22
Двое парней сидели на лавочке в парке, откуда хорошо просматривался подъезд дома профессора Калужского. Эти двадцатидвухлетние негодяи были известны в приблатненной среде под кличками Фонарь и Черный, а в миру как Василий Шабанов и Сергей Чернов.
— Вон, видишь, — указал пальцем Фонарь. — Вон тот, что вышел. Это сын его. Значит, теперь старик в квартире один. Пошли.
Фонарь встал, Черный же словно приклеился к скамье.
— Ты чего? — обернулся Фонарь.
— Боязно, застукают в подъезде…
— Кто? — Фонарь ухмыльнулся. — Одиннадцать часов, все слиняли на работу. Мы мухой. Вещички в машину — и айда. «Москвичок» мой хоть и дряхлый, а бегает…
Шабанов безосновательно назвал видавший виды «москвич» своим — он временно реквизировал машину у деда, пока тот отлеживался в больнице после инфаркта.
Не первый месяц Фонарь и Черный промышляли квартирными грабежами. Объекты выбирали просто — где железная дверь, там есть чем поживиться. В особо, по их определению, круто навороченные квартиры ни Фонарь, ни тем более трусоватый Черный соваться не рисковали — там можно и пулю схлопотать. А вот те, что попроще, но все-таки с железной дверью…
Перед налетом Фонарь провел рекогносцировку. Представившись электриком, которому нужно проверить счетчик, он разговорился с профессором и узнал, что тот живет вдвоем с сыном и днем нередко бывает дома. Фонарь ковырялся в счетчике, а сам оценивал боковым зрением обстановку. Вскоре он понял: подходяще.
Провернуть операцию решили на следующий день.
— Да вставай ты! — Фонарь толкнул под ельника в плечо. — Идем.
Он направился к подъезду. Черный плелся за ним, поднявшись по лестнице вслед за Фонарем, позвонил в дверь.
— Кто? — послышался голос профессора.
— Вчерашний электрик, Олег Андреевич, — будничным тоном сообщил Фонарь. — Забыл у вас в счетчике одну штуку подкрутить…
— А, Саша…
Дверь распахнулась, и налетчики ворвались в квартиру.
— Тихо, — сквозь зубы процедил Фонарь, прижимая к горлу профессора лезвие ножа. — Где деньги?
Черный захлопнул за собой дверь. Профессор уставился на грабителей скорее в растерянности, чем в страхе.
— Да что вы, ребята…
— Где деньги, падла?! — заорал Фонарь.
— Там, в секретере… — Калужский показал рукой.
Грабители торопливо устремились в гостиную. Фонарь открыл секретер торчащим в замочной скважине ключом, порылся в ящичках, нашел деньги.
— Мало. — Он обернулся к профессору. — Где… Эй, стой, сука!
Он увидел, что Калужский отпер и приоткрывает входную дверь. Дальнейшее произошло мгновенно. Очевидно, Фонарь не хотел этого — так получилось… Он бросился к профессору, схватил его правой рукой за волосы и рванул обратно в прихожую. Финка в левой руке Фонаря вонзилась Калужскому под лопатку. Рефлекторный, импульсивный удар? Неконтролируемая вспышка злобы? Или Калужский, падая, напоролся на нож? Так или иначе, профессор повалился к ногам налетчика, обливаясь кровью.
— Ты убил его! — закричал Черный. — Все, мокрое дело, нам кранты!
— Не суетись, — деловито сказал Фонарь, запирая дверь на засов. Он наклонился над профессором, пощупал пульс. — И впрямь подох… Ну и лады, зачем нам свидетель…
— Бежим отсюда, — в ужасе прошептал Черный.
— Заткнись! — Фонарь оттолкнул сообщника и принялся обшаривать квартиру. Мало-мальски ценные вещи исчезали в сумке Черного — магнитофон «Панасоник» и видеоплеер из комнаты Антона, золотые украшения, хранимые профессором в память об умершей жене…
— Жаль, в сумку не влезет. — Фонарь кивнул на компьютер. — Так понесем.
— А не засекут нас, в открытую? — спросил Черный. Хладнокровие дружка подействовало на него как транквилизатор.
— Не бросать же, это ж каких бабок стоит. И вот причиндалы…
Фонарь сгреб и бросил в сумку дискеты, компакт-диски, потом отсоединил от монитора системный блок (отдельный, «Тауэр»), клавиатуру, колонки, мышь и недорогой лазерный принтер «Окипейдж». На то, чтобы отвинтить несколько болтов и вытащить вилки из гнезд, его умственных способностей вполне хватило.
— Теперь сматываемся, — распорядился он.
Они перенесли в машину украденные вещи, никого не встретив ни в подъезде, ни возле него. Фонарь сел за руль, газанул, и «москвич» затерялся в столичной сутолоке.
Барсов прибыл в квартиру профессора три часа спустя. Там он застал рыдающего Антона и милицейскую опергруппу. После долгих расспросов его отпустили.
23
— Вот черт! — Кулак Генриха Рудольфовича с размаха опустился на полированную крышку стола.
