— Федеральная почтовая служба!

Сотрудник ЛИСКа, сидевший за компьютером и кого-то увлеченно отлавливающий в сети, на мгновение оторвался от экрана, бросил на Трента озадаченный взгляд, жестом изобразил «одну минуточку!» и вновь уставился на экран.

Шел четвертый час пополудни. Трент стоял в вестибюле филиала Службы наблюдения за Лунетом, расположенного в Луна-сити. Был наряжен в украденную по случаю форму правительственного курьера, под мышкой держал стандартный вакуумный чемоданчик, в котором обычно разносят спецпочту. В зале было пусто, только сотрудник за стойкой.

Трент снял форменные перчатки, засунул их за пояс, огляделся. Вестибюль был обставлен скудно: на полу бледно-серое ковролиновое покрытие, вдоль стены два длинных низких диванчика, перед которыми выставлены два видеоэкрана; их цоколи были прикованы цепочками к подлокотникам диванов. Офис находился на уровне «А-2» в комплексе правительственных учреждений, где также размещались обе Лунные палаты и большинство местных филиалов Организации Объединенных Наций. Этот район считался деловой частью Луна-сити.

Две долгих минуты сотрудник — низенький, толстый человечек, из левого виска которого торчал электрод инскина, — увлеченно наблюдал за голографическим изображением на своем мониторе. На Трента по-прежнему не обращал внимания. Наконец он повернул голову в его сторону и уже более осмысленно посмотрел на курьера. В его глазах читалось откровенное удивление, тем не менее он вежливо извинился:

— Простите, что заставил ждать, мсье, — и немного обиженным тоном пояснил: — Я пока единственный вебтанцор в этом чертовом городе и еще не совсем разобрался в здешних правилах. Что у вас?

— Пакет для полковника Депардена. Он здесь? Сотрудник шумно вздохнул:

— Я же вам сказал, что являюсь единственным вебтанцором, а они заставляют меня дежурить. Если вам нужен полковник Депарден… — Он сделал паузу, в которую легко вклинился Трент:

— Я обошел все здание, и меня направили к вам. Сказали, что вы и есть дежурный.

— Ну я же и говорю! — всплеснул руками толстяк. Голос его был полон отчаяния.

Трент не удержался от смешка, и дежурный вновь удивленно взглянул на него.

— Значит, вы и должны принять пакет, — сделал вывод Трент.

Он расстегнул молнию на вакуумном чемоданчике, достал жидкостный пистолет и два раза выстрелил в дежурного. Затем не спеша сунул оружие за пояс. В следующее мгновение дежурный медленно улегся грудью на клавиатуру. Трент снял с его головы трасет с инскином и легким толчком отправил сотрудника на пол. Затем влез на стул, оттуда на рабочий стол, достал из чемоданчика маленькую коробочку и прикрепил ее к большому стационарному копроцессору. В коробочке размещались два десятитеррабайтовых инфочипа — один, чтобы записывать информацию, поступающую на служебный компьютер, другой — для считывания базы данных в тот самый момент, когда туда откроется доступ.

Пристроив инскин, Трент пробежал пальцами по клавиатуре. Через несколько мгновений перед ним в голографическом объеме предстал Джонни Джонни. Свет вокруг Трента начал меркнуть, он закрыл глаза. Еще через мгновение как бы выскользнул из своего тела и проник в Лунет.

Файловый формат, используемый в местной сети, ничем не отличался от земного. Первым делом Джонни Джонни скопировал справочные файлы — все сразу, не тратя времени на их проверку. Затем бегло просмотрел файлы системы безопасности, перекрывающие доступ к секретной информации. Охранных оболочек или уровней доступа оказалось четыре, однако Джонни Джонни вскоре обнаружил и пятый. Они подразделялись следующим образом: «стандартные сообщения», «важные», «очень важные» и «экстренные». Четвертый уровень, в свою очередь, делился на два подуровня. Первый имел наименование «стандартные сообщения», второй — «важные». Вся поступившая за пять лет информация регистрировалась и хранилась в памяти процессора, за которым как раз работал толстяк. Джонни Джонни бегло просмотрел всю базу данных. Удивительным ему показалось следующее обстоятельство: на 758 000 жителей Луна-сити среднее число входящих сообщений составляло всего 445 трансакций в день. Это было очень немного. В целом отдел по отслеживанию сети хранил в памяти более двух триллионов сообщений, и за двадцать один год существования местной сети здесь не было ни единой попытки взлома главной базы данных Лунета, расположенной за пределами Луна-сити, в кратере Жюль Верна. У Трента, слившегося с Джонни Джонни, возникло ощущение, что здесь вообще никто и никогда не пытался сыграть в Инфосети.

Джонни Джонни мгновение колебался, затем скопировал всю базу данных для последующего тщательного анализа, после чего еще глубже проник в систему.

