ГЛАВА 3

- Вот дерьмо.

Слова прозвучали тихо и проникновенно - словно молитва. Мгновение или два лейтенант Аарон Тилбот, командир легкого атакующего корабля «Киплинг» военно-космического флота Занкера, даже не понимал, что он произнес их вслух, и они едва ли могли считаться продуманным, детализированным рапортом, которого и следовало ожидать в сложившейся ситуации от обученного профессионала. В целом, однако, они характеризовали ситуации весьма точно.

- Что же нам теперь делать, сэр? - Задала вопрос лейтенант Джейн Ван Калкар, старший помощник «Киплинга». В ее голосе звучала та же неуверенность, которую в себе чувствовал Тилбот. Но это был по-настоящему актуальный вопрос. У маленького экипажа «Киплинга» было не так уж много вариантов поучаствовать в событиях, готовившихся развернуться перед ними.

ЗКФ, по сравнению с иными существующими флотами, был весьма невелик. На это имелось несколько причин, и одна из них - номинальный суверенитет системы Занкер за последние полтора стандартных десятилетия или около того зависел от тонкого баланса между Звездным Королевством Мантикора и Солнечной лигой. Управление Пограничной Безопасностью жадно поглядывало на систему Занкер с того самого момента, как был обнаружен терминал узла сети, но он был почти в шести с половиной световых часах от системы. Что помещало его далеко за пределами территориального пространства Занкера, и это также означало, что просто захват звездной системы не обязательно давал бы УПБ контроль над терминалом… тем более, что другой его конец лежал в системе Айдахо.

По сути дела, «Терминал Занкер» был обнаружен семнадцать стандартных лет назад исследовательским кораблем приписанным к Айдахо. А Айдахо, в отличие от Занкера, лежал всего лишь в семидесяти двух световых годах от двойной системы Мантикора - три недели полета в гипере для торгового судна от Мантикорского центрального узла. На самом деле, исследовательский корабль был мантикорский, но в тот момент он выполнял чартерный рейс в интересах правительства Айдахо. И до и после открытия гипертунеля система Айдахо являлась относительно тихим местом, совершенно затененная оживленной торговлей и мощной экономикой своего мантикорского соседа и коллег по Мантикорскому Альянсу.

Для Занкера, уровень жизни которого всегда был еще более низким, чем у многих других звездных систем Окраины, последствия были более значительными. Гипертунель между ним и Айдахо был длинной более четырехсот световых лет, а система лежала примерно в девяносто световых лет от Солнечной системы и чуть более чем в ста пятидесяти световых годах от Беовульфа. На самом деле, область перехода лежала почти прямо между Беовульфом и Асгардом, сокращая разрыв между терминалом Беовульфа из Мантикорской Сети и терминалом Асгард-Дюрандаль из Гиперсети Андерманской Империи. Это превращало как Занкер так и Айдахо в важные перевалочные пункты, питающие все более и более загруженный Центральный Узел Мантикорской сети

Внезапный приток огромного трафика, и, отчасти, движения денежных средств, которые пришли вместе с ним, затмевало все, что на Занкере могли себе представить… но это оказалось неоднозначным благом. Поток кредитов и бешеное строительство верфей, терминалов и вспомогательных структур для обеспечения космических перевозок, сделали возможным такой экономический бум, о котором на Занкере никогда и не мечтали. За последние пятнадцать лет в родной звездной системе лейтенанта Тилбота появилось что-то вроде достойной медицинской помощи, надлежащей системы образования, и начало истинного процветания. Тем не менее, то же обилие денег неизбежно привлекло алчность Управления Пограничной Безопасности и ее трансгалактических «друзей».

К досаде УПБ, у Айдахо не было никакого желания иметь дело с одним из щупальцев монструозного союза УПБ и межзвездных корпораций. Поэтому, когда Пограничная Безопасность начала обнюхивать Занкер, в Айдахо отметили внезапный подъем Солларианского участия и благотворительности и обратились к своим соседям (и союзникам) на Мантикоре. И эти соседи (и союзники) на Мантикоре намекнули Постоянному Заместителю министра финансов Брайану Салливану, непосредственному предшественнику Агаты Водославской, о том, что транзитные пошлины для солли через любой из многих терминалов Мантикорской туннельной сети могут испытать необъяснимым подъем если в системе Занкер случится что-то прискорбное.

Результатом стало появление официального консульства Солнечной Лиги в Эффингеме, столице Занкера - дверь-в-дверь с наблюдательным пунктом УПБ - и четкое понимание того, что хотя Лиге и будет разрешено влияние на Занкере, но она не будет играть там роль кукловода, как это было принято во многих других «независимых» звездных системах. Как своего рода компенсация для Лиги за необходимость быть… сдержанной, было понятно, что непосредственно Занкер попал в конечном итоге под «защиту» Солнечной Лиги, а не Мантикоры. Сам же терминал, с другой стороны, был предоставлен Айдахо на условиях экстерриториальности, признанного обеими сторонами, хотя премьер-министр Кромарти из Мантикоры настаивал на том, что бы правительство системы Занкер получало треть всех доходов от платы за проходящий транзит.

Все это означало, что космический флот Занкера состоял менее чем из двух дюжин ЛАКов, предназначенных для контроля движения судов заходящих в их звездную систему для погрузочно-разгрузочных работ и текущего обслуживания. ЗКФ, естественно, не имел ничего даже отдаленно напоминающего настоящий военный корабль, хотя и направил эскадру ЛАКов для Астроконтроля Занкерского терминала, где та работала совместно с аналогичной группой кораблей Айдахо.

Вот каким образом лейтенант Тилбот и команда КЗКФ «Киплинг» оказались в первых рядах наблюдателей того, что обещало быть самым несчастным днем в околозанкерском пространстве.

- Что нам делать, Джейн? - Спросил он, не отрывая взгляда от дисплея, где одинокое торговое судно солли направлялось прямо к терминалу, сопровождаемое шестеркой линейных крейсеров ВКФ Солнечной Лиги. - Мы убираемся с пути и идем домой на Эффингем.

- А как же…? - Начала Ван Калкар.

- Манти объявили, что они закрывают терминалы для трафика солли, и Айдахо их поддерживает, - резко ответил ей Тилбот, - Ты знаешь, на чьей стороне мои симпатии, но у нас нет никаких официальных оснований, чтобы сунуть туда свои носы. Кроме того, - он насмешливо улыбнулся - не похоже, что бы «Киплинг» сыграл бы тут какую-нибудь роль, не так ли?

