Глава 15. ЭХ, ДОРОГИ…

Пробуждение оказалось быстрым. Как показалось Рогволду, он только успел закрыть глаза, как раздался тихий звон Урук затряс его за плечо.

— Не спи, эльф приснится!

— Слушай, что за эльф? И вообще, я только глаза закрыл, — буркнул спросонок Рогволд.

Но орка это не смутило, и он начал трясти его с удвоенной энергией, обзывая разными милыми именами вроде тетери, сонной мухи, медведя из берлоги и неведомым русу лешим по имени Онт Дубовый. Упоминание о лешем оказалось первой каплей из вылившегося ему на голову ручья воды. Довольная Инга спрятала флягу и показала Рогволду язык. День обещал быть отвратительным.

Уминая завтрак, Рогволд выяснил, что Карим-Те и Винт уже отправились на разведку и будут через четверть часа И впрямь, стоило русу доесть свою порцию и запить ее остатками пива, как неугомонная ведьмачья парочка оказалась тут как тут. У Рогволда промелькнула мысль, что ведьмаки отошли в разведку, желая поговорить без помех, но он отогнал ее от себя, рассудив, что в их компании секретов нет

Собрав мешки, пятерка двинулась в длинный, нескончаемый путь по лабиринтам гробниц Величественные залы, украшенные великолепной мозаикой, сменялись темными переходами, уводящими путников вверх. Только благодаря карте им удавалось найти верное направление в хитросплетении коридоров Однажды они оказались на перекрестке мостков, наподобие лестниц, соединявших меж собой этажи. И прежде чем сориентировавшийся по карте Винт повел их отряд дальше, Рогволд успел бросить взгляд с мостка вниз. Русу показалось, что открывшийся ему провал, пронизанный узлами мостков, не имеет дна и из него начинается дорога в мир живых — прямо из царства Ящера.

— Корни дорог уходят к Лордам Пути, — вполголоса произнес Карим-Те, — только великие шаманы смеют ходить дорогами ориша.

— Мне кажется, что мы стоим над дорогой в ад, — прошептала Инга, — и если мы сгинем в этих подземельях, то наши души не найдут пути назад, обратившись в пыль Горьких Земель.

Ответом на ее шепот послужило довольное хмыканье орка: — Сомнительно, особенно насчет души. У моего народа ее нет. Во всяком случае, — тут Урук покосился на Ингу, — так говорили те, кто уничтожил мой народ.

Рогволд успел подметить, что во время этой беседы Ратибор переглянулся с нгангой. Чернокожий нехорошо усмехнулся и повторил вслед Инге: — Горькие Земли.

При этом он шевелил губами, как будто пробуя слова на вкус или передразнивая незримого собеседника.

После перекрестка они оказались в полутемном зале, стены которого были покрыты ликами оскаленных тварей, вырезанными в черном камне. Свет проникал в зал сквозь коридор, приведший их сюда. Дальше царил мрак, и Урук полез в мешок за факелами, но тяжелая рука Винта опустилась на его предплечье. В тот же миг, повинуясь непонятному предчувствию, Рогволд шагнул к стоявшей впереди него Инге и мягким движением отодвинул девушку себе за спину. Он успел взять в руки лук и уже потянулся за стрелой, почувствовав направленный на них из темноты взгляд. Зеленый ком слизи, вылетевший из темноты, ударил ему в грудь, превращая ткань его одежды в прах. Слизь прожгла не только ткань, но и толстую кожу, прибинтовавшую к его груди стальные пластины, которые и спасли ему жизнь. Металл покрылся толстым слоем ржавчины, но выдержал удар неведомых чар или яда. В следующий миг рус кубарем отлетел в сторону от сильного удара Карим-Те, спасшего Рогволда от второго комка.

