Глава 12
ЗАКЛИНАНИЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЯ
Некоторое время мэтр обдумывал мой ответ. Потом заложил руки за спину и, расхаживая из угла в угол кабинета, стал бросать фразу за фразой:
— Кроме все более похожей на истину версии того, что на тебе лежит заклятие, остается одно лишь подозрение. Мне все еще продолжает казаться, что ты находишься под влиянием очень сильного самовнушения. Ты вбил в свое подсознание мысль о том, что ты не маг. Что ты — жертва какой-то ошибки и только морочишь голову себе и другим. Это главный тормоз, сдерживающий твои способности.
— Меня останавливает не только это… — возразил я. — Мне надо быть уверенным, что оружие Темных не окажется в руках тех, кто ударит этим же оружием по Большой Земле. Да и по Странному Краю тоже. Может быть, поэтому у меня и не получается многое из того, что…
— Ты не должен даже допускать мысли о неудаче! — отрезал мэтр. — Все ставки сделаны только на то, что завтра с заклятия Арсенала будет снята печать! В твоих руках сосредоточено слишком много судеб, чтобы ты мог позволить себе колебания. Ты способен открыть Врата Арсенала!
— Так в чьих же руках тогда окажется Темный Арсенал? — повторил я свой вопрос.
— Тебя это уже не должно волновать, — улыбнулся мэтр. — Так или иначе ты выполнишь свои обязательства перед всеми нами. Все хотят от тебя одного и того же. Так соверши это! А мы — обитатели этого мира и его гости — сами сумеем сделать так, чтобы древнее оружие Темных никому не причинило вреда! Главное — чтобы оно не досталось им самим!
— Учитель, — спросил я голосом, ставшим почему-то деревянным. — Я могу быть уверен, что моя родина — Большая Земля — не будет атакована оружием Темных?
— Ученик… — Мэтр положил мне руку на плечо. — Оружие Темных никогда не будет использовано кому-то во зло. Если даже случится невероятное и мы должны будем обратиться к его силе, то только для того, чтобы защитить себя и Странный Край. С тебя достаточно моего Слова?
— Достаточно, мэтр, — сказал я, не в силах избавиться от странного одеревенения, овладевшего моими голосовыми связками. — Но уверенности в том, что мне удастся снять заклятие…
Мэтр тяжело вздохнул и протянул руку за своей котомкой. Жозеф проворно подал ее.
— Мне не хотелось прибегать к самому крайнему средству, — произнес мэтр Герн. — Но теперь слишком многое оказалось поставленным на карту…
— Самым крайним средством я считал тот препарат, который ты мне предписал применить в случае, если у самых Врат окажутся недейственными все другие средства и способы…
— Есть еще более сильное средство, — глухим голосом, словно преодолевая что-то внутри себя, произнес Учитель. — Но оно… Оно сильно изменит и тебя самого, и всю твою жизнь. Очень немногие из Меченных Знаками решаются прибегнуть к нему. Но оно разрушит любое заклятие, которое наложено на тебя.
Он дал знак Жозефу, тот приблизился и положил свою котомку на стол перед Учителем.
Слушая мэтра, я начал испытывать неприятное чувство, похожее на головокружение. Что-то подобное — только не в такой навязчивой форме — я испытывал перед первым в своей жизни прыжком с парашютом.
Мэтр тем временем запустил руку в котомку и извлек оттуда увесистый кожаный то ли кисет, то ли кошелек. Кивнул Жозефу, и тот отступил на три-четыре шага. Учитель жестом приказал мне приблизиться и вынул из этого кошеля нечто сверкнувшее в лучах свечей мимолетным раскладом всех лучей спектра. Он положил это «нечто» между нами. Я присмотрелся к предложенной моему вниманию диковинке.
На темной полированной поверхности стола лежал почти прозрачный с виду, похожий на чуть искаженный в пропорциях правильный десятигранник, кристалл размером с очень крупное яблоко или с маленькую дыню. Но прозрачность его была обманчивой. Только приглядевшись к его глубине, можно было понять, что кристалл этот наполнен тьмой. Прозрачной, словно чуть подрагивающей, как вода глубокого пруда, тьмой.
Кристалл был забран в резную серебряную оправу с рукоятками, предназначенными, наверное, для того, чтобы держать его на весу или подвешивать где-то, где ему полагалось висеть.
— Осторожно! — предупредил мэтр и простер над кристаллом свою руку, не подпуская меня слишком близко к затейливой вещице. — Пока что тебе не следует брать Хранителя в руки…
— Это называется Хранителем? — спросил я недоуменно.
— Хранителем Предназначения, — торжественно произнес мэтр. — Тебе уже должны кое-что говорить эти слова. Ведь, надеюсь, мои уроки не прошли для тебя даром?
— Предназначение… — повторил я, стремительно вспоминая наши прошлые, такие мирные и отвлеченные, беседы в Убежище Коонра. — Ты рассказывал мне, что каждый из Меченных Знаком предназначен Судьбой для какой-то цели. Это заложено в самой структуре магии Странного Края. Но никому из Меченых не дано свое Предназначение узнать.
Мэтр покачал головой.
— Как это случается, — вздохнул он, — понятие «обычно никому» вытеснялось у тебя в сознании близким, но неравным ему понятием — «вообще никому». Это простительная оплошность. И в самом деле, знать свое Предназначение не хочет и не может любой, наугад взятый из Меченых.
— Это… Это так страшно? — спросил я. — И так трудно?
— Это довольно страшно, — кивнул головой мэтр Герн. — И тебе придется почувствовать это самому, если ты решишься применить заклинание Предназначения.
Учитель помолчал, присматриваясь, к зыбкой тьме в глубине Хранителя.
— И это очень трудно, — добавил он. — Хранители очень редки. Эти кристаллы вызревают где-то в утробе Червя Мироздания. Секрет того, как добыть Хранителей, знают лишь немногие из Привратников. Выменять у этих коротышек такой кристалл — нелегкое дело. Ведь Привратники практически не нуждаются ни в чем из того, что можем предложить им мы, люди.
Невольная улыбка тронула мои губы, когда мне вспомнилась моя первая встреча с целой оравой этих потешных в общем-то коротышек.
— Еще более нелегкое дело, — продолжил мэтр, — найти кого-нибудь, кто хоть что-то смыслит в кристаллах-Хранителях. Тех, кто может уверенно отличить истинного Хранителя от подделки или просто от очень похожего кристалла, добытого где-нибудь в горных шахтах, можно найти далеко не в каждом городе Странного Края. А таких, кто в состоянии без ошибки определить, каким Знаком должен быть мечен тот, кому тот или иной Хранитель может открыть его Предназначение в ответ на заклинание… Таких… — Мэтр усмехнулся, вспомнив, наверное, что-то позабавившее его в былые времена. — Таких в Странном Крае можно пересчитать по пальцам…
— Значит, каждый Хранитель предназначен для определенного Знака? — бестолково уточнил я свое понимание услышанного.
Моя непонятливость заставила мэтра нахмуриться.
— Разумеется, — коротко отрезал он. — И узнать свое Предназначение у каждого из Хранителей может только один из всех, Меченных нужным Знаком.
— Значит, — продолжал я упорствовать в своей недогадливости, — всем остальным нужно снова искать Хранителей, предназначенных для них? Как ты узнал, Учитель, что именно вот этот Хранитель содержит именно мое Предназначение?
— Не переоценивай мою проницательность, ученик, — усмехнулся мэтр Герн. — Просто Хранитель отвечает тому первому, кто из Меченных нужным Знаком произнесет над ним заклинание Предназначения, держа кристалл в руках. Вот так.