Капитан Хирам Иванов наблюдал за тактическими дисплеем и хмурился, пытаясь просчитать свои шансы и то, как они должны выглядеть с другой стороны. Его подразделение тяжелых крейсеров класса Саганами-С было недоукомплектованно одним кораблем, оставив ему для противостояния приближающимся линейным крейсерам солли только три. В его распоряжении также было четыре эсминца класса «Роланд», что фактически давало ему численное преимущество, хотя эсминцы и тяжелые крейсера едва ли можно было считать входящими в туже категорию (номинально, по крайней мере), что и линейные крейсера. С другой стороны, каждый из его кораблей был буквально облеплен подвесками напичканными ракетами «Марк-23», что кардинально изменяло традиционно вычисленный баланс боевой мощи. К сожалению, похоже, что именно эти солли все еще были не в курсе обстоятельств битвы при Шпинделе.

- Как Вы собираетесь справиться с этим, Сэр? - тихо поинтересовалась появившаяся на дисплее около его командного кресла коммандер Клаудия Такоуш. Иванов посмотрел на ее изображение и вопросительно изогнул бровь.

- Сэр, я знаю, что именно мы должны делать. Я лишь хотела узнать, какой план переговоров Вы предпочтете использовать? Я хочу сказать, это, - она кивнула в сторону своих тактических дисплеев, - чуть более наглое поведение, чем мы рассчитывали.

- Клаудия, «наглое поведение» - это не тот термин, что я бы употребил, - ответил Иванов спокойным тоном. - Фактически, поразмыслив, я считаю, что «тупое» гораздо более точно соответствует моим чувствам на этот момент. И, когда я думаю об этом, «надменное» и «упрямое», вероятно, тоже подходят для определения нюансов их поведения.

- Вы считаете - это инициатива местного Управления Пограничного флота солли? Или они имеют приказы от своего адмиралтейства?

- Я склонен думать - это местные, - сказал Иванов. - Особенно учитывая отношение комиссара Флойда к «вмешательству» Звездной Империи в его личные договоренности, - добавил он, переводя взгляд обратно на свой дисплей.

Символы на экране показывали, что солли сделали альфа-переход почти за пятьдесят миллионов километров до терминала. Это было следствием либо очень плохой астрогации, либо осознанного решения дать возможность неким мантикорским военным кораблям больше времени наблюдать за их приближением. Иванов склонялся к последнему. Было вполне вероятно, что кто-то вроде комиссара Флойда понадеялся, что нервные мантикорцы, наблюдая за медленным неумолимым приближением ВКФ Солнечной Лиги, запаникуют и наделают ошибок. Разделяет ли назначенный для выполнения этой миссии адмирал солли эту убежденность - было, естественно, еще одним вопросом. В любом случае, им потребуется некоторое время, чтобы достичь небольших сил Иванова. Скорость, которую они получили после перехода через альфа-стену в нормальное пространство, была всего лишь тысяча километров в секунду, и темп их ускорения, сдерживаемый 4 800 000 тонным транспортом в основе их формирования, был только 2.037 км в секунду за секунду. При таком ускорении им потребуется свыше двух с половиной часов, чтобы достигнуть терминала с нулевой относительной скоростью.

- Прошла всего неделя, как Айдахо объявил о закрытии терминала для трафика солли, - продолжал Иванов. - Этого не достаточно, чтобы сообщение достигло Старой Земли, и тем более не достаточно, чтобы распоряжение на организацию провокации добралось сюда из Старого Чикаго. А это самая настоящая преднамеренная провокация, которую я когда-либо видел, - он фыркнул. - И чертовски очевидно, что это в любом случае не случайный одинокий торговец, не получивший вовремя извещение! - Он пожал плечами. - Я знаю, что запрос Астроконтроля еще не достиг их - они все еще более чем в трех световых минутах - но я ставлю доллар, что я знаю, что именно они собираются сказать нам - или не сказать, что более вероятно - в ответ на запрос капитана Арредондо.

- Никто здесь не примет пари, шкипер, - сказала кисло Такоуш.

- Ладно, пока они не найдут времени, что высказать нам это, мы мало что можем сделать. - Иванов снова пожал плечами. - Нам остается только ждать, а там посмотрим - действительно ли они глупы - и высокомерны и упрямы - чтобы продолжать приближаться. А после того, как они продемонстрируют это, - он обнажил зубы в предвкушающей улыбке, - мы попробуем убедить их… пересмотреть свою непримиримость.

- Вы знаете, шкипер,- заметила Такоуш. - Я всегда восхищалась вашим умением подбирать слова.

Хотя капитан Иванов никак не мог знать этого, контр-адмирал Лиам Пьюн, командир подразделения линейных крейсеров 3065-2 флота Солнечной Лиги, согласился бы с оценкой мантикорского офицера о приказах, которые он получил. К сожалению, это были приказы, законно выданные неким Хирокиши Флойдом, комиссаром Управления Пограничной Безопасности сектора Генуя.

Флойд был одним из тех, кого более всего возмутила неудача УПБ при попытке добавить Занкер (и терминал, связанный с ним) в длинный список неофициально аннексированных звездных систем. Это оскорбляло его понимание того, как, по его мнению, должна управляться вселенная… и лишало его освященных обычаем комиссионных от прибыльных сборов за использования терминала. Что еще хуже, он был лишен этого Звездным Королевством Мантикора, самым наглым из неоварварских звездных государств, которые были лишены желания относиться к Солнечной Лиге с должным уважением. И, как глазурь на торт недовольства Флойда, Звездное Королевство нанесло еще один удар, когда был открыт терминал. Несмотря на то (а, возможно, из-за того), что оно уже тогда сражалось за свое существование против Народной Республики Хевен в войне, навалявшейся в месте под названием Хэнкок менее чем за три месяца до этого. Мантикора тогда дала объяснения, почему Лига должна убрать свои руки от Занкера, объяснения, представленные гораздо более недвусмысленно, можно даже сказать решительно, чем кто-либо когда-либо позволял себе в случае разногласий с Солнечной Лигой, а Флойд был членом той самой делегации, которой и были представлены эти объяснения.

Убеждения Хирокиши Флойда едва ли были в чем-то уникальными среди солларианских чиновников, имеющих личные причины ненавидеть Звездную Империю Мантикора и ее невыносимую наглость. Контр-адмиралу Пьюну это было слишком хорошо известно. Однако, большинство этих чиновников были далеко-далеко от Лиама Пьюна, и ему хотелось бы, чтобы и Флойд был также далеко.

- Сэр, - тихо сказал капитан-лейтенант Тернер, офицер связи Пьюна, - пришло сообщение от Астроконтроля.