Единым, слитным движением нганга рассек мечом второй комок и выхватил уже знакомую сыну старосты синюю бутылочку, вызывающую пургу ледяных игл. Магия не подвела Карим-Те, и в свете, рожденном ледяными иглами, проступили контуры двух невероятных, невозможных тварей. Судя по всему, эти порождения ночного кошмара происходили от человека и змеи. В правых руках твари сжимали странные скругленные топоры, от которых уже начинали исходить волны сильного жара, готового обернуться водопадом колдовского огня. В левой руке ближайший змей-человек сжимал булаву, испускавшую радужную полусферу. Попавшие в нее ледяные стрелы обращались в пар. Чудище, держащееся поодаль, в левой руке сжимало меч, напоминавший ятаган Урука.

Три ледяные иглы вонзились в правое плечо надвигающегося змия, но, в отличие от мертвецов, гибнущих от игл почти сразу, тварь продолжала надвигаться на них. Радужная сфера от булавы начала разрастаться, заполняя собой коридор, просто отшвырнув в сторону Карим-Те вместе с его бутылочкой. В следующий миг Рогволд метнул стрелу, целясь в горло врага, но вместо того, чтобы пронзить плоть, стрела неподвижно повисла перед радужной сферой. Вперед прянул Ратибор, и из пальцев бора-ведьмака вырвались метательные пластины. И, странное дело, сфера не смогла остановить их гибельного полета. Тонкий свист закончился чавканьем, когда они вонзились в голову чудовища, уже готового обрушить на них огненное марево, сгустившееся над его топором. Гибкое тело забилось в агонии, радужная сфера лопнула, сбив с ног гибкого ведьмака, но и в падении он успел метнуть еще одну пластину.

Меч в руке второго противника дернулся в попытке отбить смертоносный удар, но запоздал, лишь скользнув, и вместо горла метательная пластина вонзилась в плечо. Топор выпал из разом обвисшей руки и с лязгом отлетел в сторону по каменным плитам пола. Существо опустило свой изогнутый меч, и, пользуясь его мгновенной слабостью, Рогволд метнул стрелу прямо в висок чудовища. Треснув, разлетелся на куски череп от удара тяжелого наконечника, и второе гибкое тело забилось на камне в агонии. Медленно уходила жизнь из чешуйчатых тел, в последнем ударе дернулись гибкие плети хвостов, только когда Урук и Карим-Те разрубили трупы пополам.

— Ух, что-то мне супчика змеиного захотелось, — прокомментировал свои действия орк, — а из шкурок пояски можно будет сделать да на ашурском торге продать. Небось народец не поскупится за этакое-то чудо.

— Не поскупится, — бесстрастно подтвердила Инга, — считается, что пояс из кожи нага увеличивает мужскую силу.

— Как, как, — поинтересовался Рогволд, — нага? Это что, вроде Змея Горыныча, нечисть поганая?

— Не поганая, а разумная, — перебил его Винт. — Наги, они еще до людей жили, потом вроде как повымерли, а кто не вымер, в подземелья да пещеры ушел, от людей подальше. От людей-то они и вымирать начали, мужскую силу всем увеличить хочется, да и сокровищ у ползучего народа хватает.

— Да, — виновато проговорил Урук, — а я из этих бедняг супчику захотел сварить.

Последние слова орка окончательно доконали Ингу, и так еле сдерживающую тошноту при виде кошмарных трупов. После заминки отряд двинулся дальше, выдвинув вперед разведку в лице Винта. Рогволд вызвался пойти с ним, и все три последующих часа Ратибор пытался научить его основным тонкостям ремесла ловкача. Походка у сына старосты была охотничья, бесшумная, да и засады устраивать и вражий взгляд чуять рус умел. Правда, особенности поведения в доме, полном стражей, оказались для него в новинку. Но учеником он оказался талантливым, и Ратибор не пожалел, что взял Рогволда с собой, напарник из него получился неплохой, дельный и с понятием.

Конечно, в разведке особенно не поговоришь, но иногда и пяти слов хватит. Тем более что охота всегда остается охотой, главное, знать повадки дичи и хищников. Вот Винт и объяснял Рогволду, какие повадки у обученного стражника и у простого горожанина. Новая наука заинтересовала сына старосты, и следующих обитателей подземелья первым почуял Рогволд. Правда, до боя не дошло, шаги подкованных сапог затихли в ближайшем от них коридоре.