Учитель щелкнул незаметным замком, встроенным в оправу кристалла, и та раскрылась, словно клетка, выпускающая на свободу диковинную птицу. Мэтр бережно взял кристалл, поднял его на уровень глаз и повторил:
— Вот так!
Было видно, что кристалл необыкновенно дорог ему, и предстоящее расставание с этой реликвией окрашивало взгляд Учителя печалью. Он продолжил — голосом, в котором эта печаль читалась так же, как и в его взгляде:
— Произнесший заклинание сделается на миг единым целым с Хранителем. Кристалл сольется с Меченым и прочитает Предназначение, заложенное в том, кто несет на себе Знак Судьбы. Хранитель расскажет Меченому то, что прочитал в его душе. И сделает Предназначение его Судьбой. И с этого мига сам Хранитель утратит свою структуру, станет всего-навсего обыкновенной стекляшкой. А Меченный Знаком уже никогда не будет принадлежать себе. Он будет — всегда и везде — только орудием своего Предназначения!
— Навсегда? — спросил я, ощущая неприятный холодок в душе.
— Навсегда! — твердо ответил мэтр.
— А после того как Меченый исполнит свое Предназначение? — продолжал я цепляться за любую соломинку, которая помогла бы мне выплыть из поднимающейся к самому моему сердцу стылой, ледяной воды Судьбы.
Мэтр ответил мне еще одной невеселой улыбкой. Еще более невеселой, чем те, длинную череду которых мне пришлось повидать за время, что я ходил в его учениках.
— Ни одно Предназначение, — без всякого выражения произнес он, — не бывает короче, чем жизнь того, кто узнал его. — Он помолчал и повторил: — Это — навсегда!
* * *
Неприятный холодок пробрал меня, и головокружение перед «прыжком» снова дало о себе знать. Похоже, что наш разговор был закончен. Я поднялся со своего места и повернулся было к выходу.
— Постой! — окликнул меня Учитель.
Он снова замкнул Хранителя в его оправе и заботливо уложил кристалл в кожаный кошель. Взвесил его на руке, словно прощаясь, и протянул кошель мне.
— Держи Это! — глухим голосом произнес он. — Никому не отдавай Хранителя. Даже просто подержать — хоть на время! Теперь ты должен запомнить заклинание, которое пробуждает Хранителя. Садись!
Он положил руки мне на плечи и с мягким нажимом снова усадил на стул, с которого я только что встал.
— О том, о чем мы говорили сейчас, — произнес он, глядя мне в глаза, — не должен знать никто, кроме нас троих! Про Хранителя твоего Предназначения не должны знать даже самые близкие тебе люди. Для дальнейшего разговора мы должны остаться вдвоем. С глазу на глаз! Я должен научить тебя заклинанию Предназначения. Его не должен знать никто, кроме самых доверенных членов Светлого Ордена, и тех, для кого оно предназначено.
Жозеф, не дожидаясь особого распоряжения, понимающе кивнул мэтру и торопливо вышел, затворив за собой дверь.
— И никто из тех, кто произносил это заклинание, никогда не передавал его никому другому? — спросил я. — Уже после того, как «использовал» своего Хранителя?
Мэтр покачал головой.
— Нет, — сказал он. — И на то есть две веские причины. Одна из них заключается в том, что каждый Хранитель открывается только своим особым заклинанием. Лишь знатоки Хранителей и кое-кто из Привратников могут это заклинание «вычислить». Можно сказать, что такое заклинание — это имя Хранителя.
— Вот как… — только и вымолвил я в ответ на его вопрошающий взгляд — понял ли я его слова?
— Вторая причина: узнавший свое Предназначение тут же забывает свое заклинание. Оно будет стерто у тебя из памяти в тот миг, когда Хранитель отдаст тебе тайну и сам утратит всякую силу.
Учитель смолк и принялся медленными шагами мерить кабинет по периметру. То тут то там останавливался, делал непонятные для непосвященных движения, магические жесты и ронял короткие слова — звучные и кажущиеся бессмысленными. Иногда возникало ощущение, что он прикасается к каким-то невидимым предметам. Я следил за его манипуляциями с огромным интересом. Мэтр не так уж часто самолично творил колдовство в моем присутствии. А при посторонних тем более. Всего только считанные разы и в исключительных случаях. Сейчас случай был именно такой. Учитель окутывал кабинет Графа заклятием Глухоты. В комнате стало тихо, словно кто-то опустил на нас огромный ватный колпак. Я громко откашлялся, чтобы убедиться, что не оглох на самом деле, а просто отрезан от звуков внешнего мира. Как внешний мир — от тех звуков, что должны были раздаваться в этих стенах.
Оставшись доволен достигнутым результатом, мэтр Герн постоял немного, слушая снизошедшую на нас немую тишину. Потом, резко повернувшись, он подошел ко мне вплотную и коротким жестом приказал встать. Снова положил руки мне на плечи и вот так — глядя друг другу в глаза, мы стали — он произносить, а я повторять вслед за ним заклинание. Оно вовсе не было набором бессмысленных слов. Я уже понемногу разбирался в технике построения и запоминания магических актов, принятых в Странном Крае. Понимал смысл отдельных звукосочетаний и оборотов речи. Заклинание Предназначения легло мне в душу словно клинок в ножны.
* * *
Поход к Вратам начался с рассветом следующего дня, с некоторым запозданием занявшегося над владениями Болотного Графа. Оба отряда — гвардия графской дружины и тоже, надо полагать, отборные представители воинства Светлого Ордена (всех, вместе взятых, с полсотни человек) двинулись в путь в полном мире и согласии друг с другом. Люди мэтра Герна любезно уступили небезопасную честь выступать во главе колонны Графу Зеппу и его гвардии.
Впрочем, сам мэтр, демонстрируя проявление доброй воли, восседал на фосфорически-белом, словно светящемся жеребце по правую руку от Графа, двигаясь с ним локоть к локтю в авангарде объединенного отряда. Оба предводителя нашей экспедиции, оживленно обсуждая какие-то свои, неведомые простым смертным проблемы, выглядели просто парой провинциальных аристократов из кинофильма, двинувшихся на охоту на окрестных бекасов.
Главной опасностью в пути было принято считать неожиданное нападение Темных. Поэтому в состав отряда были мобилизованы все Меченные Знаком Щита ученики мэтра и его коллег по Светлому Ордену. Оказалось, что такой Знак довольно часто встречается на Большой Земле. Соответственно и в Странный Край удавалось перебросить многих носителей Знака Щита. В отряде набралась целая дюжина Меченных им. На них и на их амулеты защиты возлагались очень большие надежды. Так же, как и на троих носителей других Знаков, которые обладали даром предчувствия. Я во всем этом не слишком-то был уверен.
Мы четверо — я, Ромка с Тагарой и Аманеста, оседлав невероятно терпеливых коней, двигались неспешной трусцой в зазоре между дружинниками и напялившими кольчуги и увешавшие себя всяким диковинного вида вооружением магами и их подмастерьями. Честно говоря, из всей нашей маленькой компании только лишь предавшая приемного папашу дочь атамана держалась в седле так, как и подобает человеку, знающему толк в верховой езде. Ромка напускал на себя уверенный вид, но мизерный стаж его пребывания в седле то и дело давал о себе знать. Для меня же лично путешествие верхом продолжало оставаться не самым легким испытанием. Я с завистью посматривал на пару уверенно месивших грязь болотистой долины графских бронетранспортеров, на которых отправились в путь «академики».
Впрочем, заболоченная часть угодий Графа Зеппа была пройдена довольно скоро. Дорога свернула в сторону недалеких предгорий, а затем уверенно начала карабкаться и собственно в горы. Перед очередным крутым поворотом оба предводителя нашей экспедиции, как оказалось, съехали на узкую обочину и там поджидали нас. Точнее, меня.
— Приготовься, — бросил Учитель.
