"Ладно, Джакомина," решительно сказала Сандра Кренделл. "Время этих людей истекло."

"Да, мэм". Капитан Джакомина ван Хейтц, командир КФСЛ "Джозеф Бакли", кивнула с небольшого дисплея на флагманском мостике Кренделл. Адмирал взглянула через плечо на Батисту и Оу-янг, и они оба также кивнули. По мнению Шаварсяна, кивок Оу-янг был менее уверенным, чем у Батисты, хотя, возможно, это было игрой его воображения.

Но каковы бы ни чувства офицера — тактика, это не имело значения. Уже нет. Как Кренделл только что отметила, время манти истекло, и она не будет тратить каких-либо усилий на дополнительные попытки общения. Она демонстрирует не слишком много тонкости, хотя, по мнению офицера разведки, не требуется особой фантазии, когда у вас есть кувалда, а ваша цель яйцо.

Он помогал Оу-янг анализировать "сенсорных призраков", собранных её беспилотниками, и пришел к выводу, что тактик была права. Эти "призраки" действительно были там, хотя казалось невозможным вырвать какие-либо подробности из удручающе расплывчатых данных. Видимо доклады об эффективности мантикорских систем маскировки были весьма существенно занижены, и это обстоятельство не делало Шаварсяна счастливее, когда он вспоминал о других докладах, которые были так уверенно отклонены разведкой флота. Соль на рану добавляли, казавшиеся оправданными опасения тактика относительно способности манти обнаружить их беспилотные платформы. Они пытались подвести их поближе для лучшего обзора, и каждый раз их платформы были обнаружены, локализованы и уничтожены, прежде чем они смогли подойти достаточно близко, чтобы опознать призрачные цели. Он не понимал как надежные соларианские датчики могли быть заблокирована так хорошо, но по реакции Оу-янг, он подозревал, что это была, в лучшем случае, угадайка.

С другой стороны, этих призраков было только десять. Даже если каждый из них был супердредноутом, силы Кренделл по-прежнему превосходили противника в соотношении почти семь-к-одному, и, даже если каждый отдельный рассказ о возможностях Мантикоры был предельно точным, это лишь немного ухудшало шансы. И если, что казалось более вероятным, они просто больше тех негабаритных крейсеров, уверенный прогноз Батисты по поводу быстрой, разрушительной победы был полностью оправданным.

Был ли он единственным, кто почувствовал тревогу по поводу этой перспективы — подумал Шаварсян. Он продолжал надеяться, что манти сочтут безумием противопоставить себя всей мощи Солнечной лиги. Обе стороны тщательно загнали себя в угол, но он надеялся, — почти молился — что Медуза признает, что имеет дело с маньяком. Эта Кренделл действительно разрушит каждый корабль Мантикоры в звездной системе, если губернатор Мантикоры не даст ей желаемое.

Но, казалось, Медуза была такой же, упертой как Кренделл. Несмотря на ужасающие шансы, она отказалась принять единственную возможность спасения для имевшихся в её распоряжении мужчин и женщин, одетых в униформу, и теперь Хаго Шаварсян собирался, сам не желая этого, стать участником резни. Это было плохо, но то, что произойдет, когда известия об этом достигнут столичной системы Звездной Империи Мантикора будет еще хуже. Когда ФСЛ встанет лицом к лицу с основным Мантикорским боевым флотом — когда супердредноуты манти сойдутся с их Соларианскими коллегами в чем-нибудь отдаленно напоминающем равные шансы — бойня будет невероятной. Что бы ни думали Кренделл и Батиста, он знал лучше, так же как и Оу-янг Зинг-Вей. И неизбежность окончательной победы Лиги будет очень слабым утешением для матерей и отцов, жен, мужей и детей тысяч людей, которых собирались убить первыми.

Это было похоже на беспомощное наблюдение с орбитального спутника, за тем как шаттл со школьниками врезается прямо в склон горы, и хотя ничто из происходящего не было его решением, он чувствовал себя замаранным — несмываемо — разливающимся вокруг него рвением Кренделл, Батисты и иже с ними.

