Глава 15
ПЕРЕГОВОРНЫЙ ПРОЦЕСС

Признаться, после предыдущего особняка Блор считал, его удивить сложно. Как известно, на фоне убогости и бедности обычные комнаты уже представляются образцом роскоши и богатства. Ага, не видел он до сих пор натурального богатства. Подумаешь, два этажа и четыре старинные чаши, запрятанные подальше от чужих глаз. Даже пресловутый серебряный ночной горшок, оказывается, вовсе не показатель зажиточности. Все прежде знаемое можно в самом лучшем случае назвать особняком. Вот это — натурально дворец!

Ну ладно многоцветная мозаика на полу или очень приличные фрески на бытовые темы. Такое Блор видел. Пусть не здешнего размера и качества, но все же не вполне деревенщина. На юге в приличных домах практически везде присутствует. Горожане выставляются перед соседями. И мрамор не новости. Статуи в храмах бывают из самых разных материалов. Тоже кое-что слышал и даже наблюдал лично. Но сейчас ему стало завидно. От подобного он бы тоже не отказался.

Огромный, действительно огромный по любым меркам зал. Роскошная по любым меркам мебель, разукрашенная резьбой до невозможности. Она одна достаточно кричит об огромном состоянии. Это явно не осина и не дуб, уж настолько он разбирается. Может, кедр, не растущий в здешней местности.

Стены до пояса и колонны, покрытые не иначе малахитом, причем оттенки подобраны очень точно, и впечатление прекрасное. А малахит вроде как в природе большими кусками не встречается. Все выше обшито деревянными панелями. И в окнах многоцветные витражи. Это сколько же труда и золота понадобилось потратить!

— Тонкие пластинки камня наклеивают на специально отшлифованную поверхность, — сказал незнакомый голос.

Рей поспешно отдернул руку, перестав с сопением ковырять ближайшую колонну. Золота из нее таким образом все равно не добудешь. Это безусловно не пласт поверхности, а тончайший слой поверх. Красиво, дорого и бессмысленно.

— А стыки заполняют измельченным порошком. Крайне трудоемкая работа, однако я получил требуемое.

Человек не мог быть никем, помимо хозяина дома. Уже пожилой и при этом вполне бодрый. С виду весь из себя толстячок с добродушным лицом, только перстни на протянутой для рукопожатия руке имели камни такого размера, что смешно вспоминать о собственных сбережениях. А что появился в сопровождении двух челядинов — мелочь. Иначе назвать не поворачивался язык. Ливреи хоть и без герба, зато по стоимости ткань легко оставит позади одежку любого фема из родных лесов.

— Блор фем Грай, — сжимая пальцы отнюдь не со старческой силой, провозгласил, — очень рад, что ты нашел для меня время и посетил.

Тот ответно пробурчал нечто невразумительное. Велье, собственно, ничего и не дожидался, продолжая самостоятельно говорить.

— Я вижу, вы устали и голодны. Сейчас, — плавный жест в сторону стола, — принесут, и мы сможем спокойно пообщаться. А ваших слуг, безусловно, накормят самым лучшим образом.

— Это не слуги, — максимально недовольным тоном заявил Блор, — а мои родичи.

— О! — радостно вскричал маг, выразительно глядя на синюю рожу Эрлинга. — Тем более молодым людям обеспечат все лучшее. И я, как освобожусь, обязательно осмотрю столь пострадавшего младшего брата господина Грая.

Хотелось посмотреть на реакцию — получил отзыв в полной мере. Знал, кого зовет, — никаких сомнений изначально не имелось. А вот что явно знает подробности, кто есть кто, и хочет побеседовать с глазу на глаз, уже любопытно.

— Хм, — сказал Блор задумчиво, — мне казалось, столь важный человек приглашает для важного разговора, а не угощения.

— Одно другому абсолютно не мешает! — широко улыбаясь, вскричал Белье.

Да он ждет кого-то!

Блор обернулся и кивнул, отпуская своих. Пусть действительно поедят. С самого утра на ногах и без пищи. Хотя есть подозрение, что не вполне несчастные. Уж набрать на пяток человек по мелочи пусть и засохших хлеба с овощами в особняке почти наверняка можно было. Там не один человек проживал, и кухня имелась. Не золото же они жрали, и не унесли картошку грабители. Прибедняются. В отличие от него, хоть что-то в пасть кинули.