— Теперь гляди в оба, — шепнул на ухо русу Винт. — Я эти штучки знаю! На дурачков рассчитано, которые либо на стражников кинутся, либо прочь от них. А в коридорах наверняка или засада, или ловушка какая запасена. Мне вот что интересно: как они тут стражу раньше держали, ведь мертвяку все едино — стражник или вор?

— Наверное, они стражу только сейчас выставили, — предположил рус, — когда поняли, что нзамби перебили. А эти стражники топотом сапог свой страх отгоняют. Али и впрямь живая приманка. Явится герой, что мертвяков перебил, и бросится на них. Ухлопает всех разом, а хозяева это быстренько учуют. Вот и крышка отважному герою…

— Вернее сказать, дурню, — подтвердил Винт, — видел я таких. — Ведьмак передразнил голосом неведомого героя: — Всех убью, один останусь! Вот и остаются в подземельях навсегда. Впрочем, каждому свое: кому в героях ходить, а кому думать, как с малыми силами долг свой выполнить и дом свой от врага защитить.

Вновь загрохотали подкованные сапоги, и, сжавшись в комок, неразличимые во мраке подземелий, разведчики увидели восьмерых закованных в вороненую броню мертвецов. Рогволд еле сдержал рвавшийся наружу крик изумления. Стражи как две капли воды походили на дружину колдуна, уничтожившего его городище. Стиснув зубы, он видел, как мерцающий свет факелов над головами стражи бросает отсвет на призрачные лица, бывшие когда-то лицами людей. Закованные в броню не походили на мертвяков, пылавших под молниями мага, подобно хворосту. Они походили скорее на призраков, нежели на людей, но лязг сапог говорил о том, что они вполне материальны.

На секунду рус представил себя одним из них и захлебнулся ужасом. Шаги внезапно стихли, караул тех, кого Рогволд назвал про себя умертвиями, замер. Казалось, призрачные воины прислушиваются, почуяв страх. Внезапно в голове раздался голос Светлояра, тихо поющего песню у костра. Рогволду даже померещилось, что вместо провала мрака, скрывавшего противоположную стену, он вновь видит Поляну Волхвов и костер, пылающий синим пламенем. Он даже ощутил волны жара, расходящиеся от чародейского огня, не заметив момента, когда страх улетел вместе с дымом

Вновь послышался лязг подкованных сапог, умертвия удалялись прочь.

«Наверное, они и впрямь чувствуют страх», — неожиданно понял Рогволд и, тронув Винта за плечо, сделал жест рукой, уходим, мол. Ведьмак безоговорочно последовал за ним. Когда они уже отошли к ожидающим их спутникам, Ратибор сорвал с головы маску и вытер бархатной тканью покрытую каплями пота переносицу. Торопливый рассказ Рогволда о том, что он видел при гибели своего городища и о странном юноше-колдуне, вызвал бурное обсуждение спутников. В самый разгар пылкой речи Урука, который свято уверовал в мощь меча Странников и теперь предлагал прорываться сквозь стражу, используя волшебство клинка, внезапно встал Карим-Те.

До этого нганга следовал замыкающим их отряда. Карим-Те мало разговаривал со своими спутниками, если не считать рассказа об удивительном Городе Ста Алтарей. Тем неожиданней было услышать целую речь:

— Почтенные! Мы приближаемся к мощному очагу магии Я сомневаюсь, что в наших силах справиться с теми, кто черпает в нем свою силу Их мощь несопоставима с нашей. Вспомните, нам везло по пути И только из-за этого везения мы смогли продвинуться так далеко Я предлагаю попробовать найти иной путь, например, через Ворота Магов. Нет смысла идти прямиком в лапы врага. Конечно, это займет много времени, но мы достигнем своей цели, а не погибнем…