По крайней мере, это должно быть достаточно быстрым, подумал он мрачно, в то время как боевые корабли на пульте Оу-Янг меняли свой цвет с янтарного, означавшего режим ожидания, на кроваво-красный цвет боевой готовности. Он криво улыбнулся своему отражению. Конечно, это будет "быстро", и какая к дьяволу разница, когда это лучшее, что я могу думать?

"Их слишком много для приступа здравомыслия с их стороны в последнюю минуту."

Капитан Лоретта Шоуп подняла глаза от своих дисплеев и спросила себя, так ли Аугуст Хумало был уверен, насколько спокойно звучал его голос. Она взглянула на его профиль, пока он изучал иконки на основном мониторе флагманского мостика КЕВ Геркулес, его хладнокровные рассуждения и безмятежность в его глазах, не были сюрпризом каким были бы когда-то раньше.

Он вырос, подумала она с собственническим чувством гордости, со страстностью удивившей её саму даже сейчас. Это радует его не более чем кого-либо другого, но если есть хотя бы грамм колебаний где-нибудь в нём, я не вижу его.

"Ну", сказал Хумало с очевидным сожалением, "я полагаю, время пришло". Он немного повысил голос. "Связь, передать приказ на Тристан. Прикажите коммандеру Каплан выполнить Поль Ревир. Затем свяжитесь с коммодором Тереховым и сообщите ему, что код Янки действует. Капитан Сондерс," — он посмотрел на комм командирского кресла, связывающий его с капитанским мостиком Геркулеса, — "тактическое командование передается коммодору Терехову".

"Да, сэр," ответила Виктория Сондерс, и он откинулся на спинку кресла. Многое заставляло его признать, что система управления огнем "Квентина Сен-Джеймс" гораздо лучше подходит для наведения современных ракет, чем устаревшие системы его древнего флагмана. Он на самом деле раздумывал о переносе своего флага для того, чтобы взять тактическое управление на себя, и часть его хотела этого даже сейчас. Но эффективность была важнее, чем его собственный образ боевого командира. И Аугуст Хумало был достаточно честен перед собой, чтобы не считать себя боевым командиром одного уровня с Айварсом Тереховым.

"Сигнал с Геркулеса, мэм," доложила лейтенант Ванда O'Рейли. "Выполнить Поль Ревир".

"Принято," ответила Наоми Каплан. О'Рейли в сравнении с другими офицерами КЕВ "Тристрам" походила на капризного ребенка, но в ее докладе не отразилось и следа раздражительности. Каплан одобрительно кивнула ей, затем взглянула на Абигайль Хернс.

"Ваши сенсорные данные полностью обновлены, канонир?"

Мы завершаем обновление от коммодора Терехова сейчас, мэм," ответила Абигайль, глядя как водопад символов неуклонно растет на одном из ее боковых дисплеев. "Оценка пятнадцать секунд до полной загрузки."

"Очень хорошо". Каплан повернулась к лейтенанту Осии Симпкинсу, её астрогатору и, как и Абигайль, одному из её грейсонских офицеров. "Астрография, если у тактики не случится сбоя при обновлении, выполнить Поль Ревир через двадцать пять секунд."

"Да, да, мэм. Выполнить Поль Ревир через двадцать пять секунд от… сейчас."

Тристан исчез из нормального пространства в сорок световых минутах вне гиперграницы Шпинделя без суеты и волнений. В отличие от перехода из гиперпространства в нормальное пространство, переход в гипер из состояния покоя не оставляет следов, и они материализовалась почти точно там где и должны были быть в альфа-полосе.

"Вызов с флота, мэм!" объявил О'Рейли.

"Ответить", спокойно приказала Каплан.

"Да, отвечаю, мэм", подтвердил офицер связи, и включил транспондерный код Тристана.

