Глава 7
СПРАВЕДЛИВАЯ МЕСТЬ
Блор поднял голову и посмотрел на положение солнца. Еще час, и оно зайдет, но к тому времени их очередной бросок закончится. Скорость, скорость, опять скорость. Они врывались в очередной поселок, объявляли о смене власти в баронстве и почти счастливые лезли отогреться в избы.
Явное сопротивление отсутствовало. Защищать местную столицу желающих не нашлось. Почти вся верхушка фемов легла на лесной поляне той кровавой ночью. Большинство оставшихся дома — старики или молодежь. Судьба и боги наглядно показали вину прежнего хозяина, и в основном покорно звучали слова присяги. Какая в конце концов разница крестьянам, сменился барон или нет. Может, им и не по душе происходящее, но выступать против бессмысленно.
Копыта грохотали по заледеневшей земле не первый день. Это еще ничего. На равнинах они непременно завязли бы в глубоком снегу и страдали от пронизывающих ветров. Пришлось бы спешиваться и снимать вьюки с грузовых коней, таская их на собственных плечах. Зимние переходы и стычки вполне привычны для провинции, и тем не менее зима нынче явно вышла аномально холодной. Обычно лед стоит на реках не дольше двух месяцев, у моря и того меньше. Они уже истекли, а подвижек не заметно.
Все-таки в переходах по лесной чаще имеются свои немаловажные преимущества. Шли они уже триста с лишним лиг в основном по воде. Замерзшие реки служили дорогами, как текущие в другое время. Иных трактов тут особо и не имелось. Толпы народу редко гуляли в здешних краях. Говорят, дальше на север можно и пять суток подряд мчаться, не встречая ни одного человека, только угрюмые голые стволы могучих деревьев. У них до этого не дошло. В лордстве Кнаут люди расселялись не первое десятилетие и жили достаточно густо. Если бы не Черная смерть, обжитых мест явно появилось бы еще больше.
Помогали такие мысли не слишком. Может, со стороны Блор и смотрелся неподвижным и готовым продолжать скакать беспрерывно, но он устал, как все остальные. С момента выступления войска из Кнаута постоянно находился в авангарде. Практически без отдыха, лишь через раз ночевки в нормальном доме под крышей. Многих откровенно качало от усталости, да и кони потеряли былую резвость.
Лишь он один, да, может, и Возмездие, ощущающий эмоции своего Повелителя, знали, чего стоит изображать в конце очередного дня бурную деятельность. Проверять людей, лошадей, караулы. Отвечать терпеливо на бесконечные однообразные вопросы жителей. Естественно, им страсть как хотелось знать, что несут перемены. Новые налоги, притеснения или, напротив, льготы. Ничего толком Блор объяснить не мог. Сам не в курсе. А приходится что-то говорить и успокаивать.
Чисто логически фем Рэмо нет смысла сразу нарушать старые договора. Не в его интересах. Непременно ведь понесутся с жалобой в Кнаут к леди. Зачем ему неприятности сразу? Другое дело, что в некоторых отношениях изменения обязаны проявиться. Ведь с Андрэ пришли его люди и новые порядки. Чтобы сохранить верность, он обязан дать им землю на кормление.
Семьи ближних дружинников погибшего далеко не все приняли изменения. Бывший капитан наемников стесняться не стал и вырезал два десятка излишне болтливых и буйных. Часть из них оказались сущие дети, но Андрэ поставил себе задачу запугать остальных.
Наверное, он прав. Необходимо было сразу поставить на место недовольных. Вот одна проблема — результат вышел, как всегда, середина на половину. Часть, поняв, чем им грозит новый повелитель, и недовольные случившимся, да и отнятыми привилегиями и пересмотренным положением, ушла в лес. Месть — не последнее дело в Кодексе Воина. Как и чувство собственного достоинства.
Только время не очень подходящее. Зимнее. В лесу с семьей не шибко посидишь. То есть возможно, но не под елкой. Именно из-за этого они и несутся по лесу, гремя железом, дыша паром, стряхивая сосульки с усов и ресниц, привычно проклиная мороз. Не дать закрепиться и создать базу для дальнейшего сопротивления.
