Глава 46
- БИЦ подтверждает данные платформ внешней зоны, сэр, - тихий голос коммандера Блюменталя казался громким только в тишине, царившей на командном мостике "Стального кулака". - Три лёгких крейсера, два тяжелых, один линейный и четырнадцать эсминцев.
- По-прежнему ничего от них, лейтенант Чени? - невозмутимо уточнил Майкл Оверстейген.
- Ни единого слова, сэр, - подтвердила офицер-связист.
- Но нельзя сказать, что они сильно скрывают свою принадлежность, верно? - риторически пробормотал Оверстейген.
- Полагаю, можно и так выразиться, сэр, - с едва заметной язвительной усмешкой согласилась коммандер Уотсон.
Два десятка приближавшихся кораблей не передавали никаких сообщений и никого не вызывали на связь - во всяком случае пока. Вот только хоть их секции связи и сохраняли молчание, сами корабли не делали абсолютно ничего, чтобы скрыть факт своего приближения, и на каждом из них работал транспондер, исправно передавая в эфир код Мезанского Космофлота.
- Тогда, интересно, чего же именно они ждут? - откликнулся Оверстейген на реплику своего старпома, вызвав смешки кое у кого из персонала мостика, к их же собственному удивлению. За последние трое стандартных суток это был первый раз, когда хоть кому-то из них захотелось бы рассмеяться.
- Что ж, - мгновение спустя продолжил капитан, - полагаю, если они не собираются проявить достаточную учтивость и выйти на связь, нам придётся сделать это самим. Лейтенант, будьте так любезны, организуйте мне канал.
- Есть, сэр, - отозвалась Чени и перекинула тумблер у себя на консоли. - Микрофон включён, сэр.
- Неизвестные корабли, - ровным голосом произнёс Оверстейген, - говорит капитан Королевского Флота Мантикоры Майкл Оверстейген, командир космического корабля Её Величества "Стальной кулак". Обозначьте, пожалуйста, свою принадлежность и цели визита.
Сигнал распространялся со скоростью света, так что Оверстейген откинулся в своём командирском кресле, ожидая пока он преодолеет четыре световые минуты, пока что разделяющие новоприбывших и "Стальной кулак". Девять минут спустя на экране появилось лицо мужчины с квадратной челюстью и крупным носом.
- Капитан Оверстейген, - резко произнёс хозяин лица, - я коммодор Мезанского Космофлота Аикава Наварра, и мне трудно допустить, что для вас не является предельно очевидной причина присутствия моего соединения в данной системе.
Холодные карие глаза сузились, и Наварра сделал паузу в несколько секунд, прежде чем продолжить.
- Ещё до того, как мистер Такаши был вынужден сдать космическую станцию скандально прославившемуся террористу Джереми Эксу, им был отправлен курьер с просьбой о помощи. По счастью, на момент сдачи станции курьерское судно всё ещё находилось от неё на расстоянии, позволяющем поддерживать связь. Не менее удачно было то, что власти системы были в курсе присутствия моей оперативной группы в непосредственной близости, где мы проводили плановые манёвры.
Оверстейген отметил, что взгляд карих глаз Наварры даже не дрогнул, когда тот произносил фразу "плановые манёвры".
- В результате всего этого я получил возможность отреагировать немедленно. И также в результате этого, капитан Оверстейген, я прекрасно информирован о том, что произошло до отправления курьера. Я имею в виду, капитан, что знаю, что весь этот "кризис", в ходе которого так называемые "террористы" похитили члена вашей королевской семьи, со всей очевидностью был чистейшей воды постановкой. Тщательно организованным обманом, единственной целью которого было позволить организации, поставленной вне закона всеми основными звёздными нациями - включая вашу собственную - захватить собственность мезанской корпорации и убить множество её служащих.
- Мало того, капитан, - голос Наварры стал ещё холоднее, - вы с вашим кораблём сочли уместным торчать на орбите, пока эти самые террористы зверствовали на поверхности планеты Вердант Виста, пролив реки крови мужчин, женщин и детей!
Оверстейген отметил, что хоть Наварра и не потрудился установить связь со "Стальным кулаком", он явно потратил время на загрузку полного пакета новостей с судов прессы, продолжавших освещать историю освобождения Конго.