Транспондер были заблокирован, по достаточно очевидным причинам, когда эсминец прятался за спиной многочисленного оперативного соединения Кренделл. И, хотя Каплан действительно не ожидала какого-либо зуда в пальчиках остальных тактических офицеров десятого флота, она все же почувствовала глубокое чувство облегчения, когда КЕВ Артемида признал их идентификатор. В отличие от Сандры Кренделл, Наоми Каплан имела отличное представление, о том какая огневая мощь ждала её.

"Очень хорошо, канонир," сказала она, когда право Тристана, находится здесь было подтверждено. "Отправить данные".

"Так точно мэм. Передаю."

"Господи, до чего высокомерная сука", тихо сказала Мишель Хенке, стоя между Доминикой Аденауэр и Синтией Лектер в то время как все трое изучали данные, только что переданные Тристаном на Артемиду.

"И Вас это удивляет, потому что…?" также тихо спросила Лектер, и Мишель фыркнула с горькой усмешкой.

"Никакие дополнительные доказательства мне, действительно, не нужны", признала она. "Я, однако, думаю, что она может, по крайней мере, информировать губернатора, что её срок официально истек."

"При всем уважении, мэм, я не понимаю, какое это имеет значение." Лектер слегка передернула плечами. "Очевидно, те же самые люди, которые прислали Бинга также отправили её, и явилась ли она сюда осознавая всё или была выбрана потому, что она так же глупа, как он, мы все знали, что она была здесь с самого начала."

Мишель кивнула. И Синти была права. Она знала, почему Кренделл была здесь, и все из её планирование было основано на этом знании. Однако неодолимая вспышка ярости, которую она чувствовала, не ослабевала, хотя она предвидела пренебрежительное высокомерие Кренделл.

Нет, это не совсем справедливо к себе, девушка, подумала она. Конечно, отчасти, ты вышла из себя, потому что самонадеянная идиотка делает именно то, что ты предсказала, в то время как ты построила свой собственный план — именно на том, что она выполнит твое желание, если она настолько глупа, чтобы атаковать в первую очередь — ты возмущаешься что она купилась так легко. Потому что это неотъемлемая часть рода высокомерие вы видели из так много солли. Но, что действительно паскудно для тебя, то что она не дает ни одного самого поганого шанса тем людям, которых она собирается убить. Конечно — её рот оскалился, как у охотящейся гексапумы — в данный момент она глубоко убеждена, что люди, о которых идет речь, не её. И она не знает, что забралась достаточно глубоко, чтобы подвески Апполона разнесли её.

Ее улыбка стала тоньше и холоднее на мгновение, когда она задумалась о том как прибытие этих подвесоок изменило ее исходный оборонительный план. Но затем она отбросила эти мысли прочь и сосредоточились на данных перед ней. Она не видела там никаких изменений, хотя некоторые дополнительные детали были добавлены в первоначальный доклад КЕВ Айвенго, доставленый три дня назад. В основном, маленькие штрихи, такие как дополнительные данные об электронных и гравитационных эмиссиях отдельных кораблей.

Как она и ожидала, профили излучений различных эсминцев менялись в широких пределах, что не удивительно, учитывая сколько раз эсминцы типа Rampart и War Harvest были переоборудованы за годы их жизни. Выбросы тяжелых кораблей однако были гораздо ближе к их "книжным" профилям. БИС Геркулеса легко выделил отдельные корабли эскадры линейных крейсеров контр-адмирала Нельсона Гордона, так как они получили профили излучений его кораблей из данных, которые они захватили на кораблях оперативной группой Бинга. И хотя они не имеют строго определенных отличий от другой эскадры линейных крейсеров, было очевидно, все они были типа «Невада».

Так же прослеживалась подавляющая однородность среди супердредноутов. Все кроме семи из них были судами класса "Ученый", а эта семерка относилась к классу "Вега", который в основном лишь копия "Ученого" с несколькими дополнительными ракетными пусковыми по каждому борту. По довоенным стандартам КФМ они были не только устаревшей конструкции, хотя первые из "Ученых" строились достаточно давно, но они все еще были оборудованы пулеметными системами ПРО. По крайней мере, судя по данным пассивного сканирования от платформ "Призрачного Всадника" Аугуста Хумало, все эти суда были с тех пор модернизированы до лазерных кластеров. И было до боли очевидно, что даже сейчас солли не догадывались, что вокруг них находились совершенные и прекрасно замаскированные беспилотные разведзонды "Призрачного Всадника". Безусловно, особо близкие проходы проводились по баллистике, без активной эмиссии, чтобы не выдать их присутствие, но даже в этом случае они не должны были иметь возможности пройти достаточно близко, чтобы буквально прочитать на корпусах названия кораблей, что бы хоть кто то их не заметил.

