– Это серьезная огневая мощь, Хонор, – рассудительно заметила Бенсон. – Если хотя бы один из кораблей поведет себя не так, как мы ожидаем, у нас возникнут существенные проблемы.

– Согласна, – кивнула Хонор, продолжая вчитываться в тактико-технические характеристики кораблей, которым предстояло вскоре прибыть из Шилоу. Два из них, «Валленштейн» и «Фарнезе», являлись новейшими линейными крейсерами класса «Полководец». По тяжелым крейсерам «Аресу», «Хуанди» и «Иштар», а также легкому крейсеру «Морской Конек» информации о классе кораблей не было. Судя по именам, тяжелые крейсера могли, как и «Крашнарк», относиться к классу «Марс», а «Морской Конек», вероятно, совпадал по классу с «Вакханкой» – это была самая современная модификация легких крейсеров, так называемые фрегаты. Остальные корабли эскорта были еще не известны на момент ухода курьера, но, по всей вероятности, к перечисленным должно было добавиться еще несколько единиц. Конечно, если бы конвой формировался Народным Флотом, эскорт, направлявшийся к линии фронта, непременно дополнили бы минимум двумя-тремя эсминцами, предназначенными для дальней разведки, но операцией руководила Госбезопасность, а эта организация при формировании своих соединений пренебрегала малыми и легкими судами. Причину такого подхода Хонор не вполне понимала, хотя подозревала, что БГБ опасается мятежа флотских и стремится к наращиванию собственной огневой мощи. Оставался открытым только один вопрос: почему, в таком случае, ведомство Сен-Жюста не обзаводится собственными дредноутами и супердредноутами?

Возможно, все объясняется тем, что корабли стены требуют огромных экипажей? Или кто-то в Комитете общественного спасения сообразил, что наличие у Госбезопасности собственного флота, сравнимого по мощи с вооруженными силами государства, представляет несомненную угрозу для самого Комитета? Впрочем, на данный момент это не имело значения.

– Гарриет права, мэм, – негромко произнес Уорнер Кэслет. – «Полководцы» – корабли мощные, по меньшей мере не уступающие вашим «Уверенным». Я понимаю, что на «Цепеше» вы мало что видели, но я познакомился с кораблем хорошо – и могу заверить, что, в расчете тонна на тонну, он вооружен основательнее, чем ваши корабли. Конечно, огневые средства БГБ не столь совершенны, как ваши, но, чтобы скомпенсировать отставание в качестве, наращивают количество. Каждый из них является грозным противником.

– Ничуть не сомневаюсь, – ответила Хонор. – И Гарриет права, чем больше бортов выступит против нас, тем больше шансов, что что-то пойдет не так. Но мне кажется, вы не поняли главного. Не важно, сколько сюда прибудет кораблей и каких – эсминцев или супердредноутов. Если все они будут держаться вместе и проследуют на орбиту, подчиняясь диспетчерским указаниям с нашего командного пункта, то конвой окажется под прицелом наших орбитальных орудий. Под угрозой огня в упор. Худшим с нашей точки зрения результатом может стать уничтожение того или иного корабля, а лучшим – захват его в целости и сохранности. Но если хотя бы единственный эсминец не войдет в зону поражения и сможет вырваться из системы, он оповестит своих. Для нас это равносильно смерти.

Она пожала плечами, и Алистер понимающе кивнул. Вид у него был такой, словно бедняга жевал недозрелую хурму, – и не только у него одного. Почти все за столом выглядели подавленно, за исключением, пожалуй, самой Хонор.

«А я-то чему радуюсь? – подумала она не без удивления. Неужто и правда уверена в успехе настолько, насколько пытаюсь притвориться? Или просто-напросто устала от ожидания – и меня воодушевляет возможность одним махом, раз и навсегда, покончить с неопределенностью? Это, конечно не первый шаг… Вернее, это все еще первый – или третий, если считать «Крашнарка» и «Вакханку». И похоже, впереди их еще много».

– Теперь хорошая новость, – продолжила она. – Если все пройдет хорошо, мы получим все эти транспортники.