"И история эта куда как кровава", - мрачно подумал он. Как бы ни уязвляло его до глубины души признание этого, в последнем обвинении Наварры была немалая толика правды.
- С учётом обстоятельств, капитан Оверстейген, - продолжил мезанец, - и того, что вы сами совершенно не способны выполнять свою очевидную обязанность по предотвращению дикого и бесчеловечного пролития крови невиновных, положить этому конец намерен я. Не советую вам в дальнейшем испытывать моё терпение попытками препятствовать мне в исполнении моего долга.
- Не думаю, что вы точно представляете себе обстоятельства, сложившиеся на данной планете, - ответил не менее холодным голосом Оверстейген. - Даю вам слово офицера королевы, что ни один из "террористов" - и вообще никто - отправившийся на планету с космической станции, находящейся на орбите Факела, - он умышленно подчеркнул новое название планеты, - не участвовал в только что описанном вами кровопролитии. Если таково будет ваше желание, вы можете убедиться в этом, поговорив с членами экипажей и репортерами с любого из четырёх судов прессы, которые по моему предложению были приглашены для мониторинга ситуации на борту космической станции после того, как она сдалась силам Армии Освобождения Факела.
- Армии Освобождения Факела! - лицо Наварры презрительно исказилось, когда он повторил эту фразу. - Какое респектабельное название для шайки трусливых, кровожадных паразитов. Я шокирован, нет, капитан, меня просто тошнит, когда я слышу как кто-то называющий себя офицером флота, пусть даже флота отсталого, неоварварского "звёздного королевства", выступает глашатаем отбросов галактики. Полагаю, они рассчитывали, что закончив разграбление Вердант Висты будут в состоянии заплатить вам солидную взятку за ваши услуги.
- Как же вам повезло, коммодор, - невозмутимо произнёс Оверстейген, - что вы в состоянии швыряться обвинениями, находясь в безопасности своего мостика. Я, как вне всякого сомнения невежественный подданный моего "неоварварского" монарха, чересчур нецивилизован, чтобы оценить великолепие фигур речи цивилизованного человека и мог бы поддаться искушению ответить на них неподобающей агрессией. Особенно когда произносит их человек, добровольно надевший форму так называемого "флота", который на протяжении последних девяти стандартных веков является единственным примером флота, защищающего систематическую торговлю людьми. И который, воспользуюсь случаем заметить, раз уж вы столь справедливо осудили избиение женщин и детей на Факеле, всё это время потворствовал и содействовал систематической продаже, пыткам, унижению и беспричинным убийствам в буквальном смысле миллионов таких же самых людей. По крайней мере, сэр, те, кто служит королеве Мантикоры, никогда не оказывались в услужении у сутенёров, убийц, педофилов, садистов и извращенцев. Впрочем, полагаю что поступающие на службу во флот Мезы прекрасно себя чувствуют в подобной компании.
Наварра побагровел, его квадратная челюсть затряслась, когда до него добралась холодная, издевательская речь Оверстейгена. Затем он оскалился.
- Я и в самом деле прекрасно себя чувствую на службе моей звёздной нации, - мягко произнёс он. - И с нетерпением буду ждать возможности поступить с вами и вашим кораблём так, как вы того столь всецело заслужили, капитан. Однако в интересах демонстрации уважения к межзвёздному законодательству я дам вам одну последнюю возможность избежать последствий ваших самонадеянности и преступных действий в данной системе. Вы отпустите всех находящихся у вас в заключении граждан Мезы. И передадите мне мясников-террористов, ответственных за произвол и убийства, осуществлённые на поверхности планеты Вердант Виста.
- У меня в заключении нет никого из граждан Мезы, коммодор, - ответил Оверстейген. - Все заключённые находятся в распоряжении временного правительства независимой планеты Факел. И, повторяю, никто из участников захвата космической станции, находящейся на орбите планеты Факел, не участвовал в насильственных действиях против каких бы то ни было гражданских лиц, вне зависимости от их пола и возраста, на поверхности планеты. Деяния, о которых вы говорите, и о которых временное правительство глубоко сожалеет и скорбит, были осуществлены гражданами Факела в процессе освобождения от жестокости и систематических издевательств, голода, пыток и, да, угрозы смерти, что является установленной практикой генетического рабовладения, о котором ваша звёздная нация столь высокого мнения.
