Глава 20

– Прошу прощения, миледи. Поверенный, которого вы ждали, здесь, – объявил, войдя в библиотеку, МакГиннес.

Хонор подняла голову от шахматной доски. Следом за стюардом вошел Лафолле, и она приветливо улыбнулась обоим.

– Извини, мама, – сказала Хонор с изысканной вежливостью, – меня призывают неотложные дела. Мне искренне жаль, но, похоже, придется уступить тебе эту партию. Которую я, несомненно, должна была выиграть.

– Выиграть? – с блеском в глазах переспросила Алисон. – А позволительно ли мне будет узнать, что именно в бесконечной цепи твоих проигрышей, которыми заканчивались все сыгранные нами за долгие годы партии, навело тебя на столь оригинальную мысль?

– Как взрослая и разумная женщина я отказываюсь отвечать на этот откровенно провокационный вопрос и вступать в недостойный мелочный спор, – объявила ее дочь.

Нимиц, которого она как раз снимала с насеста, издал смешок. Рассмеялась и Саманта, но тише: кошка лежала в колыбельке Веры, свернувшись клубочком и положив мордочку на грудь малышки, убаюкивала девочку глубоким успокаивающим урчанием. За века существования связи между людьми и котами человечеству удалось понять, что коты являются превосходными няньками. Конечно, коту не под силу взять ребенка на руки, но обнять и прижать его к себе они вполне способны, а настроение младенца улавливают гораздо лучше людей. К тому же, несмотря на малый размер, кот прекрасно вооружен, и любому, кто вздумает обидеть его подопечного, не поздоровится. Любовь к малышам у котов в крови, и для них, похоже, не имеет значения, сколько у ребенка конечностей и покрыт ли он мехом. Тем более что, в отличие от взрослых, человеческие детеныши, похоже, способны «слышать» котов.

Хонор задержалась, чтобы узнать, не желает ли Саманта сопровождать их с Нимицем, но кошка лишь повела ухом и закрыла глаза, как бы разделяя дремоту Веры.

– Надо же, – уважительно сказала Алисон, – мне вот никогда не удавалось так запросто успокоить ребенка. И у Нимица с тобой ничего похожего не получалось. Наверное, потому что вы с ним сошлись, когда ты уже усвоила свои хулиганские замашки.

– Хулиганские замашки? Я это запомню.

– Мелкие люди отличаются мелочным злопамятством.

– Это точно, – язвительно ответила Хонор, и ее мать рассмеялась. – Хочешь, мама, пойдем с нами. Не знаю, правда, насколько это будет интересно.

– Нет уж, спасибо. Раз уж Саманта взялась присмотреть за Верой, я оставлю Джеймса с Дженни, а сама захвачу купальник и проведу пару часов на пляже.

– Купальник? – фыркнула Хонор и бросила взгляд на Лафолле.

Тот ухитрился сохранить невозмутимое выражение. Случись такой разговор несколькими годами раньше, ничего бы у него не получилось.

– Мама, я не раз видела, как ты купаешься, но вот чтобы на тебе был при этом купальник, не припоминаю. Зато хорошо помню твои комментарий насчет отсталости, предрассудков, ханжества и всего прочего.

– Это было до того, как я свела знакомство с грейсонцами, моя дорогая, – ответила Алисон, ехидно ухмыльнувшись Лафолле, в глазах которого блеснула ответная искорка. – И нечего злопыхательствовать, можно подумать, я не видела, как ты купаешься. Мне случайно стало известно, что купальники, которые ты ввела в обиход на Грейсоне… э-э… куда скромнее тех, какие ты носила дома или на острове Саганами.

– Но я, по крайней мере, хоть что-то на себя надевала, – безмятежно отозвалась Хонор.

– И я тоже – тот наряд, которым Господь одарил меня при рождении. Полагаю, если он достаточно хорош для Него, то должен устроить и всех прочих. Тем более, – она горделиво выпрямилась во весь свой миниатюрный рост и приосанилась, – смотрится все это совсем неплохо.

