— Спасибо, что согласились принять меня, миледи. Я понимаю, что вам сейчас нелегко.

— Не стоит благодарности, Иуда, — ответила Хонор, вставая из-за стола ее Лэндингской резиденции, когда Джеймс Макгинесс проводил адмирала Иуду Янакова в ее кабинет. Профессиональное выражение, изображаемое Макгинессом, могло обмануть любого, кроме тех, кто его знал… и Янаков был среди них. Хонор чувствовала беспокойство грейсонского адмирала о горе ее стюарта и о ее собственном, и улыбнулась, к сожалению, почти неестественно, пожав его руку. — Сейчас трудно многим.

— Я понимаю, миледи.

Янаков посмотрел на нее испытующе, не пытаясь скрыть свое беспокойство, и она встретила его взгляд прямо. Она была уверена, что он был одним из тех немногих людей, которые поняли, что она действительно может читать эмоции, хотя она не была уверена, что он понял, что она может делать это самостоятельно, без присутствия в Нимица. В любом случае он никогда не предпринимал попытки скрыть свое уважение и подлинную привязанность к ней, она чувствовала, заботливый аромат эго беспокойства о ней.

Конечно, было кое-что еще. Она ожидала этого, когда он пропросил о встрече с глазу на глаз в такой короткий срок.

"Присаживайтесь", пригласила она, и он уселся на указанный стул, и посмотрел вместе с ней на воды залива Джейсон сквозь кристалопластовую стену. "Можем ли мы предложить вам что-нибудь?" добавила она, и он покачал головой.

"Я думаю, тогда это все, Мак," сказала она, глядя на МакГинесса, и стюард улыбнулся почти нормальной улыбкой, прежде чем слегка поклонился и удалился. Она посмотрела ему вслед, потом обратно на кристалопласт.

Будет шторм, думала она, глядя на черные тучи катятся к городу через сердитые барашки волн. Шторм, который зеркально отражал еще один в ее собственной душе.

Окончательное, официальное количество погибших было еще далеко от завершения, но она слишком хорошо знала, чем это было для ее собственной семьи. Помимо своей матери и отца, близнецов, Хэмиша и Эмили, Рауля и Кэтрин, у нее осталось ровно пять близких родственников выживших в Звездной Империи. Это число, очень скоро, будет сокращено до четырех, потому что Аллен Дункан — муж ее тети Доминики — решили вернуться на Биовульф. Существовали слишком много воспоминаний о Сфинксе, слишком много боли, когда он думал о своей жене и четырех детях. Так как он очень любил Мантикору, ему был нужен комфорт его родного мира, и семьи которая осталась у него там.

Кроме него, из ее ближайших родственников останутся, ее двоюродная тетя Сара, которая вдруг стала второй графиней Харрингтон, Бенедикт и Лия Харрингтон, выжившие детей тети Клариссы, ее ближайший живой родственник Мантикорец был петиюродный брат. Она знала, как невыразимо счастлива она должна быть за своих родителей, брата и сестру, и собственных детей, но это было трудно — тяжело — чувствовать благодарность, когда все остальные члены ее семьи были уничтожены, так жестоко и полностью как и Клан Черной Скалы.

Нимиц почуствовал со своего насеста у окона, как эта мысль мелькнула в ее голове, и она почуствовала эхо его горя которое пронеслось через каждый клан древестных котов Сфинкса. Хонор теперь знала, что решение Нимица и Саманты, переместить свою собственную семью на Грейсон был частью целенаправленного, фундаментального изменения в мышлении древестных котов. Она подозревала, что Саманта играла большую роль в проталкивании, этого изменения, чем она готова признаться двуногим, он это, очевидно, была реакцией на понимание 'кошек' опасности человеческого оружия.

Всеже то понимание было близко к просто интеллектуальному, поскольку древестные коты, всетаки прибыли. Это была мера предосторожности против угрозы, которую они теоретически могли бы представить себе, но подавляющее большинство из них никогда не ожидало, что это произойдет.

Теперь это изменилось.

Честно говоря, Хонор бы не обвинила котов, если бы они решили, что, то что случилось с Кланом Черной Горы является доказательством того что их предки были правы, не надо иметь ничего общего с людьми. Если бы они обвиняли собственных людей что они позволяют таким вещам происходить, в войне до которой древесным котам нет дела и отказались от любых будущих отношений с ними.

