Глава 11
Вера Владимировна оказалась симпатичной кубышечкой на коротеньких, твердо стоящих на земле ножках. Больше всего она напоминала старую добротно сработанную тумбочку, хотя явно прилагала немало сил, чтобы выглядеть достойно. На ее крашеных седых волосах была сделана хорошая стрижка с укладкой. И встретила она Лизочку не в халате, а в юбке и белой блузке с кружевным воротничком.
Кружевной воротник был таким пышным, что буквально закрывал лицо Веры Владимировны до самого подбородка. Но сама Вера Владимировна держалась очень просто и в то же время с достоинством, что было еще более удивительно при ее невысоком росте.
Шоколадное яйцо для внука Вера Владимировна категорически забраковала, а вот тортик и сок охотно приняла.
– Спасибо, дорогая, хотя и не стоило тратиться. Похоже, у тебя у самой ребенок. Ему подарок и снесешь. У твоего малыша аллергии на шоколад нету?
– Бог миловал.
– Ну вот, а мы с нашим Ванечкой прямо замучились. От всякой ерунды ребенка сыпью обсыпает. Мы уж ему и курицу не даем, и свинину не даем, и фруктов-овощей не даем. На одной говядине и капусте с кабачками ребенок живет. Другие дети в садике все лопают, соки, шоколадки родители приносят, Ванечке тоже хочется, а нельзя!
На взгляд Лизочки, трехлетний Ванечка ущербным себя не чувствовал. Был он необычайно крупным и пухлым для своих лет ребенком. Если правда, что он питался лишь кабачком и говяжьим бульоном с фрикадельками, то оставалось только радоваться, что остальные вкусности ему недоступны. Если малыша так разнесло на одной капусте, что бы с ним было от пары стаканчиков сливочного мороженого в день? А если их еще заполировать шоколадкой или даже спелым бананом?
– Ну, рассказывай, во что там Вика моя вляпалась.
И прежде чем Лизочка успела открыть рот, Вера Владимировна воскликнула:
– А ведь я предупреждала ее! Еще тогда сказала Вике, что недостаточно ей просто оформить опеку над девочками. Нужно добиваться, чтобы такого, с позволения сказать, отца лишили родительских прав. И потом полностью удочерить девочек. Тогда никакой Дима был бы им сейчас не страшен!
– Вы и имя этого негодяя помните? – поразилась Лизочка.
– А как же!? На меня эта история, знаешь ли, произвела очень сильное впечатление. Уж на что я разного в своей жизни повидала, но такого негодяя, как отец этих девочек, мне редко приходилось встречать. Вика, такая умница и отличница, и этот, с позволения сказать, бандит! И что только женщины находили в этом человеке! Он же мучил их всех!
– Ну а Вика?
– Она пострадала от него больше всех! Приняла его самого и его детей как родных. К девочкам привязалась, заменила им родную мать. Полюбила малышек, а этот изверг решил воспользоваться добрым Викиным сердцем. Представил дело так, будто бы он снисходительно оставляет Вике девочек, но только с условием, чтобы про алименты и содержание для детей она и не заикалась.
– Какой жадина! Экономил на родных дочках!
– Если бы просто экономил! Этаких примеров я массу могу назвать. Но этот же ровным счетом ничего не давал на девочек! Ни копейки! И если первые годы, пока Вика жила в доме этого изверга, он еще худо-бедно содержал ее и детей, то после того, как у него завелась новая пассия, он про дочек и вовсе забыл.
– И Вика это терпела?
– Терпела! Пикнуть не смела!
– Но почему?
– Она боялась, что Дима отнимет у нее девочек. Такая смелая и отважная, а тут боялась! Сколько раз я ей говорила, что она должна подать на алименты на этого, с позволения сказать, отца. Но она меня и слышать не хотела. Нет, нет, говорила, что вы, Вера Владимировна. А вдруг он рассердится и отнимет у меня девочек? Пусть лучше мы будем жить небогато, но зато все вместе. Если Дима отнимет у меня девочек, то я точно умру. Не выдержу разлуки с ними.
