ЭПИЛОГ
— …Несчастная беглянка склоняется перед мощью благородного правителя и умоляет позволить ей остаться в городе.
— Странно видеть вас здесь, мессена Медея, — хмыкнул принц. — Мне казалось, ваше положение при дворе узурпатора более чем устойчиво.
— Никто не может быть уверен в своем будущем, находясь на стороне, противящейся воле повелителя Коно, — мило улыбнулась восставшая. — В страхе перед скорым приходом войск законного государя пригретые самозванцем льстецы и преступники окончательно потеряли голову, стремясь насладиться последними днями порочной вседозволенности. Оставаться в Талее слишком опасно. Поэтому я покинула столицу, надеясь встретить здесь теплый приют и дружеское участие.
В Цонне ее приняли в целом радушно. Бежавшие из Академии отпрыски благородных семейств сообщили родичам, кому они обязаны спасением, поэтому аристократы чувствовали себя в долгу. Тем более что Медею многие знали лично и вражды к ней не испытывали. Аудиенции у царственного бунтаря она добилась быстро, всего-то за жалкие три недели. Причем этот срок потратила с толком — поговорила с каждым членом своей немаленькой общины, восстановила утерянные связи со знакомыми офицерами, обеспечила слугам заключение нескольких чрезвычайно выгодных контрактов на поставки в армию продовольствия и металлических изделий. Но в основном, разумеется, общалась с дворянами. Ей нравилось блистать в высшем свете, она умела и любила беседовать с людьми, разбирающимися в искусстве и древней поэзии, язык жестов и полунамеков, на котором общалась аристократия, был ей привычен. Текучку же и хозяйственные дела она с чистой совестью свалила на Эгарда, приставленного для этой цели к ней сестрой. Та прекрасно разбиралась в достоинствах и недостатках Медеи и сочла нужным подпереть ее заместителем с крепкими нервами.
— Я слышал, у вас возникли определенные сложности с родней? Вы потеряли близкую подругу?
«Еще не знает, — подумала Медея. — Не донесли? Не может быть. Скорее хочет услышать подробности».
— Хвала Морвану, моя сестра жива. Наш древний враг действительно восстал из небытия, чтобы лишь на сей раз упокоиться окончательно. — Восставшая не выдержала и опустила лицо, скрывая его выражение. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы подавить нахлынувшие воспоминания. — Однако победа далась дорогой ценой. Причем наши союзники из числа так называемых «слуг престола», на чью помощь мы очень рассчитывали, в решительную минуту отказали в поддержке, оставив на верную погибель. Но мы уцелели и не забыли черной неблагодарности! Отныне Селеста отказывается иметь дело с подлыми предателями.
Мужчина помолчал, разглядывая просительницу, потом медленно уточнил:
— Значат ли ваши слова, что она готова принести присягу мне?
Тонкий момент. Осторожнее.
— Увы, повелитель, — с искренним сожалением выдохнула красавица. — Подобный шаг уничтожит восставших. Канцлер Ракава не потерпит присутствия в центре своих владений враждебных его интересам сил. После упомянутых событий мы слабы и не в состоянии долго скрываться от его приспешников. Сейчас моя сестра и госпожа лихорадочно мечется, собирая разбросанных жизненными неурядицами сторонников и тщетно пытаясь хоть как-то воскресить крохи былого влияния. А я… Я, не имея ее душевной силы, бежала к вам.
Медея быстро просчитала варианты и сочла возможным заодно пожаловаться. Подпустив слезы в голос, она трепетно простонала:
— Верите ли, мне пришлось путешествовать в компании кучера и служанки, без соответствующего положению эскорта. Нас дважды пытались ограбить какие-то жуткие мужланы! О повелитель, какие ужасы мне пришлось пережить…
— А нападавшим-то каково пришлось, — еле слышно пробурчал под нос принц.
Медея сделала вид, будто ничего не расслышала.
