Часть II
АМУЛЕТ НЕЗРИМОГО
Глава 6
Добро, в давние времена в землю спрятанное или иным образом сокрытое, половинной долей переходит нашедшему, а половинной — правителю тот же, кто сокроет найденное, да будет лишен левой длани
Торгрим Основатель Статут «Об имуществе»
— Ты и вправду Белый Владетель, Харальд Кровопийца? — спросила Йофрид. Голос ее звучал спокойно, но в глубине его, точно суслик в норе, прятался страх.
— Да, — ответил Харальд лениво. — А ты раньше не догадывалась?
— Нет. — Она пугливо отодвинулась, отчего стенка шалаша угрожающе затрещала.
Снаружи шел дождь, последний ливень заканчивающегося лета. Завтра наступит сентябрь, принесет с собой холодные туманы и утренние заморозки.
— А могла бы. — Он посмотрел на ученицу, в глубине светлых глаз блеснула лукавая искорка. — Кто еще мог иметь замок в этих местах и лишиться затем магической силы?
Повисла пауза. Слышно было, как дождевые капли лупят по листьям, как журчат, пробивая дорогу через сплетение трав, новорожденные ручьи.
— Про тебя рассказывают страшные вещи, — вновь заговорила Йофрид. Понятно было, что жуткая слава наставника ее и пугает и притягивает одновременно. — Что в них правда?
— Почти ничего. — Он зычно зевнул, почесал заросший подбородок. Брился обычно часто, но, после того как сломал ногу, забросил. — Люди любят придумывать всякие небылицы..
— Но ведь ты приносил людей в жертву? Убивал родовитых? — Девушка перешла на шепот, будто ребенок, слушающий страшную сказку.
— Ну и что? — Харальд ощутил нечто вроде раздражения. — Да, было такое, и что с того? Это происходило давно и не случится более никогда. Не люблю я вспоминать те времена, так что лучше не спрашивай!
Йофрид пугливо затихла, но долго не удержалась. Вскоре вновь послышался ее дрожащий от любопытства голос:
— А что мы будем делать дальше?
— Я поеду на юг, в те места, на которые указал Со-Вифеон. А с тобой мы расстанемся где-нибудь в окрестностях твоей родной деревни. Вернешься к родителям, выйдешь замуж…
Он не сразу понял, что за странные звуки мешают ему говорить. Поднял голову и обомлел: Йофрид плакала. Второй раз с тех пор, как он похитил ее. Первый был в день похищения.
Вид слез почему-то смутил Харальда. Он поспешно сел:
— Что такое?
Но невинный вопрос вызвал лишь новый водопад слезоизвержения. Словно открылась давно сдерживаемая запруда.
— Почему ты хочешь от меня избавиться? — спросила наконец она, немного справившись с рыданиями. Харальд почувствовал себя сбитым с толку.
— То есть как? — изумленно сказал он. — Ты всегда хотела вернуться домой…
— Да, хотела! — почти выкрикнула девушка, и Харальд невольно отшатнулся — столько страсти было в этом крике. — Давно! Но теперь не хочу! Ты ведь научил меня только наполовину и теперь хочешь выбросить, как использованный инструмент? Хочешь избавиться, после того как я стала тебе не нужна?
— Нет, — пробормотал растерянно Харальд, — но дорога на юг трудна и опасна… ты не выдержишь, можешь погибнуть!
— Как и ты! — сверкнув глазами, в которых почти высохли слезы, проговорила она. — Как ты выкрутишься в ситуации, где будет нужна магия? Сам ты не исполнишь и самого простого заклинания!
— Это правда. — Он смутился. О предстоящей дороге как-то раньше не думал, само собой разумеющимся считал, что самым трудным будет добиться ответа от Со-Вифеона. — Но я справлюсь сам! Не могу я тебя тащить с собой!
— А если я сама захочу с тобой поехать, по собственной воле? — спросила она с вызовом. — Вечно вы, мужчины, считаете, что только вы хозяева земли и можете принимать решения, которым женщина обязана подчиняться! Ты еще прихрамываешь и один не уедешь далеко!
— Ну… да… хм… — Давно Харальд не чувствовал себя столь беспомощно. Предпочел бы сразиться с парочкой демонов, чем разговаривать с этой женщиной. — Если ты желаешь, то… конечно… поехали со мной… Но учти, дорога будет нелегкой! Ты же не привыкла путешествовать?
