ГЛАВА 14

Добротная одежда и респектабельный облик зажиточного простолюдина среднего класса не вызывали подозрений, и Кейда без вопросов пропустили через Врата Идущих — большую ажурную арку в высокой стене, окружающей средоточие Империи. Сам дворец — блистающее золотом чудо из розового мрамора — начинался в сотне метров за воротами. Служитель Клина, чья серая туника была обшита по краям золотой тесьмой, указывающей на принадлежность к дворцовой службе, отвел новоприбывшего на площадь перед парадным входом, где уже собралась порядочная толпа.

— Ожидай здесь, — коротко приказал он и удалился. Канонир терпеливо ждал, а площадь тем временем заполнялась и заполнялась. Он подметил, однако, что некоторые из ожидающих, по большей части богато одетые, вступают в какие-то переговоры с охраной. При этом что-то незаметно переходило из рук в руки, после чего охранник уводил счастливчика внутрь.

Нащупав некую закономерность, Кейд постарался оказаться поблизости, когда это случилось вновь, и горестно вздохнул, так как подтвердились его худшие предположения. Даже здесь, во дворце Императора, быть может, под окнами его личных покоев, пышным цветом расцветала коррупция.

С волками жить — по-волчьи выть. Когда служитель Клина подвел к толпе очередного новичка, Кейд перехватил наставника и быстро договорился, что тот проведет его без очереди за скромное вознаграждение в один зеленый. Он же дал канониру инструкцию, которую последний посчитал исчерпывающей:

— Войдешь в Зал Аудиенций и жди Императора. Когда он войдет, не отрывай взгляда от его персоны, но стой на месте и не двигайся. Ничего не говори, пока не объявят твое имя. Только тогда ты можешь переступить через белую черту, со склоненной головой и опущенными долу очами приблизиться к Его Величеству и в десяти словах, не более, изложить свою просьбу.

— Всего в десяти?

— У тебя что, даже резюме не подготовлено? — удивился наставник. Весьма непредусмотрительно! За пару зеленых готов помочь.

Кейд уяснил, что под резюме подразумевался короткий текст из десяти слов, в которых концентрировался основной смысл прошения. Составлением их занимались особые писцы, набившие руку на превращении слона в муху.

— Благодарю, — отказался канонир. — Дело у меня простое, так что я и сам как-нибудь уложусь.

Наставник решил, видимо, что ему не доверяют, и предложил отвести клиента к профессиональному писцу, но тот опять отказался. Он уже знал, какие десять слов из его уст услышит Император, и надеялся, что этого хватит, чтобы заставить его выслушать все остальное.

Пожав плечами, служитель привел Кейда к богато инкрустированной двери в Зал Аудиенций, перед которой уже томились несколько человек, и строго наказал не сходить с места, пока их не попросят внутрь.

— Хотелось бы знать, когда это наконец произойдет? — сварливо заметил расфуфыренный мужчина средних лет, провожая взглядом спешащего к выходу наставника. — Сколько, интересно, придется ждать в этот раз?

Прежде чем Кейд нашелся что ответить, вмешалась совсем седая старушка, лет семидесяти.

— Ой, да какая разница, молодой человек? — пожурила она нетерпеливого. Вот я, например, наслаждаюсь каждой минутой. Столько лет я обещала себе эту поездку… Я ведь живу в Англии, в Нортумберленде, и долгие годы откладывала зелененький к зелененькому. Так здорово, что я успела сюда попасть! Даже не знаю, хватило бы у меня сил выбраться еще через год.

— Может быть, может быть, — рассеянно откликнулся щеголь и вдруг с любопытством уставился на бабулю. — Нельзя ли спросить, уважаемая, на что вы хотите пожаловаться Его Величеству?

— Пожаловаться? О чем вы говорите, молодой человек?! Я всего лишь хочу перед смертью своими глазами увидеть вблизи его доброе лицо и сказать: «Ваше Величество, примите любовь и уважение от вашей верноподданной из Нортумберленда, Англия». Как вы думаете, Император будет доволен?

