21. ЧТО Я УВИДЕЛ ОДНАЖДЫ НОЧЬЮ В БОЛОТЕ, ПРИКОВАННЫЙ ЦЕПЯМИ К КЛЕТКЕ
— Проснись! — расталкивал меня Айари. Я открыл глаза и приподнялся.
— Там что-то приближается.
— Рейдеры?
— Вряд ли.
Мне удалось сесть на корточки; железный ошейник больно врезался в шею. Ночами цепочку каторжников запирали в клетке на плоту.
— Ничего не вижу, — сказал я, вглядываясь во тьму.
— Мелькнул потайной фонарь, — прошептал Айари.
— Кто-то хочет остаться незамеченным.
Разумеется, у рейдеров не было потайных фонарей.
Внезапно в решетку ткнулось рыло тарлариона, устроившегося на краю плота. Я отпрянул. Зверь зарычал и с глухим всплеском нырнул в темную воду.
— Слушай! — прошептал Айари.
— Теперь слышу. Весла. Стараются грести тихо.
— Сколько лодок?
— Не меньше двух, — сказал я, — и движутся одна за другой.
— Значит, это не аскари.
— Верно.
Аскари использовали не весла, а гребки и плавали в каноэ. Более того, ночью они всегда гребли в унисон, подстраиваясь под ритм первого каноэ, чтобы трудней было определить число лодок.
— Как, по-твоему, выглядят эти лодки? — спросил Айари.
— Легкие, с небольшой осадкой.
— Должно быть, длинные, если судить по числу весел, — предположил он. — Наверное, легкие галеры.
— Не может быть. Я знаю, какая осадка у галеры. Эти чересчур легки. Тем более что ни одна галера, даже с самой малой осадкой, не пройдет через болото.
— Тогда что это? И откуда они взялись?
— Означать это может только одно, — сказал я, — но то, что они появились здесь сейчас, среди ночи, — это безумие.
Раздался всплеск и глухой удар. Тарларион — возможно, тот самый, что тыкался мордой в прутья нашей клетки, — натолкнулся в темноте на одну из лодок.
Послышался гневный возглас, на миг вспыхнул потайной фонарь, и в его свете мы успели заметить двух человек на носу низкого, средней ширины судна, похожего на баржу.
Я замер и что было сил стиснул прутья клетки.
Потайной фонарь погас, и суда прошли мимо. Их оказалось три. Рукоятки весел и уключины были обернуты мехом, чтобы избежать скрипа; к тому же гребцы старались не вынимать весел из воды, так что лодки шли почти бесшумно.
— Что случилось? — спросил Айари.
— Ничего, — сквозь зубы процедил я.
В тот единственный миг, когда вспыхнул фонарь, я успел разглядеть лица. На носу лодки стояли еще двое. И один из них был мне знаком — Шаба, географ.
В бессильной ярости я принялся трясти клетку, затем опомнился и утих.
— Что с тобой? — еще раз спросил Айари.
— Ничего.