Параллельно с другой стороны границы по владениям Йованофа и Сейдяка шел Энунд со своим отрядом. Там тоже не все гладко. Старый барон ищет свою выгоду. Видимо, еще не понял, с кем имеют дело. Жаклин получила прекрасный предлог и возможность выжать его закрома, и это еще в лучшем случае. Выполнять придется приказ леди и кормить ее воинов, пока хозяин не уступит. А уж есть и пить они станут много и со смаком. Неизвестно еще, что устроят в пьяном виде.
Ходят слухи, при получении ультиматума с условиями барон Йованоф долго ругался. Карманы ему за погибшего брата и ушедших с ним людей облегчат всерьез. А заартачится — недолго и территории лишиться. Какие уж тут 146 претензий, выставленные раньше с отказом подтвердить вассальную клятву. Впору бы самому уцелеть.
Оборонять барон сумеет разве свою резиденцию. Слишком много воинов сложило головы в рисковом предприятии. Деревни остались практически беззащитными. Сейдяк на помощь не придет. Он и раньше не отвечал на предложение выступить вместе, предпочитая дождаться итога столкновения в отдалении и сохранить силы.
Они не просто ставили в известность хутора и поселки о новом хозяине. Заодно и предупреждали о последствиях оказания помощи беглецам и что леди Кнаут для них по-прежнему высшая власть. Все равно, являются ли мятежники с чей-то точки зрения не предателями, а борцами за правду. Ответят за поддержку все. Пусть только посмеют дать приют или снабдить продовольствием.
— Что-то не так, — пробормотал Блор.
— А? — обернулся к нему десятник кавалеристов.
Фактически у него под началом находились двадцать два, однако второй десяток до похода считался пехотинцами. Скакать они умели не хуже прочих, зато собственные кони отсутствовали. Чтобы не терять зря времени, Блор всех посадил на своих лошадей, благо с новыми трофеями ночной битвы их достаточно. Иногда скорость важнее имущества. А кроме того, леди Жаклин пообещала содрать с Бауша за использование и погибших животных. Это уже, собственно, не его идея: Шарлотта подсказала.
Вазир фем Пакс — одна из причин, и немаловажная, почему необходимо быть если не лучшим, то не уступать остальным. Он придан со своими людьми к отряду в качестве подчиненного, однако на самом деле в полтора раза старше и в пять опытнее. Наравне с Одриком, поставленным руководить фемами из Кнаута, это человек, с которым имело смысл советоваться и внимательно слушать. Умом он не блистал и о дальних последствиях политики и баронских дрязг не задумывался. Приказ поступил — раздумья отсутствуют в принципе.
Этим он всерьез отличался от Одрика. Тот не уставал повторять: «Клятва для всех одинакова, а честь делится не поровну. У кого она превыше всего, а у кого пыль на ветру. Слишком много денег кружит слабую голову, заставляя забыть о порядочности и справедливости. Ты пока не имеешь достаточной силы, чтобы заставить считаться с собой. Вот и учись разбираться в мотивах людей. Без этого не выжить».
Нечто подобное говорил когда-то и отец: «Обладающий одной грубой силой недостоин звания лорда. Он обязан иметь пытливый ум и улавливать связи в сделках и взаимоотношениях. Коварство — второе имя любого аристократа. Именно по данной причине я никогда не хотел быть знатным», — заканчивал родитель неожиданно.
Рано или поздно долг с честью вступают в конфликт. Это Блор уже уяснил. Долг перед своими людьми и правила чести лично для тебя. Может, действительно легче жить, не стремясь к чему-то далекому? Сегодняшним днем и не стремясь подняться выше десятника? Для приятной жизни достаточно. А думают за тебя другие. Вазир, похоже, так и жил.
Зато на своем уровне великий специалист. Организация дозоров, передвижение колонны, как не запалить лошадей, умудриться приготовить горячую и вкусную еду из простейших продуктов — все в лучшем виде. Остается лишь наблюдать и делать вид, что все знакомо.
Рубиться он тоже мог и, в отличие от Блора и Одрика, предпочитал в виде всадника. И с копьем недурно обращался. Времени на обучение не имелось, разная мелочь, но уж связываться с Вазиром без веской причины он бы не стал.
