Глава 1

– Мистер Гауптман, сэр Томас.

Сэр Томас Капарелли, Первый Космос-лорд Королевского флота Мантикоры, поднялся навстречу гостю, которого секретарь проводил в его огромный кабинет, и изо всех сил попытался приветливо улыбнуться. Он подозревал, что улыбка выглядит не очень убедительно, но Клаус Гауптман отнюдь не принадлежал к числу симпатичных ему людей.

– Сэр Томас.

Темноволосый человек с седыми баками и бульдожьей челюстью коротко кивнул лорду. Гауптман не был демонстративно груб, просто именно так он приветствовал почти всех. Потом, чтобы смягчить свою резкость, он протянул руку.

– Благодарю вас за то, что согласились меня принять, – он не добавил «наконец», но сэр Томас все же расслышал это и почувствовал, что улыбается все более натянуто.

– Присаживайтесь, пожалуйста.

Дородный адмирал, в фигуре которого еще можно было распознать бывшего футболиста, возглавлявшего команду Академии в трех чемпионатах звездной системы, вежливо указал гостю на удобное кресло напротив своего письменного стола, затем сел сам и кивком головы отпустил секретаря.

– Благодарю вас, – повторил Гауптман. Он уселся в указанное кресло («как китайский император на трон», – подумал Капарелли) и откашлялся. – Я знаю, как много у вас сейчас работы, сэр Томас, поэтому перейду сразу к делу. А дело заключается в том, что ситуация в Конфедерации становится невыносимой.

– Я понимаю, что положение дел очень серьезное, мистер Гауптман, – начал Капарелли, – но линия фронта сейчас…

– Прошу прощения, сэр Томас, – прервал его Гауптман, – но я в курсе обстановки на фронте. Адмирал Кортес и адмирал Гивенс (уверен, с вашей подачи) не так давно разъяснили мне ее во всех подробностях. Я понимаю, что вы и весь Флот испытываете сейчас огромные трудности, но потери в Силезии становятся катастрофическими – и не только для картеля Гауптмана.

Капарелли стиснул зубы и напомнил себе, что надо быть осторожным. Клаус Гауптман – заносчивый, упрямый, жестокий… и самый богатый человек во всем Звездном Королевстве. И это говорит о многом. Несмотря на ограниченные размеры – система двойной звезды с тремя обитаемыми планетами, – Королевство было третьим по совокупному национальному достоянию звездным государством на расстоянии пятисот световых лет в округе. А в показателях на душу населения даже Солнечная Лига не могла состязаться с Мантикорой. Во многом сложившееся положение дел объяснялось случайностью, следствием существования Мантикорского Узла, сделавшего Мантикорскую туннельную Сеть перекрестком восьмидесяти процентов дальних торговых рейсов этого сектора. В не меньшей степени богатство росло в результате того, как Звездное Королевство воспользовалось представившимся ему шансом: целые поколения монархов и парламентариев заботливо вкладывали средства в процветание Узла. За исключением Солнечной Лиги, никто в известной галактике не мог тягаться с Мантикорой в технической оснащенности или производительности труда, а ее университеты составляли конкуренцию университетам Старой Земли.

Капарелли соглашался с тем, что Клаусу Гауптману, как и его отцу с дедом, пришлось много потрудиться для возведения инфраструктуры, которая сделала возможными мантикорские экономические достижения.

К сожалению, Гауптман тоже понимал это и подчас (слишком часто, с точки зрения Капарелли) вел себя так, будто все Звездное Королевство естественным образом принадлежало ему.

– Мистер Гауптман, – сказал адмирал после короткой паузы, – я очень сожалею, что вы и другие картели несете убытки. Но ваш запрос, каким бы разумным он ни был, в данный момент удовлетворить просто невозможно.

– При всем должном уважении, сэр Томас, лучше бы Флот сделал это возможным!

Безапелляционный тон Гауптмана был почти оскорбительным, но магнат одернул себя и глубоко вздохнул.

