Для официальных приемов в замке Роргомарн обычно использовался Зал Сломанных Мечей, обустроенный по древнейшим традициям и с учетом некогда насущной необходимости в обороне. Громадные узкие окна, малопригодные для естественного освещения, но весьма удобные для навесной стрельбы из арбалетов. Стены из грубого камня, увешанные настоящим оружием всех эпох, и не все мечи были сломаны. Свободное от оружия пространство занимали бесценные, оставшиеся в наследие от всех гекхайанов Черной Руки гобелены ручной работы, от самых старинных, из натуральных нитей со вкраплениями янтаря и жемчуга, до более поздних, с золотом, серебром и самоцветами, и до современных, символизировавших успехи космической экспансии, а следовательно, изготовленных из всего сколько-нибудь замечательного, что нашлось в присоединенных к Черной Руке мирах, а ежели не нашлось ничего совершенно – как и случалось сплошь и рядом, то из оптических волокон, через равные промежутки времени воспроизводивших чужеродные пейзажи в цвете и объеме. (Были здесь и неброские гобелены от самого первого гекхайана, чье имя было забыто, но не за давностью времен, хотя с периода его правления и прошло несколько исторических эпох, а стараниями одной из наследовавших ему династий, которая озаботилась тем, чтобы имя предтечи и по совместительству лютейшего врага было вычеркнуто из всех скрижалей, стерто со всех камней, истреблено из памяти современников и, упаси-сохрани, не произносилось вслух никем и никогда. И ведь удалось!..) Зал Сломанных Мечей подавлял своими размерами – собеседники, находившиеся в разных его концах, не смогли бы даже криками поддерживать содержательный диалог. Поэтому приемы, в зависимости от числа приглашенных, проводились либо в центральной части, за длинным, но все же соразмерным повестке дня столом, либо в свободном от реликвий восточном углу, где для таких целей всегда имелись пара-тройка удобных кресел и небольшой столик, на который Тултэмахиманору Эварн Эвритиорн, Справедливый и Грозный гекхайан Черной Руки Эхайнора, обычно укладывал ноги в солдатских растоптанных сапожищах.

– Вы ведь не станете возражать, учитель? – предупредительно спросил гекхайан Эвритиорн, с шутейным кряхтением умащиваясь в кресле и водружая сапоги на обычное место.

– Мне надлежит быть снисходительным к чужим дурным манерам, – слегка поклонился его собеседник, магистр локации Нкантр «Маховое Перо» Нканрурук, руководитель миссии тшарилхов в пределах Черной Руки. – Тот более иных далек от совершенства, кто в окружающих лишь недостатки зрит.

– Мое скотское поведение никоим образом не отражает той степени преклонения, на какую только способен нерадивый ученик перед добросердечным учителем, – проворчал гекхайан. – Клянусь Стихиями, я никогда не научусь выражаться так же изящно, как вы.

– К этой особенности вашей многогранной натуры я также привычен, дорогой гекхайан, – отвечал магистр локации, устраиваясь в кресле с ногами.

Вызывало удивление, что их могло объединять, как эти двое вообще оказались в одной точке пространства. Ни одному художнику не пришло бы в голову разместить в общей композиции два настолько несходных объекта. Громоздкий, угловатый, затянутый и замотанный во все черное эхайн, на бронзовой костистой физиономии которого читалось все его богатое событиями прошлое. А напротив – тшарилх, сглаженно-изящный, непонятный, словно бы кому-то взбрела вдруг фантазия скрутить из титановой проволоки фигурку птицы, а получилась стилизованная человекоподобная кукла с почти человеческим лицом, кабы не клюв вместо носа и не черные глаза-блюдца с пронзительными белыми точками зрачков, и тогда, чтобы хоть как-то сблизиться с исходным замыслом, пришлось затянуть ее в трико ярких попугайных расцветок.

– Напитки? Закуски? Травку? – радушно осведомился гекхайан.

– Вы же знаете, любезный друг, мой организм не настолько совершенен, чтобы усваивать все перечисленные деликатесы.

Гекхайан Эвритиорн тяжко вздохнул.

– Стихии мне свидетели, я отдалял момент неудобства сколько мог, – сказал он. – Что ж, приступайте, учитель, свежуйте, пока мясо теплое.