Они не сделали этого. Возможно, именно потому, что они были, до некоторой степени, похожи на людей. Или возможно, потому что они не были — потому что они были такими простыми, прямыми, без неизменной способности человечества искать кого-то под рукой, чтобы обвинить в своих бедствиях. Независимо от причины, их ответом было не просто горе, не просто шок, а гнев. Гнев направленый не на своих собственных двуногих, а на тех, кто был ответственным на самом деле. Холодный, целенаправленный, смертельный гнев. хонор всегда знала, гораздо лучше, чем все остальное человечество, насколько опасн могло быть гнев одного древестного кота. Теперь горькая ярость всего вида была направлена в одном направлении, и если некоторые люди, возможно, думали что горстка маленьких, пушистыех, кремневех древесных котов не может представлять серьезной угрозы для тех, кто командовал супердредноутами, что это смешно, Хонор Александр-Харрингтон так не думала. Может быть, это потому, что в ней было слишком много от "кота", подумала она. Она знала, без вопросов и сомнений, в каком направлении направлен ее собственный гнев, она понимала древесных котов очень хорошо.

Она устроила себе умственную встряску. Она блуждала по темным и опасным проселочным дорогам в своих собственных мыслях за прошлые несколько дней. Она была не одинока в этом — она знала, это прекрасно, — но заставила себя отступить от холодного железа ее собственной ледяной ненависти от дистиллированной сущности ее мстительной ярости, и сконцентрироваться еще раз на более естественном шторме, приближающемся через залив Джейсона.

Прибой будет выше укладки дамбы находящийся рядом с пристанью для яхт, где ее шлюп Трафальгар был в настоящее время пришвартован, подумала она через минуту, и сделал для себя заметку, чтобы кто ни будь проверил безопасность судна. Ей следовало сделать это самой, но не было никакой возможности, ни времени на это, даже если предположить что Спенсер или любой из ее других телеохранителей были бы готовы выпустить ее из дома достаточно надолго, чтобы позаботиться об этом.

Эта мысль просочилась даже через золу и пепел ее гнева и дернула уголки ее рта в искушении улыбнуться. Спенсер не был рад ее решению выйти на Трафальгаре сразу после того как она закончила брифинги сглазу на глаз с Елизаветой в Королевском Дворце. Он попытался настоять, чтобы она взяла ссобой по крайней мере одного из своих телохранителей, но она категорически отказалась. Она не была в состоянии препятствовать тому, чтобы он летал над ней с прикрытием не меньшем чем из трех истребителей, в специально оборудованном воздушном автомобиле с радаром в режиме ожидания, но по крайней мере она была в состоянии держать его достаточно высоко, выше нее, чтобы найти тень одиночества, в котором она и Нимиц так ужасно нуждались.

Погода в тот день тоже была ветреная, но залив выглядел не столь энергичным как сегодня, она слишком давно не чуствовала запах соленой воды и брызги на лице. Но знакомые движения Трафальгара, удар штурвала по рукам, звук шлюзования воды когда шлюп резко накренился, и обдал ее мчащейся белой пеной, в то время как морские птицы печально кричали наверху, повторно соединили ее с морем. А так же и с жизнью. Гибели ее семьи, Миранды и Фаррэгута, и Эндрю, не ушли не оставив ей шрамы, так же, как ничто за исключением мести никогда не сможет уменьшить ее ярость. Она знала, это. Но в ее душе были шрамы и раньше, и она выжила. Она выживет и на этот раз, она поймет что месть, шрамы и возмездие не были единственными вещами во вселенной. Пахнущий йодом ветер, потереный конец канат побитый в его силой, раскачивающаяся палуба, и песни ветра разрезаемого мачтой, останавливаясь и напевая пронеслась через нее, как волна жизни.

Она только жалела, что не может привести выходные вместе с отцом на борту Трафальгара.

Она отбросила эту мысль в сторону и вновь обратила внимание на Янакова.

"Я всегда рад видеть Вас, Иуда, но, учитывая, насколько все сейчас заняты, я сомневаюсь, что это просто обычный случай."

"Как обычно вы правы, Миледи" признал Янаков.

"Ну что ж, адмирал Янаков, давайте перейдем к делу," пригласила она, и Янаков на мгновение улыбнулся. Затем он, успокоился снова.

"Главная причина, почему я здесь, Миледи, я хочу попрощаться".

"Попрощаться"? немного тупо повторила Хонор.

"Да, миледи. Меня отозвали. Я нужен им дома".

"Ох?" выпрямилась Хонор.