— Ничего, привыкну. — Голос Йофрид звучал решительно. — А ты будешь меня учить — всему, что знаешь! Не утаивая!
Харальд вздрогнул. Очень знакомая страсть послышалась ему в словах девушки. Та самая, из-за которой он тридцать лет назад сбежал из дому.
— Хорошо, — сказал он, тяжело вздохнув. — Я согласен.
Дождь лил третий день. Небо нависло низкое, серое, словно брюхо исполинского чудовища, решившего навеки отгородить землю от солнца. Дорога размокла, а на конские копыта налипали коричневые неаппетитные комки.
От сырости не спасали даже плотные дорожные плащи. Они промокали насквозь, и влага потихоньку просачивалась внутрь, оседая на коже тяжелыми каплями.
По сторонам тянулись голые осенние поля, на которых зябли жалкие колосья озимых, леса, обряженные в роскошный предзимний наряд, несколько поблекший под неумолчным ливнем.
Йофрид ехала позади. В первой же деревне она попросила купить ей мужскую одежду, с каждым днем все увереннее сидела в седле, и если не заглядывать под накинутый на голову капюшон, вполне могла сойти за мальчика.
Вчера она простудилась, и равномерный шелест дождя по лужам и монотонные завывания ветра время от времени нарушались громким чиханием. Жеребец Харальда от него поначалу вздрагивал, да и теперь, на второй день, пугливо храпел, пуская из ноздрей струйки белого пара.
Время близилось к вечеру, стало темнее, животные выказывали признаки усталости. Поэтому, когда из серой пелены вынырнули стены небольшого города, Харальд искренне обрадовался.
Башни ворот, похожие на огромные бревна, блестели от дождя, и над ними виднелся флаг, обвисший, словно хвост больной собаки. Герба на нем разглядеть не было никакой возможности.
Но зато он был хорошо виден на одежде стражников, которые при виде проезжающих объявились из-под широкого навеса, под которым пережидали непогоду, — три белые звезды на синем поле.
При желании Харальд мог бы вспомнить уроки геральдики, а вместе с ними — род хозяев города. Но желания не было.
— Куда следуете, уважаемые? — Десятник, похожий на краснолицую жабу, которой по недоразумению дали в лапу копье, на всякий случай решил быть вежливым. Уж больно всадник с мечом походил на наемника.
— В пределы этого города, — отозвался Харальд недоуменно, скидывая с головы капюшон. Куда еще можно ехать по дороге, ведущей прямо в городские ворота и не имеющей ответвлений?
— За въезд положена пошлина. — Десятник надулся, глаза его выпучились. — По серебряной монете с человека! Вас двое, значит — две монеты!
Произведя сей сложный расчет, доблестный страж победоносно ухмыльнулся — мы, мол, тоже не лыком шиты!
Харальд извлек кошелек. В нем грустно звенели последние монеты. Расставаться с ними было жалко, но необходимо.
Два блестящих кругляша перешли в лапы десятника, тот махнул рукой, и стражники заторопились под навес — укрыться от не желающего прекращаться дождя. На Йофрид, тихонько держащуюся позади, они даже не взглянули.
— Посоветую вам постоялый двор «Оса», — сказал напоследок десятник шепотом, словно сообщая важную тайну. — Кормят там хорошо, комнаты чистые, клопов нет…
Харальд в ответ рассеянно кивнул.
Когда две конные фигуры скрылись за поворотом, к десятнику приблизился один из стражников, высокий и тощий, как оглобля. Произнес хриплым пропитым голосом:
— Слышь, а он ведь похож… Ну, на этого, о котором нам ведено сообщать. Волосы седые, на роже морщины.
Десятник посмотрел на подчиненного, как на заговорившую корову.
— Чего ты мелешь? — гулко сказал он. — Нам приказали сообщить сотнику, если через заставу проедет пожилой мужчина, а этому едва сорок! Мало ли что у него с рожей и волосами! Зато как легко в седле сидит! И тот должен быть один, а этот — с девкой!
— Так с ним девка была? — На лице тощего отобразилось искреннее удивление. — А я думал — парень!
Десятник засмеялся — словно загрохотало что-то в огромной бочке.
— Допился ты, скоро пиво с водой путать будешь! Точно, девка, хоть и в мужской одежде! У меня глаз наметанный!
На красной жабьей морде появилось гордое выражение, а грудь десятник выпятил так, что того гляди лопнет.