- Вот как? - Пьюн и не подумал отрываться от главного экрана. В течение нескольких секунд на флагманском мостике КФСЛ «Белль Пуль» [в честь старинного английского фрегата и прически королевы] стояла тишина. Это была довольно неловкая тишина, и губы Пьюна насмешливо дернулись, когда он наконец сжалился над офицером и посмотрел на него через плечо.

- Что за сообщение, Эфрам? - Поинтересовался он

- Сэр, оно адресовано старшему офицеру, - облегчение Тернера чувствовалось даже в тоне его ответа Пьюну, но он явно был не в восторге от самого сообщения. - Сэр, отправить его на ваш личный дисплей?

- Не надо, - покачал головой адмирал. - Выведите его на главный.

- Да, сэр. - Тернер вовсе не пожимал плечами, но, несомненно, в его движениях было что-то вроде уважительного «ну если Вы так хотите». Через мгновение на главном дисплее связи появился темноволосый человек с обильной растительностью на лице.

- Я капитан Фергюс Арредондо, служба Астроконтроля терминала Занкер, - бородач произносил слова с выраженным мантикорским акцентом, несмотря на то, что он носил мундир номинально независимой САКТЗ. «Не удивительно», - подумал Пьюн. - «Айдахо был союзником манти, и большая часть опытного персонала для работы с трафиком через терминал Занкера были на самом деле манти, «прикомандированные» к Астроконтролю Занкера».

- Настоящим сообщаю Вам, что по приказу Королевского Флота Мантикоры, этот терминал закрыт для всех солларианских кораблей и торгового трафика с солларианской регистрацией, - продолжал Арредондо. - Уведомляю, что Королевский Флот Мантикоры издал инструкции Астроконтролю информировать все прибывающие корабли, что при приближении к этому терминалу необходимо активировать свои транспондеры сразу же после получения этой передачи. Кроме того, всем солларианским судам запрещается приближаться на расстояние одной световой минуты к терминалу. Звездная Империя Мантикора объявила этот объем пространства запретной зоной и будет действовать в соответствии с международными законами, регулирующие такие зоны. Арредондо, конец сообщения.

- Ну, это, безусловно, достаточно ясно, сэр, - заявил с нотками раздражения в голосе Стивен Гилмор, начальник штаба Пьюна. - Возможно высокомерно, но ясно.

- И я бы не сказал, что это неожиданно, - согласился Пьюн. - Однако, самое интересное то, что Айдахо заявляет нам, что терминал закрыт «по приказу Королевского Флота Мантикоры», а не на основе собственных полномочий, не так ли? - Он улыбнулся. - Вероятно, Айдахо мало что мог бы сделать, чтобы воспрепятствовать манти закрыть терминал, независимо от их собственных чувств. Но таким образом они могут спрятаться за Звездной Империей - «Посмотрите, что они заставили нас сделать!» - без необходимости официально раздражать нас.

Он перевел взгляд на одинокий зеленый огонек «Сокровища Замбези», грузовика Флойда, который его подразделению было приказано сопроводить через терминал, и задался вопросом, как капитан МакКензи отреагировал на переданное ему сообщение. Он не сомневался, что МакКензи не более рад такому подарку, чем он был бы на его месте.

«Вряд ли манти, если дело дойдет до драки, откроют огонь на поражение по нему», - вновь подумал контр-адмирал.

- Есть какие-либо признаки, что манти усилили свой пикет, Жозетт? - Спросил он своего начальника оперативного отдела, но капитан Жозетт Штейнберг в ответ покачала головой.

- Нет, сэр. Я не могу сказать, есть ли там затаившиеся корабли с выключенными импеллерами, но, судя по сигнатурам, которые мы видим, в его составе так и остались всего лишь три крейсера и четыре их толстозадых эсминца.

- Семь-шесть в их пользу, - заметил Гилмор. - В корпусах, по крайней мере. Естественно, соотношение тоннажа в нашу пользу.

Пьюн кивнул. Его шесть крейсеров были класса «Неутомимый», а не новыми «Невадами» Боевого Флота, но их суммарная масса составляла более пяти миллионов тонн, в то время как пикет манти, несмотря на то, что мантикорские «эсминцы» превосходили размерами большинство легких крейсеров ФСЛ, «весил» немногим более двух миллионов. В любом традиционном раскладе, его преимущество должно быть неоспоримым.

Однако, одной из досадных маленьких проблем с традициями было то, что они могут измениться.

«Интересно, сколько у них ракетных подвесок?» - задумался он. - «Что бы там Флойд ни воображал, они должны иметь некоторое их число. Я имею в виду, что Айдахо всего в семидесяти световых годах от их домашней системы! Неважно, какой ущерб они понесли - они должны были наскрести хоть какую-то дополнительную огневую мощь, если собирались прикрыть терминал всего лишь семью единицами.

Он был бы намного счастливее, если бы имелась более точная информация о событиях в системе Шпинделя в прошлом месяце. Он был уверен, что официальная версия была на пути к Дженовезе со Старой Земли, но Дженовезе было на двадцать световых лет дальше от Солнца, чем Занкер. Требовалось более стандартного месяца, чтобы что-то со Старой Земли достигло Дженовезе, тогда как гипертунель между Занкером и Дженовезе сокращал этот срок до одной недели, поэтому на данный момент все, чем ему и комиссару Флойду пришлось довольствоваться, были сообщения, которые просочились из Айдахо. А это означало, что все, что они действительно знали, было то, что им сказали манти. Ну и то, что манти сообщили им о факте того, что кто-то - и, по-видимому, не ФСЛ - вышиб дерьмо из домашней системы манти вскоре после того, как сами манти проделали то же самое с адмиралом Крэндалл на Шпинделе. Предполагая, конечно, что они на самом деле смогли что-то сделать адмиралу Крэндалл на Шпинделе.

Комиссар Флойд был склонен думать, что не сделали.

Контр- адмирал Пьюн был склонен думать, что комиссар Флойд идиот.

- Есть что-нибудь от командира их пикета, Эфрам? - Спросил он вслух.

- Нет, сэр. По крайней мере, пока нет

- Понятно.

Пьюн вернул свое внимание обратно к главному тактическому дисплею.

- Похоже, что наши гости не слишком общительны, не так ли, Джастин? - Поинтересовался капитан Иванов. - Ни тебе сигнала транспондера. Ни каких-либо признаков того, что наши гости хоть как-то отреагировали инструкции капитана Арредондо?

- Нет, сэр, - ответил лейтенант Джастин Аденауэр.

- Иначе, я уверен, ты бы сообщил бы об этом, - подвел итог Иванов, потом посмотрел на экран, соединяющий его с резервным мостиком на другом конце КЕВ «Слоан Томпкинс».