Не жалуйся, решительно сказала она себе, и перешла к обзору вооружения кораблей Кренделл.

"Ученые" имели массу 6,8 миллиона тонн и их вооружение состояло из тридцати двух ракетных шахт, двадцати четыре лазеров, и двадцати шести гразеров на каждом борту. Оружия было больше — или, по крайней мере, оно было мощнее — чем у любого современного мантикорского или грейсонского супердредноута. С другой стороны, они имели лишь шестнадцать противоракетных шахт и тридцать два кластера ПРО на каждом борту, в то время как у Артемиды, технически только крейсера, было тридцать две противоракетных шахты и тридцать более мощных и гораздо более эффективных кластера. Даже у Саганами-С было двадцать противоракетных шахт и двадцать четыре кластера на каждом борту, и, учитывая тот факт, что у Мишель Хенке не было абсолютно никакого намерения входить в зону действия энергетического оружия её противников, этот дисбаланс мог оказаться роковым для адмирала Сандры Кренделл.

Чёрт побери, держись вне зоны действия энергетики — крутилась навязчивая мысль в голове у Мишель. Я буду держаться вне зоны достижимости её ракет!

"Интересно, суеверна ли Кренделл?" поинтересовалась она. Аденауэр оторвалась от плоттера и подняла одну бровь, и Мишель холодно усмехнулась.

"Вы не узнали название её флагмана, Доминика?"

Тактический офицер покачала головой, и Лектер засмеялась.

"Это шестой "Джозеф Бакли", который они построили", сказала она, "и я удивлена, почему даже солли ничему не научились. Это точно не самое удачливое название в истории ФСЛ. "

"Ну, это честно и справедливо, Синди,"отметила Мишель. "К тому же, в прошлом они не назвали ни одного из них удачливым ученым"

"Вы могли высказаться и сильнее на сегодня, мэм?" спросила Лектер, и на этот раз Аденауэра тоже усмехнулась, это имя, в конечном итоге подходит для него, очень хорошо

Д-р Джозеф Бакли был главной фигурой при разработке первого импеллерного двигателя на Беовульфе в тринадцатом веке. К несчастью, он не относился к удачливым деятелем. Он был важной частью проекта в 1246 году, но среди коллег он имел репутацию хоть и блестящего, но безалаберного ученого. Хотя Эдриен Варшавски разработал парус Варшавски всего двадцать семь лет спустя, Бакли был слишком нетерпелив, чтобы ждать. Он настаивал, что при правильной настройке, импеллерный клин сам по себе может безопасно входить в гравитационную волну гиперпространства.

Хотя некоторые из его современников признавали теоретический блеск его работы, ни один из них не готов был одобрить его выводы. Равнодушный к отсутствию доверия со стороны коллег, Бакли, — а патенты сделали его богатым человеком — спроектировал и построил собственное исследовательское судно Dahak, названное по имени фигуры из вавилонской мифологии. С экипажем из добровольцев он попытался продемонстрировать истинность своей работы.

Попытка была захватывающей, но не успешной. Откровенно говоря записи сделанные кораблями сопровождения Dahak, в замедленном варианте вошли во все HD сборники самых впечатляющих катастроф в галактической истории.

Хотя Бакли бесспорно заслуживал того, чтобы стоять в одном ряду с великими Варшавски и Радхакришнан, и, несмотря на огромный объем других научных работ в его наследии, в основном его помнили за драматический сюжет его смерти. У его различных "однофамильцев" на службе ФСЛ дела обстояли не намного лучше. Из предшественников нынешнего корабля, до вывода из эксплуатации и списания дожил только один.