Она кивнула на дисплей, куда были выведены характеристики пяти транспортов класса «Дальнобойщик», составлявших эскортируемый военными кораблями караван.

– На них должно быть достаточно места для переброски семидесяти тысяч рабов – если они и впрямь допускают, что Трека способен собрать столько народу за столь короткое время… Плюс еще сорок одна тысяча человек технического и административного персонала, двадцать четыре тысячи солдат наземных войск, не считая восьми тысяч прикомандированных к ним кадровых офицеров БГБ. В общей сложности получается сто сорок тысяч человек. А возможности систем жизнеобеспечения каждого транспорта позволяют принять на борт сорок тысяч человек, не считая экипажа. Получается, конвой планирует покинуть Цербер буквально налегке.

– А в послании объясняется, почему это так?

– Нет, – ответила Хонор. – Мне кажется, они рассчитывают принять дополнительный живой груз где-нибудь по пути на Сибринг. Однако для нас важно другое: захват каравана обеспечит нам двести тысяч мест для наших людей, и это на одних только транспортах. Добавим военные корабли: каждый линейный крейсер рассчитан на команду в двадцать две сотни – это еще четыре тысячи четыреста, а тяжелый крейсер – в тысячу. У нас есть «Крашнарк», прибудет еще три. В совокупности мы можем рассчитывать на размещение двухсот восьми тысяч человек.

– Получается, что нам недостает ста восьмидесяти шести тысяч мест, – невесело заметил МакКеон.

– Если исходить из расчетной вместимости судов, вы правы, сэр, – сказал Фриц Монтойя, приглашенный Хонор на совещание, поскольку на нем предполагалось затрагивать вопросы жизнеобеспечения и санитарии. – Однако транспорты спроектированы так, что расчетная нагрузка отнюдь не является предельной. Мощности существующих систем, включая установки по утилизации отходов, способны обеспечить жизнедеятельность пятидесяти, а возможно, даже – тут мы приближаемся к опасному пределу – пятидесяти пяти тысяч человек. Превышать эту цифру я бы не рекомендовал… разве только при совершении очень быстрого, короткого прыжка. Пожалуй, самой серьезной станет проблема скученности и, как следствие ее, недостаточно быстрой очистки воздуха. Бортовые воздухоочистители с возросшей нагрузкой могут не справиться, однако и тут положение не безвыходное. Это военные транспорты, а стало быть, имеются грузовые трюмы, предназначенные для перевозки тяжелой техники. Если мы поснимаем системы воздухоочистки со всех находящихся на Аиде малых судов и смонтируем их в грузовых трюмах транспортников, то вид у этих трюмов будет не слишком элегантный, но зато чистого воздуха нам хватит.

– О малых судах я не подумал, – сокрушенно признался МакКеон.

– Далее, – продолжил Монтойя. – «Дальнобойщики» слишком медлительны и сами по себе для штурмовых операций непригодны, но приспособлены для транспортировки штурмовых шаттлов. Если повыбрасывать к черту ненужное нам оборудование, то мы сможем забить в технические трюмы каждого транспорта по три-четыре дюжины шаттлов и ботов – вдобавок к примерно такому же числу тех, что у них уже есть на шлюпочных палубах. Сколько-то легких судов можно пришвартовать и прямо к корпусам, с внешней стороны. У кораблей хевов больше швартовочных портов, чем у наших.

– Вы намерены разместить людей не на транспортах, а на малых судах? – удивился Рамирес.

– Нет, это было бы не слишком удобно. Я говорю об объединении всех систем жизнеобеспечения в единую сеть. Это увеличит ресурсы системы.

– Но даже без этого предложение Фрица позволяет нам эвакуировать с планеты двести восемьдесят пять тысяч человек, – указала Хонор, подняв голову от старомодной грифельной доски, на которой царапала какие-то цифры.

– Пожалуй, это возможно, – согласилась Синтия Гонсальвес, – но внушает опасения. Системы жизнеобеспечения маломерных судов не так надежны, как оборудование межзвездных кораблей. Объединяя их в единую сеть, мы создаем угрозу того, что выход из строя одной периферийной установки повлечет за собой смерть множества людей.

Хонор открыла рот, собравшись ответить, но ее опередил Хесус Рамирес.