— Увы, Генрих Рудольфович, — пробормотал Барсов. — Калужский мертв, компьютер похищен…
В какой-то мере он был даже рад случившемуся. Конечно, смерть друга — трагедия, но все же неприятно становиться подлецом…
— Зато теперь мы знаем, что открытие — не фикция, коль скоро кто-то поспешил перехватить его, — проговорил
Бек, вновь обретая самообладание. — Ладно, найдем. Ты пока иди, Николай, дальше я сам…
Барсов покинул апартаменты своего шефа. Генрих Рудольфович снял телефонную трубку.
— Алексей? Говорит Бек. Узнал? Вот и молодец. Подскочи-ка ко мне сейчас… Да наплевать мне на твою работу. Я сказал — сейчас.
Он в раздражении бросил трубку.
Полковник милиции Алексей Кондратьев появился через полчаса. Он начал было жаловаться на трудности внезапных отлучек со службы, но Бек бесцеремонно перебил:
— Что у тебя там с убийством профессора Калужского?
— Откуда вы… — Полковник осекся под грозным взглядом. — Убийство как убийство, финкой в спину. Обычная уголовщина. Налет на квартиру, ограбление…
— Финкой в спину? — переспросил Бек, несколько удивленный действиями наемных киллеров. — И что взяли?
— По словам сына профессора, деньги, золото, аппаратуру, компьютер.
— Какие наметки?
— Да есть кое-что, Генрих Рудольфович. Бабушка со второго этажа видела из окна двух подозрительных типов, входящих в подъезд. Как они вышли, она не видела, потому что по телевизору начался сериал, но по описанию смахивают на одну группу, за которой мы давно гоняемся. Чистят квартиры среднесостоятельных граждан. Правда, до сих пор обходилось без трупов, но, судя по положению тела профессора, он или оказал сопротивление, или пытался убежать…
— Что за типы? — спросил Бек.
— По агентурным данным, некие Фонарь и Черный. К сожалению, не судимые, так что подробностей никаких — ни настоящих имен, ни адресов, ни фото. Зато бабка заметила у подъезда древний рыжий «москвич», похоже четыреста двенадцатый.
— Ладно, ты свободен. Да… — спохватился Бек в ответ на вопросительный взгляд полковника. — Вон там на бюро доллары — возьми, пригодятся в хозяйстве.
Полковник смущенно спрятал деньги в карман, затем направился к двери. Бек, не удосужившись с ним попрощаться, размышлял.
Итак, охотник за открытием профессора нанял не киллеров, а банальных уголовников. И в этом есть резон — преступление едва ли примут за заказное. Профессионал застрелил бы Калужского из пистолета с глушителем, сбросил на дискету искомый файл и откланялся бы. Но тогда все шито белыми нитками. А тут… Да, похоже, противник достойный. Что ж, тем интереснее игра.
У Генриха Рудольфовича мелькнула мысль, что все это может оказаться невероятным совпадением, но такую возможность он вскоре отбросил. Если бы Бек верил в совпадения, тем более в невероятные, он не стал бы тем, кем стал.
Он набрал еще один телефонный номер.
— Виктор? Это Бек. Спасибо, и тебе того же… У тебя не найдется минутка заехать ко мне? Занят? Ах вечером? Да понимаешь, Витя, дело-то уж больно жаркое, уважь. Вот спасибо… Жду.
Спустя час Бек пожимал руку Виктору Белову, уголовному авторитету по кличке Дракон.
— Зачем звал? — Дракон плюхнулся в кресло и нацедил в бокал хозяйского виски. — Какую дрянь ты пьешь! Неужто не лучше наша, кристалловская…
— Кто любит арбуз, а кто — свиной хрящик, — философски заметил Бек. — А пригласил я тебя вот зачем. Бродят по Москве два архаровца, Фонарь и Черный… Вернее, разъезжают на допотопном «москвиче».
— Ну знаю таких. Гниль помойная. Что, они тебе дорожку перебежали? Тебе, королю, — эти черви? Хочешь, я вечером тебе их уши пришлю?
— Да нет, не надо, у меня к ним другой интерес. Ты бы рассказал про них моим ребятам — где они живут, где их машина… И главное — появился ли у них недавно компьютер, а если появился, то не исчез ли уже?
— Нет проблем. И про компьютер выясним.
— Вот и спасибо. Я подошлю ребят…
— Подсылай.
Перед уходом Дракон выпил-таки вторую рюмку забракованного им виски.
Бек рассматривал два варианта. Первый: похитить уголовников и выколотить из них правду о заказчике. Но этот вариант его не вполне устраивал — кто знает, что предпримет в ответ умный, хитрый противник? Второй вариант нравился ему гораздо больше: проследить за Фонарем и Черным вплоть до их встречи с заказчиком, переключиться на него и действовать по обстановке. Правда, это проходило лишь в случае, если встреча еще не состоялась.
Генрих Рудольфович не думал о том, чтобы попросту отобрать компьютер у налетчиков — это немногим лучше похищения их самих. Да и профессор наверняка защитил файл паролем. И вполне логично, что, кроме самого Калужского, пароль (по логике) известен лишь одному человеку — заказчику убийства и ограбления, иначе он не санкционировал бы устранение профессора. И об этом человеке нужно собрать информацию.