"На самом деле, только три из них были потеряны на действительной военной службе, Синди," уточнила Мишель.

"Четыре, если считать крейсер, сударыня," возразила Лектер почтительно.

"Ну, хорошо. Я и забыла о нем." Мишель пожал плечами. "Хотя я не думаю, что справедливо обвинять "проклятие Бакли" в гибели корабля потерянного "по неизвестной причине".

"Почему? Разве отсутствие свидетелей может изменить его финал? Или потому, что столкновение клина с гравитационной волной выглядит более захватывающим?"

"Его конец, безусловно, более соответствовал последнему полету оригинала", отметила Мишель.

"Ладно, допустим, что много", согласилась Лектер. "И, собственно говоря, я полагаю, что это не важно — четыре или три. Если мы пройдемся по списку погибших кораблей за семь сотен стандартных лет, вероятно, на самом деле это не будет доказательством существования Проклятия. Я не являюсь… особенно суеверной, но откровенно говоря я не хотела бы служить на борту одного из них. И особенно"- ее улыбка исчезла с лица, а глаза потемнели — "если бы я направлялась в то, что обещает стать самой уродливой войной, в которой мой флот когда-либо воевал. "

" Я тоже", призналась Мишель. "С другой стороны, она не задумается, что имено это она сделала, теперь она сделала?"

Сэр Айварс Терехов сидел в своем командирском кресле на флагманском мостике КЕВ "Квентин Сен-Джеймс" и размышлял о том как последний раз вёл тяжелый крейсер класса Саганами-С в бой. По мнению большинства флотских уставов, шансы на этот раз были еще хуже, но его не интересовали уставы большинства флотов. В отличие от Оу-янг Зин-вей и Хаго Шаварсяна, он точно знал, чем были на самом деле десять "сенсорных призраков".

Четыре из них были носителями ЛАКов Пегас, Гиппогриф, Тролль и Гоблин с четырьмя сотнями лучших ЛАКов на борту. Такие же скрытные как легкий атакующий корабль мантикорского альянса, четыре носителя ЛАКов были много меньшей целью для датчиков, чем все эти ЛАКи, если бы они были развернуты, что означало, что они могут быть более легко скрыты или, по крайней мере, что их суть может быть более просто замаскированна, а ЛАКи остались в своих ангарах на борту кораблей-носителей.

Еще два "призрака" были снабженцами, их трюмы по самый подволок были набиты подвесками Аполлон, снаряженными ракетами Марк 23 и Марк 23-Е MDMs. Оставшиеся четыре были крейсерами Скотти Тремейна: "Алистер МакКеон", "Мадлен Хоффман", "Канопус", и "Требушет".

Вы просто двигайтесь прямо адмирал Крандалл, думал Терехов холодно. Вы даже близко не понимаете, что вас ждет… но похоже скоро узнаете.

"Сэр, адмирал Хумало хотел бы поговорить с Вами", тихо сказал лейтенант Аталанте Монтелла, его офицер связи.

"Подключите его к моему дисплею, Аталанте"

"Да, сэр"

Через мгновение, лицо Августа Хумало появилось на крошечном экране комма, установленного у командирского кресла Терехова.

"Добрый день, сэр", сказал он.

"Добрый день, Айварс," согласился Хумало. Адмирал выглядел спокойным, что, по мнению Терехова, не соответствовало действительности, и не было никаких признаков напряженности в его глубоком голосе.

"Как вы можете видеть," продолжил Хумало, "наша подруга Кренделл, по крайней мере, пунктуальна".

"Я полагаю, у каждого есть, по крайней мере, некоторые положительные качества, сэр."

"Вы, возможно, разуверитесь в этом предположении к тому времени когда доживете до моего возраста", с тонкой улыбкой ответил Хумало. "В любом случае, предполагая, что она сохранит, текущее ускорение и направляется к планете, она, вероятно, рассчитывает присоединиться к нам здесь в течение примерно четырех часов. Конечно, она не ожидает, что кто-нибудь из нас, все еще будет жив, когда она прибудет."