Долгим оказался путь к воротам, обозначенным на карте как «Ворота Магов». Пришлось вернуться назад, при этом тел нагов на месте не оказалось. Неведомый похититель тел замыл кровь на полу, не оставив никаких следов, напоминавших о недавней схватке. Поднявшись на один мостик вверх и оставив спутников у развилки, Винт и Рогволд вновь погрузились в сплетение коридоров. Сами ворота оказались огромной каменной пластиной, покрытой искусной резьбой, изображавшей смерч молний, обративший в прах легионы мертвецов. Между молниями имелись изображения разнообразных тварей и людей, включая шестируких нагов. Очевидно, древние маги встречались в глубинах подземелий еще и с такими. Пока Ратибор внимательно изучал дверь, Рогволд продолжил изучение рисунка, надеясь обнаружить подсказку или замочную скважину, но ничего подобного ворота не имели, если не считать фигурной выемки в центре резьбы. Форма ее показалась смутно знакомой, и теперь рус пытался вспомнить, где он мог видеть подобный предмет.

Ход его мыслей прервал Винт: — Слушай, Рогволд, сходи за остальными. А я пока попробую подумать, как эта зараза открывается.

— Слушай, Ратибор, может, выломать их попробуем, навалимся всем миром…

— Ага, разогнался, на них чар, как на худой псине блох, — проговорил ведьмак. Его пальцы жили особой жизнью, внимательно исследуя каждую фигурку, каждый завиток резьбы. — Рогволд, пойми, даже сам одноглазый Мустафа иль-Багдадди не сможет справиться с такими чарами. Если мы попробуем выломать ворота, то поднимется нешуточная тревога и сюда сбегутся все некроманты на свете. И спрашивается, что мы с ними будем делать дальше? Пару-тройку захватим с собой на тот свет, и все, вот что получится. Правда, мертвяков на нас натравить у некромантов не получится. Чары на воротах не позволят зомби или тем, в броне, и на сотню шагов подойти. Так что зови наших, сделаем привал, а заодно подумаем, как нам быть дальше, — подытожил Винт, не на миг не прекращавший исследовать ворота.

Привал затянулся. После того как харчи были убраны в торбы, каждый попробовал свои силы в решении загадки ворот. Другого пути не было, и ворота остались последней надеждой проникнуть в подземелья без боя и лишнего шума. Но все попытки оказались напрасны. Напрасно Карим-Те устроил целое представление с плясками и жутковатыми завываниями, напрасно камлал искусный нганга, вся его магия оказалась бессильна перед листом черной бронзы, плотно обшивающим дерево. Винт, не обнаруживший никаких рычажков или тайных мест, которые необходимо нажать, задумчиво ковырялся в мешке, из которого он уже успел достать хитроумную пилку. Мысли его витали далеко, очевидно там, где находился Мустафа иль-Багдадди, учитель ведьмака в искусстве ловкачей. У Рогволда было сильное подозрение, что Винт давно превзошел своего учителя и по количеству «подвигов», и по сумме краденого. Но он держал свои мысли при себе, пытаясь вспомнить, ЧТО напоминает ему выемка. Урук бесхитростно постучал в ворота мечом Странников, надеясь, что они отворятся навстречу чудо-клинку. Но магия Странников, вложенная в меч, не сработала, даже он оказался бессильным перед воротами.

Винт уже собрался выпиливать отверстие, достаточное для того, чтобы мог пролезть человек. Оставалось надеяться, что стражи за воротами не окажется и сторожевые чары не сработают. Тут раздался звонкий смех Инги: — Ой, мамочка, какая же я дура! Ой, я не могу! Это же очень просто!

Все это время она сидела, глядя в одну точку, напряженно шевеля губами. Казалось, девушка превратилась в рыбу. Напряженные размышления и свет подземелий сыграли свою шутку с ее лицом и глазами. Рогволду показалось, что Инга исчезла, на месте юной девушки сидела древняя старуха. Нет, молодость осталась при ней, но глаза и поджатые в размышлении губы — все это принадлежало мудрой старухе, исчезнувшей только теперь, когда Инга засмеялась. Рус помотал головой, прогоняя наваждение, и шагнул к девушке, окончательно убеждаясь, что зрение его подвело.