- Клаудия, я полагаю, пришло время и нам выйти на сцену, - заметил он.

- И все станет гораздо интереснее, сэр.

- Так много чего происходит вокруг, - мрачно улыбнулся Иванов. - Кажется, мы над нами висит проклятье «жить в интересные времена».

- Именно, - кивнула Такеши. - Конечно, мы всегда можем попытаться сделать ситуацию более интересной для других, чем для нас самих.

- Это моя цель в жизни, - согласился Иванов, затем повернулся к Аденауэру. - Запись для передачи, Джастин.

- Адмирал, у нас еще одно сообщение, - объявил Эфрам Тернер. - Оно не от Астроконтроля.

- Нет?

Пьюн отвернулся от главного дисплея и подошел к терминалу Тернера. «Сокровище Замбези» - и его линейные крейсеры - находились в нормальном пространстве уже почти десять минут. В течение этого времени они покрыли почти миллион километров и подняли свою скорость относительно терминала приблизительно до 2 200 километров в секунду. Он задавался вопросом, как долго командующий силами пикета собирался ждать, прежде чем связаться с ним. Фактически, он только что выиграл ставку в пять кредитов у капитана Штейнберга.

- Давайте посмотрим, Эфрам, - сказал контр-адмирал, стоя за плечом Тернера и глядя на пульт офицера связи.

- Есть, сэр.

Тернер коснулся выключателя, и зеленоглазый шатен в мундире капитана первого ранга КФМ появился на маленьком экране.

- Я - капитан Хирам Иванов, Королевский Флот Мантикоры. - Голос Иванова был четким и профессиональным, и, если он и был встревожен неравенством сил Пьюна и своих собственных, в его зеленых глазах не отражалось ни единого признака этого. - Я знаю, что Вы получили инструкции Астроконтроля включить ваши транспондеры идентификации и что никаким солларианским военным кораблям или торговым судам солларианского реестра не разрешено приближаться ближе восемнадцати миллионов километров к терминалу. Сообщаю, что пока моя Императрица продолжает желать мирного разрешения текущих напряженных отношений между Звездной Империей и Солларианской Лигой, я имею приказ обеспечить выполнение инструкций моего правительства относительно этого терминала, если потребуется - силой. Кроме того, я также сообщаю Вам, что я не имею другого выбора, кроме как рассматривать присутствие здесь большого количества «неопознанных» линейных крейсеров в компании единственного торгового судна как преднамеренные усилия с Вашей стороны, чтобы бросить вызов этим инструкциям. Если Вы продолжите приближаться к этому терминалу, не активировав транспондеры на дистанции меньше тридцати миллионов километров, я приму меры. Я предпочел бы избежать этого, но выбор в ваших руках. Иванов, конец связи.

Иванов завершил свое сообщение учтивым кивком и исчез с экрана Тернера. Простоявший за спиной связиста все это время Пьюн не отводил от него взгляд еще в течение нескольких ударов сердца, затем глубоко вздохнул.

- Спасибо, Эфрам.- Он похлопал офицера связи по плечу и пошел обратно через флагманский мостик к капитану Гилмор.

- Ну, это тоже достаточно ясно,- заметил он сухо.

- Да, сэр. И его тридцать миллионов кликов также согласуются с тем, что они говорят о произошедшем на Шпинделе.

- Согласен. С другой стороны, это было бы последовательно, вам не кажется? Независимо от того произошла «Битва у Шпинделя» на самом деле или нет.

Гилмор кивнул, но выражение его лица было далеко не счастливым, что бесконечно радовало контр-адмирала, так как это указывало на наличие функционирующего мозга. Множество офицеров Пограничного Флота были столь же преданы понятию солларианской непобедимости, как и тому, что Боевой флот - лишь боль в заднице, но Пьюн выбирал своих сотрудников не из их среды. Никто никогда не мог бы разумно назвать Стивена Гилмора паникером, но он был, по крайней мере, готов признать, что манти могут на самом деле научиться кое-чему и даже разработать пару-тройку новых систем вооружения в ходе двадцатилетней войны за выживание против гораздо большей Народной Республики Хевен.

Конечно, ни он, ни Пьюн и рядом не были с Сектором Талботт, когда этого несравнимого военного гения Джозефа Бинга разнесло вместе с его флагманом в Новой Тоскании. Также они не присутствовали при попытке Сандры Крэндалл отомстить за гения-соратника, так что они не могли иметь впечатлений из первых рук об оружии, которое Мантикора могла использовать. В отличии от Гилмора, Пьюн, однако, имел сомнительное удовольствие познакомится с Крэндалл лично, и, учитывая это, версия манти о том, что произошло на Шпинделе, получала отчетливый привкус правды. Что предполагало, что и остальные их версии были достаточно похожи на правду. Пьюн мог бы сыграть адвоката дьявола, но он разделял нежелание своего капитана своего флагмана просто отбросить «нелепую» дальность эффективного огня, о которой говорилось в сообщениях некоторых солларианских наблюдателей еще до того, как что-то случилось с Крэндалл. Тридцать миллионов километров все еще были чем-то невероятным, чтобы быть правдой, но…

Пьюн в очередной раз мысленно пробежался по полученным приказам. Они были такими же ясными, как и конкретными, но он не заработал бы адмиральский чин в Солларианском флоте, не подозревая, насколько легче было людям, которые собирались быть далеко-далеко в критический момент, выдавать такие непоколебимые директивы.

Возможно, так оно и есть, когда кто-то уже комиссар, а ты всего лишь офицер Пограничного флота, назначенный в его сектор.

- Эфрам, скопируйте сообщение капитана Иванова для капитана Зындрама. Сообщите капитану, что на данный момент я не вижу причин для изменения наших намерений.

- Есть, сэр.

И Пьюн, сложив руки за спиной, снова принялся рассматривать ситуацию на центральном дисплее.

- Адмирал ведь не стал отвечать на это, Винсент? - спросил капитан Нерей Зындрам, командир КФСЛ «Белль Поль».

- Нет, сэр, - ответил лейтенант Винсент Вюртц. Офицер связи начал говорить что-то еще, но затем остановился, и Зындрам тонко улыбнулся.

«Вюртц слишком молод», - размышлял капитан флагмана. - «На самом деле, он был даже моложе, чем сам считал себя таковым - жертва юношеских самоуверенности и мнительности. В мировоззрении молодого Вюртца не было места мыслям о том, что флот каких-то неоварваров может что-то противопоставить ФСЛ. По мнению лейтенанта, отчет манти о «Битве при Шпинделе» мог быть только дезинформацией. Ни одна другая возможность не допускалась. Тем не менее, несмотря на это, что-то в глубине его души тайно страшилось, что заявления манти, в конце концов, могут содержать по крайней мере частицу истины. И, как и подавляющее большинство экипажа «Белль Поль», Вюртц никогда не видел реальных боевых действий. Возможность того, что он сможет очень скоро поучаствовать в них лично, должна была изгрызть его изнутри.