"Жизнь полна разочарований, сэр."

"Я думаю также." Хумало на мгновенье улыбнулся. Затем он передернул плечами в каком-то сокращенное плечами. "Адмирал Эндерби сейчас запускает своих пташек. Как только все они покинут гнездышко, он отгонит носителей дальше в систему, чтобы убрать их из-под ног, а коммандер Бадмачин начнет сброс подвесок. Если адмирал Золотого Пика не решит иначе, похоже, что мы реализуем Азенкур".

"Понял, сэр."

"В таком случае, я оставляю вас" кивнул Хумало. "Хумало, конец связи."

Он исчез с экрана комма Терехова, и Терехов обратил свое внимание на монитор "Квентин Сен-Джеймса". Во многих отношениях, он полагал, Ника Оверстигена возможно была бы лучшим выбором, чем его собственные тяжелые крейсера, учитывая, что Ника была оснащена "замочной скважиной", и Саганами-C нет. В самом деле, до прихода судов снабжения Этна и Везувий с большим количеством подвесок Аполлона, Ника скорее всего была бы на орбите вокруг Флакса, а Саганами-C играли бы роль загонщиков, идущих за позади объектов охоты. Однако крейсера все еще были соединены сетью управления. Почти наверняка их достаточно, в сочетании с Аполлоном, чтобы показать Крандалл ошибочность ее пути.

А если нет, подумал он мрачно, всегда есть адмирал Золотой Пик, не так ли?

"Капитан?"

"Да, Николетта?" Капитан Джакомина ван Хейтц бросила взгляд через командный мостик "Джозефа Бакли" на коммандера Николетту Самброч.

"Мэм, я все еще регистрирую эти гравитационные импульсы," сказала Самбротч, и ван Хейтц нахмурилась.

Самбротч была одним из лучших тактических офицеров, с которыми она служила, но коммандер, казалось, была сильно напугана последствиями очевидной способности манти использовать гравитацию для связи. Не то, чтобы ван Хейтц действительно обвиняла её, считая доклад единственного курьерского судна, избежавшего фиаско в Новой Тоскане, точным. И не только поэтому, ей было известно, что вице-адмирал Оу-янг разделяет озабоченность Самбротч.

И я не слишком счастлив за них. Особенно, когда я думаю о том, что произойдет в случае двух или трех стычкекв будущем, когда мы столкнемся с реальной боевой стеной Манти в битве. Но прямо сейчас…

"Вы передаете свои наблюдения адмиралу Оу-янг"? Ее тон сделал вопрос заявлением, и Самбротч кивнула.

"Так точно, мэм"

"Тогда мы должны считать, что адмирал Кренделл также имеет эту информацию," мягко закончила разговор Ван Хейтц.

Самбротч взглянула поверх дисплеев. Их глаза встретились на мгновение. Тогда тактический офицер кивнула еще раз, с несколько иным акцентом.

Ван Хейтц кивнула в ответ, переключив внимание на свой плоттер, и откинулась на спинку командирского кресла.

Джозеф Бинг всегда был поганым идиотом, подумала она. Я даже не буду притворяться, что я скучаю по нему. Но это…

Она покачала головой, глаза уткнулись в пол. Удивительно, как и много членов офицерского корпуса ФСЛ тайно признали, что смерть Бинга только повысила общую эффективность корпуса. Наверное, на самом деле больше, чем она была готова поверить. She certainly hoped so, at any rate, given what the ability to deny that reality implied. Тем не менее она предвидела, что его устранение дорого обойдется Звездной империи Мантикора, а в конечном итоге и флоту Лиги. Цена казалась непомерно высокой.

И всё становится только хуже. Независимо от того, каким плохим мне это кажется сейчас, будет только хуже.

