Глава первая. Эгалитэ, фратернитэ и прочая ерунда
Всё-таки, есть в этом занятии что-то притягательное — стоять, опираясь плечом о посадочную опору и потягивать трубочку. Временами поглядывать на медленно, почти незаметно проплывающие над головой чужие созвездия. Вспоминать мимолётно былое, оставшиеся в чёрт знает какой дали родные края — и в то же время осознавать за спиной распахнутый люк родного корабля.
Вот Хэнк Сосновски и стоял. Подпирал плечом надёжный металл опоры, потягивал трубку и лениво перебирал в голове всякую ерунду. На душе было как-то удивительно спокойно — невзирая на. Например, на то, что Слейпниру для ремонта и переделок пришлось сесть на краешек секретного взлётного поля, примыкающего к серебристым корпусам здешней Инженерной Гильдии, что само по себе казалось чудом. На то, что все трое наличествующих членов экипажа чувствовали себя просто-таки неприлично здоровыми — в то время, как сожжённый в неистовой плазме прах Помела по здешним обычаям распылили в короне звезды.
Последняя память, видите ли, и пусть он вечно сияет на весь космос… Хэнк едва не поперхнулся, когда затянулся слишком уж глубоко. Ввиду того, что случившееся с экипажем прежнего Слейпнира люди сумели обратить на благо обеих рас, их здесь открыто провозгласили национальными героями — со всеми проистекающими из того последствиями.
И только личное обращение весьма здесь похожего на своего Хэнка (ввиду белобрысой с золотинкой шевелюры) и пришедшейся всем по нраву Переборки ввиду её совершенно несносного и в то же время чертовски очаровательного характера — личное обращение к Его Величеству и позволило соблюсти приличия. Ведь настоящим героям подобает скромность, неправда ли?
Да и сам Хэнк ни на миг не склонен был забывать или (упаси боги!) прощать затаившимся до поры нектам произошедшее. Да, имелись у него некие соображения, подкреплённые приведшими бы людей знающих в изумление расчётами и выкладками — однако не дело трубить на всю Галактику, что Хэнк Сосновски сотоварищи вышли на тропу войны? Да и не на Слейпнире же с его жалкими пушчонками, спешно переделанными в роскошную противометеоритную спарку. В то же время, командор Мирр, непонятно глядя своими зелёными до неприличия глазами, поведал — ежели одному здровенному викингу дать под начало новейший ударный крейсер, который вот-вот сойдёт со стапелей, то у людей и леггеров вскоре и врагов-то не останется. Нет-нет, командор — вы нам того не говорили — а мы вашего намёка по толстокожести нашей не поняли в принципе…
Хотя да, трое людей наотдыхались до нехочу. Посетили всё, куда их приглашали — в голове ещё долго будут мельтешить весьма приятные и интересные воспоминания. Да уж, леггерам есть чем гордиться — тем более что гордились они в основном не могучими линкорами или научными достижениями. А-а, не стоит, право, петь дифирамбы древней расе, пусть она даже того и вполне заслуживает.
Новостей было столь много, что долгонько придётся ещё разбираться в этом ворохе. Завернувший как-то на огонёк сэр Б поведал, что когда леггеры разложили по полочкам выкладки мрачного гения Земной Федерации, профессора Иржи Джованниевича, то бросились, естественно, проверять. И потом пришли в просто-таки неописуемый восторг. Короче, в личном послании Ассамблее Федерации здешний Его Величество, во всём своём великолепии сидя на троне в окружении сановников и министров, сообщил, что лучше всего было бы забыть прошлые разногласия да начать всё сначала — но уже в свете вновь имеющихся реалий. Мир и дружба, в общем, левая да правая рука и всё такое…
Против этого Хэнк не имел ничего. Ну никак он не воспринимал этих длинноногих врагами — хоть ты тресни! Да и шкипер с Переборкой, пожав плечами, проворчали что-то в том духе, что люди они и в Африке люди. А уж эти и подавно. Свои, в общем.
Потом и адмирал Бенбоу в свою очередь подкинул непоняток. Оказывается, вояки обеих сторон всерьёз озаботились возможностью не просто замириться со столь грозным противником (всё-таки человечество даже на своих устаревших скорлупках крепко надавало по зубам леггерам). Объединённый комитет начальников штабов уже приступил к реформам и реорганизациям. В набор Звёздной Академии этого года открыт доступ молодым посланцам леггеров — и два лайнера с будущими курсантами уже прибыли на Базу. Да и в Инженерную Гильдию леггеров прибыла на учёбу и обмен опытом целая орава людей — во главе с обуянным просто-таки неуёмным энтузиазмом профессором Иржи Джованниевичем и не упустившим случая разругаться с ним вдрызг академиком Марковым.
Прямо-таки тебе идиллия и божия благодать, в общем. Конечно, со временем первоначальная эйфория спадёт — но того, что делается уже сейчас, не перечеркнуть никогда. Как сказал старый адмирал, умение признавать свои ошибки свойственно, оказывается, обеим расам — ввиду гибкости мышления. Что ж, посмотрим. Намекал Бенбоу ещё на кое-какой сюрприз, да вновь под его личное слово, что неприятностей не будет. Посмотрим, посмотрим.
