Глава 9
Схватка
Пыль лениво поднималась из-под не менее лениво опускающихся на дорогу копыт. Всадники никуда не спешили, а потому лошади тоже не проявляли инициативы к тому, чтобы ускорить свой ход. Лето было в самом разгаре, и, хотя совсем недавно прошел теплый летний ливень, за пару дней земля успела просохнуть настолько, что торговый тракт вновь покрылся толстым ковром пыли, словно и не было непролазной грязи. Впрочем, этому всячески способствовали караваны торговцев, часто проходившие по нему в обоих направлениях. Весенняя распутица осталась далеко позади, до осенней и установления санного тракта было еще очень далеко, так что у торговцев в настоящее время была, как говорится, страда.
Двое всадников ехали молча, словно немые. На первый взгляд можно было подумать, что им неприятно говорить друг с другом, но, приглядевшись повнимательнее, можно было заметить, что на их одежде, как и на лошадях, был изрядный слой пыли, а это говорило: они уже не первый день в пути. Так что никакой неловкости или недопонимания между ними не было, просто они уже измочалили все темы, и пока говорить было не о чем, а их путь еще не подошел к концу.
Вдруг оба всадника как по команде остановили лошадей и стали прислушиваться. Дорога проходила по опушке леса, не далее двадцати метров от крайних деревьев, с другой стороны были открытые луга, и лишь примерно в километре начинались холмы, также покрытые деревьями.
Примерно в полусотне метров тракт делал поворот вправо, повторяя контуры леса. Заинтересовавшие их звуки доносились именно из-за этого поворота. Догадаться, что именно там происходит, было несложно, так как отдаленные полные ярости или боли крики могли говорить только о том, что там кто-то к кому-то применяет меры физического воздействия и при этом явно не опасается переступить грань дозволенного.
– Джеф, ты думаешь о том же, о чем и я?
– Если вы, господин Андрэ, думаете, что разбойники потрошат мимоезжих купцов, то да.
– Уверен, что разбойники? Может, разборка между баронами?
– Все может быть, да только здесь спорных территорий нет – если это кто из рыцарей, то все одно потрошат они купцов.
– Что будем делать?
– Это вы меня спрашиваете? – не скрывая своего удивления, поинтересовался ветеран.
– Ну ты как поступил бы?
– Нужно помочь купцу.
– Ну знаешь, я не Сильвестр Сталлоне и не Шварценеггер, а там не поклонники за автографами выстроились.
– А это кто?
– Так, проехали.
Андрей вдруг почувствовал, что его начинает бить мелкая дрожь, а внутри вместе с противным холодком, поселившемся под ложечкой, начинает зарождаться паника. Он сам заметил, что голос его изменился и временами срывался, выдавая состояние своего хозяина, – что уж говорить об его спутнике, который читал его как открытую книгу. Джеф же, наоборот, был абсолютно спокоен и собран, внимательно наблюдая за метаниями Андрея.
– Господин Андрэ, у вас так всегда?
– Что именно?
– Вы всегда так паникуете перед дракой?
– Да, – вынужден был признаться Андрей, тем более что это была истинная правда. Его всегда не по-детски колотило, если ситуация начинала принимать оборот конфликта, перерастающего в нечто большее, нежели просто ругань. Правда, когда доходило до дела, то он сразу забывал о том, что боялся, так как бояться становилось некогда, но до того…
– Это плохо, но не смертельно, если вы все же делаете шаг вперед, а не бежите без оглядки.
– Много текста, Джеф. – Сказав это, Андрей взял в руки автомат, с которым никогда не расставался, но тут напоролся на неодобрительный взгляд своего спутника. – Что?
– Ваше оружие придется оставить здесь, с лошадьми.
– Издеваешься?
– Нет. Там всего лишь разбойники, стоящих бойцов там быть не может, а вам необходима практика. Арбалет – это максимум, что вы возьмете.
– А если их там окажется слишком много?
– Время идет – либо делаем так, либо уходим, и пусть купцов дорезают.
– Ох, что-то говорит мне, что я еще пожалею об этом… – Говоря это с нескрываемым тяжелым вздохом, Новак вернул автомат в чехол, притороченный к седлу в классическом ковбойском стиле.