Доклады о нападении проведенном на Звезду Ельцина одновременно с нападением на Двойную Систему Мантикоры были еще не закончены. Транзитное время между ними состовляло около четырех дней для курьерского коробля, по сравнению с примерно шестью с половиной между Терминалом Звезды Тревора и Системой Хевена, так что она знала в течение нескольких дней, что Грейсонс были атакован также. Но коротко, без некоторых деталей. Что было не удивительно. Без сомнения, на Грейсоне было достаточно обломков которые необходимо перебрать прежде чем возникнет возмозможность составить нечто на подобии окончательных отчетов.

"Вы получили более полный отчет из дома?" продолжала она, и он тяжело кивнул.

"Получил. На самом деле, я принес его копию Вам."

Он вытащил чип из внутреннего кармана мундира и положил его на угол стола. Она не удивилась, что он был доставлен прямо к ней, а не через Адмиралтейство, учитывая, что она была вторым офицером в Космическом Флоте Грейсона, даже если она была в "командировке" для народа родной звезды.

"Все плохо?" тихо спросила она.

"Плохо", сказал он категорически. "На самом деле, даже хуже, чем первоначальные расчеты. Ворон уничтожен, Миледи, и, похоже, мы потеряли практически сто процентов рабочей силы."

Мускулы живота Хонор напряглись. Это не было сюрпризом, однако ей очень было жаль, что предварительные доклады не были неправильными. Учитывая рассредоточенную архитектуру верфей Ворона, она смела надеяться что атаки были менее эффективны, чем одина сосредоточена на Гефесте и Вулкане. В то же время, она поняла, что любой, кто может разработать операции, такие концептуально смелые и блестяще выполненые как та, которая прижгла Звездную Империю увидел бы различия между целями и планировал бы соответственно. Судя по всему, так и было.

"Они, кажется, не использовали их вооруженных гразерами удаленные платформы," продолжил Янаков, как бкдто читая ее мысли", но они компенсировали это гораздо большим количеством ракет и кинетических ударов. По словам Управления Судостроения, завод был физически разрушен по меньшей мере на девяносто шесть процентов полностью или без возможности ремонта. И, как я говорил, потеря личного состава была близка к полной".

Хонор кивнула, и свежие тени собрались в ее глазах. Она была одним из крупных инвесторов, когда Ворон был построен, и экономические потери, будут сильным ударом в финансовом смысле. Но по сравнению с человеческими жертвами, это было ей совершенно безразлично. Почти треть всех рабочих были из Лена Харрингтон или нанятыми Небесными Куполами. Из них восемнадцать процентов сотрудников были женщины — колоссальный процент для патриархального Грейсона, даже сейчас.

"Единственные хорошие новости — что Ворон находился достаточно далеко от планеты, и наши орбитальные станции и фермы не получили сопутствующего урона. Или непосредственно " — его глаза встретились с ее — "планета."

"Слава Богу, за это," сказала Хонор с мягкой искренностью.

"У нас было еще больше новых, строившихся кораблей пойманых в верфях", продолжал он, "но у нас было не много судов в ремонте или капитальном ремонте, от этого мы были избавлены".

"И они хотят, чтобы вы вернулись обратно домой и взяли на себя защиту системы," сказала Хонор, кивая. Но Янаков покачал головой.

"Боюсь, что нет, миледи," тихо сказал он. "Последий курьерский корабль с Грейсона привез мне прямые приказы от Протектора. Он так же направил личное послание и для вас". Грейсонский адмирал достал еще один чип из кителя и положил его рядом с первым. "Я уверен, что он объяснит все более подробно, но я хотел сказать вам лично".

"Сказать мне, что, Иуда?" Хонор откинулась на спинку стула. "Ты, знаешь ли, начинаешь меня немного нервировать."

Мне очень жаль, миледи. Я к этому не стремился. Но "- Янаков глубоко вдохнул — " Я хотел вам сказать, что я был назначен Верховным Адмиралом".

На мгновение, она его не поняла. Затем глаза Хонор расширились, и она почувствовала, что ее голова бесполезно качается, в инстинктивном отторжении.

Они сидели в тишине в течение нескольких секунд, пока, она не вдохнула.

"Уэсли был на Вороне"? тихо сказала она.

"Да, миледи. Мне очень жаль. Он был там на глупой и рутинной конференции." Янаков покачал головой, его глаза были яркие со смешанным горем и гневом. "Еще одна вещь. Я знаю, насколько близки вы оба были. Вот почему я хотел расказать вам об этом. А еще", сказал он с несчастной улыбкой "заверить вас, что если захотите принять это назначение, то но ваше. в конце концов, вы старше меня".