Тем временем Инга вскочила с мешка, на котором сидела все это время, и направилась к Ратибору. Подойдя к ведьмаку, она что-то шепнула ему на ухо, отчего тот хлопнул себя по лбу и как мальчишка подскочил к воротам.

Метательная пластина идеально встала в выемку, и Винт вслух обозвал себя тупицей. Ведь свастика, как называли в Ашуре метательные пластины, была символом бегущего солнца. Но это трех — или четырехконечная! А девятиконечные, которые использовали ловкачи Ашура, звались молниями. Никто уже не помнил, отчего так повелось, молния, да и только. Ведьмак понял, что память людская о магах древности не сохранилась, а оружие их ордена волею судьбы стало оружием воров и лазутчиков. И это незнание чуть было не сыграло с ними дурную шутку. Если бы не наблюдательность Инги, заметившей в краткий миг гибельного полета форму оружия и узнавшей его в вырезе на воротах, то отряд ждала бы кровавая схватка с закованными в латы мертвецами. А они серьезные противники, в свое время Ратибор слышал о них, и в рассказах мертвецы были бессмертны, латы не брал ни один меч, а оружием они владели как дюжина дружинников-ветеранов, вместе взятых.

Вырез под пластиной засветился белым светом, и спираль молний начала свой бег. Узор начал вращаться, одновременно с вращением вложенной в прорезь метательной свастики, ворота начали таять в воздухе, открывая проход в подземелья. Ухватив мешки, пятерка, не рассуждая, бросилась вперед, торопясь проскочить сквозь зачарованные ворота, пока они не закрылись. Как только замыкающий движение Урук, щедро заваливший себя поклажей, пересек неведомую черту, ворота внезапно оказались на месте, отрезав путников от приведшего их к ним коридора. Вырез с этой стороны отсутствовал, и волей-неволей пришлось двинуться дальше по невообразимо пыльному коридору. К счастью, свет от потолка исходил достаточно яркий, дорога не имела развилок, совсем как на плане, с которым то и дело сверялся Винт. Правда, в самом конце коридор сворачивал вправо и начинал подниматься вверх по исполинской спирали.

Только спустя почти три часа они оказались тремя этажами выше, у трещины в каменной кладке. Проход был отмечен на чертеже, сразу за ним начинались подземелья некромантов. Неведомый таран проломил стену из гранитных блоков, разворотил ее в стороны, оставив за собой идеально ровное отверстие. Казалось, огромная раскаленная игла проколола землю между подземельями, превратив края земляной дыры в обожженный камень, на ощупь напоминавший стекло.

Оставив Ингу и Карим-Те сторожить мешки, Урук, Рогволд и Винт нырнули в проход. Чертеж не давал главного; где жезл и где держат старого звездочета. Конечно, и темница, и хранилище сокровищ, и собрание рукописей, и даже покои главы ордена Некромантов — все это было обозначено на карте. Но о ловушках и патрулях карта молчала. Идти же наобум было нельзя. Нужен был «язык». Некроманты еще не сошли с ума, чтобы патрулировать свои подземелья латниками-мертвецами, а с обычным патрулем их тройка справится без труда. Старшего в патруле было желательно захватить живьем для последующего допроса.

Бесшумными тенями рус и ведьмак двигались по проходу, следом за ними с обнаженными мечами крался орк. Проход закончился у деревянной панели. Винт без труда отыскал место нажима, отодвинувшее панель в стену. Они оказались в узком темном коридоре с каменными стенами. Правая стена оказалась цельнокаменной, в левой стене каменная кладка перемежалась деревянными панелями. Этот коридорчик на карте отсутствовал, и когда Винт подошел к первой панели, чтобы, открыв ее без помех, сориентироваться, внимание ведьмака привлекли голоса за тонким деревом.

Голоса хором пели слова на странном языке. В следующий момент ведьмак расслышал слова и почувствовал, как волосы на голове встают дыбом. Сам по себе коридор был защищен от влияния магии, стены были непроницаемы для чар, но ведьмаку стало не по себе от сознания того, что за стеной некроманты молятся о вселении в их тело демонов. В следующий миг ведьмачьим чутьем он ощутил ужас и агонию, Ратибора обожгло понимание того, что только что за стеной был принесен в жертву ребенок.