Кейд прямо-таки растаял от ее простоты и наивности.

— Конечно, будет, бабушка, — сказал он с теплотой, и старушка благодарно просияла.

— Может быть, может быть, — с сомнением протянул расфуфыренный. — А вот у меня настоящая жалоба, подкрепленная юридически заверенными фактами, которую я намерен представить Его Величеству в надежде, что его безграничная мудрость поможет свершить правосудие и наказать недостойных. — Он выхватил из кармана толстую пачку бумаги, свернутую в трубочку. — Здесь все записано! Все, что сотворили со мной и моей собственностью соседи: подлец Флайт, его шлюха-жена и четверо их деток-головорезов. Сначала я просил их уняться по-хорошему, потом пригрозил подать в суд, потом…

— Прошу прощения, — пробормотал Кейд, плечом оттеснил сутягу и подхватил под руку старушку-англичанку. К этому моменту он уже понял из наблюдений, что здесь действует та же система, что и снаружи. — Сэр, — обратился он к одному из охранников, протиснувшись сквозь толпу вместе с бабушкой, — это моя мамочка. Она уже старенькая и очень устала с дороги. Мы ожидаем с самого восхода солнца. Нет ли возможности пропустить нас побыстрее?

— Все зависит только от вас самих, — равнодушно процедил охранник и отвернулся.

Кейд понял, что разжалобить здесь никого не удастся и платить придется так или иначе. Достав из кармана зеленую бумажку, он со вздохом протянул ее вымогателю. Теперь у него оставалась только одна, не считая синеньких.

— Вы хотите отправить вашу матушку без сопровождения? — удивился охранник. — Очень неразумно. Вдруг ей станет плохо, пока вы будете дожидаться здесь?

Намек был более чем прозрачным. Канонир поколебался мгновение и вынул последнюю кредитку. Какая разница? Лишь бы попасть в зал и получить возможность сказать пару слов Императору — а уж дальше колеса сами завертятся.

Ну вот он и в Зале Аудиенций. Старушка что-то лепечет с благодарностью, цепляясь за его локоть.

— Ступайте туда, — жестом указал пропустивший их караульный. — И говорите шепотом, а лучше вообще молчите.

Собравшиеся в просторном помещении люди делились на-две разительно отличающиеся одна от другой группы. С полсотни простолюдинов нервно переминались с ноги на ногу в ближнем конце зала, теснясь за широкой белой полосой, пересекающей мозаичный пол, имеющий форму правильного овала. Представители высших сословий вели себя не в пример достойней. Они не суетились, не волновались и расхаживали по залу, как на прогулке, мирно беседуя. Их было примерно столько же, но держались они спокойно и независимо, с обывателями не смешивались и как будто даже не замечали. В дальнем конце на возвышении стояло богато изукрашенное резьбой и позолотой кресло, которое должен был занять Император перед началом аудиенции. Вокруг возвышения замерли в напряженных позах рослые телохранители в сером, вооруженные газовыми пистолетами в кобурах на поясе. Заметив, что Кейд неосторожно подошел слишком близко к белой полосе, ближайший из них угрожающе махнул рукой, приказывая отойти к остальным. Канонир поспешно подчинился, не желая до поры привлекать к себе внимания.

Бабуля продолжала осыпать его выражениями признательности и не собиралась, кажется, отпускать его руку. Но Кейд, успевший пожалеть о своем импульсивном поступке, отнюдь не склонен был до конца играть роль опекуна. Бесцеремонно покинув англичанку, он переместился в другой конец толпы, где лицом к лицу столкнулся с уже знакомым ему щеголем.

— Я видел, как вы пытались уговорить охранника, — сказал тот. Безнадежное дело, я сразу понял. Пришлось заплатить, никуда не денешься. Интересно, сколько еще раз придется отстегивать этим ненасытным серым?

— Лучше бы ни одного, — угрюмо буркнул Кейд.

— Ах, какая жалость! — театрально громко вздохнул кто-то за спиной канонира.

