ГЛАВА 16
От нее едва ощутимо пахло жасмином. Я потянулся вперед, обнял. Она, тихонько урча, укусила меня за мочку уха. Кошка. Теплая кошка. И хищная. Порой даже очень. Царапины на спине все еще сладко ныли.
— Не могу к тебе привыкнуть.
— Вот как? — Острые зубки вцепились мне в загривок. Раздалось рычание. — Тогда, думаю, мне придется сделать так, чтобы ты вновь ко мне привык.
Много позже, когда мы лежали в постели после нашедшего на нас очередного приступа безумия, я все же счел нужным пояснить:
— Твои волосы стали намного короче. Сперва я тебя вообще не узнал.
— Не нравится? — улыбнулась мое солнце.
— Отчего же? Просто такой я тебя не видел.
— Пришлось идти на жертвы. Нас ищут, и любая примета им на руку. Боялась, что в воротах меня могут узнать.
Какое-то время мы лежали молча, каждый думал о своем.
— В один из дней я решила, что больше тебя не увижу, — неожиданно сказала Лаэн. — Ты слишком задержался.
— Прости.
Что еще я мог ей сказать?
— Мы сами тогда чудом выскочили.
— Знаю. Видел. Вы опередили нас на несколько ун и смогли вырваться. Нам пришлось искать другой путь и пробираться полями. Остальная дорога прошла без приключений?
— Да. У ворот я сказала Га-нору и Луку «прощайте» и приехала сюда. Не представляешь, каково это — быть запертой в четырех стенах и каждую уну думать о том, выжил ты или нет.
— Представляю, солнышко. Очень даже представляю. Я думал то же самое про тебя. Хорошо, что на нашем пути попался рыжий. Он сумел вывести тебя из этой заварухи. Наши друзья не возражали, что ты их покидаешь?
— Следопыт — нет. Понимал, что я на уговоры не поддамся, и сразу же отпустил меня на все четыре стороны. А Лук искренне огорчился и все убеждал остаться. Но я смылась. У них здесь свои дела, у нас — свои. Не стоило их приплетать. К тому же наши воины собрались на прием к Ходящим.
— Зачем? — насторожился я.
— Как я поняла из разговоров, Лук — единственный, кто выжил во время штурма Врат Шести Башен. И он видел Корь. Это может быть интересно для Ходящих.
— Еще он видел Тиф.
— Она мертва.
— Не уверен. Кажется, наша общая знакомая оказалась живучей тварью и умудрилась вернуться из Бездны.
Я рассказал о встрече с тем, кто раньше был Порком. С каждой уной ее лицо становилось все мрачнее. Повисло напряженное молчание. Лаэн, прикрыв глаза, лежала без движения.
— Такое возможно? — наконец не выдержал я.
— Ты хочешь услышать правду? Я не знаю. С Проклятыми все возможно. Они сильны, как никто другой в нашем мире. Их оболочку разрушить очень непросто, не говоря уже о духе. Вполне возможно, чтобы уничтожить последний, требуется нечто большее, чем обычная сталь. Нужно разорвать саму суть, основу, сжечь «искру». Помнишь ту стрелу?
Я вяло кивнул, понимая, о чем она говорит. Прекрасно помню. Странный костяной наконечник, теплое древко и лиловое сияние перед выстрелом в Ходящую.
— Если Тиф жива, у нас неприятности.
— Тонко подмечено, — усмехнулась она и начала одеваться. — Я бы сказала, что у нас большие неприятности. Если тебе она хочет всего лишь свернуть шею, то со мной и Целителем разговор будет иным. Возможно, это всего лишь желание отомстить. Возможно. Но я не исключаю, что мы нужны ей для чего-то другого.
— Например?
— Например, обрести более подходящее тело, чем то, что у нее есть сейчас. Или же вернуть Дар. Гис точно говорил, что она была очень слаба?
— Да. Во всяком случае, ему так показалось. Кто знает, что на уме у заклинателя?
— Значит, наш общий друг-гонец — Алый? Хм… — Она приподняла подол цветастой, купленной совсем недавно юбки и прикрепила к правой голени ножны с длинным узким кинжалом. — Тебе повезло, что он оказался рядом.
— А ему повезло, что рядом был я.
Неожиданно она рассмеялась:
— Многое бы я дала, чтобы посмотреть на лицо Проклятой, когда она поняла, с кем столкнулась! Вряд ли Тиф брала в расчет, что на нее выйдет заклинатель демонов! Против него она особенно уязвима. Представь себе, я начинаю жалеть, что Гис не с нами. Где ты его оставил?
— В одном придорожном заведении. В двух днях пути от Альсгары. Смылся в середине ночи, пока он спал. Мне не нравятся такие попутчики. При всем моем спокойном отношении к демонологам, по возможности предпочитаю держаться от них как можно дальше. На душе спокойнее.
— Мальчишка остался с ним? — Она спрятала в левом рукаве еще один кинжал.
— Парень потерялся в Плеши. Мы ушли без него. Выжил он или нет — я не знаю.
Услышав эту новость, она огорчилась:
— Жаль, если Целитель погиб, у него были неплохие задатки.
— В особенности наглость и упрямство.
— Не без этого, — согласилась мое солнце. Она полностью оделась. — Но, возможно, мир потерял нового Скульптора.
— Ты далеко собралась? Может, подождем, пока стемнеет? С утра пришлось утихомиривать одного охотника за наградой.
