Выйдя из лифта, Гриффин услышал смех. Он с опаской завернул за угол. Нельзя знать заранее, что ожидает тебя на пятом этаже исследовательского корпуса.

Кажется, ничего подозрительного. Только открытая дверь в лабораторию психоанализа Скипа О'Брайена. После непродолжительной паузы оттуда донесся еще один взрыв смеха. Алекс осторожно пересек холл и просунул голову внутрь.

Группа ассистентов сгрудились вокруг голограммы семилетнего мальчика, гоняющегося за белым кроликом.

— Стой, — кричал мальчик.

Кролик достал откуда-то огромные часы. Его усы нервно дернулись.

— О боже, боже! Я опаздываю! — простонал он и ринулся в темноту туннеля.

Гриффин улыбнулся, а затем громко рассмеялся. Белый кролик говорил голосом Скипа О'Брайена и шагал его раскачивающейся походкой.

Кролик исчез. Через мгновение пропал и мальчик — один из техников щелкнул выключателем, и изображение растворилось в воздухе.

Алекс обогнул группу ассистентов и подошел к трансляционной кабине. Рядом с небольшим окошком стояла Мелинда О'Брайен.

Алекс тронул ее за плечо.

— Похоже, он получает удовольствие.

Морщинки в уголках ее рта разгладились, когда она повернулась к нему и подставила щеку для поцелуя.

— Ему всегда весело, правда, Алекс?

Как обычно, от Мелинды пахло дорогими духами. У нее было приятное лицо, хотя немного угловатое. Алекс подумал, что Мелинде нужно носить распущенные волосы, чтобы смягчить черты лица. Но он не осмеливался сказать ей об этом.

— Он радуется, Мелинда. Смотреть со стороны тоже забавно.

Она улыбнулась ему и повернулась к кабине, чтобы посмотреть на мужа.

По комнате, жутко гримасничая, неуклюже прыгал белый кролик. В трансляционной кабине Скип в панике размахивал руками. Синтезированное компьютером изображение кролика в точности повторяло его движения.

Внезапно Скип посмотрел прямо на них, улыбнулся и выскочил из кабины.

— Минуточку. Только возьму пальто.

Сотрудники лаборатории зааплодировали, и Скип слегка поклонился. Он застегнул куртку на своем обширном животе и откинул назад прядь непослушных светлых волос. Волосы были трансплантированные и делали его моложе лет на десять.

— Пойдем, — бодро произнес Скип и двинулся к выходу.

— Что это было, Скип?

О'Брайен подошел к двери лифта.

— А, это, — засмеялся он. — Мы собираемся обновить «Прыжок в невесомость».

Двери открылись, и Скип повернулся к Алексу.

— Нам куда?

— Может, в «Гаваган»?

Скип вопросительно посмотрел на Мелинду, которая быстро кивнула. Он набрал код на панели управления, и дверь закрылась. Легкое покачивание кабины говорило о том, что они движутся.

— Зачем обновлять «Прыжок»? Он и так имеет успех.

— Так нужно, Алекс. Ему уже двадцать лет. Сейчас мы умеем гораздо больше.

— И это имеет отношение к твоему кролику? — заинтересовалась Мелинда.

Послышался щелчок, когда кабина лифта изменила направление движения и стала перемещаться в горизонтальном направлении.

— Разумеется. Мы хотим полностью обновить аттракцион. Переделать кабинки, добавить оптические и звуковые эффекты. У нас есть несколько вариантов специальных программ. Вспомни об «Алисе в Стране Чудес», где героиня падает в кроличью нору, или о космическом путешествии, когда сила тяжести пропадает в определенные моменты времени. Вообрази себя летящим по воздуху Джеймсом Бондом…

— Звучит неплохо.

— … и пытающимся раскрыть парашют, прежде чем он достигнет земли! Мы работаем над тем, чтобы психологически растянуть эти тридцать секунд свободного падения.