Он пристроил своего снежно-белого коня голова к голове с моим.
— Твоя работа начинается, — с некоторой торжественностью в голосе произнес он. — Здесь, за следующим поворотом, Долина Врат.
Скакавший рядом Граф сделал повелительный жест, и колонна его дружинников подалась в сторону, пропуская вперед обоих предводителей похода и нашу тройку.
За поворотом дороги перед нами открылась небольшая безжизненная долина, которую окаймляла уходящая ввысь каменная стена. Сдвинувшиеся «плечом к плечу» скалы были отвесными и выглядели совершенно неприступной твердыней. А из толщи этой стены — в том месте, где она круто обрывалась уходящим вдаль ущельем, — выступала словно выросшая из нее башня. Точнее, продольная половина башни. Другая «задняя» ее половина утопала в камне скал. Башня тянулась вдоль скальной стены метров на триста в высоту и напоминала собой минарет, выполненный из грубых каменных блоков и нержавеющей стали. Дорога крутым витком огибала «минарет» и ныряла в залитое тьмой тени горного кряжа ущелье.
— Башня портала, — не без гордости произнес Граф. — Там, наверху, в этом расширенном отсеке — видите? Там и находится вход в самую Пасть Червя. Это моими стараниями отгрохано! До этого здесь было лишь этакое подобие ласточкина гнезда. Работа Привратников. А когда Червь заснул… Заснул после того, как Великие маги наложили заклятие на Врата Арсенала… Тогда — или вскоре после этого — Привратники разбежались. А может быть, и вовсе вымерли. Во всяком случае, их больше не встречали в этих местах. И все оставленное ими хозяйство пришло в полный упадок. Но я всегда верил, что рано или поздно портал проснется, и я потихоньку оборудовал его — на свой манер. Господа «академики» мне в этом деле крепко помогли. Проект башни, собственно говоря, их работа. Теперь, — он обернулся ко мне, — дело за вами!
Я посмотрел на Графа с недоумением.
— Осталось уточнить только одну мелочь, — напомнил ему Учитель. — Я говорю про местонахождение Врат Арсенала. Ведь они должны быть где-то здесь. Совсем рядом.
— Они перед вами, — с усмешкой отозвался Граф. — В этой стене. Прямо впритык к башне, справа от нее. Просто мы не можем видеть их.
— Ну что ж, — произнес мэтр сразу посуровевшим голосом. — Для начала попробуй сделать Врата видимыми, ученик…
— А когда они станут видимы, — усмехнулся Граф, — не будет ли проще просто зацепить эти самые Врата стальным тросом и своротить их напрочь? Техника как-никак у нас есть… — Он кивнул в сторону глухо пофыркивающих в сторонке бронетранспортеров. — Шучу, конечно, — улыбнулся он мэтру. — Я достаточно хорошо представляю, чем такие эксперименты могут закончиться.
Учитель усмехнулся ему в ответ.
— Начни с заклинания Прозрения, — сказал он мне. — Но сначала подойди вплотную к этим скалам. Попробуй прочувствовать дух этого места. И не забудь это…
Он извлек из своей седельной сумки сверток и протянул мне. Я уже знал, что завернуто в белую холстину. Развернув ее, я только бросил короткий взгляд на Ключ. Он был в точности таким же, как тот, что остался в руках у Сизого Хирама. Я, не говоря ни слова, сунул Ключ в свою котомку и отвесил мэтру благодарственный поклон.
Он широким жестом дал понять: теперь мне пора приблизиться к Вратам и начать свое дело. Я молча тронул поводья. И почти тут же ощутил рядом с собой чье-то встревоженное дыхание. Впрочем, можно было не гадать чье. Успевший соскочить с коня Ромки Тагара шел со мной рядом, держась за стремя. Я не стал ни отгонять его, ни даже оборачиваться, чтобы определить, что думает мэтр по поводу участия мальчишки в моем колдовстве. Интуитивно я чувствовал, что отец мальчишки должен быть где-то рядом, что ему и тем, кто стоят за ним, еще предстоит сказать свое слово.
* * *
Странное чувство владело мной. Я твердо знал, что меня ждет страшная, сокрушительная неудача. И в то же время этой неудачи вовсе не боялся. Словно все происходящее просто не имело ко мне никакого отношения. «Проклятые снадобья, — подумал я. — Мэтр явно сделал из меня просто заправского зомби. Если не совсем, то наполовину».
Нам пришлось двигаться довольно долго. Пространство здесь обманчиво. Оно было наполнено горным, сухим и прогретым солнечными лучами воздухом. Оно было пропитано неощутимым, но действенным ядом заклятия. Оно рождало миражи и иллюзии. Стена скал и «стальной минарет» Башни портала надвигались на нас медленно и словно бы нехотя. Но вот они нависли над нами, стали наконец чем-то реальным.
Я спешился возле входа в цокольный этаж «минарета». В нем, судя по огромной металлической двери и бетонированному съезду-аппарели, располагался довольно вместительный гараж или склад. Я нашел на этой двери подходящую скобу, привязал к ней коня и направился по обочине к скальной стене, скрывавшей Врата Темного Арсенала. Тагара, не говоря ни слова, шел рядом, держась за рукав, словно опасаясь, что я растворюсь в жарком мареве нагретого воздуха.
Дойдя до стены, я уперся в нее руками и какое-то — не помню какое — время ждал, пока ощущение этой пропитавшей древний камень Вечности не войдет в меня и не растворится во мне. Потом опустился на колени и начал произносить первое из заклинаний Врат — заклинание Прозрения.
«Вот сейчас и будет, — сказал я себе, — фейсом об тейбл!» Но по-прежнему не было во мне обычного горького чувства от ожидания очередной, привычной неудачи. И это было странно. Но не только это. На миг мне почудилось, что освещение вокруг изменилось. Словно кто-то стал позади меня и набросил на меня свою тень. Я осторожно оглянулся. Нет, никого не было сзади. Я тряхнул головой, отгоняя не приятное чувство. Потом начал медленно поднимать взгляд на высящуюся передо мной стену. И увидел Врата.
Огромные, выкованные из тяжелого черного металла, покрытые потеками и чешуей ржавчины Врата Темного Арсенала. Не я один видел их. Отряд наш зашумел. Оба предводителя подавали мне знаки одобрения и поощрения. Мэтр помахал шляпой, Граф отсалютовал своим стволом. Потом Учитель коротким взмахом руки приказал своим людям, а Граф — почти таким же жестом — своим отступить за поворот дороги. Должно быть, ритуал произнесения заклятий предусматривал необходимость оставить меня и моего помощника в одиночестве. Я обернулся к Тагаре. Тот молча и выжидательно смотрел на меня. В его глазах не было удивления. Пожалуй, больше всего удивлен произошедшим был я сам. Так или иначе, Врата стали видимы. Но все еще оставались заперты.
Я вставил Ключ-стилет в отчетливо прорисованное в тяжелом металле Врат отверстие. Ключ действительно вошел в прорезь как по маслу. Но и только. Повернуть его ни по часовой стрелке, ни против нее было невозможно.
Теперь мне предстояло главное.
«Три попытки, — сказал я себе. — Сначала просто. Так, как учил меня мэтр».
Я сосредоточился, сбросил лишнее напряжение. Снова и снова приказал себе верить в то, что в этот раз получится! И медленно, вслушиваясь в каждый звук, стал произносить заклинание снятия запрета. Думаю, что сам мэтр остался бы доволен тем, как это у меня выходило. Но только на самом деле не вышло ничего. Громада Врат неподвижно высилась надо мной. Ничего не изменилось ни в самих Вратах, ни вокруг. Ключ, вставленный в скважину замка, оставался неподвижен.