Конечно, Джеф был по-своему прав. Как бы ты ни был хорош на тренировке, настоящий бой с морем выбрасываемого в кровь адреналина не имеет ничего общего с учебной схваткой. Даже если против тебя выступает увалень, неповторимые ощущения дает именно ставка в этой схватке, а это не похвала или нагоняй учителя и даже не намятые до слезного стона бока: здесь на кону – жизнь, и, как успел заметить Андрей на примере убиенного им Ричарда, везение в этом деле играет далеко не последнюю роль.
Оставив лошадей на опушке леса и взяв на изготовку арбалеты новой конструкции – как окрестил их Андрей, кавалерийские, – они быстро углубились в лес, срезая его клин, который огибала дорога.
Двигались хотя и быстро, но аккуратно, благо Джеф в этом деле был мастак, а Андрей успел достаточно покружить по лесу под присмотром Жана, и небезрезультатно – не сказать, чтобы он стал знатным лесовиком, но уж передвигаться по лесу бесшумно обучился.
Имея в прошлом богатый опыт охоты на разбойничков, Джеф справедливо полагал, что в лесу на деревьях должны остаться два-три лучника, чтобы поддержать своих, когда те бросятся врукопашную. Сомнительно, что больше: лук весьма сложен в применении и далеко не каждому дается, потому и хороших стрелков не так много, а тут нужно не просто поразить цель, а еще и не задеть своих. Без такой поддержки разбойникам и думать нечего нападать на караван: ведь даже самый скромный купец имеет в охране не менее десятка наемников, а они точно знают, с какой стороны держаться за меч, и жизнью своей весьма дорожат, хотя и не надеются помереть в своей постели.
Подкравшись к крайним деревьям, они действительно обнаружили двух стрелков. Джеф знаками дал понять, что Андрей берет на себя того, что справа, сам взял левого.
Новак вскинул арбалет и, тщательно прицелившись, нажал на спуск. Арбалет всем хорош – вот, например, его можно довольно долго носить во взведенном состоянии без ущерба для боеспособности, не нужно обладать большим талантом для его применения, удобно пользоваться в зарослях, вот только в скорострельности он уступал своему старшему брату. У Андрея был только один выстрел: если он промажет, придется перезаряжаться, а значит, начнется игра на выживание с засевшим на дереве лучником. Он буквально чувствовал, как в кровь огромными порциями закачивается адреналин, но все прошло как нельзя лучше – он не промазал. Следом за ним хлопнул и арбалет Джефа.
Сразу же после выстрела ветеран молнией метнулся еще левее, выписывая замысловатые пируэты. Андрей вдруг всем своим существом ощутил, что что-то не так, и как логическое завершение его опасений в дерево, мимо которого только что пронесся Джеф, вонзилась стрела, дрожа, как потревоженная натянутая струна. В следующее мгновение ветеран прыгнул вперед, словно хищник на свою жертву, при этом махнув правой рукой, как заправский пловец на короткой дистанции. После этого он перекатился по земле и, словно ванька-встанька, вскочил у большого дерева, прикрываясь от невидимого лучника.
Все это произошло настолько быстро, что Андрей не успел даже шагу шагнуть или предпринять еще чего-либо, но он четко расслышал чавкающий звук входящего в тело клинка и предсмертный хрип противника. Пижон Джеф метнул свой боевой нож в горло лучника, будто просто попасть по торсу для него было недостаточно.
– Обязательно было выделываться и бросать нож в шею? А если бы ты промазал? – возмутился Андрей, когда его спутник подошел к нему.
– Да вы что, я вообще удивлен, что попал в него из такого положения. Я думал только напугать его, чтобы перезарядить арбалет, – не скрывая своего недоумения, проговорил лучник.
Что оставалось делать Новаку? Смущенно хмыкнув, он склонился к арбалету, взводя его для следующего болта.
Картина перед ними простиралась та еще. Дорога здесь проходила между опушкой леса и вытянувшимся не меньше чем на две сотни метров озером. Между дорогой и лесом протекал неглубокий ручей с довольно крутым берегом, являвшимся внушительной преградой для повозок. Бандитам достаточно было убить лошадей в первой повозке, что они и сделали. Теперь эта повозка гарантированно перекрывала путь вперед, развернуть же остальные шесть повозок в этой теснине не представлялось никакой возможности.