— Что? — растерянно обернулся тот и увидел пожилую женщину с увядшим лицом и недовольно поджатыми губами. Взор ее был устремлен на возвышение, пространство вокруг которого, минуту назад бывшее пустым, быстро заполнялось придворными. Среди них были Звезднорожденные дамы в воздушных платьях с золотыми блестками, отцы наставники из высшей иерархии службы Клина, несколько имперских советников и с полдюжины братьев Ордена в плащах с серебристой оторочкой, указывающей на их высокий ранг обер-канониров. На рукаве у каждого красовался широкий шеврон, цвета которого определяли принадлежность к тому или иному Соборному Дому. Наметанный глаз Кейда быстро определил, кто из них откуда. Братья представляли Звездоносных Конго, Океании, Калифорнии, Чили и, разумеется, Восточного побережья. Он не служил под командованием кого-либо из них и не боялся, что его опознают. С другой стороны, если откроется, что он и есть тот самый самозванец Кейд, ни у кого из этих поседевших на службе воинов не дрогнет рука сжечь его на месте.

— Весь двор от нее стонет! — с осуждением проговорила женщина и опять поджала губы.

— Что? — снова переспросил Кейд.

Женщина нетерпеливо махнула рукой, и канонир понял, что неправильно задал вопрос.

— От кого? — поправился он и увидел… — Кто это? — прошептал Кейд срывающимся голосом, крепко схватив за рукав соседа.

— Что вы сказали? Осторожно, у меня манжеты накрахмалены! Что вы себе позволяете? — Он брезгливо стряхнул руку канонира со своего запястья, но тот даже не заметил. Это была она, никаких сомнений! И хотя дама стояла к нему спиной, а ее волосы были апельсинового цвета, под стать платью, он был убежден, что не ошибся.

— Кто она такая? — обернулся Кейд к женщине за спиной.

— А вы разве не знаете? — удивилась она и многозначительно подмигнула. Это же леди Жасмина! При дворе все считают ее малость тронутой, — добавила сплетница, понизив голос до шепота. — По ее виду ни за что не поверишь, что она племянница самого Императора!

Приведя в порядок помятые манжеты, сосед тоже встрял в разговор, очевидно желая показать, что и он в курсе последних придворных новостей:

— Это та самая, что сочиняет поэмы?

— Ну да. У меня есть знакомая, которая служит на здешней кухне. Не поварихой, конечно, всего лишь диетсестрой. Так она мне рассказывала, что леди Жасмина готова читать их кому угодно, не обращая внимания, хотят ее слушать или нет. Однажды она даже начала декламировать свои творения прямо в этом зале, таким же простолюдинам, как мы, ожидающим аудиенции.

Кейд уже не слушал. Леди Жасмина повернулась лицом к толпе, и мираж сразу развеялся. Никто не принял бы эту дурнушку даже на расстоянии за очаровательную красотку из Храма Каирских Мистерий. Ярко-оранжевый цвет волос был, разумеется, результатом окраски, но даже Кейд, далеко не эксперт в деталях женского туалета, видел невооруженным глазом, как плохо гармонирует прическа девушки с ее безвкусно пышным и уродливо скроенным нарядом. Плечи ее сутулились, а зрение определенно нуждалось в коррекции, потому что она то и дело вытягивала шею, подобно гусыне, и близоруко щурилась. Равнодушно обозрев толпу простолюдинов, принцесса отвернулась и пошла прочь, напоминая своей деревянной походкой заводной манекен. Было бы нелепо даже сравнивать эту жеманную, некрасивую дурочку с той ослепительной, уверенной в себе красавицей, спасшей жизнь канониру. В лучшем случае принцессу можно было счесть карикатурным изображением той, другой.

