11 апреля, среда, утро. Округ Юма, Аризона, США

Нога пришла в норму как раз за пару недель – доктор не обманул. Не то чтобы исцелилась полностью, до этого пока далеко, но ходить без палки уже можно, почти не хромая при этом. Все эти две недели я все больше бездельничал, читая и перечитывая электронные книги в лэптопе, которые давно скачал из сети, сидел над картами, забивая основные точки будущего маршрута в навигатор. Система GPS еще работала, никаких заметных ошибок пока вроде бы не выдавала.

Еще бесконечно возился со снаряжением, чистил оружие, распределял и перераспределял груз в фургоне. Когда начал более-менее ходить, повадился гулять по поселку – благо никто меня не норовил запрячь в работу, как раненого. Организовали здесь бар, в котором можно было посидеть в прохладе и выпить пива, заплатив за него чем-нибудь полезным – вроде тех же патронов, что я и делал ежедневно.

Паблито пропадал на работе до вечера, старшие его сыновья были вместе с ним. Мария с младшими проводила большую часть дня на пляже. Майк пристроился к команде «электриков-мародеров» и гонял с ними по каким-то складам мертвого города, вывозя оттуда не только солнечные панели, а все, что касается электричества. Панелей, кстати, было много: целые поля на окраине поселка заставлялись ими, и я даже сомневался в необходимости установки гидротурбин на плотине.

Дрика взялась помогать медсестрам, но от идеи поездки в Европу не отказалась. Сказала, что все равно покоя не будет, пока не выяснит, что с мамой. А дальше посмотрит, куда податься. Поэтому мы каждый день с ней выезжали в пустыню на «бронко», и она училась ездить, а заодно и стрелять. Как ни давила жаба на патроны, но на учебу я их не жалел. Я для этого, собственно говоря, коробку с патронами, оставшуюся от Джеффа, и прихватил.

Нашлись вполне приличные гантели «женского веса», с которыми я заставлял ее заниматься, укрепляя руки и плечи «под пистолет». Снайпера Молдагулову из нее сделать так и не получалось, но стреляла она вполне прилично – могла прикрыть спину, и не надо было прикрывать самому каждый ее шаг. Заодно со «штайром» она осваивала еще и М-4 с «акогом» – тоже оружие для ведения боя на дистанции, хоть и на меньшей, чем со снайперкой. Сумела она меня раз с дистанции прикрыть – пусть и дальше на эту специальность, так сказать, учится.

Пару дней назад я вместе с Майком и его новыми коллегами выбрался в город грабить очередной склад. Они по делу, а я – размяться. С делом справились легко, но вид города, лишившегося своих жителей и заполненного бродячими мертвецами, нагонял тоску, я даже пожалел, что отправился. Потом спохватился, правда: сколько таких городков мне предстоит проехать по пути к своей цели? Привыкать надо заново, а то расслабился я в поселке, в безопасности и в окружении живых людей.

Хоть Дрика и не осталась с Майком, но что-то там между ними произошло. По крайней мере, я с утра несколько раз его видел, выходящего из ее трейлера. Ну и хорошо, им обоим на пользу, наверное, и у меня положение не такое ложное: все разобрались, что к чему и кто с кем. Я с ней поговорил, так что свои обязательства перед Майком выполнил. Ну, и он свои исполнить не замедлил: прямо на крыше фургона на кронштейнах и опорах разместилась большая солнечная панель, от которой шли провода к заряднику, аккумулятору и всему прочему – все смонтировал Майк.

Паблито тоже внес свою лепту в оборудование транспорта. Повозившись несколько вечеров, он сделал кронштейны для оружия на потолке, между сиденьями и в других, подчас неожиданных местах, открытых и укромных, а в завершение прикрепил к окнам самодельные решетки и к дверям изнутри приделал самодельные, грубые, но простые и надежные замки, и в машине теперь можно было вполне надежно запереться.

Дольше всего пришлось думать, какой маршрут предпочесть: почти прямой, как стрела, по главным дорогам или по всяким проселкам и второстепенным шоссе, который длиннее и дольше? Выбрал все же второй вариант, потому как рассудил: если кто и устроит на дороге засаду, так на главной, где еще есть смысл ожидать какого-то движения. А второстепенные бандитам добычи не сулят. К тому же центральные шоссе ведут к центральным же городам, где все забито зомби, что опять же грозит всякими неприятными случаями. Лучше уж через глубинку.

Маршрут получился «крюком», но относительно пологим. По моим прикидкам, удавалось обогнуть с севера все крупные города, которые должны были попасться по пути к Порт-Артуру. А таких ведь немало – и аризонский Финикс, и Таксон, и Эль Пасо в Нью-Мексико, и Форт-Уорт с Хьюстоном в Техасе, между которыми как раз получалось проскочить. Надеюсь, что навигационная система не отрубится по пути – не хотелось бы где-то заблудиться и искать дорогу.