Виртуальный Образ прекрасно понимал, что стоявший в приемной компьютер, к которому он сумел подключиться, нельзя было считать даже частью рабочих транспьютеров ЛИСКа'. Это было только первое звено, что-то вроде фильтра, предназначенного для приема и первоначального анализа входящих сообщений, которые затем, помеченные как «заслуживающие внимания», поступали уже во внутренние цепи ЛИСКа. По существующим на Луне правилам, любой файл, находившийся в легальном доступе, можно было скопировать только после того, как пользователь представит в ЛИСК его краткое описание, а также свой код и код источника, откуда брался файл. По закону, эти данные, посылаемые в ЛИСК, должны быть отформатированы в одном из трех разрешенных протоколов. Загрузка данных в служебную информационную базу в любом другом формате, тем более придуманном самим пользователем, считалась преступлением.

Эти правила регулировали также работу с закрытыми источниками; только в этом случае процесс получения разрешения занимал еще больше времени. В результате на каждом этапе возникала довольно ощутимая задержка в передаче сообщений, вот почему Лунет, по земным стандартам, работал невероятно медленно. Прибавьте к этому, что только зарегистрированные пользователи имели право входить в Инфосеть. Для этого они получали специальный код, который каждый раз проверялся. Подобный способ общения назывался «предварительным разрешением». Предварительное разрешение постоянно менялось, и за него надо было платить. Без всех этих хитростей никакому незарегистрированному пользователю не разрешалось проникать в сеть.

Отвратительно, подумал Трент. В следующий момент, защищенный кодом служебного процессора, через который Джонни Джонни прорывался в Хрустальный Ветер, виртуальный Образ нырнул в море информации.

На полпути к виртуальному пространству Лунета, где-то между станцией «На полпути» и собственно лунной сетью, в одном из узлов связи подремывал Вебпес — специфическая программа, расположившаяся у самой границы, отделявшей нелегальные, созданные хакерами ИРы от огромной базы сосредоточенных на Луне данных и защищенных экспертных систем, от которых зависело само существование переселенцев.

По лазерным оптико-волоконным линиям в Луна-сити пробежал мгновенный всплеск мощности, и Вебпес насторожился.

Что-то в сети было не так.

Он проснулся, развернул электронные цепи и вышел на охоту.

Джонни Джонни одну за другой обследовал подключенные к сети точки. Одновременно считывал, отфильтровывал и заносил в память на биочипах содержавшиеся там данные. Процесс был изнурительно медленный — большая часть технического обеспечения Лунета не шло ни в какое сравнение с быстродействующей аппаратурой в земной сети. Порой Джонни испытывал шок — неужели самим пользователям до такой степени наплевать, с какой скоростью работают их компьютеры?

Данные со всех доступных источников он заносил в созданный каталог. Сюда входили логические узлы, неиспользованные и запасные линии, проходившие через коммуникационный спутник, или комсат, находящийся на стационарной лунной орбите. Джонни Джонни был очень удивлен, узнав, что на Луне, как на свободных территориях, так и в поселениях под юрисдикцией ООН, не было службы прямой телетайпной связи. Связь осуществлялась только через комсат. Джонни Джонни проник в его цепи, уже оттуда бросил взгляд на Луну, где проживало двадцать восемь миллионов поселенцев, подпадавших под юрисдикцию ООН, и три с половиной миллиона жителей на свободных территориях. Видеообмен происходил через спутник, всего примерно десять тысяч трансакций в сутки.

В следующий момент Джонни Джонни почувствовал опасность. Что-то похожее на ангела сети появилось в виртуальном пространстве. Он затаился. Не столько потому, что опасался подбиравшейся к нему спецпрограммы, сколько потому, что следовало решить, как быть дальше. Виртуальный Образ был откровенно разочарован — ему так и не удалось добраться до самой нужной информации, хранившейся во внутренней рабочей сети ЛИСКа. Проникнуть туда никак не удавалось. Внедрившись во внешнюю оболочку охранной службы и проанализировав массу сведений, он вынужден был признать, что по-прежнему находится в начале пути — базу данных и протоколы обмена этими данными во внутренней сети ЛИСКа он так и не сумел вскрыть. Все, что теперь имел Джонни Джонни, относилось к тому, что уже было накоплено Службой слежения, а вот сам механизм обработки информации и главные секретные файлы так и остались недоступными.

— Я Вебпес. А ты кто? Игрок?