— А что он такого сделал? — спросил тощий. — Ну тот, о котором велено сообщать…
— Вроде как храм какой осквернил, — пожал могучими плечами десятник, — в самом Бабиле. Попортил всех жриц и упер деньги из казны!
— Живут же люди! — с завистью протянул тощий и печально вздохнул.
На городских улочках было пустынно. Дождевые капли стучали по крышам, вода клокотала в сточных канавах, булькала в лужах под конскими копытами, пропитывала даже самый воздух.
Редко-редко из влажного марева появлялась фигура прохожего, закутанного в плащ и спешащего поскорее добраться туда, где сухо и тепло. Дорогу к ближайшему постоялому двору тем не менее узнать удалось, и оказался он той самой «Осой».
Был он в два этажа, над дверью болталась вывеска, изображающая некое насекомое, снабженное устрашающего вида зазубренным жалом с одной стороны и черно-желтым полосатым брюшком — с другой.
«Таким страшилищем только постояльцев отпугивать», — подумал Харальд, слезая с коня. Сломанная полтора месяца назад нога болела от сырости, и он невольно сморщился, ступив на нее всем весом.
— Что-то не так, господин? — испуганно спросил слуга, принимавший лошадей.
— Все так, — ответил Харальд, справившись с болью. — Веди их поскорее под крышу…
Поднялись по скрипящим ступеням. Дверь распахнулась бесшумно, и из-за нее пахнуло теплом, сухостью, ароматами горячей пищи. Харальд невольно сглотнул, Йофрид чихнула.
— Не стойте на пороге! — донесся из глубины помещения раздраженный крик. — Сквозняк!
Свободных комнат оказалось предостаточно, и Харальд поспешно заплатил за одну, велев принести туда ужин. Йофрид все время, пока он разговаривал с хозяином, не скидывала с головы капюшон, что вызвало недоуменные взгляды и перешептывание. Но девушке было все равно.
Когда поднимались по лестнице, скрипучей и пропахшей кошками, Харальду приходилось ее поддерживать. Едва зашли в комнату, маленькую, но действительно очень чистую, девушка с трудом нашла силы на то, чтобы раздеться и залезть под одеяло. Ее колотил озноб, все тело невыносимо ломило, болел затылок…
Пришла в себя она только через три дня. Во всем теле ощущалась слабость, словно мускулы вынули и заменили сеном, а живот от голода сводило судорогой. Но головная боль пропала, голова была ясной, а чих и кашель сгинули.
Не успела она оглядеться, как открылась дверь и вошел Харальд. Вид у него был мрачный, глаза смотрели сурово.
— Ага, очнулась, — сказал он без всякого выражения. — Как раз вовремя. Сейчас завтрак принесут.
В желудке Йофрид выразительно квакнуло. А когда вошедший слуга поставил на стол поднос, с которого потек аромат тушеных овощей с мясом, то там началась настоящая буря.
— Не думал, что ты столько ешь, — сказал Харальд, когда с едой было покончено. — Вроде тощая, словно ворона, а влезает в тебя как в хорошую свинью!
— Еще бы сказал — корову! — фыркнула девушка обиженно, отворачиваясь, чтобы не видеть лица наставника.
— Ладно, не обижайся, — проговорил он примирительно. — Шучу, чтобы скрыть раздражение. Плохи наши дела. Пришлось платить лекарю, да и задержались мы тут дольше, чем я рассчитывал… Короче говоря, деньги на исходе! Завтра придется съезжать, а на что поедем дальше — ума не приложу! Разве что в разбойники податься?
Очередная шутка получилась невеселой. Харальд сам это понял и смущенно замолчал.
— Может, продать чего? — подала голос Йофрид.
— Все, что могли, продали, — уныло отозвался Харальд. — Хотя… погоди, есть у меня кое-что, о чем я совершенно забыл!
Девушка повернулась и с любопытством смотрела, как из дорожного мешка спутника появляется на свет большая шкатулка из серого дерева. Удивительно, что Йофрид ее раньше не видела.
Харальд повертел шкатулку в руках, раздался щелчок, и появившаяся в сером дереве щель обозначила крышку. Под ней оказался набор разнообразных предметов — огромный ключ, миниатюрный ножичек, черная, словно смоленая, дощечка, ожерелье из клыков неведомого зверя, какая-то металлическая фигурка на цепочке…
— Что это? — спросила она.
— Наследство, — ответил Харальд мрачно, — от погибшего друга. Он тоже был магом.