"Не на ставку, Иуда," ответила она почти мгновенно. "Я знаю, как Хэмиш ненавидит свою привязку к Адмиралтейству, и я знаю, как Уэсли ненавидел что, ему пришлось отказаться от команды и коробля. Я не думаю, что я хотела бы этого больше, чем любой из них". Она покачала головой снова, гораздо более твердо. "Они не уберут меня с флагмнского мостика, так легко! Особенно не теперь."

Ее голос, при последнем предложении, стал более жестким, и Янаков кивнул.

"Я боялся, что именно это Вы скажете," признал он. "Но попытаться, по крайней мере, все же стоило."

"Я готова сделать для тебя прочти все, Иуда," сказала она ему. "Почти все".

Янаков за хихикал. Это казалось немного странным — возможно, потому что они оба услышали так мало смеха за прошедшие несколько недель — но это также оказалось удивительно естественным. Когда-то они смогут снова привыкнуть слышать эти звуки. Затем он встал и протянул руку снова.

"Я боюсь, что они хотят, чтобы я поспешил домой, миледи. Я направляюсь обратно на борт курьерского корабля и он покинет орбиту Мантикоры менее чем через два часа. Так что я боюсь, я должен попрощаться прямо сейчас".

"Конечно".

Хонор встала, но вместо того, пожать ему руку, она вышла из-за стола и остановилась перед ним, примерно на две секунды. Потом она протянула руки и крепко обняла его.

Она почувствовала, как он инстинктивно застыл, даже после всех этих лет. Что, как она полагала, доказывало — вы может забрать мальчика с Грейсона, но вы не сможет забрать Грейсон из мальчика. Но затем его автоматический ответ на прикосновение так близко к женщине, которая не была ему ни женой, ни матерью или сестрой исчез и он обнял ее. Может быть, немного неловко, но твердо.

Мгновение спустя, она отступила назад, обе ее руки были на его плечах, и улыбнулась ему.

"Я буду скучать по Уэсли," сказала она ему, мягко. "Мы оба потеряли много людей. И я знаю, вы действительно не хотите получить эту работу, Иуда. Но я думаю, Бенджамин сделал правильный выбор."

"Я надеюсь на это, миледи. Но когда я думаю о колоссальном беспорядке который нужно убрать…" он покачал головой.

"Я знаю. Но мы с вами делали это раньше, не так ли?"

Он снова кивнул, вспоминая ужасные повреждения, которые он помогал ей приводить в порядок после того, как они отбили атаку на его домашнию звездную систему во время Операции Погоня За Лошадью.

"Ну, тогда," сказала она и сжала его плечи. "Хорошего вам пути, Верховный Адмирал"., - Она посмотрела ему в глаза еще раз — "да благословит вас Бог, Иуда".

"Дамы и господа, пожалуйста садитесь," громко пригласил Адмирал Флота Раджампет и, как подумал Дауд Аль-Фанудэхи, совершенно излишне. Насколько он мог судить, ни один из очень большых старших флаг офицеров в комнате для брифингов не покинул своего сиденья, и он считал что инструкция Раджампета это — симптом. Флот, в конце концов, тратил довольно много времени отдовая совершенно ненужные приказы вперед и назад. Когда, по крайней мере, не был слишком занят паникой. Или, еще хуже, позерством.

Он абсолютно не был уверен, о чем на этом запоздалом заседании пойдет речь, но у него было плохое предчувствие по этому поводу.

Он вместе с Ирен Тиагуе, сидели далеко от основного стола, как им, младшим по чину, и подобает. И это тоже симптом, обнаружил он. Вероятно, только они во всей комнате, деиствительно понимали что происходит, и конечно поэтому, они сидели так далеко от лиц, принимающих решения, насколько это позволяли физические размеры комнаты для брифингов.

Ты знаешь, сказал он себе немного жестоко, эта тенденция постоянно смотреть на темную сторону вещей может быть одной из причин, из-за которой некоторые твои начальники думают о тебе как о неизлечимом пессимисте — не говоря уже просто как о паникере.

Может быть, ответил он сам себе, но реальной причиной является то, что эта группа идиотов не хочет признать, что их коллективные задницы засряли в трещине — и все остальные в Лиге застряли заодно с ними — потому что никто из них не имеет ни малейшего представления, против чего они противостоят. Они не собираются это признать и на самом деле задать вопросы, которые могут дать им проблеск реальности. Специально не спрашивают так как вопрос только докажет, насколько колоссально они тупили, не спрашивая раньше!

У ненужного приказа Рэджэмпета было по крайней мере одно положительное последствие, разговоры и перешептывания резко прекратились. Командующий Операциями Флота посмотрел на лица офицеров, его глаза горели ярко в гнездах морщин, и позволил тишине задержаться на мгновение, затем откашлился.