Взгляд Алекса стал отсутствующим, а Мелинда устало вздохнула.

— Психологически ощущение времени очень подвижно. Сначала идет время ожидания, затем время непосредственного воздействия цепочки событий и в конце — время отклика, которое отличается от первых двух эффектом «ключа к запоминанию».

— «Ключа к запоминанию»? — переспросил Алекс и, увидев, что Скип собирается отвечать, понял свою ошибку. Но Скипа было уже не остановить.

— Слышали о правиле «восьми секунд» Сперлинга? Вы всегда запоминаете только последние восемь секунд при наблюдении затмения. Это происходит потому, что вы смотрите в одну точку. Если вы хотите запомнить больше информации, то должны оглядываться по сторонам. Именно в этом направлении мы и работаем с «Прыжком в невесомость»…

«Гаваган» был тихим ресторанчиком. Его стены покрывал звуконепроницаемый материал. Обстановка внутри напоминала английский паб двадцатого века с мишенью для дротиков на стене и тепловатым пивом в баре. Из музыкального автомата в углу не доносились звуки песен, но за долларовую монету можно было послушать пятнадцатиминутный рассказ в исполнении голографического изображения Марка Твена или Редьярда Киплинга. Алекс Гриффин часто бывал здесь.

Скип наконец успокоился и, откинувшись на спинку кресла, слушал рассказ Гарри Первиса о том, как он нашел в почтовом ящике кусок урана-235.

Гэри Тегнер, всегда улыбающийся владелец «Гавагана», лично принимал у них заказ.

— Рыбу с жареной картошкой?

Алекс и Мелинда подняли пальцы в знак согласия. Скип заказал гамбургер и жаркое.

— Рад видеть вас, ребята. Правда, Мелинда?

Он поставил на стол два бокала эля для мужчин и напиток для Мелинды.

— Давно мы здесь не были, — кивнула она. — С рождества 49-го? Да, с вечеринки для персонала.

Тегнер издал глухой смешок и погладил себя по обширному животу.

— Разве я когда-нибудь забуду ту вечеринку? — он толкнул локтем Скипа. — В исследовательском отделе такие чудаки. Когда восемь крошечных Санта-Клаусов втянули санки прямо в мое окно, я думал, что лопну от смеха.

— Я тоже, — вспомнил Апекс. — А эти олени с крыльями?

Тегнер отошел от стола, вытирая выступившие от смеха слезы. Скип проглотил сразу треть гамбургера и повернулся к другу.

— Как твои дела, Алекс?

— Все по-прежнему, старина, — ответил Гриффин, а затем вспомнил: — Нет, я забыл. Акт вандализма в поселке.

— Я слышал. Это Райс? Что-нибудь пропало?

— Кажется, нет. Но случившееся все равно потрясло его.

— Очень на него похоже. Нервный тип.

— Эй, не тебе говорить об этом, старина. Нужно было предупредить меня, когда ты давал ему рекомендацию.

— Алекс, опытный охранник должен обладать чувствительной нервной системой. Как бы то ни было, мое дело — щенки и потерявшиеся дети.

Алекс поймал тоскливый взгляд Мелинды.

— Эй, гений, а когда ты собираешься заводить собственных детей? Тогда ты сможешь проверить… — по тому, как поджал губы Скип и нахмурилась Meлинда, Алекс понял, что коснулся запретной темы. — … кстати, я просил тебя принести образцы Л-5.

Скип слегка коснулся вилкой руки Гриффина.

— Не переживай. Это старая песня. Я пока не чувствую, что моя профессия оставляет время на детей.

Мелинда, казалось, погрузилась в себя, и ее голос звучал еле слышно.

— А я хочу детей, — она откусила кусочек рыбы. — Я понимаю точку зрения Скипа, но меня воспитали в убеждении, что женщина должна иметь детей.

— Наверное, твои родители были очень религиозны?

— А разве могло быть иначе после Землетрясения? — ее ответ звучал просто, но это было правдой.