«Ладно», - подумал Зындрам. - «Ты уж ты-то не раз побывал там, Нерей. И ты живешь уже достаточно долго, чтобы лучше молодого Винсента понимать то, что если кто-то начинает стрелять в тебя, то значит началась дерьмовая полоса. Вот почему ты сам чувствуешь себя немного нервно именно в этот момент».

Нерей Зындрам знал о серьезных недостатках этой операции с того момента, когда контр-адмирал Пьюн поделился с ним своими приказами. И с тех пор эти недостатки никуда не исчезли. С другой стороны, он знал Пьюна много лет. Существовало не так много шансов, что адмирал собирается начать игнорировать приказы только потому, что считает их глупыми.

- Похоже, он совсем не прислушался к моему предупреждению, - отметил Хирам Иванов, наблюдая за неостановочным медленным беспощадным продвижение иконок солларианского соединения к терминалу.

- Типичная реакция мудаков солли, сэр, если вы не против, что я так выражаюсь, - ответил жестким тоном капитан-лейтенант Брайан Брокхерст, тактический офицер «Слоан Томпкинс». - Или может быть, я должен был сказать - да, реакция отсутствует, сэр!

- Я не против этого твоего выражения, БиБи, - сказал Иванов довольно мягким тоном. - С другой стороны, давайте не будем делать какие-то ни было выводы. Мы далеко от Шпинделя, и нет ни единого способа, каким этот парень мог бы уже получить какую-нибудь детальную информацию со Старой Земли. Все, что он знает - это кусочки информационных сообщений, попавших сюда по пути с Айдахо. Так что, вполне вероятно, что он основывает свою оценку возможностей противостоящих сил на, скажем так, недостаточно полных данных, - без воодушевления отметил капитан. - Он почти также плохо информирован о наших реальных возможностях, как и мы о возможностях тех, кто в прошлом месяце прошелся по нашей домашней системе.

Рот Брокхерста сжался. Его старший брат, его сестра, и их семьи до нападения на двойную систему Мантикора жили на космической станции «Гефест», и часть его хотела кому-нибудь, все равно кому, отомстить за их смерть. И если он не мог добраться до людей, которые на самом деле задумали и осуществили «Удар Явато», то он был согласен на любую законную цель, которую мог достать. Он был не склонен искать оправдания врагам Звездной Империи, или их мотивам.

- Какая у них будет итоговая скорость на дистанции в тридцать миллионов километров? - Спросил Иванов через мгновенье, и Брокхерст взглянул на вычисления.

- В момент пересечения отметки - чуть меньше девяти тысяч километров в секунду, сэр, - он посмотрел на капитана - Это увеличивает фактическую дальность наших ракет на три-точках-два миллионов кликов.

Иванов кивнул. Он учитывал это в своих расчетах, когда предупреждал солли не подходить к терминалу на расстояние менее тридцати миллионов километров. На самом деле это требование несколько выходило за рамки отданных ему приказов, но по традиции Королевского Флота Мантикоры офицер должен был использовать свои собственные суждения - и благоразумие - в пределах общего смысла своих приказов. Операция «Лаокоон» - долговременный чрезвычайный план Королевского Флота, предусматривающий закрытие всех своих терминалов для солларианского судоходства - на самом деле не предполагала изгнание линейных крейсеров ФСЛ из космоса в радиусе тридцати миллионов километров от любого из этих терминалов. С другой стороны, очевидно, Флот все равно вскоре приступит к полномасштабному развертыванию операции «Лаокоон-2». Когда это случится, Мантикора начнет захватывать контроль над каждым терминалом, кому бы эти терминалы юридически (или, по крайней мере, номинально) не принадлежали, и все равно все их закроет для солли.

Чего бы это ни стоило и в кого бы ни пришлось стрелять.

«В любом случае завариться жуткая каша», - мрачно подумал Хирам Иванов. - «Если бы эти ублюдки в Старом Чикаго собирались сделать что-то разумное, они бы уже сделали это. Из-за их бездействия ситуация станет чертовски плохой прежде чем удастся ее улучшить, и, я думаю, пришло время ясно показать это другой стороне».

- Ладно, БиБи, - сказал он Брокхерсту через минуту. - Если наши молчаливые друзья пересекут линию - огонь по плану «Выстрел Альфа».

Брокхерст выглядел так, словно хотел возразить. Он не был большим поклонником оперативного плана «Выстрел Альфа», когда Иванов впервые предложил его, и с тех пор его мнение не изменилось. Но, хотел он возразить или нет, он просто кивнул.

- Да, сэр, огонь по плану «Выстрел Альфа», - сказал он. - Я сейчас же начну подготовку.

- Отметка тридцать миллионов километров через одну минуту, адмирал, - объявила лейтенант Эстель Маркер, астрогатор штаба контр-адмирала Пьюна.

- Спасибо, Эстель, - подтвердил Пьюн, и повернулся к Жозетте Штейнберг. - Статус? - спросил он.

- Мы готовы на столько, на сколько это возможно, сэр, - это был далеко не самый официальный доклад о готовности, что Пьюн когда-либо получал, но Штейнберг была с ним в течение почти трех лет. К тому же, в отличие от Боевого Флота, они действительно кое-чего достигли за это время.

- «Гало» развернута и подготовлена к полной активации, - продолжила доклад оперативный офицер. - Капитан Зындрам сообщает, что все посты системы противоракетной обороны укомплектованы и готовы. Остальные подразделения так же докладывают о полной готовности. Сэр, я не знаю, как эти люди собираются ударить по нам с такого расстояния, но мы готовы к этому.

- Спасибо, - сказал Пьюн, и вернулся к созерцанию главного астродисплея. Расстояние до терминала было так смехотворно велико, как и подчеркивалось в докладе о готовности Штейнберг, и он почувствовал желание разделить неверие оперативного офицера в величину дистанции, с которой, по утверждениям манти, они будто бы уничтожили эскадру Сандры Крэндалл. Если на то пошло, он был уверен, что Штейнберг на самом деле не хотела верить этим заявлениям.

«По крайней мере, что бы ни произошло, Флот Солнечной Лиги знает, как сохранить лицо», - подумал он.