– А Дима это понимал и пользовался к своей выгоде?
– Вот именно! – воскликнула Вера Владимировна. – Он очень хитрый, этот Дима. Мне страшно даже представить, скольким людям он искалечил жизнь.
– Не переживайте, больше он уже никого не обманет и не обидит.
– А что так? Исправился?
В голосе директора школы слышался неприкрытый сарказм. И Лизочка поторопилась ответить:
– Нет, не исправился. Он умер.
– Умер? Как умер? Просто взял и умер?
– По всей вероятности, убит.
– Ах, убит!
Вера Владимировна побледнела и прижала руки к своей полной груди.
– А… А Вика? Где моя Вика? Она в порядке? А девочки?
Ох, не хотелось Лизочке снова выступать разносчиком дурных новостей. Но что поделать, пришлось. Впрочем, у Веры Владимировны был интерес лишь к Вике и ее дочкам. Узнав, что они, скорей всего, еще живы, директриса повеселела. И весть о предположительном убийстве Димы не вызвала в ней особого огорчения.
– И поделом кобелю! Бог его наказал!
– Но следы возле его тела…
– А что следы? Забудь, девонька, ты про этого негодяя. Подох – туда ему и дорога. Плохой он был человек, очень плохой.
– Но все-таки, если его убили…
– Ты лучше подумай о том, где ты будешь искать Вику. У тебя есть идеи?
– Я думала, а вдруг она вернулась к себе домой. И девочки вместе с ней.
– Теперь, когда Димы нету в живых? – понимающе кивнула Вера Владимировна. – А тебе не приходила в голову мысль, что смерть Димы в первую очередь выгодна самой Вике?
Приходила ли Лизочке такая мысль в голову? Да сколько раз!
– Нет, разумеется, я не говорю, что Вика могла убить Диму. Но ведь могли же у нее или девочек появиться защитники?
Защитники? О чем это она говорит? Лизочка кинула на Веру Владимировну заинтересованный взгляд. Пока что она даже не предполагала, что у Вики могли быть какие-то там защитники. Откуда бы им взяться? Да и почему тогда эти защитники бездействовали, пока Дима изводил Вику, преследовал ее и девочек?
– А может быть, они не могли тогда вмешаться? Хотели, да не могли?
– Вам что-то известно? – насторожилась Лизочка.
– Очень немногое.
– Но что именно? Расскажите хотя бы что-то!
Вера Владимировна ответила не сразу. Сначала успокоила раскапризничавшегося внука, приструнила его, потом приласкала и дала успокоившемуся малышу новую игрушку, которой тот и занялся, сосредоточенно пыхтя себе под нос. И только потом Вера Владимировна сказала:
– Вика ведь не случайно к Диме в дом пришла. Он овдовел как раз в то время. Его дочкам была нужна нянька. Сам Дима заниматься детьми совершенно не хотел. Нянька ему показалась слишком дорогой. Вот он и нашел выход, сблизился с Викой да и воспользовался ее добрым сердцем.
– А как же они познакомились?
– С Димой? Он нашел Вику через брачное агентство.
– Что? – встревожилась Лизочка. – А как оно называлось?
– Не помню, да и какое это имеет значение? – поморщилась Вера Владимировна. – Ты будешь меня перебивать или станешь слушать внимательно?
Разумеется, Лизочка сказала, что будет слушать внимательно. Она по лицу директрисы поняла, что иного ответа та просто не приемлет. Да и потом, действительно, какая разница, если Дима нашел Вику даже и через «Рай в шалаше»? Было-то это уже больше восьми лет назад.
И Лизочка стала слушать рассказ Веры Владимировны про Вику и ее приемных дочек.
Очень быстро Вика к девочкам привязалась, тем более что они обе были совсем малышками и ничуть не сомневались, что она и есть их настоящая и единственная мамочка. Но все-таки сама Вика, тоже привыкшая думать о Тане с Татой как о родных дочках, прекрасно отдавала себе отчет, что у этих девочек когда-то была другая мама. И конечно, Вику очень интересовало, при каких обстоятельствах погибла первая Димина жена.