– Риск есть, не поспоришь, – сказал он, – однако не следует забывать о том, что если мы не вывезем этих людей, то гарантированно обречем их на гибель. Или, может быть, кто-то из присутствующих полагает, будто мы способны до бесконечности отстаивать эту планету против сил БГБ? А то, если окажется, что «черноногим» мы не по зубам, и против Народного флота?

– Конечно, нет, – вздохнула Гонсальвес – Просто меня пугает мысль о необходимости заставлять установки работать без запаса прочности.

– Меня тоже, – вступил в разговор Симмонс, – но еще больше меня тревожит судьба людей, которым не хватит мест даже по самым оптимистическим расчетам.

Все взоры обратились к нему, и он пожал плечами.

– Полагаю, дама Хонор права, и мы действительно в состоянии завладеть прибывающими с Шилоу судами. Но, даже захватив их все до единого, в целости и сохранности, даже с учетом предложенных усовершенствований, мы не сможем запихнуть на корабли всех, кто хочет покинуть планету. Как быть с оставшимися: бросить их здесь?

– Нет, – спокойно произнесла Хонор. – Ни один человек, пожелавший убраться отсюда, брошен не будет.

– Но если мы не сможем вывезти всех… – начала Гонсальвес.

– Мы не сможем вывезти всех первым рейсом, – уточнила Харрингтон.

– Первым? – осторожно переспросил МакКеон.

– Именно, – ответила Хонор с тонкой, серьезной улыбкой. – Если нам удастся захватить суда с Шилоу неповрежденными, мы погрузим на транспорты всех, кого сможем, и отправим домой. А военные корабли останутся здесь.

МакКеон нахмурился: он предчувствовал, к чему она клонит, и ему это не нравилось. Из чего, впрочем, не следовало, будто он мог предложить что-то получше.

– Военные корабли останутся здесь? – задумчиво повторил Хесус Рамирес – Значит ли это, что вы думаете как раз о том, о чем, как мне кажется, я догадываюсь?

– Возможно…

Замысловатый оборот Рамиреса вызвал у Хонор подобие настоящей улыбки.

– Трудно предугадать, чего можно ждать после первого лота, но если мы завладеем двумя линейными и тремя тяжелыми крейсерами, я уж не говорю о возможных кораблях сопровождения, то в нашем распоряжении окажется неплохая крейсерская эскадра. Укомплектовав команды хотя бы до минимально необходимого уровня, мы получим возможность перехватывать и те вражеские корабли, которые не удастся заманить под прицел орбитальных батарей. Более того, наша система обороны обретет мобильную составляющую, а это, в сочетании со стационарными средствами, позволит нам позаботиться о себе даже в том случае, если плохие парни заявятся сюда во всеоружии.

– Звучит красиво, Хонор, но не слишком ли амбициозные у вас планы? – подала голос Бенсон. – Я, например, отдаю себе отчет в том, насколько устарели мои навыки. На освоение новой техники у нас всего три недели. Откуда мы возьмем столько народу, чтобы укомплектовать экипажи хотя бы, как вы сами сказали, «до минимального уровня»?

– Уорнер! – Харрингтон обернулась к Кэслету. – Вы лучше нас знакомы с кораблями Народного флота и требованиями, предъявляемыми к персоналу. Какова минимальная численность экипажа, способного обеспечить боевую активность «Полководца»?

– Трудно сказать, мэм: сам я на кораблях этого класса не служил, – сказал он, задумчиво почесав левую бровь. – Однако некие общие соображения у меня имеются. Во-первых, из общего состава экипажей можно смело вычесть морскую пехоту. У нас… то есть на Народном флоте, я хотел сказать… морская пехота в сражениях кораблей с кораблями не участвует, и ее подразделения на наших бортах всегда малочисленнее, чем на ваших. Вы можете смело откинуть по три сотни с каждого линейного крейсера. Плюс технический штат: по моим прикидкам, можно смело сократить его вдвое.

– Вдвое? Технический штат? – недоверчиво переспросил МакКеон.

– Численность нашего инженерного персонала непомерно раздута в силу его низкой квалификации, – пояснил Кэслет. – Другое дело, что почти не останется рабочих рук на случай устранения повреждений.