— Гарью пахнет, — сказал Блор и, только заметив косой взгляд, осознал: не его нос учуял. Бегущий впереди, чтобы не раздражать лошадей, демон дал знать о странности. А он по глупости в очередной раз брякнул лишнее. Эта странная связь случалась совершенно несвоевременно, напоминала о себе чужими эмоциями или как сейчас. Иногда чрезвычайно удобно, иногда совсем не к месту.
— Хорошо быть молодым и некурящим, — недовольно проворчал Вазир. — Ничего не чувствую. Скорее всего, дым из печек. А то деревне уже пора появиться.
Блор махнул рукой, подзывая Одрика, и через пару минут вперед унеслись двое конников. Он уже точно знал — это не трубы дымят. Пожар случился достаточно давно, и уже пламя затихло. Остаточное. Слегка тлеет. Надо проверить. Уж очень воняет. Проще, безусловно, погнать на разведку Возмездие, да только объяснять полученную информацию сложнее.
Проверка дала вполне ожидаемое. Деревни больше не существовало. Частокол уцелел, и когда они появились из леса, с первого взгляда казалось — все нормально. Но стоит присмотреться — и мощные окованные железом створки ворот перекосило, и они не закрыты. В проем видны обрушенные стены домов, провалившиеся крыши и тучи воронья, облепившие множество тел. Здесь убивали всех. Мужчин, женщин, детей. Больше того — собак, коров и вообще любой скот. Сторожиться не от кого. Сплошь мертвые тела.
— Тараном били? — с недоумением спросил Вазир.
— Петли обрезаны, — показал Одрик. — У них маг имелся. Не сильный, зато умелый. Бронзу не ломал, вырвал. Специалист, — в голосе явственное уважение.
«Все не так, как должно бы быть», — угрюмо думал, изучая полузнакомое окружающее, Блор. Он узнал место.
Храм. Воин. Видение…
Глухой удар, и в вышибленный проем с диким ревом лезут вооруженные люди. Навстречу бегут защитники, но поздно, поздно…
Что-то пошло совсем не так. Он должен был успеть раньше и находиться внутри. Но кто бы посмел нападать, когда за стенами шесть с лишком десятков опытных вояк помимо вооруженных деревенских? Потери окажутся и в случае победы чересчур высоки и не стоят имеющихся здесь мешков ржи и картошки.
Значит, что, ситуация изменилась и сделал это он? Не смолчал, дожидаясь исполнения обещанного, изменил пророчество. И происшедшее — результат действий. Выходит, правильно учат жрецы — боги дают тебе выбрать путь. А куда он заведет — уже не их проблемы.
Все равно непонятно случившееся. Зачем убивать всех, вплоть до собак и коров?! Скот можно угнать, продовольствие съесть или забрать. Если тебе не требуется все или не можешь унести — в чем смысл сжигать? Людей и то можно продать. Пусть не всех, старики и дети не вынесут зимнего перехода, но крепких мужчин и женщин зачем так?
Это не по правилам и вопреки обычаям. Такое творят варвары, стремясь запугать селюков, чтобы удрали и освободили место. Здесь и сейчас ни малейшего смысла. Никто в округе не слышал про набеги северян, да им пришлось бы сначала пройти через земли других баронств.
Стрела вполне знакома, признал, рассматривая очередной труп. У людей Энунда манера другая. И они обязательно метят свои. Это важно при разделе охотничьей добычи и трофеев. Гелонцы всегда учитывают, кто убил. Да кроме того, я ведь помню свое недоумение, когда Воин демонстрировал картину будущего. Почему имперские воины напали на таких же имперцев? Битва — там видно, с кем резаться. С северянами. А здесь?
Смерть настигла всех, и совсем немногих с оружием в руках возле выбитых ворот. Большинство прикончили уже при попытке бегства. Бессмысленно и с непонятной целью. Отобрать необходимое и так легко. И не для насилия ловили или в рабство отдать — на смерть обрекли сразу. Одному воронью пожива — вон слетелись со всех концов и так обожрались, что едва взлетают.
Спешился и выдернул стрелу из тела молоденькой девчонки. Практически полураздетая, неслась в ужасе не разбирая дороги. В спину стреляли, на бегу. В карем глазу навеки застыло обиженное чувство. Когда потянул за древко, лицо не пожелало оторваться от земли — примерзло.