Я молча сбросил с плеча котомку и достал шприц и таблетку магического снадобья. Несколько секунд смотрел на это хозяйство, собираясь с силами, словно перед тем как шагнуть в ледяную воду.
— Не надо… — услышал я тихий голос Тагары. — Не надо…
— Придется, — ответил я.
И сам поразился жесткости своего голоса. И главное, не понял, к кому я был так жесток: к себе или к этому непонятному мальчишке?
Слава богу, действие магического препарата не было сродни наркотическому одурению. Больше всего мне не хотелось сейчас, чтобы на меня накатило ложное чувство собственного могущества и обманчивой сверхуверенности в себе. Это в моих силах: чувствовать, когда я лгу самому себе. Пару раз эта способность спасала мне жизнь.
Нет, этого не было. Сначала мне показалось, что ни инъекция, ни проглоченный препарат вообще не оказали никакого действия. Только выждав какое-то время, присмотревшись, я понял, что изменилось само мое внимание. Какие-то детали и черточки окружавшего меня мира стали рельефнее, обрисовались с неожиданной — и чем-то неприятной — резкостью. И снова мне почудилась Призрачная тварь. Та самая, что уже однажды сказала мне что-то важное. Чего я так и не смог вспомнить. И веры в себя у меня не было. Снова не было. Как, впрочем, и всегда в Странном Крае.
Заклинание, прочитанное как надо — за это я мог поручиться головой, прозвучало, отзываясь гулким эхом в скалах. Раньше я не слышал этого эха. Или не замечал его. Но Врата и Ключ в их скважине оставались недвижны. И чувство неудачи снова накатывало на меня ледяной волной разочарования. Я вдруг ощутил себя древним, сгорбленным годами стариком. Но впереди была еще третья попытка. Последняя.
Мы с Тагарой посмотрели в глаза друг другу. Пожалуй, на прощание. Я вытащил из котомки свой последний аргумент — кожаный кошель с заключенным в нем Хранителем и принялся распутывать кожаный ремень, стягивавший его горловину. Тагара искоса посматривал на меня и не ронял ни слова. Я достал Хранителя и положил этот кристаллический сгусток тьмы перед собой.
— Ты снова скажешь «не надо?» — спросил я мальчишку.
Тот молчал. Я бросил на него косой взгляд и увидел, что он замер. Застыл, уставившись на Хранителя. Впервые я увидел в его чертах нечто такое, что мешало воспринимать его как ребенка. Словно из глаз своенравного и хулиганистого мальчишки выглянул кто-то мудрый и древний. Такой, каким этот мальчишка станет в старости. Или не станет никогда.
— Мне надо остаться одному, — голосом, который сразу стал глухим и невыразительным, сказал я. — Прости меня, Тагара, но никто не должен слышать того заклинания, которое произнесу сейчас я.
Мальчишка дернул головой — в знак не то чтобы согласия, а скорее понимания — и поднялся с камней. Отошел к дверям «минарета» и принялся о чем-то разговаривать с моим конем. Они, похоже, хорошо понимали друг друга.
Я отпер замок оправы Хранителя и взял кристалл в руки. Странное тепло разлилось в моей душе. Казалось, что я всю жизнь только и ожидал прихода этой волны тепла. Я поднял кристалл на уровень глаз и начал произносить заклинание. Странно, но чувство, что я делаю что-то неправильно, упорно не покидало меня. Что-то было не так с магией, которая владела мной. И которой пытался овладеть я. Вообще все было не в порядке вокруг. Не так лежали тени. Не так падал свет. Время изменило свой ход. И Призрачная тварь кивнула мне из расщелины.
— Не ты… — торопливо прошептала она. — Не твой черед…
Я потряс головой, стараясь отогнать видение.
— Твой Знак нашел тебя… — продолжала нашептывать она. — Но он еще не пророс в тебе… Ты еще не пропитался магией… Ты очень поздно встретил свой Знак. Ждать… Тебе надо ждать… Этот Хранитель не для тебя. Пусть другой узнает свое Предназначение. Другой… Другой Меченый. Отдай тому, кто готов. Не ты… Не твой черед…
Я снова постарался стряхнуть с себя наваждение. И оно действительно отступило. Только в голове еще несколько мгновений затихало, словно звяканье камушка в пустой жестянке: «Отдай тому, кто готов… Кто готов… Кто готов…» Я сделал над собой еще одно усилие, и чувство реальности наконец окончательно вернулось ко мне.
Без всякой надежды на успех я еще раз произнес заклинание Врат и попробовал повернуть Ключ в замке. Нет, мое заклинание Предназначения не сделало меня магом, и Врата высились передо мной прежней неприступной громадой. И к тому же оно, это заклинание, и не думало стираться из моей памяти. А значит, скорее всего, не сработало вообще.
— Да… — сказал я тихо. — Этот Хранитель не для меня…
— Так ты догадался? — произнес мальчишеский голос у меня за спиной.
* * *
— Я и не заметил, как ты подошел… — растерянно сказал я.
— Я не подслушивал, — покачал головой Тагара. — Просто мне… Просто мне стало страшно за тебя… Когда с магией что-то делают не так… С тобой могло произойти плохое… Но ты все-таки догадался…
Я присмотрелся к глазам мальчишки.
— Знаешь, Тагара, — произнес я как можно более убедительно. — Ты думаешь обо мне лучше, чем я того заслуживаю. Я пока что не понимаю ничего. Если о чем и догадываюсь, так только о том, что мага из меня упорно не получается. Значит, Учителю Герну и вообще всем, кто хочет отпереть Арсенал, надо ждать, пока охотники за Меченными Знаками Судьбы раздобудут для них еще одного мага — с настоящим Знаком Лукавого, а не с татуировкой, как у меня.
Тагара снова покачал головой:
— Такой маг уже есть — здесь, в Странном Крае. Я-то думал, что ты уже понял…
— Понял что?
— Что это — я! — шепотом выпалил мальчишка. Но шепот его больше похож был на крик.
— Я родился с таким Знаком! — продолжал торопливо шептать он. — Вот тут… Прямо под рукой. — Он задрал рубашку, и крошечный лик Лукавого глянул на меня со смуглой кожи Тагары.
Меня словно огрели по башке пыльным мешком. Я просто онемел. Мальчишка опустил подол своей рубахи и пояснил:
— Он у меня самый настоящий. Только он почти все время был закрашен. Соком семи трав. Никто про него не знает. Только отец и я.
— Даже братья не знали? — бестолково спросил я.
— Нет у меня никаких братьев, — махнул он рукой. — Все, что я тогда в лесу вам рассказывал, просто выдумки. Вранье,
— Но… — протянул я с недоумением. — Но Меченные Знаком в Странном Крае не рождаются! Не выживают, точнее говоря… Их вербуют на Большой Земле! А ты же…
— А я и родился на Большой Земле, — спокойно объяснил Тагара. — Отец уже потом увел меня сюда. Но сочинил, что мы просто переехали из других мест. А я ведь там, в России, вырос и даже в школу ходил немного. Я думал…
— Ты думал, — вздохнул я, — что и об этом мне можно было бы догадаться самому… Хотя бы потому, что русский — это практически твой родной язык. Так твои родители не хотели, чтобы ты стал магом? Или…
— Отец этого как раз хотел, — возразил Тагара. — Только ему нужен был не такой маг, которых готовят Учителя Светлого Ордена. Ему нужен был свой, родной маг. Который бы только ему подчинялся. И никому больше… Меня в Тайной школе учат… Я уже много чего умею.
— И все, что у меня получалось по части магии, это на самом деле твоя работа? — догадался наконец я.
На меня словно снизошло озарение. Ведь если что и выходило у меня с колдовским искусством, то только тогда, когда у меня под рукой был Тагара. Тот кивком подтвердил правильность моей догадки.