Вопрос звучал вкрадчиво, почти ласково. В следующее мгновение Джонни Джонни обнаружил, что его без всякого предупреждения и с необыкновенной легкостью вышвырнуло из базы данных «комсата», где он отсиживался. С неодолимой скоростью он погружался все ниже и ниже. Огромные области Хрустального Ветра одна за другой закрывались перед ним, при этом он с катастрофической быстротой терял террабайт за террабайтом уже собранной информации. В первую очередь, выследившая его программа, назвавшаяся Вебпсом, освободила Джонни от груза данных, собранных на спутнике, за ними последовала информация, снятая с компьютера в служебном помещении. А теперь охраняющее Лунет чудовище неотвратимо подбиралось к его собственным, обеспечивающим живучесть Образа программам. Еще немного, и ужасная пасть поглотит Джонни Джонни. Виртуальный гость почувствовал что-то вроде паники. Далее действовал машинально, как привык спасаться в земной Инфосети: мгновенно расплодился во множестве копий, добавил к ним не меньшее количество ложных Образов. Это была вкусная пища для хранителя Лунета — он поглощал их с огромной скоростью. Торжество и удовольствие, испытываемые псом, дали Джонни Джонни время освоиться и перейти к более решительным действиям. Копии становились все менее осмысленными, все менее съедобными. Помог прежний опыт. Джонни Джонни почувствовал, как изумился и рассердился Вебпес, застрявший в море клочковатой, напичканной взаимоисключающими решениями информации. Хранителю Лунета еще никогда не доводилось нападать на столь изощренного, обладающего, казалось, неисчерпаемыми ресурсами противника. Тех, что попадались раньше, ему хватало на один зубок. На этот раз он довольно скоро почувствовал переизбыток неудобоваримой и невкусной, лишенной плоти жратвы.

Вебпес на мгновение замешкался. Этого мгновения Джонни Джонни хватило, чтобы выскользнуть из стальных челюстей и нырнуть в реальное время.

Трент ощутил что-то похожее на увесистый пинок и вывалился в реальность.

Он открыл глаза. Пустой холл. Полумрак. Все вокруг как в тумане. Под столом без сознания валяется толстяк.

Наконец в ушах послышался знакомый голос:

— Босс?

— Да?

— С тобой все в порядке?

Трент встряхнул головой. В порядке? В общем, да, хотя до сих пор никому не удавалось выбросить его из Хрустального Ветра пинком под зад.

— Вроде в порядке. Что это было?

— Не знаю, — признался Джонни Джонни. — Босс, зря мы влезли сюда. Давай оставим Лунет и поиграем где-нибудь в другом месте. Что-то в последнее время Луна мне очень разонравилась. Лучше дать деру. Это чудовище в следующий раз просто сожрет меня и не поперхнется.

— Меня тоже, — признался Трент. — Бежать отсюда? Это неплохая идея, приятель. — Мысли в голове прокручивались медленно, со скрежетом, как ржавые шестеренки. — Джонни? — окликнул Трент. — Ты ничего не почувствовал? Каких-либо предупреждающих сигналов? Не мог же он подкрасться к нам настолько бесшумно, что мы ничего не заметили?

— Никаких намеков, сигналов, примет, босс! — решительно заявил Джонни Джонни. — И я не испытываю желания повторять опыт.

— Ладно, — согласился Трент. — Что удалось сохранить из найденного?

— Чуть больше тринадцати тысяч трансакций. Трент отсоединил коробочку, спрятал ее в карман и быстро вышел на улицу.

Ньюстанцор Терри Шоумак как-то писал, что для того, чтобы разобраться в политических пристрастиях жителей того или иного поселения или анклава, расположенного за пределами Земли, следует обратить внимание на местные часы. Очень верно подмечено. На территориях, ориентирующихся на ООН, часы идут по поясному времени Столичного города. Там же, где население считает себя свободным от власти Объединения — на свободных землях Луны, Марса, в вольных городах и Поясе астероидов, — живут по Гринвичу. Община вольных дальнепроходцев, не имеющая собственной метрополии, устраивает жизнь по десятичасовому метрическому дню. Начало и конец недели ОВД совпадает с началом и концом суток, отсчитываемых по Гринвичу, то есть пять наших земных суток соответствуют двенадцати суткам дальнепроходцев. В сущности, такой отсчет времени, скорее, относится ко второй категории, однако подобный разнобой вносит дополнительную неразбериху в повседневную жизнь космических поселений. Если вы договариваетесь с дальнепроходцем о встрече и назначаете ее на пять часов вечера, необходимо обязательно уточнить, по какому счету определяется этот момент.

Особенно остро эта проблема стояла в Луна-сити, являвшемся в те годы старейшим и самым большим городом на нашем естественном спутнике. Несмотря на то что Луна-сити расположен на территории, находящейся под юрисдикцией ООН, это поселение и в первую очередь его власти считали себя свободными от политической опеки Объединенной Земли. Возможно, подобный статус и связанные с ним преимущества и позволили лунникам создать самую знаменитую за пределами земной атмосферы среду обитания. Сюда со всех концов Солнечной системы приезжало множество туристов и деловых людей. Особенно много гостей прибывало из городов-государств в Поясе, являвшихся официальными спонсорами многих вольных поселений на Луне. Однако больше всего в Луна-сити было дальнепроходцев. В их руках находилось около трети всего лунного торгового оборота. Они также владели монокристаллическим куполом, прикрывавшим город, и самой большой на Луне катапультой. Эта гигантская эстакада обладала возможностью забрасывать на окололунную орбиту не только грузы, но и пассажиров. Так что встретить в Луна-сити часы, идущие по времени ОВД можно было на каждом углу.