Чудовищная молитва все длилась, и подоспевшие Рогволд и орк услышали лишь обрывки окончания ритуала: «Via Vadent… vadere intrepid iwitiaverat in Via Sinistra!» Чары Светлояра перевели это как: «Странник… вступивший на путь Левой Руки», причем последние слова обозначали не только левую руку, но и Тьму.

Окончание ритуала, совпавшее с последним ударом сердца принесенного в жертву ребенка, заставило содрогнуться всех троих:

— … Пусть присутствие Тьмы в тебе призовет Силу Царицы Тьмы, соединит с эманациями Десяти Имен Хаоса, и они породят присутствие всех Десяти Великих Теней — Келифот — в Тебе, которые суть — присутствие Великого Зверя в Тебе! Пусть Леванна соединится в Тебе с Великим Зверем и породят присутствие Безводной Пустыни, Убийства и Гибели, которые есть суть способности производить чудеса Черного Искусства в Тебе!..

— Конечно, допрос есть допрос, — хрипло прошептал орк, — но пленного я потом сам лично на куски порву! И вообще, Перевал может подождать, пока мы с этими выродками разберемся. И за городок Рогволда, и за детей, и за могилы — Да, — эхом ответил ему Рогволд, сын старосты Дубосвята, — мы посчитаемся за все! И вдвоем мы сможем…

— Это еще почему вдвоем? — мягко проговорил Ратибор по прозвищу Винт. — Я тоже участвую. Есть у меня одна задумка, еще ночью перед выходом придумал. Только тихонько это провернуть надо, чтобы не услышал никто, и еще, — он быстро глянул на руса и орка, — Карим-Те ни слова! Мне Филин велел за вами присматривать, я за вас головой отвечаю, а Карим-Те и за мной, и за вами приглядывает. Надо будет — прирежет по-тихому, надо будет — из ада выдернет и свою голову на плаху положит в виде выкупа. Он риска лишнего не любит и приказ выполняет от и до.

Они отошли чуть в сторону, и ведьмак начал излагать свой план: — Ну, во-первых, «язык» нам понадобится, это ясное дело. Но, кроме того, где могут держать жезл и в какой камере держат звездочета, нужно еще узнать, где у них хранилище рукописей и архив. И папирус, и дерево полок отлично горят.

В подземелье нужен проток воздуха, иначе можно быстро задохнуться.

— Подожди, — перебил его Рогволд, — получается, что мы сейчас находимся в трубе, где есть тяга? Как в печке?

— Правильно, — кивнул довольный Винт. — Дым и угар смогут убить многих, поэтому все бросятся тушить пожар, пока не поздно. А пожар вызовет панику и у людей, и у магов, и мы под шумок сможем выдернуть и жезл, и звездочета. Это — во-вторых. Ну а в-третьих, когда у них погибнут ценные трактаты, то готовить новых магов им станет тяжко. Конечно, у них есть тайник, в котором хранятся подлинники и копии наиболее важных книг, но пока они все восстановят, пройдет не один год. В-четвертых, появится возможность выяснить, где тайник. При пожаре женщина хватает ребенка, купец — ценности, а маги хватают свои книги и волшебные предметы. Жезл может находиться в главном тайнике или в покоях главы ордена, Магистра, как они его называют. Думаю, мы сможем перехватить жезл, когда некроманты потащат его на поверхность вместе с прочим барахлом. Ну и в-пятых, в суматохе нам будет легче уйти обратно: когда между тобой и врагом находится стена огня, то врагу гнаться не очень удобно. А в гробнице своя система подачи воздуха, и пожар не будет нам страшен. Тем более что, учитывая важность нашего дела, Филин разрешил нам воспользоваться порталом. А это много времени не займет.