— Тем не менее благородный господин и повелитель закованных в латы тысяч может быть уверен в нашей искренней симпатии и рассчитывать на восставших, как на преданнейших из слуг. Достаточно одного его приказа, чтобы новости из Талеи доходили до него быстрее ветра.
Коно прикрыл глаза, размышляя. Вампиресса предлагает союз. Что ж, почему бы и нет? Присутствие в свите Чада Ночи, принятой на службу еще самим Диниром, укрепит его власть в глазах дворянства и добавит веса притязаниям на престол. Не говоря уже о лишней толике сведений, поступающих из Талеи. В конце концов, восставшие действительно могут узнать нечто полезное. Так что, пожалуй, сейчас можно не настаивать на принесении ими присяги верности. Потом, когда он воссядет на Лазоревый престол, к этому вопросу они обязательно вернутся, но пока что нужды в спешке нет.
— Пожалуй, я выполню вашу просьбу, мессена Медея. В память о долгой службе роду правителей Талеи прошу: будьте моей гостьей.
— Юноша, — Хастин привык обращаться со студентами на «вы» и изменять привычке не собирался, — как таковые магические способности у вас на нуле. В чем нет ничего удивительного — на данный момент всего двое восставших умеют чаровать, в общепринятом смысле данного слова, то есть создавать заклинания.
Честно, Вадор не расстроился. Смотреть на всякие колдовские штуки со стороны, конечно, страсть как интересно, но самому влезать жутковато. Он же не госпожа, его-то, поди, демоны мигом схарчат. Хотя и жаль — мэтр Хастин рассказывает и показывает такое, чего он прежде не то что не знал, а даже во снах представить не мог. Чем-то теперь заниматься придется? Мастер Эгард в Цонне уехал, остальных младших восставших в Талею возвращать пока не собираются. Ждут, пока боевые действия стихнут. Скорее всего, пристроят к кому-нибудь в помощники, заниматься всяким подай-принеси.
Однако колдун имел свое представление о дальнейшей судьбе ученика.
— Тем не менее ваше обучение у меня продолжится. Точнее, оно будет совмещено с выполнением одного исследования, до которого у меня самого руки не доходят.
Глаза у паренька увеличились в объеме едва ли не вдвое.
— Какого исследования, мэтр?
— Ничего сложного, простой опрос, — небрежно махнул рукой Хастин. — Давно пора разобраться с нашими способностями.
Чернокнижник встал с кресла и прошелся по комнате. Во время ходьбы ему легче думалось, формулировки получались чеканными, короткими, так что Вадор уже знал: в такие минуты тревожить его нельзя.
— Помимо общеизвестных разделов работы с энергией, таких как магия духа, ее подраздел некромантия, или ритуалистика, восставшие обладают рядом способностей, присущих только им. Нам. В частности, к этим индивидуальным особенностям, развитым путем долгих тренировок, относятся сравнительно часто встречающиеся сенсорика, телепатия, частичная модификация тела, криомантика и редкие пирокинез или работа с голосом. — На последних словах Хастин сбился, поморщился и зачем-то потер правое ухо. — Сюда же можно отнести способность входить в состояние транса, растягивая личное время, или призывать животных себе на помощь. Лично я считаю все вышеперечисленное следствием нашей не-живой природы, но предположение нуждается в проверке.
Глубоко вникать в процесс появления и развития особых умений у восставших прежде никто не пытался. Их воспринимали как данность — есть и есть. Это неправильная позиция! Мы видим явление, интересное само по себе и в то же время способное в будущем принести немалую пользу. Индивидуальными талантами, как показывает практика, обладает каждый восставший, различия заключаются только в уровне развития и специализации. По очевидным причинам способности старших выражены четче и развиты сильнее.
Задача предстоящего исследования, по моему мнению, заключается в создании методики развития каждой способности. Точнее говоря, комплекса методик, подходящих для любого восставшего. Вот этим мы с тобой и будем заниматься.
