5. Идиотский план полковника Нарданда
Посадка была жесткой. Впрочем, самое захватывающее Дези ухитрилась пропустить, поскольку лишилась чувств еще в воздухе. А очнулась от острого химического запаха, который беспощадно вымораживал носоглотку и втыкал длинные ледяные иглы прямо в мозг. Прочихавшись и утерев глаза, она обнаружила свою голову на коленях у Кырханга, который, собственно, и потчевал ее мерзким спреем из белого в красную полоску флакончика.
– Вы с ума сошли, – сказала она сердито. – Уберите от меня свою эхайнскую отраву!..
– Эхайнскую? – поразился тот. – Мне презентовали ее давным-давно в реабилитационном центре Сиринги, чтобы купировать приступы головокружения от избытка атмосферного кислорода!
– Наверняка эта гадость предназначена исключительно для дыхательных путей таких брутальных типов, как вы!
– Янтайрн капризничает, – заметил мастер-сержант Сэтьятунд, промокая рассеченный лоб рукавом. – Хороший признак!
Полковник Нарданд, которому при посадке досталось меньше других, как ни в чем не бывало развернул перед собой видеал с простенькой планиметрической картой.
– Судя по всему, мы находимся здесь, – сообщил он, используя обломок пульта вместо указки. – Справа и слева – полуавтоматизированные производственные корпуса с высоким уровнем излучения и разнообразных помех. Если относительно благополучное падение с такой высоты можно назвать удачей, то это удача вдвойне.
– Я старался, – усмехнулся разбитым ртом Омнунгор.
– Думаю, на нас уже открыт сезон охоты, – продолжал полковник. – И чем скорее и дальше мы уберемся от келкунга, тем сильнее осложним противнику задачу.
– Откуда у вас карта промзоны? – полюбопытствовал капитан Лгоумаа. Он сидел, запрокинув голову, зажав пальцами нос, и дышал ртом, как выброшенная на берег рыба. – Неужто вы знали, что мы плюхнемся именно здесь?
– Глупости, капитан. Я не провидец. У меня есть карты всех окрестностей Эхайнетта.
– И планы отхода во всех направлениях? – кротко осведомился капитан Лгоумаа.
Полковник Нарданд между тем был совершенно серьезен:
– Нет, только в направлении космопорта.
Дези окончательно пришла в чувство, избавилась от опеки Кырханга – следовало признать, не слишком-то навязчивой – и протиснулась в передние ряды.
– Вы все неправильно делаете, – заявила она капитану. – Так вы никогда не остановите кровотечение. Позвольте мне.
Капитан в изумлении позволил. Дези развернула его к себе, после чего аккуратно и в то же время довольно жестко ткнула пальцами в забрызганное кровью лицо.
– Теперь прочистите дыхательные пути и по возвращении обратитесь к косметологу, – велела она строгим голосом. – Возможно, у вас сломан нос.
Мастер-сержант Сэтьятунд, наблюдавший за ее действиями через плечо, гнусно заржал.
– У нас на Рондадде потрясающие косметологи, – заверил он. – Мы к ним ходим как на праздник!
А капитан Лгоумаа, тщательно высморкавшись в выбитое окно, осторожно помял ноздри и объявил в пространство:
– Я ломаю это хозяйство в пятый или шестой раз, и мне в голову не приходило, что можно остановить протечку так легко. А что проделает это со мной женщина-этлаук – и того меньше.
Полковник терпеливо выждал, когда наступит пауза, после чего заметил с ядом в голосе:
– Если кто-то желает из-за носопыры доблестного капитана лишиться иных не менее ценных частей организма, то благоволит продолжать заниматься ерундой. А тот, кому дорога жизнь и честь, сей же час оторвет свою задницу от того, на чем она умощена, и со всевозможным проворством переместит ее из этой точки, – он провел по карте импровизированной указкой, – в эту. Здесь еще остались эхайны, у кого мои слова вызывают хоть какой-то интерес?
Они выбрались наружу и теперь стояли в вонючем сером мареве, которое недвижно и, казалось, от начала времен висело между таких же серых сооружений. Все вокруг было удручающе-серым, и нельзя было выдумать ничего лучше, чтобы вызвать ощущение безысходности. Отвратительная жирная сырость, казалось, проникала во все доступные места под одеждой и ползала по коже, словно ослизлые мелкие твари. Отовсюду разило непонятной химией самого гнусного свойства.
