Танцзал отеля «Шератон» в Парке Грез был забит до отказа. С трех сторон зала амфитеатром располагались ряды кресел, чтобы с них был виден стоящий у четвертой стены стол.

Из восемнадцати сотен присутствующих только около пятидесяти человек сидели за барьером неподалеку от стола. Это были финалисты, отобранные для участия в игре и прошедшие предварительные тесты.

В зале стоял легкий шум, но разговоров не слышалось. Все глаза были прикованы к столу.

Честер Хендерсон барабанил пальцами по столешнице. Его светло-голубая рубашка под мышками потемнела от пота, а глаза беспокойно перебегали с настенных часов на входную дверь и обратно.

Он наклонился к лысому мужчине, одетому в свитер с высоким горлом.

— Послушайте, Майерс, я не обязан терпеть эти выходки. Он опаздывает уже на двадцать минут!

Майерс был сороколетним мужчиной с желтыми от табака зубами и скошенным подбородком, скрытым редкой бородкой. Он улыбнулся улыбкой святого мученика.

— Мистер Хендерсон, это игра Лопеса. Даже если Международная Ассоциация Игр и примет ваш протест по поводу задержки сегодняшнего собрания, боюсь, у нас нет установленной процедуры наказания опоздавшего Мастера игр. Если вы внесете предложения к следующему собранию…

Честер устало махнул рукой и вздохнул, признавая свое поражение.

— Подождем. Метески, может, мы сможем начать без него?

Вместе с ними за столом сидела женщина с белой лентой в густой гриве седых волос. Годы милостиво обошлись с ней, смягчив резкие в юности черты ее лица. Она крепче прижала к груди кожаный портфель и спокойно возразила:

— Боюсь, что нет, мистер Хендерсон. Мистер Лопес особо настаивал на этом.

Хендерсон прикрыл глаза и высказал про себя все, что думает о мистере Лопесе, а затем медленно вдохнул через нос и задержал дыхание.

«Спокойно, спокойно, — напоминал он себе. — В этой войне нервов можно проиграть по собственной вине».

Послышался шум в задней части зала. Честер поднял голову, стараясь скрыть свое нетерпение. К столу приближались двое: невысокий смуглый мужчина в облегающих белых джинсах и стройная японка на несколько дюймов выше него. Честер знал эту женщину. Чи-Чи Лопес.

Шум перерос в аплодисменты. Лопес повернулся и величественно поклонился. После секундного колебания его жена Мицуко сделала реверанс. Честер не смог удержаться от улыбки. Он предполагал, что великий Мастер игр будет смущаться на публике. Маленький человечек же, казалось, был рожден для публичных выступлений.

Он подошел прямо к Хендерсону и протянул руку. На губах его застыла холодная официальная улыбка.

— Надеюсь, мое опоздание не доставило вам особых неудобств.

Честер пожал его руку и ответил такой же натянутой улыбкой.

— Конечно, нет. Я рад, что все свое время вы посвящаете подготовке к игре.

Лопес вежливо кивнул и повел жену к пустым креслам у противоположного конца стола. Послышалось едва заметное жужжание, и над столом возникла полупрозрачная голограмма — увеличенное изображение лиц пятерых сидящих за столом людей.

Миссис Метески подняла руку, требуя тишины, и откашлялась.

— Как представитель исследовательского отделения Парка Грез я рада приветствовать мистера Ричарда Лопеса и мистера Честера Хендерсона. По необъяснимой случайности два этих великих мастера фантазии не встречались лично. Мы все, конечно, знакомы с миссис Лопес…

Мицуко приподнялась и кивнула Честеру, который улыбнулся ей в ответ.

— … но большинство из вас не знает мистера Арлана Майерса, представителя Международной Ассоциации Игр.

Майерс кивнул головой, и его макушка блеснула в лучах света.

— Теперь мы можем начинать. Мистер Майерс?

Майерс встал и вытер уголок глаза суставом пальца.

— Добрый вечер. Объявляю собрание Международной Ассоциации Игр открытым. Сегодня пятница, 11-25 утра 6 марта 2051 года. Завтра в 8-00 в игровом секторе А Парка Грез начнется самая грандиозная и сложная игра в истории Парка. Основные правила следующие.