Я рассказал ей о том, что произошло в Голубином городе.
— Так быстро? — удивилась она. — Порой я начинаю удивляться твоему умению влипать в неприятности. Не прошло и дня, а тебя уже опознали. На кого он работал?
— На себя. У Молса он подкармливался от случая к случаю. Так куда ты собралась, и не лучше ли нам дождаться темноты? — вновь спросил я.
— Еще не знаешь, что с наступлением темноты в Альсгаре объявлен комендантский нар? На улицу выходить не рекомендуется. Военные патрули, стража и гвардейцы Наместника вместе с Ходящими и Огоньками. Последним лучше не попадаться. Так что я предпочитаю рисковать днем, а ночью сидеть дома. Следует навестить Молса. Не кажется ли тебе, что пора проведать старого друга, который был столь любезен, что прислал Кнута с товарищами, чтобы предупредить нас о нехорошем поступке Йоха?
Я ухмыльнулся:
— Пожалуй, ты права. Нас будут рады видеть.
Мы рассмеялись, и я начал одеваться.
— Что-нибудь о Йохе узнала? — спросил я мимоходом.
— Сама я на улицу носу не казала. Так что моими ушами и глазами были Ктатак и Йуола. Судя по тому, что удалось узнать — задача будет трудной. Йох ждет нас во всеоружии.
Я пожал плечами:
— Рано или поздно все отправляются в Бездну. К сожалению, времени у нас не так много. К концу недели следует сесть на корабль. А может, и раньше.
— Знаю. Слышала, что Перешейки Лины взяты. Скоро запахнет жареным.
Я кивнул, взял со стула топорик:
— Как насчет твоего Дара?
Лаэн разом помрачнела:
— Не так хорошо, как я надеялась.
— И все-таки? — продолжал настаивать я. — Могу я рассчитывать на твою помощь?
— В таком смысле — нет. Во всяком случае, сейчас. «Искра» разгорается, но очень медленно. Пока я мало что могу. Давай подождем несколько дней, ладно?
Я кивнул, стараясь не показывать своего разочарования. Проклятая! Это она во всем виновата! Не встреть мы ее на своем пути, и охота на Йоха получилась бы в несколько раз проще.
— Ладно, не переживай, солнце. Справимся своими силами. Нам ведь не впервой, правда?
Лаэн благодарно улыбнулась:
— Пойдем. — По дороге расскажу о нашей цели.
— Постой. А что с деньгами? — Я не увидел у нее мешка.
— Оставила на хранение Йуоле.
— Вот теперь я и в самом деле заволновался, — кисло пошутил я. — Как бы старушка не улетела вместе с нашими соренами.
— Она, конечно, своего не упустит, но в этом вопросе я ей доверяю.
— Как и в гадании, — еще мрачнее сказал я.
— Как и в гадании, — подхватила Лаэн. — Кстати, что сказали тебе карты?
— Ничего. Наша прорицательница осталась в недоумении. Сказала, что ошиблась. Расклад неправильный.
— «Ошиблась»? «Неправильный расклад»? — эхом повторила мое солнце. — Мы говорим об одной и той же Йуоле?
— А теперь представь, как удивился Ктатак. Я думал, он заквакает от счастья.
Она звонко рассмеялась:
— Было бы интересно глянуть.
— Я бы тоже не упустил возможности увидеть это повторно. Крылатая с досады чуть себе все перья из крыльев не выщипала. Пойдем. Надо с ними попрощаться. Надеюсь, в городе еще не запретили ходить с оружием?
— Нет. С этим, слава Мелоту, пока все в порядке.
Мы спустились вниз. В зале лавки все так же горели два фонаря. Йуола, не обращая на нас внимания и бормоча под нос ругательства, в сотый раз за день раскладывала на столе гадальные карты. А вот блазг был занят делом — вытаскивал здоровеннейший тесак из спины какого-то покойника. Еще один мертвец лежал под столом йе-арре. Насколько я мог разглядеть в полумраке — он был разрублен одним мощным ударом от ключицы до середины грудной клетки. Крови натекло целое озеро.
— Гости? — вежливо поинтересовался я.
Йуола разразилась визгливыми воплями, делая основной упор на матерей, родивших ублюдков, посмевших напасть на ее лавку.
— Эти были по ваши души или по наши? — Лаэн посмотрела, как блазг вытирает тесак об одежду лежащего у двери покойника.
— Не волнуйся, Ласква. Вы здесь совершенно ни при чем, — рассмеялся Ктатак. — Пара детей рыб решила пощеквакотать перышкваки моего партнера. Ну, заодно и барахлишкваком поживиться.
— Проклятые сволочи! — подтвердила йе-арре, не отрывая взгляда от карт. — Чтобы небеса обрушились на их тухлые семьи! Чтобы глаза высохли у их детей! Чтобы черви живьем ели их презренные потроха!
— Очень правильный подход, — не скрывая иронии, поддакнул житель болот. — Квак ты не догадалась высквазать это им в лицо, поква они были живы?
— За тобой угонишься, пиявка! — раздраженно фыркнула Йуола и, наконец, отложила карты в сторону. — Я и рта раскрыть не успела, как ты прихлопнул их, точно комаров с болота!
Ктатак утробно захохотал.
— Тихо сработал, — негромко произнес я. — Хватка, как я погляжу, у тебя все та же, старый пень.
— Горжусь похвалой мастера. — Он растянул губы в улыбке.