- Гражданами! - выплюнул Наварра. - Сбродом! Подонками! Ско!…
Он оборвал себя прежде, чем слово "скотом" вырвалось полностью, и Оверстейген сухо улыбнулся. Шифрованный канал связи между "Стальным кулаком" и флагманским кораблём Наварры теоретически был совершенно надёжен. Однако у теорий было обыкновение временами недооценивать реальность, а Наварра явно не забывал о наблюдающих - и, возможно, прислушивающихся - судах прессы, по-прежнему торчащих в системе Конго. Если на то пошло, он не мог не понимать, что Оверстейген записывает их разговор, так что определённая доля осмотрительности безусловно не была лишней.
Мезанский коммодор сделал глубокий вдох, расправил плечи, и вперил в Оверстейгена злой взгляд.
- Замечательно, капитан, - холодно заявил он. - Поскольку вы отказываетесь исполнять свой долг, я исполню его за вас. Советую держаться подальше, поскольку моя оперативная группа намерена положить конец кровопролитию и злодеяниям, творящимся на Вердант Виста.
- Сожалею, сэр, - отозвался Оверстейген голосом, в интонациях которого никак невозможно было расслышать хоть какое-то сожаление, - но я не могу так поступить. Временное правительство Факела обратилось к Звёздному Королевству Мантикоры за защитой и содействием в установлении и поддержании общественного порядка на их планете. Как старший офицер Её Величества в данном секторе я дал предварительное согласие от её имени оказать таковое содействие правительству и гражданам Факела.
- Держитесь подальше, - проскрежетал Наварра. - Больше я вас, капитан, предупреждать не буду. И хотя я в курсе вашей несколько раздутой репутации, предлагаю вам вдумчиво посчитать свои шансы. Если осмелитесь препятствовать мне в исполнении моего долга, я без колебаний атакую и уничтожу ваш корабль. Вы действительно хотите погубить всю команду и рискнуть началом войны между вашей звёздной нацией и моей из-за планеты полной преступников?
- Что ж, - с холодной улыбкой голодного хищника произнёс Оверстейген, - защита других народов от неспровоцированных атак кровожадных негодяев за последние пару десятилетий стала чем-то вроде традиции для флота моей королевы. С учётом обстоятельств, уверен, она простит мне следование этой традиции.
- Вы совсем не в своём уме? - переспросил Наварра утратившим практически всю официальность тоном. - У вас один-единственный крейсер, Оверстейген. У меня шесть, один из которых линейный, плюс эскорт. Неужто вы достаточно глупы, чтобы выступить против такой силы в одиночку?
- О, не совсем в одиночку, - спокойно произнёс новый голос, и Наварра замер, когда изображение на его экране раскололось, и рядом с Майклом Оверстейгеном внезапно появился офицер в форме капитана Флота Солнечной Лиги.
- Капитан Луис Розак, ФСЛ, - представился вмешавшийся, - а это моё соединение, - добавил он, когда эсминцы его флотилии с абсолютной синхронностью отключили системы маскировки и вывели импеллерные клинья на максимальную мощность. На экранах сенсоров Наварры внезапно появились восемнадцать эсминцев и служивший Розаку флагманом легкий крейсер.
- Кто вы такой, чёрт подери? - переспросил Наварра, пребывая в шоке от внезапного появления стольких кораблей, когда он упивался своим превосходством.
- Я - старший офицер флота Лиги в Секторе Майя, - невозмутимо ответил Розак. - Как и капитан Оверстейген, Солнечная Лига в лице Сектора Майя также получила обращение временного правительства Факела с просьбой о помощи и защите.
- И? - прорычал Наварра.
- И сектор принял решение эти помощь и защиту предоставить, - пояснил ему Розак.
- Баррегос согласился на это безумие? - Наварра потряс головой со скептическим выражением на лице.
- Решение было принято заместителем губернатора Кассети, - сказал Розак. - Заместитель губернатора и временное правительство парафировали соглашение о торговле и взаимной обороне.