Все вдруг завздыхали, задвигались, стали прихорашиваться. Это прибыл сам Император. Пока он усаживался на своем возвышении, двое телохранителей занялись сортировкой толпы простолюдинов. Деятельность их выражалась в создании некоего подобия очереди и сопровождалась новыми поборами. Не успел Кейд толком понять, что происходит, как к нему подскочил охранник и бесцеремонно избавил от последних кредиток. Брезгливо поморщившись при виде синеньких, он засунул канонира в самый конец. Снова Ксйд попал впросак. Проклятье! Сколько же еще должен он узнать, чтобы этого больше не повторялось? Телохранители вполголоса давали какие-то наставления, хотя на самом деле всего лишь предупреждали, чего ни в коем случае нельзя делать. А нельзя было громко разговаривать, поворачиваться спиной к Его Величеству, переступать черту и быть излишне многословным. Все это он уже знал, но был уверен, что это не все. Чем объяснить, к примеру, тот факт, что посетители заведения Канонирши, будучи лояльными и верными Императору гражданами, шарахались от одной мысли принять участие в аудиенции? И почему присутствующие здесь простолюдины принадлежат исключительно к зажиточным слоям населения, так называемому среднему классу? И сколько еще загадок встанет на его пути, прежде?чем он доберется до цели?

Пока он был рад, что оказался в хвосте очереди. Это давало возможность приглядеться к поведению более осведомленных ищущих аудиенции. Очень быстро выяснилось, что каждый проситель, прежде чем обратиться к Его Величеству, должен был миновать установленную на подходе к возвышению цилиндрическую тумбу, назначение которой до сих пор оставалось непонятным. Кейд прозрел, лишь когда знакомый ему щеголь, оказавшийся среди первых, положил на тумбу несколько зеленых бумажек и что-то шепнул стоящему рядом с ней охраннику.

«Благодарственная лепта», — всплыло откуда-то из глубин памяти канонира, но было уже слишком поздно что-то предпринимать. О, как он жалел сейчас о своем неуместном приступе благотворительности, тем более что старушка вовсе не нуждалась в его деньгах. У нее и так было скоплено достаточно зелененьких, судя по ее месту в головной части медленно продвигающейся очереди.

— Гражданин Болуэн, — торжественно объявил телохранитель, и расфуфыренный мужчина приблизился к возвышению. Не поднимая головы, он отчетливо произнес:

— Возлагаю к стопам Его Величества жалобу на неподобающее поведение соседей. — После чего передал свой свернутый в трубочку манускрипт одному из охранников и, пятясь, вернулся обратно за линию.

Кейд был в отчаянии. Очередь неумолимо сокращалась, а у него в карманах звенела пустота. Хотя все пожертвования считались сугубо добровольным делом, пока что ни один издопущенныхдо Императора не прошел мимо тумбы, не облегчив свой кошелек.

— Прошу Его Величество принять в число служителей Клина моего сына…

— Приветствую Великого Императора от лица граждан города Буэна-Виста…

— Прошу вмешательства Его Величества в дело о банкротстве моего мужа…

В поисках вдохновения Кейд бросил мимолетный взгляд на Императора. Это стоило ему нескольких секунд драгоценного времени, но он не мог оторваться от созерцания лица Его Величества. Все надежды канонира были связаны с этим человеком, но он, признаться, не ожидал увидеть в нем столько великодушного благородства, сочувствия и прямоты. В то же время лицо Императора было одухотворенным, чуточку печальным и исполненным высокой мудрости, что делало его похожим на служителя Клина и полностью оправдывало титул Великий Наставник.

Рядом с Кейдом неслышно возник телохранитель и прошептал:

— Пожертвование в левую руку. Приготовиться, скоро твоя очередь.

— Но… — заикнулся канонир.

— Молчать! — яростно зашипел охранник, хватаясь за пистолет. — Живо на выход!

Кейд знал, что с парнями из дворцовой службы шутить не стоит. Это были хорошо тренированные охранники с отменной реакцией, не чета ленивым и разжиревшим стражникам, патрулирующим улицы. Ствол пистолета был направлен ему в лицо, и достаточно было одного неверного движения, чтобы получить газовую пилюлю в нос. Да и другие телохранители начали уже поглядывать в их сторону. Покорно выйдя из очереди, канонир направился к дверям в сопровождении неотступно следующего за ним серого.