Парень поднял глаза и покосился вверх. Ну да, прямо под искажённой до неузнаваемости Кассиопеей завис и теперь светит в лучах скрытого за горизонтом светила ртутным блеском линкор леггеров. Соображают-таки стервецы, боятся — вчера Хэнк на полном серьёзе предложил шкиперу и Переборке угнать со стапелей почти законченный новейший крейсер, о котором якобы опрометчиво поведал командор Мирр. И стоит признать, что идея та была после долгих прений отвергнута по единственной причине — управиться втроём с такой колымагой было попросту нереально, невзирая ни на какую автоматику и суперкомпьютеры.
Всё-таки, ударный крейсер решает совсем иные тактические задачи, нежели даже корвет. Куда более мощные и разрушительные…
В темноте за краем лётного поля раздался свист рассекаемого воздуха и вой насилуемых на предельных оборотах турбин флаера. Хэнк ухмыльнулся — только люди здесь относились к личной безопасности, правилам движения и прочей муристике с лёгоньким наплевательством. Да ещё несколько группировок местных экстремалов, смотревших на землян с плохо скрытым восхищением — то, что для чинных и благонравных леггеров считалось эпатажем и вызовом общественному мнению, для людей частенько оказывалось повседневной нормой.
Сэр Б носился по своим дипломатическим делам, словно съехал с гоночной трассы и впопыхах о том забыл — да и леди N, взяв пару уроков у Хэнка, с удовольствием сшибла дюжину столбов и постоянно добавляла работы длинноногим механикам закреплённого за ней лимузина изящных очертаний. Доверить свою жизнь наёмному водителю? Да ни за что! А сквозь зубы оба в случае нужды крыли местных такими изощрёнными многоэтажными конструкциями, что вовсе не тугие на ухо леггеры едва наизнанку не выворачивались — лишь бы угодить.
Ибо оказалось, что в дипломатии и линкоры применять возможно, главное уметь. Не зря, не зря у здешних остроухих головы шли кругом от выходок этих сумасшедших людей — но все с удовольствием признавали, что мир уже никогда не будет прежним.
Слегка притормозив на повороте где-то в районе ворот, невидимый в темноте флаер не озаботился чинной беседой с тамошними охранниками и их начальством — судя по звуку, водитель попросту проигнорировал их да на форсаже перелетел сверху. Но коль скоро переполох да столь любимая армейскими пальба не поднялись, имел на то хоть какое-то право. Ну-ну…
С усталым воем умирающих от перегрева турбин флаер таки плюхнулся где-то неподалёку, душераздирающе заскрежетал по инерции брюхом о литые базальтовые плиты посадочного поля, и вскоре стих. Заскрипела открываемая перекошенная дверца — однако обострившийся в тишине слух не донёс до Хэнка хлопок закрываемой.
А затем в ночи зазвучали неторопливые шаги уверенного в себе человека. Да уж, грациозные леггеры и ходят-то не так…
— Эй, на борту! Вам нужен толковый навигатор и не боящийся крови универсал?
Даже если бы по-прежнему подпирающий плечом опору Хэнк не узнал этот голос, то схожесть ситуации живо напомнила бы ему события почти полугодовой давности. Неужели прошло так много — и в то же время так мало? И когда чуть сбоку в потёмках забрезжила беззаботно подходящая фигурка, парень в лучших традициях космических вестернов осмотрел её сверху донизу и обратно, а потом лениво процедил через губу:
— Возможно, — и смачно сплюнул строго в дюйме от остановившихся возле него высоких армейских ботинков.
Мадмуазель Жаклин Дюваль почти не изменилась. Всё та же очаровашка, лишь в карих глазах под короткой чёлкой поселилось какое-то новое выражение. Значит, это и есть тот самый, обещанный адмиралом Бенбоу сюрприз? А ведь обещал, обещал он старому вояке поверить на слово, что подлянок ждать не станет… Всё же, Хэнк не осмелился предложить даме трубку.
— Шкипер в нетерпении уже грызёт ключ зажигания. Ладно, почапали на коробку.
Теперь уже очевидно, что бывшая преподша, но вполне возможно что ещё вполне леди плаща и кинжала поправила на плече потёртый и довольно туго напханный армейский вещмешок и не мешкая затопала следом за парнем по трапу. И вполне естественно, что в спину подобно выстрелу ударил вопрос.
— Малыш, ты что же это — курить начал?
Хэнк через плечо пояснил, что это всего-навсего ингалятор — приставучая медицина настоятельно рекомендовала таки провести до конца курс лечения. А зловредная Переборка похимичила чуток в корабельной мастерской да замаскировала приборчик под вполне земного вида трубку.
Да вот и она сама — окатила топающую за Хэнком мадмуазель таким взглядом, что на месте той парень живенько удавился бы — и на плече утащила в свои святая святых какую-то блестящую трубу с залихватски приваренной на одном конце финтифлюшкой. А сидящий у шикарного и сияющего чистотой пульта шкипер при появлении Жаклин и вовсе издал какой-то невнятный хрюкающий звук и даже заёрзал в кресле. Потом тяжело вздохнул, эдак безысходно махнул рукой — и к вящему изумлению Хэнка, встал. Отпад…
— Добро пожаловать на борт… — капитан быстро, но цепко осмотрел заявившуюся и теперь независимо стоящую посреди ходовой рубки мадмуазель и добавил. — Принцесса. Что умеешь?