Я в принципе представлял, что здесь произошло. Двое субчиков были явно не из ближайших районов и точно не принадлежали к людям преследуемых законом ремесел, иначе бы нашли себе другие, более дружелюбные жертвы. Парни жаждали поквитаться с кем-нибудь из народа йе-арре. Если они не ослепли от висящего у лестницы фонаря и увидели крылатую, то прятавшегося в полумраке Ктатака заметить вряд ли успели. Вот и нарвались. Интересно, они хотя бы поняли, что на них выпрыгнуло?
Лаэн, стараясь не наступать на растекшуюся по полу кровь, прошла к двери и опустила засов.
— Правильно, девочка, — одобрила Йуола. — А то припрется еще с десяток, и я пол в жизни не отмою.
— Квагда это ты мыла полы, птаха?! Это всегда делаю я, — возмутился Ктатак.
— Отстань, пиявка, — поморщилась та.
— Что будете делать с телами? — поинтересовалась Лаэн.
— Наша забота. Не забивай себе голову. Вы уходите?
— Хотелось бы.
— Тогда проваливайте через черный ход. — Летунья вновь уткнулась носом в карты. — Ктатак, проводи их. Потом покойниками займешься. Никуда не денутся.
Лаэн чмокнула йе-арре в щеку:
— Спасибо тебе за все.
— Не за что, Ласка. Не за что. Была рада помочь. — С начала нашего разговора Йуола впервые улыбнулась. — Берегите себя. И удачи.
Блазг вынес из темноты колчан, полный стрел, и лук — точную копию того, что был у меня прежде. Четыре изгиба, композитный, черный. Хорошее оружие.
— Как раз по руке. То, что надо, — одобрил я его выбор, внимательно изучив покупку.
Ктатак довольно крякнул, затем поспешно произнес:
— Тольква со стрелами извиняй. Не умею выбирать правильные.
— Ничего, — утешил я его. — Справлюсь.
— Забирайте ваши сорены. — Он протянул мешок Лаэн. — Мы не можем отвечать за их сохранность. Свалим в любую минку.
— Прощай, Йуола.
— До встречи, Серый, до встречи. — Она даже не подняла головы от карт.
Мы пошли за блазгом. Череда полутемных комнат, заваленных какими-то тюками и ящиками. Сложно поверить, что ребята вывезли весь товар. По мне, так здесь еще есть чем поживиться. Кругом царил беспорядок, и никто не спешил с ним бороться. В одном месте на полу были разбросаны катушки с дорогими сдисскими разноцветными нитями. Пыль в комнате сияла в лучах вечернего солнца, заглядывающего в одно из окон.
Наконец Ктатак остановился у двери, снял засов, вставил в замочную скважину красивый ключ, отпер замок и выглянул наружу.
— Чисто. Пойдете через задний двор, направо от свинарниква. Там квалитквак. Квалюч под плитквакой, на кваторой лягух нарисован. Не забудьте положить на место. Потом по переулкваку попадете прямо в Гавань. Надеюсь, судьба еще сведет нас вместе. Да поможет вам Квагун.
— Бог блазгов вряд ли обратит внимание на людей.
Житель болот улыбнулся:
— Если бог йе-арре выпадает тебе в гадальных квартах, то отчего бог блазгов не может присмотреть за моим другом?
— Кстати! Окажи услугу!
Я рассказал ему о Жеребце. Мне конь сейчас был без надобности, а оставлять его трактирщику не хотелось.
— Хорошо. Пристрою твою кванягу в хорошие руки. Прощайте.
Мы вышли на улицу, и дверь за нами захлопнулась.
— Тебе выпал «Вор»? — с интересом спросила Лаэн.
— Да, — ответил я, изучая задний двор. — Это важно?
— Нет. Просто любопытно. Насколько я помню рассказы Йуолы, эта карта очень редка, и даже если попадается, то не действует в раскладе.
— В том, что сегодня разложила йе-арре — она действовала.
— Вот потому и любопытно. Жаль, что я не поговорила с ней на этот счет.
— Смысл? — пожал я плечами. — Летунья сказала, что расклад неправильный. Ты же знаешь. Она ошиблась.
На самом деле я так не думал. Меня очень настораживал «Безумец» и пять «Смертей», сложившихся в круг. Не надо быть большим умником, чтобы увидеть шестерку Проклятых, одна из которых каким-то чудом выжила и захватила тело деревенского дурака.
Западный район города, расположившийся сразу за поселениями йе-арре и примыкающий к морю, назывался Гаванью. Он растянулся вдоль берега огромной бухты, разросся в ширину и подмял под себя более мелкие кварталы Белоручек и город Скопцов. Сейчас своими размерами Гавань могла поспорить с другим самым большим районом города — Средним. Мы находились севернее порта, в кварталах вполне зажиточных ремесленников. Улицы здесь были достаточно широки и чисты, чтобы не морщиться каждую минку и не ждать, что сверху окатят помоями. Опрятные невысокие домики с белеными стенами навевали тоску. Они были столь однообразны, что в самую пору вешаться. Ни за что бы не захотел жить в подобном месте. Мне куда больше по душе разудалые переулки города Скопцов, веселый кавардак Портовой сторонки или тихое спокойствие Садов.
По сравнению с Птичьим городом, в Гавани бурлила жизнь. Ни один из служителей закона не обратил внимания на мой новый лук. В вольной Альсгаре в отличие от столицы Империи — Корунна — не существовало запрета на оружие. Во всяком случае, в Гавани. Так что у многих мужчин на поясах были кинжалы.