Фабьен, навязанный ему неизвестно зачем (для пригляду, не иначе), весь зеленый, поспешно отошел за угол. Зрелище, конечно, малоприятное, но необходимо держать себя в руках и не позориться. Многие молодые отводят глаза, и все же не стоит так реагировать. Вон Денес стоит спокойно. Хотя он убитых вблизи насмотрелся. И самому приходилось отправлять на встречу с богами. Уже не столь отвратительно — обвык.
Ладно, я пока ничего не видел, не надо показывать Фабьену, насколько его поведение неуместно. Пока еще есть шанс, что оботрется. Он не трус.
Наконечник опять же не северный. Такие не рассчитаны на доспешного противника. Хорошей кольчуги не пробьет, не говоря уже про панцирь. Или прекрасно знали про их отсутствие, или не готовились к серьезному, не имея под рукой нужных стрел. Опять же зачем всех?
— Живые, — сообщил Возмездие лениво. В очередной раз выставляется, показывая, насколько лучше. С момента въезда в уничтоженную деревню он шел рядом со спешившимся Повелителем, заняв свое правильное и единственно подобающее место с левой стороны. Никто уже давно не пытался оспорить данного положения. Он просто не пускал людей, прикрывая. Естественно, не дома, а во время движения. Верхом спереди, пешком — у ноги, если нет иного указания.
— Где? — обернувшись, спросил Блор.
Демон порысил вперед, показывая дорогу. У очередного обвалившегося здания, где ничего не разобрать, уже в сумерках, оглянулся.
— Двое, — предупредил. — Самец с самкой. Она не прочитывается.
— Маг?
— Нет, — в тоне появилось нечто странное, — реакции могут оказаться непредсказуемыми.
— Ничего не понял, — сознался Блор.
Вместо разъяснений получил мысленный эквивалент человеческих разведенных в недоумении рук. Демон пребывал в затруднении. Нечто похожее ему встречалось, и при этом не обязательно опасно. Хотя и возможно. Короче, полный мрак. Яснее не стало.
Денес заметно насторожился при их переглядывании. В руке у него очутился любимый метательный топорик. Не слишком удобно. Пришлось родовое знамя переложить в левую руку. Некоторые вещи обязательны. Всадник имеет право на значок на копье и специального человека для этого. Эту роль моментально и взял на себя Денес.
Иерархия достаточно строга. Любой фем мог использовать лично придуманную эмблему для лучшего опознавания или из тщеславия. А вот герб дается один раз и навсегда, не раньше, чем достигнешь определенного уровня. И изменять его запрещено. Пока существует род, герб останется утвержденным и зафиксированным в специальных книгах.
Барон получает со званием личный герб. У эрла есть еще и знамя. У лорда — фамильное кольцо-печать. Ленлорд дополнительно к этому имеет возможность посвящать в фемы людей из других каст. Целая система. Ведь мало стать всадником или бароном. Ты обязан выставить определенное количество воинов для своего господина. Не выполняющий условий может и положения лишиться, скатившись в самый низ.
Приходится соответствовать. И уж если под рукой имеется настоящий художник, почему не попросить создать настоящее изображение, а не маловразумительный рисунок от маляра? На его значке, а значит, и гербе, когда он добьется звания барона, присутствует нахальная морда Возмездия. По рисунку мадам Жанели вышивали, и вышло именно так: наглая и с ощутимой насмешкой. Странная женщина в очередной раз поймала самую суть души демона. Не злобный, а игривый и любопытный.
Денес как-то в отдалении от всех прочих ушей задал вопрос про Возмездие. Странно было бы торчать постоянно рядом и кой-чего не заметить. Наверняка и другие могли догадываться и даже обмениваться впечатлениями по этому поводу. Так что не стал Блор скрывать, просто в очередной раз не договорил о достаточно свободном общении. А вот что эмоции хозяина зверь чувствует и ему передает, не стал скрывать. То есть фактически признал и разрешил остальным «братьям» Граям рассказать, что не стоит в присутствии Визи врать или пытаться напасть на Блора.
Не просто предупредит, еще и может отреагировать без команды. Люди для него обычно прозрачны в отношении сильных чувств. Ненависть, агрессия, страх, ложь, любовь — это он прочитывает без затруднений. Правда, если не сильно пьяны или не под дурманом. Этого Блор тоже уточнять не стал. Абсолютно ненужная информация. Даже близким.
