Родина.

Понятие в лучшем случае странное для любого чародея: разумеется, земля является источником силы, но зачем делать из нее объект почитания? Одно дело, когда разговор идет о Богине Земли (имя которой, как это частенько бывает, пропало в глубине веков – только и осталось, что поэтическое «мать сыра Земля»), тогда-то понятно. Но зачем выделять некую территорию, закрашивать ее на карте мира определенным цветом – и объявлять эту местность Родиной, «местом, где мы рождены»? Ну, рождены; так не в произвольной же точке этой Родины, а в конкретном месте, которое, проведя несложные исследования, можно указать с точностью до нескольких саженей. Это боги рождаются так, что трясется все мироздание, вне зависимости от того, где это случилось; появление же на свет человека, сколь бы велик и могуч он не стал впоследствии, крайне редко замечается остальным человечеством.

Имеется мнение, будто Родина есть земля, орошенная кровью предков. Тут логики гораздо больше: кровь всегда была могучей силой, и если считать «своей» какую-либо территорию, то конечно же ту, где можно найти родственную себе силу. И все-таки – кровь кровью, но как быть с павшими на территории искомой Родины захватчиками? Вражьей крови, вполне возможно, тут окажется даже больше, чем в их родных краях, – так где чья Родина находится?

И все это справедливо, даже если не принимать во внимание кровное родство почти всего человечества…

Почти – потому что есть еще (или, по крайней мере, до недавних пор были) такие, как ты. Люди древней крови.

Легенды Средиземноморья называли вас титанами, приписывая некоторым из вас могущество, сравнимое с мощью Богов; саги Северных Стран говорили о первом племени, сотворенном из камня, тогда как прародителей человечества, Аск и Эмбла, породили деревья (занятно, что почти такие же сказания ходили на твоей родине) – и «люди камня» считались уничтоженными в эпоху Великого Потопа. Все сказания имеют схожие корни… порой забавно наблюдать, как одно событие – скажем, сражение четверки драконоборцев с супружеской четой драконов-оборотней – ложится в основу шести разных мифов.

Забавно – и страшно.

Потому что, изучив в процессе этого наблюдения законы построения преданий, начинаешь замечать под наслоением поэтических образов – истину. Такую истину, что от нее хочется убежать, не оглядываясь. Даже тебе, повидавшему множество разных ужасов.

Однако страшно не то и не столько то, что проглядывает под покровом легенд; страшно то, что это иной раз ухитряются разглядеть и те, кто в этих тонких материях, что называется, ни ухом ни рылом, а настырность и талант Ищущего имеют. Почти четыре столетия тому назад один из таких, подписавшийся «Абдул аль-Хазред», создал Книгу Демонов, «Ал Азиф», и описал в сем манускрипте добрую половину ритуалов, способных вернуть Древних в наш план бытия. Ладно бы он был обычным фанатиком-оккультистом: их тексты, заполненные религиозным вздором, довольно просто интерпретировать в любом угодном толкователю направлении. Увы – аль-Хазред обладал своеобразным, но четким аналитическим умом (и как тамошние Адепты проморгали потенциального чародея?) и поведал только голые факты. В поэтической форме притч, излюбленных жителями Востока, – но именно факты, а не свою интерпретацию оных.

Орден Паука, еще один след слизистых щупалец Древних, мог торжествовать победу. В его оккультной библиотеке манускрипт «Ал Азиф» оказался, в общем-то, единственным стоящим руководством, однако все прочие конкурирующие направления не имели и этого. Примерно век назад, когда ты только-только обрел статус мастера, дающий доступ к этим тайнам, оккультисты начали превращаться из рядовой секты безумцев и стоящих за их спинами «людей с деньгами» в стройное целеустремленное объединение. И Серая Башня, и другие стороны Пути по большей части игнорировали Орден Паука – мало ли кому чего в голову взбредет; однако теперь, когда чародеи потеряли свою мощь, оккультисты запросто могли занять место Пути в мировом раскладе сил: ибо, как говорится, свято место пусто не бывает. Ну а уж когда это не святость, а нечто прямо противоположное…