В настоящий момент на небольшом участке, где разыгралась драма, лежало не менее двух десятков трупов и раненых, не способных держаться на ногах. Бой продолжался только в двух местах, за повозками, со стороны озера – они не видели, но отчетливо слышали звуки схватки: там, кстати, тоже различались тела, лежащие на земле. Еще один очаг сопротивления был у второй повозки – судя по всему, там находился сам купец, – его легко можно было узнать по дородной фигуре, облаченной в броню, он довольно резво отмахивался мечом сразу от троих насевших на него разбойников. Еще не менее дюжины лихих теснили шестерых обозников, не имеющих брони и вооруженных кто чем: были там и мечи, и топоры, и просто схваченные с земли увесистые палки.
Именно на эту группу и показал Джеф, Андрей лишь кивнул, соглашаясь с ним. Купцу, конечно, тяжко, но он в броне и мечом владеет хотя и не мастерски, но весьма уверенно, его же приказчики и ездовые, а это было, скорее всего, именно так, просто отчаянно отмахивались, борясь за свою жизнь.
Два хлопка раздались чуть не одновременно, и двое разбойников покатились по земле. Они успели еще раз взвести арбалеты и всадить по болту в двоих из четырех ринувшихся к ним, стреляя уже практически в упор. Набегавшего на Андрея разбойника даже подбросило ударом тяжелого болта. Оставшихся двоих они приняли на мечи. Произошло это как-то быстро и без затей. Выхватив из заплечных ножен меч, Андрей просто рубанул им перед собой, вскрыв при этом грудную клетку нападавшего. Не менее буднично расправился со своим нападающим и Джеф.
Казалось бы, люди, молившие о чуде, наконец получили желанную помощь, и мало того: стало совершенно очевидно, что преимущество теперь на их стороне, но едва разбойники отвлеклись от них, как горе-вояки тут же бросились наутек. Несмотря на отсутствие времени, Андрей вдруг подумал, что загнанные в угол люди и рады были бы сбежать, но от этого их удерживало только осознание того, что если они побегут, то тогда им точно смерть. Едва же разбойники отвлеклись от них, как появился шанс спасти свою жизнь, и они поспешили воспользоваться этим. В общем, их спасители видели удручающую картину того, как две группы резко отхлынули друг от друга, одна часть поспешила наутек, вторая же ринулась на новых противников.
Расстояние было коротким, эффект внезапности уже исчерпан, так что вновь воспользоваться арбалетами было нереально. Перекинув из-за спины щит и едва успев продеть руку в петли, Андрей встретил своего первого противника, замахнувшегося на него секирой.
Андрей сделал все в точности как его учил Джеф, приняв удар на подставленный под углом щит. Выбив щепки твердого дерева, секира скользнула в сторону, увлекая за собой и своего хозяина. Новак не преминул воспользоваться тем фактом, что его противник подставил шею, и чиркнул мечом; удара как такового не получилось, но разбойнику хватило – он тут же упал на землю, обливаясь кровью.
После этого на него напали сразу двое, вооруженные мечами и щитами. Андрей вдруг обнаружил, что не ощущает никакого волнения. Когда это произошло, он и сам не понял, но вот уже некоторое время он движется словно в учебной схватке, просто и тупо отрабатывая вдолбленные в него приемы. Он даже не успевал обдумывать происходящее и свои действия в частности, тело словно само жило своей жизнью. Так, словно сторонний наблюдатель, он отмечал, как прыгнул к тому, что слева, и ударил своим шитом в его, опрокидывая того на землю, увел своим мечом в сторону меч второго противника и на возвратном движении полоснул его клинком по горлу. Затем, когда меч достиг верхней точки, он ловко перехватил рукоять, направляя острие вниз, и резко, с выдохом опустил руку. Разбойник, сбитый на землю, в этот момент начал подниматься и был вынужден открыться, отведя в сторону щит. Ромбовидный наконечник легко прошил кожаный доспех и, пробив разбойника насквозь, пришпилил его к земле, как бабочку булавкой.
Приложив некоторое усилие, Андрей извлек свое оружие и быстро осмотрелся. Ему казалось, что он был невероятно быстр и прошло не больше двух ударов сердца, но, как видно, Джеф был еще быстрее, так как он уже подбегал к купцу, который продолжал отбиваться от наседавших на него троих разбойников. Ветеран быстро сравнял количество противников, и наконец они остались одни. Купец все же кое-чего стоил и весьма сноровисто справился с оставшимся против него одним-единственным разбойником.