– Не знаю, мама, как тебя вообще терпели на Сфинксе, – сокрушенно покачала головой Хонор. – А стоит мне задуматься о том пагубном влиянии, которое ты оказываешь на моих бедных харрингтонцев, у меня просто кровь стынет в жилах.

– Мы это переживем, миледи, – заверил Хонор Лафолле. – Правда, когда во дворце поселилась ваша матушка, лорд Клинкскейлс предложил ввести для посетителей экспресс-тест на состояние сердечно-сосудистой системы. Кажется, он опасается, что кого-нибудь хватит удар.

– Я знаю, – ехидно сказала Алисон. – Забота о здоровье – это замечательно.

Лафолле улыбнулся, и обе Харрингтон покатились со смеху. Потом мать махнула на дочь рукой.

– Ступай, ступай. Нельзя заставлять адвокатов ждать. Они опасный народ, поскольку имеют знакомства в преступном мире.

– Да, мамочка, – послушно ответила Хонор и последовала за МакГиннесом.

Лицо человека, повернувшегося к ней, когда она и Лафолле вошли в кабинет, можно было назвать «грубоватым», хотя кто-то, наверное, выразился бы куда менее лестно. Ростом он всего на шесть-семь сантиметров превосходил миниатюрную Алисон, но был подтянут и одет, как настоящий денди. Из чего следовало, что этот человек располагал средствами, позволявшими изменить внешность с помощью биопластики, и одно то, что он предпочел этого не делать, вызывало к его личности определенный интерес. Эмоции адвоката, воспринятые Хонор через Нимица, подтверждали зрительное впечатление. Он излучал ауру самообладания, которому мог позавидовать даже древесный кот, и самоуверенности превосходного специалиста, каким, несомненно, был. А вот человек, принявший его учтивые манеры и изысканное щегольство за признак легкомыслия или слабохарактерности, рисковал крупно просчитаться: во взгляде его карих глаз угадывалась холодная жесткость.

– Добрый день, мистер Максвелл, – сказала она, посадив Нимица на письменный стол, и протянула гостю руку. – Я Хонор Харрингтон.

– Вижу, – с улыбкой отозвался тот и, видя удивление хозяйки дома, пояснил: – После возращения вы, ваша светлость, стали главной героиней всех новостей. Мало найдется людей, которые не знали бы вас в лицо, хотя мне казалось, что вы должны быть еще выше ростом.

– Вот как?

Хонор обошла письменный стол, села и жестом указала адвокату кресло напротив.

– Ну что ж, Уиллард предупреждал, что вы обладаете чувством юмора.

– Да? – Максвелл улыбнулся. – Мне он о вас тоже кое-что рассказывал, ваша светлость. Спешу заметить, ничего конфиденциального. Я бы сказал, что вы произвели на него сильное впечатление. Особенно после того случая у «Реджиано».

– Тогда на него произвел впечатление другой человек, – натянуто пояснила Хонор, вспомнив панику, поднявшуюся в переполненном ресторане, когда наемные убийцы открыли огонь. – Нас обоих, и меня, и Уилларда спас майор, – она указала на Эндрю, – и его товарищи, мои телохранители. – Харрингтон помрачнела, ибо из троих гвардейцев, спасших ее в тот страшный день, сегодня в живых оставался один Эндрю Лафолле.

– Разумеется, миледи, он говорил мне и об этом. Что касается вас, то на него, кажется, произвело впечатление ваше хладнокровие. И, надо думать, то, как вы в конечном счете решили дело. Сам я, признаться, не сторонник дуэлей, но Павел Юнг был редкостным негодяем. Вышло так, что одна молодая леди… Впрочем, это не важно, скажу лишь, что мне довелось сталкиваться с ним, и удовольствия я отнюдь не получил.