– Я не стану злоупотреблять вашим терпением, милейший гекхайан, – промолвил Нкантр Нканрурук. – Рискует тот остаться без вниманья, кто из глаголов башни громоздит… Речь пойдет о недавнем инциденте в звездной системе Троктарк, которая, как выяснилось, Эхайнору даже и не принадлежит вовсе.

– Эхайнор… не рискну отвечать за все сообщество… но Черная Рука с уважением относится к правам собственности, вне зависимости от политических соображений. За редкими исключениями, которые касаются наших естественных противников и задевают нашу честь… Откуда мне было знать, что это был самозахват?!

– Не вздумайте воспроизвести сей возглас хотя бы даже в ближайшем своем окружении, – старательно изобразил усмешку на бедном мимическими мышцами лице магистр локации. – Вас тотчас же попытаются заменить. Гекхайан по статусу должен знать все.

– Не говорите мне, что гекхайан должен, а что нет, – буркнул Эвритиорн, но эта фраза прозвучала не столько угрожающе, сколько жалобно. – Я солдат, а не политик. А коль скоро воевать особо не с кем, то приходится употреблять свои боевые навыки в сдерживании всяких сумасбродов, которые в угоду своим детским комплексам и застарелым маниям готовы спалить весь Эхайнор…

– К вопросу о сумасбродах мы еще вернемся, – хладнокровно обещал магистр локации. – Надеюсь, вы понимаете, что на ревизию своих пределов Черной Руке отведено не так много времени?

– Равно надеюсь, там, – гекхайан ткнул пальцем в потолок, – понимают, что Эхитуафл мы не отдадим ни при каких обстоятельствах, хотя бы даже на мир, который мы полагаем своей метрополией, были предъявлены самые основательные права.

– И таковые права действительно имеются… – покивал Нкантр Нканрурук.

– Час от часу не легче! – воскликнул гекхайан. – Мне уже пора трубить сигнал «Родина в опасности»?

– … но изначальный правообладатель загодя озаботился безупречным в правовом аспекте актом передачи некой безымянной звездной системы в вечное и безраздельное пользование разумной расе, которая окажет ему честь своим пребыванием и стремлением к свету, добру и совершенству на благо пангалактической культуры.

– Гм… что, если упомянутый вами изначальный правообладатель сочтет, будто эхайны недостаточно ревностно исполняют обязательства перед пангалактической культурой?

– Упомянутому нами обоими изначальному правообладателю хватило мудрости предусмотреть для вышеуказанной разумной расы достаточный срок, за который она могла бы приблизиться к вселенской гармонии. Мы с вами определенно не доживем до момента предъявления исков, да и потомки наших потомков, подозреваю, тоже. Впрочем, затягивать не рекомендую… Лишь тот вполне достоин преклоненья, кто не собьется с верного пути.

– Одной головной болью меньше, – хмыкнул гекхайан.

– Вы ведь не питаете иллюзий, что я уже собираюсь откланяться? – вкрадчиво спросил магистр локации. – Мы только начали, друг мой… Уж не ведаю, причастны ли к событиям в системе Троктарк те сумасброды, что доставляют вам столько хлопот, но Галактическое Братство не в восторге от имевших место со стороны военно-космических сил Черной Руки попыток применить оружие несоразмерно разрушительной силы. То есть, разумеется, Галактическое Братство в принципе не в восторге от того, что некоторые свои дурные манеры Эхайнор пытается распространять за пределы собственной юрисдикции. Но здесь был перейден некий психологический барьер, за которым нельзя более демонстрировать отеческую терпимость к вашим детским играм с силами, безмерно превосходящими ваше понимание и технические возможности к их обузданию.

– Не вполне понимаю, учитель…

– Суперторпеды, – жестко сказал магистр локации. – Это уж слишком.

– Вас устроит ответ, что я не санкционировал их применение? Как, впрочем, и всю военную операцию в системе Троктарк?

– Нет, – безжалостно возразил Нкантр Нканрурук. – Вы гекхайан, вы единовластный властитель галактической империи, космократ, и вы не можете уйти от ответственности за собственных сумасбродов.

– Космократ… – буркнул гекхайан. – В прежние времена мне давно уже принесли бы голову ослушника на золоченом блюде. А теперь я больше политик, нежели источник горней власти, единственно Стихиям подотчетный.