– Извините меня, – сказал он голосом человека, явно не привыкшего просить прощения. – Я говорил грубо и враждебно. Тем не менее рациональное зерно в моих словах есть. Боевые действия зависят от нашей экономической мощи. Транспортные пошлины, таможенные сборы, имущественные налоги, которые платим я и мои коллеги, уже втрое выше, чем в начале войны, и…

Капарелли уже приготовился ответить, но Гауптман жестом остановил его:

– Минутку. Я не жалуюсь на сборы и налоги. Мы воюем со второй по величине империей в известном нам пространстве, и кто-то должен оплачивать военные расходы. И я, и мои коллеги – мы понимаем это. Но вы, в свою очередь, должны понимать, что если потери будут продолжать расти, у нас не останется иного выхода, как сократить или даже полностью ликвидировать наше судоходство в Силезии. Я предоставляю вам оценить, чем это обернется для доходов Звездного Королевства и бюджета боевых действий.

Глаза Капарелли сузились, а Гауптман покачал головой.

– Это не угроза, это просто положение дел. Страховые сборы уже достигли небывалой высоты и продолжают ползти вверх. Если они вырастут еще на двадцать процентов, доставка грузов станет убыточной. А вдобавок к нашим финансовым потерям, дело касается и человеческих жизней. Наших людей – моих людей, которые десятки лет работали на меня! – убивают, сэр Томас.

Капарелли откинулся на спинку кресла, невольно соглашаясь с этим неприятным человеком, потому что Гауптман был прав. Слабое центральное правительство Конфедерации всегда превращало подвластное ему пространство в поле риска, но множество обитаемых планет Силезии были не только огромными рынками сбыта для промышленной продукции и оборудования, торговли гражданскими технологиями Звездного Королевства, но и важными источниками сырья. И как ни велика была личная неприязнь Капарелли к Гауптману, магнат имел полное право требовать помощи Флота. В конце концов, одной из основных задач Флота была защита мантикорской торговли и граждан, и до начала войны Королевский флот Мантикоры именно эту задачу в Силезии и выполнял…

К сожалению, теперь там требовалось усилить военное присутствие – не линейных эскадр (использование кораблей стены против пиратов похоже на истребление мух кувалдой), а легких маневренных сил в постоянной боеготовности. Но действующему флоту катастрофически не хватало этих легких кораблей для использования против хевенитов. Они исполняли роль эскорта тяжелых кораблей, использовались для бесчисленных патрулей, для разведывательных и конвойных операций… Легких крейсеров и эсминцев никогда не было достаточно, а теперь обострившаяся нужда в крупных кораблях не позволяла верфям закладывать легкие корабли в необходимых количествах.

Адмирал вздохнул и наморщил лоб. Он был не самым блестящим офицером КФМ. Он знал свои достоинства – смелость, честность и упорство, которого хватило бы на троих, – но он также признавал и свои слабые стороны. С такими офицерами, как граф Белой Гавани или леди Соня Хэмпхилл, он всегда чувствовал себя неловко, потому что отдавал себе отчет в их интеллектуальном превосходстве. А Белая Гавань, как признавал Капарелли, имел к тому же невообразимую дерзость быть недосягаемым не только в стратегии, но и в тактике. Несмотря на это, именно сэра Томаса Капарелли назначили Первым Космос-лордом как раз перед самым началом войны. Его задача заключалась в том, чтобы одержать победу, – и он обязан был победить. Однако не менее важной его задачей оставалась защита мантикорских граждан и их законной коммерческой деятельности… и при всем при том силы Флота давно уже на пределе…

– Я разделяю ваше беспокойство, – произнес он наконец, – и не могу не согласиться со всем тем, что вы сказали. Проблема в том, что наши возможности резко ограничены. Я не могу – без всякого преувеличения, именно не могу – отозвать с фронта дополнительные корабли для усиления наших конвойных сил в Силезии.

– Однако нужно что-нибудь предпринять.

Гауптман говорил спокойно, но Капарелли почувствовал, что надменному магнату стоит больших усилий подстроиться под рассудительный тон адмирала.

– Разумеется, система конвоев неоценима во время перелетов между секторами. Мы не потеряли ни одного корабля из тех, которые шли под охраной, и поверьте мне, сэр Томас: и я, и все мои коллеги благодарны вам. Но рейдеры тоже понимают, что пока корабли находятся под прикрытием, к ним соваться нечего. И прекрасно знают, что после того, как суда достигнут сектора назначения, две трети из них пойдут дальше сами по себе – кораблей сопровождения на всех не хватит…

Капарелли мрачно кивнул. Ни одного судна не потеряли караваны с конвоем, который прикрывал переход между административными центрами главного сектора Силезии, но пираты с лихвой наверстывали упущенную выгоду, накидываясь на торговые суда после того, как тем приходилось оставлять караван и следовать далее по индивидуальным маршрутам в миры Конфедерации.