— Мэтр… — Ученик, убедившись, что продолжать колдун не собирается, осмелился высказать обуревавшие его сомнения. — Это же очень сложно. Я даже не знаю, с чего начинать-то.
В ответ на скорбное блеяние Хастин пожал плечами:
— С классификации. С чего же еще!
Резкие перемены — не для него. Он от них еще при жизни устал.
В столице Гардоману пришлось подзадержаться. Несмотря на быстро набирающий скорость маятник гражданской войны и стремительное бегство капиталов в соседние страны, Талея продолжала оставаться крупнейшим финансовым и торговым центром Доброго моря. Оставлять без внимания местный рынок означало добровольно ослабить позиции сразу по нескольким направлениям. Кроме того, приближающееся начало боевых действий означало рост закупок оружия, кожи, фуража и прочих необходимых для армии вещей, чем сам Темный велел воспользоваться. Интенданты рвали товар прямо из рук, даже без привычной «платы за содействие» обходились.
Полученным через зеркало докладом об обстановке в Барди госпожа осталась довольна. Местные восставшие после пары незначительных эксцессов признали ее верховную власть, на трон посажен лояльный к детям ночи правитель, его враги либо мертвы, либо в бегах. Интервенция со стороны соседней Ланаки в ближайшие годы маловероятна, так что община может развиваться спокойно, без серьезных внешних угроз. Поэтому Гардоман возвращался в Талею в хорошем настроении (то есть брюзжал чуть меньше обыкновенного) и не тревожился, пока на постоялом дворе не наткнулся на группу беженцев. Красочное описание вызванного обреченными магами проклятия мигом выдуло из него несвойственный оптимизм, и дальнейший путь финансист проделал, полный мрачных предчувствий.
Неприятные ощущения разрослись пышным букетом при виде гигантского темного купола, накрывшего едва ли не половину Золотого квартала Талеи. От горожан веяло тоской и безысходностью, на улицах виднелось необычайно много людей в форме, причем ходили они десятками и в сопровождении жрецов. Поговаривали, что население города уменьшилось на треть. Панику усиливали слухи о ссоре в царственном семействе и неизбежной войне, на рынке цены на продовольствие взлетели вдвое и продолжали расти. Худшие опасения Гардомана сбывались на глазах.
Однако встреченные сородичи впечатления существ, неудачно поспоривших с судьбой, не производили. Скорее наоборот. Они деловито сновали по катакомбам, уверенно командовали слугами и вообще выглядели победителями. Мерк, ставший в последнее время кем-то вроде секретаря госпожи, сообщил старейшине, что Селеста занята в некоем чрезвычайно важном эксперименте мэтра Хастина, и вывалил ворох новостей. Неожиданно приятных.
Оказалось, дела обстояли неплохо. Люди действительно передрались между собой, и сигналом к началу усобицы послужило именно нападение на оплот талейских магов. Результат у всех на виду. Живые из купола не возвращались, а немертвым госпожа входить на проклятую землю запретила. У смертных сейчас полно своих проблем, восставших они не трогают, те, в свою очередь, не наглеют и медленно восстанавливают проваленные сети агентов. Вербуют пока только бедняков, работать среди купцов или высших сословий начнут после начала боевых действий, то есть скоро. Медея два дня назад отправилась в Цонне, Зерван, наоборот, вернулся в столицу, вычистив заикнувшиеся было о самостоятельности общины, и в данный момент активно запугивает расслабившихся бандитских вожаков. Латам застрял в Ласкарисе. Изначально его направили туда для переговоров с благословленным Юйнариком, но вмешался непредвиденный фактор — из Степи опять явился вампир. Разумный, голодный, считающий людей естественной добычей. Упокоили его быстро, буквально на вторую ночь, однако князь выразил недовольство наметившейся тенденцией, и госпожа его поддержала. Так что Латам сейчас занимался несвойственной ему деятельностью, готовя разведывательную экспедицию на тот край Степи, чтобы понять, что там происходит. Передел власти у тамошних вампиров или по другой причине они вдруг на восток полезли?
