Сидя в машине у дома Верстовского, Борис и Оля долго не произносили ни слова. Наконец, Оля прервала это затянувшееся молчание вполне естественным вопросом.

— Так, а теперь что?

— Теперь… Ну, теперь я хотя бы знаю, почему это произошло именно со мной.

— И почему же?

— Как почему? Потому что я — Кордин…

— Ты не Кордин, — разделяя слова, произнесла Оля. — Ты всего лишь потомок его сестры, да и то изрядно разбавленных кровей. Ты внешне похож на него, но генетика выкидывает еще и не такие штучки через поколения. Забудь об этом. Ты не Кордин.

— Уговорила, — со вздохом сказал Борис. — Я не Кордин. Но похоже, кто-то там наверху… Или скорее, внизу — считает иначе…

— Перестань. Лучше подумаем, что нам дальше делать.

— Дальше?.. А дальше пора звонить Монку. Только я не взял ни его карточки, ни мобильника… Придется домой возвращаться.

— Назначишь ему встречу?

— Да. Я хочу его выслушать.

— А если он не захочет говорить? По-моему, он стоит на своих миллионах, как скала, и с этой позиции его не спихнешь.

— Но попробовать-то можно, — Борис запустил двигатель и тронул машину.

Он проехал квартала два, когда увидел на перекрестке голосующего человека в сером плаще с поднятым воротником. Борис не собирался подсаживать попутчиков. Горел зеленый свет, и Борис даже поднажал, чтобы успеть проскочить. Но поравнявшись с человеком в плаще, он резко затормозил…

Потому что это был Кремин.