– Но ей ничего не удалось узнать, пока однажды на улице к ней не подошла соседка и не завела разговор об Альбине – первой Диминой жене.
– Уж как Альбиночка этих девочек хотела, и не передать, – говорила соседка. – Врачи-то ей прямо говорили, что и одного ребенка нельзя заводить, а второй и вовсе ее убьет, но она никого слушать не хотела. Муж, говорит, не против, хочет от меня ребеночка. Ну а чего же мне не постараться ради любимого? Тем более что я тоже очень хочу малыша или малышку.
Так на свет появилась первая дочка Димы и Альбины. Но потом, когда все соседи были уверены, что ребенок останется единственным, Альбина забеременела снова.
– Очень тяжело она беременность переносила, – продолжала соседка. – И врачи все в один голос советовали ей избавиться от ребенка. Но Альбина не сдалась. Родила, а сама погибла. Не выдержал у нее организм такого стресса, сдался. Дима ребенка из роддома одного привез. А через пару дней и похороны справили. Ну, а потом уж ты появилась. Да ты не думай, я тебя не осуждаю. Сначала-то возмущалась, а теперь понимаю, ты девочкам родную мать заменила. Альбина-то не больно-то и старшей своей Танюшкой занималась, а про Татку и вовсе говорить нечего. Та ни одного денечка с мамой своей не провела. Альбина-то и после Тани сначала от родов оправлялась, а потом почти сразу же снова забеременела. И пошло по новой, поехало – больница, сохранение, доктора. А итог-то печальный. Диме эти дети совсем не нужны. Ты им чужая. Ну и стоило девчонкам на этот свет рождаться? Одно повезло, что бабушка у них богатая. Авось сменит гнев на милость, приголубит девчонок. Тогда и тебе полегче станет, да и Дима наконец успокоится.
Что стояло за словами соседки, Вика так и не поняла. Расспрашивать ей в тот момент показалось невозможным, Тата свалилась в песочницу и наглоталась песку, отчего подняла страшный рев. А потом подходящего случая, чтобы возобновить интересный разговор, не представилось. Старушка переехала в другой дом, и Вика с ней больше не виделась на детской площадке.
– Но слова о том, что у девочек есть где-то родная бабушка со стороны матери, ей в душу запали.
Вика слушала внимательно, но все равно никак не могла понять, почему при существующей живой бабушке девочки живут и жили почти в полной изоляции от всех своих родственников. Отец дочками совсем не интересовался. Дима предпочитал проводить время с женщинами или в веселых компаниях. С его стороны никакой родни не появлялось. Со стороны покойной его жены тоже. И так постепенно получилось, что Диминых девочек воспитывала Вика, ее мама и вся ее родня, то есть чужие девочкам по крови люди.
– Однако Вика решила разыскать родную бабушку девочек. И для начала поговорила с Димой.
Результат оказался прямо противоположным тому, на какой рассчитывала Вика. Вместо того чтобы спокойно поговорить с ней или хотя бы просто продиктовать координаты своей тещи, Дима устроил настоящий скандал, в котором проломил кулаком кухонную дверь, сломал два стула и совершенно запугал дочек и Вику. Девчонки спрятались под стол, а Вика не успела и поэтому схлопотала от разгорячившегося мужчины приличную оплеуху.
Потом Дима ушел из дома, заперев Вику и девочек для надежности дома. Он частенько практиковал такие воспитательные меры, веля женщине и детям сидеть тихо, а не то, мол, хуже будет. Что будет хуже, никто из троих не рисковал спрашивать. Вика не хотела злить Диму еще больше. А девочки просто боялись своего папочку.
Через пару дней Дима вернулся в семью, попросил прощения у Вики и дочек. Подарил девочкам по огромному мягкому медведю, а Вике – коробку конфет и цветы. Но адрес бабушки своих дочек так он ей и не назвал.