Мормоны, Общество Апостола Павла, «Хадассах» были одними из первых, кто оказал помощь Калифорнии. Религия пропитала все калифорнийское общество и калифорнийскую политику. На несколько десятилетий штат превратился в оплот консерватизма.

Скип сжал ее руку.

— Я не смог принести проект Л-5, Алекс.

— Проблемы?

— Тебе это понравится. Вопрос безопасности. Это будет первая частная колония в космосе, и придется вести сложные международные переговоры. Здесь поможет общественная поддержка, и мы получаем ее отовсюду, кроме Калифорнии.

Апекс допил остатки эля и со стуком поставил бокал на стол.

— Ты, наверное, слышала о проекте, Мелинда?

— Только то, что Скип рассказывал дома. А это немного.

— Тогда слушай. Вот уже более десяти лет, как Калифорния прочно стала на ноги. Несколько политиков из южной части штата решили, что пришло время лишить «Коулз Индастриз» налоговых льгот. Теперь мы для них просто одна из компаний. Они полагают, что больше не нуждаются в нас. Кроме того, они хотят предстать перед избирателями в выгодном свете, — Алекс почувствовал, что его гнев прорывается наружу, и понизил голос. — Поэтому нужно действовать осторожно. Мы можем сохранить то, что имеем, но расширяться будет сложно. Мы у всех на виду — слишком легкая мишень.

Скип кивнул.

— Кроме того, все крупные проекты обычно держатся в секрете, пока не будут проработаны до мельчайших подробностей. Поэтому, если хочешь посмотреть документы, тебе придется самому за них расписаться.

Гриффин недовольно фыркнул.

— Мне следовало бы радоваться этому. Меры безопасности здесь совершенно недостаточны. Боюсь, у нас действительно могут возникнуть проблемы, прежде чем Хармони позволит положить конец слухам.

Он взглянул на часы.

— О, боже! Королева отрубит мне голову! Скип, через три минуты у меня начинаются занятия. Мелинда… — он осторожно пожал ее руку. — Всегда рад тебя видеть. Скип, этот завтрашний Мастер игр, Лопес…

Скип кивнул, узнав известное имя.

— Он появится в игровом центре вечером, и я хочу сам побеседовать с ним. Хочешь присоединиться ко мне? Это может быть интересно.

— Отлично. Тогда около полуночи, так?

— Договорились. До вечера.

Гвен облокотилась на перила кафетерия, расположившегося прямо у выхода аттракциона «Спуск с Эвереста». Она пила «Швейцарский особый»: кофе и шоколад, обильно политые взбитыми с настоем трав сливками. Страх быстро проходил. Ее мышцы дрожали от внезапно навалившейся усталости. Автоматика Парка Грез делала ошибку почти невозможной, и тем не менее спуск на лыжах с Эвереста давал чертовски реальные ощущения.

Акация оживленно беседовала с пожилой парой.

— Каждый раз, когда я бываю здесь, я обязательно посещаю этот аттракцион. У меня уже получается лучше. В этот раз восемьдесят пять процентов контроля. Но, Господи, впервые на моем пути они выставили детеныша снежного человека! Он возник прямо передо мной, с пушистым белым мехом и большими доверчивыми голубыми глазами. Я чуть не врезалась в дерево, объезжая его…

Гвен смотрела на кульбиты бродячих акробатов и аплодировала вместе с остальными, жалея, что бросила занятия в гимнастическом зале, куда мать привела ее в пятилетнем возрасте. Она провела пальцем вокруг своей полной талии и грустным взглядом оглядела стройную фигурку Акации. Гвен сравнила свои жидкие светлые пряди с буйной каштановой волной волос девушки. Даже седые волосы Марджи Бреддон были густыми и длинными, морщинки — от улыбок, а фигуре и сейчас можно было бы позавидовать. Именно зависть и чувствовала сейчас Гвен.