Говорил он непринужденно, словно между делом, но эмоции свидетельствовали о глубокой взволнованности. Хонор мысленно кивнула: решительный настрой и энергия юриста пришлись ей по вкусу.

– Надеюсь, мистер Максвелл, – сказала она, улыбнувшись половиной лица, – что мне удастся не втянуть вас в столь же драматичное приключение. Я припоминаю, Уиллард говорил, что собирается прислать вам письменное предложение. Могу я полагать, что он это сделал?

– Можете, ваша светлость. Лестно, что он обо мне вспомнил, хотя я не уверен, что являюсь лучшей кандидатурой для такой работы. Последние двадцать-тридцать стандартных лет я вел исключительно уголовные дела. Правда, мне случалось помогать Уилларду в решении деловых вопросов, – он обращался ко мне главным образом потому, что знал меня не один год и мог на меня положиться, – но мои познания в коммерческом праве несколько устарели.

– Значит ли это, что вы отказываетесь? – спросила Хонор, хотя догадывалась об ответе по эмоциям собеседника.

– Нет, ваша светлость. Это значит только одно: считая нужным познакомить потенциального клиента с моими профессиональными достоинствами, я не нахожу возможным скрывать от него имеющиеся недостатки.

– Очень хорошо, – твердо сказала Хонор, – поскольку как раз это мне и нужно.

– Что нужно вам, ваша светлость, – спокойно поправил ее Максвелл, – так это собственная юридическая служба. Учитывая, что Уиллард привязан к Грейсону, и в свете всех осложнений, которые влечет за собой получение вами нового титула и приданных ему владений, я с содроганием думаю о состоянии, в котором, надо думать, пребывают ваши дела.

– Да, заботы старины Уилларда мне и вправду недостает, – призналась Хонор. – С другой стороны я надеюсь, что дела все же не так плохи, как вы того опасаетесь. Заняться делопроизводством герцогства, во всяком случае организационными вопросами, королева поручила своей юридической службе. Ну а коммерческие дела взяли на себя Клаус и Стейси Гауптман. Должна сказать, что распутывать их сложнее, чем создавать с нуля новое герцогство.

– Ничуть не удивлен. Рад был услышать, что Корона занялась вопросами, связанными с вашими титулами и землями, но Уиллард дал мне некоторое представление о «распутывании» прочих ваших дел. Конечно, хорошо, что Уиллард проследил за всем, что касается грейсонских вложений, ну а тем, что вашим капиталом в Звездном Королевстве занялся картель Гауптмана, я даже несколько удивлен. У вас мощная поддержка.

– Знаю. Я не всегда ею располагала, но не будем вдаваться в детали. Главное, ситуация, возможно, не столь ужасающая, как вы думали. А насчет юридической службы вы, несомненно, правы – и, если примете мое предложение, сможете подобрать штат по своему выбору.

– Предложение лестное, ваша светлость. Весьма лестное, искушение немедленно сказать «да» очень сильно. Если я и испытываю колебания, то только в связи с любовью к адвокатской практике. Мне будет очень трудно отказаться от выступлений в зале суда.

– Прекрасно вас понимаю. Мне самой по получении флагманского ранга было нелегко распрощаться с капитанским мостиком. Что же до вас, мистер Максвелл, то Уиллард рассказал мне о вашем военном прошлом. Надеюсь, вы не в обиде на меня за то, что я позволила себе заглянуть в ваш послужной список?

– Я был бы удивлен и разочарован, не сделай вы этого, ваша светлость.

– Я так и думала. Мне было интересно узнать, что у нас с вами есть нечто общее, и на меня произвело впечатление ваше имя в списке награжденных Мантикорским Крестом за храбрость. Не думаю, что многие юристы могут похвастаться такой боевой наградой.

– Таких больше, чем вам кажется, ваша светлость, – ответил Максвелл, не обратив внимания на устремленный на него заинтересованный взгляд Лафолле. – Кроме того, вам нужен юрист, а не кавалер Мантикорского Креста. Тем не менее ваша логика мне понятна: в некоторых отношениях военная карьера схожа с юридической. Чем выше уровень ответственности, тем меньше времени остается на непосредственную практическую работу.