Андрей испытал облегчение оттого, что все осталось позади. Противников больше не было видно. Однако расслабился он весьма рано, так как в пылу схватки позабыл о том, что за повозками сражался кто-то еще.
Именно в этот момент из-за повозок появились пятеро бойцов – четверо из них были в весьма приличных кожаных доспехах, местами усиленных металлическими бляшками, вооружены они были все мечами и щитами. Андрей как-то отстраненно подумал о том, что это были лучшие бойцы разбойничьей шайки, ее костяк, и заняты они были, скорее всего, добиванием охранников-наемников, которые должны были попрятаться за повозками от стрелков, засевших на деревьях.
Пятый был высокого роста, широк в плечах и облачен в кольчугу – не иначе как предводитель. Если четверо ринулись к купцу и Джефу, то этот побежал прямиком к Андрею, при этом у него не было щита, в обеих руках он сжимал по мечу, и этот факт почему-то Новаку не понравился особенно. Мелькнула мысль о том, чтобы отбросить меч и выхватить пистолет, мелькнула и погасла. Все происходило слишком быстро и на небольшом пятачке, так что он никак не успевал предпринять что-либо.
Да что там предпринять – он едва успел принять на щит один клинок и отпрыгнуть назад, чтобы не принять второй своим брюхом. Затем, вновь выставив перед собой щит, отбить еще один удар, потом отмахнуться от последовавшего удара вторым клинком, при этом постоянно отступая.
Удары сыпались один за другим, словно он попал под механическую молотилку, он едва успевал на них реагировать, беспрерывно отступая, уйдя в глухую защиту и не предпринимая попыток атаковать самому. Впрочем, сам он в этот момент не отдавал себе отчета своим действиям – он просто пытался выжить в этом вихре ударов, каждый из которых нес смерть. Сердце стучало так часто и сильно, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Противник был необыкновенно быстр, Андрей даже не видел его клинков, которые, казалось, слились в две дуги, иногда короткие, иногда длинные, которые беспрерывно жалили его – сверху, с боков, прямо в грудь. Отчетливо виделось только лицо его противника, на котором Новак ясно читал удивление, но анализировать происходящее было некогда: что бы там ни было написано на лице разбойника, интенсивность его атаки меньше не стала.
Как бы сильны и выносливы ни были противники, слишком долго такая схватка продолжаться не может. Было очевидно, что в скором времени они либо оба рухнут от усталости, либо один из них все же совершит ошибку и падет, сраженный сталью.
Наконец вожак разбойников нанес колющий удар правой рукой, который Андрей вновь сумел отразить щитом, при этом слегка отведя его в сторону и открывая грудь, в эту прореху устремился клинок, зажатый в левой руке. Не отдавая себе отчета, Андрей круговым движением отвел меч противника в сторону, грудь разбойника осталась открытой, но Новак никак не успевал поразить его. Цель была так соблазнительна, что все его существо вопило о необходимости этого приема. Нападавший все еще продолжал по инерции двигаться вперед. Тут Андрей перенес вес тела на левую ногу и, как тараном, нанес удар правой в торс, вкладывая в него всю массу своего тела. Этому когда-то их учили на занятиях по рукопашному бою: грамотно нанесенный, он буквально сносил с ног противника, выбивая из него дух. Так произошло и в этот раз.
Поймав грудью удар тяжелого ботинка, вожак буквально отлетел в сторону, опрокинувшись на спину и проехав немного по траве, цепляя сочленениями колец стебли травы и вырывая некоторые из них с корнями. Дух из него выбило капитально, так как он все еще лежал на спине, раскинув в стороны руки, когда через две-три секунды – для такого бойца просто вагон времени – над ним навис Андрей и, выставив перед собой меч, просто упал вперед, своим весом давя на клинок и пронзая противника насквозь.
Если бы сейчас на него напал хотя бы ребенок, то он ничего не смог бы предпринять, так как все силы без остатка были отданы в этой схватке: он просто лежал поперек тела поверженного им вождя, жадно хватая воздух с такой силой, словно у него в груди были кузнечные мехи.
Наконец дыхание понемногу стало успокаиваться, во всяком случае, при каждом вдохе он не пытался вогнать в себя такое количество воздуха, которое грозило разорвать его легкие.