Таким был этот город, многоликий и приветливый к каждому, кто приезжал сюда.

Здесь уместно привести передовицу, которую Терри Шоумак поместил в одном из электронных изданий.

Душа Луна-сити.

Эта колония не похожа ни на один город на Земле, как не похожа и на любое другое поселение за пределами нашей родной планеты, в которых мне посчастливилось побывать. Размерами и организацией движения общественного транспорта Луна-сити напоминает, скорее, орбитальную станцию «На полпути». Однако и различий между ними хватает. «На полпути» представляет собой космический анклав, полностью подвластный частной компании. В свою очередь Луна-сити — средоточие множества частных фирм и государственных организаций, входящих во все мыслимые и немыслимые объединения. Здесь нет бросающихся в глаза примет спесивой гордости «Титан Меньюфэкчуринг», владеющей «На полпути» и никогда не забывающей лишний раз напомнить о своей «великой миссии» и «огромных достижениях» в освоении космического пространства.

Так уж случилось, что Луна-сити оказался тем местом, которое в начальный период освоения околоземного пространства в наибольшей степени притягивало переселенцев, и где спокойно уживались самые разнообразные, даже враждующие между собой элементы. В этом смысле независимость Луна-сити от главных политических сил современности является скорее достоинством, способствующим процветанию города, чем помехой его развитию. Возможно, это случилось потому, что некий неповторимый ореол прежних героических деяний окружает Луна-сити — старейшую крупную колонию за пределами Земли. Город в какой-то мере возник случайно и в первые годы развивался вне рамок всякого перспективного планирования. Здесь до сих пор уделяется больше внимания конкретным проблемам жизнеобеспечения, чем грандиозным и амбициозным проектам, зачастую предназначенным лишь для того, чтобы пускать пыль в глаза.

В этом смысле характерным примером является освоение Ступенчатых, или Летающих, пещер. Пониженная сила тяжести помогла воплотить в реальность едва ли не самую заветную мечту человечества — полет, основанный на мускульной силе. Об этом еще в 1957 году писал знаменитый писатель-фантаст Роберт Хайнлайн. Этот год также знаменит тем, что в октябре пятьдесят седьмого был запущен первый искусственный спутник Земли. Конечно, можно считать случайностью, что эти гигантские, образовавшиеся в недрах скальных пород пустоты оказались всего в пяти километрах от центра нынешнего Луна-сити, однако использовать их так, как описывал Хайнлайн, могло прийти в голову только жителям этого замечательного города. Теперь там построен прекрасный, знаменитый на всю Солнечную систему туристский центр и гостиница «Коперник».

Однако не следует полагать, что все достоинства города связаны исключительно с экзотикой, упорным трудом первых переселенцев и их романтическим настроем. Умение предвидеть и, разумеется, воплощать предвидения в строгие и выполнимые планы всегда было присуще городским властям.

Это и блеск и многоцветие многочисленных солнечных батарей, уложенных вокруг Луна-сити на поверхности Луны. В впервые годы существования Луна-сити земная наука и техника не могли снабдить космические колонии надежным и мощным термоядерным источником электроэнергии. Казалось, нехватка энергии ставит надежный заслон любым мечтам о создании на Луне обширного и многолюдного поселения. Однако переселенцы нашли выход из этого трудного положения. Местность вокруг города, выровненная титаническим трудом поселившихся здесь землян и сверкающая всеми цветами радуги, является одним из самых наглядных примеров предприимчивости и дерзости тех, кто первыми отправился завоевывать космос.

Это и созданный в центре города парк, вырабатывающий немалую долю кислорода для дыхания, и мощные системы регенерации воды и других, не восполняемых естественным путем, источников жизнеобеспечения, работающие при минимальном использовании машин и прочего подверженного поломкам оборудования. Но и здесь жители Луна-сити сумели сохранить меру, так как выживание в подобных условиях без использования высокоэффективной техники немыслимо.

Что же касается умения выращивать растения, то нигде, даже в поселениях, расположенных в условиях тропического климата, я не встречал такого буйства и разнообразия форм, которые опять же не случайно появились на свет. Их создание явилось составной частью широкой и заранее рассчитанной программы озеленения и снабжения городского подкупольного пространства воздухом, пригодным для дыхания. Растения в Луна-сити можно встретить в каждом коридоре, на каждом открытом солнечному свету месте. Встречаются среди них и ряд декоративных кустарников, и деревья в огромных вазонах, и множество цветов. Я помню восхищение, которое испытал при первом знакомстве с Центральным парком. Особенную радость доставило мне прикосновение к траве, взращенной за триста тысяч километров от родного дома на бесплодном, каменистом грунте. Это была настоящая трава, мягкая, зеленая, нежная. И даже подстриженная, как в саду моей бабушки.