— И эту огнедышащую тварь ты завалил? И Лабиринт в клочья разнес? И по воде ходить мне помогал?
— И даже свечки тебе зажигал… — уточнил Тагара перечень сотворенных «мною» чудес.
— А зачем? Зачем это было надо? — недоуменно воззрился я на него. — "Смысл-то в чем?
— Смысл в том, — нехотя пояснил Тагара, ковыряя каменистый грунт носком своей обувки, — что рано или поздно тебя отправили бы снимать заклятие с Темного Арсенала. А для этого надо было, чтобы тебя все-таки считали магом.
— Стоп! — резко сказал я. — Или я чего-то в теории вероятности не понимаю, или мы с тобой совсем не случайно встретились… Нас ведь, похоже, двое только на весь Странный Край. Да и то мой Знак, кажется, не в счет…
— Да! — кивнул он. — Конечно, не случайно. Меня к тебе… Ну, в общем подкинули, чтобы я за тобой присматривал… Ну и чтобы подстраховывал, когда надо.
— Отец подкинул? — спросил я. — Или кто?
— Отца в то время в Странном Крае не было, — вздохнул мальчишка. — С ним вообще очень трудно встретиться. Но были люди, с которыми он работает… Они и подкинули.
— Получается, что у них там служба информации очень хорошо поставлена, — заключил я. — Не успел я в здешних местах объявиться, как мне уже подбрасывают товарища по Знаку…
— Так ведь все порталы под контролем, — пожал плечами Тагара. — И у Светлых, и у Темных. И у тех, с кем отец работает… И когда сюда с Большой Земли забрасывают очередного Меченного Знаком, то о нем и о его Знаке сразу узнают все, кто такими вещами интересуется. Мне показалось, что в голосе мальчишки не прозвучало особо теплых чувств к тем, с кем его отец работает.
— Ну и что мы делаем теперь? — хмуро спросил я. — Попробуешь распечатать Арсенал?
Тагара бросил на меня невеселый взгляд исподлобья:
— Я должен… — Он запнулся. — Сначала я должен сам решить… Я не знаю, что тогда может случиться. Тогда, когда все захотят получить старое оружие Темных.
— Что тебе нужно, чтобы принять решение? — спросил я.
— Вот это, — ответил он и протянул руку к Хранителю, которого я машинально продолжал сжимать в руках. — Это и заклинание Предназначения.
* * *
— Ты в самом деле хочешь узнать свое Предназначение? — спросил я. — Мне уже успели объяснить, что это— штука очень серьезная… Это изменит всю твою Судьбу… Хотя ты, наверное, больше меня знаешь о таких вещах.
— Почти все маги, — все так же грустно ответил Тагара, — так и не решаются на это. Просто живут, зарабатывая себе на жизнь своими способностями… Но открыть Врата Арсенала — это не просто заработок. Пусть даже очень большой. Это — главный поступок в Судьбе. Я не хочу, чтобы обо мне потом говорили, что я — просто глупый мальчишка, который выпустил дьявола из-за Врат и погубил людей.
— Мне тоже не хочется, чтобы обо мне говорили что-то похожее, — сказал я и положил Хранителя перед Тагарой. — Меня предупредили, чтобы я никому не передавал заклинание Предназначения, но… Но раз это не мое Предназначение, то я отдаю заклинание тебе.
Я положил руки ему на плечи — так же, как это делал Учитель, доверяя мне имя Хранителя. Глядя мальчишке в глаза, признес-пропел нужные звуки и спросил:
— Повторить?
Тагара отрицательно мотнул головой и поднял темный кристалл с земли. Бережно освободил его от оправы и поднял на уровень глаз. Я машинально отступил в сторону, словно боясь спугнуть хрупкую бабочку колдовства, готовую вот-вот распустить свои невидимые крылья. Лицо мальчишки застыло, и, казалось, на нем остались только его ставшие вдруг глубокими и громадными глаза. Он пропел заклинание голосом, в котором неожиданно зазвучала еле слышная хрипота. На долю мгновения мне показалось, что голос его дрогнет и сорвется. Но Хранитель узнал свое имя и начал отдавать тайну произнесшему его.
Тьма стала уходить из кристалла, словно руки Тагары впитывали ее. Еле заметные светящиеся змейки холодных разрядов поползли по этим рукам, лицу мальчишки, по его одежде. На миг свили тускло светящийся венец вокруг его головы. И погасли. Мальчишка бережно положил ставшего теперь совершенно прозрачным и мертвым Хранителя на землю и застыл перед ним, опустившись на колени и уткнувшись лицом в камни. Я наклонился над ним, не зная, чего ожидать сейчас.
Но жизнь уже возвращалась к Тагаре. Он осторожно пошевелился, выпрямился и поднялся на ноги. Встретился со мной глазами и улыбнулся.
— Ничего страшного, — произнес он голосом, все еще сохранявшим отзвуки нервной хрипоты. — Не волнуйся. Все будет хорошо. Ты выполнишь условия магов и «академиков». И уйдешь в свой мир вместе с братом и его подругой.
— А ты? — спросил я. — Ты остаешься здесь? Будешь выполнять свое Предназначение? Или… Не рассказывай, какое оно. Я знаю — это твоя тайна…
— Не беспокойся за меня, — все так же с улыбкой перебил меня маленький маг, узнавший теперь свое Предназначение и свою Судьбу. — Конечно, мне и не надо рассказывать кому-то все то, что я узнал о себе. Главное — будь уверен: я открою Врата Арсенала, я подарю вам троим возвращение и… — Тут он улыбнулся, словно акцентируя мое внимание на том, что он произнесет сейчас и в шутку и всерьез одновременно. — И я спасу три мира…
* * *
Заклинание Врат надиктовывать Тагаре мне не потребовалось. Он уже знал его — от тех людей, на которых работал его отец. Он подошел к Вратам, уперся в них руками и тихо, почти шепотом, произнес необходимые слова. И Врата ответили ему тяжелым металлическим стоном. Тагара подождал, пока этот звук смолкнет. Потом сделал шаг назад и кивнул мне на вставленный в замочную скважину Ключ. Он все-таки оставил за мной право — пусть хоть символически — отпереть Врата Темного Арсенала.
— Только не входи первым, — тихо сказал он мне. — И вообще, не торопись входить в Арсенал. Демон Врат может плохо пошутить над первыми вошедшими.
— Да и кроме магии есть много разных штучек, которые могут порядком испортить жизнь особенно торопливым гостям Арсенала, — согласился я. — Обыкновенные мины, например. Этими вещами в нашем отряде есть кому заняться на профессиональном уровне.
Я взялся за рукоять Ключа, и тот повернулся в замке как по маслу. Для того чтобы отворить тяжеленные гигантские створки Врат, не пришлось прикладывать ни малейших усилий. Невидимый механизм привел их в движение сразу после поворота Ключа. Мы с Тагарой не сговариваясь подались в сторону и, пятясь, стали уступать дорогу медленно, с гулким грохотом наезжающей на нас металлической плите.
В следующий момент произошла одновременно целая уйма событий. Из-за поворота снова появился наш отряд и стремительно двинулся к отворившимся Вратам. Но в тот же момент я — шестым, наверное, чувством — ощутил, что сейчас произойдет что-то непоправимое.
Прежде чем мои извилины успели профильтровать текущие донесения органов чувств и «по форме» доложить «наверх», коре больших полушарий, о том, что на нас надвигается опасность, я с удивлением услышал собственный голос, которым командовал Тагаре: «Ложись» И, уже успев вжаться всем телом в складки камня, выстилающего ложе высохшего ручья, стекавшего со скальной кручи, я смог вполглаза оценить происходящее на пространстве между стеной скалы, из которой вырастали Врата и «минарет» портала, и идущей по краю пропасти дорогой.