— Надо бы в порт заглянуть, — протянул я, бросив взгляд в сторону ведущей к Портовой сторонке улицы.
— Не успеем, — покачала головой Лаэн, — Скоро стемнеет.
— Твоя правда. Тогда на сегодня у нас Молс. Всем остальным займемся завтра.
Мое солнце улыбнулась и взяла меня под руку:
— Как насчет сдобной булки?
Я улыбнулся ей в ответ:
— Не откажусь.
Запах хлеба мы ощутили задолго до того, как увидели лавку пекаря. Умопомрачительный аромат свежей сдобы разносился по всему Старомонетному переулку. Думаю, даже вывеска в виде кренделя здесь была лишней. И слепой поймет, где торгуют хлебом. Лотки были полны товара, но посетителей мало — время позднее, все, кто хотел, уже сделали покупки. Дураки. Я бы на их месте запасался сухарями. Когда начнется осада, цены улетят высоко вверх, а товар исчезнет в считаные дни. Вот тогда кто-то очень пожалеет, что не увеличил запасы продовольствия, когда была такая возможность.
Торговлю вели двое. Вид у них был лихой, таких только на пиратский корабль бери, а не за прилавок ставь. Их я не знал.
— Чего изволите?
— Бублик и рогалик с корицей.
Я расплатился мелкой монетой, передал бублик Лаэн, которая тут же вонзила в него зубы.
— Еще чего-нибудь?
— Позовите Молса.
Они тут же насторожились:
— Не знаем таких.
— Напрягите память. — Мои грубые слова никак не вязались с вежливой улыбкой.
Лаэн была занята бубликом и, казалось, вообще не следила за разговором.
— Ты ошибся, — глухо произнес один из пекарей. — Здесь нет никаких Молсов.
— Конечно, — я не собирался спорить. — Его настоящее имя звучит совсем по-иному.
— Лучше бы вам уйти. — Теперь взгляд у ближайшего к нам громилы лучился «добротой».
Его товарищ достал из-под прилавка корд:
— Проваливайте. У нас работы по горло.
Я огорченно вздохнул, вытащил у-так, увидел, что эти дурни уже готовы кинуться на нас, и с обезоруживающей улыбкой бросил топорик им на прилавок.
— И что это должно означать? — нахмурился тот, что с кордом. — Ты решил сдаться?
— Нет, он всего лишь не хочет проламывать ваши пустые черепушки, — ответила за меня Лаэн, наконец-то покончив с бубликом. Уже без всякого спроса она взяла с ближайшего лотка рогалик. — Кто из вас тут самый умный? Возьмите то, что вам дали, и сходите, поищите Молса. Как найдете, покажите ему оружие. Мы подождем.
— Нет здесь никакого Молса! Пошли вон, иначе стражу позовем! — не сдавался булочник с клинком.
— Тебя как зовут? — мягко поинтересовался я, не спеша уходить.
— Это еще зачем?! — рявкнул он.
— Ну, если меня потом Молс спросит, почему я не пришел на встречу, должен же я ему что-то сказать.
Это заставило их призадуматься. Если я говорю правду, их за такое по головке не погладят.
— Хорошо, — наконец решился здоровяк и взял у-так. — Ждите. Если соврали, я вас в бараний рог согну.
— Не ершись раньше времени, малыш, — улыбнулась Лаэн. — Просто сделай то, для чего тебя здесь поставили.
Он бросил на нее злой, многообещающий взгляд и буркнув товарищу, чтобы тот не спускал с нас глаз, скрылся в глубине лавки. У меня появилась свободная минка и я стрескал купленную выпечку. Лаэн меня в этом опередила и сцапала с лотка очередную плюшку. Как я понял, чтобы просто позлить парня.
— Кто платить будет?! — не выдержал тот.
— Не думаю, что старина Молс пожалеет крошек. Его лучшие друзья не умирают с голоду, — ухмыльнулась она.
— Прямо так и лучшие? — пробормотал громила, но больше о плате не заикался, разумно решив, что следует дождаться товарища, который прояснит обстановку.
Вошел покупатель, и парень поспешно спрятал оружие под прилавок. Он заметно нервничал, пока обслуживал клиента, хотя мы и вели себя смирно. В этот момент пришел второй продавец. Без у-така, но зато с кислой мордой. Поймал вопросительный взгляд напарника, едва заметно покачал головой.
— Идемте за мной. Вас ждут, — неохотно сказал он нам.
Мы последовали за ним и оказались в длинном коридоре.
— Вот видишь, малыш, все разрешилось наилучшим образом, — поддела его Лаэн.
Тот дернулся, зашипел:
— Не знаю, кто ты такая, но не стоит меня злить.
— Учту, малыш. Учту. — Лаэн обернулась ко мне и весело подмигнула. Я сделал страшное лицо, чтобы она перестала дразнить дурака. Что за детская забава? Она в ответ показала мне язык.
Мы вышли во внутренний двор, который нисколько не изменился за прошедшие годы. Разве что деревья стали куда выше, чем прежде. Пекарня осталась слева, мы протопали по аккуратно подметенной дорожке через небольшой сад и оказались у хорошего трехэтажного дома.
С улицы его видно не было, так что многие жители этой части Альсгары очень бы удивились, если бы знали, как живут некоторые булочники.
