Глава 15

– От коммодора Иржин по-прежнему ничего? – спросил Алистер МакКеон.

«Принц Адриан» вышел в обычное пространство сорок минут назад, углубился в систему Адлер на две с четвертью световых минуты и довел скорость до двадцати одной тысячи четырехсот километров в секунду. Если полчаса назад молчание системы казалось объяснимым, тот теперь оно по меньшей мере озадачивало.

– Никак нет, сэр! – Ответ лейтенанта Санко был по-военному четок, но в голосе угадывалось напряжение.

МакКеон, обернувшись, взглянул на Хонор. Она увидела в его серых глазах тревогу и одновременно почувствовала, как беспокойно дернул хвостом уловивший эмоции окружающих Нимиц.

Сначала на мостике царила легкая досада: никто не понимал, почему они до сих пор не встретились ни с одним пикетом, и люди ждали, когда же это наконец произойдет. Потом к досаде добавились нетерпение, раздражение, а там и нешуточная тревога. «Принц Адриан», углублявшийся в систему с постоянным ускорением в четыреста g, не мог передавать сообщения быстрее света, но здесь должны были находиться корабли оперативного соединения Адлера которые могли. Сара Дюшен специально проложила курс так, чтобы вынырнуть из гиперпространства в зоне действия одной из немногочисленных сенсорных платформ Иржин. Появившийся корабль должен был быть обнаружен, идентифицирован, и о его прибытии надлежало посредством гравитационно-импульсного передатчика оповестить флагман. Самое позднее через десять минут после перехода «Адриан» ожидал получения запроса с борта «Чародея» по сверхсветовой связи.

Но запроса не было. Хонор сохраняла внешнюю невозмутимость, но по, мере того как протекали минуты, это давалось ей все труднее и труднее. Наверняка всему есть очень простое объяснение, мысленно твердила она себе. Платформ у Иржин в обрез, вот она и экспериментирует с их размещением: сменила схему, а мы об этом не знали. Но почему в таком случае она не прикрыла образовавшуюся брешь мобильным пикетом? Мы находимся в наиболее вероятном секторе подхода со стороны Клермонта – не могла же она оставить его без присмотра! Конечно, существовала вероятность того, что, обнаружив «Принца Адриана», командующая системой не сочла нужным посылать запрос кораблю, идентифицированному ее сенсорами, однако это свидетельствовало бы о непозволительном пренебрежении безопасностью вверенной ей зоны. Хонор никогда не пропустила бы в глубь системы объект без проверки и перепроверки, и ей трудно было смириться с мыслью о том, что кто-то из командующих способен на подобное небрежение. Но, так или иначе, существовал лишь один способ выяснить, что происходит в хозяйстве Иржин: полететь и посмотреть.

«Только осторожно, – сказала себе Хонор. – Весьма осторожно. Лучше быть живым перестраховщиком, чем самонадеянным и беспечным покойником».

МакКеон, судя по всему, мыслил сходным образом: повернувшись к Джеральдине Меткалф, он приказал выслать вперед пару беспилотных разведчиков. Замаскированные аппараты должны были зондировать пространство перед кораблем, сообщая обо всем обнаруженном на борт посредством маленьких сверхсветовых передатчиков, то есть почти в режиме реального времени.

Беспилотные разведчики стоили недешево. Даже если бы «Адриану» удалось подобрать их потом, капитальный ремонт и полная перезарядка обходились не в одну тысячу, однако Алистер даже не обратился к Хонор за одобрением. Что красноречиво говорило о его умонастроении.

Конечно, обратись он к Хонор, она не колебалась бы ни мгновения. Капитану всегда недостает информации, но МакКеон не располагал ею вовсе. Не установив местоположения хотя бы одного из кораблей Иржин, Рас Санко не мог пустить в ход коммуникационные лазеры, так что попытаться вступить в контакт мог только с Самоваром. МакКеон передал сообщение на планету через десять минут после прибытия в систему, однако по причине отсутствия у него сверхсветового передатчика воспользовался обычной связью, а Самовар в тот момент находился в половине светового часа от «Адриана». Таким образом, даже если связисты планеты откликнулись мгновенно, к настоящему моменту ответ просто не мог достичь корабля. Его следовало ждать самое меньшее десять минут.

А поскольку здесь, похоже, порядком и не пахло, «Адриану» едва ли стоило рассчитывать на немедленный ответ.