Есть на Земле города, более древние и более прекрасные, чем Луна-сити. Несказанное наслаждение доставляют прогулки по их улицам, знакомство с их историей и архитектурными шедеврами. Но не меньшее удовольствие приносит и посещение Луна-сити Я провел в этом городе шесть месяцев. Перед отъездом друзья спрашивали меня, побывал ли я там-то, видел ли то-то? Часто я не мог ответить утвердительно, а ведь мне казалось, что я обошел все верхние и нижние (большая часть города находится «под землей») ярусы Луна-сити, ведь ходьба в этом городе — одно из самых приятных и здоровых развлечений. Из-за пониженной силы тяжести человек даже слабого здоровья может посвятить прогулке целый день

К сожалению, новостные борды Объединения не уделяют большого внимания Луна-сити. Понятно, о чем сообщать, если в этом городе практически не случается тяжких преступлений, характерных для территорий, подвластных ООН. Всякие иные правонарушения тоже можно пересчитать по пальцам. Не станут же официальные средства массовой информации сообщать, что в городе неуклонно, из месяца в месяц, увеличивается контингент миротворцев!

Я уже упомянул, что Луна-сити, на мой взгляд, обладает душой Конечно, это метафора, ведь не может же иметь душу металлопластик или монокристаллический купол.

А как насчет Лунного парка?

В октябре Трент пригласил на обед одного из наиболее влиятельных торговых агентов ОВД, которого звали Феликс К'Хин. Заказанный заранее столик прятался под сенью крон красных дубов на площадке, вознесенной над дорожками Лунного парка. Густая листва со всех сторон закрывала столик, воздух был густо насыщен ароматами цветов. Чуть выше, в каком-то десятке метров над столиком виднелся городской купол. В тот день в парке «дождило» — так местные жители называли густой туман, который порой скапливался между деревьями. Сконденсировавшиеся капли часто и дружно сыпались вниз, этот шум вполне можно было принять за дождевую капель. Гостей ресторана — их было около трех десятков — защищали развернутые над столиками электростатические поля.

Время от времени слабый ветерок шевелил мокрую листву, его прохладные дуновения пробирали Трента до костей. Он зябко ежился и никак не мог понять, откуда же здесь сквозняк?

Согласившись на предложенное К'Хином место встречи и оказавшись здесь впервые, молодой человек сразу отметил, что уголок действительно необычный. В таких экзотических условиях обедать ему еще не приходилось. С окружающим его декором могла сравниться разве что его спальня на Флашинг-авеню, где с помощью голографии создавалась иллюзия пребывания на тропическом острове. Но на этом сходство заканчивалось — здесь-то они с К'Хином в самом деле расположились на помосте, упрятанном в дебрях живого леса.

Это была их вторая попытка встретиться. В первый раз разошлись во времени. Каждый из них явился в парк в пять часов вечера, только Трент по Столичному, а К'Хин — по времени ОВД. Пришлось созваниваться еще раз и вновь договариваться о встрече. На этот раз каждый явился точно, в два часа по наручному «роллексу» Трента, поставленному еще в Манхэттене. Время было раннее, однако все столики на площадке уже были заняты. К тому же что значит «раннее»? По какому уставу? Земному?.. Как и большинство заброшенных в космос переселенцев, Трент все больше отвыкал от привычного ритма жизни. Этот дрейф был заметен во всех поселениях, расположенных за пределами земной атмосферы.

К'Хин чем-то напомнил Тренту проповедника Энди. Это был такой же огромный негр, правда, в смысле мускулатуры ему было далеко до святого отца. К'Хин был славен другим — он считался одним из самых авторитетных и удачливых брокеров ОВД в Луна-сити. За время обеда Трент и К'Хин обсудили сумму, которую должен был выложить Трент, чтобы добраться сначала до Марса, а оттуда еще дальше, до Цереры. В стоимость услуг входили также паспорта граждан Гильдии вольных городов, которые обещал достать К'Хин для клиента и незнакомой ему особы женского пола. В самом начале разговора, услышав, в чем именно нуждается клиент, он заявил, что «мсье Вера требует невозможного». Потом сказал, что «даже если подобный заказ выполним, уважаемый мсье все равно обратился не по адресу». Он, дескать, уважаемый торговый агент и посредник, ему никогда не приходилось заниматься темными делишками… К'Хин еще немного подумал и добавил: «…за такую смехотворную цену!»