– Я не уверен, что мы можем сделать что-то еще, сэр, – сказал адмирал после долгого молчания. – Адмирал Белой Гавани на следующей неделе возвращается на Мантикору. Мы с ним обсудим этот вопрос и посмотрим, есть ли у нас возможность реорганизовать флот и изыскать дополнительные корабли сопровождения, но, откровенно говоря, я даже не надеюсь, что это станет возможным, прежде чем мы возьмем звезду Тревора. Я немедленно поставлю перед моим штабом задачу приступить к анализу всех – я подчеркиваю, мистер Гауптман, всех способов, которые позволят нам облегчить ситуацию в Силезии. И я уверяю вас, что этот вопрос по важности и срочности будет вторым после звезды Тревора. Я сделаю все возможное, чтобы сократить наши потери. И лично ручаюсь вам за это.

Гауптман откинулся на спинку стула, рассматривая лицо адмирала, затем хмыкнул с усталой и злой безнадежностью и весьма неохотно наклонил голову.

– О большем я и не могу просить вас, сэр Томас, – с некоторым принуждением произнес он. – Я не собираюсь давить на вас и требовать чуда, но положение очень, очень серьезно. Месяц мы еще продержимся… но через четыре или максимум пять месяцев вся торговая деятельность в Силезии окажется свернутой.

– Я понимаю, – повторил Капарелли, поднявшись, и протянул руку для прощания. – Я сделаю все, что смогу, – и как можно быстрее. И обещаю, что лично сообщу вам о ситуации, как только у меня появится возможность обсудить ее с адмиралом Александером. С вашего разрешения, я поручу своему секретарю запланировать для этой цели еще одну встречу с вами. Может быть, в ближайшее время мы сможем что-нибудь придумать. А до тех пор, пожалуйста, держите со мной связь. Вы и ваши коллеги, вероятно, и в самом деле лучше чувствуете ситуацию, чем мы в Адмиралтействе, и любая информация, которую вы можете предложить моим аналитикам и стратегам, будет высоко оценена.

– Хорошо, – вздохнул Гауптман, в свою очередь поднявшись, и пожал руку адмирала, поразив Капарелли кривой усмешкой. – Понимаю, что я не самый легкий в общении человек на свете, сэр Томас. Я очень стараюсь не походить на пресловутого слона в посудной лавке. Я искренне признателен вам и за то, что вы не уклоняетесь от трудностей, и за те усилия, которые предпримете по нашей просьбе. И я надеюсь, что они принесут свои плоды. Лучше раньше, чем позже…

– И я тоже, мистер Гауптман, – тихо сказал Капарелли, провожая гостя до двери. – Я тоже.

Хэмишу Александеру, тринадцатому графу Белой Гавани и Зеленому адмиралу КФМ, было любопытно узнать, выглядит ли он снаружи таким же усталым, как ощущает изнутри. Графу исполнилось девяносто стандартных лет, но в обществе, еще не знающем пролонга, он сошел бы за полного сил сорокалетнего мужчину – и то ему добавила бы лишний возраст седина, пробивавшаяся в черных волосах. Да еще вокруг холодных синих глаз появились новые морщинки. Утомление слишком ощутимо давало о себе знать.

Он наблюдал за тем, как за иллюминатором его командирского бота, спускавшегося к Лэндингу , черное, как смола, пространство, наливается глубоким темно-синим цветом. От усталости ломило все кости. Звездное Королевство (во всяком случае, наиболее трезвомыслящая часть его населения) в течение последних пятидесяти стандартных лет сознавало угрозу неизбежной войны с Народной Республикой, поэтому Флот (и Хэмиш Александер) все эти годы готовился к войне. И вот уже почти три года, как война идет… в точности оправдывая все его самые худшие опасения.

Дело вовсе не в том, что хевы – такие уж хорошие вояки, их просто чертовски много. Несмотря на внутреннюю неразбериху, которую Народная Республика устроила сама себе после убийства наследного президента Гарриса, несмотря на ветхую экономику и чистки, стоившие хевенитскому флоту самых опытных офицеров, НРХ, даже обремененная чудовищной массой бездельников-пролов, оставалась мощной и безжалостной силой. И достигни ее промышленность хотя бы половины эффективности Звездного Королевства, ситуация стала бы безнадежной. При нынешних обстоятельствах лишь сочетание мастерства, решимости и удачи – последней даже в большей степени, чем рискнул бы рассчитывать самый искушенный профессиональный стратег, – позволяло Королевскому флоту Мантикоры сохранять свои позиции.