Отряд нашей экспедиции первым отреагировал на возникшую опасность и притормозил свой резвый аллюр, перестраиваясь на ходу в какое-то подобие боевого порядка. Вспыхнули и повисли над головами всадников призрачные огни — это Меченные Знаком Щита маги-защитники взялись за дело. И тут же с резвостью тараканов, застигнутых врасплох, навстречу конникам покатились шесть совершенно невероятных машин! Никогда я не видел столь странного гибрида: гоночного автомобиля и легкого танка. Только гибрида, скроенного явно не по земным принципам и чертежам, сочетающего к тому же скорость и маневренность первого с проходимостью второго. Внешне этот гибрид напоминал какого-то стремительного динозавра, выполненного из почерневшей где-то в адском пламени металлокерамики. Я не сразу даже сообразил, откуда вырвались эти техномонстры. А когда сообразил, на какое-то время перестал понимать вообще что-либо.
Наш отряд был атакован из Башни портала. Еще недавно казавшийся запертым наглухо выезд из цокольного гаража-ангара был теперь распахнут настежь, и из него торопливо выскакивала вторая полудюжина смертоносных машин.
— Техника Темных, — скрипнул зубами Тагара, укрывшийся за камнями метрах в четырех от меня. — Киберзавры!
Ну что ж. Значит, киберзавры. Оказывается, я был недалек от принятой здесь терминологии, окрестив проклятых механических тварей техномонстрами. Я вспомнил и «Апокриф Буркхардта», и предупреждения мэтра… Вот, оказывается, какое оно: то, что им — Темным — удалось как-то «оживить» из их боевой техники, «застрявшей» в Странном Крае. То, что не осталось запертым в Арсенале. И как только Граф и его люди умудрились проморгать засаду, которую Темные устроили в ими же — Зеппом и его людьми — построенном «минарете»?!
События меж тем развивались молниеносно. Киберзавры открыли огонь. По всей видимости, это и была работа тех самых плазменных огнеметов, о которых говорили все, кто поминал Темный Арсенал в разговорах со мной. С дьявольским свистом и шипением, словно прямо из воздуха, перед закопченными рылами механических чудищ рождались и устремлялись к цели сгустки немыслимо яркого белого пламени. Относительно цели сомневаться не приходилось — техника Темных била по нашему отряду.
Ни в меня, ни в Тагару пока не стреляли. Мелкая сошка сделала свое дело — отворила Врата и была теперь вне игры. По крайней мере пока что.
Я чуть было не ослеп от первой вспышки белого пламени и уже не поднимал голову, чтобы лицезреть последующие. Тем более что не увидел бы ровным счетом ничего в огненном калейдоскопе, который плыл у меня перед глазами. К шипению, свисту и клекоту плазменных минометов добавился и вполне узнаваемый мною звук. С какого-то из высоко расположенных этажей Башни били не менее двух крупнокалиберных пулеметов. Судя по другим признакам «звукового сопровождения», наш отряд не оставался в долгу и отвечал на огонь огнем. Палили, как можно было представить, из довольно разношерстного оружия — от реактивных минометов до «калашникова» и М-16. Мне трудно определить, сколько времени занял этот бой. Все бои, в которых мне пришлось участвовать — хотя бы вот так, как в этот раз в виде просто лишней, никому особо не интересной мишени, — казались мне длившимися целую вечность каждый. Я успел подумать, что при такой плотности огня, к тому же сосредоточенного на такой небольшой площади, не схватить случайную пулю или осколок будет просто необыкновенным везением и для меня самого, и для Тагары.
И тут стрельба прекратилась. Стихла в одно мгновение. Над площадкой, простиравшейся перед разверстыми Вратами, повисла тишина и парфюмерный парадокс войны — смешанный запах пороховой гари и озона. Я приподнял голову и, стараясь не высовываться из своего хлипкого убежища, попробовал оценить обстановку. То, что я увидел, приятно удивило меня. Поражало то, что наш отряд, который расстреливали в упор из оружия невероятной мощи, был относительно цел и невредим. Магия защитных амулетов все-таки была невероятно действенна. Не был сожжен даже ни один из бронетранспортеров. В поле моего зрения находились только четверо или пятеро убитых дружинников Графа. Примерно столько же было и полегших в бою Темных. Смотря как оценивать — сообразно числу тел, оставшихся на поле брани, или по числу разбросанных конечностей и фрагментов тел. Видно, техника Темных была не так уж неуязвима: три киберзавра догорали неподалеку.
— Оставшиеся в живых маги и дружинники снова убрались за скалы, и только мэтр Герн и Граф Зепп восседали на конях на краю дороги, прямо над пропастью. Граф поднял над головой свой клинок, преображенный с помощью носового платка во флаг переговоров.
Я бросил взгляд в противоположную сторону. Неполный десяток киберзавров оттянулся к «минарету» и выстроился перед ним неровным полукружием. А основные, наверное, силы Темных — примерно неполная сотня черных конников — держались за этим барьером. Зыбкое облако от горящих защитных амулетов маревом дрожало и над ними. Стало быть, и среди их воинства были выходцы с Большой Земли, принявшие сторону Темных. Сам «минарет» кое-чем поплатился за то, что дал приют засаде противника. Из пары окон — на середине его высоты — густо валил и исходил в безоблачные небеса ядовито-черный дым. Стены его украсили следы разрывов гранат.
Это, впрочем, было не главное из того, что происходило. Из разверстой пасти ангара медленно выдвигалась угрюмо-черная туша танка. Точнее, туша того, что можно было бы назвать танком. А может быть, и как-то иначе. Только это был танк без гусениц. Он просто плыл над землей на очень небольшой высоте — сантиметров сорок. Мысль о воздушной подушке отпадала — из-под днища бронированной посудины не поднимались клубы песка и пыли. И двигалось это чудо почти бесшумно. Только низкий — на грани инфразвука — гул исходил от скользящего над землей танка. Вообще-то он напоминал больше то ли скалу, пришедшую в медленное, но неуклонное движение, то ли гигантский и слегка пригоревший пирог, испеченный на адской кухне. Но было и нечто роднившее этого монстра с привычной техникой земного образца. «Танк» наделен был башней, отдаленно похожей на такое же сооружение, украшающее корпус Т-34 или «шерманов». Из люка башни в небо торчал какой-то штырь — может быть, антенна, увенчанная тоже импровизированным флагом — символом готовности к переговорам. Видно, нашла коса на камень. Магия и техника Темных против магии и техники Светлых. Придется господам хозяевам Странного Края поторговаться — здесь, у Врат Арсенала. Ощущение некоторого удовлетворения тем, что мы оба — я и Тагара — пока что уцелели, было у меня изрядно подпорчено мыслью, что нас даже не предупредили о возможных засадах и ловушках, которые ждали у Врат, А ведь судя по всему, и мэтр и Граф были готовы к тому, чтобы напороться на такого рода приключения. Но мы двое нужны им были только в качестве ключа к этим Вратам.
Хотя, возможно., это была несправедливая мысль. Ясно, что готовым надо было быть ко всему. И ясно, что именно «ключ» к Вратам не заинтересована была потерять раньше времени ни одна из сошедшихся в схватке сторон.
Танк остановился, и из его люка появился очень знакомый мне человек. На землю спрыгнул старик Хирам. Следом за ним — тут уж нечему было удивляться — появился верный своему боссу Джош. Потом, порядком перепугав меня, из люка выбрались двое Темных. Я, конечно, мог ошибиться — танк находился больше чем в сотне метров от меня, — но, скорее всего, одним из этих двоих был мой старый знакомец с лесной дороги. Собственно, нашей встречи с этой компанией можно было ожидать рано или поздно.