– Забудь про эту мегеру! Она Тату с Таней знать не захотела, я к ней тоже поклялся больше никогда не обращаться за помощью.
При чем тут помощь? Вика всего лишь хотела, чтобы бабушка почаще общалась со своими внучками. Даже если бы она была совсем бедной материально, она могла бы сделать полусиротам неоценимый дар: подарить им себя – родного по крови человека.
– В общем, Вике показалось неправильным, что Дима отказывает дочкам не только в своей отцовской любви, но и противится общению девочек с их родной бабушкой. Вика стала искать ходы и выходы. Для начала узнала, как была фамилия первой Диминой жены. Потом навела справки о родителях этой женщины. Узнала, что отец Диминой жены умер еще в восьмидесятых, то есть деда у девочек быть не могло.
– А бабушка?
– К сожалению, оказалось, что еще в девяностые годы вся их семья эмигрировала из страны.
– Вся семья?
– Кроме бабушки, у Таты с Таней оказалось два вполне реальных дяди. Ну и другая какая-то родня.
– И где же они все?
– Предположительно в Израиле. Во всяком случае, эмигрировали они именно в эту страну. Но как знать, возможно, там им не понравилось. Я лично знаю многих, кому там не нравится. И тогда они двинулись дальше. Могли оказаться и в Канаде, и в Австралии, и даже в США.
– Ну да… Но Вика так и не узнала точно, где находятся родные ее девочек?
– Сначала она хотела, но потом… Потом она ушла от Димы, и ее активность сошла на нет. Вика стала бояться, что у нее вовсе отнимут ее дочек. Не только Дима отнимет, но и бабушка тоже может захотеть взять детей своей покойной дочери к себе.
История была вроде бы вполне ординарная, но все-таки кое-что Лизочке оставалось непонятным. Одна деталь требовала уточнения. Почему бабушка совершенно не общалась со своей дочерью? Да, она уехала в другую страну, это понятно. Но границы сейчас становятся понятием скорее символическим, чем реальным. Тем более виза для поездки в Израиль россиянам не нужна. И жителям Израиля соответственно не грозят сложности с оформлением визы. Садись в самолет и прилетай.
Так почему же мать не приехала к дочери, когда той было так трудно и она нуждалась в помощи своих родных? И наконец, почему бабушка не приехала и не забрала девочек к себе, когда погибла ее дочь? Не знала? Не захотела?
Все это было весьма загадочно. И Лизочка терялась, не зная, какой ответ выбрать. Лично у нее проблемы с мамой если и возникали, то лишь в подростковом возрасте, когда всем молодым людям кажется, что старшее поколение – это какие-то древние, отжившие свое брюзги, которые только и знают, что портить своим детям настроение.
Но затем дети взрослеют, разница между поколениями стирается. А когда у детей появляются собственные дети, тут уж без бабушек и вовсе не обойтись. Какая няня сможет так хорошо воспитать и обиходить ребенка, как родная бабушка? Бывают, конечно, в жизни исключения из правил. Но лично самой Лизочке очень повезло в этом плане с ее мамой.
Мама и с Лизочкой носилась, пока той тридцать не стукнуло, а теперь вот переключилась на Заиньку. Той тоже не очень нравится, что бабушка всюду ходит за ней и уговаривает не стукаться головкой, не падать, не капризничать, не смотреть телевизор, не прыгать по лужам без резиновых сапожек, не… не… не… Но Заинька пока что маленькая, особенно возразить не может. А Лизочке так и спокойнее. Пусть ее мама чуточку зануда, но зато можешь быть уверена, что мама сделает все от нее зависящее, чтобы внучка росла здоровой, счастливой и доброй девочкой.
Но что же приключилось в семье первой Диминой жены? И кстати говоря, как ее хотя бы звали? Альбина, да. Но как была ее фамилия?
Увы, на этот вопрос Вера Владимировна ответить не смогла.
– Чего не знаю, того не знаю, – развела руками директриса. – Может, Вика мне в свое время и говорила, как родных Альбины зовут да как их фамилия, только я не помню.