Трент серьезно выслушал его и, улыбнувшись, поинтересовался:

— Вы полагаете, что предложенная мною сумма недостаточна? Сколько же вы желаете получить, уважаемый?

На лице К'Хина выразилось неподдельное изумление.

— Послушайте, мсье Вера, давайте трезво рассмотрим факты. Вы хотите получить паспорт не только на себя, но и на лицо женского пола, чье имя вы отказываетесь назвать. Вы проявляете странную уклончивость, не назначая точной даты, когда собираетесь покинуть Луну. И вы еще удивляетесь, почему я назвал сумму смехотворной?! Прибавьте к фактам еще такую интересную деталь: оказывается, никто в Луна-сити не слышал и не знает ни о каком мсье Вера.

Трент кивнул и добавил:

— Я еще не упомянул о некоторых проблемах, которые могут возникнуть у Общины дальнепроходцев с Объединением. Я считаю себя обязанным заранее уведомить вас об этом.

— Вот видите! — развел руками К'Хин, затем уже вполне по-деловому поинтересовался: — О каких проблемах идет речь? Надеюсь, не о войне, которая неизбежно разразится, если мы возьмемся за это дело? — позволил себе пошутить несколько расслабившийся агент.

— Ну я не стал бы так категорично утверждать, что война неизбежна, — успокоил его Трент, — однако компьютерный анализ возможных последствий определяет вероятность возникновения военного конфликта в соотношении один к пяти.

К'Хин заразительно расхохотался, но тут же прикусил язык и резко оборвал смех.

— Вы серьезно? — недоверчиво спросил он.

— Я вор, Феликс, и следующей жертвой, которую я собираюсь обчистить, является Корпус миротворцев. В этом деле я решил ограничиться тремя главными целями. Из них только одна может оказаться достаточно веским поводом для развязывания войны.

К'Хин задумчиво выпятил нижнюю губу:

— Охотно верю. Должен признать, что в Совете Директоров нашей общины есть руководители, которые не прочь пнуть в задницу МС. Скажу откровенней — я тоже отношусь к их числу. Если позволите, мистер Вера, я назову базовую цену — шестьдесят тысяч кредиток. Имеется в виду валюта ОВД или серебро, но ни в коем случае не китайское дерьмо. Деныи должны быть переданы в заранее назначенном месте только в Луна-сити. Вы должны также гарантировать, что в случае каких-либо проблем с вашим отъездом ни МС, ни Космические силы не конфискуют какую-либо собственность ОВД. Со своей стороны мы гарантируем, что в течение двух недель нами будет обеспечен беспрепятственный вылет с Луны двух пассажиров на быстроходном космическом корабле Возможно, вы захотите встретиться с кем-то из уполномоченных представителей Совета Директоров, прежде чем приступите к исполнению вашего плана. Всегда полезно заранее проконсультироваться с опытными людьми и выработать единую позицию, поскольку ваша предполагаемая активность, по вашим же словам, может прямым или косвенным образом затронуть интересы ОВД.

— Шестьдесят тысяч? — переспросил Трент. К'Хин пожал плечами:

— Плата за риск. Трент кивнул.

— Согласен. Условия сделки меня в основном устраивают. Нам придется встретиться еще раз, чтобы отшлифовать детали, но… — Трент прервал разговор и посмотрел на официанта, приближающегося к их столику.

— Мсье Вера?

— Да?

— Вам звонят, мсье.

— Переведите звонок в кабину, — попросил Трент, затем повернулся к Феликсу. — Я сейчас вернусь. К'Хин кивнул:

— Хорошо, я подожду.

Трент поднялся, добрался до края огороженной веранды, прошел в упрятанное в ветвях здание ресторана. Здесь официант указал гостю на небольшую кубической формы кабинку, расположенную возле туалета. На голографическом экране высвечивался вызов.

Трент выжидательно посмотрел на официанта и, когда тот вышел, достал из кармана металлическую коробочку и подсоединил к аппаратуре. Затем позвал:

— Джонни Джонни?

— Да, босс.

— Отключи микрофон от внутренней сети ресторана. После того как я поговорю, сотрешь отпечаток моего голоса.

— Понял, босс.

Трент нажал на клавишу. В воздухе сформировался образ Кэнди Блейна.

— Я уже битый час пытаюсь связаться с тобой, Том!

— Что случилось?

— Стреляли в Натана.

— Как?!

— Повторяю, стреляли в Натана. С орбиты в Аристилл десантировался отряд миротворцев и напал на его жилище. Старик, по-видимому, что-то почуял и встретил их, уже одевшись в скафандр. Они взорвали вход в туннель.

— Так взорвали или застрелили?

— Точно не знаю? По крайней мере час назад он был еще жив. Возле его жилья было установлено что-то вроде катапульты. Ему удалось повредить десантный бот миротворцев, затем он подбил их вездеход, на котором они пытались преследовать его «хамелеон» в пустыне. Куда он скрылся, неизвестно.