Резкий звук оторвал Хонор от размышлений и заставил вскинуть голову. Заставляя себя не выказывать признаков озабоченности и нетерпения, она повернулась к секции тактиков и заметила склонившуюся над плечом одного из своих техников лейтенант-коммандера Меткалф. Стройная, хрупкого сложения женщина, намотав локон на палец и поджав губы, пристально вгляделась в мешанину сигналов, после чего с озабоченным видом обратилась к Алистеру МакКеону:

– Контакт, шкипер. Похоже на…

Зуммер вновь резанул по слуху, и она осеклась, снова впившись хмурым взглядом в дисплей. Когда компьютеры увеличили разрешение, брови ее поднялись, но она тут же придала лицу обычное выражение и с профессиональным спокойствием в голосе доложила:

– Вношу поправку, шкипер: мы засекли, по меньшей мере, два объекта, причем оба действуют скрытно.

– Два? – переспросил МакКеон, склонив голову набок.

Мекалф кивнула:

– Так точно, сэр. Ближайший, компьютер присвоил ему код Альфа-Один, движется нам вдогонку с ноль-семь-восемь на ноль-ноль-четыре и находится на расстоянии пять-точка-девять световой минуты. Он движется с ускорением в пятьсот десять g, но на настоящий момент развил скорость лишь в тысячу двести километров в секунду. Второй объект, обозначаем как Альфа-Два, находится почти прямо по курсу. Координаты: ноль-ноль-три, ноль-ноль-четыре. Расстояние: примерно пятнадцать-точка-восемь световой минуты. Ускорение пятьсот двенадцать g.

– Как, черт возьми, могло случиться, что Альфа-Один подобрался так близко, прежде чем мы его заметили?

– Учитывая, что при столь высоком ускорении он успел развить очень низкую скорость, объект начал разгоняться не более шести минут назад, и обнаружить его пассивными сенсорами было попросту невозможно, не говоря о том, что основное наше внимание было направлено не назад, а вперед. Так что мы выявили его довольно быстро. А вот Альфа-Два был обнаружен лишь благодаря выпущенному как раз в его направлении беспилотному разведчику, – по-военному четко, не оправдываясь и не раздражаясь, пояснила Меткалф.

МакКеон в знак согласия поднял руку.

– Теперь, когда этот Альфа-Один засечен, что можно о нем сказать?

– Очень немного, сэр: импеллерный след неясен, а с такой системой маскировки мы еще не сталкивались. Но по первым прикидкам это или линейный крейсер, или очень большой тяжелый крейсер.

– Понятно, – пробормотал МакКеон, покосившись на Хонор. – Замаскированные объекты, спереди и сзади.

Он покачал головой и обратился к секции связи.

– От коммодора Иржин по-прежнему ничего?

– Ничего, сэр, – ответил лейтенант Санко.

МакКеон, насупившись, встал с командного кресла и подошел к Хонор.

– Что-то здесь неладно, мэм. Похоже, мы влипли, – тихо сказал он.

– Согласна, – так же тихо отозвалась Хонор и потянулась, чтобы почесать за ушами беспокойно зашевелившегося на ее плече Нимица.

Обежав взглядом мостик, она заметила, что офицеры старательно делают вид, будто не следят за ее разговором с капитаном. Однако через связь с Нимицем она ощущала их беспокойство, еще не переросшее в страх, но уже большее, чем простая тревога.

– Они производят маневр с целью захвата, – сказала она, и МакКеон кивнул.

Мысль о том, чтобы корабли коммодора Иржин попытались осуществить перехват «Принца Адриана» вместо того, чтобы просто вступить с ним в связь, представлялась нелепой. Разумеется, любой командир должен был рассматривать любой неопознанный объект как потенциально враждебный, но именно по этой причине, особенно в ситуации, когда снятие пикетов оставило незащищенные дыры, разумно было не атаковать всех и каждого, а попытаться провести идентификацию. Большое беспокойство внушало и то, что объект Альфа-1 опознать не удалось: системы маскировки Альянса сенсоры должны были опознать, а у хевенитов, как предполагалось, столь совершенных систем быть не могло. А если они все-таки…

– Еще контакт! – воскликнул кто-то из старшин – Два неопознанных объекта, в непосредственной близости один от другого.

– Присвоить кодовые имена Альфа-Три и Альфа-Четыре и дайте мне их координаты! – рявкнула Меткалф.

– Данные получены с первого разведчика, мэм. Их координаты ноль-ноль-один, ноль-ноль-четыре, дальность примерно восемнадцать световых минут. Скорость две тысячи пятьсот километров в секунду, ускорение пять километров в секунду за секунду. Кто бы они ни были, они маскируются, мэм, и это не технология Альянса. Внимание… поступили уточненные данные анализа импеллерного следа! – Техник повернул голову и встретился взглядом со своим командиром. – Компьютер определяет Альфа-Три как тяжелый крейсер, а Альфа-Четыре, с большой степенью вероятности, как линейный крейсер. Правда, тут возможны варианты, маскировка у Четвертого такая же, как у Первого, и идентификация затруднена. Но все четыре объекта, кем бы они ни были, явно идут на перехват.

