Уже восьмой день Джек Слейд скитался по многоголосым и разноязыким базарам Каира. Он заходил в полутемные лавочки, приценивался к подделкам, учился отличать их от подлинников — и много, охотно покупал. Слейд старался, чтобы его заметили, чтобы весть о прибытии богатого, щедрого и не слишком щепетильного англичанина широко распространилась среди торговцев. Своего он добился: встречи с ним искали, ему предлагали редкие произведения искусства. Но все не то, не то, не то.

На исходе восьмого дня, когда вконец обессилевший Слейд лежал на кровати в гостиничном номере и слушал кассету с Фрэнком Синатрой, в дверь тихонько постучали. Слейд встал, накинул халат и открыл. На пороге стоял коридорный.

— Что случилось? — проговорил Слейд.

— Могу я поговорить с вами, сэр? — коверкая английские слова, спросил араб.

— О чем? — Слейд перешел на родной язык парня, и тот облегченно вздохнул.

— Вы не пригласите меня в комнату? Слейд, пожав плечами, сделал шаг в сторону, пропуская коридорного в номер.

— Я знаю, что вы неравнодушны к древнеегипетскому искусству, сэр. — Парень кивнул на заваленный безделушками стол. — Но должен вас разочаровать. Половина из того, что вы купили, — фальшивки.

— Фальшивки? — Слейд покосился на стол.

— Да. Вот, например, это. — Араб взял небольшую статуэтку. — Сколько вы заплатили?

— Десять фунтов.

— Подделка! — Парень презрительно фыркнул. — Полфунта красная цена. Да и зачем вообще покупать дешевые копии? — Он понизил голос. — Я могу предложить вам подлинную, древнюю вещь, свидетельницу истории. И совсем недорого…

— Давай посмотрим, — оживился Слейд.

Он не заметил, каким образом в руках коридорного появилась маленькая фигурка — она словно возникла из воздуха, как в аттракционе фокусника. Слейд осторожно взял фигурку в руки. Бог-шакал Анубис, похищенный из музея. На увеличенной фотографии из альбома начальника полиции были отчетливо видны два дефекта — щербинка на лапе и причудливо выщербленная спина. Если бы это была просто копия известного экспоната, дефекты конечно же отсутствовали бы.

— Твоя цена? — с деланным равнодушием осведомился англичанин.

— Пятьдесят.

— Знаешь что, — Слейд вернул фигурку арабу, — поищи-ка покупателя в другом месте.

— Тридцать фунтов, сэр! Это настоящая редкость… Слейд задумался.

— Что ж… Пожалуй, беру. А еще что-нибудь у тебя есть?

— Это не я продаю, сэр. Приятель моего брата. Из ваших тридцати фунтов двадцать ему и по пять нам с братом.

— Понятно. Сведешь меня с этим приятелем — получишь приличные комиссионные.

— А… Сколько, сэр?

— Зависит от того, что он предложит и что я куплю. Двадцать процентов от суммы сделки тебя устроит?

— Двадцать пять, сэр. Вы останетесь довольны — у него много подлинных вещиц.

— Ладно, пусть будет двадцать пять. Но не тяни — скоро я возвращаюсь в Лондон.

Повеселевший парень ушел. Слейд выждал с минуту, взглянул на телефон, но звонить не стал. Выглянул в коридор — никого. Он постучал в дверь номера Боннета и Приста.

— Джентльмены, есть работа. Тот араб, что обслуживает наш этаж в нынешнюю смену. Я должен знать о каждом его шаге с этой минуты.

В отеле, расположенном через улицу, полковник Лысенко прокручивал запись диалога Слейда с коридорным. Несмотря на то что ему было неведомо, какую именно вещь купил Джек Слейд, он не сомневался: англичанин вступает в горячую зону.