Оказавшись снаружи, охранник прислонил Кейда к стене и, брызгая слюной, прочитал короткую, но весьма доступную лекцию, суть которой сводилась к тому, что время Императора бесценно, а тем простолюдинам, кто этого не понимает, лучше ходить на базар и там торговаться с продавцами. Из всего этого канонир уяснил, что нарушил еще один неписаный закон, когда отказался платить. И закон этот был много суровее, чем предписывающий выкурить предложенный смокер в компании с угостившим. В сущности, ничего особенного, если не считать, что до следующего Дня аудиенции придется ждать целый месяц.

Явная несправедливость случившегося заставила Кейда на миг забыть об осторожности. Подобно новичку-воину, участвующему в своей первой битве, он потерял голову, поддавшись панике и отчаянию. В сражении в таких случаях выручало воспоминание о всевидящем отце бомбардире, но Кейд был лишен даже этого спасительного средства, потому что знал об Арле слишком многое, чтобы его уважать. И все это окончательно усугублялось абсурдностью ситуации: он, всю жизнь посвятивший служению Императору и сегодня рискнувший ею ради спасения Его Величества от заговорщиков, не был допущен к нему из-за тривиальной нехватки нескольких жалких зеленых бумажек!

Охранник продолжал что-то бубнить о неслыханном оскорблении, которое нанес обанкротившийся канонир Императору, когда того наконец прорвало.

— О каком оскорблении смеешь ты говорить, продажная тварь?! — в ярости набросился он на оторопевшего охранника. — Что ты можешь обо мне знать, серый дурак?! Я головой рискнул, чтобы попасть сюда и сообщить Императору о подлом заговоре против его персоны, предупредить… А такие, как ты…

Внезапно им овладел страх. Он слишком увлекся. Еще немного — и он бы открыл этому бездельнику в сером свое имя, вслед за чем получил бы газовый заряд в лицо и заснул, чтобы больше никогда не проснуться.

К счастью, охранник так и не выстрелил. Он отступил на пару шагов с перекошенной от злости физиономией, держа на прицеле этого странного, взбесившегося типа. Палец на спусковом крючке пистолета побелел от напряжения. Однако смысл последних слов канонира все же проник сквозь толстые стенки черепной коробки серого.

— Заговор, говоришь… — недоверчиво протянул он. — А по-моему, ты просто псих. Если же нет… Но это уже в компетенции Ордена, кем бы ты ни был. А ну шагай вперед!

Кейд зашагал по пустынному коридору, ощущая тягостную пустоту в душе. Вот он и высказался наконец, а теперь пришло время платить по счету. Во дворце, согласно Уставу, располагалось одно из отделений Соборного Дома, куда и направлялся сейчас конвоир вместе с Кейдом. Вряд ли из памяти здешних братьев могло так скоро изгладиться описание лжеканонира. Кейд приготовился к смерти.

Они вышли из скоростного лифта на одном из верхних этажей дворца. В отделанном мрамором холле стоял на посту одинокий кнехт в парадной форме и при полном вооружении.

— Сэр, — почтительно обратился к нему серый, — не соблаговолите ли вы вызвать дежурного канонира по делу государственной важности?

Кнехт внимательно осмотрел Кейда, но на лице его не отразилось никаких эмоций. Очевидно, часовой его просто не узнал. Переговорив с кем-то по селектору, он нажал кнопку в стене, и дверь отворилась. Пройдя через зал физической подготовки, они вошли в Зарядный Арсенал, где их ждал дежурный канонир. Подходя к столу, за которым тот восседал, Кейд потупил голову, сделав вид, что изучает знакомый до мелочей рисунок линолеума на полу, точно такого же, как во всех остальных Соборных Домах. Он не боялся смертоносного разряда бластера в лицо, но не мог заставить себя взглянуть в глаза собственному палачу.