Как далеко эта новость распространилась, выяснять не стал, однако Шарлотта точно в курсе. Надо сказать, она в курсе обо всех в Кнауте и без умений демона. Но что знает о Блоре, держит при себе. Условие хорошо помнит.
— Эй, — сказал достаточно громко, обращаясь к дыре, — я всадник леди Жаклин из Кнаута. Мы не сделаем вам ничего плохого. Выходите!
Молчание в ответ.
— Ну и сидите там, пока не замерзнете! Если бы мне очень хотелось убивать, просто задушил бы вас дымом.
На этот раз не только демон услышал шевеление. Через несколько мгновений человек выскочил из логова, сжимая в руках излишне тяжелый для своего возраста меч. Он держал его правильно, и стойка позволяла сохранять равновесие и перемещаться при необходимости в любом направлении. Да и встал так, чтобы закрыть собой скорчившуюся за его спиной женскую фигуру. Ничего смешного в перемазанном грязью и сажей подростке не имелось. Стоит совершить в его сторону шаг — и он станет биться до последнего дыхания, вложив в последнюю схватку все оставшиеся силенки.
— Как тебя зовут, воин? — спросил Блор без насмешки. Паренек ему откровенно понравился. Страх в нем отсутствует. Умирать тоже надо правильно. С мечом в руках, даже если не хватит сил на второй выпад.
— Рей фем Бетсвик.
— А где погиб твой отец?
— Он прикончил одного из этих во вратах и умер в бою, — ответил с гордостью.
— А почему он не ходил в поход на Кнаут?
— Он потерял кисть правой руки, сражаясь за барона несколько лет назад. Алекс даже не выплатил честной доли.
Вдвойне почетно для однорукого сразить врага и погибнуть как подобает.
— Кто это сделал? — нетерпеливо влез в беседу десятник Вазир.
— Фем Докери, наш бывший хозяин, — сказал очень спокойно подросток. — Он пришел вчера с полутора дюжинами воинов и несколькими семьями из Грэтона.
Догнали, молча кивнул Блор. Он опасался ухода беглецов на юг. Теперь следа не скроешь. Скоро им придет конец.
— Наш староста узнал о смерти старого барона и закрыл ворота перед ним. Вестник предупредил не давать пристанища.
«С того берега пришел, не иначе. Мы первыми должны быть. А староста себе на уме, попутно мог и зажать кое-что, — подумал Блор. — Нормальное дело. Мы, дескать, вынужденно отдали чужакам кучу всякого добра, и бывший владелец деревни уже все налоги получил. А сейчас за власть новую выступаем, и неплохо бы учесть прилежание соответствующими льготами. Так или иначе, а скостить тягость или еще другое выпросить».
— И тогда Докери отдал приказ убить всех. Если не ему, то никому.
— Он маг?
— Нет, — уверенно ответил мальчик. — Он очень неприятный тип, способный и раньше избить любого, но никогда за ним такого не числилось.
— Стали бы они противиться магу, — пробурчал Одрик за спиной.
— Они не выясняли, кто виновен. Убивали всех подряд!
— Все уже закончилось, — успокаивающе сказал Блор.
— Нет! — неожиданно звучно крикнула женщина, выпрямляясь. Обрывки одежды и растрепанные седые волосы придавали ей жуткий вид, вопреки нестарому лицу. — Пока еще нет! Пока живы Докери и его люди, ничего не закончилось. Будьте вы прокляты, разбойники! Пусть не будет вам вовек ни счастья, ни удачи! Да издохнете вы без семьи, без очага, и ворон расклюет ваши гнилые трупы…
Пока все это длилось, несколько человек подошли посмотреть, что происходит. Сейчас многие отшатнулись в откровенном испуге. Если она призывает проклятия на головы и боги услышат, кто помешает ей сделать что-то и в отношении непричастных? Сила усмиряет самого яростного мужчину. Но никто не может утихомирить разъяренную женщину. Никому не дано остановить сумасшедшую.
— Я проклинаю убийц моего рода и все, чем они владеют! — кричала она, брызгая слюной и надвигаясь на невольно пятящихся воинов. — Да возненавидят их друзья! Пусть они и рабами не смогут родиться сызнова после искупления муками в подземном мире, а навеки останутся тенями. Пусть их дети проклянут собственных родителей!