Вскоре он сумел подняться на четвереньки, а затем, опираясь на меч, все еще торчащий из груди поверженного вожака, встать на ноги. Первое, что он увидел, – это тяжело дышавший, но смотревший на него с нескрываемым изумлением Джеф. И тут на него накатило.
– Джеф, сука!!! В бога, в душу!!! Якорь тебе в седалище!!! Раскудрить тудыть твою через коромысло!!! Это, по-твоему, нет хороших бойцов?!! Да меня чуть на ремни не порезали!!! Говорил же, автомат нужно брать!!! Ав-то-мат!!!
– Вы целы, господин Андрэ?
– Кто цел, я цел? Да мне пипец пришел.
– Ну раз ругаетесь, значит, все в порядке, – облегченно вздохнув, констатировал ветеран. – Кстати, а на каком это вы так?
– А что? – вдруг резко сбавив обороты, поинтересовался Андрей.
– Да так, складно ругаетесь, вот только не понять ничего.
Только тут до Андрея дошло, что изгалялся он на родном русском, и не было ничего удивительного в том, что Джеф не понял ни единого слова.
– Не обращай внимания. Сам не знаю, что на меня нашло, – тяжело дыша, подвел итог Новак. – Все?
– Да. Разбойники мертвы, вон люди купца уже возвращаются.
Андрей глянул в сторону, в которую махнул Джеф, – там действительно были видны слуги купца, пристыженно возвращавшиеся обратно к месту побоища. Впрочем, стыдиться им было особо нечего: их работа – в уходе за повозками и товаром, обустройстве походного быта, а никак не в том, чтобы сражаться с разбойниками. Пока нужно было биться за свою жизнь, они это делали, напрягая последние силы, а как только появилась возможность спастись бегством, без раздумий воспользовались ею.
– Джеф, а что это было? – кивнув на распростертый на земле труп, поинтересовался Андрей.
– Ури Двурукий.
– Я не спрашиваю, как зовут эту падаль. Ты говорил, что здесь чуть ли не мужичье с колами, а налицо неплохо вооруженный и обученный отряд. А кстати, кто такой этот самый Ури?
– Ури Двурукий, командир отряда наемников, лучший боец на мечах из всех, кого я знал, после Ричарда Рэда, но тот уже давно почиет в земле. Теперь вот и он… – Мысль о том, что обоих отправил на тот свет один и тот же человек, осталась невысказанной, но так и напрашивалась, однако Андрея интересовало другое.
– Ты говоришь, командир отряда наемников. Значит, здесь могут быть еще?
– Нет. Это все. Ури частенько нанимают в пограничных баронствах, нередко он берется за охрану богатых караванов.
– А иногда их попросту грабит?
– Не без того, – согласился Джеф с высказанным предположением, хотя чего тут предполагать – все и так ясно. – Слышал я, что в последний раз ему не повезло и его отряд сильно потрепали, только несколько бойцов выскользнуло от орков, потеряли все, едва ноги сумели унести с тем, что на них было. Вот, наверное, эти пятеро с ним и те трое лучников, остальные – новобранцы, мясо, иначе бы нам конец. Для того чтобы возродить отряд, деньги нужны – ну он, наверное, и решил поправить свое положение за счет этого торговца. Это бывает очень редко, – поспешил заверить он Андрея, предотвращая новую волну возмущения из его уст.
– Ладно, проехали. Но этот ублюдок едва меня на кусочки не покромсал. – Говоря это, он внимательно осматривал свои доспехи. На нем была кольчуга, впрочем, если быть честным, то, скорее, все же доспехи. На груди были скреплены извлеченные из его бронежилета четыре пластины с зазорами в пару миллиметров, чтобы не сковывать движений, – они полностью прикрывали его спереди. На плечах были еще пластины, на манер эполет, они были также из титановых пластин и должны были предохранять от рубящих ударов. Далее были обычные кольчужный капюшон и ворот, ниже – кольчужная юбка. На голове шлем, с виду вроде и обычный, но несколько большего размера, чем принято. Андрей не стал доверяться местному обычаю пользоваться подшлемником – тот не слишком хорошо смягчал удар, – поэтому внутри шлем был оборудован четырьмя кусками кожи, приклепанными к шлему и связанными между собой веревкой, простая и надежная схема, принятая как на военных, так и на строительных касках. Такая конструкция должна была куда эффективнее гасить удары. Щеки прикрывались специальными щитками на манер римских шлемов, на лицо находила полумаска, вкупе со щитками практически полностью скрывая под защитой лицо. В довершение спереди был стальной козырек, который и во время дождя предохранял от льющейся воды, и в случае наклона головы предохранял глаза от колющих ударов.