Жаклин стрельнула в задумчивого и угрюмого Хэнка таким взглядом, что тот нехотя процедил, что Принцесса преподавала в Звёздной Академии счисление и навигацию. Шпиёнка ещё из тех, а в одиночку способна взять на абордаж пиратское корыто и оставить там лишь раскиданные в художественном беспорядке живописные трупы. Надо признать, что подобная рекомендация из уст Малыша стоила иных толстых и охренительно секретных досье. Потому капитан мимолётно почесал свою уже вполне шкиперскую бородку и лишь безнадёжно рухнул в кресло.
— Э, шкипер, да ты никак подрос? — в самом деле, неугомонные леггеры поковырялись в хромосомах бравого капитана да чуток добавили тому роста. Так что, теперь Эрик Свенссон выглядел уже не коротышкой-гномом, а неприлично здоровым дядечкой немного повыше даже самой таким неожиданным образом появившейся на борту Жаклин… думать дальше в эту сторону Хэнк даже боялся.
— Ладно, отставить сме*уёчки и пи*дохаханьки! — рыкнул всё ещё немного обескураженный шкипер и указал рукой на соседнее с собой кресло. — Навигаторское. Ну и, давай покажи, чему обучала сосунков в той Академии. Проложи мне курс на… — и чтоб ни одна сволочь среди длинноногих о том не догадалась!
Орудующий на пару с капитаном за ходовым пультом Хэнк не раз и не два краснел со стыда за свои скудные умения, и уже вполне чувствовал себя морально готовым провалиться сквозь палубу прямо во владения Переборки. Судя по обескураженной физиономии шкипера, тот ощущал нечто подобное — то, что проделывала с навигационным и тактическим компьютерами Принцесса, оказалось не просто почти совсем непонятным, но даже чем-то запредельным и чуть ли не мистическим.
— Да уж, Помело при всех его достоинствах тут просто дитё малое, — в конце концов признал кэп, когда за бортом уже замельтешила привычная муть хаоса гиперпространства, а из динамиков посыпался негромкий шорох и шелест.
— Так что — я член экипажа, навигатор и бортинженер? — Принцесса по-прежнему великосветски игнорировала упрямо направленный на неё бластер, который бездельничающая в крайнем кресле Переборка реквизировала у своего Малыша.
И судя по мерцающему под предохранителем огоньку, обойма оказывалась полнёхонькой.
— Готова поговорить по душам? Что ж, ты куда лучший навигатор, чем я смел бы и мечтать — но… — шкипер пожал плечами и откинулся в кресле. — Экипаж тебе не совсем доверяет — да и я, признаться, тоже.
Честно говоря, Хэнк весьма скептически относился к возможности покинуть контору иначе как вперёд ногами — да и имелись у него ещё кое-какие соображения иного плана, знаете ли. Он отобрал у упрямо вцепившейся в оружие Переборки бластер, демонстративно осмотрел его, и вполголоса поинтересовался:
— Так на кого же ты работаешь на самом деле, Принцесса?
Карие глаза мадмуазель не заметались испуганно, и даже слёзы не брызнули из них вопреки предположению, что сейчас она попытается давить на жалость. Принцесса откинулась в кресле, некоторое время размышляла, а затем в ходовой рубке раздался её на удивление спокойный голос.
— Что ж, наверное, пришла пора рассказать всё…
Сообщение, что раса леггеров вышла в космос ещё хер знает когда и первой наткнулась на пребывающих в раннем средневековье землян, особого внутреннего протеста не вызвало — откуда-то же появились мифы и легенды о всяких там эльфах-гоблинах? Объяснение, согласитесь, весьма здравое и по вдумчивом размышлении, вполне научное. Отголоски сведений о первых контактах да наивной попытке тогдашних леггеров интегрироваться, так сказать, в земную историю да стать своими.
Однако, воинственность и упрямство людей живо отбили всякую охоту сотрудничать. И леггеры наконец вняли советам своей тогдашней Гильдии Соционики да оставили человечество развиваться своим путём — рановато ещё давать знания. Едва вышедшие из пещер земляне попросту не готовы были принять новую философию, взгляды и идеи.
— И вас оставили под неприкасаемым присмотром — однако, поскольку социологи всё-таки предупреждали о возможности, что человечество способно уничтожить само себя… — Принцесса обвела слушающих непроницаемым взглядом карих глаз. — В общем, я потомок тех землян, которых леггеры взяли для сохранения, так сказать, генофонда — на всякий случай.
Дальше Принцесса поведала, что выборка шла жесточайшая, потому-то все нынешние люди-леггеры отличаются отменным интеллектом и гибкостью мышления. Ну, и великолепным экстерьером, куда уж тут деваться. Но потомки различных земных рас, которым тогдашний король повелел от щедрот выделить целую планету, приняли неожиданное решение махнуть рукой на свои культуры, страдающие кроме всего прочего, ещё и жесточайшей несовместимостью — и приняли обычаи леггеров. Одна страна, один народ.
— Ну вот… вполне естественно, что мои соплеменники оказались непревзойдёнными кандидатами для разведработы в Земной Федерации, — Принцесса отхлебнула сока из упаковки, и вздохнула. — Но, нами было поставлено одно непременное условие: только при гарантии, что всё будет идти не во вред нашим братьям и сёстрам хоть и не по духу, но по крови.