Гвен Райдер редко зацикливалась на различиях между собой и другими женщинами. Она одинаково ненавидела как самоуверенность, так и жалость к себе. Но впереди у них было четырехдневное увлекательное путешествие, а она знала, как быстро в такой обстановке завязываются и умирают романы. И Гвен волновалась…

Олли и Тони играли в хоккей на компьютере в маленькой беседке неподалеку. Ей нравилось слушать смех Олли, видеть его улыбку, даже если это была напряженная улыбка, появлявшаяся на его лице в моменты, когда он ощущал себя в центре внимания.

Она хорошо помнила свою первую встречу с Адольфом Норлиссом. Это произошло на конгрессе МАИ. Он был одет в автоматизированный скафандр из старинного романа «Звездные войны». Гвен постучала по его кирасе и спросила, не слишком ли жарко внутри. Он принялся рассказывать о специально разработанной им системе охлаждения и вентиляции. Сами того не заметив, они оказались в кафе и в ожидании, пока пучеглазая официантка принесет им завтрак, обнаружили, как много у них общего.

Затем последовали встречи и совместное участие в играх, во время которых их взаимная симпатия усиливалась. Вероятно то, что он не принимал себя всерьез, и заставило Гвен полюбить его. Хоть кто-то должен был относиться к нему серьезно, и она не нашла ничего лучшего, как влюбиться. Но иногда она беспокоилась, не понимая, что он такого нашел в ней, боялась, что когда-нибудь он посчитает все это ошибкой и она опять останется одна слоняться по конференциям, турнирам и библиотекам — пухлая блондинка, растрачивающая короткие дни быстротечной жизни…

Голос пожилой женщины вывел ее из задумчивости.

— Когда мне было семь лет, я играла в «Зорк», — говорила Марджи Бреддон. — У моего отца был компьютер с модемом. Вы знакомы с «Зорком»?

Акация покачала головой.

— Мы играли с компьютером Массачусетского технологического института. Зорк — это сокровище, которое нужно было найти, избежав множества смертельных ловушек. Очень похоже на современные игры, только без сенсорных эффектов. Компьютер играл с тобой, как кошка с мышкой. Существовало огромное количество способов быть убитым, — Марджи рассмеялась. — Монстры, лабиринты, логические головоломки…

— А вы играли с Гэпом Варваром?

Она кивнула, и ее густые седые волосы взметнулись вверх.

— Его настоящее имя Вилли Герц. Он был непревзойденным Мастером в течение восемнадцати лет. Когда мы с Оуэном поженились, его не интересовали игры…

— Вот и неправда! — возразил Оуэн Бреддон. У него были седые волосы, небольшая лысина на макушке, открывавшая загорелый, покрытый веснушками череп, длинное мускулистое тело и небольшой округлый животик. — Игры — слишком увлекательная штука. Я видел, как они действуют на Марджи, и боялся, что моей карьере придет конец, если я позволю себе увлечься. Поэтому я уезжал с кем-нибудь кататься на лыжах, а Марджи становилась Волшебницей Шариетт и отправлялась на поиски приключений с Гэпом Варваром.

— Затем Вилли умер, — продолжила Марджи, — а Оуэн вышел в отставку, и теперь он тоже попался на крючок. Правда, дорогой?

Пожилой мужчина улыбнулся.

— Моя квалификация растет. В прошлом году в игре «Звездные торговцы» я впервые остался жив.

— Он пытается проанализировать игру, — пояснила Марджи. — В тот раз у него получилось.

— Ящерица была мерселианцем. Никогда нельзя верить мерселианцу. Надеюсь, с «Сокровищами южных морей» у меня тоже получится.

Акация ждала, но Оуэн умолк.

— Он не делится даже со мной, — объяснила Марджи.

Олли тяжело дыша подбежал к Гвен.

— Я расправился с неверными, моя леди!

Гвен сжала его руку.