– А кто может помнить?
– Ну, наверное, сама Вика.
– Ее мы пока в расчет принимать не будем.
– Тогда…
Вера Владимировна прикрыла глаза, словно вспоминая былое.
– Была у меня в классе еще одна девочка, с которой Вика дружила больше остальных. Вообще, Вика всегда была очень инициативной, пробивной. Другие дети если и не всегда ее любили, то отдавали должное ее энергичности. Вику пять лет подряд избирали старостой класса. А это что-нибудь да значит.
– А как звали ту девочку, с которой дружила Вика?
– Таня, Татьяна Пятакова. Звезд с неба не хватала, но всегда была при Вике. Очень преданная и усердная.
Уж не та ли это Танька, на которую Лизочке жаловалась Вика? Очень даже может быть и такое! И Лизочка моментально попеняла самой себе за это упущение. Не просто же так Вика свалилась ей на голову и стала ходить с ней по танцам. Прежде у нее была другая компаньонка, и ее звали Таней! Может быть, это ее школьная подруга и есть?
И если это так, то, конечно, эта Таня знала о жизни Вики куда больше, чем все остальные вместе взятые, с которыми до сих пор успела переговорить Лизочка.
– А вы знаете, где ее найти? – вырвался у Лизочки вопрос.
– У меня сохранился выпускной альбом их класса. Там под фотографиями есть домашние телефоны детей. Поискать?
– Конечно!
У Лизочки было мало надежды на то, что неизвестная ей пока что Танька проживает по тому же самому адресу, что и в свои школьные годы, но чем черт не шутит! И потом, а вдруг по старому адресу живут ее мама, папа, младшая сестра или кто-то другой, кто может знать, где сейчас находится Таня.
– Конечно, давайте мне ее телефон!
Вера Владимировна вздохнула, дала внуку пирожок с начинкой из зеленых яблок, чтобы не приставал, включила ему мультики и полезла в шкаф. Зряшная надежда! Внучок тут же забыл и про мультики, и про то, что вместе с полученным яблочным пирожком обещал сидеть смирно и не лезть к бабушке, откусил приличный кусок и сунулся под руку к Вере Владимировне.
Лизочка попыталась отвлечь малыша, но куда там! У ребенка была явная тяга к древностям. А скажите, как иначе мог воспринимать малыш покрытые пылью кожаные альбомы с еще советской символикой, которые извлекала из шкафа его бабушка один за другим.
Сбегав на кухню, Лизочка принесла влажную тряпочку и принялась помогать протирать альбомы, сама чувствуя своего рода ностальгию по прошлому. Ведь у нее и у ее класса в свое время тоже был такой альбом. Но со многими ли своими школьными подругами и друзьями нынче общается Лизочка?
– Вот! Нашла!
И довольная Вера Владимировна вынырнула из шкафа.
– На самом дне лежал, – пояснила она и, окинув взглядом приличную стопку других альбомов, одобрительно сказала: – Удачно получилось. Заодно и уборку сделали. Я давно порывалась там пыль протереть, а теперь ты это за меня сделала.
Лизочка пошла еще дальше. Она вернула на место все чистенькие альбомчики, чем заслужила еще один одобрительный взгляд директрисы.
– Хорошая ты девочка, как я посмотрю. Ты в какой школе училась?
Лизочка назвала, и Вера Владимировна тут же кивнула головой.
– Помню вашего руководителя. Отличный был человек, мир его праху.
Директором Лизочкиной школы был Коган Борис Иосифович. Он правил школой железной рукой, пока не эмигрировал со всей семьей во все тот же Израиль, прихватив с собой также учительницу пения Эмму Александрову и учителя физики Самуила Израилевича.
До сих пор Лизочка почему-то была уверена, что ее директор жив, здоров и процветает под солнцем своей далекой исторической родины. Но Вера Владимировна ее жестоко разочаровала.