Ты возвращаешь свой разум из «свободного плавания» по безбрежному океану знаний, в который попал через Зеркало Снов (артефакт все-таки принес покуда больше пользы, чем вреда), и начинаешь готовиться к очередному походу. Башня, покинутая около ста лет назад, вполне способна сама позаботиться о своей защите – уж ее-то сила к Древним никакого отношения не имеет. Алхимическая лаборатория находится в относительном порядке, и ты, припомнив прежние навыки, изготовляешь пару нужных смесей: бесспорно, Слова более действенны, однако против них бывает и защита; от этих же соединений таковой не существует. Особенно – от последнего. Мечта многих поколений алхимиков – алкагест, который можно держать только во флаконе из цельного алмаза, предварительно укрепленного чарами. Формулу сего состава ты нашел почти случайно – если допустимо использование данного слова по отношению к Пути в целом и к тебе в частности.

Для Перемещения ты активируешь Врата Башни: расходовать собственную энергию, во-первых, нецелесообразно, а во-вторых, попросту небезопасно, ибо Древние знают имя единственного выжившего чародея и стиль его (твоей то бишь) работы. А Орден Паука, властвующий в тех краях, куда ты направляешься, полностью ими контролируется. Для того ты, собственно, и подготовился: обычной колдовской битвы ты не стал бы опасаться, риск лишь во встрече с хорошо обученными и готовыми на все Слугами Древних.

Пустыня.

Иссушающий зной.

Белесое небо и бьющие кузнечным молотом по голове лучи яркого солнца.

Смазанная дымкой миража линия горизонта.

Песок под ногами – мутно-желтый, но нестерпимый свет делает его похожим на снег.

Поморщившись, ты произносишь Слово Льда – в Малой его форме – и окружаешь себя защитным колпаком, который препятствует не столько проникновению внутрь раскаленного воздуха, сколько уходу приятной зимней прохлады. К холоду ты не так привычен, как северяне, однако жару не переносишь совершенно.

Надеясь, что оказался там, где и рассчитывал, ты направляешься на восток. Где-то через час ты делаешь вывод, что надежда оправдалась: на горизонте появляются пальмы оазиса, среди которых даже нетренированный глаз легко заметит острую башенку минарета. Правда, последняя совпадает с настоящим лишь по архитектуре, но никак не по назначению. Ибо минарет предназначен для того, чтобы служитель-муэдзин своим воем возвещал «правоверным» о приходе часа молитвы, коих у верующих в Аллаха не то четыре, не то пять на день; сюда же ни один «правоверный» не подойдет, даже если ему посулить по возвращении немедленную отправку в рай, к объятиям гурий и шербету.

Потому что в этом оазисе, нанесенном только на особо секретные карты, находится цитадель Ордена Паука. В эти часы Слуги Древних должны спать мертвым сном – и только поэтому ты решился на открытое выступление. Прорываться через толпы недружелюбно настроенных фанатиков, конечно, не лучшее развлечение в мире, но если трюк не сработает – придется переходить и к такому методу воздействия. Не в первый, как говорится, раз…

Ровно за две тысячи сто девяносто семь шагов от оазиса ты останавливаешься. В голове сам собою раскрывается текст «Ал Азиф»:

«Знай, что духов – Очей Йог-Сотота – по числу тринадцать, и они суть Ключи от Тайной Сокровищницы и власть тех Его слуг, что выполняют Его приказания в этом мире.»

Недобро усмехнувшись, ты произносишь Фразу. Бормотание аль-Хазреда продолжает звучать, как бы оттеняя твое заклятье:

«Призывай их всякий раз, когда у тебя появится в чем-либо нужда, и они наделят тебя своей властью, если ты обратишься к ним с подобающими заклинаниями и совершишь их знак.»

Тело твое растворяется в облаке черного дыма; разум отстраняется от происходящего, до последнего момента оставаясь как бы сторонним наблюдателем – границы человеческого рассудка не способны вместить то, что сейчас должно будет произойти.

Вернее, уже происходит.

«Слуги Его носят различные имена, – говорит Одержимый Джинном, аль-Хазред, – и появляются во множестве форм.»

Нижеследующий текст высечен на скрижалях Ордена Паука; для тебя описанное здесь – просто пара-тройка интересных сведений, для оккультистов же – объект почти религиозного поклонения. И увиденное не может не произвести соответствующий эффект – невозможный в любой иной ситуации…

«Первый – ГОМОРИ, являющийся в облике верблюда с золотым венцом на голове. Он повелевает двадцатью шестью легионами адских духов, и наделяет знаниями всех магических камней и талисманов.»