— Разреши немного подкрепиться до перехода к делу.

Блор постарался передать всем своим видом восхищение.

Это без всякого сарказма по поводу гостеприимства. Слуги расторопно мелькали, на столе появлялись многочисленные яства. Ну, павлиньих или соловьиных языков в маринаде, как ни странно, не завезли. Устриц и угрей не принесли тоже. Видно, рангом не вышел. Хватало и других блюд.

Вообще он уже усвоил одну занятную вещь. Сначала по словам других, а затем сподобившись и самостоятельно проверить. Здешние лавки все больше в сравнении даже не с большим городом, а просто Кнаутом смотрятся некими курятниками и каморками, располагаясь в основном в полуподвалах или нижней части здания. При этом при серьезной потребности нет сложностей найти или заказать любую вещь. Хоть пальмовое вино с далекого юга или собачью сталь. Надо всего-навсего иметь деньги. Много денег.

Оленье седло, цыплята, зажаренные в масле с добавлением массы ингредиентов. Из всего набора он сумел опознать лишь лук, петрушку и яйца. Все это укладывалось со слоями фиников и миндаля и завертывалось в тесто в виде пирожков. Жареная оленина. Говядина под странного вкуса коричневым соусом. Бобы и гречневая каша.

Последнее замечательно устраивало, Блор как раз к такой пище и привык. Он себе позволить лишнего пока не мог. Да и не хотел. Привычка — вторая натура. Простые блюда без закидонов, рассчитанных поразить гостей.

Очень тянуло скривиться над кашей. Для показа. Пришлось напомнить себе, что не ко времени капризы строить и зван вообще не для питания. Спасибо надо говорить. Это он и сделал, старательно отдавая должное каждому блюду и расточая время от времени похвалы.

— Нет, — поспешно возразил, обнаружив несущего очередное блюдо слугу, — мой живот благодаря вашему угощению полон до краев.

— И слушать не желаю! Какой из меня хозяин, если не предложу сладкого? И почему вы столь воздержанны? Пейте, господин Грай, — показывая на разнообразные кувшины, пригласил хозяин.

Над его ухом склонился очередной прислужник и что-то тихо произнес. Маг кивнул. К сожалению, здесь очень не хватало Возмездия с его тонким слухом. Блор не стал делать вопросительной физиономии. Похоже, это именно то, ради чего его позвали и угощали. Потому и особо не пил. Сейчас требовалась ясная голова. Еще бы получить правильный результат.

— Позволь представить тебе моих гостей, — очень вежливо сказал Велье, показывая на двоих вошедших. — Йорвик, сын Филпота…

Здесь представляют именно по отцу. Как и везде на севере. Привычные названия по месту не привились и у федератов.

Роста среднего, руки в шрамах, уже скорее не седой, а лысый, разве местами на голове торчат волоски. Коротко подстриженная борода и ужасно мохнатые брови, из-под которых настороженно смотрят колючие глазки.

— И Гюлден, сын Данкоффа…

Черноглазый, черноусый, в синих клетчатых штанах и в тончайшей синего шелка верхней рубахе, с насмешливым взглядом.

«Есть!» — возликовал Блор, старательно держа невозмутимость. Кости выпали шестерками вверх. Именно на это он и надеялся. И не появись они сегодня, постарался бы завтра сам выйти на контакт.

Совет Лучших на словах являлся высшим органом трех племен. Где одновременно заседает сотня с лишним глав семей, толку не жди. Любое обсуждение превращается в бесконечную свару, и многие поступают так, а не иначе, или поддерживают кого-то в пику давнему врагу, сидящему на скамье рядом. Хоть сто раз приводи правильные аргументы и доводы, ругаться они не перестанут, превращая простейший повод в бессмысленную ругань и сведение счетов. Склоки, многословие и даже драки в порядке вещей.

Естественно, в любой большой группе всегда существуют фракции и руководители. Даже не обязательно лидеры из наиболее старых или богатых родов. Здесь все же граница, и авторитет множества людей рождается на полях стычек и сражений. Собственно, без этого ты и не попадешь никогда в Совет. Служба является необходимым условием для занятия гражданской должности. Хотя и семья не последнее дело. Да и мозги не лишние.