На вопрос, сколько их — Принцесса устало дёрнула плечом. Вполне естественно, что при высочайшем уровне жизни, обеспечиваемом нынешней развитой технологией, рождаемость постепенно упала донельзя. И сейчас население всей уютной планетки составляет едва ли пару миллионов.
— Короче, когда начался конфликт с Земной Федерацией, только малочисленность и ввиду этого бесперспективность всяких трепыханий и удержали нас от открытого восстания. Да и по воспитанию, менталитету мы всё-таки леггеры. Бунтовать против самих себя? Немыслимо.
Принцесса повернулась к внимательно слушающему Хэнку, который хоть и опустил бластер, но всё же держал его на коленях.
— Когда ты догадался, Малыш?
Тот поморщился. Как ни прискорбно признать — но догадался совсем недавно, и то лишь благодаря подсказке умницы Помела. Растрёпанный хиппи, покуривая в свём инвалидном кресле, на полном серьёзе посоветовал легонько охмурить за кустами длинноногую и остроухую медсестричку, а потом хорошенько пораскинуть мозгами.
— Она до дрожи в конечностях хотела меня вот здесь, — ствол бластера качнулся и неделикатно указал Принцессе между ног. — Но в то же время, абсолютно не воспринимала меня как объект для траханья — вот здесь.
И ствол бластера нацелился Принцессе точно в голову.
— Точно как ты — тогда, при последней нашей встрече.
Переборка заворочалась в своём кресле и мрачно проворчала, что кое-какому викингу она таки кое-что отчикрыжит — по самый пояс. Как ни странно, Принцесса всё же не соизволила ответить на столь злобный выпад — либо посчитала то ниже своего достоинства, либо и вовсе согласна была с рыжей девчонкой. Лишь проворчала с кислой мордашкой, что очень тонкое это дело, любовь-морковь.
— В общем, Малыш — когда ты прислал сообщение, да ещё и с непонятным намёком, — донельзя знакомым жестом Принцесса почесала носик, по-прежнему игнорируя округлившиеся глаза Переборки. — Адмирал Бенбоу как раз прибыл в Академию читать традиционную лекцию…
Хэнк кивнул. Да, в Звёздной Академии существовала традиция — первую, вводную лекцию второкурскникам по тактике всегда читал кто-то из прославивших себя в боях орлов или орлиц флота. Его курсу, например, читала командор Хоровиц, разметавшая в клочья целую эскадру Сирианцев.
А воодушевлённая пусть даже такой крохотной поддержкой Принцесса поведала — как, вооружившись парой парализаторов, проложила себе путь в личные апартаменты прославленного и легендарного Бенбоу. И там, демонстративно отдав тому оружие, передала сообщение от Хэнка Сосновски. И заодно рассказала о себе — всё.
— Никогда не думала, что совесть может так терзать, — принцесса упрямо покачала знаменитой и любимой на всю Академию чёлкой. — Пусть даже ни единого сведения об Академии я ни разу не передала своему начальству — настоящему начальству.
На вопрос Хэнка по поводу наркоторговцев Принцесса кивнула. Да, там был настоящий шпион — те распространители получали дурь через третьи руки от Сирианцев. Ага, опять умненькие морды рептилоидов маячат… Причём, акцию на ликвидацию одобрили оба начальства — контрразведка Федерации и леггеры.
— И вот, нынче я предательница и в Федерации, и в королевстве леггеров, — Принцесса скорчила угрюмую мордашку — ну точь-в-точь Переборка! — и пожала плечами. — Ну, теперь решайте сами — если скажете шагнуть за борт без скафандра, даже не пикну. А, погодите — подарки отдать надо.
Стоит признать, в вещмешке оказалось немало интересного. Хэнку достался новейший, ещё не поступивший на вооружение даже спецслужбам бластер несколько непривычных очертаний. На боку обнаружилась серебряная накладка со старинным девизом: без нужды не обнажай, но коль взялся — не плошай.
— Адмирал Неккерман умеет признавать свои ошибки, — пояснила Принцесса в ответ на удивлённо-радостный взгляд Хэнка. — Когда он малость остыл, ему тонко намекнули повторно рассмотреть случившееся. Ну, и… он потом попросил знакомых умников в лабораториях сделать тебе хорошую пушку — и подал рапорт о переводе в действующий флот. Всё-таки, одного парня выкинули без права обжалования и пересмотра…
Хоть Переборка и ворчала во всеуслышание, что сделает ещё лучше, но её только трижды потрепали по непокорным рыжим вихрам, постепенно отрастающим и уже складывающимся в некое подобие причёски. Самой ей достался толстенный инфокристалл с полным курсом новейшей теории и практики двигательных да энергетических систем — причём, глаза девицы распахнулись в удивлении от известия, что и достижения по этой части леггеров там имеются тоже. Дескать, замечания её, когда она вылезла из турбинного отсека новейшего истребителя, весьма впечатлили инженеров и техников.
Ну и, пара патентов на какие-то новшества, когда умники леггеров вдумчиво изучили, чего же там одна тощая рыжая особа учудила в показавших такую резвую прыть машинах ещё старого тягача.