Капитан Элис Левински, командир ЛАК группы 711, смотрела на Шрайки и Катаны дивизиона 7.1, накапливающиеся вокруг Легкого Атакующего Корабля флота Ее Величества "Тайфун". Ее слегка подташнивало, от мыслей о Джаггернауте из супердредноутов неумолимо двигающихся к ним. Против хевенитской стены, даже новейшие поколения мантикорских ЛАКов больше не обладали какой-либо допустимой степенью живучести, как это было девять лет назад, когда Шрайки-А были впервые введены в бой. Да в общем-то супердредноуты — даже солларианские супердредноуты —, как правило были слишком тяжело бронированны. Даже огромные гразеры Шрайков не могли нанести им значительных повреждений. Конечно, Шрайки-B, какими собственно и был вооружен "Тайфун", имели значительно улучшенную систему фокусировки гразера. С новым носовым орудием они действительно могли пробить броню СД, конечно если смогли бы подобраться достаточно близко.

Несмотря на это, две трети ее ЛАКов были класса Катана, истребителями завоевания превосходства в космосе, с погребами снаряженными ракетами двойного назначения типа Гадюка, так как доктрина применения мантикорских ЛАКов изменилась — особенно после ужасных потерь в битве при Мантикоре — сделать ударение на роли противоракетной обороны, а не выполнение ударных функций. ЛАКи меньше, и значительно более неуловимой цели, чем любой гиперкорабль и, в особенности с новым противоракетами Марк 33 (или Гадюками, использующих теже ракетные корпуса и двигатели), один из ЛАКов может обеспечить очень почти такой же потенциал прикрытия как нечто имеющее общую массу эсминца. Это означало, что группа ЛАКов стал наиболее эффективным (и наименее дорогостоящих) средством укрепления боевой противоракетной обороны стены, которое также высвободит постоянно нехватающих легких кораблей для развертывания в других местах.

Но, Левинский напомнила себе холодно, они не были хевенитскими супердрейдноутами. Они были Солли, и это было совсем другое дело. Как и остальные офицеры десятого флота, Левинский изучила технические данные из захваченных соларианских крейсеров внимательно, и если эти данные были совершенно не соответствующими действительности, возможности Солли по противодействию ЛАКам были еще более примитивными — намного более примитивным — чем было у Хевена в ходе операции «Лютик».

Что предлагает всякие интересные тактические возможности для некой Алисы Левинской

"Коммодор Терехов подтверждает Азенкур, сэр", сказал лейтенант Стилсон Макдональд.

"Спасибо," подтвердил Скотти Тремейн. Офицеру связи не было необходимости знать, насколько спокойнее был его голос, чем был он сам.

Если бы капитану Левинской было известно, часть Тремейна — довольно большая часть, говоря откровенно — предпочла бы сидеть на её месте, а не в роскошном командирском кресле на флагманском мостике превосходного нового тяжелого крейсера. Это было не потому, что он сомневался в своей компетентности в нынешней должности, но потому, что ему было гораздо комфортнее в своей прежней роли.

"Как хороший мальчик, который хотел стать только пилотом шаттла, в конечном итоге, оказался здесь, из всех возможных мест?" подумал он с гримасой.

Он действительно считал, что, когда он, наконец, примет командование звездным кораблём это будет носитель ЛАКов, а не крейсер. Но он также давно осознал, что пути Бюро Персонала таинственны и непостижимы. Правда, это назначение оказалось более странным, чем обычно, но, когда флот предлагает вам такую командную должность, как эта, вы принимаете её. Он не мог представить себе, того кто не примет, и тот, кто откажется от такого места, будет идиотом, подписавшим смертный приговор всякой надежде на будущее продвижение по службе. Флот не имел привычки доверять свои корабли, людям, чьи собственные действия продемонстрировали, что им не хватает уверенности для такого рода ответственности.

И если они действительно настаивают на переводе меня из легкого флота, это чертовски много лучше, чем удар в голову, признал он. И не только это, но, по крайней мере, они позволили мне взять такого специалиста по РЭБ, которого я хотел.