Главное, он сейчас получил возможность пообщаться напрямую с двумя если не наиболее важными во всех отношениях людьми, то имеющими немалый вес. Три кончацких и Князь, избираемый Лучшими из своей среды на три года главнокомандующим, фактически и представляли собой власть не только в городе, но и на всей территории федератов. Князь и один из трех сейчас сидят напротив. И все решится здесь. Во всяком случае, на это стоит надеяться.

Князь — Йорвик, сын Филпота. Тот в свою очередь имел отца Йорвика и сына Йорвика. И так до теряющегося во мраке веков основателя рода. Фантазия у них оказалась бедной, и два имени чередовались последовательно и упорно. С большой долей уверенности можно было сказать, что его предки жили здесь еще до объединения племен и точно до появления Империи. За тысячу лет, без всяких сомнений. При этом древность рода не говорила о его богатстве. Зато уважения с избытком. И дело было даже не в прадедах, уж сам отменный полководец, доказывал это неоднократно. На любом уровне он побеждал врагов. Десятник, сотник, приказной, полковник, командир войска — не играет роли. Мелкие стычки, случалось, проигрывал, в сражениях регулярно побеждал.

Гюлден был его противоположностью. Сын рыбака, сделавший себя сам на поле торговли, не особо отличился на службе. То есть упрекнуть по большому счету можно разве в том, что не особо рвался в первые ряды. А карьера шла без особых срывов до сотника и начальника крепости. Не много и не мало. Обычно. Зато не было сделки, куда он не сунул бы свой нос и не поучаствовал в сулящем хоть мало-мальскую прибыль деле. Его не любили, но вынужденно уважали. И считались. А за спиной, намекая на знамя с изображением вепря у ясцев, называли сыном свиньи.

Очень важные подробности, достаточно много говорящие о людях и их возможностях. Жанель все правильно подсказала. Еще бы их совместная идея пришлась не поперек горла. Для начала пусть выслушают.

— Я пойду займусь делами, заодно и осмотрю твоего родича, — сообщил поднимаясь Велье. — А вы попробуйте понять друг друга и договориться. Я уже не молод и не рвусь уезжать, да и не вижу к этому никаких оснований. Пусть я и не гражданин, однако прожил здесь и принес много больше пользы, чем любой из вас. Я хочу остаться в своем доме и не спасать его во время всеобщей резни, которая стоит на пороге. Мне, как и подавляющему большинству, важен мир среди соседей.

Сказано было в высшей степени откровенно. Маги вне каст, но кто об этом помнит во времена мятежей и войн? Ему проблемы не требуются, и недаром выступил посредником.

— Мы не станем ходить вокруг да около с длинными неуместно красивыми оборотами, — звучным голосом сказал Йорвик.

— Надеюсь, никто не собирается оскорблять, предлагая мне пару десятков золотых, и рассчитывать на благодарный отъезд? — перебил Блор.

— Почему пару… — начал было Гюлден и осекся.

— А чего ты хочешь? — бросив на него неприязненный взгляд, потребовал Князь у Блора.

— Справедливости.

Гюлден негромко хохотнул.

— Да, — твердо заявил Блор, — как ни удивительно звучит, я ищу справедливости и возможности выйти из столь неудачного начала самым удачным для всех образом.

— Для всех?

— Будучи честным, я уверен, найдутся люди недовольные, даже если их регулярно пряниками бесплатно кормить. Они предпочитают не тот размер и вкус. О чем и заявят громогласно и практически сразу.

Оба слегка усмехнулись. Попал. Он еще недостаточно возвысился, чтоб над любой шуткой собеседник обязательно смеялся.

— Так что исключительно по-деловому, как вы и намеревались, не отвлекаясь на излишнее краснобайство и намеки, я просто обязан высказать элементарную вещь. Любое государство, и Империя не исключение, всегда рассматривалось правящей династией как своего рода собственность. И это не очень удачно. Слишком уж часто происходит одно: человек при восшествии на престол демонстрирует и ум, и силу, и энергию. Проходит время — и он уже не видит всем понятного, не прислушивается к умным людям и окружает себя мелочными и никчемными людишками, льстецами и казнокрадами, забыв о нуждах и чаяниях народа.

Блор сделал многозначительную паузу и отпил из чаши. Дело не в жажде, а важно проверить внимание. Начнут понукать — не овладел вниманием. Молчат.