Капитан получил полный патент Земной Федерации и королевства леггеров (первого класса!), да ещё и новенькое свидетельство о регистрации скоростного тягача Слейпнир, боротовой нумер такой-то, во всех звёздных реестрах. Короче, если это было не отпущение грехов по всей форме, то весьма и весьма к тому близкое. А ещё, небольшого размера коробку с дырочками, в которой что-то самым нетерпеливым образом ворочалось и шебуршало.
И когда едва сдерживающий улыбку шкипер содрал пломбу, на пол ходовой рубки немедля вырвался на свободу небольшой котёнок. Он осторожно обнюхал ботинок капитана, сделал под себя лужицу, и во всеуслышание нетерпеливо объявил:
— Мяу! — а вместо бантика на шее тут же принявшегося умываться зверька болталась кредитная карточка — причём с платиновым обрезом, прикиньте!
— Специальная порода — не боится ни радиации, ни невесомости, — гордо объявила Принцесса. — Кота лично выбрали и просили передать её высочество принцесса Иррхен да её супруг, командор Мирр. Это потомок земных кошачьих, которых взяли с собой в страну эльфов дети наших далёких предков.
— Ну что ж, — Принцесса со вздохом встала и устало покачнулась. — Я с вашего, герр шкипер, позволения, отдохну немного — мчалась сюда, всех коней загнала… Мне понадобятся силы, чтобы услышать ваш приговор…
Однако, когда кое-как ковыляющая на остатках сил и гордости Принцесса уже вышла в коридор да прикоснулась к сенсору открывания расположенных там кают, Переборка с воплем:
— Прибью суку! — ухватилась за бластер и ринулась туда же.
И принять бы сквозь сон удивлённо хлопающей глазами Принцессе лютую смерть, если бы шкипер совместно с Хэнком не привели к порядку лягающуюся и сыплющую матюгами рыжую бестию. Оказалось, что первая слева каюта, это как раз именно та, в которой расположился Малыш.
— У-у, как странно — ещё не люблю, но уже ревную, — за эти слова, сказанные Переборкой, писательницы дамских романов продали бы душу. И всё же, она нехотя обмякла.
А опять уснувшая на ходу Принцесса, пожав плечиком, развернулась и кое-как ввалилась в каюту напротив — с правой стороны коридора. Теперь пришёл черёд эдак интересно покраснеть шкиперу — ведь как-никак, это оказалась его, тоже ближняя к ходовой рубке капитанская каюта. И Хэнк, внимательно рассматривая настороженно затихшую в своих объятиях Переборку, заметил в сторону, что поддержание психологического климата на борту это прерогатива и обязанность прежде всего капитана.
— Если она хоть раз посмотрит в твою сторону, Малыш, — я нахер обломаю о ваши бошки свой любимый гаечный ключ на два дюйма! — строптивая девица опять затрепыхалась нетерпеливым воробышком и попыталась вырваться, великолепная в своём маленьком и в то же время неистовом гневе.
Не дело, наверное, говорить о том, что было в долгих взглядах, которыми обменялись капитан и его второй пилот? Вот и промолчим, пожалуй — не такие уж мы сволочи…
И как хорошо, что пролетевших над рыжей макушкой очередей не заметила Переборка. Девица сердито дёрнулась последний раз, проворчала, что за пушку хвататься не будет — и несколько неохотно оказалась отпущена.
— Как я понимаю, в глубине души вы уже приняли решение? — оказывается, она всё же разбиралась не только в железках. — А как быть мне?
Горестное ворчание шкипера по поводу, что отныне он зарёкся возить на корабле влюблённые парочки, Переборка прервала одним лишь замечанием — если такая эффектная стервь, как Принцесса, в самом деле положит на того глаз, кэп и сам почувствует каково оно, когда небо с овчинку.
— М-да, вот она настоящая причина, по которой моряки древности закаялись принимать на борт фемин. А вовсе не примета насчёт рифов или бурь, — шкипер задумчиво почесал с готовностью подставленную мордочку уже забравшегося к нему на колени котёнка. — Что делать-то будем, Маркиз?
— Мурр, — ну какого ещё можно было ожидать ответа от нагло прищурившего голубые глаза котейки?
А Переборка подняла на Хэнка свой почти точно такого же цвета взгляд, и парень увидал плещущуюся там боль.
— Скажи, Малыш, у тебя с ней было что-нибудь?
Тот пожал плечами.
— Ничего такого, чего я мог бы стыдиться.
Некоторое время девица обдумывала этот весьма непростой ответ, и глаза её поднялись вновь.
— И всё же?
Разумеется, Хэнк запросто мог бы сказать "да не трахался я с ней, чёрт побери!" — равно как и "да мы всю ночь не вылезали из постели и таки поломали кровать в придорожном мотеле". Только, он прекрасно отдавал себе отчёт, что не изменило бы то ничего. Ну вот ровным счётом. Потому он только вздохнул и проворчал, что насчёт взаимоотношений с женщинами у него никто не вправе требовать отчёта.
Переборка увяла, как майская роза в лютую январскую стужу. И на прощание проворчала, что делайте как хотите — она поддержит любое решение.
Вот так.
И уже задолго после того, как утихло нарочито независимое и нахальное топанье её ботинок, оборвавшееся у дальней отсюда, но ближней к выходу на машинные палубы каюты, капитан вздохнул и покачался в кресле.
— У меня есть всё, о чём я только мечтал. Лучший в галактике тягач, куча денег и блестящая команда. Только, отчего мне так хреново?