— Все хорошо, — с каким-то детским удивлением признался Мерк. — Официально, конечно, люди нас ловят, хотя фактически никто восставших не трогает. Может, потом… От слуг мы вроде бы подозрения отвели, сектанты госпожу Селесту боготворят, как никогда раньше, самые враждебные к детям ночи храмы зализывают раны. Проклятие Тайрана очень уж удачно легло. Я, конечно, считаю, что и без него мы бы добились свободы, но не с такими маленькими потерями. Говорят, — тут младший вампир понизил голос, — сам Темный вмешался. Снизошел к просьбе госпожи.
— Обычное совпадение.
— Я послушаю, что вы скажете после беседы с госпожой, — обиделся Мерк.
Выяснить, что конкретно он имеет в виду, тогда не удалось, а спрашивать у других старик не стал. Наивно полагал себя готовым к любым сюрпризам. Оказалось, не совсем.
Селеста… завораживала. Ее манера общения не изменилась, она не пыталась выказать свое превосходство или продемонстрировать силу, нет. Но и Гардоман, и другие, кому довелось с ней общаться, ощущали исходящий от нее ток энергии, отзвук иного мира. Будто бы она не до конца принадлежит этой реальности и поэтому видит, чувствует, знает немного больше, чем остальные. Она и раньше угадывала невысказанные мысли собеседника или парой во время брошенных слов заставляла сомневаться в своем мнении, однако сейчас ей даже слов не требовалось. Хватало легкого покачивания головы, скептической улыбки или другого, столь же незаметного жеста. Харизма? Скачок ментальных способностей? Да, возможно. А еще — готовность смотреть на мир со стороны, со всех точек зрения разом, подмечая и большие, и малые детали. Отстраненность от суеты, присущая святым или небожителям. Она мыслила категориями столетий, укладывая сиюминутные планы в канву единого протянувшегося в будущее пути, с легкостью навязывая свой стиль мышления и пугая величественностью замысла. Это восхищало и пугало куда сильнее, чем изменившаяся внешность.
Раньше Гардоман не встречал никого, вызывавшего у него такие же чувства.
Кажется, у восставших действительно появилась королева.
Знай же, о взыскующий, из всех демонов, посылаемых Владыкой Тьмы Морваном на землю, опасней прочих вампиры, также детьми ночи или кровавым родом именуемые. Ибо, немало слабостей имея, обликом они подобны человеческому, а такоже разумом, хитрости и коварства преисполненным, обладают. Логова их в городах обустроены. Сходятся они в общины, иногда по пять, иногда по десять, а случается, что и более вампиров в одном месте долгие годы живут, окружены людьми завороженными. Люди те верят, что души Темному Господину продали, и служат своим хозяевам верно.Правит же детьми ночи Селеста, Хозяйкой Талеи называемая. Неведомо, сколь далеко власть ее простирается, однако говорят, что и в Ланаке, и в Азарском султанате вампиры власть сию признают. Велика ее сила. Утверждают, что сам Морван наделил ее частицей своей мощи, даровав власть над проклятым потомством своим, и оттого может Селеста врата в Ад открывать и слуг Темного в мир наш призывать. Другие же верят, что ведомо ей будущее и читает она несбывшееся, словно фразы с листа. Иные же считают ее привратницей, коя проклятые души из Тьмы выпускает и по воле хозяина своего в мертвые людские тела вкладывает, хотя сам я в то не верю.Ведомо лишь, что Талею Селеста не покидает. Восседает она на троне в глубине порченых земель, Проклятьем Тайрана затронутых, и коли возникает у нее нужда, посылает слуг вершить волю ее в земли иные. Однако редко такое бывает.Ибо из не-живущих на берегах Доброго моря мало кто перечить ей осмеливается…Выдержка из трактата «О тварях ночных, магам встречающихся» магистра некромантии Зула Поллица (Оригинал, собственность Академии Магии Цонне).
Назад: ГЛАВА 4
На главную: Предисловие