– Не понравилось Борису Иосифовичу в Израиле. Чужое все и жарко. Да только куда подашься? Свою квартиру он тут продал, все деньги растратил во время переезда. Так и остался в Израиле, там у него квартирка небольшая, пенсия. Ну не ехать же нищим на старости лет в другую страну? Так и жил, пока не помер.
– А Эмма Александровна?
– Это кто же такая? Супруга его? Она так в Израиле и живет. Климат ей не нравится. Жарко очень. Пустыня вокруг. А она ведь полная очень, полным людям тяжелей жару переносить. Одна радость ей была на старости лет – посидеть с другими выходцами из России, вспомнить былое. Говорит, на пятьдесят килограммов от той жары похудела.
Да, не так весела жизнь эмигрантов, как этого можно было ожидать. Но в девяностые, когда началась волна эмиграции, многие бежали от бандитского беспредела, нищеты и безработицы. Тогда далекая страна под жарким солнцем на берегу соленого Красного моря казалась землей обетованной. Никто же не знал, что Палестина и ее боевики не захотят смиренно отступить в сторону, уступив землю чужакам. И что за каждый клочок земли израильским солдатам еще долгое время придется проливать свою и чужую кровь.
Но вспомнив былое, Лизочка не потеряла интереса и к делам насущным. Она получила телефон Танечки. И теперь могла попрощаться с директрисой и ее внуком. Мальчик, забыв про пирожок, так и сидел на диване, рассматривая черно-белые фотографии и недоумевая, что за люди в странных одеждах запечатлены на них. Мальчик так увлекся, что впервые с приходом Лизочки сидел смирно вот уже больше десяти минут.
– Историком он у вас будет, не иначе, – пошутила Лизочка на прощание, заслужив еще один одобрительный взгляд Веры Владимировны.
Бабушка явно обожала своего внука. Да и как было бабушке не любить такого славного малыша? Это среди отцов и детей имеется напряженность в отношениях, между бабушками и внуками таковой совсем нет. Бабушки просто любят и балуют своих внуков и внучек. Но почему же тогда родная бабушка Викиных девочек повела себя иначе?
Перед тем как вернуться к себе домой, Лизочка решила заглянуть к еще одному человеку. Вчерашняя ее провинность перед усатым оценщиком из магазина старых вещей не давала ей покоя. Лизочка не любила обманывать, но так получилось, что вчера она обманула человека, который отнесся к ней по-доброму. И главное, что никакой выгоды для себя она при этом не извлекла. А даже совсем наоборот, не сумела обсудить с усатым оценщиком ту сумму, какую может выручить за совсем не нужное ей старье.
Поэтому сегодня Лизочка решила зайти и извиниться перед мужчиной. Конечно, он будет очень сердит на нее, но лучше так, чем совсем не явиться.
– Простите, – просочилась Лизочка в дверь магазина. – Это снова я. Я пришла, чтобы извиниться за…
Но слова замерли у нее на кончике языка. Сегодня за прилавком сидел совсем другой мужчина. Пожилой и седовласый. Усы у него тоже были, но какие-то совсем не привлекательные.
– Что вам нужно? – близоруко прищурился он на замершую Лизочку. – Весь товар перед вами! Смотрите, выбирайте. Что заинтересует, спрашивайте. Или вы уже выбрали себе вещь? Какую?
– Нет, нет. Мне совсем… я тут по другому вопросу.
– По какому?
– Скажите, а тут вчера другой продавец сидел на вашем месте. Можно с ним поговорить?
– Никакого другого продавца тут никогда не было, – сердито отозвался мужчина. – Я тут единственный продавец! Что вы себе еще выдумали?
– Но как же так?
Лизочка запнулась. Возможно, у нее начались галлюцинации на почве одиночества? Или она вчера была в другом месте? Со всеми этими детективными расследованиями она порядком запуталась. Голова у нее буквально шла кругом от обилия новой информации и новых людей. И поэтому сейчас Лизочка не знала, что ей и думать.
На всякий случай она вышла из магазина, огляделась по сторонам, убедилась, что магазин тот самый, и вернулась туда снова.