Но сохранять позиции – еще недостаточно.

Белая Гавань вздохнул и потер уставшие глаза. Он не хотел покидать передовую, но, раз уж надо, он сумел оставить командование на адмирала Феодосию Кьюзак. Он был уверен, что в его отсутствие Феодосия сумеет удержать ситуацию под контролем. При этой мысли Хэмиш фыркнул. Чем черт не шутит, может быть, она даже ухитрится взять звезду Тревора. Бог знает почему, но самому ему в этом секторе не очень-то везло…

Он отнял руки от глаз и взглянул в обзорный иллюминатор, обдумывая последнюю мысль. Правда заключалась в том, что на сегодняшний день ситуация на фронте складывалась, мягко говоря, паршиво. В первый год войны его Шестой флот глубоко вошел в пространство Республики, попутно перемолов столько живой силы и техники, что это стало бы гибельным для любого другого неприятельского флота в мире. Белой Гавани и его коллегам-адмиралам удалось уравнять хилые шансы, с которыми Королевство вступило в войну, они захватили не меньше двадцати четырех звездных систем. Но второй и третий год военных действий разительно отличались друг от друга. Хевы опомнились, Комитет общественного спасения Роба Пьера ввел режим террора, способный воодушевить любого хевенитского адмирала. И если крушение династий Законодателей, прежде управлявших Народной Республикой, стоило Народному флоту большей части опытных адмиралов, оно одновременно разрушило и систему протекционизма, мешавшую талантливым офицерам делать карьеру, которой они по своим способностям заслуживали. Сейчас, когда Законодатели оказались не у дел, некоторые из таких новоиспеченных адмиралов доказали, что и они не пальцем деланы. Взять, например, адмирала Эстер МакКвин, командующую соединением Республики в окрестностях звезды Тревора…

Александер поморщился, глядя в иллюминатор. Согласно данным Разведуправления Флота, специальные уполномоченные Республики, которых Комитет общественного спасения назначил, чтобы формировать политический климат в Народном флоте, на деле заправляли всем. Если это действительно так, если политические комиссары мешают работе талантливых офицеров – типа МакКвин, – Белая Гавань мог только радоваться. За последние несколько месяцев он даже начал сочувствовать этой женщине, поскольку считал себя более сильным стратегом, чем она. Но его превосходство, если и существовало на самом деле, было все-таки отнюдь не «подавляющим», как ему хотелось бы; кроме того, МакКвин была исключительно хладнокровна. Она понимала сильные и слабые стороны своего флота, сознавала, что его технический уровень гораздо ниже, а офицерский корпус менее опытен, но все же сосредоточила у себя достаточное количество хороших офицеров и решительно уклонялась от провокаций, которые могли бы привести ее к ошибке. Все это с лихвой возмещало остальные недостатки. А с учетом того, что Мантикора была кровно заинтересована в захвате звезды Тревора, стратегическая задача для МакКвин существенно упрощалась. В итоге республиканский и королевский адмиралы играли примерно вничью. С тех пор как МакКвин вступила в должность, потери обеих сторон стали почти одинаковыми, а Мантикора просто не могла себе этого позволить. Особенно в войне, которая выглядела так, словно может продолжаться несколько десятилетий, и особенно тогда (допускал Хэмиш), когда с каждым месяцем возрастала угроза, что Республика ухитрится добиться прорыва в своей отсталой технологии и промышленности. Если хевы достигнут хотя бы примерного качественного паритета, сохранив количественное превосходство, последствия будут просто катастрофическими.