При осмотре Андрей обнаружил на грудных пластинах две зарубки, и если мечи сумели оставить такие зарубки на титановых пластинах, то можно не сомневаться, что, будь на нем обычная кольчуга, – быть бы ему трупом. Андрей мысленно поблагодарил Грэга, изготовившего этот доспех, используя трофейную кольчугу и элементы его бронежилета, а заодно и удивился этим самым зарубкам, так как в пылу схватки не заметил, как пропустил эти два удара.
– Слушай, а какой быстрый, зараза. Я думал, у меня сердце разорвется, ну вернее, это я сейчас удивляюсь, как оно у меня не разорвалось, тогда было не до того как-то.
– Я тоже был удивлен.
– Ты заметил, да?
– Я был удивлен вашей скорости. Боец, даже опытный, вооруженный мечом и щитом, практически наверняка проигрывает обоерукому. Вы же взяли меч в руки не больше трех месяцев назад.
– Ну ты ведь говорил, что я способный.
– Но не настолько, чтобы победить Ури Двурукого.
А что тут скажешь? Андрей и сам был сильно удивлен. Теперь становилось понятным удивление на лице Ури во время схватки. Ты знаешь, что являешься лучшим мечом в королевстве, обоеруким, но тебе умудряется противостоять обычный боец с классическим вооружением. Ты наносишь ему два удара, которые должны отправить его на тот свет, но, оказывается, даже не сумел пробить броню – уж в том, что Ури, в отличие от Андрея, знал об этих двух точных ударах, сомневаться не приходится. Есть чему удивиться.
– И какой вывод?
– Я уже говорил. Сам Господь ведет вас по жизни. Так что лучше держаться рядом с вами, чем быть вашим врагом.
– Скажешь тоже… – смущенно возразил Андрей.
Долго задерживаться на месте схватки не стали. Быстро собрав трофеи, оказав помощь раненым и похоронив павших, они все вместе двинулись к ближайшей таверне, расположенной в паре часов пути от места боя. Караван вообще-то направлялся в другую сторону и из этой самой таверны выступил сегодня поутру, но выбирать не приходилось. Из охранного десятка осталось только трое сильно порубленных бойцов, и если силами имеющихся слуг еще можно было справиться с повозками и товаром, то с охраной нужно было что-то решать. Придется купцу простоять несколько дней в таверне, пока не наймет других бойцов.
Распрощавшись с торговцем и ведя в поводу десяток лошадей с законной добычей, путники продолжили свой путь к Йорку. А добыча вышла славной. Помимо лошадей им достались шесть весьма приличных кожаных доспехов, конечно уступавших кольчуге, но кольчужная броня, а уж тем более полный рыцарский доспех или панцирь мечника, были, по большому счету, не столь уж и распространены из-за дороговизны и трудоемкости в производстве. Кольчуга вожака, хорошего качества, спереди имевшая два слоя кольчужного полотна. Четыре клинка из отличной стали – два из них принадлежали Ури. Десяток обычных мечей, одна великолепно сбалансированная секира. Ее Джеф посоветовал подарить Тэду – тот был бы счастлив, так как при его комплекции удобнее всего работать именно секирой, чем он в основном и пользовался. Ножи, три орочьих составных лука, немного денег и другое имущество, найденное после разбойников и справедливо поделенное между людьми купца и двоими путешественниками, – впрочем, большинство досталось им двоим, но никто против этого и не возражал.
Судя по тому, что все имущество нападавших находилось неподалеку в лесу, Джеф был прав. Ури решил возродить свой отряд, а для этого нужны были средства. Награбленное можно было сбыть за полцены: имелись нечистые на руку торговцы, которых не остановило бы сомнительное происхождение товаров. К сожалению, точнее узнать не получилось, так как живых разбойников не осталось: в горячке всех раненых нападавших быстро добили.