– Верно, – согласилась Хонор, – но это, по моему мнению, для нашей ситуации не принципиально. Все определит исход короткой решительной схватки, в которой будет не до ремонтно-восстановительных работ.

– Лично я вижу ситуацию в менее радужных тонах, – замотал головой МакКеон. – Но, с другой стороны, Кэслет прав: чем-то рискнуть нам так или иначе придется. До каких пределов мы сможем уменьшить численность экипажей, Уорнер?

– Мы уже сократили каждый сотен на пять, – ответил Кэслет. – Если уменьшить расчеты энергетических установок до абсолютного минимума, необходимого, чтобы обеспечить ближний бой, и сделать то же самое с персоналом огневого контроля и бригадами обслуживания шлюпочных палуб… наберется еще триста-триста двадцать пять штатных единиц на каждый корабль. Дальнейшее сокращение невозможно, иначе «Полководец» утратит свои боевые качества.

– Значит пятьсот пятьдесят и триста двадцать пять, так? – спросила Хонор, и он кивнул. – Ладно, всего будет восемьсот семьдесят пять. Остается по тринадцать сотен на корабль.

– А по моим подсчетам, по тринадцать сотен с четвертью, – ухмыльнулся МакКеон. – С другой стороны, кто тут считает?

– Я, – твердо сказала она. – И это невежливо, привлекать внимание к тому, что у меня нелады с арифметикой.

– Внимание привлекла ты, не я, – невозмутимо ответил он, и Хонор прыснула.

Рассмеялись и присутствующие, даже те, кто, не зная ее и Алистера достаточно близко, недоумевали по поводу этой загадочной пикировки.

– Ладно, сдаюсь, – продолжила она через секунду. – Возьмем за основу твои цифры. Два корабля класса «Полководец» нуждаются в персонале общей численностью двадцать шесть с половиной сотен человек. Так?

– Пожалуй, что так, – согласился МакКеон с озорным огоньком в глазах.

Хонор улыбнулась ему и повернулась к Кэслету.

– А как с кораблями класса «Марс», Уорнер? Насколько мы сможем сократить их экипажи?

– Примерно в той же пропорции. То есть процентов на сорок.

– Ага, иными словами, по шестьсот человек с борта. Двадцать четыре сотни с четырех… Итого… – Она прищурилась на результаты своих подсчетов. – Итого пять тысяч пятьдесят человек, без учета «Вакханки» и «Морского Конька». А если с ними, то получится примерно шесть тысяч. Верно?

– Мне не нравится, когда людей на борту в обрез, – хмуро заявил МакКеон, – Но, наверное, Уорнер прав: если припечет, то мы выкрутимся и при таком недокомплекте. Во всяком случае, цифра в шесть тысяч звучит приемлемо… в данных обстоятельствах.

Рамирес и Бенсон коротко кивнули, Гонсальвес и Симмонс, помедлив, последовали их примеру. Гонсальвес выглядела наименее удовлетворенной, однако возражать не стала.

– Так вот, – продолжила Хонор, – в нашем распоряжении имеется примерно пять тысяч военнопленных с флотов Альянса, захваченных относительно недавно и имеющих, соответственно, вполне удовлетворительную подготовку. Еще тысяча восемьсот человек проходят переобучение на «Крашнарке» и «Вакханке». По моим подсчетам, это шесть тысяч восемьсот… даже немножко больше, чем необходимо.

– А что мы будем делать с другими кораблями? – спросила Бенсон и, когда все обернулись к ней, улыбнулась. – Я вот о чем: раз уж мы так уверены, что у нас все получится, давайте предположим, что эскорт окажется больше – и весь, целым и невредимым, попадет нам в руки. Не знаю, как вам, а мне было бы обидно не использовать эту добычу на всю катушку.

– Не думаю, что нам удастся найти полноценные команды для большего количества кораблей, – вставил Симмонс – Конечно, большая часть военнопленных – люди флотские и вполне способны освоить новую технику, но на это требуется время. А как раз его-то у нас и нет. Ведь даже тем военнопленным с флотов Альянса, которых упомянула леди Хонор, чтобы овладеть неприятельской боевой техникой, потребуется пройти дополнительное обучение.