Первое. Продолжительность игры — четыре с половиной дня, с утра седьмого до часу дня одиннадцатого марта.

Второе. Количество участников — пятнадцать. До начала четвертого дня игры разрешается замена убитых игроков.

Третье. Для подсчета очков будет применяться модифицированная система Весслера-Грэма, предусматривающая компенсацию за продолжительность участия в игре, сложность логических задач и нестандартность решений. Дополнительные очки будут начисляться за храбрость и геройскую смерть.

Четвертое. В случае смерти участник лишается 50% заработанных очков, но этот процент снижается до 25, если «мертвый» игрок возвращается в игру в качестве зомби.

Пятое. До вечера девятого марта участник может выйти из игры по собственному желанию, лишившись при этом 25% заработанных очков. После этого срока игрок теряет все свои очки, за исключением выхода по медицинским показаниям.

Шестое. Игра будет проходить в течение двенадцати часов. Остальные двенадцать будут использованы для сна, принятия пищи и двух получасовых ежедневных перерывов на отдых.

Седьмое. Дополнительные очки будут начисляться на основе тайного голосования всех оставшихся в живых и убитых игроков. Каждый имеет право оценивать всех членов группы.

Восьмое. Слово Мастера является решающим при производстве замен выбывших участников, за исключением одного игрока, зарезервированного за Парком Грез.

Девятое. Прибыль от игры делится между Мастером и Мастером игр в соотношении двадцать к восьмидесяти.

Десятое. Обычный значок пожелания удачи… — Майерс нажал на клавишу, и над его головой появилась голограмма. Светящиеся дуги образовали рисунок в виде полумесяца. Майерс, улыбаясь, подождал, пока утихнет смех, и продолжил: — Будет обозначать туалет. Ищите подобные значки на деревьях, скалах — везде.

Одиннадцатое. Как обычно, в состав группы включается как минимум один новичок.

Майерс вежливо покашлял и опять потер глаза.

— Миссис Метески?

Метески встала и тряхнула своей густой гривой седых волос.

— Данные правила были одобрены Парком Грез. Если они приемлемы для мистера Хендерсона, то нам ничего не мешает завтра утром открыть игровой сектор А. Мистер Лопес?

Ричард Лопес встал и поблагодарил миссис Метески, которая передала ему кожаный портфель. Он открыл его.

— В этом портфеле, — произнес он с еле заметным пуэрториканским акцентом, — находится полное описание основных принципов игры, которая начнется завтра. Осталось обсудить некоторые моменты.

Он поднес листок бумаги поближе к глазам и прочитал:

— Первое. Мастер получает 25% всех призовых или штрафных очков.

Второе. В игре присутствует огнестрельное оружие. Оно станет доступно в процессе игры.

При этих словах в зале раздались удивленные возгласы. Это было необычно. Как правило, воины предпочитали рукопашную схватку.

— Третье. Все игроки носят медальоны, — Лопес поднял короткую пластиковую ленту телесного цвета с блестящим диском размером с серебряную долларовую монету. — Это стандартное устройство, содержащее микрофон и микроволновый приемник с преобразователем на 100 вольт, 0, 3 ампера. Как обычно, удар электрическим током будет означать ранение или смерть. Четвертое. Допускается участие всех категорий игроков, кроме случаев, когда это вступает в противоречие с изложенными выше правилами.

Лопес сел.

Хендерсон подозрительно посмотрел на него.

— Это все?

Лопес молча кивнул.

— Я не уверен, что все правильно понял, — сказал Честер.

— Мистер Хендерсон, по окончании последней игры с вашим участием вы заявили, что правила были против вас и именно это предопределило вашу неудачу. Я не хочу, чтобы и в этот раз вы имели повод для подобных заявлений.

Улыбка Лопеса была так же невинна, как оскал пираньи. Честер кивнул — он понял. Поражение в игре с такими мягкими правилами полностью разрушит его репутацию.

— Зачем вы решили начислять дополнительные призовые очки тем, кто выжил, а не оставили обычное распределение? — спросил он.