— Вы, федераты, создали нечто принципиально новое, заметно отличающееся от этого и ушедшее достаточно далеко и от старых родовых обычаев. Оригинальный образец государственного управления, где государственные посты занимают не по происхождению, а в зависимости от заслуг людей и их достоинств. И каждый из них может быть отозван с занимаемой должности на основании его некомпетентности или злоупотребления властью. И всегда происходит смена старых и уставших людей.

Слегка польстить бывает крайне полезно, мысленно поставив себе в заслугу машинальные кивки, решил Блор. Даже если в реальности система временами крайне бестолкова и хороший вояка совсем не обязательно способен вести себя дипломатически. Они в курсе всего этого много лучше меня, и как делают карьеру, тоже прекрасно знают. А вот сказать нечто неприятное о властных органах — разве в своей компании. Не с чужаками. Не поймут. И не выберут в следующий раз.

— Все дело в том, — продолжил, — что вы настолько привыкли к окружающей жизни, что не способны вычленить важнейших деталей. Свежий взгляд со стороны, извне, может дать многое для объяснения ситуации.

— У тебя в кармане готовый рецепт выхода из нашего кризиса? — без насмешки, а достаточно заинтересованно спросил Князь.

— Пока лишь в голове. На вашем же примере.

Пауза. Похоже, не поняли.

— Когда-то Гезерди начинался с сотни семей. Позже младшие ветви добились равенства. Затем произошло объединение — не подчинение, а уравнивание в правах трех племен.

— Что? — изумился Гюлден. — Включить в состав граждан все наше отребье?

— Восемьдесят два года назад, — тихим голосом принялся излагать Блор, в душе почти счастливый присутствием здесь именно его и полученной репликой. Сам подставился, не пришлось намеков делать, — для усиления пограничных крепостей были включены в число ясцев и тирцев тридцать семь деревень иных народностей, находящихся на территории края. Всего… э… тридцать шесть тысяч пятьсот семьдесят пять человек. А до того, раньше на полстолетия, подобное произошло и с бельцами. Что-то около одиннадцати тысяч душ обоего пола.

Тут ему точной цифры Жанель не назвала. Не особо важно. Не имелось в тот момент иного выхода. Уж очень велики оказались потери после нашествия с севера, и требовались люди для несения службы. А где один раз, там и второй, странно категорически отвергать.

Сам факт убойный, и что за ним стоит — не меньше. Пусть теперь посмеет возразить. Его жена как раз из такого села, и никто не ставит ей в упрек происхождения. Хотя помнят и знают. За человека с низким происхождением девушку из старинного рода могли и не отдать. А ведь могут и вспоминать. Наверняка в лицо тычут.

— Я не предлагаю трогать древние племена…

На фоне только что сказанного звучало почти невинно. А вот сам рецепт опасный. Не взбрыкнули бы.

— Создать три новых конца, по числу районов. Приписать к ним всех проживших на одном месте не менее года и разделить согласно имущественному цензу на несколько разрядов, — это кость для зажиточных, не всякого приравнять, — как и федератов. Кто не имеет имущества, в общее число не включать.

Самому такие лишние пригодятся. Не обязательно ставить об этом в известность, но как раз ему и нужны. Имеющие приличный доход не станут бросать просто так добро и отправляться в неизвестность.

— Это выход для всех, — сказал внимательно слушающим людям. — Приравнять юридически, оставив вне племен. Получить действующую на постоянной основе военную организацию, сняв часть тяжкого бремени службы с подразделений федератов. Ведь вспомогательные войска служат не больше года постоянно и нуждаются в замене регулярно. Одним ударом число как минимум удвоится. Иначе, — он сделал хорошо рассчитанную паузу, — множество людей не получат другого выхода, кроме как уйти или сражаться. Первое маловероятно, второе будет стоить крови вам в первую очередь. Кого бы ни убили — уменьшатся войска на границе, и армия ослабеет.

— И спустить сегодняшнее? — возмутился Гюлден.

— Не я начал, и не я убивал людей на улицах. Все это произошло по вашей вине.

— И что скажут родичи убитых?

— Я думаю, точно те же слова, что произнесут родственники погибших в посаде. Полагаю, вы способны рассуждать здраво и понимаете, что в сложившейся ситуации лучше плохой мир, и дать самим в руки недовольным некие важные права, пока они не возьмут их сами.