— Это волшебные вещи, и ты хочешь их продать?
— А что еще с ними делать? — он резко встал. — Если даже удастся понять их предназначение, вряд ли их использование нам поможет. Одной магией сыт не будешь! Пойду узнаю у хозяина, кто в городе приторговывает всяким барахлом…
Хлопнула дверь. Йофрид осталась наедине с магическими предметами, ворохом рассыпанными по столу. Они манили, притягивали, словно звали к себе, и девушка не смогла устоять.
«Он не будет ругаться!» — убеждала она себя, протягивая руки к столу.
Первым в ладонь ей ткнулся маленький ножик. Когда она рассмотрела его получше, то выяснилось, что это самый настоящий меч, выполненный с соблюдением всех пропорций. На клинке очень искусно были выгравированы знаки Истинного Алфавита. Девушка попыталась разобраться в них, но холодный блеск миниатюрного оружия резал глаза, и она поспешно отложила его в сторону.
В черной дощечке чувствовалось тепло, словно в нее спрятали кусочек огня. Но надпись, покрывающая смоляную поверхность с двух сторон, была столь сложна, что на ее расшифровку понадобилось бы несколько дней.
С ключом Йофрид разобралась на удивление быстро. Он предназначался для отпирания любых замков и, несмотря на размеры, подошел бы даже для самых маленьких.
Толку от подобного предмета было мало, и Йофрид ощутила разочарование. Собралась было закончить, но когда возвращала ключ на место, что-то царапнуло ей ладонь.
Невольно схватила этот предмет и поднесла к лицу.
Длинная цепочка из светлого металла. На конце ее статуэтка странного существа. Звериная, скорее всего — собачья, голова сидела на человеческом торсе, а перепончатые ноги выглядели под стать лягушке. Пасть страшилища была свирепо оскалена, а в красных камушках, вставленных на место глаз, горели недобрые огоньки.
Тварь выглядела до ужаса живой, и Йофрид едва не выронила статуэтку, когда ей показалось, что одна из лап шевельнулась.
Преодолев испуг, она принялась разбирать символы, нанесенные на бок и на спину страшилища. Настолько увлеклась, что не заметила, как в комнате появился Харальд. Невольно вздрогнула, услышав его голос.
— Наигралась? — спросил он. — Тогда давай сюда. Отнесу все, авось что-нибудь и возьмут…
— Погоди-погоди, — торопливо сказала Йофрид. — Похоже, я нашла деньги!
— Каким это образом? — Харальд смотрел на нее с недоумением, на его лице читалось подозрение, что ученица после длительной болезни еще не вполне ясно соображает.
— Знаешь, для чего это? — Йофрид с победоносным видом воздела руку. Чудище на цепочке закачалось, гоняя на боках маслянистые блики.
— Нет, — буркнул Харальд. — Разве что для того, чтобы людей пугать! Вон какая харя!
Алые глазки на собачьей морде, как показалось Йофрид, вспыхнули, и она поспешно сказала:
— Вполне симпатичная! А вообще, этот амулет предназначен для того, чтобы отыскивать клады!
— Что? — Харальд скептически нахмурился, в глазах его блестело недоверие.
— Вот смотри. — Она осторожно, точно живое существо, взяла статуэтку пальцами. — Тут записано заклинание. В его основе буква Истинного Алфавита Кси, указывающая путь, а также символы…
К тому моменту, когда Йофрид закончила объяснять, выражение лица Харальда разительно переменилось. Исчезло недоверие, зато объявилось смущение, залившее щеки и подбородок розовой краской.
— Да, — сказал он, почесывая в затылке, — а я был готов продать это за пару медяков! А ты молодец, здорово разобралась! А я еще не хотел брать тебя с собой! Вот дурак!
Йофрид почувствовала, как кровь приливает к щекам. Наставник редко ее хвалил, а уж подобного признания она вовсе не ждала. Сердце приятно щемило.
— В любом случае, — сказал Харальд, возвращая ее с небес восторга к грубой реальности, — чтобы эта штука нам помогла, нужно хотя бы примерно выяснить, где тут могут быть клады… А я знаю для этого всего один способ. Эх, плакали остатки наших денег! Завтра придется съезжать!
— Почему? — девушка недоуменно нахмурилась.