– Нам придется разделиться, – предупредил полковник. – В сотне ярдов отсюда начинается узкий и совершенно не пригодный для активных боевых действий проход. С обеих сторон его подпирают брандмауэры действующих производственных корпусов. К тому же он завален разнообразным хламом. Это его недостатки. А единственное, но неоспоримое достоинство заключается в том, что спустя пять миль он выходит на окраину посадочного поля космопорта. И если мы преодолеем эти пять миль…
– … придется бежать очень быстро и по открытой местности, – заметил Сэтьятунд.
– О да! – согласился полковник с озабоченным видом. – Последний раз я передвигался быстрым бегом лет тридцать тому назад…
– Вы запамятовали, яннарр, – ухмыльнулся капитан Лгоумаа. – Месяца три назад мы с вами на пару удирали от возжелавшего нашей плоти рогоносного огахтагга. В лесу, среди кустарников и торчащих из грунта вековых корневищ, у меня было какое-то преимущество, но на ровной местности, в поле, вы меня сделали как сопляка-первогодку…
– Это не тот эпизод, который я желал бы обсуждать при посторонних, – надменно сказал полковник. – И время для воспоминаний выбрано неудачное. Что-то вы все, яннарры, пугающе беззаботны! Неужели я единственный, кто хочет исполнить Старую Солдатскую Клятву?!. Капитан, мать вашу, у вас есть что сказать по поводу моего плана?
– Что мешает темнякам превратить этот проход в термическую ловушку? – спросил капитан Лгоумаа. – Или просто залить напалмом?
– Ровным счетом ничего, – отвечал полковник и недобро улыбнулся. – Но, во-первых, взлетит на воздух половина промзоны, а если где-нибудь поблизости окажется производство аккумуляторов для ожогового оружия – и я постоянно задаюсь вопросом, где же ему еще быть, как не здесь?! – то взрыв прихватит и жилые пригороды Эхайнетта. Я достаточно высоко ценю свою голову, но не уверен, что Черная Рука готова заплатить за нее столь весомую мзду. Во-вторых же…
– Дайте угадаю, – сказал капитан Лгоумаа. – Во-вторых, из того, что темняки не сожгли нас прямо в воздухе, как могли бы сделать без хлопот, следует, что они играют с нами в какую-то игру, о которой мы можем только гадать, но напалм и прочие средства тотального истребления ее правилами не предусмотрены.
– Вы умница, капитан. Будь у вас во благовременье приличные учителя военной тактики, вроде меня, на Юкзаане все могло бы сложиться иначе.
– Яннарр полковник, вы имеете прекрасную возможность преподать мне урок, – почтительно осклабился капитан Лгоумаа.
– С радостью, – сказал тот снисходительно.
– Меня смущает другое, – сказал капитан Лгоумаа. – Не примут ли они нас за идиотов, когда мы полезем в эту щель?
– Уже, – с готовностью подтвердил полковник. – Ведь мы с самого начала операции только и делали, что склоняли их к этой мысли!
– … и поверят ли они в то, что мы действительно идиоты?
– А разве до сей поры мы дали им хотя бы один шанс в том усомниться?!
– Допустим, продуманность поступков никогда не входила в число моих добродетелей, – сказал капитан Лгоумаа. – Интеллектуальными способностями наших славных сержантов можно смело пренебречь. Но ваше присутствие…
– Надеюсь, они решат, что старик Нарданд окончательно впал в маразм, – небрежно усмехнулся полковник. – Однако же приступим. Кстати, разберите коммуникаторы. Яннарр военспец, на вашу долю тоже имеется. – Он разжал ладонь, в которой обнаружились крохотные клипсы из стилизованной под полудрагоценный камень керамики, вполне сошедшие бы за незамысловатое украшение.
– Давненько я не выглядел извращенцем, – хмыкнул Сэтьятунд, пристраивая клипсу на исцарапанном ухе.
– А мне коммуникатор?.. – попросила Дези.
– Ничего в боевых переговорах нет интересного, – сухо сказал полковник. – Одна черная ругань.
– Я не знаю скверных слов на эххэге, – сердито заметила Дези.
– И впредь без них проживете… Штаб-сержант! – обратился полковник. Омнунгор мигом избавился от скучающей мины на грязном лице и вытянулся во фрунт. – Возьмете два разрядника и две запасные батареи. Если верить плану, на брандмауэрах есть лестницы. Подниметесь на крышу и будете стрелять по всему, что движется нам вслед, пока не кончится весь заряд. Постарайтесь продержаться как можно дольше.
– Да, яннарр полковник! – сказал Омнунгор и отсалютовал. – Я буду опасен и осторожен.
– Капитан… мастер-сержант… ваша задача – прикрывать отступление по грунту. Убивать всех. Из укрытия, из-за угла, всеми самыми подлыми способами, какие только подскажет ваше извращенное воображение. И делать это жестоко и демонстративно.