Как ни странно, но никто, похоже, не собирался сжигать его на месте. Вместо грома выстрела Кейд услыхал сухой, четкий, удивительно знакомый и до крайности изумленный голос:

— Что за новости?! А мы думали, тебя…

— Молчи! — быстро прошептал Кейд, и дежурный умолк на полуслове.

Это был Кендалл из Денвера, старый друг и напарник канонира, с которым тот несколько лет подряд ел, спал и дрался бок о бок, вплоть до перевода во Францию. Хорошо умеющий владеть своими чувствами, Кендалл только в первый миг позволил проявиться эмоциям. В дальнейшем его длинное, лошадиное лицо оставалось бесстрастным. Кейд хорошо изучил своего старого приятеля и знал основной принцип, которым тот руководствовался в жизни: сначала прими решение, а потом действуй, не отступая от него ни на шаг. Судя по реакции, решение он уже принял. В любом случае, с его стороны беглецу ничего не грозило. Кендалл слишком хорошо знал Кейда, чтобы принять за самозванца и сжечь, согласно приказу, а воскрешение из мертвых настоящего канонира вполне мог отнести на счет выполнения секретного задания, которые изредка выпадали на долю братьев Ордена.

— В чем обвиняется этот человек? — безразличным тоном спросил у охранника Кендалл.

— Осмелюсь доложить, сэр, этот невежа неподобающим образом вел себя в Зале Аудиенций. Сначала у него не оказалось денег на добровольное пожертвование Благодарственной лепты, потом он позволил себе заговорить без разрешения в присутствии Его Величества, а когда я его вывел, стал кричать о каком-то заговоре. Думаю, он просто сумасшедший, сэр, но я счел своим долгом привести его к вам. Вдруг за его словами кроется что-то серьезное?

— Вы правильно поступили, — величественно кивнул дежурный канонир. — Я сам во всем разберусь. Можете вернуться на свой пост.

Оставшись наедине с Кейдом, Кендалл радостно осклабился и крепко пожал руку старому другу.

— А мы-то думали, конец тебе пришел, брат, — прогудел он, в избытке чувств хлопая канонира по спине. — Да еще самозванец какой-то объявился, которого приказано прикончить, не вступая в переговоры. Вообще-то ты здорово рисковал, когда заявился сюда. Из наших здесь еще братья Россо и Бэнкер, они наверняка будут рады с тобой поболтать. Чем я могу тебе помочь, брат? Говори, не стесняйся!

Снова к Императору? Нет, теперь нужда в непосредственном обращении к Его Величеству отпала. Гораздо проще обратиться сразу по адресу. Так или иначе, а дело все равно ляжет на плечи человека, которого все в Империи привыкли считать его правой рукой.

— Отведи меня к Хранителю Власти, брат. Немедленно.

Не удивившись и ни о чем не спрашивая, Кендалл повел его по переходам и коридорам, небрежно отвечая на приветствия изредка попадающихся на пути братьев и служителей Клина. Шли они долго, углубляясь, по-видимому, в самые недра дворцовых служб, пока не очутились в огромном зале, чья отделка и убранство далеко уступали Залу Аудиенций, не говоря уже о Тронном. В приемной расположились в ожидании около дюжины мужчин и женщин, а в просторном, залитом светом помещении сидели за компьютерами сотни молодыхлюдей обоего пола, принимая и отправляя информационные пакеты. В соседней комнате клерки за длинными столами быстро сортировали распечатки и раскладывали их на входящие и исходящие. Очевидно, здесь помешался коммуникационный центр, связывающий столицу со всеми уголками Империи. Еще дальше тянулась длинная анфилада помещений с посетителями, кто-то диктовал в микрофон, кто-то проглядывал стопки бумаг. Повсюду сновали многочисленные курьеры. Впервые, пожалуй, на своем веку Кейд видел воочию, как работает сложная бюрократическая машина, являющаяся главной составной частью государственной системы. Пройдя анфиладу насквозь, оба канонира оказались в небольшой овальной приемной, где уселись в кресла и стали ждать. Кейда не покидало ощущение чьего-то пристального, изучающего взгляда, но он заставил себя сидеть спокойно, понимая, что на стенах и потолке достаточно фресок и лепнины, чтобы спрятать замаскированное отверстие или зрачок телекамеры.