Несмотря на то что они передвигались без особой спешки, их скорость все же была выше, чем у торгового каравана, а потому останавливаться в тавернах, которые располагались на расстоянии дневного перехода именно караванов, им не имело смысла. Ночевка в лесу или открытом поле их не пугала, тем более что сейчас стояло лето, и им вполне хватало прихваченных с собою одеял. Правда, спать приходилось по очереди, деля ночь на две вахты, ну да для двух крепких мужчин четыре часа сна – вполне приемлемое время для отдыха, тем более что путь, который купеческий караван преодолевал за три дня, они проделали за два. Стоявший предрассветную вахту заодно готовил и завтрак, и через полчаса после подъема путники были уже в седле.
Любая дорога имеет только один недостаток для любителя путешествий и достоинство для того, кто направляется в какой-либо определенный пункт, – она рано или поздно заканчивается. Вот и путь двух всадников подходил к концу. Преодолев очередной подъем, они ненадолго остановились, любуясь открывшимся видом раскинувшегося на берегу реки города. Перед ними была цель их путешествия – Йорк.
Все так же не спеша всадники направились к воротам. До захода солнца и закрытия ворот оставалось не меньше двух часов, а потому они решили не торопиться, так как в любом случае успевали добраться до города, дела же предстояло оставить на завтра, так что особых причин для спешки не было.
Когда они приблизились к воротам, перед ними как раз за городские стены втягивался торговый обоз из пяти телег в сопровождении десятка охранников. Купец о чем-то усиленно торговался со стражей.
Глядя на эту картину, Андрей невольно улыбнулся. Меняются времена, проходят тысячелетия, но не меняется природа человеческая. Если человек получал хоть толику власти, то, не откладывая в долгий ящик, старался этой самой властью воспользоваться. Мысленно поменяв доспехи привратной стражи на милицейскую форму, он тут же представил КПМ на въезде в город. Урвать свое, пока есть такая возможность, во что бы то ни стало, а там хоть солнце не вставай…
Сразу становилось понятным, что купец уже уплатил полагающуюся мзду в казну, но стражники продолжали препятствовать прохождению обоза, явно желая пополнить свой личный бюджет. Также было видно, что и купец понимает, что все одно заплатит, но только оставался открытым вопрос – сколько, – переплачивать ему не позволяла натура торговца, стражники же до последнего старались получить как можно больше.
Андрею невольно припомнился анекдот про таможенников. Мужчина проходит таможню, а таможенник ему говорит: «Надо ждать». Ну мужчина отходит в сторону и ждет, а тем временем через таможенника один за другим проходят несколько человек, и тот их беспрепятственно пропускает. Он опять подходит к стойке и предоставляет свои документы, а служивый опять: «Надо ж дать». Тот опять отходит в сторону и видит, что мимо стойки опять проходит несколько человек, однако теперь он замечает, что проходящие подсовывают несколько купюр. Поняв, в чем дело, мужик вновь направляется к стойке и вкладывает в документы деньги. Расценки ему неизвестны, и он кладет столько, сколько сам считает достаточным. Взглянув на «документы», таможенник с ленцой говорит: «Надо ж начальству доложить».
В конце концов торговец и десятник стражи пришли к единому знаменателю, и обоз беспрепятственно проследовал за городские стены.
Когда подошла их очередь, десятник, быстро стрельнув глазами в сторону Джефа, сноровисто опечатал мечи и, приняв от них плату за проезд, тут же пропустил в город.
– Я вижу, тебя здесь знают, и не просто знают, но еще и уважают, – ухмыльнувшись, проговорил Андрей.
– Этот идиот попытался качать права в прошлый мой приезд – пришлось объяснить ему, насколько он неправ, задирая ветерана графской дружины. Положено тебе брать пени с каждого вооруженного, въезжающего в город, так не старайся поиметь целый шиллинг.
– И что было?
– Дошло до того, что пришлось вызывать капитана стражи, – ухмыльнувшись, продолжал Джеф. – Тот быстро разобрался, что к чему, и десятник тут же лишился половины своего месячного содержания, ну и еще какие-то там их дела. В общем, как видишь, подействовало.
– Да уж, вижу. С тобой лучше не связываться.
– Не только со мной, а с любым ветераном. Граф знает, что каждый ветеран, даже закончив у него службу, никогда не станет просто еще одним подданным: каждый из нас – нечто большее. Фактически мы продолжаем нести службу, и на каждого из нас он может рассчитывать. Двадцать лет так просто не вычеркнешь. Вот так вот.