На твоем месте возникает громадный, вдвое против истинного размера, верблюд. Конечно же его голову венчает золотая корона, а с шеи свешивается несколько цепочек с различными амулетами, излучающими неподдельную ауру могущества.

Сто шестьдесят девять шагов отмеривает верблюд-Гомори – и исчезает в облаке все того же дыма.

«Второй – ЗАГАН, появляющийся в виде огромного быка или Царя, ужасного обликом. Тридцать три легиона склоняются перед ним. Он учит тайнам моря.»

Появляется бык-Царь, даже более огромный, чем верблюд. Гладкая, короткая шерсть Загана имеет цвет морской волны, а мычание подобно грохоту цунами. М-да, задумайся эти идиоты о том, что морской бык Заган никогда не смог бы появиться в четырех сотнях верст от ближайшего моря… Однако, как ты и предполагал, умение применять свои мозги в нестандартной ситуации не входит в число способностей, которыми наделены члены Ордена Паука.

Тринадцать раз по тринадцать шагов делает бык-Заган, и на последнем шаге превращается все в то же облако.

«Третий зовется СИТРИ. Он появляется в облике огромного Князя, владеет шестьюдесятью легионами и может поведать тебе тайны грядущих времен.»

Теперь ты стоишь в облике Князя Тьмы, внушающей ужас фигуры из темного пламени. Земля, отвечая на произнесенные мысленно Слова, содрогается под твоими шагами (впрочем, оккультисты полагают, что этот эффект вызван шагами Ситри). Очередные сто шестьдесят девять шагов – и владыка шестидесяти легионов исчезает.

«ЭЛИГОР – четвертый дух; он является в виде красного человека в железной короне. Он также повелевает шестьюдесятью легионами, сообщает знания о победе в бою и предсказывает грядущие раздоры.»

Кожа обнаженного Элигора отблескивает свежей кровью (об этом не упоминается в тексте, но по уловленным обрывкам мыслей ты понимаешь, что эффект нужный: у двоих случился сердечный приступ). Значительно меньше своих предшественников, он вовсе не кажется менее могучим. Великая все-таки вещь – страх…

Тринадцать чертовых дюжин шагов…

«Пятый дух зовется ДУРСОН, владеет двадцатью двумя демонами-фамилиарами и является в виде ворона. Он может раскрыть все оккультные тайны и поведать о прошлых временах.»

Опять ворон, мысленно вздыхаешь ты, принимая облик Дурсона. Что Хравн, что птицы войны у гэлов, что эта парочка стервятников, сопровождающих Одина – главного из Богов Севера; все они одинаковы, и вот КТО положил начало этой традиции…

Сто шестьдесят девять взмахов черных крыльев. Разинув отблескивающий вороненой (а какой, собственно, еще?) сталью клюв, Дурсон протяжно каркает, повелевая тебе вновь сменить обличье…

«Шестой – ВУАЛ. Вид его – темное облако. Он обучает всем тайнам древних языков.»

Эта форма гораздо легче, однако ты не можешь удержаться, чтобы и тут не добавить пару штрихов. В складках облака-Вуала начинают мерцать багрово-красные глаза, а песок под ним – хотя сам Вуал и не касается земли – становится угольно-черным.

Тринадцать раз по тринадцать шагов – конечно, ног у Вуала-облака нет, что не мешает тебе мысленно отмерить нужное расстояние…

«Седьмой – СКОР, появляющийся в обличье белой змеи. Он приносит деньги по твоему велению.»

Облако сменяется змеей, покрытой белой чешуей. В разинутой пасти Скор осторожно держит тугой кошелек, тихо позвякивающий в такт переливающегося, скользящего движения.

Сто шестьдесят девять шагов (опять-таки мысленных)…

До оазиса примерно полверсты, и ты уже спокойно можешь рассмотреть все, что тебя интересует, но всякую игру следует доводить до конца.

«Восьмой – АЛГОР. Он подобен мухе по своему облику и может поведать все тайны, а также доставить тебе милость великих Князей и Царей.»