— Канонир Кендалл может войти и ввести приведенного им простолюдина, послышался вдруг чей-то голос из скрытого в стене динамика.

Кейд вздрогнул и напрягся. Это был тот самый властный, командный голос, который он узнал бы из тысячи. Именно этим голосом был зачитан по радио приказ о стрельбе на поражение в тот памятный день, когда они с Фледвиком бежали из Караульной Башни.

Но отступать было поздно, и он последовал за Кендаллом в автоматически открывшийся дверной проход. Переступив порог, Кейд замер в изумлении: ничего подобного ему еще не приходилось видеть. По уровню комфорта кабинет Хранителя Власти ни в чем не уступал будуару леди Майи, но выгодно отличался от него изысканной простотой и полным отсутствием нарочитой пышности, что свидетельствовало о проявлении чисто мужского вкуса в его отделке и обстановке. В дальнем конце комнаты сидел за столом человек с лицом, будто высеченным из гранита. Опора Трона, Железная Десница Императора, второе лицо государства, тот, кому по долгу и рангу надлежало с корнем вырвать ядовитую поросль заговора и достойно наказать скатившегося в пропасть декадентства и измены принципам Ордена отца бомбардира. На краткий мигсердце канонира забилось в надежде и восторге, но тут Кендалл выступил вперед и заговорил в своей обычной бесстрастной манере:

— Сэр, это канонир Кейд, ошибочно объявленный погибшим. Я привел его сюда по его просьбе.

— Просвечивание показало, что на нем нет оружия, — произнес Хранитель Власти, — но я советовал бы вам, канонир Кендалл, держаться от него подальше, чтобы он не смог завладеть вашим. — Он поднялся из-за стола, а Кендалл сконфуженно отступил от Кейда на пару шагов. Последний заметил, что в кобуре на поясе хозяина кабинета находится бластер. Перехватив его взгляд, Хранитель Власти вынул оружие, небрежно швырнул на стол и неторопливо приблизился к Кейду.

Ростом он чуть-чуть уступал канониру, но был тяжелей и пошире в плечах. Чудовищно накачанные мышцы бугрились на руках и ногах твердыми, как камень, узлами, в отличие от менее эффектных, но не уступающих по прочности витому стальному торсу мускулов Кейда. Если последнего можно было сравнить с гармонично развитым атлетом, борцом или боксером, то первого проще всего было представить в роли душителя или палача. Остановившись не далее чем в полуметре от канонира, он язвительно осведомился тем же тоном, каким приказывал убить его без суда и следствия:

— Собираешься прикончить меня, Кейд? Учти, это твой единственный шанс!

— Я пришел сюда вовсе не за тем, чтобы лишить вас жизни, сэр, — ровным голосом произнес канонир. — Мне нужно только передать вам информацию, жизненно важную для безопасности Империи и Его Величества.

Хранитель Власти впился ему в глаза долгим, испытующим взглядом. Это продолжалось не меньше минуты, потом он внезапно расслабился и усмехнулся. Вернувшись к столу и взяв бластер, чтобы засунуть обратно в кобуру, он спросил, не оборачиваясь:

— Кендалл, вы готовы подтвердить под присягой, что это действительно канонир Кейд?

— Так точно, сэр! Мы служили вместе еще послушниками.

— Кейд, кто еще, кроме Кендалла, знает о вашем присутствии во дворце?

— Никто, сэр, только он один.

— Отлично.

Хранитель Власти резко обернулся, держа оружие в руке. Из раструба излучателя вырвалась мощная вспышка пламени, оборвавшая праведную жизнь канонира Кендалла. Обуглившееся тело несчастного не успело еще рухнуть на пол, а безжалостная рука убийцы уже направила бластер на оторопевшего Кейда.