— Пойду в поход по кабакам, собирать басни и легенды о местных сокровищах. Приду ночью, если не под утро. А ты постарайся выспаться. И еще, — он обвел взглядом комнату, — убери-ка магические побрякушки в шкатулку. Раз продавать не собираемся, то нечего им так валяться…
Проснулась Йофрид от жуткого грохота. Вокруг стояла кромешная тьма, за стеной постоялого двора, словно истязаемый пленник, стонал ветер, а по ту сторону двери кто-то шумно возился.
Слышались равномерные удары о пол и недовольное бурчание.
Девушка поспешно зажгла свечу, спросила громким шепотом:
— Кто здесь?
Ответа не было. Холодок тревоги пробежал по спине, на коже выступила испарина.
Существо за дверью на мгновение затихло, затем там что-то заскрипело, и очень знакомый голос произнес:
— Сдается мне, что я попал туда… И меня встречают!
Говорил Харальд как-то странно, смешно растягивая слова, а тон его был беззаботно-веселым. Высказавшись, он принялся насвистывать мотив неприличной песенки «Мельничиха и двенадцать ее дружков». Судя по звукам, одновременно он пытался открыть дверь.
Йофрид хихикнула. Странное поведение наставника объяснялось просто — он был вдребезги пьян.
Догадка подтвердилась, когда дверь наконец открылась. Харальд вошел, покачиваясь. На лице его застыла широкая бессмысленная улыбка, глаза странным образом смотрели в разные стороны. Разума в них было не больше, чем у деревенского хряка, валяющегося в грязной луже.
Одежда гуляки оказалась в подозрительных пятнах, а запах пива от него шел такой мощный, что Йофрид закашлялась.
— Ну и разит от тебя! — сказала она, прочистив горло. — Раздевайся быстрее и ложись!
— О, Йофрид, — заявил Харальд, скидывая плащ прямо на пол. — Дева мечты моей… все это время странствий по диким лесам я мечтал о тебе, о твоей красоте!
Она улыбнулась, но тут же посерьезнела. Гуляка, пошатываясь, двигался прямо к ней, и намерения его, судя по всему, были не самые добронравные.
— Эй, ты куда? — спросила она.
— К тебе, — ответил он лаконично, оказавшись рядом с кроватью. Зацепился за что-то ногой и упал прямо на нее, придавив Йофрид ноги.
— А ну проваливай! — сказала девушка решительно. — Еще клеиться ко мне будет, бурдюк с пивом!
Он не ответил, а, шумно дыша, подвинулся ближе. Руки его пришли в движение — девушка ощутила их настойчивое прикосновение.
Нет, в другой момент она была бы не против. Харальд, несмотря на возраст, вполне привлекательный мужчина. Но не сейчас же, когда он ни демона не соображает!
Отбиваться от нетрезвых кавалеров Йофрид умела достаточно ловко.
Не тратя времени на слова, она размахнулась.
Пощечина получилась звонкой. От удара голова Харальда откинулась назад, а на коже выступил красный отпечаток ладони. В светлых глазах сквозь пьяную муть на миг проступило осмысленное выражение.
Он привстал, отступил на шаг. Некоторое время постоял, и недоумение на его лице было столь потешным, что Йофрид не выдержала, рассмеялась.
Словно испуганный ее смехом, Харальд сделал еще шаг назад, запнулся о свою койку и с грохотом рухнул на нее. Заскрипели, жалуясь на судьбу, доски.
— М-да… вот упал… — пробормотал он. Голос к концу фразы стал совсем тихим, и вскоре до девушки донеслось равномерное посапывание.
Облегченно вздохнув, она задула свечу.
Когда проснулась, то в комнате висел кислый аромат пивного перегара, такой плотный, что хоть черпай его ложкой. Харальд похрапывал, лицо его было страдальческое.
Усмехнувшись, Йофрид оделась и привела себя в порядок. В теле ощущалась слабость, но более ничем побежденная болезнь о себе не напоминала. Закончив причесываться, девушка осторожно толкнула наставника в плечо. Время не раннее — того гляди, явятся выселять, а он еще спит…
Харальд всхрапнул, точно породистый конь, открыл глаза. Белки были все в красных прожилках, а взгляд бессмысленно блуждал.
— О, как болит голова, — проговорил бывший Владетель, поднося ладонь ко лбу. — Ужасающе!
— Пить меньше надо! — наставительно заявила Йофрид и тут же рассмеялась.
— Еще всякая девчонка учить меня будет. — Харальд сел, тут же лицо его скривилось. — Но в чем-то ты права…
Умывшись, он ощутил себя несколько лучше. Головная боль ослабла, тошнота затихла, спрятавшись куда-то в угол живота. Руки, правда, все равно дрожали, а пол качался, словно корабельная палуба, норовя вывернуться из-под ног.