– Не прибедняйтесь, – сказал магистр локации. – Ваш рейтинг популярности высок как никогда. Каким-то чудесным образом вы ухитряетесь совершать удивительно мало ошибок. Я бы даже записал это обстоятельство себе в заслугу, кабы не помнил ваше своенравие… Вас уважают за ваше боевое прошлое. Те, кто не уважает, боятся. Бескомпромиссно ненавидят весьма немногие, но они в большинстве своем не представляют для вас угрозы. А ведь есть еще такие, кто души в вас не чает!

– Рейтинги! – фыркнул Эвритиорн. – Эти аналитики нарисуют такой рейтинг, какой я им прикажу.

– Кто в здравом уме станет пользоваться услугами ваших аналитиков! – пожал плечами Нкантр Нканрурук. – Но достаточно славословий. Будем считать, что сегодняшнюю норму по комплиментам в ваш адрес я выполнил. Уж лучше горько-жгучая, но правда, чем приторно-медвяная, но ложь… Ко всеобщему сожалению, Черная Рука Эхайнора не поддерживает регулярных контактов с Галактическим Братством. Поэтому я изложу солидарную позицию консультативных органов Братства своими словами, имея в виду, что мой мир, Н’Гиоху, а следовательно, и я в том числе, целиком ее разделяем.

– Слушаю, учитель, – сказал гекхайан Эвритиорн, понурясь, как нашкодивший пацан.

– Вам предлагается раз и навсегда прекратить разработку оружия, которое основано на использовании сильных и сверхсильных гравитационных взаимодействий, энергетических симметрий и наипаче асимметрий, а также темпорального контекста.

– Эхайнор имеет право на самооборону… – попытался было возразить гекхайан.

– На указанном уровне – не имеет, – прервал его магистр локации. – Тем более что Эхайнору в реальности ничто не угрожает, кроме собственного безумия. А буде таковая угроза возникнет, уж мы вас как-нибудь прикроем. Коль скоро вы постоянно величаете меня «учителем», то благоволите выслушать и не перебивать. Согласитесь, я не злоупотребляю нотациями, полагая вас уже достаточно большим мальчиком, хотя иной раз и следовало бы вас как следует проучить…

Гекхайан насупился и надулся, что придало его свирепой физиономии откровенно карикатурный вид. Затем убрал ноги со стола и сел прямо, умостив громадные загорелые лапы на коленях.

– Ну то-то же, – строго сказал Нкантр Нканрурук. – Примите к сведению, что теперь за вами станут присматривать не только люди, но и более серьезные инстанции. И если на ваших кораблях вдруг обнаружатся эти мерзкие игрушки, которые вы называете «суперторпедами», то, во-первых, они будут изъяты; во-вторых, космический аппарат, хотя бы даже просто транспортирующий их, будет реквизирован и уничтожен; в-третьих, я буду безмерно огорчен и разочарован. Вы ведь не хотите разбить мне сердце, дитя мое?

– Я разберусь с этим, – процедил сквозь зубы Эвритиорн, глядя в сторону.

– Коль чья душа добра тебе желает, – сказал магистр локации, – ее вовек лукавством не изрань. И еще к вопросу о сумасбродах и сумасбродствах. Что там за история с юным эхайном, который рос и воспитывался на Земле, а затем прибыл в ваши владения, любезный гекхайан, да и сгинул без следа?

– Вы не можете требовать, чтобы я следил за всеми перемещениями эхайнов по Эхайнору, – вяло огрызнулся тот.

– Но это особый случай, – мягко заметил магистр локации.

– А! – воскликнул гекхайан. – Так вот почему этелекхи завалили всю метрополию своими механическими ищейками! Как бишь их… квазиживые диверсионные эффекторы! Шагу нельзя ступить, чтобы на тебя не пялилась эта металлическая тварь… Вы можете объяснить кому-нибудь там, в небесных сферах, что так поступать нечестно, так не воюют?! Право на личную жизнь никто еще не отменял, но одна сволочь угнездилась у меня в Черном кабинете, а другая – в спальне…

– Непременно доведу ваше негодование до нужных ушей, – с самым серьезным видом обещал Нкантр «Маховое Перо» Нканрурук. – Но и с вашей стороны должны быть проделаны определенные встречные шаги, драгоценный гекхайан.

– Хорошо, – вздохнул Эвритиорн. – С этим я тоже разберусь.