Наконец пожилая пара ушла, двинувшись в сторону «Прыжка в невесомость». Тони Маквиртер, направлявшийся к Акации, остановился. К кафе приближались трое усталых и покрытых пылью туристов с рюкзаками за плечами.

— Интересно, откуда они такие, — произнес Тони.

— Давай спросим, — улыбнулась Акация и крикнула: — Эй! Здесь есть свободные места!

Двое молодых парней и женщина лет тридцати благодарно махнули ей и ускорили шаг, пробираясь среди других туристов. Они прислонили рюкзаки к низкой стене и подошли к окошку, чтобы сделать заказ. Скоро они вернулись с сандвичами и «Швейцарским особым».

— Уф! Спасибо. Здесь настоящий сумасшедший дом, — произнес высокий худой парень с заплетенными в косички длинными соломенными волосами. — Меня зовут Эмори, а это Делла и Крис.

Разговор прервался, пока Эмори с товарищами жадно поглощали цивилизованную пищу.

Крис выглядел довольно свежим, за исключением воспаленных блестящих глаз. У Деллы была нескладная фигура и оттопыренные уши, зато она обладала поистине волшебным голосом, напоминающим хрипловатое рычание львицы.

— Привет, — сказала она. — Вы только что прибыли?

Маквиртер с видимым усилием оторвал взгляд от ее рта.

— Как вы догадались?

— Вы выглядите слишком свежими. Через несколько дней вымотаетесь до полусмерти.

Делла задержала взгляд на Гвен, а затем спросила:

— Мы не играли вместе года два назад?

Гвен замялась, силясь вспомнить.

— Вы игрок, Делла? — спросил Тони.

— С чего бы я тогда так устала? Мы только что закончили двухдневную игру в секторе В.

Глаза Тони расширились. Всего два дня? Выглядели они так, как будто вернулись с вьетнамской войны!

— Ну и как? — встрепенулся Олли. — Было здорово? Сколько очков заработали? Кто вел игру?

Усталость сошла с лица Криса.

— Эванс. Слышали о ней? Было жарко, как в аду, и ни секунды передышки. Мы заработали триста двадцать семь очков на троих.

— Это много? — несмело спросил Тони.

Все засмеялись, но он не обиделся.

— Средний игрок получает тридцать очков за каждый день игры, — объяснила Акация и повернулась к усталой троице: — Отличная работа, ребята!

Они гордо выпрямились.

— Что это была за игра? — спросил Тони.

— «Спасатели», — ответила Делла. — Мы искали следы пропавшей в Персии археологической экспедиции. В конце концов мы оказались у подземного озера, где вступили в схватку с первобытным племенем каннибалов, чтобы завладеть золотым идолом, от которого зависела наша жизнь.

— Многих потеряли?

— Около половины. Криса убили. Но мы догадались, как заставить идола…

— Тсс…

— Прошу прощения. Эмори прав, возможно, вы когда-нибудь захотите сами сыграть.

Маквиртер посмотрел на Криса, который опять выглядел измученным.

— На что похожа смерть?

— Холод.

— Холод?

— Ад у персов очень холодный.

— Это, наверное, зороастрийцы, — предположил Олли. — Предки персов.

Крис кивнул.

— Нельзя сказать, что там было действительно холодно. Похоже на лабиринт, заполненный душами мертвецов. Мне понадобился целый час, чтобы выйти оттуда. Потом я собрал вещи, зафиксировал набранные очки и вернулся в свой отель, чтобы досмотреть игру до конца.

— Вы переживаете, что были убиты?

Он пожал плечами.

— Это часть игры.

Он переживал.

— Вы сегодня уезжаете? — спросила Гвен.

— Нам нужно еще рассчитаться в гостинице. Поезд уходит в Нью-Фриско через час. Вы участвуете в «Сокровищах южных морей»?

Все четверо кивнули.

— А сколько нас будет? — подал голос Тони.

Акация ткнула его локтем в бок.