– Верно, – согласилась Харрингтон. – Полагаю, если в наших руках действительно окажутся военные корабли, для использования которых по прямому назначению нам не хватит обученного персонала, мы переоборудуем их в транспортные. Тогда им не понадобятся боевые расчеты, а мы получим дополнительные места для эвакуируемых.

– И не забудьте: на боевых кораблях системы жизнеобеспечения всегда имеют больший резерв, чем на транспортных. Проектировщики, предвидя возможность и даже неизбежность повреждений, дублируют многие агрегаты и проектируют всю систему с большим запасом прочности. Я бы сказал так: заполняя военные корабли людьми, мы заполним все свободное пространство задолго до того, как исчерпаем возможности систем жизнеобеспечения.

– Таким образом, мы могли бы вывезти отсюда еще тысячи четыре, а то и пять, – задумчиво произнес Рамирес – Звучит заманчиво.

– Я, конечно, предпочла бы поставить еще несколько кораблей на боевое дежурство, – с легкой улыбкой сказала Бенсон, – но раз уж это невозможно, предложенное решение тоже вполне приемлемо. Давайте помечтаем и дальше: если все сработает и все эти корабли окажутся в наших руках, куда мы их отправим?

– К звезде Тревора, – не задумываясь, ответил МакКеон. – Захват ее стоил таких жертв и усилий, что Альянс не пожалеет средств на обеспечение ее безопасности. По крайней мере эта система остается в наших руках, тут сомневаться не приходится. А если это не так, нам вообще не имеет смысла улетать отсюда, потому что в таком случае надежных мест просто нет.

– Даже не знаю, Алистер… – Хонор откинулась в кресле и потерла кончик носа. – Логика в этих рассуждениях есть, но ведь мы собираемся отправить туда конвой транспортных судов Республики, возможно даже в сопровождении военных кораблей Народного флота. А после истории с Василиском пикеты в таких местах, как звезда Тревора, держатся настороже. Люди очень нервничают и держат пальцы на спусковых крючках.

– Мне бы очень хотелось поскорее попасть домой, – тихо сказал Хесус Рамирес, и боль в его низком, звучном голосе напомнила всем, что Сан-Мартин был его родиной, – но тут, Хонор, не могу не согласиться с вами.

– Резон есть, – признал МакКеон, – однако сказанное справедливо и в отношении любой другой системы Альянса. А звезда Тревора, по крайней мере, ближе других. Это означает сокращение полетного времени, а значит, и нагрузки на системы жизнеобеспечения.

– Ценное замечание, – поддержала его Гонсальвес – Особенно если вспомнить, что компенсаторы и гипергенераторы на этих транспортниках гражданского образца. Народный флот использовал их на внутренних перевозках и, наверное, поэтому безропотно передал в ведение БГБ. Как верно отметил Алистер, они медлительны, гораздо медлительнее транспортов, применяемых регулярным флотом для переброски живой силы в зоны боевых действий. Им не дотянуть даже до верха дельта-полосы – и, стало быть, не развить скорость выше тысячи световых, а мы находимся чертовски далеко от любой дружественной системы. Даже путь к звезде Тревора, при оптимальном раскладе, потребует пятьдесят дней базового времени. Корабельного, благодаря релятивистскому эффекту, пройдет сорок, но это все равно больше полного стандартного месяца, а даже за один месяц может случиться всякое. Чем дольше полет, тем вероятнее отказ какого-нибудь устройства. Если мы отправим их в долгий путь…

Она пожала плечами.

– Знаю. – Хонор нахмурилась, еще сильнее потерла нос и вздохнула. – Я надеялась оправить их прямиком к Мантикоре или по крайней мере к Грейсону, но вы с Алистером правы. Чем короче маршрут, тем лучше. Но в таком случае от них, при приближении к периметру системы, потребуется предельная осторожность.

– На этот счет можно не беспокоиться, – фыркнул МакКеон. – Не знаю, как других, а меня, например, перспектива отправиться на тот свет делает чертовски осторожным.