– Так оно и есть, – согласилась Хонор. – Когда такого рода ответственность, не спросив, возложили на меня, я не слишком обрадовалась. Теперь же мне хочется проделать нечто подобное с вами. Потому что это будет правильно. Мне нужны вы или такой человек, как вы, а поскольку Уиллард рекомендовал именно вас, у меня нет желания искать кого-то другого.

– Ваша светлость, переключиться полностью на ваши дела немедленно я не смогу, – предупредил Максвелл. – Мне предстоит рассмотрение двух дел в судах первой инстанции и апелляция в Королевском Суде. На все про все уйдет минимум два, а возможно, три или даже четыре месяца. Лишь после этого я смогу посвятить вам столько времени, сколько потребуется.

– Понятно. Я и не ожидала, что вы бросите текущие дела, ухватившись за выгодное предложение. Честно говоря, подобное решение свидетельствовало бы не в вашу пользу. Тем более время пока терпит. На настоящий момент все дела на Грифоне улажены Короной и могут оставаться в нынешнем виде до тех пор, пока вы не освободитесь. Уже поступили обращения от двух лыжных консорциумов, но предварительные переговоры с ними согласилась от моего имени провести Кларисса Чилдерс из картеля Гауптмана. Помимо этого, никаких срочных вопросов нет, поскольку у меня нет пока арендаторов, держателей концессий и тому подобного. На настоящий момент герцогство Харрингтон представляет собой практически незаселенную полосу гор и леса, каким, видимо, останется и в ближайшем будущем. Славное местечко, но отнюдь не требующее немедленной и неусыпной заботы со стороны юриста.

– Понятно, – отозвался Максвелл с глубоким вздохом. – В таком случае, ваша светлость, мне не остается ничего другого, как принять ваше предложение.

– А условия, изложенные Уиллардом в его письме к вам, для вас приемлемы?

– Более чем, ваша светлость. Уиллард всегда умел выстраивать деловые отношения в соответствии с интересами всех участников. Думаю, именно поэтому ему всегда сопутствует успех.

– Такая же мысль приходила в голову и мне, – согласилась Хонор.

– Да… – Несколько мгновений Максвелл отрешенно смотрел прямо перед собой, затем встряхнулся. – Насколько я понял, ваша светлость, большой спешки и правда нет, но кое-что мне все же хотелось бы сделать не откладывая. И в обозримом будущем мне могут потребоваться встречи с вами. Удобно ли будет просить вас уделить мне несколько часов вашего времени?

– Дело в том, – задумчиво ответила Хонор, – что сейчас я живу по довольно сумбурному, но весьма плотному расписанию. Флот поставил меня во главе Высших тактических курсов, что в совокупности с лекционными занятиями отнимает больше времени, чем предполагалось. Кроме того, на послезавтра у меня назначена первая операция. Мне вставят новый глаз, а вскоре будет готов и протез руки: его планируют доставить к концу следующего месяца. Надо полагать, каждая операция будет выводить меня из строя на неделю-другую, я уж не говорю о восстановительной терапии. Да к тому же мы почти готовы приступить к хирургической коррекции переломов Нимица, так что…

– Постойте, ваша светлость! Постойте! – воскликнул Максвелл, со смехом мотая головой. – Правильно ли я понял, что вы в принципе сможете выкроить для меня время, но мне придется обращаться к вам заранее, дня за два или за три, чтобы можно было скорректировать график?

– Боюсь, что так, – чуть смущенно признала Хонор и тоже покачала головой. – Знаете, а ведь пока вы не спросили, я даже не задумывалась над тем, сколько у меня текущих дел.

– Полагаете, это способствует выздоровлению? – шутливо спросил он.