— Взрослеешь, наверное, шкипер, — рассеянно ответил Хэнк. — Начинает до тебя доходить, что это не главное в жизни.
И раздумывая, что же это такое умное он сам сказанул, второй пилот расположился в своём кресле. Проверил работу систем, ещё раз поцокал языком, просмотрев краткий повтор маневров, выполненных под руководством этой таки ненормальной Принцессы, и поинтересовался:
— Чья первая вахта?
По весьма заинтересованному взгляду шкипера он осознал всю пагубность этого вопроса. Ведь на втором слое он означал — чья очередь идти отдыхать… хм-м, а в какую же каюту? Шкипер достал было из кармана кителя и хотел подбросить завалявшуюся там монетку леггеров — однако Хэнк с жаром возразил, что каким-то остроухим бестиям он судьбу экипажа не доверит. Порывшись по своим, он выудил серебрушку в десять кредитов, которую так и забыл отдать Переборке. Усмехнулся символичности, и подбросил.
— Десятка — ты отдыхаешь, кэп, а герб Федерации — стоишь вахту.
Наивные мужчины… как же мне порой их жаль! Едва монета, звеня и подпрыгивая на полу, закружилась в последнем танце перед тем как показать кому-то из них улыбку или оскал судьбы — как с колен шкипера стремглав слетел мгновенно заинтересовавшийся такой забавой Маркиз. Мгновенно он подгрёб монету когтистой лапкой, цапнул зубками — и боком, боком, потешно вздыбив шёрстку и распушив задорно воздетый хвостик, принялся отступать.
И едва мужчины наклонились к нему, как принявший всё это за игру котёнок бросил под креслом Хэнка оказавшуюся такой невкусной игрушку и цап-царап — взлетел по протянутой руке капитана на его плечо. Уже оттуда он забавно зашипел куда-то в сторону пульта… и принялся вылизываться.
— Герб, — констатировал опустивший к монете глаза шкипер. — Что ж, Малыш, забавные шутки иной раз выкидывает Фортуна. Шесть часов тебе… или вам — отсчёт пошёл.
Последние слова Хэнк расслышал уже на бегу в душевые. Потому и не видал, как капитан Эрик усмехнулся в бородку и проворчал что-то про нетерпеливую молодёжь. Почесал за ушком снова перетёкшего на колени и уютно свернувшегося в клубочек Маркиза. А потом ещё раз покосился на отливающую серебром монетку под соседним креслом, на которой яснее ясного виднелись цифры 1 и 0.
Капитан он, дабы принимать решения самостоятельно — или так, поросячий хвостик?
Во взгляде Его Величества короля леггеров при желании можно было усмотреть почти всё, что угодно — однако враждебности адмирал Бенбоу там не заметил. А король некоторое время рассматривал прославленного флотоводца недавних противников, а сегодня почти братьев, и наконец улыбнулся.
— Весьма интересно видеть того, при упоминании о ком бледнеют наши генштабисты и адмиралы флота.
Хотя оба беседующих и находились не невесть каком расстоянии друг от друга, но на экранах гиперсвязи могли рассмотреть друг друга до мелочей. Потому Его Величество посоветовал адмиралу всё-таки сесть. Не очная аудиенция в тронной зале, всё-таки, да и возраст у человека почтенный. Бенбоу поблагодарил строгим кивком и принял разрешение без ложной скромности, хоть и гадал — зачем же такой человек… вернее, леггер, запросил возможность переговорить лично с ним.
Несколько обязательных для вполне светских бесед вопросов и ответов, едва не скатившихся к непременному обсуждению погоды — но Его Величество сумел удивить адмирала ещё раз.
— А знаете, адмирал, забавно наблюдать за появлением легенды.
На осторожный вопрос, что же Его Величество имеет в виду, облачённый в переливающееся пурпуром и серебром нечто король с туманной улыбкой ответил такое, что отнюдь не страдающий замедленным мышлением адмирал задумался надолго:
— Капитан и Красавица, Блудница — и Воин.
На адмиральском столе, невидимый в глазок видеокамеры, лежал свеженький, прямо-таки горячий рапорт — каким же образом арестованная Жаклин Денёв сумела совершить считающийся невозможным побег с перевозящего заключённых специально оборудованного корабля-тюрьмы.
— Наша специальная служба сочла нужным сообщить нам о полученном от Федерации рапорте, что бывшая наша разведчица — и ваша контрразведчица — совершила побег и направляется в пространство нашего королевства, — хотя привычка Его Величества говорить о себе в третьем лице множественного числа и звучала весьма непривычно, но адмирал и ухом не повёл.
— Мы так заинтересовались этим, что распорядились пока не распускать руки — как бы ни хотелось арестовать беглянку да вернуть спецслужбам Земной Федерации в знак, так сказать, и подтверждение нового уровня доверия.
Адмирал Бенбоу догадался мгновенно — не зря его за глаза называли старым Лисом.
— Слейпнир?
Его Величество подтвердил, что да — мадмуазель Жак-лин совершила несколько визитов, а потом рванула на взлётное поле испытательного космопорта-полигона с такой скоростью, что верные слуги короля попросту отстали.
Вполне естественно, что в воздухе со всей неприглядностью возник вопрос — а что же теперь делать? Оба собеседника некоторое время разглядывали это болтающееся между ними недоразумение, а потом Адмирал Звёздного Флота поднял со стола рапорт и медленно, с невыразимым наслаждением разорвал его.