У входа, возле которого уже зажгли факелы, торчали четверо. Их я тоже видел впервые. Кажется, за последние семь лет здесь произошли некоторые перестановки. Новые люди сплошь и рядом. Один из них, высокий и плечистый, встал с травы, подошел к нам:
— Эти, что ль? — спросил он.
— Угу.
— Ну что? — улыбнулся плечистый. — Лук сымай. Мне с друзьями придется вас обыскать. Чтобы между нами было полное взаимопонимание и никаких недоразумений.
Оставшаяся на траве троица как по команде очутилась на ногах.
— Я проверю бабу, — поспешно сказал приведший нас малыш.
— И она тут же оторвет тебе руки, Луга, — раздался насмешливый голос.
У двери стоял красномордый, кряжистый мужик. У него были огромные лохматые баки, переходящие в неопрятную, изрядно поседевшую бороду. На голый и, несмотря на преклонный возраст, мускулистый торс был наброшен кожаный жилет. Короткие штаны до колен, широкий пояс с серебряной бляшкой в виде оскаленной волчьей морды, кривой сдисский кинжал в дорогих ножнах. В левой руке он небрежно держал мой топорик. Толстые губы улыбались, а вот карие глаза насторожены. Он в любой момент ожидал от нас подвоха. Причем основное внимание уделял Лаэн.
— Привет, Пень. — Мое солнце поздоровалась первой.
— Привет, привет. Как добрались?
— Удачно.
— Не вижу ваших провожатых. Где их потеряли?
— Им не повезло, — ответил я. Больше наш собеседник не улыбался.
— Пень, — влез в разговор плечистый. — Нам их обыскивать?
— Заткнись, — бросил красномордый, и этот приказ подействовал на людей Молса как удар хлыста. — Не повезло, — словно смакуя эти слова, произнес Пень. — Всем и сразу?
— Да.
— Неужели Кнут зарвался? — В его голосе проскользнули нехорошие нотки. Пень был дружен с моим старым знакомцем. Проще говоря, они были как братья.
— Нет. Ему и вправду не повезло. Нарвался на ловкого набаторца.
— Жаль. — Было непонятно, поверил он мне или нет. — Гнус и Бамут тоже?
— Не совсем. — Лаэн посмотрела ему в глаза. — Они зарвались.
— О, — протянул тот. — Обидно. Хорошие были люди.
— Вне всякого сомнения. — Я был необычайно серьезен.
— Забери меня Бездна! — внезапно воскликнул тот, кого называли Лугой. — Серый!
Эта новость произвела на окружавших нас громил очень большое впечатление. До них наконец-то дошла связь между загадочной поездкой Кнута, Гнуса и Бамута, у-таком в руках Пня и приездом мужчины и женщины.
Теперь на нас смотрели во все глаза, а Луга отошел от Лаэн как можно дальше. Было заметно, что он воспринимает слова Пня про отрывание конечностей в самом буквальном смысле. У Ласки за время ее работы в Альсгаре сложилась не самая лучшая репутация.
— Ты слишком догадлив, — обманчиво тихо сказал Пень. — До добра это не доведет, понимаешь меня?
«Малыш» побледнел пуще прежнего:
— Да.
— Знаю, что соблазн растрепать об этом на каждом углу будет очень велик, как и желание заработать немного соренов, но, прежде чем ты раскроешь рот, подумай вот о чем. Деньги еще надо получить, Йох далеко, а я рядом. И твоя семья тоже. Ты ведь умный малый, не так ли? — вкрадчиво поинтересовался краснолицый гийян.
— Я не собираюсь болтать.
— Вот и славно. Ступай. Занимайся делом. Вас мое предупреждение тоже касается. Надеюсь, никто здесь не думает, что десять тысяч соренов гораздо лучше, чем мое недовольство и… семейные неприятности? Вот и чудесно. Гелл, ты за своих ребят отвечаешь головой.
— Мы не будем трепаться. Знаешь же, — обиженно сказал плечистый.
— Знаю. Серый, Ласка, прошу в дом.
— Круто ты с ними, — сказал я, когда мы оказались внутри.
— Иначе нельзя.
— Не думаешь, что подобное обращение не пойдет на пользу?
— Глупости! — фыркнул Пень. — Они знают, что я часто лаю, но кусаю только по делу.
— Ты не кусаешь. Ты рвешь.
Он негромко хохотнул, вернул мне у-так, предупредив на всякий случай:
— Не балуй.
На улице уже порядком стемнело, и в доме зажгли свечи. Лежащий на полу дорогой бордовый ковер глушил наши шаги. Пень остановился у двустворчатых дверей, толкнул их:
— Вваливайтесь.
Комната оказалась велика, ярко освещена свечами, стоящими на большом, накрытом белой скатертью столе. Раздалось три негромких хлопка в ладоши. Аплодировала высокая пожилая женщина. У нее было приятное лицо, большой рот, волевой подбородок. Поседевшие волосы убраны под белый накрахмаленный чепчик. Одежда простая, если не сказать скромная. Глядя на нее, милую и добрую хозяйку пекарни, никогда не скажешь, что перед тобой глава гильдии гийянов юга и один из самых влиятельных людей в преступном мире Альсгары. Та, что взяла себе имя Молс. Ее видели лишь избранные, которых можно пересчитать по пальцам на обеих руках. Она всегда предпочитала оставаться в тени, общаясь со всеми, кто на нее работает, через Пня. А тот уж постарался, чтобы все считали, что Молс мужчина. Даже знающие люди во время разговоров друг с другом предпочитали о Молсе говорить «он». Так привычней и… безопасней.