– Вот и хорошо, – сказала Хонор и обвела взглядом собравшихся. – Итак, Алистер с Фрицем произведут окончательную, тщательнейшую оценку возможностей систем жизнеобеспечения. Синтия с Гастоном, – она взглянула на Симмонса, – займутся списками лиц, подлежащих эвакуации. Списков мне понадобится три: перечень людей, отправляемых первым рейсом на «Дальнобойщиках», перечень лиц, рекрутируемых в состав экипажей военных кораблей, и перечень лиц, желающих убраться отсюда, но не вошедших в два предыдущих списка. Последний должен представлять собой очередь, в порядке которой люди будут эвакуироваться по мере появления возможности. Никаких споров о месте быть не должно: каждому следует знать свой порядковый номер.

– Будет исполнено, мэм. А нельзя ли, чтобы исключить обвинения в несправедливости и предвзятости, разыграть места в очереди? Устроить что-то вроде лотереи?

– На ваше усмотрение. И вот еще что: на борту военных кораблей предпочтительны добровольцы и, разумеется, люди, знакомые с относительно современной техникой. К последним следует проявить особое внимание. Если кто-то из них не захочет идти на военный корабль добровольно, нажимать не надо. Доложите мне, я попробую поговорить с отказавшимися сама.

– Есть, мэм.

– Алистер, Хесус, вам следует максимально интенсифицировать процесс переподготовки! Я собираюсь сменить группу стажеров на борту «Крашнарка» и «Вакханки» через семьдесят два часа, а полный курс обучения сократить до одной недели.

– Маловато! – заметил МакКеон.

– Согласна, но времени у нас еще меньше. Рекомендую включить в каждую учебную группу побольше людей с недавним опытом: они и помогут отставшим товарищам, и повысят собственную квалификацию. Если удастся захватить корабли эскорта, я сформирую экипажи из этих людей, пусть и полуобученных. Набраться опыта они смогут и на борту трофейных кораблей… если успеют. Но я хочу, чтобы у них имелись начальные навыки, позволяющие защищаться… или удрать, если наши дела обернутся совсем уж плохо.

– Понятно, – сказал МакКеон.

– Хорошо. Гарриет, – она повернулась к Бенсон. – Мне бы очень хотелось оставить вас на борту «Крашнарка», но вы чертовски нужны на центральном командном пункте. Подготовку наземного персонала тоже следует ускорить. Обучив четыре вахтенные смены, мы малость успокоились, а зря. Пульты управления орбитальными огневыми средствами хевов мало отличаются от бортовых и могут служить тренажерами. Так что этот ресурс обучения тоже должен быть использован с максимальной отдачей.

– Да, мэм! – ответила Бенсон с резким кивком, и Хонор обернулась к Кэслету.

– Уорнер, что же до вас, то вы назначаетесь главным консультантом – и должны быть доступны всем и каждому по двадцать шесть часов в сутки! Я понимаю, что нам предстоит иметь дело с БГБ, а не с Народным флотом, но о кораблях, технике и вооружении Республики вы все равно знаете в сто раз больше любого из нас. Уверена, в ближайшее время у многих возникнет к вам куча специфических вопросов. А если у вас, в свою очередь, появятся предложения, пусть самые неожиданные, мы всегда готовы их выслушать.

– Да, мэм, – с улыбкой ответил Кэслет, и она с глубоким удовлетворением ощутила перемену в его эмоциональном состоянии.

Душевные муки, связанные с «изменой», не исчезли, и она сомневалась в том, что он вообще когда-нибудь сможет от них избавиться, но он смирился с ними, принял их как цену, которую следует заплатить за решение, которое счел правильным. Вступив на этот путь, он уже не собирался с него сворачивать и даже стремился навстречу испытаниям.

Адмирал леди Хонор Харрингтон в последний раз обвела взглядом совещательную комнату. Весь ее план мог показаться безумным… но что с того? Главное, что это безумие передалось и ее товарищам.

«Да, я должна это сделать, – подумала Хонор, – и, богом клянусь, в конце концов я доставлю домой каждого из них, и себя тоже!»

– Ладно, ребята, – сказала она невозмутимым тоном. – Пора за дело.