– Да, яннарр полковник!.. – шепотом гаркнул Сэтьятунд.
А капитан Лгоумаа добавил сардонически:
– Вы, дорогой учитель, не упустите ничего, чтобы укрепить мою репутацию.
Полковник обратил свой взор на Кырханга:
– Когда-нибудь пользовались настоящим оружием, яннарр?
– Вашими энергоразрядниками – не приходилось, – хмуро сказал Кырханг. – Но после наших плазменных дазеров вряд ли эти каменные топоры покажутся мне чересчур мудреными.
Полковник забрал у Сэтьятунда разрядник и сунул Кырхангу.
– Здесь только одна батарея, – сказал он со значением. – Надеюсь, вы используете ее умно и расчетливо.
– Но как же… – Кырханг озадаченно посмотрел на Сэтьятунда.
– Мне эта погремушка ни к чему, – весело сказал тот, откинув полу куртки и демонстрируя притороченную к поясу обойму бритвенно-острых керамических «шершней» в прозрачных чехлах. – Ибо сказано: исподтишка и самыми подлыми способами…
– И мне дайте мне какое-нибудь оружие, – неуверенно промолвила Дези.
– Оставьте эту нелепую мысль, янтайрн, – возразил полковник. – Не ровен час, убьете кого-нибудь или, что хуже, сами поранитесь. Наоборот, вам надлежит быть налегке, лететь подобно ветру. Кстати, возвращаясь к вашим поразительным способностям… вы можете превратиться в ветер?
– Не думаю, – сказала Дези печально. – Да и зачем мне это было в моей профессии? Кому в минуты душевного уныния взбредет в голову разговаривать с ветром?
– Однажды на южном склоне Шрениурифа, в жуткий мороз, при свете двух лун… по совершенно звериной накурке… – начал было Сэтьятунд с мечтательным видом.
– Заткнитесь, мастер-сержант, – холодно сказал капитан Лгоумаа.
– И очень жаль, что не можете, – с укоризной сказал полковник Нарданд. – Сейчас это весьма пригодилось бы. – Он окинул пеструю компанию значительным взглядом. – Господа! Великая честь для меня завершить воинскую карьеру в столь блистательном окружении.
Если в этой фразе и таилась ирония, то на недосягаемой глубине.
Эхайны молча отсалютовали. Дези, с большим трудом сознававшая, что вокруг нее происходит, как сумела воспроизвела этот незатейливый жест. Никто даже не улыбнулся.
– Мы пошли, – глубоко вздохнув, сказал Кырханг и крепко взял женщину за руку.
– Нет, – остановил его полковник. – Разве вы не поняли? Первым пойду я. Капитан и мастер-сержант – за мной следом, а штаб-сержант займет позицию на крыше. Противник наверняка где-то пристроит снайпера, было бы неплохо, если бы вы, штаб-сержант, его засекли. И уж совсем было бы замечательно, если бы нейтрализовали. А уж вы, яннарр военспец, и вы, янтайрн Дези, пойдете, когда шум боевых действий утихнет и силы противника стянутся к выходу из щели, чтобы осмотреть и пересчитать тела.
– Простите, какие тела?! – опешила Дези.
– Наши, разумеется, и противника, – терпеливо пояснил полковник. – В столь тесном и загроможденном пространстве это займет некоторое время.
– Это… это неправильно! – воскликнула Дези.
– Яннарр военспец, – сказал капитан Лгоумаа с огромным сарказмом. – Пока идет пальба, объясните милой янтайрн, что правильно в военной операции, а что нет.
– И пойдете вы, – продолжал полковник внушительно, – а точнее – побежите, не через узкий захламленный проход, а через площадь. Очень быстро. Изо всех сил – как ветер. У вас будет десять, а то и все одиннадцать спокойных минут, чтобы достичь посадочного поля «Гелелларка».
– Достичь, – угрюмо сказал военспец Кырханг. – Допустим. А что дальше?
– Продолжать движение в направлении корабля, – пожал плечами полковник. – И там уж как повезет. У меня нет планов на эту часть операции… А до той поры спрячьтесь за этими безобразными цистернами и ждите.
Он избавился от куртки, не глядя зашвырнув ее куда-то ко всем демонам, расстегнул ворот мундира и закатал рукава, обнажая мощные жилистые лапы в выцветших татуировках.
– За мной, отщепенцы! – весело сказал полковник Нарданд и, слегка припадая на правую ногу, но все же нарочито молодым, легким шагом направился к производственным корпусам.