"Я уверен, что никому из нас не нужно повторять события последних нескольких недель", начал он. "Очевидно, что все мы встревожены тем, что случилось с целевой группой адмирала Крендал у Шпинделя. И я думаю, было бы справедливо сказать," он продолжил сознательно-разумным, трезвым, вдумчивым тон", что эффективность оружия Мартикорского Флота приподнесла неприятный сюрприз для всех нас.

Он кратко посмотрел на Карла-Хайнца Тимаре и Ченга Хай-Швуне. Другие глаза последовали за ним, но Тимар и Ченг, очевидно, понимали что это, или нечто подобное, нужно было ождать. Они сидели спокойно, по-видимому не обращая внимания на смотрящие на них взгляды. Первое правило бюрократической борьбы — "Никогда не позволяют им видеть Ваш страх", было известно всем вокруг стола и эти двое мужчин, якобы ответственных за разведку ФСЛ, бравировали и демонстрировали признаки небольшого напряжения. Что, размышлял Аль-Фанудэхи, говорит о том, насколько много у них высокопоставленных родственников и покровителей.

"Как оказалось мы не единственные кого разозлили Манти", продолжил Раджампет через секунду. "Разведка по прежнему работает над определение, кто несет ответственность за нападение на их домашнию систему. Я уверен, что мы увидим определенный прогресс на этом фронте довольно скоро."

Что именно вызвало эту уверенность с его стороны, ускользало Дауда Аль-Фанудэхи, хотя он и был человеком, который должен был обеспечить этот прогресс, и у которого еще не было даже тени доказательства, того, что как он инстинктивно чувствует, должно быть правдой.

"Тем временем, мы должны рассмотреть, как ответить на явный империализм и высокомерие Манти," Командующий Операциями Флота продолжил в том же, взвешенном тоне. "Я не верю, что кто-то может в этом сомневаться — особенно в свете решения Манти закрыть все терминалы под их контролем для короблей Лиги — то, что мы действительно сейчас видим, является частью их всеобъемлющей стратегией, которую они разрабатывали в течение долго времени. С одной стороны, они показали возможности своего нового оружия, с другой, они угрожают нашим торгово-экономическим артериям. Оба из них, очевидно, являются прямым указанием Лиге не переходить им дорогу и не мешать их экспансионизму в Секторе Талботт и вне его."

Господи, читал ли кто ни будь из этих идиотов наши отчеты? задавался вопросом Аль-Фанудэхи сидя с бесстрастным лицом. "Империализм"? "Экспансионизм"? Я не знаю, что Манти хотели в Силезии, но это — последнее, что пришло бы им на ум, когда они связались с Талботтом! Но хочет ли любой из наших господ и хозяев слышать об этом? Конечно, нет! В конце концов, он никогда не будут оспаривать версию Колоколцова и Абруцци, не так ли?

"Учитывая, отношения с их стороны", сказал Раджампет, "маловероятно, что они будут склонны положительно реагировать на дипломатические инициативы нашего правительства. В то же время, они еще не оправились от того, что с ними произошло. Посмотрим правде в глаза, дамы и господа — мы получили позаднице на Шпинделе. Но по сравнению с тем, что случилось с домашней системой Манти, то что произошло с целевой группой Адмирал Крендалл незначительное неудобство, которое обеспокоило Флот и Лигу. Даже при всей силе их расклада, у нас еще есть более двух тысяч короблей стены в полной боевой готовности, еще три сотни в ремонте или капитальном ремонте, и больше, чем восемь тысяч в резерве. Целевая группа 496 составляла менее половины процента от общего количества нашей боевой стены и наши структуры поддержки полностью невредимы, в то время как у Манти только что взорвали всю промышленную базу. Невозможно сопоставить вес и значение этих потерь. Они представляют собой совершенно разные величины, психологические последствия должны быть для Манти еще хуже потому что это случилось так скоро после Шпинделя. У них должен был быть невероятный рост уверенности, а им выдернули ковер из под ног. На данный момент, независимо от того, сколько денег у них в банке, и независимо от того насколько большой их торговый флот — или даже оставшийся военный флот — с точки зрения длительных способностей, они эффективны не больше чем сила четвертого сорта, и не думаю ни на мгновение, что они не знают этого так же хорошо как и мы."