— Это выяснится только вечером. Мы с тобой включены в список. Вероятно, Гвен и Олли тоже. В вагоне с нами ехали еще шестеро… Полагаю, человек двадцать, и среди них половина приглашенных. Делла, сколько человек было в вашей группе?

Делла что-то быстро подсчитывала в уме.

— Четырнадцать? Нет, пятнадцать. Я ждала своей очереди год. А вы?

— Восемнадцать месяцев.

Тони казался заинтересованным.

— А что если Парк Грез посчитает игру недостаточно интересной, чтобы покупать права на нее? Никаких фильмов, книг… Что тогда?

Все пожали плечами. Только Олли попытался объяснить:

— У Мастера игр возникнут большие затруднения, если он вложил собственные средства. Хотя опытный Мастер уже выпустил несколько фильмов и книг, а если он действительно хорош, то играет по четыре месяца в году, имея от этого неплохой доход.

— Олли?.. — удивленно повернулась к нему Гвен.

— Что? — он опять пожал плечами. — Черт побери, я подумывал о том, чтобы нам вместе заняться созданием игр. А почему бы и нет?

Гвен открыла рот, чтобы ответить, но Акация перебила ее:

— Сообщаю, что уже пять минут шестого. У нас осталось времени, только чтобы доесть сандвичи и успеть на предварительный инструктаж Честера.

Акация и Тони присоединились к собранию из тридцати человек, набившихся в маленький конференц-зал. Отель «Шератон» в Парке Грез был построен в обычном строгом стиле середины двадцать первого века — никакой фантазии. Акации показалось забавным, что Честер остановился здесь. Хотя все логично. Через несколько часов Мастер получит такую дозу фантазии, какую только сможет выдержать.

Игроки отличались возрастом, внешностью и необыкновенным разнообразием костюмов — от одежды в стиле «вестерн» и псевдонудистской до средневековых нарядов и шкур эпохи неолита. Некоторые были совсем юны, лица других выдавали солидный возраст, но все внимательно слушали размышления высокого молодого человека.

Он развалился на диване, обняв хорошенькую рыжеволосую девушку, и, рассуждая вслух, лениво размахивал свободной рукой.

— … хотел бы я знать побольше о придуманной Лопесом игре. Он говорил, что мне не понадобится парка, а до меня дошли слухи, что военные использовали эту игровую зону для имитации бразильских джунглей. И, конечно, у нас есть название: «Сокровища южных морей». Если я прав… да, здесь есть о чем подумать.

Гвен подняла руку, как на уроке в школе:

— Что это может означать, Честер?

— Магия, с которой мы раньше не сталкивались. Давайте посмотрим: легкая одежда… прочная обувь… репеллент. С кем-нибудь другим насекомые были бы голограммами, но Лопес…

— Это и есть ваш Мастер? — прошептал Тони. — С той эффектной рыжеволосой девицей?

— Капельку уважения, пожалуйста, — промурлыкала в ответ Акация, ткнув его локтем. — Честер Хендерсон — король в этой игре. Слушай внимательно, иначе тебя быстро убьют.

Тони подумал, что пухлая блондинка выглядит испуганной. Непохоже, чтобы Гвен приезжала в Парк Грез за удовольствиями.

Сам Тони определенно чувствовал себя взволнованным. Правила, игроки, сам Парк Грез — все это оказалось сложнее, чем он предполагал. Игроки относились ко всему слишком серьезно. Даже Акация вела себя так, как будто смерть в игре была настоящей. Тони спрашивал себя, не совершил ли он ошибку, позволив втянуть себя во все это.

— Запомните одну вещь, — говорил властелин, — Лопес постарается нанести нам как можно больший урон, не выходя за рамки правил. Он обязан думать о следующей игре. Если он одержит над нами верх при помощи торнадо или стаи ядовитых летучих мышей, то не сможет продать игру. Так что сражение будет тяжелым, но честным.

— Что значит «честным»? — спросил Тони.