— Возьмут ли? — спросил Йорвик.

— Если всерьез обложить Верхний город, заблокировав все выходы, как скоро вы начнете есть крыс?

— Запасы пищи вполне достаточны, — серьезно ответил он. — А там подойдут и гарнизоны.

— Бросив крепости и фактически открыв линию соседям с севера. Тцарь горичан давненько дожидается удачного случая.

А вот это уже от Эрлинга. С той стороны власть над самыми разными племенами постепенно уходила в одни руки. Кто не желал подчиняться, уничтожался. Просто, быстро и жестоко. Не знать этого федераты не могли. Контакты торговые и обычные широки, да и беглецов в посаде полным-полно.

— Если еще вспомнить про наличие вспомогательных отрядов… Они сдадут оружие? И пока мы здесь станем рубиться, варвары, — в очередной раз польстить: я вас таковыми не считаю, — с превеликим удовольствием примутся жечь ваши деревни. Право же, я не в курсе — выберут после этого кого или некому будет голосовать. Лишь вопрос времени. И весьма близкого. Кстати! — Блор извлек одну из карт и протянул ее князю. — Займемся подсчетом численности отрядов?

— И ты действительно оказался здесь случайно? — с открытым недоверием спросил Князь, бросив на нее быстрый взгляд.

— Я могу поклясться чем угодно. Требуется всего-навсего внимательно осмотреться, — произнес Блор.

Вот как хотят, так пусть и понимают. Он не врет, а если у кого появятся мысли о давней подготовке к восстанию на основании записей, — лишнее очко миротворцу. Своим предложением я как раз хотел бы удержать обе стороны конфликта от бессмысленного кровопролития.

— Мы не считаем защиту нашей земли от захватчиков пустым занятием.

— Я мог бы сказать — она не только ваша, но и всех живущих на ней. Но я скажу другое: кому земля принадлежит сегодня, тому она и останется принадлежать. Вы получаете войска, поступившись важными правами, но имущества никто не отнимает. Что, собственно, еще требуется?

Умному не нужно подробно объяснять. В будущем юридическое равенство подразумевает право на продажу. И что? На то и равноправие. Но это не случится прямо завтра, и никто не кинется продавать земли или особняки моментально. Но если разрешено, то всем гражданам. Иначе не выйдет.

— Три года проживания на территории и два кончацких, — после долго молчания выдал неожиданно Гюлден.

— Ни в коем случае, — резко отказался Блор. — Я мог потребовать включения всех, и вы при рассуждении в Совете Лучших так и скажите. Год — это серьезнейшая уступка. Здешние на нее пошли крайне неохотно. Они вообще мечтали всех до седьмого колена записать.

Он откровенно врал. Ни с кем еще не обсуждал идею Жанели. Ну и плевать, даже если они об этом в курсе. Завтра сказать при всех — и ведь не отступят. А пока он предлагает выгодный компромисс.

— Я говорю открыто и называю предел уступок. А вы можете выставить это своей заслугой. Посадских заметно больше, даже считая с приписанными деревнями. На выборах должен быть паритет. Три кончацких к трем. Иначе неминуемы новые свары. Равные права! Князю придется быть арбитром в спорах еще достаточно долго.

А вот это хорошая приманка для Йорвика. Он получает дополнительную власть и положение над схваткой. Не может не догадаться.

— И лучше не проявлять откровенного подсуживания старым друзьям. Выборы ведь достаточно скоро?

— Ты в любом случае не сможешь стать, — отрезал Гюлден.

— Я и не претендую, — миролюбиво заверил Блор. У него имелись совсем другие планы. Хотя в данный момент лучше о них помалкивать. Лишняя информация для сидящих напротив. — Не пытаюсь отменить существующие законы, а подстраиваюсь под них.

— Все по правилам?

— Насколько хватает ума. Я не чернильная крыса из адвокатской конторы, а воин.

Свой, ничем от вас не отличаюсь. Не мешает дополнительно напомнить.

— И предложения мои вполне логичны и не выходят за определенные рамки. Я не предлагаю сложить оружие и каяться. Что было, то было. Что сделано, то сделано. Не надо только настаивать на совершенных ошибках и продолжать копать могилы. Мести не будет. Виры тоже. Прошлое останется в прошлом. Для всех. Это должно прозвучать публично.