— Просто чтобы сделать игру более интересной. Конечно, если вы считаете, что это сделает для вас невозможным поддерживать дух товарищества…

— Пусть это вас не волнуют, Лопес. Я сумею сам сплотить свою команду, благодарю вас.

— Превосходно. У вас еще есть вопросы?

— Только один. Я правильно предполагаю, что нам понадобится тропическое снаряжение?

Ричард опустил глаза и принялся рассматривать свои ногти.

— Думаю, что вы не так уж далеки от истины. В любом случае, все необходимые костюмы предоставляет Парк, — он задумчиво поджал губы. — Еще что-нибудь?

— Надеюсь, нет, — ответил Честер и встал. — Предоставим остальное игре, а теперь мне пора заняться подбором команды.

Честер взглянул на лежащее перед ним досье, затем на горящие нетерпением лицо семнадцатилетнего юноши с соломенного цвета волосами.

— Здесь написано, что вы играете в роли инженера. Нам как раз нужен один, и, я думаю, вы подходите, — он опять заглянул в бумаги и, казалось, остался доволен увиденным. — Как вы считаете, Эс Джи?

С. Дж. Уотерс разразился счастливым смехом.

— Как я считаю? Ух, я думаю, это ужасно здорово! Клянусь, вы не пожалеете об этом!

Он радостно подпрыгнул, чем вызвал удивленный взгляд Честера.

Джина прекратила попытки массировать его шею. Она наклонилась и зашептала ему в ухо:

— В основной состав? Хочешь начать игру с ним? Ты уверен, дорогой?

— Абсолютно, — ответил он, стараясь казаться раздраженным. Честер не стал объяснять ей, что пушечное мясо никогда не бывает лишним. Нужно поставить их в первую линию атаки и использовать для обнаружения ловушек. А к тому времени, когда лимит замен будет исчерпан, обстановка уже более или менее прояснится с минимальными потерями среди наиболее ценных членов команды.

— Следующий!

Процесс отбора продолжался уже более двух часов. Девять мест были зарезервированы заранее. Среди них были Джина, Олли, Гвен, Акация и ее гость Тони. Три свободных места заполнились только что, так что ему оставалось выбрать еще троих начинающих игру участников и несколько игроков в качестве запасных. Честер был удовлетворен квалификацией кандидатов. Если суммировать опыт уже отобранных игроков, то получится почти столетие участия в играх.

— Следующий, — повторил он, и в рядах кандидатов раздался смех. Маленький крепкий кулачок с силой опустился на крышку стола, заставив Честера подскочить от неожиданности. Над кромкой стола показалась макушка головы. Она медленно поднималась, и затем на него взглянула пара светло-карих глаз.

Честер рассмеялся от удовольствия.

— Мэри-Марта!

Он вскочил, обежал вокруг стола и крепко обнял женщину-лилипута. Ее рост не превышал четырех футов и одного дюйма, и в ширину она была почти такого же размера, как в высоту. Ее плотное тело состояло из одних мускулов, и он почувствовал, как хрустнули его ребра, когда она заключила его в объятия.

— Честер! Господи, разве я могу позволить тебе попасть в беду, и чтобы рядом не было старушки Мэри-Эм для подстраховки?

— Объяснения излишни. Как твое бедро? — он читал о ее травме в ежемесячном бюллетене Международной Ассоциации Игр.

Она похлопала себя по бедру мозолистой ладонью.

— Прекрасно, просто прекрасно. И в этом году я опять собираюсь в Йосемитский парк. Теперь какой-то маленькой горе не удастся сбросить меня вниз.

— Я надеюсь на тебя, Мэри-Эм. Ты поддержишь нас в этой заварушке?

Ее глаза превратились в узкие щелочки, и на мгновение Честеру показалось, что перед ним не толстая добродушная женщина, а необузданная природная стихия, помещенная не в то время и не в то тело.

— Можешь быть уверен, Честер.

— Рад, что ты с нами. Я хочу, чтобы ты была в основном составе.

Она энергично кивнула и вразвалку отошла. У Честера сложилось впечатление, что ее походку может уравновесить только висящий на правом плече боевой топор.