Хендерсон повернулся к нему.

— Честным — значит естественным в данных обстоятельствах и соответствующим внутренней логике игры. Вот, например… моя вторая игра. Средневековье. Первый, кого мы встретили, был рыцарь Круглого Стола, скрывавший свое настоящее имя. Я стал искать подсказку. Бубонная чума, драконы, инквизиция… но я не подумал о Граале, потому что не был специалистом в этой области. Улавливаете?

— С трудом.

— Всегда следуйте внутренней логике игры. Как вас зовут? Вы вместе с Акацией?

— Тони Маквиртер, — он обнял девушку за плечи и притянул к себе, так что их волосы переплелись. — Да, мы вместе.

— Чудесно. Вы получите огромное удовольствие. Эй, Акация, помнишь «Ледяную смерть»?

Ее лицо осветила проказливая улыбка.

— Разве можно забыть эти своры псов? Ты должен посмотреть мои фотографии мутантов. Некоторые из них не очень хорошо вышли в фильме.

— Я слышал, что в этом году голограммы гораздо контрастнее, — проблем со съемкой не будет, — Хендерсон немного подумал, затем продолжил: — Можно предположить, что нас ждут тропические джунгли. Вряд ли Лопес использовал какой-нибудь широко известный сюжет, поэтому необходимо быть начеку. Неизвестно, разрешат ли нам пользоваться современным оружием. Информацию об этом я получу завтра. Вероятно, нам понадобятся маги, возможно, несколько воинов, один или два инженера, парочка воров…

Швейцар обликом напоминал мертвеца в своей рваной черной шляпе и изъеденном молью плаще, волочившемся по земле. Он открыл дверь для Гвен и Олли, отступил в сторону и прорычал:

— Сюда, молодые люди.

— Ты видела его? — вытаращив глаза, прошептал Олли.

Поезд высадил их у «Дома с привидениями» — отеля, расположенного в восточной части Парка в стороне от основных аттракционов. Станция подземки была оформлена в стиле раннего средневековья. Углы зала затягивала паутина, а под ногами ползали какие-то существа с красными горящими глазами. Коридор привел их в зал с зеркальным потолком.

Гвен взглянула вверх.

— Ух ты!

Там было их отражение, но по мере того как молодые люди продвигались вперед, плоть на отражениях начала отделяться от костей. Когда они дошли до конца зала, отражения на потолке превратились в двух скелетов, возвращающихся в свои склепы после ночной прогулки.

— Я не уверена, что мне действительно хочется входить, — прошептала девушка.

Олли толкнул дверь кончиками пальцев. Она противно заскрипела.

В холле стоял полумрак. Обстановка была выдержана в черных и багровых тонах. Даже диваны и стулья выглядели мрачно. Темно-красная обивка черного стула создавала впечатление, что это открытый рот. Над головами нависал низкий потолок. От канделябров исходил мерцающий свет.

Их приветствовала симпатичная хозяйка в развевающемся белом пеньюаре. Яркая губная помада подчеркивала бледность ее щек. Она поднесла тонкую руку ко рту, вежливо кашлянула, а затем одарила их ослепительной улыбкой.

— Доброе утро. Меня зовут Ленора, и я рада приветствовать вас в «Доме с привидениями», одном из девяти отелей Парка. Это необычный отель, так что будьте готовы — все может случиться.

Стойка администратора была выполнена в виде огромной орхидеи, и при приближении гостей прекрасные цветы дружески склонились к ним. Олли достал карточку предварительной заявки и позволил цветку взять ее. На украшенном гирляндой мониторе пробежала колонка букв и цифр, а затем появилась надпись: «Адольф Норлисс и С. Л., комната 7024».

Олли удивленно посмотрел на Ленору.

— Что такое «С. Л. »?

Она весело рассмеялась.

— Сопровождающее лицо. Ведь вы и эта молодая леди не женаты?