– Пожалуй, да. – В здоровом глазу Хонор сверкнул огонек, но голос ее звучал серьезно. – Во всяком случае, заниматься делом лучше, чем пестовать свои болячки. Мне это не впервой, и в отличие от людей, которые абстрактно считают, что надо восстановить утраченное как можно скорее, я знаю, что мне предстоит и сколько времени это займет. По правде, меня куда больше заботит состояние Нимица.

– Мне кажется, многие переживают за своих любимых больше, чем за себя, – сказал Максвелл, и его голос неожиданно потеплел.

Хонор вскинула глаза, ощутив за этим тоном какое-то глубоко укоренившееся чувство. Нечто, связанное с давней… и неизбывной болью.

На миг воцарилось молчание, но Максвелл тут же встряхнулся.

– И вот еще: Уиллард упоминал о вашем предстоящем возвращении на Грейсон, но я так и не понял, когда оно планируется. Следует ли ждать вашего отбытия к звезде Ельцина вскорости, и как долго вы намерены там пробыть?

Хонор подняла бровь, и он поднял руку.

– Ваша светлость, по ходу дела мне может потребоваться ваша личная подпись, и я хочу знать, в какой период вы окажетесь вне пределов досягаемости.

– Понятно. – Хонор задумалась и через некоторое время ответила: – По крайней мере, до окончания нынешнего семестра в Академии я никуда не улечу. Но Протектор Бенджамин просил меня появиться на открытии нового собрания Ключей, то есть Конклава Землевладельцев, благо оно состоится как раз во время каникул. Таким образом, на Мантикоре меня не будет от двух-трех недель до двух месяцев.

– А улетите вы, считая с сегодняшнего дня, месяцев через пять?

– Примерно так.

– Полетите на «Тэнкерсли»?

– На этот раз нет.

Вопросу Хонор не удивилась: маленький быстроходный межзвездный корабль был приобретен ею по рекомендации того самого Уилларда Нефстайлера, который направил к ней Максвелла. А вот адвокат был несколько озадачен.

– Я полечу коммерческим рейсом, поскольку «Тэнкерсли», хоть и быстроходен, но не слишком вместителен. А у меня будет внушительный груз.

– Внушительный груз? – заинтересовался Максвелл.

– Ну, – Хонор слегка покраснела, – признаться честно, я решила себя побаловать. Все вокруг, включая ее величество, наперебой уговаривали меня «расслабиться», «отдохнуть», вот я и…

– А можно полюбопытствовать, как вы, ваша светлость, решили себя побаловать?

– Ее величество пожаловала мне этот особняк, поскольку, как она сказала, «это не та вещь, которую я бы купила себе сама». А я решила купить себе что-то такое, что мне уж точно никто не подарит. В конце концов, должны же деньги приносить какую-то пользу, верно?

– Разумеется, ваша светлость.

– Вот я и купила десятиметровый шлюп для моих родителей на Сфинксе, второй для здешней гавани, а третий для Грифона. Пока вопросы, связанные со становлением герцогства, еще решаются, шлюп постоит у коммерческого причала. Чуть сложнее обстоит дело с Грейсоном: в водах тамошних океанов намешано столько всяческой дряни, что никто в здравом уме и не подумает о морских прогулках. Понимая это, я заказала себе маленький одноместный планетолет.

– Планетолет?

– Ну, мне нужна пташка, чтобы руке было чем рулить, – улыбнулась она. – Три месяца назад я втолковала инженерам Сильвермана, что мне нужно.

У Максвелла поднялись брови. Фирма «Сэмюэль Сильверман и сыновья» являлась старейшим в Звездном Королевстве поставщиком престижных космических яхт, к числу которых относилась и «Королева Адриенна», нынешняя гиперпространственная яхта ее величества.