— Я солдат, и к подковёрным играм спецслужб испытываю вполне заслуженное презрение. Если Хэнк Сосновски и его капитан в ответ на приказ о выдаче одной девицы покажут мне кукиш — останется со стыда только застрелиться.
И вновь Его Величество одарил собеседника туманной улыбкой.
— Понимаем, понимаем. Хотели бы мы разделять вашу уверенность, адмирал, — он посмотрел куда-то чуть в сторону и явственно покачал головой в знак отрицания. — Хорошо, быть посему — мы тоже остановим своих держиморд, а там будем посмотреть.
Отчего сидящий на троне в неведомой дали король чужой расы употребил столь старинное и специфическое словечко, адмиралу Бенбоу оставалось только гадать. Возможно, конечно, что Его Величество очень глубоко продвинулся в изучении истории и психологии человечества… хотя и верилось в то с трудом. А возможно, и ему осточертели спецслужбы с их извечными закидонами — но в то верилось куда меньше, чем в порядочных политиканов или рассекающую вместо ступы на флаере Бабу-Ягу.
— Хорошо, адмирал Бенбоу, — голос Его Величества изменился как-то так, что упомянутый едва удержался от того, чтобы вскочить и с предписанной флотским уставом лихостью отдать честь. — Сейчас наша племянница, принцесса Иррхен лично повезёт на скоростном эсминце копию отчёта аналитиков и проработку вариантов случившегося… куда?
Хотя профессия звёздного адмирала флота и не единственная, где требуется принимать быстрые и правильные решения, но старый служака не подкачал и на сей раз.
— Через час на курьерском корабле я с парой аналитиков отправляюсь на Альтаир — поужинать и попить тамошнего винца… успех первых переговоров именно там позволяет рассчитывать и на столь же удачное продолжение. У меня с собой будет… примерно то же.
Фантастика — но Его Величество улыбнулись снова.
— И если мнение экспертов наших рас совпадёт?
Адмирал Бенбоу позволил неприлично искреннюю улыбку и себе.
— Не думаю, что наша Федерация решится на войну, даже имея такого мощного союзника, как вы. Но я поступлю куда тоньше — перешлю выводы экспертов… Воину. Он один способен доставить больше неприятностей, чем хороший флот. А в составе такого экипажа — как говорится, тушите свет и строчите завещание.
— Или — запасайтесь гробами, гады? — как ни странно, Его Величество сумел запросто выговорить это так не идущее его августейшим устам словечко. — Положительно, общение с вами, людьми, оказывает на нас воистину неизгладимое впечатление. Наша августейшая королева до сих пор неприлично хихикает после аудиенции и закрытого разговора с одной маленькой рыжеволосой леди.
Напоследок Его Величество поинтересовался — действительно ли Эрь-ик Свенс-сон когда-то служил под началом адмирала? На что старый Лис подтвердил, что да, тогда молодой ещё парень был у него палубным главстаршиной, когда в жаркой стычке у Акернара они подбили тяжёлый крейсер "Король Илтхэнэ". Едва-едва тот унёс задн… вернее, дюзы.
И когда столь странный разговор оказался наконец закончен, адмирал тут же принялся по-новой насиловать кнопки связного устройства.
— Вестовой, через час самый быстрый корабль в моё распоряжение. Профессора и полковника из института стратегических исследований — туда же. И соедини меня прямо сейчас с Ассамблеей Федерации… что? Закрытое совещание? К дьяволу — соединяй или я тебя лично швырну за борт, глотать вакуум!
Надо признать, иные методы старого служаки шокировали — но оказывались чертовски эффективными. И через час адмирал Бенбоу взбежал по трапу срочно переделанного по методе Хэнка Сосновски бывшего патрульного корвета серии Новик. В ушах ветерана ещё звучало эхо только что гарантированных ему Ассамблеей Федерации чрезвычайных полномочий — а рукой старый Лис то и дело нащупывал висящий на шее вместо медальона кристалл памяти.
— Хороший ты мужик, ваше величество… но дурак. Может, и разбираешься в своих длинноногих — но в людях, а тем более в бабах не волокёшь ни хрена, — адмирал вспомнил взгляд Жаклин, когда та рукоятями вперёд протянула ему оба ещё горячих парализатора, а затем и табельный бластер — и отчего-то усмехнулся. У леггеров-то глаза вовсе не зеркало души…
На любом космическом корабле, бороздящем, так сказать, просторы Большого Театра, время сугубо местное. И то сказать, в галактике всегда можно найти сотню-другую планет, над чьей столицей сейчас пылает закат или рассвет. Царит глубокая ночь или весело светит местное солнышко. Однако по старинной традиции, корабельное время подчиняется своим законам, иногда вовсе даже непонятным.
Как бы то ни было, посреди своей ночи Жаклин проснулась от того, что совсем рядом кто-то возился с явным и недвусмысленным намерением забраться в её же, Принцессы, постель.
— Какого чёрта? — лениво произнесла она, едва найдя в себе силы приоткрыть хотя бы один так и слипающийся глаз.
Когда шкипер проворчал, что какого хрена — это на самом деле его капитанская каюта, Принцессу с ног до головы осыпало жаром. Правда, тут же забравшийся рядом под одеяло Эрик добавил, что в общем-то никого не гонит… а потом оба уснули глубоким, и что характерно, безмятежным сном.