— Нет. Мы помолвлены…

— Значит, если она не ваша жена или сестра, то она сопровождающее лицо.

— Ты мог просто указать мое имя, — фыркнула Гвен.

Олли замялся.

— Это моя вина. Просто я не был абсолютно уверен, что мы приедем вместе. — Он забрал свою карточку.

Ленора повела их к лифту. Гвен шла по коридору, повернув лицо к Олли.

— А если бы я не приехала, кого бы ты пригласил?

Он продолжал молча идти, и она дернула его за рукав.

— Олли? Кого бы ты пригласил?

Он пытался, правда, без особого успеха, спрятать улыбку.

— Не знаю. Думаю того, кто согласился бы оплатить половину расходов.

— Думаешь?

Они подошли к лифту. Ленора махнула рукой, приглашая их войти в кабинку.

— Комната семь-ноль-два-четыре на седьмом этаже. Желаю приятного отдыха в Парке.

Она отвесила легкий поклон и медленно растворилась в воздухе. Сквозь закрывающиеся двери слышался лишь ее серебристый смех.

Олли открыл рот от удивления.

— Ух ты… — только и смог произнести он.

— Действительно здорово, — покачала головой Гвен. Затем ее лицо помрачнело, и она повернула к нему свое пухлое тело. — Олли, ты действительно пригласил бы кого-нибудь другого, если бы я не согласилась?

Олли смотрел прямо перед собой, пытаясь делать вид, что мысли его заняты Ленорой.

— Олли? Ведь я не обязана была ехать с тобой. Правда?

Он наблюдал за ней краем глаза. Гвен начала говорить, но звук открывающихся дверей заглушил ее голос. Олли вышел, затем остановился и повернулся к девушке.

— Кажется, ты говорила, что собираешься составить компанию Фурбергеру, или как там его.

— Фейнбургер.

— Фейнбургеру, так?

— О нет, я совсем не собиралась приезжать сюда с Гордоном. У него единственное на уме… залезть мне под юбку. Я просто хотела заставить тебя поволноваться, — она пригладила выбившуюся прядь коротких светлых волос. — Честно.

— Ну… — Олли помедлил, а затем повернулся и пошел через холл. Ей пришлось почти бежать, чтобы успеть за ним и расслышать его тихий голос. — Я заказал двухместный номер потому, что надеялся, что ты приедешь со мной, но не вписал твое имя, потому что боялся, что ты откажешься.

Гвен ничего не ответила. Затем она взяла его за руку, и они пошли рядом. Наконец, не выдержав молчания, она развернула его к себе и крепко поцеловала. Закинув руки ему на шею и глядя прямо в глаза, она серьезно сказала:

— Адольф, я люблю тебя. Правда. Но иногда мне хочется проломить тебе голову.

Он улыбнулся, и атмосфера разрядилась.

— Кажется, вот наша комната.

Он вставил в специальную щель свою регистрационную карточку, и дверь, скрипнув, приоткрылась. Изнутри лился красный свет.

— Черт побери! — Олли толкнул дверь и вошел. Гвен последовала за ним. Комната напоминала галлюцинации курильщика опиума. Темные изогнутые растения поднимались на метровую высоту из грубых кадок, сделанных из звериных шкур. Балдахин кровати колыхался сам собой, без всякого сквозняка. Дождь барабанил в окна. Что-то двигалось в темноте, и казалось, даже тени на стенах танцуют в каком-то странном ритме. Когда Гвен взглянула на кровать, то увидела, что покрывало медленно расправляется, как будто кто-то спрыгнул с него за секунду до того, как открылась дверь.

— Ух, — произнесла она. — Это действительно…

— Действительно что? Входи же, я жду.

— Кажется, я испугалась. Вот это да! Олли, я обожаю эту комнату. — Она поднялась на цыпочки и обняла его. — Я так рада быть твоим сопровождающим лицом. Давай заберем из лифта багаж и пойдем спать. Завтра рано вставать.