– О, мой заказ гораздо скромнее, – рассмеялась Хонор, прочтя его мысли по выражению лица. – Без гипердвигателей. Для межзвездных полетов у меня есть «Тэнкерсли», да и откуда взять время для одиноких прогулок в гипере? Нет, это маленькое субсветовое суденышко, нечто среднее между ботом и ЛАКом. Масса всего одиннадцать тысяч тонн, никакого оружия. Модель проверена на тренажерах и симуляторах: это именно то, что мне нужно. Простота, удобство и ничего лишнего.

– Да, ваша светлость, такой подарок вам и вправду не сделал бы никто, кроме вас самой. Надеюсь, это приобретение действительно доставит вам удовольствие.

– Я постараюсь извлечь из него все, что можно, нашлось бы только время, – состроила Хонор алчную гримасу.

Стоило ей упомянуть о времени, как хронометр на запястье издал писк.

– Ну вот, – с сожалением произнесла она, – помяни время, и оно тут же кончается. Боюсь, что через двадцать минут у меня конференция в ВТК.

– Я понял, ваша светлость.

Хонор с Нимицем на руке проводила адвоката до выхода. Позади, как всегда, шествовал Лафолле.

– Спасибо за визит и за ваше согласие, – сказала леди Харрингтон уже в гулком фойе особняка.

– Всегда к вашим услугам. С нетерпением жду, когда смогу приступить к работе. Уведомление о своем согласий я направлю Уилларду, а копию пришлю вам.

– Договорились.

Она остановилась у двери. Сообразив, что хозяйка не может подать ему руку, поскольку держит на ней древесного кота, Максвелл улыбнулся.

– Вижу я, кто в этом доме хозяин, – пробормотал он.

Хонор рассмеялась.

– Уверяю, вам это только кажется. Вот познакомитесь с его супругой, тогда поймете, кто здесь всем заправляет.

– В таком случае, буду с нетерпением ждать встречи с нею… и с их детьми, – со смехом сказал он и, покачав головой, добавил: – Должен сказать, ваша светлость, что предстоящая работа обещает стать еще более интересной, чем я надеялся.

– Тут вы совершенно правы, мистер Максвелл, скучно не будет. Подозреваю, она будет именно интересной… в том смысле, какой вкладывали в эти слова древние китайцы.

– Прошу прощения?

– У них было такое проклятие: «чтоб тебе жить в интересное время». Задумайтесь об этом, мистер Максвелл.

– Не стану, ваша светлость, – заявил Максвелл. – Но осмелюсь, со всем моим почтением, заметить что, как и многие ваши сограждане, вам я пожелал бы в ближайшее десятилетие проводить время не столь «интересно», как в предыдущее.

– Постараюсь, – заверила она его. – Правда, постараюсь. Просто…

Хонор беспомощно подала плечами, и Максвелл рассмеялся.

– Наверное, мне придется привыкнуть к подобным заверениям вашей светлости, – сказал он, и, когда МакГиннес распахнул перед ним дверь, кивнул в знак прощания.

Едва дверь за адвокатом затворилась, как Лафолле тихонько засмеялся. Хонор повернулась к нему, подняв бровь.

– Мне подумалось, что это здорово – заполучить в одном лице не только главного юридического поверенного, но еще и предсказателя.

– Предсказателя?

– Конечно, миледи. Он уже утвердил себя в этом качестве.

– Возможно, я пожалею, что спросила, но все же: что такого успел предсказать мистер Максвелл?

– Ну… тот факт, что ему придется привыкнуть к вашим обещаниям вести себя благоразумно.

– Вы на что намекаете: хотите сказать, будто я говорила это неискренне?

– Что вы, миледи! Ваши обещания искренни настолько, насколько это вообще возможно… в том момент, когда вы их произносите.

Хонор одарила его убийственным взглядом, но телохранитель выдержал его с невинным выражением лица, в то время как МакГиннес у нее за спиной почти преуспел в своих попытках совладать со смехом.

– Все в порядке, миледи, – тоном утешителя сказал гвардеец. – Мы ведь знаем, вы и правда стараетесь.