– Капитан, я… – начала было Меткалф, но умолкла, прижав руку к наушнику

По мере того, как она прислушивалась к сообщению, лицо ее бледнело. Наконец она прокашлялась и доложила:

– Капитан, боевой информационный центр только что отнес все четыре объекта к категории явно враждебных. Им присваивается код «Бандит», номера с первого по четвертый. Система радиоэлектронного противодействия Бандитов Один и Четыре по-прежнему не распознана, но Два и Три определены как хевы.

Хонор услышанное не удивило: подспудно она ожидала чего-то подобного после того, как коммодор Иржин не вышла на связь. Сложив руки за спиной, она несколько секунд молча разглядывала схему на экране, а потом повернулась к Меткалф.

– Спасибо, коммандер, – сказала Харрингтон с обманчивым спокойствием в голосе. Еще несколько мгновений она молча покачивалась на носках, а потом, обращаясь уже к МакКеону, официальным тоном произнесла: – Капитан МакКеон, мы должны исходить из предположения, что система Адлер захвачена неприятелем.

В тот же миг Хонор ощутила охватившее собравшихся потрясение. Офицеры МакКеона не были новичками на флоте, и дурные предчувствия мучили их еще до того, как компьютер определил принадлежность засеченных объектов, однако одно дело догадки, а другое – слова командира эскадры.

– Но что за странные, сложные маневры? – спросил Веницелос. – Маскировка, во всяком случае, со стороны тех, кто находится впереди нас, дело понятное, но ведь мы вынырнули в обычное пространство прямо под носом у Бандита-Один. Он должен был зафиксировать энергетический выброс и оценить наши параметры по импеллерному следу. Чего же он ждал и почему пустился в погоню лишь через тридцать пять минут? Тем более что это линейный крейсер?

– Почем мне знать, Энди, – отозвался МакКеон, не сводя глаз с Хонор. – Надо полагать, кто-то засек нас и известил о нашем появлении тех негодяев, которые сейчас идут нам наперерез: мы ведь до сих пор за пределами досягаемости их сенсоров. Не исключено, что как раз Бандит-Один этим и занимался: подал сигнал, а сам пришел в движение, лишь убедившись, что его приятели оповещены.

– Возможно, это верное объяснение, – согласилась Хонор, – хотя сейчас оно нам едва ли поможет.

Она подошла к пульту астрогатора и коснулась плеча Сары Дюшен.

– Простите, коммандер, – сказала она с отсутствующим видом. – Мне нужно воспользоваться вашей консолью.

Дюшен, бросив на нее испуганный взгляд, встала, и Хонор скользнула в освободившееся кресло.

Мысли ее вихрились, но глаза сосредоточились на экране, а пальцы пробежали по клавиатуре с неколебимой уверенностью. Обычно она работала неспешно, вновь и вновь перепроверяя расчеты, но на сей раз концентрация позволила преодолеть ее врожденную неуверенность в своих математических способностях. На дисплее Дюшен в быстрой последовательности высветились красные и зеленые векторные комплексы. Томительно тянулись секунды, но все офицеры следили за ее работой в полном молчании.

«Нам придется туго, может быть слишком туго, но ведь другого выхода нет, верно?» – сказала она сама себе, с необъяснимым внутренним спокойствием глядя на результаты своих вычислений: расчет всех возможных курсов уклонения. Где-то внутри, глубоко под покровом этого спокойствия, шевельнулось нечто, похожее на страх, но Хонор подавила его в зародыше.

Действуй «Принц Адриан» в одиночку, Хонор уже отдала бы приказ начать ускоряться «вверх» по отношению к эклиптике. Такой курс давал бы неплохой шанс – не уверенность, но шанс, каким не пренебрег бы ни один букмекер, – ускользнуть от всех четырех неприятельских кораблей. Но крейсер был не один, а это значит, что простое бегство, при всей заманчивости такового, представлялось неприемлемым.

– Коммандер Меткалф, – громко прозвучали в напряженной тишине ее слова.

– Да, миледи?

– Когда Бандит-Один при его нынешнем ускорении пересечет гиперграницу?

– Примерно через… через семьдесят минут, миледи. – И Хонор услышала резкий вздох МакКеона.

Тактик подтвердила то, что уже сказали Хонор ее собственные вычисления. Посидев еще секунду, она встала и кивнула Дюшен.

– Спасибо, коммандер. Я закончила, – спокойно произнесла она и кивнула МакКеону, тут же вернувшемуся в капитанское кресло. Несколько мгновений Хонор молча смотрела в глаза старого друга, после чего со вздохом сказала: – Я тоже не знаю, почему Бандит-Один начал преследование так поздно, но это, несомненно, ему на руку. Может, он ясновидящий?

– По крайней мере, мы имеем одно правдоподобное объяснение, – попытался ответить шуткой на шутку МакКеон, но взор его был невесел. – И сдается мне, этот Бандит окажется как раз там и тогда, где и когда совершит переход конвой.