Вой турбин бота, который начал спуск к Лэндингу, резанул Александера по ушам, и он вздрогнул. Они с Кьюзак разработали план, который мог позволить им захватить звезду Тревора. Именно эту стратегическую задачу предстояло решить в ближайшем будущем. В Мантикорской Сети пространственно-временных туннелей был только один терминал, который Мантикора не контролировала – и который в потенциале представлял чрезвычайную для Звездного Королевства угрозу. Но и для хевенитов звезда Тревора могла послужить плацдармом для решительного броска – и одновременно являлась весьма уязвимой позицией. Если терминал удастся захватить, это будет означать не только ликвидацию опасности прямого вторжения в Мантикору, но и глубокий прорыв КФМ, глубоко внутрь пространства Республики. Корабли – как военные, так и транспортные – будут тогда преодолевать расстояние между тыловыми базами и линией фронта практически мгновенно, причем без угрозы перехвата. Захват звезды Тревора – если он когда-нибудь осуществится – фантастически облегчит материально-техническое обеспечение мантикорского Флота и откроет новые горизонты для стратегического планирования. Большего успеха они могли бы достичь, только захватив саму систему Хевена. Но даже при оптимальном раскладе подготовка операции займет по меньшей мере четыре месяца, скорее больше, а, судя по донесениям Капарелли, удерживать нынешнюю расстановку сил так долго будет чертовски трудно.

– Вот такая ситуация, – подвел итог Белая Гавань. – Мы с Феодосией думаем, что сможем это сделать, но на подготовку понадобится время.

– Гм…

Адмирал Капарелли медленно покивал, не отводя глаз от голографической звездной карты над письменным столом. План Александера не предполагал молниеносного удара – за исключением, может быть, последнего этапа. Прошедшие десять месяцев наглядно доказали, что молниеносный удар не срабатывает. В сущности, граф предлагал оставить беспорядочную безрезультатную борьбу на главном направлении и сражаться по периметру границ пространства звезды Тревора. План предусматривал последовательное уничтожение поддерживающих Тревор систем, парализацию коммуникаций, постепенную изоляцию главной цели и обеспечение позиций для развертывания атак на Тревор с различных направлений, а затем – привлечение Флота метрополии. Эта часть предлагаемой операции была невероятно дерзкой и крайне рискованной. Три полные и одна половинного состава эскадры Флота метрополии под командованием сэра Джеймса Вебстера могли бы через туннель достичь звезды Тревора почти мгновенно, несмотря на огромное расстояние, отделявшее терминал от Мантикоры. Но переход кораблей такой массы блокирует работу Центрального Узла более чем на семнадцать часов. Если Флот метрополии пойдет в атаку и не сумеет одержать быструю и полную победу, половина всех супердредноутов Мантикоры окажется ловушке, не имея возможности отступить тем же путем, которым они прибыли.

Первый Космос-лорд, хмурясь, теребил нижнюю губу. Если план удастся, это будет иметь решающее значение в войне. Если провалится, то Флот метрополии – основной стратегический резерв КФМ – за один день будет выведен из строя. Странным образом именно высокий риск катастрофы и мог сделать план действенным. Ни один здравомыслящий адмирал не прибегнет к такой передислокации, если не будет абсолютно уверен в успехе – или если у него не будет другого выбора. Поэтому вряд ли хевениты ожидают чего-нибудь в этом роде. Конечно, нет сомнения, на всякий случай они проанализировали возможность такой попытки и прикинули необходимые контрмеры, но Капарелли был согласен с Александером и Кьюзак. Приняли хевы эту возможность при составлении планов обороны в расчет или нет, в реальности Народный флот не будет готов к подобной атаке, особенно если предварительные операции Белой Гавани создадут предпосылки победы мантикорцев и без перехода через Узел. Если граф сможет вовремя отвлечь с позиций флот противника, прикрывающий терминал, если убедит его, что Шестой флот КФМ является реальной угрозой…

– Согласованность действий, – пробормотал Капарелли. – Вот в чем главная проблема. Как нам управлять операцией на таком расстоянии?

– Совершенно верно, – согласился Белая Гавань. – Мы с Феодосией – и весь наш штаб – сломали голову, размышляя над этой проблемой, и смогли придумать только один вариант. Мы будем держать вас в курсе, посылая с курьерским судном как можно более полную информацию, но время, потраченное на дорогу, сделает невозможной настоящую согласованность. Для полной координации мы должны заранее согласовать время, когда мы начнем операцию, и тогда Флоту метрополии в час «икс»придется только послать через туннель разведчика, чтобы убедиться, что мы справились с задачей.

– Если вы не справитесь с задачей, – холодно сказал Капарелли, – тому, кого мы пошлем на Тревор из Мантикоры, придется туговато.

– Это правда.