Не желая сейчас экспериментировать с гигантскими насекомыми, ты ограничиваешься мухой обычного размера. Для зрителей из Ордена Паука это уже не имеет значения: они теперь и перед обычной мухой падут на колени. Обидно даже, что нет возможности вызвать настоящего Алгора и продемонстрировать, как поклоняются его «идолу» (удивительно, но что сами Древние, что Их Слуги, – как и Боги, не занятно ли? – презирают идолопоклонство!).

Тринадцать раз отсчитывается тринадцать шагов…

«Девятый – СЕФОН. Он имеет вид человека с зеленым лицом и обладает властью указывать скрытые сокровища.»

Закутанный в черные одеяния жителей пустыни, зеленокожий Сефон держит в руках традиционную раздвоенную лозу кладоискателя. Водя ею из стороны в сторону, он, однако, твердо приближается к оазису – и неудивительно, ведь именно там скрыта богатейшая казна, собранная за века деятельности оккультистов. Которые вовсе не испытывают отвращения к земным богатствам.

Сто шестьдесят девять шагов…

«Десятый – ПАРТАС. Он имеет вид гигантского грифа и может поведать о свойствах трав и камней, сделать тебя невидимым и вернуть потерянное зрение.»

Клекот огромного грифа-Партаса подобен визгу раздираемой живьем лошади. Среди оккультистов увеличивается число упавших в обморок, да и некоторые из держащихся на ногах окаменели от ужаса. Да, ребята, как же мало вы задумывались о том, к чему стремились и чего желали…

Отмерив нужное расстояние – тринадцать раз по тринадцать «шагов», – гриф кричит в последний раз и уступает место следующему.

«Одиннадцатый – ГАМОР. Он предстает в образе человека и может научить тебя добиваться милости от великих особ и отвлечь любого духа, охраняющего сокровища.»

Простой человек. Но магнетическая сила Гамора, способного очаровать любую тварь (включая власть предержащих), даже неразвитыми сердцами ощущается за версту; а здесь и расстояние меньше, и зрители поопытнее. Чары невидимости даже у «ветеранов» Ордена Паука уже не выдерживают никакой критики…

Сто шестьдесят девять шагов, и фигура Гамора растворяется в горячем воздухе пустыни…

«Двенадцатый – УМБРА. Он является в облике исполина и может по твоему приказу переносить деньги с места на место, а также вызывать любовь к тебе в женщине, которую ты возжелаешь.»

Честно говоря, с образом Умбры ты чуть-чуть перестарался: великан более походит не на дэва, джинна, ифрита или марида из сказок «Арабских Ночей», а на йотуна из саг Северных Стран; но впрочем, оккультисты не отличаются особыми знаниями в области сравнительной мифологии, так что опасность разоблачения минимальна. А ты наслаждаешься внезапным холодом, который, в отличие от самого Умбры, вовсе не иллюзорен.

Сто шестьдесят девять шагов (почему-то никому не приходит в голову, что шаги великана должны быть гораздо больше шагов среднего человека) – и Умбра, скорчив напоследок особо кровожадную рожу, растворяется в облаке мутно-желтого тумана.

«Тринадцатый – АНАБОТ. Он принимает облик желтой жабы. В его власти научить тебя искусству некромантии, отогнать досаждающего тебе дьявола и поведать тебе о странных и потаенных вещах.»

Этот последний образ ты конструировал с особым старанием, ведь именно этого слугу Йог-Сотота чаще всего призывают Искатели Могущества из Ордена Паука. Они полагают, будто некромантия (на одном из языков Империи – «повелевание мертвыми») есть легендарная вершина Искусства, и чародей, в совершенстве освоивший сию сложнейшую магию, просто-таки обязан воздвигнуть в самом сердце мироздания Трон Оникса, заполнить его сиденье той частью тела, где находится орган, заменяющий ему мозг, и с полуопущенными от скромности веками принимать поклонения от восхищенных подданных – конечно же первыми среди них будут Древние…

С трудом сдерживая гомерический хохот, рвущийся наружу при этих мыслях, ты превращаешься в Анабота – желтую, более чем уродливую жабу величиной с осла. Вернее, с ишака – так здесь именуется сие милейшее животное, по уму и покладистости превосходящее многих из местных обитателей; в особенности эти слова относятся к оккультистам, положившим свою жизнь – и если бы только свою! – на разрушение основ, на которых стоит наш мир.