— Они обманут! — сквозь зубы произнес Тагара за моей спиной. — Это просто какая-то хитрость! Сейчас что-нибудь произойдет!
Хирам воздел над головой стержень с флагом и двинулся навстречу парламентерам Светлых. Джош присоединился к нему, отставая лишь на несколько шагов. Их спутники из Темных остались рядом с танком. Мэтр и Граф, спешившись, зашагали навстречу старому бандиту.
Но встретиться им не пришлось. Тагара угадал: что-то произошло. Но совсем не то, что предполагали мы.
* * *
Звук реактивного двигателя обрушился на нас как гром небесный. А затем ударила молния. Точнее, ее рукотворное подобие — реактивный снаряд. И ударил он в танк. А вслед первому ложились на цель новые и новые ракеты. От грохота я тут же почти оглох и не смог услышать нового звука — рева танковых движков. Нормальных танков, не пришедших из чужих параллельных миров. Поэтому выкатившие из-за скрытого за «минаретом» поворота одна за другой пятерка боевых машин были для меня еще одним сюрпризом в ходе возобновившегося боя. Привет с далекой родины. Только вот от кого?
Приподнимая голову, я смог увидеть только, что в этот раз Темным приходится худо. От «минарета» танки теснили их прямо к Вратам Арсенала. Призрачное пламя защитной магии над черными всадниками было явно слабее, чем в начале битвы. Киберзавры практически были сметены атакой с воздуха. Танк Темных с виду не слишком пострадал от ракетного удара, однако уже не парил над землей — был неподвижен. О судьбе его экипажа можно было только догадываться. Впрочем, двое парламентеров, целые и невредимые, ретировались в сторону основного отряда Темных. Лидировал, несмотря на преклонные годы, господин Хирам. Вероятно, от дружинников Графа и «команды» магов они не ждали ничего хорошего. Как показало все, что произошло дальше, выбор он сделал не самый лучший.
— Кто это? — спросил я скорее себя самого, а не Тагару.
Но все-таки обернулся на него. И по его взгляду понял все. Может, даже немного раньше, чем наши глаза встретились. «Военщики» все карты Странного Края покрыли своим козырным тузом. И, похоже, сорвали банк.
Развязка наступила через считанные минуты. Черные всадники отступили к Вратам и замерли перед их Пастью, словно наткнувшись на невидимую стену. А перед сбившимися в кучу Темными, между ними и наползающими танками оказались зажаты Хирам и его преданный порученец. Руки обоих были воздеты к небесам. Но наступавшие не желали принимать их капитуляцию. Хотя та и была — ясно как божий день — полной и безоговорочной.
Но это не было и расстрелом. Очереди из спаренных пулеметов поднимали столбы пыли под самыми ногами отступающих. А пламя защитной магии уже почти погасло над черными всадниками. Но их преследователи вовсе не хотели просто перестрелять противников. Нет, они методично загоняли их в чрево Арсенала.
«Еще немного — и мы окажемся прямо на линии огня, — подумал я. — Да еще и под копытами коней этой банды».
Но все закончилось гораздо быстрее, чем я ожидал. Трепещущая, еле заметная аура магического пламени над сбившимися уже где-то метрах в двадцати от нас всадниками начала стремительно меняться. Стала уже не еле видимым пламенем, а скорее призрачным, исходящим к небесам дымом. И дым этот словно густел на глазах, наливался оттенками тьмы. И… И растворял в себе тех, кто был им окутан. Фигуры всадников и обоих пеших их сообщников стали терять четкость очертаний, вытягиваться, превращаться в темные струи копоти, поднимающейся к небу. Через несколько секунд они исчезли. Исчез и призрачный дым. Он растаял, словно его и не было. Там, где только что топталась уйма вооруженных всадников, был только пепел. И в пепле этом кое-где поблескивал металл — остатки причудливых стволов и мечей. Исчезли и сами Темные, и затесавшиеся между ними Хирам и Джош.
Звенящая тишина опустилась на нас.
— Все! Демон Врат принял жертву, — тихо сказал Тагара.
* * *
Тагара поднялся на ноги и побрел навстречу спрыгивающим с брони людям. На разверстые Врата он даже не обернулся. Похоже, ему действительно безразлично — что там, за ними. Я же некоторое время смотрел в притягивающий меня черный провал. Но там была только темнота. Темнота, в которой лишь смутно маячили какие-то силуэты, порожденные то ли тенями неведомых металлических громад, то ли моим собственным воображением.
Я поднял с земли мертвого Хранителя, повернулся к Вратам спиной и пошел следом за Тагарой.
Я уже знал двоих из тех, кто двигался нам навстречу. Впереди шел и счастливо улыбался мальчишке его отец Григорий — Ходок между мирами. Немного позади, словно соблюдая некую уставную дистанцию, шагал мой старый знакомый — бритоголовый полковник Горелов.
Последние метры до сына Ходок бежал. Обнял его, внимательно посмотрел — глаза в глаза. Выпрямился и кивнул полковнику.
— Это и есть мой сын.
— Вот как? — отозвался тот. — Геройский парень… Натерпелся страху? А ведь я где-то видел вашего парнишку…
Тагара не стал подсказывать ему ответ. Да полковник и не собирался развивать эту тему. Он повернулся ко мне:
— Поздравляю вас, маг. Вы подарили Родине такое оружие, что…
— Полковник, — остановил его Ходок. — Должен напомнить вам наш уговор. Судьба Арсенала будет решена только путем переговоров между победителями. И не думайте, что эти двое господ будут особенно сговорчивыми…
Он кивнул в сторону приближающихся к нам предводителей нашей экспедиции. Те спешились и весьма сухо поздоровались и с Ходоком, и с полковником.
— Странный Край не забудет вашей роли в достигнутой победе, господа, — торжественно произнес мэтр Герн, обращаясь как-то ко всем сразу. — Нам предстоит главное: мудро воспользоваться плодами этой победы. Это слишком ответственное дело, чтобы медлить с ним хоть час. Предлагаю немедленно выставить совместный караул у Врат и в Башне портала. После проверки помещения начать в Башне наши переговоры.
— Таким было и наше первоначальное соглашение, — пожал плечами полковник. — Высылайте, господа, свои контингенты к обоим объектам. Мои люди уже на местах.
— Мы не заставим вас долго ждать, — заверил его Учитель и повернулся ко мне. — Ты выполнил свое обещание, ученик.
Он протянул руку и взял у меня мертвого Хранителя. Мне показалось, что в голосе его прозвучала хорошо скрытая насмешка.
— Теперь наша очередь выполнить свою часть обязательств. Если ты, конечно, не передумал покидать нас. Взгляд его стал цепким и проницательным.
— Нет, не передумал, — ответил я, понимая: тем самым признаюсь в том, что так и не узнал своего Предназначения.
Свое Предназначение узнал другой. И не надо было быть Учителем и мэтром для того, чтобы догадаться кто.
— Ну что же, — развел руками Герн. — Ты отправишься в путь, как только господа «академики» убедятся, что портал ожил. Я думаю, что любезный Граф предоставит вам с братом и его подругой достойный ночлег. Утром я зайду попрощаться. Мы о многом говорили с тобой за время твоей учебы. Но осталось еще кое-что, о чем нам стоит поговорить. Да и с твоим юным помощником, — тут он кивнул на Тагару, безучастно сидевшего на камне в сторонке, — мне не помешает перекинуться парой слов.
— Только не сегодня, — категорически отрезал Ходок.
Он был бледен и смотрел расширенными глазами не на мэтра, а на что-то другое… На мертвого Хранителя в его руках. Кажется, он понял, что сделал с собой его сын. Но старался не выдать себя.
— Вы, думаю, догадываетесь, мэтр, что у него пока еще нервы не пришли в норму после… После такого побоища.
