад боеприпасов и взрывчатки, оставшийся с войны! Прав был тот мужик с металлоискателем, который первым поднял тревогу. Зря он стал сомневаться в его словах. Сердце у Залесного окончательно упало, а на душе тревожно заныло. Все, прощай их старенькая избушка. Судя по описываемым размерам склада взрывчатки, дому не уцелеть. И хорошо еще, если соседи не пострадают.
– Оружия у тебя там полно, – сдавленно говорил Леонид Викторович. – «Калашниковы», снайперские винтовки Драгунова, гранаты, взрывчатка. Даже несколько гранатометов имеются и «Игла».
– Постой, какая «Игла»? Это что такое?
– Не знаешь, что такое «Игла»? А еще следователь! Это оружейная установка для уничтожения воздушных целей. По самолетам из нее палят.
– Разве в войну у нашей армии или у фашистов были уже такие установки?
Председатель помедлил, а потом нерешительно спросил:
– Это ты про какую войну говоришь?
– Про Великую Отечественную, разумеется. Про ту, которая по нашим местам пронеслась.
– И что?
– Возле нашей дачи бои большие велись. В соседнем доме даже штаб немецкий был.
– Ну, был, – подтвердил председатель. – Только при чем тут та война? Оружие, которое у тебя под домом найдено, совсем свежее. Ему от силы пара десятков лет. Я слышал, как ребята между собой говорили, что эти ящики из какой-то воинской части украли. Скорее всего, это случилось еще в девяностые, когда Союз разваливался, части расформировывались, а склады разворовывались. Но, возможно, что и позднее, хотя лично я думаю, что хищения такого масштаба могли произойти лишь в девяностых. И скорее всего, это оружие находилось в одной из наших союзных республик, которые после отделения какое-то время не могли контролировать происходящее на своих территориях.
И на вопрос Залесного, почему он считает, что оружие прибыло именно из заграницы, председатель решительно и очень патриотично заявил:
– Я так считаю, потому что у нас в Российской Федерации такого безобразия случиться бы просто не могло!
Залесный не стал спорить. Он слушал и не верил своим ушам.
– Значит, там отнюдь не старая взрывчатка и ржавые снаряды? – только и смог пробормотать он.
– Точно. Оружия, говорят, на много сотен тысяч долларов. Может быть, даже на миллионы, если продавать не спеша и знать хороших покупателей. Такие я разговоры между твоими людьми слышал.
И помолчав, Леонид Викторович встревоженно прибавил:
– Так что? Ты подъедешь? Эти ребята, что извлекли оружие, очень хотят с тобой побеседовать. И как они сами мне сказали, не они одни.
Залесный молча кивнул, совсем позабыв о том, что председатель не может его видеть. На душе у него стало тяжело и тревожно, даже несмотря на то, что просьба прислать к нему на участок опытных саперов исходила от него самого. Он понимал, склад боевого оружия – это вам не шуточки, и разбираться с тем, откуда оно взялось, будут очень серьезные люди.
В том, что эти люди очень скоро появятся, если уже не появились на его участке, Залесный даже не сомневался. Как не сомневался он и в том, что к разговору с ними нужно основательно подготовиться.