А чтобы получше думалось, завтра выведу под стены ополчение, решил, не произнося это для переговорщиков. Дополнительный нажим. Все равно требуется правильно организовать выборы и воинские отряды. Три кончацких у меня и без разрешения будет, а вот должности посадника до сегодняшнего дня не изобретали. И как далеко распространяются его (мои) полномочия — сам решу. До вмешательства Верхнего города.

— Неужели вы хотите, чтобы имущество отняли у вас силой, — спросил с досадой, не дождавшись реакции, — а жен и детей убили? Или мечтаете совершить это со старым знакомым, с которым вместе тянули лямку на перевале в крепости и сидели в засаде? А так, вероятнее всего, и случится, поскольку все устои государственной власти обратятся в прах. Нельзя получить все. Здесь не место для колебаний. Можно относиться ко мне не лучшим образом, зато имеет смысл рассмотреть предложение, не позволяющее устроить гражданскую войну.

— Допустим, все это замечательно, — согласно кивнул Йорвик. — Я даже готов принять условия, уточнив разную мелочь, не к спеху. На нынешний час это лучший из возможных вариантов.

Его товарищ без особого воодушевления скривился.

— Детали можно обговорить и позднее. Но еще никто не забыл, с чего все началось! С юга не пришли продукты! Империя на нас плюнула. И вот мы принимаем в ряды дополнительную кучу народа и обратимся за дополнительной дотацией? В среднем выдается полтора пуда продовольствия в месяц на проходящего службу. Откуда возьмем?

— Может, лучше уменьшить количество едоков? — ехидно спросил Гюлден.

— Попутно спалив деревни, — с сарказмом ответил Блор. — В этом году я обеспечу бесплатную доставку необходимого количества, — уверенно заявил, выкладывая кости шестерками вверх. Это козырь неубиваемый. — Не деньги, нет. Именно пищу. Никто не останется внакладе, но я ведь говорил о рангах по имуществу? Пайки будут не одинаковы, но голода не допустим.

— Ты уверен? — с расстановкой переспросил Князь, подобравшись.

— Владетельные фемы, живущие за вашей спиной, совсем не заинтересованы получить голодную вооруженную орду с Каменного пояса. Они уже прислали и еще пришлют. Я гарантирую обязательство и выполню свою часть сделки. Детали уже потом, в случае принципиального согласия на мое предложение.

Собеседники впервые потеряли лицо, переглянувшись. Они смотрели с откровенным подозрением. Теперь их вряд ли кто убедит в случайном появлении фем Грая. Оно и к лучшему. Пусть верят, что за его спиной имеется некая сила. Причем, судя по словам и уверенности, немалая. Они вовсе не горели желанием воевать, иначе бы давно встали и ушли. А здесь такое…

— А на будущий год?

— Я был честен с вами и не стану говорить: «А, ерунда!» Нельзя полагаться на авось. И с Империей придется налаживать отношения, и с фемами. И кроме богов никто не подскажет, сколько вообще доживет до следующей весны. Я не собираюсь полагаться на случайность и постараюсь сделать все возможное. Но и вам придется трудиться всерьез, а не заниматься отниманием у остальных. Когда нет еды, очень быстро всплывают старые дрязги.

— Боги завистливы к чужим успехам, — после долгого молчания произнес Йорвик. — Ты осторожен и умен. Постарайся не испортить впечатления о себе. У людей и всемогущих.

— Чист перед богами, — торжественно сказал Блор, — клятвы все исполняю и никому не должен.

— Пора, — пробурчал Гюлден, тоже поднимаясь. — Хе, — усмехнулся, — смотрю и вижу себя в молодости. Далеко пойдешь, коли не убьют.

— Похвала от поднявшегося своими силами вдвойне приятна, — ответил Блор без промедления. И это были не просто слова. Он смог убедить. Конечно, проблем впереди море и вылезут абсолютно неожиданные, но он выиграл! Меньше всего хотелось возвращаться в Кнаут, потеряв чужое добро и ожидая где-то на волоках стрелы в спину. Уж желающие его смерти после случившегося нашлись бы в огромном количестве. И купленные, и по личным побуждениям.

— Ну вот! — обращаясь к Князю и точно специально не понижая голоса, воскликнул Гюлден. — Справки о нас навел заранее. Тот еще крендель.