- Нет никакого временного правительства! - Наварра практически орал. - И не может быть! - он сжал кулаки, явно стараясь взять себя в руки. - Эта планета является собственностью мезанской корпорации.
- Эта планета, как и любая другая, принадлежит её гражданам, - поправил его Розак. - Такова, коммодор, политика Лиги с самого момента её образования.
Наварра уставился на него, а Оверстейгену пришлось прикладывать усилия, чтобы не расхохотаться при виде выражения лица мезанца. Да, только что объявленная Розаком - с совершенно невозмутимым видом, как отметил Оверстейген - политика действительно была официальной позицией Солнечной Лиги с самого начала. А ещё именно её веками игнорировало Управление Пограничной Безопасности… когда не участвовало напрямую в заговоре с целью её исказить, извратить и вывернуть наизнанку, попустительствуя могущественным корпорациям и торговым синдикатам.
Корпорациям и синдикатам, штаб-квартиры которых, так уж выходило, зачастую располагались на Мезе.
- "Граждане", которых вы имеете в виду, - после долгой, заполненной молчанием паузы произнёс Наварра, - были привезены на эту планету "Рабсилой". Корпорация обеспечивала им кров и питание. Они, в сущности, являются служащими корпорации, тем самым у них нет никаких законных прав претендовать на статус "граждан", и уж точно нет никакого права заниматься… экспроприацией собственности компании.
- Граждане Факела, - заявил Розак, на этот раз голосом столь же холодным, как и у Оверстейгена, - были привезены на эту планету "Рабсилой" не в качестве служащих, коммодор, а в качестве собственности. Напомню вам также, что Конституция Солнечной Лиги в явном виде отвергает и ставит вне закона практику рабовладения, вне зависимости от того, является оно основанным на генетике или нет, а также то, что Лига всегда непреклонно отказывалась признавать какой бы то ни было правовой статус за данной практикой или её применением. Тем самым Лига рассматривает нынешнее население Факела как законных граждан и владельцев планеты, и переговоры велись с основанным ими временным правительством.
- И это ваше последнее слово, так? - карие глаза Наварры горели яростью и ненавистью. Розак улыбнулся.
- Коммодор, как и капитан Оверстейген, я всего лишь офицер флота, а не дипломат, и уж точно не губернатор сектора. Я, со всей очевидностью, не тот человек, который мог бы сказать, какова будет окончательная официальная позиция губернатора Баррегоса. Однако на данный момент заместитель губернатора Кассети, действуя в качестве личного представителя губернатора Баррегоса, предварительно признал независимость Факела и заключил с ним обязывающий договор. Полагаю, нельзя исключать возможность, что губернатор Баррегос примет решение, что его заместитель превысил свои полномочия, заключая эти соглашения, и расторгнет их, но до того момента я обязан действовать в соответствии с существующим договором, - его улыбка исчезла. - И я буду действовать, - добавил он воистину весьма холодным тоном.
- Даже вдвоём у вас нет шансов устоять против моей оперативной группы, - напрямую заявил Наварра.
- Вы бы удивились, узнав каковы на самом деле наши шансы, - ответил Розак. - И хотя в конечном итоге вы вполне можете победить, цена этой победы будет… значительна. Мне довольно сомнительно, чтобы эта цена очень порадовала ваше адмиралтейство.
- А говоря исключительно как отсталый и невежественный неоварвар, - вставил с убийственной учтивостью Оверстейген, - я весьма подозреваю, коммодор, что ваше правительство будет крайне недовольно офицером, который ухитрился в одночасье втянуть их в войну одновременно с Солнечной Лигой и Звёздным Королевством Мантикора.
Наварра поник прямо на глазах. На взгляд Оверстейгена выглядел он как сдувающийся воздушный шарик. Коммодор явно представил себе, что эскадра-другая современных кораблей стены Мантикоры может сделать со всем флотом Мезы. Особенно если Солнечная Лига не просто предоставит им право прохода до Мезы, но и на самом деле выступит на их стороне.
Розак прочёл то же самое по лицу Наварры и снова улыбнулся, на этот раз едва заметно.
- Полагаю, коммодор, - вежливо предложил он, - что с учётом всех обстоятельств вам лучше всего было бы покинуть суверенную звёздную систему Факел. Немедленно.