— А в-шестых, — подытожил Урук, — они могут ожидать все, что угодно, например кражи казны, а не пожара в хранилище манускриптов. Думаю, что наиболее важные книги у них и впрямь под замком и охраной, а не в хранилище, в котором ничего важного и за которым приглядывает один смотритель. Ты прав, пожар сыграет нам на руку.

— Не приглядывает, — тонко улыбнулся Винт, — я слышал в городе, что он под стражей, из-за кражи седьмого тома Некрономикона, священной книги Некромантов. Они весь город сейчас на уши поставили, пытаясь вернуть книгу. Только вряд ли, такие книги крадут не для того, чтобы попадаться, за такой кражей стоит либо сам смотритель, либо книгу спер один из высших некромантов для своих целей, а смотритель стал крайним. Так что хранилище под замком, нового смотрителя еще не назначили, для этого требуется собрание всех старейшин их ордена, а это дело не одного дня и даже не одной недели. Никто не сможет помешать нашему пожарчику замедленного действия. Думаю, что сгорит не меньше половины книг, прежде чем они всполошатся и заметят неладное.

А пройти по самим подземельям мы сможем, да и с пожаром все должно получиться. Потолки в их подземельях не светятся, как в гробницах, иначе бы весь город сплетничал об этом. Для наших сплетников нет преград, а уж о таком освещении они бы раструбили повсюду. Значит, коридоры освещаются обычными факелами. Факелы чадят и коптят, и запах гари почувствуют не сразу.

— Допрашивать пленника буду я, — перебил довольного Ратибора Урук. — Ты мне вот что скажи, некромант демону скажет правду, если он пригрозит его сожрать? Или нет? — Тут орк продемонстрировал все свои зубки.

— Думаю, что он обрадуется, — вздохнул Винт, — хотя я бы на, его месте просто откусил себе язык, не дожидаясь, пока мной закусят. Лучше захлебнуться своей кровью, чем оказаться у тебя в тарелке. Не обижайся, но иногда мне не по себе, особенно когда ты улыбаешься. Да-да; именно так!

— Как по мне, так эти похвалы внешности моего друга ни на шаг не приближают нас к нашей цели, — медленно проговорил Рогволд. — У меня тоже есть идея, правда, она мне самому не нравится. Я считаю, что пленника после допроса нужно отпустить. Но не сразу, а в момент пожара. К тому времени мы уже будем в темнице, где снимем часовых и найдем старика-звездочета. После темницы и пыток он не сможет быстро бегать, а паника помешает некромантам вовремя сменить караул. Но паника будет большей, когда в разгар пожара пленник сбежит и начнет кричать, что в подземелье проникли демоны! Мы успеем вернуться обратно и, пока все свободные стражники кинутся нас ловить в темнице, сможем напасть или на охрану хранилища, или на тех некромантов, которые будут тушить пожар. Кроме того, я предлагаю выпустить на свободу всех узников, но с собой, кроме звездочета Гостомысла, никого не брать. И пленники получат свободу, и стражники окончательно сойдут с ума. Одну пчелу можно легко поймать за крылышки, рой пчел поймать невозможно.

Идея Рогволда неожиданно понравилась ведьмаку: — Насчет узников придумано хорошо. Правда, половина из них сами же некроманты, виновные в разных ересях. Они тут же бросятся нас ловить, надеясь получить прощение. Хотя, чем леший не шутит, кое-кто из них тут же бросится наутек — после пыток на вооруженных воинов не бросаются. И впрямь, стражники будут ловить несколько зайцев. И насчет нападения на группу некромантов, тушащих пожар, мне нравится. Там явно не будет воинов, а только младшие маги. В свалке они не смогут использовать магию. И мы сможем на обратном пути перебить всех, да и охотничкам оставим пару подарочков. Наверное, мы так и сделаем.

Винт резко распрямился, неуловимым движением провел по переборке, и деревянная панель отъехала в сторону, открывая дорогу. Прямо за панелью находился опустевший зал. Ритуал был завершен, и некроманты разошлись по своим покоям. Рогволд и Урук хлопнули друг друга по плечу и двинулись вслед за Ратибором.