— Нора в скале, — прошептал Трент.

— Скорее всего. Мы много лет были с ним не разлей вода, но даже я, — пожаловался Блейн, — не знаю, где находится это убежище.

— Я знаю, — сказал Трент.

— Так подскажи! Ему нужна помощь!

— Ты точно знаешь, что он ранен и не убит? Блейн развел руками:

— Никто ничего точно не знает. Сообщение, посланное из Аристилла, слишком краткое. Говорят, кое-кто из друзей Натана перехватил донесение миротворцев, в котором командир отряда доложил начальству, что Натана разорвало на куски. Еще говорят, что, пока он отстреливался и добирался до «хамелеона», у него кончился воздух, но это тоже слухи, и я в них не очень верю. Если бы у него кончился воздух, он не смог бы скрыться в пустыне. Повторяю, точно никто ничего не знает.

— Когда это случилось?

— Три с половиной часа назад. Трент тяжело вздохнул:

— Ладно. Спасибо, Кэнди. Держи меня в курсе.

— Обязательно. Извини, последний вопрос…

— Что еще?

— Ты и есть Трент?

Молодой человек тут же отключил связь и отсоединил коробочку. Вышел из кабинки и не спеша прошел к столику.

— Что-нибудь случилось, мсье Вера? — осведомился К'Хин.

— С моим другом случилось несчастье. Мне срочно нужен челнок, который доставил бы меня в кратер Кассини, а там потребуется «хамелеон».

К'Хин широко улыбнулся:

— За «прыгуна» тебе придется заплатить, дружок. Сам понимаешь…

Даже в среде дальнепроходцев, которых еще много лет назад прозвали «стервятниками» за ненасытную жадность и расчетливость, подобное отношение к чужой беде и стремление нагреть на ней руки вызывали презрение. Судорожно сжимая в руке портативный блок, Трент решительно обошел стол и вплотную приблизился к собеседнику. Тот удивленно и немного испуганно взглянул на него, но Трент вовремя сумел взять себя в руки:

— Хорошо, Феликс, я заплачу. Немедленно!

К'Хин сразу почувствовал себя уверенней и заулыбался.

— Считай, что «прыгун» у тебя в кармане.

Через час Трент высадился в кратере Кассини. Оттуда отправился в северо-западном направлении к подножию Кавказских гор, где пряталась выдолбленная в толще скал потайная нора. К великому разочарованию Трента, Натана там не оказалось. Тогда он погнал вездеход по направлению к Аристиллу. Двигался маршрутом, которого обычно придерживался старик, направляясь в свое убежище в горах. Старался держаться в тени, что в общем-то в этой горной местности было нетрудно. При этом все время сканировал местность. «Хамелеон» Натана он нашел на краю обрыва. Машина уперлась передком в скальную стену. Гусеницы все еще крутились. Трент выбрался из своей машины и влез в кабину, где лицом на передней панели лежал Натан.

Первым делом Трент переключил передачу и аккуратно вывел вездеход на открытое место, после чего, стараясь не терять ни минуты, занялся Натаном. Трент осторожно вытащил старика из кабины и перенес в собственный вездеход. Затем задраил дверь, пустил воздух, снял шлем с Натана и надел на него свой, полный кислорода. Шлем друга внутри был измазан кровью.

Прошло несколько бесконечно томительных минут, прежде чем Темная Туча, наглотавшись кислорода, открыл глаза.

— … Трент.

Теперь молодой человек позволил себе более тщательно осмотреть Натана. Жуткое зрелище! Скафандр старика в нескольких местах был разрезан лазером. Спереди его пытались достать лазерным лучом, однако целостности костюма тепловой луч не нарушил. Прямые разрезы затянулись сами по себе, благодаря специальному клею, который в какой-то мере предотвращал утечку воздуха. Возможно, это и спасло его от немедленной гибели. Что будет дальше, Трент даже предположить не мог. В любом случае раны были очень тяжелые. Мелькнувшую в голове мысль снять со старика скафандр и оказать первую помощь Трент отбросил сразу. Судя по следам, оставленным лучевым оружием, тот просто развалится на куски, если попытаться это сделать.

Натан чуть приоткрыл глаза и неразборчиво пробормотал:

— …первая помощь… стимулирующие таблетки.

Трент торопливо сделал ему болеутоляющий укол, затем выждал десять секунд и сунул две маленькие голубоватые пилюли в ноздри. Результат сказался быстро: взгляд старика обрел ясность и даже голос прорезался.

— Спасибо, — с трудом выговорил он и не без иронии добавил: — Не слишком достойная поза для героической смерти, правда? Уткнувшись мордой в контрольную панель.

У Трента не нашлось слов, чтобы ответить. Горло свело спазмом.

Натан, казалось, почувствовал себя значительно лучше. Он снова заговорил:

— Как ты отыскал меня?