Переборка, когда её Малыш чуть раньше забрался под бок и привычно пустил ту на плечо, во сне лягалась и толкалась локтями — но строго через шесть часов исправно разбудила и даже оказалась столь любезна, что смоталась на камбуз за кофе и бутербродами.
А потом, ни слова не говоря, забралась на колени принявшему вахту и полуулёгшемуся в своё кресло Малышу — и безмятежно засопела опять. Хотя это и было против всех и вся правил, Хэнку не достало твёрдости согнать её. Тем более что почти тут же в кресло запрыгнул Маркиз, порыл носом. А потом в свою очередь оккупировал без малейшего зазрения совести тощие коленки девицы.
И уснул с таким сладким мурчанием, что доносящиеся из динамиков голоса пустоты немного позавидовали.
Совсем чуть-чуть.
Но всё же.
Вахта тянулась столь же долго и невыносимо, как и обычно. Правда, заявившаяся через шесть часов Принцесса некоторое время подбоченясь любовалась на эту парочку, а потом принялась принимать рапорт.
— Не подерётесь? — недоверчивый как древние гестаповцы Хэнк рассматривал зыркающих друг на дружку девиц со вполне понятными опасениями.
Однако, Принцесса показала рыжей малявке кристалл и прощебетала, что есть тут у неё кое-какие расчёты, куда и когда мог удрать с места происшествия тот стрелявший по Слейпниру крейсер. Но без Переборки в этих тягово-разгонных характеристиках и расходах топлива ей ни в жисть не разобраться.
— Хочешь вычислить, куда те скоты спрятались? — ради такого дела Переборка склонна была забыть наметившееся было противостояние.
— Точно, — Принцесса швырнула ей кристалл. — Чеши, оденься, да подумаем вдвоём. И ещё…
Она чуть заколебалась, но решилась.
— Если я верно что-то поняла, рыжая — ни малейших причин для недовольства у тебя нет и быть не могло. А повтора ситуации не будет, даю слово леггеров.
И обе девицы — роскошная Принцесса и захмурышечная Переборка — осторожно, на пробу улыбнулись друг дружке. Ничего так получилось, надо будет присмотреться да принюхаться ещё.
— Ладно, мир, — соображающая куда лучше в двигателях и реакторах Переборка вдумчиво изучила данные, пока Хэнк притащил прямо на мостик поднос с лёгкими закусками.
И ткнула пальцем в больше похожую на матерную фразу строку на экране.
— Вот тут не так. Реактивная мощность в контуре разнесёт всё нахер, — и принялась азартно тарабанить по клавишам.
Когда через некоторое время в рубку заглянул шкипер со своей неизменной кружкой в руке, на шее у того живым воротником блаженно щурился Маркиз, а в рубке чуть только дым коромыслом не стоял.
— Нет, но если последняя дозаправка была полной, то запасов топлива у них оставалось прилично, — ради разнообразия, девицы на этот раз объединились и теперь выбивали пыль из упрямо твердящего своё Малыша.
— Не-а, пункты дозаправки у леггеров растянуты в этом районе, а напрямик к цели ни один шкипер в здравом разуме не пойдёт, — Хэнк нутром чуял какую-то несуразицу, и протестовал изо всех сил.
Шкипер сунул было нос в расчёты, нашёл ещё одну поправку, но в конце концов оказался легонько поколочен обеими спевшимися девицами и отправлен на камбуз за печеньем и чаем.
— Так что, какое мнение будет? — в конце концов, красная от злости Принцесса признала свою неправоту… вернее, что теория частенько пасует перед практикой.
Трое переглянулись с совершенно одинаковыми выражениями лиц — и кивнули.
— А если к трапу подвалит толпа фараонов с ордерами на арест, розыскными листами и наручниками? — хмуро поинтересовалась новенькая.
Шкипер нарочито медленно и невозмутимо положил левую ладонь на сгиб правой руки и затем, сжав ту в кулак и согнув, продемонстрировал имеющий, между прочим, вполне интернациональное хождение жест.
— Как говорится, с Дона выдачи нет, — с ухмылочкой прокомментировал Хэнк.
— Или, что тоже самое, хрен им всем и каждому, — Переборка, как обычно, не сочла нужным церемониться в выражениях.
Капитан кивнул и подтвердил — частный корабль, обладает правом экстерриториальности. Как бы ни хотелось фараонам, но прав они не имеют. А если решатся на хитрость или штурм… тут он призадумался.
— Ладно, чего гадать, — Хэнк поскрёб в затылке. Затем почесал нос, отчего рыжая нахалка злобно хихикнула. — В галактике полно мест, чтобы не встречаться с той бандой. А в случае чего, придётся Принцессе торчать на корабле — но места тут у нас навалом, хоть на велосипеде разъезжай.
— Короче, Принцесса — ты в команде. Подробности нужны? — солидно объявил резюме шкипер.
Однако та хлопнула пару раз глазами, судорожно вздохнула — и таки разрыдалась на плече неожиданно для самой себя принявшейся утешать её рыжей девицы. И при виде совершенно не свойственного выражения голубых глаз Переборки, в самую пору было призадуматься о неисповедимости путей… да нет уж — человеческих, чёрт вас подери.