Голос Белой Гавани не дрогнул, но граф коротко кивнул в знак согласия с доводом Капарелли. Масса одного-единственного судна дестабилизирует Узел на считанные секунды, и если обороняющие его хевениты и в самом деле будут отвлечены, как запланировано, то разведчик сможет проскочить туннель, снять необходимую информацию и вернуться назад прежним путем раньше, чем по нему откроют огонь. Но вот если хевы не будут заняты по уши, разведчик обречен.

– Я согласен, это риск, – сказал граф. – К сожалению, я не вижу другого выхода. Если мы посмотрим на ситуацию объективно, то угроза потерять один-единственный корабль – ничто по сравнению с опасностью тянуть резину, а не вести решительные боевые действия. И уж если на то пошло, я бы послал целую эскадру, даже сознавая риск потерять ее целиком, – если бы это помогло нам качнуть весы в свою пользу. Мне не нравится такое решение, но учитывая уже понесенные потери, – и те потери которые мы понесем продолжая наносить фронтальные удары, – я думаю, это лучший выход. Наш план может сработать, мы поставим неприятеля в безвыходное положение и получим реальную возможность разбить его наголову. Конечно, это рискованно, но в случае удачи наш вероятный выигрыш огромен.

– Гм, – снова хмыкнул Капарелли и в задумчивости провел рукой по волосам.

Забавно, что этот план предложил именно Александер, потому что скорее Капарелли должен был изобрести что-нибудь похожее – если бы, по его собственному признанию, осмелился бы первым подумать про такое. Белая Гавань был мастер по части обходных маневров, он обладал почти гениальной способностью выбрать подходящий момент для неожиданной атаки и откромсать у неприятельского флота еще несколько эскадр, а его ненависть к военным планам типа «все или ничего» вошла в легенды. Идея рискнуть исходом всей войны и вывалить все козыри разом была для него абсолютно неприемлема.

Капарелли допускал, что это можно считать еще одним аргументом за реализуемость плана. В конце концов, хевы изучали офицерский состав КФМ так же тщательно, как Мантикора – офицеров Народного флота. Противник понимал, что подобный ход мыслей нетипичен для склада ума Белой Гавани и что именно Белая Гавань, по существу, формирует общую стратегию КФМ. А значит, республиканцы почти наверняка будут смотреть в другую сторону, когда Александер нанесет этот дилетантский удар… если удастся согласовать действия.

– Хорошо, милорд, – сказал после долгого молчания Космос-лорд. – Есть еще вопросы, на которые я хотел бы получить ответы, прежде чем созрею для решения, но я передам ваши предложения для оценки Пат Гивенс, Военному Совету и моему штабу. Вы, конечно, правы, мы не можем бесконечно играть на истощение наших сил, и мне не нравится, как все больше раскрываются таланты МакКвин. Если мы отберем у нее звезду Тревора, может быть, Комитет общественного спасения расстреляет ее pourencouragerlesautres.

– Возможно, – согласился, поморщившись, Александер.

Капарелли разделял его чувства. Ему тоже была омерзительна мысль о том, что кто-то обрекает на казнь хороших офицеров – сделавших все возможное, выполняя свои обязанности, – просто потому, что их усилий не хватило, чтобы остановить врага. Но Звездное Королевство боролось за само свое существование. И если Народная Республика так любезна, что уничтожает лучших собственных офицеров, Томас Капарелли принимает эту услугу.

– Единственное, что беспокоит меня в вашем плане – конечно, кроме, – он не мог удержаться, чтобы не уколоть графа, – вероятности разом вывести из строя весь Флот метрополии, – это нехватка времени. Для того чтобы вы справились с поставленной задачей, мы должны укрепить наши формирования легковооруженных кораблей, а с нынешней ситуацией в Силезии…

Он пожал плечами, и Белая Гавань понимающе кивнул.

– Как сильно это может помешать нам? – спросил он.

Капарелли нахмурился.

– Собственно говоря, мы выживем, даже если полностью прекратим коммерческую деятельность в Силезии, – проворчал он. – Будет не очень приятно, а Гауптман и остальные картели во все горло заорут «караул». Более того, их, вероятно, многие поддержат. Разрыв торговых отношений может разорить мелкие и даже средние предприятия, хотя большие рыбы, типа Гауптмана и Дёмпси, на плаву удержатся. Но политические последствия могут оказаться очень тяжелыми. Вчера у меня был долгий разговор с Первым лордом… в общем, ее завалили запросами, критическими замечаниями… Вы знаете ее лучше, чем я, но у меня сложилось впечатление, что она находится под очень плотным давлением.