В комнате для брифингов стояла тишина, и даже Аль-Фанудэхи пришлось признать, что с точки зрения, которую занял Раджампет, было что ответить на его анализ. Хотя у Аль-Фанудэхи даже не возникал соблазн предположить что Мантикорцы просто возмут покорно лягут и умрут для Лиги, он был вынужден признать, что их позиция в конечном итоге безнадежна. Это, вероятно, было так с самого начала, учитывая разницу в размерах между потенциальными противниками, но катастрофическое разрушение их производственной базы было решающим. Он пожалел, что незнал о том, насколько велики были их запасы боеприпасов до таинственного нападения, но какими бы большими они не были, это были все ракеты которые будут у Манти в течение долгого, долгого времени. Так что, в конце концов, они проиграют, если ФСЛ выберет наступление.

К сожалению, Аль-Фанудэхи был уверен, что у них было более чем достаточно ракет, чтобы сделать цену за окончательную победу лиги почти невыносимой. И эту цена, об этом Раджампет казалось забыл (или игнорировал), будет заплачена в жизнями и кровью мужчин и женщин, которые носили ту же самую форму что и он, и Аль-Фанудэхи, а не только в миллионах миллионов тонн военных кораблей.

"Но, большинство из вас еще не знает," продолжил Раджампет", что у нас есть большие силы значительно ближе к Мантикоре, чем вы можете думать. И гораздо ближе, чем могли бы ожидать Манти. На самом деле, Адмирал Филарета в настоящее время находится в системе Тасмании, с целью проведения больших флотских учений — операция Восточный Ветер — с чуть более чем трехстами коблями стены. А это значит, что он находится на растоянии чуть больше чем четыреста световых лет от Мантикоры, и что он мог бы достичь этой звездной системы в течение шести недель с момента получения приказа… или примерно через в два с половиной месяца с даты его отправки. Это означает, если не будет непредвиденных задержек, что он должен находиться на позиции в двадцатых числах мая".

Судя по внезапному движению, которое пробежало по аудитории, новость о передовом развертывании Филэреты для многих являлась сюрпризом как и для Аль-Фанудэхи. Но Раджампет еще не закончил.

"В дополнение к силам которые уже находятся под командованием Адмирала Филареты," сказал он, "у нас еще есть эквивалент десяти эскадр на растоянии примерно двух недель от Тасмании, которым можно приказать присоединиться к нему и прибыть в пределах одного и того же окна. Обьдинение их с его текущими боевыми единицами, даст ему силы в почти четыреста кораблей стены. Он по-прежнему значительно недоукомплектован — по Книге, по крайней мере — нехватает кораблей прикрытия и он не имеет такой материально-технической поддержки, которая была у Адмирала Крендалл в рамках операции Зимние Пастбище, но он намного ближе к порогу Манти, чем они могут ожидать."

Сердце Аль-Фанудэхи упало. Он надеялся, — молился, — что Раджампет отказался от этой идеи после проведенных им самим брифингов с Кингсфорд, Дженнингс и Бернард.

"Предложения Совет по Стратегии и мои," рассказывал дальше Раджампет собравшимся офицерам", заключается в сосредоточении единиц о которых я упомянул под командованием Филарета и отправки на Мантикору".

В комнате было тихо, и он выдержал достаточную паузу, чтобы рассмотреть лица, смотрящие на него, потом чуть-чуть пожал плечами.

"Я хорошо понимаю, — так же как и Совет по Стратегии — степень риска акци, которую мы рассматриваем. По нашему мнению, однако, потенциальный выигрыш значительно перевешивает риск. Во-первых, Manties вполне вероятно, будут приведенны в уныние тем, что произошло с их домашней системой, что большая часть их воинственности покинет их прежде, чем придет Филарета. Во-вторых, даже если они окажутся столь глупыми, чтобы попытаться оказать ему сопротивление, их способность сделать это, должна быть, серьезно подорвана в ходе любого нападения, способного проникнуть к их космическим станциям во внутренней системе, как этот и было сделано. В-третьих, появление второго флота, в шесть раз больше, чем тот с которым они сталкнулись на Шпинделе, в их домашней системе так быстро, должно показать всю совокупность нашего количественного преимущества в любой затяжной борьбе. И, в-четвертых, дамы и господа, мы в настоящее время перераспределяем оставшейся части наших активных короблей стены поближе к Мантикоре и одновременно начинаем крупнейшию активацию Резерва в истории Флота."

Аль-Фанудэхи не верил, что тишина может стать еще более интенсивной, но он был неправ. Он задавался вопросом, думал ли кто ни будь из собравшихся здесь флаг офицеров о конституционном значении того, что только что сказал Раджампет. Даже в самой широкой интерпретация Седьмая Статья "о самообороне" никогда не рассматривалась, для покрытия общей мобилизации Резерва без официального разрешения гражданского правительства. Колоколцев и его близкие друзья, явно сомневались, что они смогут получить такое разрешение, не устроив политическую драку, такую, какую Лига никогда не видела. Он и поддерживающие его бюрократы собирались просто смотреть в другую сторону и продолжать свои "дипломатические усилия по разрешению кризиса", в то время как Раджампет делал грязную работу.