— Сначала на «прыгуне» добрался до Кассини. Там меня уже поджидал «хамелеон». Оттуда направился в твою берлогу. Тебя не нашел и поехал в Аристилл. По дороге обнаружил твой вездеход.

— Если меня не показать медботу, — с трудом выговорил Натан, — я очень скоро отдам концы. Трент, они выстрелили в меня из мазера. Тебе никогда не приходилось ощущать, как корчится от нестерпимого жара твоя собственная плоть?

— Прости, Натан, мне надо было сразу посадить челнок возле норы. Сглупил, Натан. Прости!

— Да, — согласился старик, — это была ошибка.

— Я ведь о чем подумал: если лететь прямо к норе, мне пришлось бы дать пилоту координаты твоего тайника. Я решил, что не имею на это права.

Голос Натана заметно ослаб.

— Это вторая ошибка. — Глаза у него закрылись. — Трент?

— Да?

— Знаешь какие-нибудь католические молитвы?

— Нет.

— Трент?

— Да?

— Можешь отвезти меня в мою нору? Там можно будет снять скафандр, показать меня роботу…

— Нет, Натан, отвезти могу, но если снять скафандр, это погубит тебя.

Старик застонал, изо рта пошла кровь.

— Просто смешно, — прошептал он. — Как нелепо все вышло! Что с твоим вездеходом? Топлива хватит?

— Горючки мало, я слишком долго искал тебя.

— Сними запасные баки с моей машины. И гони!

Трент потратил около десяти минут, чтобы сменить баки. Никогда раньше ему не приходилось заниматься этим, да еще руки тряслись. Первый бак он сорвал, не закрыв насос, и длинная, замерзающая на лету струя горючей жидкости ударила в серое небо. Со вторым контейнером вышло удачней. Наконец «хамелеон» тронулся в путь. Машину Натана Трент поставил на автопилот, и она тащилась сзади по следу.

Трент одной рукой вел вездеход, другой поддерживал Натана. Тот некоторое время пребывал в беспамятстве, потом очнулся и спросил вполне ясным голосом:

— Сколько еще?

— Минут двадцать хода, — скороговоркой ответил Трент.

— Боже правый, какая боль! — простонал старик. Он помолчал, потом начал рассказывать:

— Знаешь, когда меня обожгли мазером, я подумал, что это очень больно. То есть я подумал о том, что теперь знаю, насколько это больно. Это ведь может утешить, Трент?

— Натан, побереги силы. Они тебе еще пригодятся. Вот доберемся до норы, там я вызову челнок, и мы очень быстро окажемся в Кассини. Там врачи, медботы. Ты лучше помолчи и постарайся расслабиться.

Натан постарался, однако терпения ему хватило ненадолго. Как только миновал очередной приступ боли, он снова заговорил:

— Трент, как ты думаешь, за кем они охотились? Молодой человек ничего не ответил.

— За тобой они охотились, парень.

— Возможно.

— Я сразу догадался… но дело не в этом.

— А в чем?

— Мне не выжить, Трент.

— Гони эту мысль, Натан! К черту ее! Все мы когда-нибудь умрем.

— Все когда-нибудь, а я очень скоро. Трент… ну их к черту, этих миротворцев! Это все из-за того, что ты попытался вновь достать их.

Трента охватило отчаяние. В тот момент он впервые задумался, как одинок каждый из нас, как далеки мы друг от друга. Даже в этой враждебной всему живому пустыне каждый норовит держаться на особицу. Его друг умирает, и все равно между ними как не было согласия, так и нет. Как тут быть? Горевать по этому поводу или радоваться? Вот вопрос, который терзал его на пути к скальной норе.

Глупейший, следует заметить, вопрос.

— Долго еще?

— Минут десять, Натан.

— Слишком много. Так долго мне не выдержать.

Натан умер сразу, как только Трент внес его в гараж. В первые мгновения, еще не осознавая в полной мере, что случилось, он еще суетился, достал пластырь, бросился на колени, пытаясь залепить разрезы на скафандре. Потом разом опустил руки. Так несколько минут и простоял на коленях.

Тяжело поднялся на ноги, затем отнес в спальню и уложил на кровать тело погибшего друга. Прошелся по комнатам, тщательно протирая все поверхности, где могли остаться его отпечатки пальцев. Заложил в воздушный шлюз два кило пластита и включил таймер

За взрывом наблюдал из кабины «хамелеона». Зрелище оказалось вовсе не впечатляющим: просто грунт на миг вспучился, а потом просел.

Сначала он хотел водрузить над могилой надгробный камень и даже вырезать на нем лазерным лучом какую-нибудь эпитафию, но отказался от этой затеи, не ощутив внутренней потребности отдать подобным образом последний долг мертвому другу.

Да и зачем, если Натану уже все равно?