Хэмиш задумчиво кивнул. Он и вправду лучше Капарелли знал Франсину Морье, баронессу Морнкрик, Первого лорда Адмиралтейства. Будучи королевским министром, на которого возложена ответственность за весь Флот, Морнкрик, как и предположил Капарелли, несомненно, находилась сейчас под большим давлением. И если она позволила кому-то заметить это, то действительность намного хуже, чем думает Капарелли.

– Добавьте тот факт, что Гауптман на короткой ноге с либералами, а также с Ассоциацией консерваторов, не говоря уже о прогрессистах, – и мы по уши в дерьме, – продолжал мрачно Первый Космос-лорд. – Если оппозиция решит начать склоку из-за «незаинтересованности» Флота в защите торговых отношений, положение может выйти из-под контроля. И речь идет даже не о прямых потерях – налог на ввоз товара и транспортные пошлины… Речь идет о человеческих жизнях.

– Это уже другой вопрос, – неохотно протянул БелаяГавань.

Капарелли удивленно поднял бровь.

– Рано или поздно кто-то вроде МакКвин осознает открывающиеся здесь возможности, – объяснил граф. – Если какая-то шайка пиратов способна нанести нам заметный ущерб, задумайтесь, что случится, если хевениты вышлют им в сотоварищи несколько эскадр крейсеров. До сих пор мы держали их в постоянном напряжении, не позволяя отвлекаться на относительно мелкие проблемы, – но, откровенно говоря, им куда проще высвободить небольшие подразделения легких кораблей, не говоря обо всех тех боевых единицах, которые еще стоят в резерве. А Силезия – не единственное место, где они могут напасть на нас, если решат всерьез развязать войну на торговых коммуникациях.

Хэмиш, кисло подумал Капарелли, умеет придумывать неприятные сценарии.

– Но если мы не сможем высвободить дополнительные корабли сопровождения, которые необходимы нам до зарезу, – начал было Первый Космос-лорд, – тогда как…

Он вдруг замолчал и прищурил глаза. Белая Гавань недоумевающе склонил голову набок, но Капарелли, не обращая на него внимания, набрал запрос на своем компьютере. Несколько секунд он изучал информацию, появившуюся на экране, затем подергал себя за ухо.

– Рейдеры… – сказал он как бы самому себе. – Мой Бог, может быть, это и есть ответ?..

– Рейдеры? – переспросил Белая Гавань.

Несколько секунд казалось, что Капарелли не слышит его, но затем тот снова включился в разговор.

– А не послать ли нам в Силезию несколько «троянцев»? – медленно проговорил он.

Тут уж настал черед Александера задумчиво нахмурить брови.

Проект «Троянский конь» был идеей Сони Хэмпхилл, и, по признанию самого графа, относился он к проекту предвзято. Они с Хэмпхилл были старыми и отчаянными идейными противниками, и он категорически не принимал ее стратегической доктрины, основанной на приоритете материально-технического обеспечения Флота. Но «Троянский конь», не содержал никаких серьезных перегибов и имел достаточно ощутимые преимущества перед прочими ее прожектами – хотя тайной своей цели: добиться, чтобы ее разработки начали нравиться графу, – Хэмпхилл еще не достигла.

В сущности, Хэмпхилл предлагала старый фокус: превратить несколько стандартных транспортных судов КФМ класса «Караван» в рейдеры, или вспомогательные крейсера.

«Караваны» были очень большими кораблями, весом более семи миллионов тонн, но медленными и безоружными, с двигателем гражданского образца. В обычных условиях они оказывались беспомощными против настоящих военных кораблей. Хэмпхилл хотела оснастить их как можно более мощной артиллерией и распределить по конвоям, сопровождавшим суда, которые обеспечивали поставки Шестому флоту. Идея заключалась в том, что внешне они походили на самое обычное торговое судно – ровно до тех пор, пока какой-нибудь неосторожный агрессор не подошел бы поближе: в тот же момент его бы разнесли на молекулы.