По моим прикидкам, путь должен был занять три-четыре дня. Гнать машину я точно не буду, в темное время суток двигаться не хочется – будем искать безопасный ночлег, желательно где-то на природе, в полном уединении, подальше от людей и живых мертвецов, и есть подозрения, что где-то придется и пешочком что-то доразведать.

И опять я пересчитывал патроны, перекладывал груз, осматривал оружие, продумывал, как его лучше спрятать и куда запихать, чтобы легко было дотянуться, чтобы было чем отразить неожиданное нападение и можно было удивить даже заставшего тебя врасплох врага. Особых иллюзий по поводу миролюбия тех людей, которых мы еще встретим, я не питал. Хорошие люди просто стали недоверчивы, а плохие… плохие еще хуже. Намного хуже.

Чем лучше работала моя нога, чем ближе был день отъезда, тем больше я волновался. Настроение было даже вроде как приподнятое, но и нервишки пошаливали. Найду я ожидаемый пароход? Сумею ли на него попасть? Что делать, если не выгорит мой первоначальный план? Ни одного ответа ни на один вопрос у меня сейчас нет. Все проблемы будем решать явочным порядком. Зато есть уверенность, что я все же их решу так или иначе, чего бы мне это ни стоило.

Моей уверенностью как-то преисполнилась и Дрика, которая считала, что она уже в Амстердаме. Разуверять я ее пока не стал: нечего заранее боевого духа лишать, а обломать девушку всегда успеется – сама жизнь обломает.

Последняя перевязка в «госпитале» определила дату выезда. Когда доктор сказал, посмотрев на рану: «Нормально, все чисто. Дальше сами прикрывайте ее тампоном и сеточкой, пока не затянется окончательно», – я понял: пора.

Вернувшись в трейлер, дождался возвращения всех отсутствовавших, после чего объявил:

– Послезавтра выезжаю. – И, обернувшись к своей будущей спутнице, спросил: – Дрика, готова?

Девушка молча кивнула, уже привычно попав прядями светлых волос себе в глаза.

– А завтра вечером предлагаю допить то, что у меня осталось, – обратился я опять ко всем. – Потому что в этой жизни мы с вами уже не увидимся скорее всего.

Возражений не поступало. На следующий день Паблито и Майк отпросились с работы пораньше – блеснули деликатностью, чтобы дать нам возможность выспаться, несмотря на ранний подъем. Посидели неплохо, хоть и без барбекю, а с простыми сэндвичами. Попивая пиво, я оглядывался вокруг и понял, что буду скучать по этим людям, с которыми я прошел через ужас первых дней катастрофы. Которые стояли горой за меня и за которых я был готов влезть в любую заваруху. Так и выжили, собственно говоря.

Еще буду скучать по Аризоне – месту, где я встретил хороших друзей. Буду скучать по этому ощущению честно завоеванного покоя. Много по чему, хотя всего этого недостаточно для того, чтобы я даже подумал о том, что можно никуда не ехать. Все мое – там, и все мои – тоже там, в Москве. Недостающая так мне сейчас часть души, мой смысл жизни.

Разошлись по трейлерам пораньше. Я еще раз пересмотрел экипировку на завтра, проверил оба прицепа на предмет не забыли ли чего нужного, после чего завалился спать.

И вот сейчас, на самом рассвете, я завел мотор фургона, сыто заурчавший немалыми своими цилиндрами под коротким покатым капотом. Дрика стояла рядом, очень серьезная и сосредоточенная, с висящим наискосок на груди М-4 и пистолетом в кобуре на бедре. Прощаться с нами вышли все: и Майк, с явной тоской смотревший на свою подружку последних дней, и Паблито, и даже Мария слегка прослезилась. Потом сфотографировались все вместе у готового к отъезду фургона моим аппаратом, который я потом убрал подальше: единственная ведь память об этих людях остается. Затем пожал руки Хосе и Алехандро, перецеловал в смуглые щеки самых маленьких и полез за руль.

– А я не поведу? – спросила Дрика, усевшись справа и немного попрыгав на упругом сиденье.

– Позже. Меняться будем, – пояснил я. – Пока за наблюдателя: крути головой на триста шестьдесят градусов.

– Понятно, – серьезно кивнула она.

– Ну, с богом!

Рычаг коробки передач скользнул в вырезе в положение «Драйв», тяжелый груженый фургон солидно тронулся с места и покатил, похрустывая песком на асфальте. Будка дежурного, здание администрации, блок на выезде. Там нас остановил человек в военной форме, спросил меня, вглядываясь в лицо:

– Куда направляетесь?

– Я еду домой.