Она замерла на полуслове, обводя безумным взором стоящих перед ней. Чуть ли не каждый сделал жест, отвращающий беду.
— Ты! — взвизгнула женщина, показывая на Блора. — Это ты всех убьешь, и рука твоя, и слово твое сделают единственно правильное дело. Это не грех — это добродетель уничтожить бешеных крыс. Вылей кровь их на землю, напои моих родичей. Пусть они получат свое!
— Я это сделаю, — заявил Блор.
— Мы не можем сейчас выступить, — прошипел Вазир. — Люди устали, кони тоже. Требуется отдых.
— Мы и не станем мчаться в ночь, — громко заявил Блор. — Сначала необходимо позаботиться о павших и достойно их похоронить. Бросить вот так, — он показал на страшную улицу, заваленную трупами, чуть присыпанными свежим снежком, — недостойно фема.
Люди одобрительно загудели. Тут работали сразу два фактора. От отдыха никто не откажется. Но важнее, что без могилы, водной глубины или костра душа покойного не найдет пристанища. Земля, вода и огонь — определяющие вещи.
Поджигая свой дом с умершими от Черной смерти родителями и сестрой, Блор совершил правильное дело. Когда у него появятся дети, родичи возродятся в них. Во всяком случае он так надеялся. Сестра-то уж точно грехов не имела, и Хозяин Мертвых обязан это учесть, взвешивая вину.
А не совершив положенного, ты обрекаешь стать душу неприкаянной. Она станет вечно скитаться, не получив возможности предстать перед богами и когда-нибудь, переродившись, вновь появиться на земле в виде ребенка. Такие души озлоблялись и стремились всячески пакостить людям, насылая несчастья и болезни.
Конечно, невозможно иногда похоронить всех. Бывает, приходится срочно удирать, или тело не обнаружено. На этот счет существовали строгие предписания, и жрецы знали, как бороться с напастью. Естественно, не за просто так, а взимая солидную плату. Ложные могилы творили, с соответствующими надписями и обрядами. Душа придет в уготованное для нее место и успокоится.
Поэтому люди всегда старались совершить некое действие, пусть просто присыпать землей, но не оставить валяться мертвого. И не суть важно, кем он был и какого бога предпочитал. Не его — себя старались уберечь от будущих неприятностей, заботясь о чужаках.
— Ты пойдешь по следу, — становясь на колени и взяв Возмездие за морду, повернув к себе, намеренно вслух приказал Блор. — Будешь брать отставших, отбившихся, часовых тихо и не рискуя. Всех в отряде, посторонних не трогать! — продолжил мысленно.
— Охота! — взвыл в азарте демон. Он был готов бежать сколько потребуется и уничтожать этих жалких человеков по приказу Повелителя. Наконец его посылают делать именно то, для чего он существует.
— Можешь резать лошадей или разогнать их. Все, чтобы задержать. На отряд не нападать! Если кто-то поскачет вперед за помощью или просто бросив остальных — убей! Ты понял? — потребовал мысленно.
— Только ушедших отсюда.
— Там есть маг. Осторожно.
— Пфе, — демон показал картинку разрываемого на части в странной одежде.
— И не ешь тел.
Еще не хватает, чтобы мои собственные воины такое непотребство обнаружили. Это, пожалуй, похуже, чем просто бросить убитых на поживу птицам и зверям.
— Пища нужна, — жалобно сказал Возмездие, — погоня может оказаться длинной.
— Тебе мало лошадей? Чтобы я такого больше никогда не слышал! Догони и убей! — приказал Блор вслух, поднимаясь. — Всех. Пошел!
Демон метнулся к воротам и в считаные секунды оказался за ними.
— Раздели с нами еду и отдых, — предложил Блор пареньку. — Если захочешь, я возьму тебя с собой и сделаю из тебя воина, достойного твоего отца.
— Фем Грай собрался приютить всех мальчишек в округе, — сказал чей-то голос сзади.
— Да! — громко подтвердил в ответ Блор. — Любой сирота может прийти ко мне. А дальше как боги решат. Но я не оттолкну ни одного оставшегося без родных!
— А она? — спросил Рей.
— Она тоже может отправиться с нами. Если захочет.