Как ни странно, эта мысль развлекла его - черный юмор Штейнберг все же предпочтительней, нежели паническая реакция, которую, как он подозревал, сообщение манти породило в другом месте. Не то, чтобы небольшая паника не пошла бы на пользу определенным офицерам Боевого Флота. Хотя, в данный момент…

- Запуск ракет! - Внезапно объявил один из подчиненных Штейнберг. - БИЦ регистрирует множество ракетных пусков в три ноль миллионов километров!

КЕВ «Слоан Томпкинс», так же как и его собратья «Бристоль К. Яковлев» и «Гепард», был тяжелым крейсером класса «Саганами-С» и имел по двадцать ракетных установок с каждого борта. Благодаря способности кораблей КФМ стрелять с двух бортов, это давало ему возможность сделать сдвоенный двухбортовой залп мощностью в сорок ракет, и он был вооружен пусковыми установками, предназначенными для двухдвигательных ракет «Марк-16». Благодаря этому, его пусковые (и, что не менее важно, каналы наведения) могли использовать смену профиля и отсроченную активацию двигателей «Марк-16», что на деле давало возможность делать счетверенные пуски - залп мощностью восемьдесят ракет, а не «всего лишь» сорок - чтобы «просуммировать» их огонь и перегрузить противоракетную оборону противника.

В настоящее время корабли Хирама Иванова также имели буквально десятки ракетных подвесок, закрепленных на их корпусах, а эти подвески были загружены полнофункциональными многодвигательными ракетами «Марк-23» с более мощными системами прорыва и большей дистанцией атаки (и с более тяжелыми лазерными боеголовками), чем «Марк-16». Но количество МДР было намного меньше, чем «Марк-16», и Иванов не собирался тратить их без крайней необходимости. Таким образом, в плане «Альфа» использовались только бортовые установки крейсеров, оставляя приданные его пикету эсминцы класса «Роланд» в роли всего лишь зрителей. Ведь емкость их погребов ограничивалась едва ли четвертью боезапаса крейсеров, а Иванов испытывал желание тратить их ограниченный запас ракет не более чем МДР.

Именно поэтому «только» двести сорок ракет, запущенные поочередно и активировавшие двигатели в тщательном выверенном порядке, чтобы привести всех их к цели единым залпом, отправились в направлении линейных крейсеров контр-адмирала Лиама Пьюна.

- Двести с лишним ракет на подходе, - сообщила сухо Жозетт Штейнберг. - Ускорение примерно четыре-пять-один километров в секунду за секунду. Активировать все платформы «Гало»!

- Есть активировать «Гало».

- Черт, - сказал Стивен Гилмор, так тихо, что только Пьюн смог его услышать. - Сэр, это должен быть предупредительный выстрел!

- Ты так думаешь? - Глаза Пьюна были обращены на тактический дисплей, наблюдая за алыми полосами траекторий мантикорских ракет направленных к его кораблям.

- Это должен быть он, сэр, - Гилмор покачал головой. - Даже если предположить, что у них есть возможность добраться до нас, не идя по баллистике, их огневое решения на такой дистанции должно быть совсем никудышным.

- Полагаю, что Сандра Крэндалл думала так же, - хищно улыбнулся Пьюн. - Естественно, если принять как данность, что битва при Шпинделе произошла на самом деле.

Гилмор начал отвечать, но новый доклад Штейнберг оборвал его.

- Адмирал, предполагая, что их показатели ускорения сохранятся, эти штуковины, когда достигнут нас, разгонятся до скорости свыше сто семьдесят тысяч километров в секунду,. - Она посмотрела через плечо на Пьюна. - Сэр, похоже, что я была неправа в своей оценке того, смогут ли они или нет, достать нас.

- Мэм, время до рубежа атаки в районе четырех минут, - отрапортовал один из ее подчиненных и она кивнула.

- «Гало» активно, - подтвердил еще один.

- Это не хорошо, - пробормотал себе под нос лейтенант-коммандер Остелл Пакард.

- Я думаю, мы все могли бы согласиться с этим, лейтенант, - едко заметила коммандер Гиацинта Покок, старший помощник «Белль Поль», и Пакард скривился, когда понял, что произнес это чуть громче, чем ему хотелось бы.

- Извините, мэм, - сказал он. - Но если эти цифры…

Он покачал головой, и настала очередь Покок поморщиться. Пакард был старшим тактическим офицером флагмана. По существу, он, как и Покок, был назначен в «Браво-Контроль» - ФСЛовский эквивалент резервной рубки мантикорского флота. «Браво-Контроль» - полный дубликат командной рубки капитана Зындрама - брал контроль на себя, если что-то неблагополучное случалось с «Альфа-Контролем». В связи с этим, каждый находящийся на мостике «Браво-Контроля» должен был быть столь же полностью погружен в тактическую обстановку, как и персонал «Альфа-Контроля», чтобы быть готовым в чрезвычайной ситуации мгновенно принять на себя командование. На практике, однако, наметилась тенденция для «Браво-Контроля» быть немного отстраненными. Стоять чуть-чуть позади и смотреть на происходящее, как на поток симуляций или тренировочных упражнений.

За исключением, конечно, того, что это была не симуляция.

Тем не менее, Пакард попала в точку - если приближающиеся ракеты смогут сохранить свои текущие показатели ускорения весь путь то, чтобы остановить их, потребуется кто-то с медными яйцами. Но она как-то не могла убедить себя, что манти могли сделать «предупредительный выстрел» столь массированным. Даже при наличии подвесок три тяжелых крейсера не могли иметь сколь-нибудь значительный запас ракет - то есть они не могли позволить себе бесцельно расходовать их, а значит эти ракеты при достижении рубежа атаки будут иметь достаточно ресурса для маневрирования возле цели.

В теории, учитывая радиус поражения характерный для современных лазерных боеголовок, чисто баллистическая ракета была столь же точна, как и та, что все еще сохраняла возможность маневрировать на конечном участке траектории. Даже корабль с импеллерным приводом был не способен выдать достаточное ускорение для смены расчетной позиции прицеливания и выхода из эффективной области конуса поражения лазерной боеголовки в течение трех - или около того - минут полета ракеты. Но теория оказывалась несостоятельной, когда в реальности конус поражения неуправляемой ракеты оказывался против того же самого маневрирующего корабля прикрытого непроницаемым импеллерным клином. Так что, на самом деле, уязвимые точки современного военного корабля были удивительно небольшими, за исключением атак со стороны горловины его клина, а способность судна вытворять непредсказуемые эволюции на четырехстах или пятистах «же» могла сделать многое, чтобы не предоставить приближающимся ракетам благоприятный угол атаки. Ракета, неспособная маневрировать, преследуя свою цель, едва ли, мягко говоря, могла добиться такого угла. И это еще не учитывая общую уязвимость для заградительного огня движущейся по баллистической траектории цели. Нет. Как и торпеда старого докосмического морского флота в самом конце своего пути, ракета, исчерпавшая ресурс своей двигательной установки еще до достижения рубежа атаки, едва ли представляла значительную угрозу для любой маневренной цели.