— Ты хоть помнишь, как пришел вчера? — спросила из-за спины Йофрид. В голосе ее дрожал сдерживаемый смех.
Он покопался в памяти. Там обнаружилось здоровенное черное пятно.
— Нет, — признался Харальд честно, про себя думая о том, что пора научить вредную девицу уважению к старшим. — А что, это было так страшно?
— Скорее смешно. Приставал ко мне…
— Не может быть?! — в притворном ужасе Харальд повернулся, высоко вскинул брови. — Значит, я был очень пьян! Трезвым бы я на тебя не польстился!
«Вот тебе в ответ на шуточки!» — подумал он, глядя, как лицо девушки вспыхнуло от гнева. На мгновение ощутил нечто вроде раскаяния — сказать такое молодой женщине — почти наверняка серьезно обидеть.
Но вновь накатила тошнота, заставила забыть о переживаниях. В животе закрутилось что-то гадостное, тяжелое, мысли спутались, на теле выступила испарина.
— Ну а толк от вчерашних похождений есть хоть какой-нибудь? — Голос Йофрид доносился приглушенно, будто из другой комнаты.
Ответить Харальд смог не сразу.
— Да, — сказал он, вытирая пот со лба. — Местные пьяницы вывалили на меня такую кучу историй, что я вполне могу зарабатывать, заделавшись бродячим сказителем. Среди них есть пара примечательных. Например, в трех верстах к юго-западу от города находятся развалины замка. Его разрушил несколько десятилетий назад некий Владетель. — Харальд поморщился. — Но родовитый хозяин успел зарыть накопленные сокровища, а его верный колдун защитил клад заклинаниями…
— Чего морщишься?
— Думаю, не я ли был этим самым Владетелем? — По лицу Харальда промелькнула настолько злая усмешка, что Йофрид невольно вздрогнула.
В дверь постучали.
— Эй, там! — проревел грубый голос, принадлежащий хозяину «Осы». — Либо платите, либо выметайтесь!
Вежливостью владелец постоялого двора не отличался.
— Сейчас уедем, — сказа Харальд. — Только вещи соберем!
Погода за прошедшие дни разительно переменилась. Исходящие дождем тучи исчезли, над миром раскинулось блекло-голубое небо. Неяркое солнце заливало землю золотистыми лучами. Кожу щекотала прохлада, вдыхать чистый воздух, насыщенный сладким запахом прелой листвы, было одно удовольствие.
Дорога вилась по лесу, меж кленов, чьи листья казались вырезанными из алого бархата, и берез, на ветвях которых словно висели сотни золотых монет. Недолговечное богатство осени, которое сгинет с первыми снегами.
Когда от торного тракта отделилась едва заметная, ведущая направо колея, Харальд остановил коня.
— Нам сюда, — сказал он, оглядываясь на Йофрид. — Ты как, готова? Ведь если то, что говорят о магических ловушках, правда, то тебе предстоит повозиться!
— Готова, — кивнув, ответила девушка.
Копыта чавкали по заброшенной дороге, а лиственный лес по сторонам сменился хвойным, мрачно-зеленым. Под темными кронами, почти не пропускающими солнца, Йофрид чувствовала себя подавленной и невольно обрадовалась, когда они выехали на открытое пространство.
Когда-то здесь была вырубка. Ее край густо зарос кустарником, а дальше, за неширокой полосой травянистой земли, лежало чистое и спокойное озеро. В нем отражалось бирюзовое небо, зелень, багрянец и желтизна деревьев, растущих на берегах.
Все это оказалось так красиво, что Йофрид не сразу заметила развалины, уродливой грудой темнеющие на ближнем к путникам берегу. У них дорога заканчивалась.
Мусорной ямой выглядел заросший ров, а каменные блоки, лежащие за ним, чернели обугленными боками. Когда-то здесь бушевало пламя.
— Ну что, доставай своего зверя, — сказал Харальд, спрыгивая с коня. На лице бывшего Владетеля читалось облегчение — похоже, все-таки не он разрушил этот замок. — Проверим, сколько правды в местных преданиях!
Йофрид покинула седло, извлекла фигурку на цепочке. Металлическое чудовище выглядело недовольным, глаза его поблескивали ало, и на самой грани слышимости до девушки доносился раздраженный рык.