— Браво, мои хорошие. Браво. — Она встала из-за стола. — Вам почти удалось всех надуть.
— «Почти» не считается, Молс, — сказал я.
Она была спокойна, улыбчива и всем видом показывала, как рада нас видеть. Добрая тетушка, встретившая племянников после долгой разлуки.
— Как сказать. Тем пожаром вам на время удалось обмануть даже меня.
— Но не Ходящих.
— О да. Они были подозрительны, но годика через два успокоились. Во всяком случае, мне так стало казаться. Присаживайтесь, не стойте, словно чужие. Сейчас будем ужинать. Пень, распорядись. Рада, что вы все еще вместе. Я всегда говорила, что Серый и Ласка красивая пара. И работу выполняете — загляденье! Помните те времена? Не времена, а золото!
Мы умели понимать намеки. Лаэн достала из заплечного мешка заранее приготовленный кошелек и положила его на стол. Пятнадцать монет по сто соренов каждая — доля Молса за наше последнее дело. Пускай мы и действовали не через гильдию и в принципе могли не платить десятую часть гонорара, но жадничать не стоило. Проще выдать причитающееся и сохранить хорошие отношения. Полторы тысячи соренов — некоторые не смогли бы заработать подобной суммы даже за пять жизней. И, что самое смешное, — мне было их не жаль.
Молс взяла кошелек, ослабила завязки, заглянула внутрь:
— Так вот сколько стоила жизнь той Ходящей. Когда я узнала о случившемся, посчитала вас глупыми. Но, как вижу, это стоило того. Кстати говоря, хорошо сработал. И ушел красиво. Огоньки разнесли соседние дома, но через четыре дня нашли лук, и оказалось, что ты стрелял не из самой удобной позиции. Кое-кто ради интереса пытался повторить твой трюк, но у него ничего не вышло.
Она положила деньги на край стола и, казалось, забыла о них, увлеченная разговором. Пока накрывали на стол и шел ужин, Молс болтала без умолку на разнообразные темы, начиная от погоды и заканчивая ценами на муку. Порой нам удавалось вставить какую-нибудь реплику. Пень часто хмурился и больше пил, чем ел. И только после того как со стола убрали приборы, мы перешли к делу.
— Вы надолго в городе? — спросила Молс.
— Как получится, — уклончиво ответил я. — А ты не собираешься уходить?
— Куда же я пойду? Вся жизнь прошла в Альсгаре, теперь уже поздно сниматься с насиженных мест. Слишком старая.
— Осада тебя не волнует?
— Ты о голоде? У меня хватит запасов, чтобы прокормить и себя и мальчиков. К тому же до осады далеко. Набатору придется пройти через нашу армию.
— Отчего-то я не сомневаюсь, что пройдут. Если начнется голод, то пекарню первым делом почистят.
— Пусть только попробуют, — прорычал Пень, вливая себе в глотку очередной бокал вина. Он, как всегда, не пьянел.
— Нисколько не сомневаюсь, что ты передушишь всех мародеров, — промурлыкала Лаэн. — Но как быть, если придут солдаты? Гвардейцы? Против них, при всем моем уважении к твоим ребятам, вы долго не продержитесь.
— Если придут по приказу Наместника и городского совета, то я открою погреба, — спокойно заявила Молс. — Для родного города мне ничего не жалко.
— Особенно когда имеется тайный склад, который в два раза больше всем известного, — усмехнулся Пень. — Я за свой живот спокоен.
Глава гильдии бросила на помощника недовольный взгляд. Узнаю ее предприимчивость. Как говорили недоброжелатели, ныне покойные, если у нормальных людей в доме один тайный ход, то у проклятого Молса все десять.
— Не ожидала, что вы вернетесь.
— Ты же сама послала за нами.
— И все равно, учитывая обстоятельства — не ожидала. Рада, что мое предупреждение дошло до вас. Я искренне беспокоилась.
Я скорчил физиономию, показывая, как отношусь к ее словам:
— Давай будем честными друг с другом. Ты все это затеяла не для того, чтобы помочь нам. Тебе просто порядком надоел Йох, а мы — из тех немногих, кто взялся бы за это дело. У нас просто нет иного выбора.
— За те годы, что я тебя не видела, ты превратился в страшного циника, мой мальчик. — Она нисколько не смутилась, услышав мои слова. — Неужели ты хочешь мне сказать, что не благодарен за своевременные новости?
— Благодарен.
— Тогда я не вижу причин для твоего неудовольствия.
— Как ты вообще узнала, что мы живы, и нашла нас? — поинтересовалась Лаэн.
— Ну, то, что вы живы, я предполагала. Вы все же не такие дураки, чтобы прикончить Ходящую и не подготовить нормального отступления. Бери булочку, угощайся.
— Спасибо, но я сегодня их достаточно много съела. Растолстею еще.