Он взглянул на помятого и казавшегося полусонным главного корабельного старшину сидевшего за пультом офицера радиоэлектронной борьбы. На борту любого другого корабля, по его мнению, это место было бы занято офицером. На борту такого мощного корабля, как Саганами-C, особенно в штабе дивизиона, этот офицер был бы, по крайней мере, старшим лейтенантом, и, более вероятно, лейтенант-командером. Но, кавалер высшей военной награды Мантикоры сэр Гораций Харкнесс был, в значительной мере, сам себе законом в КФМ.

"Конечно, вы можете взять Харкнесса!" усмехнулся капитан Шоу, главный специалист адмирала Кортеса по персоналу, когда он обратился с необычной просьбой. "Где-то в вашем персональном деле имеется отметка, которая говорит, что мы не должны разлучать Красавца и Чудовище". Губы капитана было дернулись в улыбке в ответ на выражение Тремейна. "Ах, вы не слышали это прозвище, капитан Тремейн? Я не знал, что оно избежало Вашего внимания."

Затем Шоу успокоился, откинулся на спинку стула и задумчиво взглянул на Тремейна.

"Я не говорю, что это своего рода привычка, которую мы действительно хотим приобрести, капитан, но адмирал Кортес всегда признавал, что есть исключения к каждому правилу. Имейте в виду, если бы это был просто случай фаворитизма, он не стал подписывать никогда. К счастью, однако, вы оба показали замечательный и неизменно высокий уровень производительности — не говоря уже о том, что, между нами, вы и его жена, похоже, постоянно воздействуете на него. Так что, никто не заинтересован в разрушении этой конкретной команды. Кроме того. "- он внезапно весело фыркнул — "даже если бы мы захотели, я уверен, сэр Гораций взялся бы подкрутить наши компьютеры в вашу пользу. "

Тремейн открыл рот, но Шоу махнул рукой, прежде чем он смог заговорить.

"Я прекрасно осознаю, что он обещал не делать такого рода вещи больше, капитан Тремейн. Однако, даже самые лучшие намерения, могут отступать, и мы бы предпочли не подвергать его слишком большим искушениям."

Губы Тремейна дрогнули от улыбки, и он был удивлен, насколько воспоминания улучшили его натроение.

"Ладно, Адам", сказал он, обращаясь к своему тактику лейтенант-коммандеру Адаму Гольбатси. "Вы слышали Стилсона".

"Да, сэр. Я понял", подтвердил Гольбатси.

"Хорошо". Тремейн взглянул на Харкнесса. "Какие изменения в их РЭБ-активности, чиф?"

"Нет, сэр. Ничего, что вы бы заметили." Харкнесс пожал плечами. "Я знаю, мы не получили полных данных по их стене при Новой Тоскане, шкипер, но до сих пор, эти парни выглядят не лучше, Бинга. Или, если они что-то делают, они не потрудились выложить это на стол. "

"Я согласна с главным старшиной Харкнессом, сэр", сказала, отрываясь от своей консоли командер Франсина Клюзенер, руководитель службы личного состава Тремейна.

Если и был среди его сотрудников, кто-то, кто воротил бы свой??нос от уоррент-офицера на офицерской должности, то Тремейн сделал бы ставку на Klusener. Не потому, что белокурая и сероглазая коммандер была очень умным и компетентным специалистом. Просто она имела наиболее благородное происхождение из всех его подчиненных, с акцентом, который был почти таким же вялым и протяжным, как у Майкла Оверстегейна. К счастью, это была единственная вещь, в которой ее можно было обвинить. Она и Харкнесс действительно очень быстро нашли общий язык.

"Я проанализировала данные от платформ", продолжала она. "Они должны были вытащить все, что у них есть после того, что случилось с Бингом. Береженого бог бережет, в конце концов." Она пожала плечами. "Если это так, то я не думаю, что наши птички будут иметь проблемы с распознаванием реальных целей."

"По сравнению с Peep EW?" Харкнесс покачал головой со злой улыбкой. "Вряд ли, мэм! Эти люди трупы, если это лучшее, что у них есть".

"Давайте не увлекаться с нашим собственным энтузиазмом, чиф" мягко сказал Тремейн.

"Так точно, сэр," покладисто согласился Харкнесс.