— Действительно, — согласился мэтр. — Ему надо успокоиться и привести в порядок свои мысли. У него сейчас в голове взрывчатая смесь. Но и медлить с разговором не стоит. Если он травмирован происшедшим, эта травма может зафиксироваться…
Ходок подошел к сыну и нагнулся над ним. Я расслышал их короткий, тихий разговор.
— Тебе не по себе, сын? — спросил Григорий. — Не знобит?
Тагара смотрел куда-то мимо него.
Все получилось не так, как ты говорил… — ответил он совсем не на тот вопрос, что задал ему отец, каким-то чужим голосом. — Вы… Вы и я сделали что-то совсем не то… Неправильно сделали…
* * *
Солнце в этот раз закатилось быстро. Долина Врат погрузилась в темноту торопливо, словно сцена, на которой закончили давать представление. Любезный Граф и в самом деле не забыл позаботиться о том, чтобы мы получили на ближайшие несколько часов крышу над головой. В отличие от большей части собравшихся у Врат Арсенала победителей нам не пришлось ночевать в палатках. Два нижних этажа башни занимали кельи «академиков», наезжавших в Долину Врат поработать с порталом. Теперь среди них нашлось две свободных — одна для нас с братом и другая для «мисс Аманесты». Выспаться нам, впрочем, не удалось. Собравшись втроем, мы вели довольно бессвязный, переходящий с одного на другое разговор. Я так и не решил для себя — стоит ли мне признаваться в том, что я оказался фальшивым магом.
Магом — приманкой.
Меня угнетало осознание того, что я в конечном счете оказался всего лишь винтиком в механизме сложной головоломки. Пешкой в игре, призом в которой был Темный Арсенал. Может быть, мэтр с самого начала знал, кто такой Тагара. И уж точно это знал его отец. Правда, был ли он его настоящим отцом, если хладнокровно бросил в такой жестокий переплет? Или он ему такой же отец, как Аманесте Сизый Хирам? Я искоса поглядывал на подругу Романа. Вид у нее был подавленный и нервозный.
«Дурацкая игра, в которой отец пожертвовал сыном, а дочь — отцом!» — сказал я себе.
А в общем-то наш разговор мотыльком, прилетевшим на свет ночника, вился вокруг того, что будет после того, как хозяева Странного Края поделят Арсенал между собой. Мы с Ромкой считали, что самых опасных фокусов можно ждать от «военщиков», поскольку были достаточно хорошо наслышаны об этих выходцах из наших с ним родных краев и знали, что те почти не скрывают планов реставрации в этих краях то ли сталинского режима, то ли еще какого-то варианта тоталитарного строя. Что до «академиков», то хрен мог оказаться ничуть не слаще редьки. Разговоры о сугубо продуманном, регулируемом прогрессе науки и техники Земли за счет внедрения достижений Темного Мира могли свестись просто к торговле этими достижениями по принципу кто больше заплатит. А это было чревато и вспышкой гонки вооружений, и пожаром мирового терроризма. Аманеста тоже кое-что знала об этих двух группах наших земляков и, в общем, разделяла нашу точку зрения. Что до Ордена Светлых Сил, то тут наши мнения тоже сходились на том, что совершенно нельзя предвидеть, какая моча ударит в голову руководству здешних магов. Во всяком случае, вряд ли они так стремились завладеть Арсеналом, чтобы потом вывезти его содержимое в чисто поле и там разобрать на части.
Вот такими серьезными ребятами мы сделались и о таких вот материях устало трепались между собой. Наше ночное бдение прервало осторожное поскребывание в дверь.
Я не сразу расслышал этот звук — ночная Башня была полна всяких звуков. «Академики», не теряя времени, проверяли состояние портала и готовили его к работе. Но, когда Аманеста осторожным кивком указала на источник подозрительного звука, я его наконец уловил, поднялся с койки, на которой сидел по-турецки, и, стараясь не шуметь, приблизился к двери. Осторожно приоткрыл ее и вздохнул с облегчением:
— Привет, Тагара!
* * *
За дверью, впрочем, стоял не один мой приятель. За его спиной переминался с ноги на ногу дородный мужчина лет сорока, основными приметами которого были рабочий халат, накинутый поверх обычного для российского служащего костюма в полоску, и шевелюра совершенно соломенного цвета. А еще — в сторонке — словно на стреме притулился к стене подмастерье мэтра Герна Жозеф.
Я посторонился, и оба парнишки — быстро, словно перепуганные мыши — проскочили в тесную комнатенку. Обладатель соломенной шевелюры со вздохом еще раз-другой переступил с ноги на ногу и все-таки решил, что маячить ему в коридоре не след, и втиснулся в мою каморку, не превышающую размерами железнодорожное купе.
— Господин Серж! — торопливо заговорил Жозеф. — Господин профессор Михаил считает, что отправляться вам всем троим надо немедленно. Не дожидаясь утра. Если точнее, то не дожидаясь, пока с Белого острова вернется мэтр Герн… Вот, — тут Жозеф чуть было не ткнул пальцем в живот своего дородного спутника, — он… профессор, в смысле, за вами прислал человека… Ассистента.
То, что мэтр успел убыть на Белый остров, в главную ставку Ордена Светлых Сил, было для меня сюрпризом. Я подумал, что он сейчас ожесточенно торгуется с остальными победителями о том, как поделить контроль над зловещими богатствами Темного Арсенала. Но нас, готовящихся к встрече с Большой Землей, не спешили ставить в известность о ходе этих торгов.
— А они уже закончили свои переговоры? — удивился я на всякий случай. — И почему такая спешка? Что-то не так с порталом? Будет очень невежливо с моей стороны— не попрощаться с Учителем.
— Да не кончились еще эти переговоры! — махнул рукой Жозеф. — Наоборот, у них там такая свара… Может, они и вообще никогда не договорятся… А мэтра час назад вызвали на Белый остров. Прислали специального человека. Через магическую тропу. В таких случаях не принято отказываться… Пока… — Он запнулся. — Пока мне не приказали молчать, я должен вас предупредить. Хотя, конечно, я нарушаю нашу профессиональную этику. По существу. А формально пока не нарушаю… Я слышал разговор посланника с Белого острова и мэтра… Орденский совет возражает против того, чтобы вы возвращались к себе… На Большую Землю.
— Но… Но ведь мы уже не нужны здесь, — наивно возразил я. — Эти двое — вообще не маги. А я, понятное дело, никогда никаких чудес совершать не буду…
Я бросил взгляд на Тагару, словно ища у него подтверждения. Но тот молчал.
— Вы им там не нужны! — пояснил Жозеф, морщась от моей непонятливости. — Вы слишком много знаете. Особенно про Арсенал.
Я рассмеялся. Правда, смех мой получился слишком деланным.
— Да меня там просто примут за умалишенного. Ну за шарлатана в лучшем случае. Если я начну рассказывать про Странный Край.
Жозеф покачал головой:
— Вы сами знаете: на Большой Земле есть такие, кто здесь побывал. И они тебя обязательно будут искать. Профессор Михаил хочет, чтобы ты с такими встретился…
— А почему же ты предаешь своего шефа? — вдруг совершенно бестактно спросил его Ромка.
Подмастерье мэтра ответил ему острым, неприязненным взглядом:
— Я его не предаю. Я просто не хочу позволить ему предать вас троих! Мне будет трудно прислуживать человеку, который нарушит такое свое слово. И потом… — Он запнулся. — Потом мы с Тагарой не хотим, чтобы вас здесь просто убили… Или заточили навечно.
Наступила пауза.
— Профессор ждет вас, — нарушил тишину дородный ассистент. — И давайте поторопимся. Обещают, что эта ночь будет короткой.