– Вот именно… – Хонор кивнула и сжала пальцами переносицу.

Следуя нынешним курсом, Бандит-Один пересечет гиперграницу менее чем за минуту до того момента, когда Гринтри выведет конвой в обычное пространство… и весь караван окажется под прицелом.

Скорее всего, враги нанесут удар прежде, чем Гринтри успеет сообразить, что происходит. Эскорт конвоя мог обладать впятеро большей огневой мощью, но неожиданность сведет на нет и огневое, и численное преимущество. Хуже того, хевы вполне могли не ввязываться в бой с эскортом, а ударить прямо по беззащитным грузовикам и транспортам. В этом случае все техники и бойцы, направлявшиеся на пополнение гарнизона системы погибнут в считанные секунды.

Допустить этого было нельзя. Ни в коем случае нельзя! Хонор не могла позволить себе считать хевенитов глупее ее самой, ибо само их присутствие здесь, равно как и зловещее отсутствие коммодора Иржин, ясно указывало на то, что, по крайней мере, эта банда свое дело знает. По этой причине «Принц Адриан» оказывался в особенно сложном положении. Если бы «Принц» резко изменил курс и начал отрываться от Бандита-Один, корабль хевенитов мог или продолжить погоню без особой надежды догнать, но в расчете на то, что угроза спереди вынудит мантикорцев повернуть, или отказаться от преследования, положившись на осуществляющих перехват Бандитов Три и Четыре, или, как поступила бы на его месте Хонор, вернуться к точке, где был осуществлен переход. Конечно, капитан Бандита-Один имел право предположить, что в системе появился одинокий корабль, однако, скорее всего, он проявил бы дальновидность и не упустил из вида возможность скорого выхода в обычное пространство транспортного конвоя. Все эти соображения не позволяли Хонор попытаться скрыться, избежав боя.

– Мы не можем допустить, чтобы это случилось, Алистер, – с прежним спокойствием произнесла она. – И боюсь, что существует лишь один способ предотвратить катастрофу.

– Мы заставим его преследовать нас, – так же невозмутимо сказал МакКеон.

– Да, – ответила она и, щелкнув клавишей на подлокотнике командного кресла, вывела на дисплей МакКеона один из рассчитанных ею маршрутов. – Если мы возьмем примерно на тридцать пять градусов влево и, ускоряясь на пятистах g примерно в течение пятнадцати минут, оставаясь в той же плоскости, рванем к границе, нам удастся оторваться от Бандитов Два, Три и Четыре. Правда, если у кого-то из них имеется резерв ускорения, он сможет нас настичь, но важно не это. У Первого появится возможность срезать угол и перехватить нас у самой гиперграницы. Ненадолго: по моим прикидкам, мы будем находиться в зоне досягаемости его бортового оружия около двадцати пяти минут, но чтобы поразить нас, он вынужден будет покинуть точку выхода конвоя.

– Я понял. – МакКеон изучил векторную схему и откашлялся. – Я тоже склонен считать, что, оказавшись единственным, кто сможет нас поразить, он сочтет синицу в руках предпочтительней стаи журавлей в гипере. Ну а если он все же решит иначе?

– Значит, он решит иначе, – ответила Хонор. – Суть дела в том, что ничего другого мы предпринять не можем. Вздумай мы повернуть назад, чтобы бросить ему открытый вызов, мы все равно не сможем погасить скорость мгновенно: на торможение уйдет около часа, и за это время «Адриан» углубится в систему еще на сорок два миллиона километров. А к тому моменту, когда у нас появится возможность атаковать Первого, кто-нибудь из его соратников наверняка подоспеет к месту боя.

МакКеон почесал подбородок и решил не спрашивать, что будет, если на предложенном Хонор курсе им попадется еще один, до сих пор не запустивший двигатели и потому не засеченный по энергетическому выбросу корабль хевенитов. Она, как и он, наверняка подумала об этом и пришла к выводу, что, хотя такая опасность существует, иного выхода у них все равно нет.

– Если позволите, мэм, – сказал он, – я предложил бы выслать один из наших разведывательных аппаратов, запрограммировав гравипередатчик так, чтобы, приняв сообщение капитана Гринтри о выходе, он передал бы ему ваш приказ немедленно уводить конвой обратно в гипер.

– Согласна! – отрывисто произнесла Хонор и отступила от его командного кресла.

– Жаль, мэм, что вы не на борту «Альвареса», – с кривой усмешкой сказал капитан, после чего занял свое место и развернул кресло к коммандеру Гиллеспи.

– Значит, так, Тони, – спокойно сказал он. – Полная боевая готовность. Поворачиваем на тридцать пять градусов лево по борту, ускорение пятьсот g…