Тринадцать раз по тринадцать шагов (точнее, грузных скачков); и на границе безымянного оазиса Анабот, исторгнув напоследок облако невыносимой вони, растворяется в воздухе, а на его месте остаешься ты. Появись ты тут без такой предварительной «обработки», тебя подвергли бы тщательнейшему досмотру, который, вне сомнений, привел бы к раскрытию твоей личности – а ведь награда за твою голову составляет, по последним данным, сто шесть Пунктов Силы.

(Столь странная денежная единица обусловлена тем, что порождена она была экономико-колдовской валютной системой ада, где продается и покупается все – даже статус мага. Например, за титул мастера-чародея со всеми причитающимися знаниями (не опытом, конечно, но это тоже немало) надо выложить где-то тридцать – тридцать два Пункта; чтобы стать Адептом, нужно заплатить от шестидесяти до шестидесяти шести. Разумеется, Пункты Силы легко могут быть переведены (по желанию клиента) в любую звонкую монету, однако на такое ни один здравомыслящий владелец хотя бы одного Пункта не пойдет даже под угрозой вечного плавания в расплавленной лаве, которую иногда называют «геенной огненной». Основное назначение этих Пунктов Силы аналогично фишке для покера или рулетки (этим играм, естественно, ты научился не здесь)… Собственно, так и была создана эта система, в небывало короткий срок обратившая Преисподнюю из внушающего отвращение застенка для душ неудачников и грешников – во вполне приличную Сферу, где нежелательных гостей вежливо препровождают восвояси, а всех прочих встречают с распростертыми объятиями и при расставании выражают надежду на скорую встречу. Адски горячее гостеприимство даже вошло в поговорку; а ведь случилось это не так уж давно по меркам Вселенной, менее тысячи лет назад.)

Остается проделать относительно немногое…

Через несколько минут оазис становится таким, каким он и был до постройки Цитадели Шести Столпов – и естественно, ни о каких следах пребывания оккультистов здесь и речи быть не может. Еще одна легенда для будущих поколений… если таковые будут.

Рейд оказался успешным. В твоих руках – сокровища Ордена Паука: эссенция Зкауба, порошок ибн-Гази, мазь Кефнеса, и главное, скимитар Барзай, необходимые для свершения Зова Ктулху, как аль-Хазред обозвал великий обряд вызывания Древних из Пустоты; изготовление полноценной копии этого ритуального набора займет у наследников оккультного ордена (а таковые скоро объявятся, уж в этом-то сомневаться не приходится) более двадцати лет. Значит, опасность досрочного наступления Черного Рассвета пока ликвидирована.

И теперь у тебя более нет права откладывать «на завтра» то, что было предназначено тебе много лет назад. Ты должен отбросить свой облик «свободного художника»-Ищущего и стать Наставником. А ученики непременно найдутся. Сами.

Так, по крайней мере, это будет казаться со стороны. Ты-то знаешь, что само по себе никогда и ничего не происходит, но подобных тебе не столь уж много. И это понятно: одно дело – знать, что могущество Судьбы может, тасуя карты событий в нужном Судьбе порядке, придавать вселенскому раскладу сил требуемый рисунок; и совсем иное – чувствовать, когда правильнее будет уступить «превосходящим силам», а когда – отстаивать собственную позицию до последней капли крови. Неважно чьей.

Ведь Искусство, помноженное на Волю и Упорство, зачастую может творить чудеса – и ты не раз видел примеры того, как подобное сочетание изменяло предначертанный Судьбой ход событий. Даже легенды, многократно искаженные и неверные уже в момент своего появления на свет, упоминают о такой возможности…

Итак, ты – Наставник.

И в скором времени станешь учителем для четырех будущих спасителей мироздания. Впрочем, последним до поры до времени лучше вообще ничего не знать о том, кем им предназначено стать. Предопределенность способна убить талант, и не напрасно предвидению и тому подобным штучкам обучали лишь тех, кто прошел Посвящение Нереального Мира и сразился с порождениями собственных радужных грез. Эти противники куда страшнее ночных кошмаров – с такими справится любой ученик, не имеющий склонности к самоубийству.

Когда решение принято, лучше сразу переходить к выполнению плана – иначе найдется масса причин вообще ничего не делать. Именно эту ошибку допустили «совершенномудрые» даосы, для которых «недеяние есть величайшее благо» – а в результате их чудотворная сила стала помехой для достижения идеала-Дао…