— Глупости. У тебя отличная фигура. Так вот, — вернулась она к теме. — Я подозревала это, но искать вас, как Ходящие… слишком долго и тяжело. Если уж у них не получилось, то куда лезть обычной хозяйке пекарни? Империя большая, а вы явно законопатились в какую-нибудь дыру, так что и при свете дня не отыщешь. А то и вовсе свалили в Золотую Марку, Урс, Гроган, Син или еще куда. Мир Хары велик. Вы, конечно, должны были мне деньги за последнее дело, но я предпочитала подождать. Серый всегда был честен в подобных делах. Как видишь, ожидание, пусть и долгое, себя оправдало, — она покосилась на лежащий на столе кошелек. — А когда Йох ни с того ни с сего объявил награду за ваши головы, то я уже не сомневалась. Трехпалый не такой дурак, чтобы выбрасывать деньги на ветер. Пришлось подсуетиться, чтобы сцапать племянника нашего общего знакомого. Пень был столь добр, что поговорил с молодым человеком и через несколько дней сумел вытащить кое-что. Прежде чем умереть, паренек назвал нам деревню. Некую Песью Травку.
— Он не сказал, откуда Йох узнал о ней?
— Он не знал, кто сказал Йоху. Ты перебежал ему дорожку и лишил пары пальчиков, и в его обычаях мстить даже спустя столь долгий срок. Если он пошел на такое, значит, это было для него выгодно. Или же у него не было выбора.
— Кто мог заставить Трехпалого танцевать под свою дудку? — нахмурилась Лаэн и бросила быстрый взгляд в мою сторону.
Я знал, о ком она думает. О Ходящих.
— Если подумать, то многие, Ласка. Йох важен и значителен, но есть и те, кто гораздо важнее него. Они вполне могли надавить. — Молс не заметила нашего переглядывания. — В любом случае он это уже сделал. Ваши головы на весах против десяти тысяч соренов.
— Хорошие деньги. — Пень убрал со стола опустевшую бутылку вина и взялся за новую. — Многие будут рады их заработать.
— Но не мы. — Молс выделила последнее слово. — Сумма значительная, но я не буду играть с вами грязно.
— Тебе гораздо выгоднее избавиться от Йоха, чем еще немного пополнить свою сокровищницу, — осклабился я.
— Ты, как всегда, прав. — Она не отвела взгляда. — Йох всегда был костью в моем горле, а в последнее время он взлетел очень высоко. Лучший друг Наместника, устраивает для него и благородных шикарные представления. Видел бы ты, какого мастера фейерверков он выписал из Грогана! Вся Альсгара месяц только об этом и талдычила. Новые друзья, новые возможности, новая власть и влияние. Он подмял под себя большую часть города, нельзя чихнуть без его разрешения. Йох пытался лезть в дела гильдии и моих людей. Произошло несколько стычек, но большой войны, слава Мелоту, не случилось. Хотя я не уверена, что если ему втемяшится в голову подмять нас под себя, мы выстоим. Трехпалый теперь сможет натравить на нас гвардейцев, а то и помощью Башни заручиться. Пока он осторожничает, но сколько это будет продолжаться? И я не могу до него добраться, старый жук слишком бережно относится к своему здоровью. В последние годы до него не дотянешься.
— Неужели нельзя дать хорошую цену? Тысяча copeнов и пара отчаянных ребят вполне могут справиться с таким делом. — Лаэн жестом попросила Пня налить ей вина.
— У меня нет лишней тысячи, Ласка. — Было непонятно, шутит Молс или говорит серьезно. — А отчаянные ребята давно перевелись. Никто не будет рисковать шеей в столь безнадежном деле. Я не шутила, когда говорила, что до Йоха так просто не добраться. Он сидит в доме, больше похожем на крепость, а если и отправляется в путешествие по городу, то с такой охраной, что без маленькой армии к нему не пробиться. Сожрут.
— Не верю.
— Поверишь, когда сама увидишь. Завтра четвертый день недели. Йох имеет обыкновение ездить на бои, что теперь проходят в квартале Огурцов. Если любопытно, можете взглянуть. Чему ты ухмыляешься, Серый? — Она подняла тонкие брови.
— Ты сказала, что у тебя нет денег и отчаянных ребят. Именно поэтому к нам приехал Кнут с товарищами? Мы сделаем все бесплатно? Решила воспользоваться нашими руками?
— Конечно, — с достоинством сказала она. — Это в ваших интересах, раз уж за головы дают хорошую цену. Заодно и мне поможете. Я вас поддержу всем, чем смогу, но выбить из Трехпалого душу — не моя забота.
Я кивнул:
— Достаточно честный ответ.
— Мои люди и вправду оказались не чисты на руку? — неожиданно поинтересовалась она.
— Только Гнус и Бамут. Деньги вскружили им головы.
— Бамут дурак. Не сомневаюсь, что он пошел на поводу недомерка. Ладно, туда и дорога. А Кнута жаль. Он был со мной с самого начала. Надеюсь, его душа в Счастливых садах. А что с мальчиком?
— Этот же вопрос я хотел задать тебе.
— Ты о чем?
— О Шене, которого ты приставила к своей троице. Кто он такой, и откуда ты его выкопала?
— Я посчитала, что пареньку придется по душе прогулка. Пусть набирается опыта. — Она не дрогнула под моим взглядом. Хладнокровности Молса можно только позавидовать.
— Опыта в чем? В убийствах или в лекарском деле? Ты же знаешь, что он не принадлежит к гильдии и не является свободным охотником. Парень лекарь, пускай и умеющий убивать. Зачем он поехал с Кнутом?
Я не стал говорить, что у Шена Дар и он Целитель. Вряд ли Молс об этом знает, и пусть это пока останется в тайне.