Следующие двое игроков хотели выступать единой командой. Это ему не нравилось. Ни у кого не было доказательств, но ходили слухи, что Фелиция Мэддокс жульничает. Злые языки говорили, что ей удается каким-то образом получать больше очков, чем она честно заработала в процессе игры. Когда-нибудь правда все равно откроется. Честеру просто не хотелось иметь дело с этим в одной из своих игр.

Проблема. Ее напарник был первоклассным колдуном, лучшим из всех.

Может, ему удастся избавиться от женщины в первые два дня…

Бован Блэк смотрел на него из-под густых бровей. У него были вьющиеся светлые волосы, ясные голубые глаза и телосложение бегуна на длинные дистанции. Честер попытался вспомнить его настоящее имя, но не смог. Игроки были обязаны сообщать свои имена Парку, но не ему.

— Вор и колдун. Оба самой высокой квалификации. Работаете в паре.

Ответ Бована прозвучал таинственно:

— Мы не просто команда. Мы единое целое. Вместе мы представляем непреодолимую силу.

Он скрестил руки на груди и прикрыл веки, как дремлющий ястреб. Фелиция сделала шаг вперед и наклонилась над столом, делая вид, что не замечает присутствия Джины.

— У меня есть все, что нужно для твоей игры, Честер. Восемьдесят два процента на шестом уровне теста на быстроту реакции.

— Весслер-Грэм? — Честер взглянул на ее бумаги. Все правильно. Черт побери, она может оказаться очень полезной. Он пристально всматривался в ее лицо: короткие каштановые волосы, пухлые губы, мясистый нос, торчащие по бокам головы уши, напоминающие цветки на кактусе. Сможет ли он держать ее под контролем?

Честер закрыл глаза и расслабился, ощущая нежные пальцы Джины на своей шее. Ладно, он всегда сможет избавиться от нее, если того потребуют обстоятельства.

— Отлично. Вы оба в стартовом составе. Увидимся завтра утром.

— Есть еще три вакансии запасных игроков, — объявил Честер. По рядам оставшихся двадцати пяти человек пробежал глухой ропот. Здесь были, в основном, игроки низкой квалификации, рассчитывающие больше на счастливый случай, чем на собственные силы. Мастер был обязан взять одного новичка, но остальных выбирал из сильнейших. Половина кандидатов ушли, оставшиеся недовольно роптали. Улыбалась только высокая чернокожая женщина. Она готовилась к встрече с Честером Хендерсоном и знала о его привычке избавляться от слабых игроков в первые дни игры.

Она может подождать. Запасной игрок — прекрасно. В этой игре Международная Ассоциация Игр узнает о Холли Фрост.

Танцзал отеля «Шератон» опустел. Остались только роботы, убиравшие сор, и два измученных человека за большим столом.

Честер Хендерсон посмотрел на лежащую перед ним стопку из семнадцати досье. Отбор этих людей из пятидесяти финалистов занял несколько часов. Это будет странная команда, но присутствие Мэри-Марты и Олли Норлисса делало любую экспедицию волнующей и необычной.

Джина сидела за столом рядом с ним. Ее красивое лицо осунулось от усталости. Он взял ее за руку и благодарно пожал.

— Знаешь что? Ты всегда рядом, даже когда все остальные давно ушли, — он удивился, поняв, что говорит искренне. Было так легко не обращать внимания на Джину. Просто еще одна симпатичная участница игры, немногословная, с изумительным телом.

Она погладила его по голове. Ее рука пахла дорогим мылом и уксусом.

— О, Честер. Мне так хочется быть нужной.

Он хотел сказать ей, что ему никто не нужен, что три девушки готовы были лечь с ним в постель, чтобы только попасть в число участников игры, и что одна из них красотой не уступала Джине. Но что-то остановило его…

— Хорошо, — произнес он, чувствуя, как слипаются глаза. Завтра будет тяжелый день. Придется сдаться. — Ты нужна нам, Джина. Ты всегда была ценным игроком.

— Приятно слышать, что команде будет трудно без меня, — тихо ответила она, лицо ее, несмотря на толстый слой макияжа, было мягким и открытым. — А как насчет тебя, Честер?

— Что насчет меня? — он попытался улыбнуться, но мускулы лица уже не слушались.

— Разве тебе я не нужна?

Опять Честера вынуждали сказать совсем не то, что он думал, но он слишком устал, чтобы лгать.