Это означало, что, в конечном счете, что Флот будет нести всю ответсвеность, даже если катастрофа будет в двое меньше, чем боялся Аль-Фанудэхи.

Не говоря уже о миллионе мужчин и женщин в военной форме Флота которых собирались убить по пути.

Я и Совет по Стратегии считаем, что нужно чтобы Манти поняли что мы не поддадимся на блеф или шантаж, даже чем то столь болезненным, как Шпиндель, и не дадим им карт-бланш как они хотят. Столкнувшись с эскадрой Филарета в качестве доказательства нашей решимости, что мы не собираемся позволять и терпеть их действия, нам кажется наиболее вероятным, что они неизбежно сдадутся, чем рискнут допустить еще больше смертей и повреждения их домашней системы.

"В то же время, мы понимаем, что не можем быть стопроцентно уверены в этом, и мы подготовились к тому, что Манти могут быть настолько безумны, чтобы не сдаться. Мы даже готовы к тому, что они могут иметь достаточно новых ракет в арсеналах, чтобы отбить атаку Филарета, по крайней мере, временно. Именно поэтому передислокация нашей активной Боевой Стены призвана сконцентрировать не менее пятьсот дополнительных короблей стены в Тасмании — на этот раз с полной материально-технической поддержкой и мощным сопровождением из Преграничного Флота — в течение двух с половиной месяцев. Через три месяца, их сумма может достичь шестисот. Это означает, что мы сможем направить вторую волну, существенно больше, и даже с более мощной поддержкой, против Мантикоры в течение пяти месяцев. Задолго до того, они смогут восстановить достаточно промышленного потенциала, чтобы перезарядить собственные корабли."

Он оглядел комнату для брифингов еще раз.

"Так или иначе, дамы и господа," сказал он очень спокойно через несколько секунд, "мы не потерпи того что произошло в Шпинделе. И ради Манти я надеюсь, что они понимают, насколько мы серьезны — прежде, чем они сделают вещи еще хуже."

Крис Биллингсли налил последнию чашку кофе, установил кофейник на маленьком приставном столе, и ушел без слов. Мишель Хенке посмотрела ему вслед, потом взяла свою чашку и сделала глоток. Другие люди, вокруг конференц-стола, делали то же самое, и она задалась вопросом, сколько из них используют его как опору в усилии почуствовать, что вселенная не сошла, вокруг них, с ума.

Если они тут есть, то у них это не получается, мрачно подумала она. С другой стороны, это точно ни я, потому что насколько я могу судить, Вселенная точно сошла с ума.

"Хорошо," сказала она наконец, опустив чашку и взглянув на капитана Лектера. "Я полагаю, мы вполне могли бы приступить к этому." Она улыбнулась без радости. Я не ожидаю, что вы стали счастливее, услышав об этом, больше чем я. К сожалению, после этого, мы должны решить что мы собираемся с этим делать, и я собираюсь предоставить наши рекомендации для Адмирала Хумало и баронессы Медузы. Так что, если любой из вас, — и я имею в виду, любой из вас — окажется поражен блестящим открытием в ходе доклада Синди, сообщите об этом. Нам нужно все что мы можем получить."

Головы кивнули, и она указала на Лектер.

"Вам слово, Синди", сказала она.

"Да, мэм".

Лектер выглядела довольной докладом, который она собиралась сделать, не больше чем аудитория была довольна тем, что, они знали что, услышат. Она провела одну-две секунды изучая свои заметки, прежде чем подняла голубые глаза и обвела ими вокруг конференц-стола.

"У нас есть подтверждение первоначальных репортов", сказала она, "и оно такое же плохое, как мы и думали. На самом деле, даже хуже".

Она глубоко вздохнула, а затем активировала голографический дисплей над столом переговоров, в воздухе повис первый график.

"Мгновенная, непосредственная гибель людей", начала она, "была намного хуже, чем предлагал любой анализ плохих-сценариев повреждения космических станций когда-либо перед нападением, потому что не было абсолютно никаких предупреждений. Как вы можете видеть на графике, начальный этап удара по Гефесту -

"Я никогда не понимал, насколько хуже победа могла бы сделать вкус поражения," сказал Августо Кумало гораздо позже, в тот же вечер.