— Меня попросили. — Она снова не отвела взгляда.
— Кто, если не секрет?
— Секрет.
— Позволь настоять.
— Не позволю. — Теперь, в ее голосе звякнула сталь. — С вами это не связано никоим образом. У меня был выбор, с кем поставить лекаря, и я выбрала Кнута. В этом предприятии от Шена мог быть толк. Где он теперь?
— Не знаем.
— Мертв?
— Говорю же — не знаем. Он отстал по дороге.
Молс — умница. Ловко перешла из защиты в нападение. Начала задавать вопросы, и мне пришлось отвечать, отстав от нее. Она явно не собирается рассказывать мне, где ее дорожка пересеклась с лекарем.
— Когда вы намерены приступить?
— Как только осмотримся.
— Только не тяните. Вас могут узнать. Если что-то потребуется — Пень в вашем распоряжении. В любое удобное время.
— Учтем. Спасибо за ужин. — Я встал из-за стола, кивнул на прощание мрачному Пню. — Поговорим, когда я прощупаю обстановку.
— У вас есть где переночевать?
— Да.
Мы не собирались рассказывать о своей берлоге.
— Пень, проводи гостей. — Молс явно осталась довольна беседой. — Я помолюсь за вашу удачу.
И вновь я не понял, издевается она или нет.
Вино в фужере было цвета голубиной крови. Молс взяла бокал в руку, пригубила. Ощутила терпкий и в то же время резкий аромат спелого винограда. Она не любила этот напиток, но сегодня захотелось чего-нибудь крепкого. Женщина даже не стала разбавлять вино водой, по языку растекся ни с чем не сравнимый вкус спелых ягод, но Молс сморщилась, словно только что выпила уксуса.
Сухое. Она терпеть не могла сухое. Да к тому же еще и красное. Как Пень может пить такое дерьмо, пускай оно и стоит пять соренов за одну бутылку? Все еще морщась, глава гильдии гийянов поставила бокал обратно на стол, затем подумала и залпом осушила его. Теперь уже не морщась. Как она и предполагала — лучше не стало. Где-то в глубине души поселился огонек тревоги.
Дверь открылась, и в зал тихо вошел Пень. Он был хмур и взволнован. Сел напротив, взял с блюда немного говяжьего языка, щедро посолил, запихнул в рот, начал мрачно жевать. Молс молчала, не обращая никакого внимания на помощника и человека, с которым прожила целых двадцать лет.
— Небывалый случай, — нарушил молчание Пень. — Ты решила изменить себе и выпить вина?
— Сейчас не время для поддевок, Олна.
— А, по-моему, самое время. Скоро нам будет не до этого. Они ушли, если тебе интересно.
— Не интересно.
— Ты ведь ожидала совсем другого?
Молс с раздражением посмотрела на мужчину, затем вздохнула:
— Да. Они могли быть не столь милы и обходительны.
— У Серого не было повода. К тому же я бы не позволил…
— И Ласке тоже? — перебила она его. — Как бы ты остановил ее, если бы она решила вскипятить твои мозги?
— Но она этого не сделала.
— Просто не захотела. Они, как все умные люди, предпочитают ссориться лишь в безнадежных случаях. Я не перебегала им дорогу и не загоняла в угол. У нее не было причин.
— И все же ты взволнованна.
— Они знают о мальчишке.
— О, — многозначительно произнес Пень и протянул руку к бутылке.
— Помня упрямство Серого, я удивлена, что он не стал настаивать на прямом ответе.
— С годами Нэсс мог поумнеть. Или для него это не так уж и важно, Катрин.
— При его подозрительности и осторожности? — фыркнула та, которую называли Молсом. — Не говори ерунды. Для него это очень важно. Он хочет понять, почему Шен отправился с Кнутом. Зачем понадобился человек не из гильдии.
— Я считал, ты подготовила достойный ответ.
— Все допускают ошибки. — Она вздохнула и встала из-за стола. — Я не рассчитывала, что станет известно о том, что парень не причастен к гильдии.
— Думаешь, поступила ли ты правильно, поддавшись той просьбе?
— Я не дура так рисковать. Мне прямо дали понять, что упрямство в данном вопросе будет фатально для меня. И для тебя, кстати говоря, тоже. Следовало согласиться.
— Зачем им понадобилось посылать мальчишку, к тому же ничего не умеющего? Не доверяли нам?
— Пойди и спроси у них.
— Нет, спасибо, Катрин. Я как-нибудь проживу и без этого ответа. Меня беспокоит, что будет, если Серый придет и спросит еще раз. Теперь уже настойчиво. Ты скажешь ему правду?
— Правда бывает опасной. В данном случае для нас. Нам хорошо заплатили и оставили гильдию в покое. Я ничего не скажу.
— И все-таки? Если Нэсс не успокоится.
Молс холодно взглянула на любовника:
— Пока все идет как надо. Но если Серый начнет брыкаться, я сама пойду к Йоху с его головой и заберу десять тысяч. Поверь, это будет гораздо безопаснее, чем переходить дорогу этим людям.
— Можем соблюсти договор уже сейчас. Когда Серый и Ласка вновь придут, мы будем готовы.
— Нет. Я не спешу заканчивать то, что было начато так давно. Йох нам мешает, и Нэсс с Лаэн помогут от него избавиться. А потом можно подумать и о договоре.
Какое-то время он молчал, затем едва слышно произнес:
— Значит, так тому и быть.