Вот почему Гиацинта Покок была омрачена фактом, что показатели ускорения приближающихся ракет продолжали нарастать.

- Хорошая телеметрия с ракет и с платформ «Призрачного Всадника», сэр, - сообщил лейтенант-коммандер Брокхерст. - Излучение с «Гало» совпадает с отчетами адмирала Золотого Пика почти идеально.

Капитан Иванов только кивнул. Его внимание было сосредоточенно на обзорном голоэкране.

- Адмирал, БИЦ обнаружил что-то…

Лиам Пьюн повернулся к капитану Штейнберг. Оторвавшись от привлекшего ее внимание монитора, та встретилась взглядом с контр-адмиралом.

- Сэр, данные сейчас выводятся на главный тактический экран, - пояснила она, и взгляд Пьюна метнулся обратно на схему. Вновь появившиеся иконки пульсировали, привлекая к себе внимания, помогая ему отделить их от хаоса и заставляя нахмуриться.

- Что, черт возьми, это такое? - Потребовал он, так как новые отметки регистрировались на абсурдно малой дистанции. Эти штуки были менее чем в десяти тысяч километрах от его флагмана!

- Мы не знаем, сэр, - призналась Штейнберг. - Все что мы знаем, это то, что они, скорее всего, были там все время. Они просто возникли секунду назад, словно отключив стэлс-режим.

- Отключив стэлс? - Повторил капитан Гилмор. - Ты имеешь в виду, манти подтащили свои разведывательные платформы настолько близко, а мы их даже не видим?

- Это выглядит именно так, - огрызнулась Штейнберг. - И, мало того, я подозреваю, что они отключили стэлс безо всякой причины вообще. Они хотят, чтобы мы знали, что они там.

- Мэм, - вмешался один из ее помощников, - мы обнаружили гравипульсации по всему пространству. Десятки точечных источников.

- А это - Пьюн лазерной указкой ткнул на новые иконки на главном тактическом дисплее - надо полагать некоторые из этих точечных источников, да, старшина Эллиот?

- Э-э, да, сэр. Я думаю это они, - признался главный старшина.

- Вот дерьмо, - пробормотал Гилмор.

«Похоже - нам все-таки вломят», - послышался тихий голосок на задворках разума Пьюна.

- Как, черт возьми, они сумели сделать сверхсветовые излучатели столь маленькими? - Вопрос Штейнберг прозвучал почти жалобно.

Вопрос явно был риторическим и оказался как нельзя более уместным, поскольку для самого Пьюна ответ не был очевиден. Не то, что бы это имело какое-либо значение в данный момент. Важно то, что манти удалось это сделать. Если он не сильно ошибался, это должны были быть разведывательные платформы - десятками разведывательных платформ - как только что отметил старшина Эллиот, и, если они были способны на то, что безумные теоретики предполагали, они снабжали противостоящие ему мантикорские крейсеры детальной информацией слежения на сверхсветовой скорости. Это означало, что время реакции контура управления ракетами только что было сокращено вдвое, и последствия этого…

По конструкциям «Белль Пуль» пробежала дрожь - начался запуск противоракет - но Пьюну было уже очевидно, что на его кораблях установлено слишком мало пусковых установок и лазерных кластеров ПРО для того, чтобы остановить этот залп.

- Выходим на Точку Альфа, - объявил Брокхерст.

- Выполнить как оговорено, - формально сказал Иванов.

- Есть, сэр, принято. Выполнение… сейчас.

На борту КФСЛ «Бель Пуль» не было паники, но только потому, что экипаж корабля был слишком занят для этого. Просто у тех, кто находился за дисплеями, элементарно не было времени на то, чтобы осознать, что же означают все эти показания, по-настоящему признать ошеломляющий факт того, что их превзошли в полном соответствии с теми самыми «нелепыми» отчетами со Шпинделя.

Их противник оказался из другой весовой категории.

Мантикорские ракеты приближались, мерцая, все еще на том самом невероятном - невозможном - темпе ускорения и перед самым входом в зону действия противоракет идущие вместе с ними платформы РЭБ посеяли настоящий хаос в системе ПРО обороняющихся. Из двухсот сорока ракет, выпущенных тремя крейсерами Хирама Иванова, пятьдесят служили исключительно для целей преодоления системы ПРО и они были тщательно прикрыты до этого момента. Теперь платформы «Зуделки» ослепляли солларианские сенсоры, тогда как идущие параллельно им «Драконьи Зубы» внезапно рассыпались на множество ложных целей, окончательно запутывая и перенасыщая системы ПРО. Экипажи солларианских линейных крейсеров никогда не видели - и даже вообразить себе не могли - ничего подобного. Не зная о показателях энергоэффективности миниатюрных ядерных реакторов КФМ, они просто представить себе не могли, как такие мощные глушилки могут быть втиснуты в такие крошечные платформы. Степень угрозы полностью превзошла параметры их доктрины и системы, разработанной для противодействия этой угрозе.

Крейсерам Пьюна удалось остановить «целых» семнадцать приближающихся противокорабельных ракет во внешней зоне ПРО. Остальные сто семьдесят три промчались мимо всех выпущенных солларианами противоракет с почти презрительной легкостью.

Лиам Пьюн смотрел как слаженная волна уничтожения прорывается сквозь его ПРО. Он всегда был более склонен, в отличие от большинства своих сослуживцев, верить в правдивость содержания «нелепых отчетов», доходивших с бесконечной Мантикоро-Хевенитской войны. Он вынужден был скрывать эту свою убежденность, учитывая то презрение, с которым практически все остальные офицеры относились к таким «паникерским» слухам, но теперь он знал, что даже самые невероятные из тех отчетов занижали истинные величины угрозы. Неудивительно, что манти сумели так чисто выбить флагман Бинга на Новой Тоскане!

В эти оставшиеся в их распоряжении мимолетные минуты его люди делали все возможное, с яростным профессионализмом пытаясь преодолеть фатальные недостатки своей доктрины и подготовки. Они не надеялись на успех - он знал это - но и сдаваться просто так, замерев в ужасе перед смертью, они не собирались, и он почувствовал горькую гордость за них, даже проклиная себя за то, что пер на рожон.