— Я высоко ценю тебя, Джина. Пойдем спать.

Джина подарила ему нежный поцелуй.

— Так приятно это слышать.

— Наверное, поэтому ты и любишь меня.

Он взял под мышку стопку досье, а другой рукой обнял за талию Джину.

В пустом помещении гулко раздавалось эхо их шагов, когда они пробирались к выходу между рядами пустых кресел. Свет в танцзале потух. Слышалось лишь одинокое гудение роботов-уборщиков.

Гвен вышла из душа и стала под струю теплого воздуха сушки, ощущая легкое покалывание от испаряющихся с поверхности кожи капелек воды. Она завернулась в полотенце и посмотрела на свое отражение в зеркале. Затем девушка плотнее стянула полотенце на талии и выставила вперед ногу. Не так плохо. Нога была белой, крепкой и гладкой, только коленка и верхняя часть бедра выдавали ее полноту. Если приподнять полотенце чуть выше… Она помотала головой, наблюдая за колыханием своих коротких светлых волос. Неплохо. Берегись, Оливер Франк! Два мазка духами за каждым ухом, еще один между полными грудями — и она готова к выходу.

Переход из ванной в спальню был подобен перенесению в другой мир. В воздухе плыли призраки, на стенах плясали причудливые тени. Что-то билось в окно. Повернув голову, она увидела сидящую на подоконнике черную птицу, которая стучала клювом в стекло. Птица наклонила голову и невнятно произнесла какое-то слово из трех слогов.

«Исчезни, нечисть», — подумала девушка.

Олли лежал на кровати обнаженный и смотрел на ворона. Когда Гвен показалась на пороге ванной, он щелкнул выключателем в изголовье кровати, и птица исчезла вместе с остальными призраками. Глаза Олли блестели.

— Знаешь, у тебя такой свежий вид после душа.

Она легла в кровать и, не снимая полотенца, прижалась к нему.

— Что ты думаешь обо всем этом, Гвен?

— Я хочу тебя.

Олли повернулся к ней лицом и сделал вторую попытку:

— Что ты думаешь о завтрашней игре?

— Наверное, нам придется несладко. Тяжелее, чем когда-либо раньше. Поэтому я и не хочу думать об этом сейчас.

— «Сокровища южных морей». Что это может означать?

— Это значит, что если ты и дальше не будешь обращать на меня внимания, то я повернусь к стенке и засну. Вот что это значит!

Олли вернулся на землю.

— Извини, дорогая. Просто я не уверен, что нахожусь в хорошей форме.

— О, можешь об этом не беспокоиться, — прошептала Гвен, и ее рука скользнула вниз.

— Ладно, сдаюсь, — довольно хихикнул Олли, и они поцеловались.

Через некоторое время Олли сказал:

— Знаешь, мне нравится, как ты пахнешь.

— Я надеялась, что ты обратишь на это внимание.

Тони Маквиртер налил себе большой стакан апельсинового сока и добавил немного водки.

— Что-нибудь хочешь, Кас? — бросил он через плечо.

Акация стрельнула глазами в его сторону и стыдливо натянула простыню до подбородка.

— Lo que yo qui еrо no veine de la bottella, hombre, — сказала она.

Он отхлебнул из стакана и приблизился к кровати.

— Этот напиток слишком сложен для ограниченного содержимого нашего бара. Что означают твои слова?

— Почему бы тебе не поставить стакан и не попытаться выяснить это самому?

— Сказано… — он поднял стакан и сделал большой глоток. Халат с шелестом упал на пол, стакан со звоном опустился на туалетный столик, и Тони, улыбаясь, рухнул на Акацию.

— Что пожелаете, мадам?

— Ну, думаю…

— Максимум удовольствия.

— Ш-ш-ш… — она поцеловала его. — Думаю, нам не удастся уединиться следующие четыре дня. Мы, конечно, можем воспользоваться спальным мешком, но…

— Полагаешь, нам следует кое-чем заняться про запас?

Она кивнула.

— На черный день.

— На черный день, — согласился он. Дождь и ураганный ветер бились в окно, а по комнате расхаживали скелеты и привидения. Но люди не обращали на них внимания.