Мишель, Майкл Оверстиген, и Айварс Терехов сидели с Кумало и баронессой Медузой на балконе выходящем на океанское побережье в официальной резиденции губернатора. Было время прилива, и прибой издавал спокойный, ритмичный звук в темноте, но никто не чувствовал себя спокойным в этот момент.

"Я знаю", согласилась Мишель. "Все, что мы здесь достигли выглядят гораздо менее важно, не так ли?"

"Нет, миледи, это определенно не так," резко сказала Медуза, так что Мишель дернулась на стуле и посмотрела на женщину удивленно.

"Извените", сказала Медуза через секунду. "Я не хотела чтобы это прозвучало, как будто я цыкнула на Вас. Но Вы — и Августо, и Айварс, и Майкл — многого достигли 'здесь'. Никогда не клевещите на свои свершения — или на себя — только из-за дурных вестей из другого места!"

"Вы правы", признала Мишель через момент. "Это просто — "

"Это просто похоже на конец света," закончила за нее Медуза, когда она, казалось, не может найти слова.

"Может быть, не все так плохо, но должно быть близко к этому", согласилась Мишель.

"Да, черт возьми, должено!" сказала Медуза едко. "Недооценки собственных достижений не обязательно делает Вас виноватыми в том, что мы сейчас сидим в глубокой заднице."

Мишель кивнула. Адмиралтейские верфи не выдержали ударов. Из-за разрушения промышленного потенциала домшней системы, Королевский Флот Мантикоры оказался — в??первый раз с момента начала Первой Войны с Хевеном — перед острой нехваткой боеприпасов. И эта нехватка будет еще хуже — намного хуже — пока не начнутся улучшения. Это было причиной снятия всех оставшихся на судах Мишель подвесок Аполлона, они должны быть возвращены на Мантикору как можно скорее. Учитывая концентрацию вооруженных ракетами Марка 16 боевых едениц под ее командованием, Адмиралтейство попыталось восполнить дифференциал, снабжая ее всеми которые они могли найти, и у ее военных кораблей и у ее локальных судов боеприпасов в настоящее время были полные погреба. Несмотря на это, она оказывалась перед необходимостью быть чрезвычайно осмотрительной в том, как расходовать залпы доступные ей, потому их нехватит на долгое время.

"По крайней мере, я не ожидаю, что кто ни будь захочет сунуть нос обратно в это гнездо шершней, в ближайшее время", сказала она вслух.

"Если, конечно, тот, кто напал на домашнюю систему, не захочет послать его "призрачных всадников" к нам", отметил Кумало, кисло.

"Вряд ли, если вы простите меня за эту фразу, сэр", заметил Оверстиген. Кумало посмотрел на него, и Оверстиген пожал плечами. "Оценка Адмиралтейства, что тот кто провел эту операцию использовал ограниченые ресурсы кажется мне принятой верно. И, откровенно говоря, если бы они решили проводить дополнительные атаки такого рода, все здесь в Секторе будет менее ценым чем развитие нападения на домашнию систему."

"Я думаю, что Майкл, наверное, прав, Августо," сказала Мишель. "Я не предлагаю принимать ничего на веру, и у меня есть Синди и Доминика занятых поиском лучшего способа расположения масивов датчиков для создания избыточного покрытия, на всякий случай, но я не вижу нас в качестве логичной кандидатуры для следующей скрытой атаки. Если они действительно нападут на что то в Секторе, я предположила бы, что это будет Терминал, так как я не вижу больше ничего имеющего равную стратегическую ценность для любого, кому мы, очевидно, очень не нравимся. А его, к счастью или к сожалению, мы вынуждены оставить в руках других людей."

Ее товарищи одетые в форму кивнули и баронесса Медуза откинулась на спинку стула.

"Могули ли я предположить, что — на данный момент, по крайней мере — вы чувствуете себя относительно безопасно здесь, в Секторе"?

"Я думаю, вероятно, это так" ответил Кумало, вместо Мишель. В конце концов, он был командиром станции. "Есть много мест, отмеченых в анализе Адмирала Оверстигена, где эти таинственные пришельцы могут нас побеспокоить. И, честно говоря, на данный момент, у Лиги нет ничего, чтобы она может отправить к нам, даже если у них хватит наглости это сделать. Это может измениться в течение нескольких месяцев, но сейчас, по крайней мере, они не могут представлять реальной угрозы даже для судов, вооруженных "всего лишь" Марк 16."

"Хорошо". Ноздри Медузы расширились. "Я надеюсь, что здравомыслие просачиться где-то в Лиге, прежде чем они отправят дополнительные силы к нам. Или прямо в домашнию систему."