«Но откуда я мог знать? Что я вообще мог знать? И даже если бы я знал…»

А потом мантикорские ракеты прорвались сквозь внутренний рубеж ПРО. Они проскальзывали сквозь заслон последней надежды - короткие секунды огня лазерных кластеров противоракетной обороны линейных крейсеров - и лазерные кластеры оказались почти столь же беспомощны в условиях РЭБ манти, как и противоракеты. Им удалось сбить еще двенадцать ракет, но все еще оставалось сто шестьдесят три, и Пьюн, увидев как убийцы его кораблей вышли на финальный отрезок к глоткам их клиньев, почувствовал, что его внутренности стягивают мертвым узлом. Они собирались…

Сто шестьдесят три ракеты «Марк-16», каждая имея еще не менее чем тридцатисекундный запас времени для наведения, свернули вдруг в идеально синхронизированном маневре и взорвались как одна.

- Славно сделано, БиБи, - сказал Хирам Иванов одобрительно, когда по каналам сверхсветовой связи пришли данные с платформ «Призрачного всадника» и БИЦ «Слоана Томпкинса» обновил главную тактическую схему. - Очень славно. На самом деле, я думаю, что это оценка - «отлично» - всему вашему подразделению.

- Они ударили в наши клинья! - выпалила Штейнберг. - Боже мой, они ударили в наши клинья!

Ее голос был столь же недоверчивым, сколь и оскорбленным - тем самым противореча сам себе, и Пьюн поймал себя на том, что его губы подергиваются в попытке растянуться в улыбке. Оперативный офицер недоверчиво пялилась на выводимые бесстрастными компьютерами БИЦ обновленные данные.

Это было правдой. Это случилось так быстро, пучки излучения рентгеновских лазеров низверглись таким невероятно мощным потоком, что для того, чтобы просто вновь осознать себя Штейнберг (и Пьюну, если на то пошло), понадобилось несколько бесконечных секунд - осознать, что они все еще живы - но это было именно так.

Контр- адмиралу очень хотелось бы верить, что это система «Гало» успешно выполнила свою функцию приманки. Что ракеты манти были введены в заблуждение сложной системой радиоэлектронной борьбы его линейных крейсеров. Но, мало ли что кому хотелось, а он знал простую истину. Во вселенной не может существовать оборонительная система, способная заставить каждую -и все без исключения - ракеты в атакующем залпе растратить ярость своих боеголовок на крыши и днища импеллерных клиньев его кораблей. Нет. Единственная причина, по которой это могло случиться - это та, что те, кто запустил эти ракеты, захотели, чтобы именно туда они и ударили.

- Боже! - Капитан Гилмор с ошеломленным видом покачал головой. - Как, черт возьми?… - он внезапно замолчал, еще раз помотал головой и поморщился. - Извините, адмирал.

Пьюн мельком взглянул на него, затем, услышав невнятный возглас, в котором сквозило недоверие, со стороны Штейнберг, вновь повернулся к офицеру-тактику. Подняв взгляд, та посмотрела на адмирала.

- Я… - теперь была ее очередь неверяще покачать головой. - Сэр, согласно данным БИЦ, «Мститель» получил один удар и «Дерзкий» получил два. Вот так. Это все!

- Потери? - Словно со стороны услышал свой собственный голос Пьюн.

- Пока нет данных, сэр.

- Но это смехотв… - начал было Гилмор, но тут же заставил себя замолчать.

- Смехотворно, - мрачно согласился Пьюн. - За исключением того незначительного факта, что это случилось. Как я предполагаю, именно это манти намеривались продемонстрировать нам с самого начала. На самом деле, именно попадания в «Мстителя» и «Дерзкого» являются промахами, - на его губах возник слабый намек на улыбку. - Все-таки приятно осознавать, что их система управления огнем не настолько совершенна.

Штейнберг обернулась к нему, а Гилмор глубоко вдохнул.

- Сэр, вы предлагаете, они преднамеренно целились в наши клинья? - Очень осторожно спросил начальник штаба. - Это была какого-то рода… демонстрация?

- У меня нет какого-либо лучшего объяснения для этого, Стив. А у вас?

- Я…

- Извините меня, капитан, - почтительно прервал лейтенант Тернер, - но мы получаем передачу. Я думаю, адмиралу лучше послушать.

- Какого рода передачу? - спросил Пьюн.

- Она от манти, сэр. Но это не прямая передача с борта одного из их кораблей. Источник… где-то еще.

- Где-то?

- Да, сэр, - офицер связи, казалось, разрывался между облегчением, что он остался жив, и безрадостью дальнейшего существования. - Сэр, я думаю, это передача идет с какой-то платформы. Точнее, с нескольких платформ. - Пьюн продолжал смотреть на него и Тернер вздохнул. - Сэр, с моей точки зрения это выглядит так, словно имеется, по крайней мере, десяток или полтора ретранслирующих платформ, перебрасывающих сообщение друг-другу, чтобы помешать нам запеленговать их. И, сэр, я предполагаю, что эта передача идет в реальном времени.

Пьюн начал было возражать. Ведь они все еще были более чем в полутора световых минут от манти, что подразумевало девяностосекундную задержка передачи. Но затем он вспомнил о полученных им докладах о гравиимпульсах и его протест умер.

- Ну что ж, - сказал он. - Выведите ее на основной дисплей.

- Да, сэр.

Появился тот же зеленоглазый шатен, и Пьюн непроизвольно сжал зубы.

- Я полагаю, - сказал капитан Иванов, - вы уже поняли, что мы совершенно осознано не уничтожили ваши корабли. Как я уже говорил, моя императрица предпочла бы урегулировать разногласия между Звездной Империей и Лигой без дальнейшего кровопролития. Конечно, это совсем не значит, что больше крови не прольется, но я совершенно искренне желаю, чтобы это случилось не здесь и не сейчас. Однако, если вы будете упорствовать в приближении к этому терминалу, у меня не останется другого выбора, кроме как продолжить это столкновение и, в этом случае, следующий залп будет направлен не на ваши клинья. У вас есть десять минут, чтобы обратить ускорение или переместиться в гипер. Если вы не сделаете этого за предоставленные вам десять минут, я вновь открою огонь и, на этот раз, буду стрелять на поражение. Иванов, конец связи. - Изображение мантикорца пропало с экрана.

Тишина воцарилась на флагманском мостике «Белль Поль». Никто не решался нарушить ее первым словом. На самом деле, в течение нескольких секунд никто даже не дышал. Все взоры были устремлены на Лиама Пьюна, продолжавшего в задумчивости смотреть на пустой экран. Затем адмирал, расправляя плечи, глубоко вздохнул и повернулся к своим подчиненным.

- Капитан Гилмор, передайте приказ капитану Зындраму немедленно обратить ускорение. И скажите ему, пусть начинает подготовку к запуску гипергенератора.