Закрыв глаза, Йофрид напряглась, вглядываясь во тьму. Магическое зрение не подвело — из мрака проступили очертания амулета. Здесь он был гораздо больше и вовсе не выглядел металлическим. Скорее вырезанным из золотистой древесины. Багровыми пятнами пылали глаза. Но тело страшного существа было обмотано клейкими белыми нитями, похожими на паутину, и девушка знала, что, пока она не будет снята, амулет не начнет действовать.
Осторожно, медленными плавными движениями она начала снимать нити. Губы сами шептали что-то в нужном ритме, левая рука застыла, намертво ухватив цепочку, правая неторопливо разрезала пространство. Приходилось преодолевать сопротивление, точно нити были сделаны из металла. Они извивались, как живые, норовили заплестись в узлы, и, несмотря на холодный ветер, Йофрид вскоре стало жарко.
Она не ощущала времени. Когда последняя нить была смотана, девушка открыла глаза и невольно удивилась — насколько сильно передвинулось солнце. Висевшее прежде точно на юге, оно сильно сместилось к западу.
— Все нормально? — послышался встревоженный голос Харальда. Похоже, он все это время провел рядом, в ожидании.
Йофрид молча кивнула. Пошевелив рукой, в которой была зажата цепочка, она едва не выронила амулет. Боль стегнула по затекшим от долгого напряжения мускулам.
Переложив цепочку в другую руку, Йофрид подняла амулет повыше и тут же ощутила натяжение. Висячая фигурка отклонилась от вертикали и показывала на запад, в сторону развалин.
— О, действует! — сказал Харальд.
Амулет вел девушку, точно собака на поводке. Показывал направление, в котором находится ближайший тайник с драгоценностями. По пути приходилось перебираться через развалины, карабкаться по грудам обломков.
Позади азартно сопел Харальд.
Они преодолели ров, миновали место, где когда-то была стена, обошли руину, в которую превратилась некогда гордо тянувшаяся к небу башня. Амулет продолжал упорно показывать на запад, в сторону озера, и в сердце Йофрид зашевелилось нехорошее подозрение, что клад скрыт под водой.
Но все оказалось гораздо проще. Нижняя часть задней стены, которая выходила на озеро, уцелела, а у самого ее основания обнаружилась ровная, свободная от камней площадка. Именно на ней амулет перестал тянуть руку, обвис на цепочке, но красные глаза его засияли ярко, словно в металлической голове загорелся миниатюрный факел.
— Тут, — сказала Йофрид, со вздохом опуская уставшую руку.
— Хорошо! — В голосе Харальда слышалось удовлетворение. — Я схожу за лопатой, а ты посмотри, есть ли какая магическая защита.
Когда он вернулся, девушка стояла неподвижно, закрыв глаза и раскинув руки, словно собравшаяся взлететь птица — крылья. Пальцы ее были плотно сжаты в кулаки, а лицо — напряженным.
— Ну, что там? — спросил он, когда она открыла глаза.
— Круг, — ответила девушка недоуменно. — Большой, по всей этой площадке. И по периметру, начиная с севера, расположены символы Истинного Алфавита. В естественном порядке: Бет, Луис, Феарн, Сайл и так далее…
Харальд помрачнел.
— Истинный Алфавит сам по себе — очень мощное заклинание, — сказал он. — Подобный чертеж делают для того, чтобы сдержать какое-либо опасное существо.
— Да, я чувствую, что там что-то есть, — кивнула девушка. — Но слишком устала, чтобы разглядеть, что именно…
Харальд вздохнул, полез за шиворот рубахи. Вытащил кинжал из небесного железа, теплый от соприкосновения с телом.
— Держи, — протянул оружие Йофрид. — И будь наготове! Как только я нарушу целостность круга, та тварь, что засела там, вырвется на свободу!
Он поплевал на руки, с сомнением посмотрел на лопату. Опыт в обращении с подобным инструментом у представителя рода фон Триз был невелик. Черенок казался скользким и слишком толстым, а металлическая часть — тяжелой и тупой.
Руки на самом деле скользили, но уже в первый раз удалось поддеть и отбросить в сторону довольно большой кусок темной, словно уголь, почвы. Он вонзил лопату в землю второй раз и замер. Откуда-то из недр донесся сильный и пронзительный, режущий слух свист.
— Защита нарушена, — сказала тихо Йофрид. — Сейчас он вырвется. Иди сюда, быстрее!