Адмирал Александер сомневался, что идея будет приносить пользу в течение долгого времени. Хевениты уже использовали эту тактику в предыдущих войнах. Едва противник поймет, что против него используется такой прием, он начнет лупить с самой дальней дистанции по всему, что хоть отдаленно напоминает «оборотня». Кроме того, республиканские рейдеры были судами специальной постройки. То есть они были оснащены двигателями военного образца, которые делали их такими же быстрыми, как любой боевой корабль сравнимых размеров, а их архитектура была архитектурой нормального военного корабля – с батарейными палубами, взрывопрочными перегородками между отсеками и дублированием систем, чего «Караваны» были полностью лишены.

Однако в данном случае предложение Капарелли имело смысл, поскольку пираты, бороздившие пространство Силезии, не были собственно военными кораблями… и никакому государственному флоту не принадлежали. Большинство из них ни от кого не зависели, сбывая добычу «торговцам» (на деле, разумеется, скупщикам краденого), которые финансировали их операции, не задавая лишних вопросов. Пираты использовали вооруженные как попало небольшие коммерческие суда и действовали обычно в одиночку или группами из двух-трех бортов. Обычный раздрай в Конфедерации, звездные системы которой, как и положено, стремились вырваться из подчинения центральной власти, дополнительно усложнял ситуацию, поскольку возникающие «суверенные государства» раздавали каперские свидетельства направо и налево и разрешали каперам – во имя Свободы и Независимости, разумеется, – нападать на коммерсантов других систем. Редко когда команды каперов имели в своем распоряжении что-то серьезнее вооруженного торгового судна среднего тоннажа, и уж совсем невероятной редкостью было объединение их в эскадры, действующие сообща в интересах родной звездной системы. А главное, как раз они-то всеми силами постараются избегать рейдеров – а значит (в отличие от операций против хевенитов), «троянцы» были бы куда более эффективны именно в том случае, если бы о них стало широко известно. Пираты, в конце концов, занимаются налетами ради денег, не желая рисковать ни своими жизнями, ни своими кораблями – собственно, единственным их капиталом, – и они не станут расстреливать потенциальные трофеи с большой дистанции. Если республиканец может сознательно пойти на риск и вступить в бой с вспомогательным крейсером, чтобы помешать мантикорской космической торговле, то пират стремится лишь к наживе – и вряд ли согласится рисковать своим кораблем… тем более что на военном корабле богатые трофеи ему не светят.

– Это не лишено смысла, – сказал граф после тщательного обдумывания идеи. – Конечно, пока мы не будем располагать ими в огромном количестве, мы не сможем подавить пиратство окончательно. По-моему, в этой ситуации эффект будет не столько реальным, сколько моральным – но именно моральное воздействие нам сейчас особенно важно: как в Силезии, так и в парламенте. А есть ли в наличии хотя бы несколько таких кораблей, уже готовых к боевым действиям? Я думал, что нам не хватает еще несколько месяцев.

– Почти есть, – подтвердил Капарелли. – Согласно этим данным, – он застучал по клавиатуре компьютера, – первые четыре корабля будут готовы примерно через месяц, но большинство будет завершено в лучшем случае месяцев через пять. Мы до сих пор не сформировали ни одного экипажа… и, откровенно говоря, с кадрами у нас тоже туго. Но мы можем начать. Как вы сказали, милорд, много пользы принесут чисто психологические факторы. Хуже всего дела обстоят сейчас в секторе Бреслау. Если мы пошлем туда первую четверку и устроим утечку информации, то, скорее всего, сможем заметно сократить потери – пока остальные «оборотни» не будут готовы.

– Возможно… – Белая Гавань потер подбородок и пожал плечами. – Проклятье, пока не подтянутся остальные корабли, это будет далеко не апперкот… Тому, кому вы вручите эскадру, придется чертовски несладко – с четырьмя-то кораблями на всем оперативном пространстве. Но зато нам будет что сказать Гауптману и его приятелям.

И при этом, добавил он про себя, не отвлекая корабли, которые нужны нам для дела.

– Верно… – Капарелли секунду-другую барабанил пальцами по столу. – Ну, пока это только теория. Я сегодня же озадачу Пат и послушаю, что скажет штаб. – Он раздумывал еще несколько секунд, затем вскинул голову. – А тем временем давайте-ка чуть подробнее рассмотрим основные части вашего плана. Вы говорите, что вам нужны еще две линейные эскадры в Найтингейле? – Белая Гавань кивнул. – Ну что же, предположим, мы перебросим их из…