На этот раз Йорк понравился Андрею куда больше. Улицы были относительно чисты, во всяком случае, четко просматривалась каменная мостовая, которую еще не успели сильно загадить после недавно прошедшего ливня. Эндрю был прав: улицы города были хорошо спроектированы, везде выдержаны нужные уклоны, что позволяло потокам дождевой воды практически начисто вымывать грязь. Нет, запахи стояли далеко не идеальные, но того, что он наблюдал по весне, не было и в помине.
Не слишком заморачиваясь, путники направились сразу к подворью Дуврской торговой гильдии. Эндрю обещал, что Андрею там будут всегда рады.
Приказчик и в самом деле принял их весьма радушно, вероятно до слез заинструктированный Эндрю. Его несколько смутило количество лошадей. Сейчас был самый разгар торговли, мало того, готовилось празднование дня основания города, а это всегда знаменовалось ярмаркой, так что на подворье было довольно тесно – как раз сегодня пришли еще два каравана, на завтра, в крайнем случае послезавтра, ожидалось прибытие и самого Эндрю с большим обозом. Все конюшни были просто переполнены, но доверенный Белтона не занимал бы своего места, если бы не был достаточно расторопен, а с Андреем он предпочитал быть особенно предупредительным, зная, чем обязан ему его работодатель и как он относится к своему долгу.
– Господин Андрэ, я прошу прощения, но вы понимаете, в какое время приехали. Разумеется, я имею недвусмысленные распоряжения господина Белтона, но, к сожалению…
– Я все понимаю и абсолютно не в претензии, но хоть как-то уход лошадям обеспечить можно? Цена не имеет значения.
– Что вы, господин Андрэ, – поспешно замахал руками приказчик, – о деньгах речь вообще не идет, просто вы не станете возражать, если я размещу ваших лошадей в другом месте? Конечно же кроме тех, что под вами: эти будут здесь, у вас под рукой, но заводные…
– Я буду признателен, если вы сможете все устроить таким образом. Вот только…
– Насчет поклажи не волнуйтесь. – Тут же поняв, о чем речь, приказчик поспешил развеять всяческие сомнения: – Поклажа, седла, сбруя – все останется на нашем складе.
– Вот и замечательно.
Покончив со своим имуществом, Андрей и Джеф направились в «Бойцового петуха». Гостиница встретила их все такой же чистой, с приятными ароматами готовых блюд и все так же приветливым хозяином. Даниэль не скрывал своего удовольствия оттого, что этот щедрый постоялец вновь решил воспользоваться его гостеприимством, вот только цены в этот раз несколько отличались. Еще бы, не каждый день бывают ярмарки. Убедившись, что повышенная плата не является препятствием и что они вполне обойдутся одной комнатой на двоих, Даниэль тут же препроводил гостей в предназначенные им апартаменты. Впрочем, апартаменты состояли из одной небольшой комнаты с двумя топчанами. Что и говорить, постоянные клиенты пользовались приоритетным правом на лучшие и просторные комнаты, Андрей прекрасно понимал это и не переживал попусту. В конце концов, ему нужно было место, где бы он мог переночевать и поесть нормальную пищу, – он не собирался устраивать приемы или проводить целые дни под крышей гостиницы.
За время совместных походов в баню Джеф успел привыкнуть к тому, что чистым быть гораздо комфортнее: к хорошему привыкаешь быстро. Поэтому они не преминули принять ванну в двух подготовленных по их просьбе лоханях. Джеф тут же разочарованно заметил:
– При такой помывке будешь ничуть не чище, чем искупавшись в реке.
– Так не мойся.
– Ага. Вот все брошу… Сами пристрастили меня. Я все время поездки только и думал о том, чтобы отмыться: весь иззуделся. Все. Хочу в баню.
– Ну извини.
– А может, подсказать Даниэлю…
– Подскажи. Но только бесполезно это. У вас почему-то не приветствуются регулярные омовения. Два раза в год – более чем достаточно, а то и вовсе два раза в жизни.
– А почему ты говоришь «у вас»?
– Потому что я моюсь регулярно.
– Я тоже.
– Извини. Об этом я как-то забыл. Значит, у них.
Плотно поужинав после помывки, они наконец почувствовали себя полноценными людьми. И все бы хорошо, если бы приказчик не ошибся. Вернее, он не ошибся, да вот только господин Белтон спешил на ярмарку так, что его караван прибыл в город с последними лучами солнца, въехав в уже практически закрывающиеся ворота.
Похмелье обещало быть жестоким.