Харальд распрямился, бросил взгляд на ученицу. Та поспешно рисовала ножом круг, добавляя по его периметру какие-то символы. Вопрос вырвался сам собой:
— Что ты делаешь?
— Пытаюсь нас спасти! — зло ответила она. — Быстрее сюда!
Свист нарастал, становился басовитей, превратившись наконец в грозный рев, от которого тряслась земля. Харальд поспешил отойти.
Едва пересек границу только что нарисованного круга, в том месте, где он только что стоял, земля с грохотом вздыбилась фонтаном, словно снизу по ней ударили исполинским молотом.
Толстая молния, фиолетовая, с золотой окантовкой, прянула из образовавшейся дыры в небо, и в вышине глухо зарокотал гром.
Взлетевшие комья с шумом падали назад. Харальд ощутил прикосновения крохотных комочков к лицу и голове. А в том месте, откуда ударила молния, сгустился мрак. Из-под земли словно выдавило облако черноты, похожее на огромный мешок, и веяло от него холодом и затаенной, старой злобой. Внутри тьмы чувствовалось движение, и она неспешно сгустилась в приземистую фигуру.
«Демон!» — подумал Харальд, ощущая, как ползет по спине ледяная змея страха. Много навидался он таких созданий, но настолько отвратительного не видел никогда.
Черная лоснящаяся кожа выходца из-под земли была покрыта гноящимися язвами, на теле, похожем на человеческое, не было головы, а лицо размещалось на уродливо выпяченном животе. Горели желтые плошки глаз, из безгубого рта, похожего на длинный разрез, торчали кривые и острые, точно кинжалы, зубы. Передние лапы демона свешивались почти до земли, а задние были короткие и кривые. За спиной горбом торчало нечто похожее на тюк из старых шкур.
— Сорок пять лет я был заточен! — прорычал демон, показывая широкий черный язык, с которого капала зеленая слизь. Харальд, еще не отошедший от вчерашней попойки, ощутил, как его вновь начинает тошнить. — И не просто заточен, а подвергался непрерывным мукам! И кто это сделал?
Глаза, пылающие желтым пламенем, уперлись прямо в Харальда, и тому очень захотелось ответить: «Не я!» Но демон, скорее всего, не ждал ответа.
— Кто же? — повторил он, сдвигаясь с места. Шагал он враскоряку, а от когтей на земле оставались глубокие борозды. — Это сделали люди! И пока у меня есть возможность, я хочу сполна насладиться их муками!
Харальд потащил из ножен меч, прикрыл собой девушку. В глубине души понимал, что не справится с демоном, даже достойного сопротивления не сможет оказать, но сдаваться без боя не собирался.
— Иди сюда, гнусная тварь, — сказал он, поднимая оружие. — Я порежу тебя на части и скормлю их свиньям!
Демон зашипел, как разъяренный гусь, и неожиданно резво для своих габаритов и неуклюжего сложения прыгнул. Неопрятный тюк за спиной с треском разложился в огромные перепончатые крылья.
За спиной ахнула Йофрид, Харальд приготовился рубить, надеясь отсечь одну из когтистых лап. Но чудовище со стеклянным звоном остановилось на полпути, словно налетев на невидимую преграду.
Демон замер на самом краю начерченного Йофрид круга, и на роже его появилось недоуменное выражение.
— Ничего, доберусь до вас! — прорычал он, выпустив из пасти клуб зеленого дыма. Завоняло тухлой капустой. — Напьюсь вашей крови, твари!
— Тоже мне, комар-переросток! — ответил Харальд, не опуская меча и внимательно следя за перемещениями противника.
Тот пыхтел, двигался вдоль границы круга и все пытался ее преодолеть. То выбрасывал лапы с такой скоростью, что видно было только смазанное движение, то делал осторожный шаг, то бросался со всего размаху. Но результата был один и тот же — мелодичный стеклянный зврн. Круг оставался неприступным.
— Хорошо ты нарисовала, — сказал Харальд, поворачиваясь к ученице и испытывая почти отцовскую гордость. — Работает, и как здорово! Я бы лучше не смог!
Йофрид устало улыбнулась, потом спросила:
— Только неясно, что дальше делать? Мы в безопасности внутри чертежа, но долго тут не просидим… А сам демон вряд ли уберется!
— Да, — Харальд почесал голову. — Придется ему помочь! А сделаем это следующим образом! Он нагнулся к уху ученицы и зашептал.