– Простите, но вчера вечером тут точно был другой продавец, – твердо произнесла она. – Он работал и сказал мне, что…
– Я тут единственный продавец!
Мужчина явно начал сердиться на Лизочку. И она невольно начала отступать от него к дверям. Она не любила, когда посторонние незнакомые люди сердились на нее.
– Извините… Но просто… Нет, ничего не нужно. Я уже ухожу!
И наверное, Лизочка бы действительно ушла и больше бы уже никогда не сунулась в эту сумрачную лавочку с разложенным и развешанным повсюду старьем, но неожиданно дверь, за которую она уже взялась, дернулась, и Лизочка почти упала в объятия входившего мужчины.
– Ба! – раздался у нее над головой знакомый голос. – А вот и вы! Суток не прошло, как вы явились на свидание!
Лизочка подняла глаза и с радостью убедилась, что слух ее не обманывает. И галлюцинаций никаких, похоже, у нее тоже нету. Перед ней стоял ее вчерашний знакомый, про которого продавец утверждал, что он тут никогда не работал.
– Все-таки решили заглянуть? – дружелюбно улыбаясь, спросил у нее усатый. – Очень правильное решение. Сегодня вы нам что-нибудь принесли?
– Нет. Я не принесла.
– А что так?
– Понимаете, я насчет вчерашнего пришла.
– А что вчера было?
– Ничего не было, – окончательно смутилась Лизочка. – Вот поэтому-то я и пришла. Мы ведь должны были с вами встретиться, но так получилось, что я не смогла прийти.
– Не смогли или не захотели?
– Я не смогла!
Эта фраза вырвалась у Лизочки невольно. Она покраснела, но неожиданно поняла, что ее собеседник ничуть не сердится, а напротив, пребывает в превосходном настроении.
– А-а-а… – заулыбался усатый. – А я уж решил, что вы не хотите связываться со старьевщиком.
– Нет, почему… какая разница… И потом, вы же тут не работаете! Зачем вы меня вчера обманули?
– Я? Вас? – изумился усатый.
– Вы сказали, что вы тут работаете. А этот человек говорит, что вы тут вовсе не работаете!
– Верно. Не работаю. Весь этот магазин принадлежит мне.
– Так вы его хозяин!
Лизочка была поражена, и не сказать, что неприятно.
– И обычно в зале я не сижу, – продолжил усатый. – А скажите, сегодня вы сюда пришли просто для того, чтобы повидаться со мной?
Вообще-то, не в привычках Лизочки было вот так признаваться в своих желаниях, но тут с ней произошло что-то странное, и она кивнула:
– Да. Я пришла просто для того, чтобы повидаться с вами. И еще я хотела извиниться за вчерашнее.
– Извиню, только если вы сегодня, прямо сейчас, согласитесь со мной поужинать! – быстро произнес усатый.
– Поужинать? Но мне уже надо домой.
– Много времени у вас не отниму. Сам тороплюсь домой.
Торопится домой? Интересно, к кому он там торопится? И Лизочка помимо воли ощутила, как ее сердце кольнула ревность. Хотя, казалось бы, с чего это? Но все-таки очень интересно, кто ждет этого симпатичного мужчину дома? Жена? Дети? И какая же роль в таком случае отведена самой Лизочке?
Но задавать все эти вопросы, стоя на пороге магазина, ей показалось невозможным. И она набрала в грудь побольше воздуха, на мгновение задержала его и наконец решилась, выпалив на выдохе:
– Я согласна!
– Вот и чудесно! Только учтите, сегодня я вас никуда не отпущу. Нет, я не буду таким дураком, каким был вчера. Пойдемте ужинать вместе.
– А тут… Как же тут без вас?
– Обойдутся, – легкомысленно махнул рукой мужчина. – Кстати, позвольте представиться, Максим.
– Лиза.
Знакомство состоялось. И рука об руку двое новых знакомых отправились в ресторанчик, который советовал Максим и в котором он частенько ужинал, так что там его хорошо знали.
