28 марта, среда, вечер. Округ Юма, Аризона, США

Джеффа хоронили вечером. Хорошо похоронили, выкопав могилу на вершине холма, воткнув в нее деревянный крест. Хоть этим ему отплатили за все, что он для нас делал. По нынешним временам Смерти – большое дело.

Потом меня начало трясти – сказался отлив адреналина. А Дрика так даже говорить не могла, зубами стучала, словно в ознобе. Лечились просто – сели за столик в «патио», распили на двоих бутылку вискаря и, пока пьяные, разошлись спать. Чтобы пьяным храпом не мешать никому, я в трейлер Джеффа пошел ночевать.

На следующий день с утра проспали, сколько смогли, потом она меня снова перевязала. Когда сняли бинты, я присмотрелся к ране. Дыра серьезная, с надорванными краями, но опять же – нет следов воспаления. Обязаны быть, но нет. Болит, как и подобает, так, что ступить невозможно, но выглядит обнадеживающе.

На голове тоже ничего подозрительного, хоть однозначно зашивать надо: края разошлись, выглядит все отвратно. Шрам тоже будет через всю башку – как плугом прошло, рванина одна.

Едва закончили, как дверь в трейлер открылась, вошел Паблито. И совершенно неожиданно выложил передо мной самую настоящую трость из какой-то алюминиевой трубы с самодельной деревянной рукояткой. И даже с пластиковым колпачком на «опорном конце». Для самоделки – шедевр. Следом зашел Майк – непривычно грустный: обычно он всегда аж светился оптимизмом.

– О… спасибо! – поразился я. – Когда успел?

– Не спалось, – ответил Паблито и спросил, в свою очередь: – Неловко об этом, но… от Джеффа много всего осталось. Надо что-то делать.

– А что делать? – пожал я плечами. – Распределите как-нибудь с Майком. Я ведь тоже скоро уеду, и от меня тоже останется много. Трейлер этот самый, например.

Я постучал рукой по стенке жилого прицепа.

– Ты ничего не хочешь взять? – спросил Майк.

Я задумался. Скорее раздавать излишки собираюсь, но…

– Я возьму пистолет Джеффа. Просто на память, тем более что он с его помощью меня спас. И возьму еще немного патронов. Все остальное забирайте себе. И возьму все оружие, что взял с боя: вам и своего хватает, а я, может быть, смогу оплатить им дорогу.

– Машину предлагаю пока для разъездов использовать, – сказал Паблито. – Вместо «тойоты».

– Хорошо.

– А насчет трофеев никто не возражает: все равно от тебя еще и трейлер остается.

Затем был переезд. За руль «бронко» Джеффа посадили сына Паблито, который Алехандро. Он, как и любой мексиканский подросток, умел не только водить, но и угнать любой колесный транспорт – от мопеда до грузовика. За руль фургона уселся я сам – благо с автоматической коробкой можно и «одноногому» водить, проблема невелика. Прицепили трейлеры, выстроились в медленную неуклюжую колонну и пошли, поднимая огромное облако пыли, по укатанной грунтовке, втайне надеясь, что не нарвемся на какие-нибудь проблемы в лице обитателей трейлерных парков, вышедших на свободную охоту, потому что разглядеть нас можно было сейчас аж из Калифорнии, наверное.

Но доехали без приключений, лишь перед самым поворотом на Девяносто Пятую дорогу увидели какой-то пикап с вооруженными мужиками в кузове, стоящий на пологом холмике поодаль. Они явно наблюдали за нами в бинокль, но никаких действий не предпринимали. Подозреваю, что, если бы мы направились к Лагуна Дам, какие-то действия они бы наверняка предприняли, но в эту сторону им соваться не хотелось – слишком близко базы разных военных и полувоенных формирований вроде «ДинКорпа». Рискованно.

Едва прошли блок, как к нам навстречу, на этот раз на желтом велосипеде с надписью «Полицейское управление Юмы», подъехал давешний лейтенант. Локализовал меня в колонне, нагнулся к окну, сказал:

– Семьи убитых мы отправили. Никакой конкретной информации им сообщать не стали, сказали, что погибшие устроили на дороге неспровоцированную стрельбу и сами же погибли. Все. На вас никаких указаний – так мэр распорядился.

Умный мэр, что я еще могу сказать. Зачем ему еще проблемы на своей территории, особенно если кто кровную месть замыслит? Вот и разрулил ситуацию максимально эффективно для такого момента.

Места мы заняли те самые, которые и планировали. Поставили прицепы, и я сразу же направился в местный «госпиталь», как гордо называли пару домиков возле здания «мэрии», где и попал на прием к молодому нахальному врачу в тонких очках, бесцеремонно, не обращая внимания на ругательства, ощупавшему мою ногу и сказавшему:

– Все нормально будет, прооперируем, разумеется, но сразу скажу, что бояться уже нечего. Светлая сторона темной сущности, так сказать.

– Не понял? – удивился я.

– Это проявление вируса, который поднял мертвых, – пояснил доктор. – Причина катастрофы – уже не тайна. Тайна – откуда он взялся.

– А что за вирус? Только очень просто объясните, без научных слов.

– Вирус, убивающий всех конкурентов, если говорить максимально просто, – секунду помолчав, ответил врач. – Вам теперь не страшен ВИЧ, кажется. Грипп. И все прочее вирусное. Чертовски усиливает иммунитет. У вас… – даже не заметив, он довольно энергично постучал мне пальцем по раненому бедру, – …у вас удивительно чистое ранение, такого не всякой обработкой добьешься.

– Это заметил, – кивнул я.

– Трудно не заметить. И как апофеоз – вирус не дает носителю даже умереть толком: борется за него и возрождает. И тут начинается темная сторона.

– Вот оно что… – протянул я. – Что-то такое я и предполагал. То есть я уже где-то заразился?

– Мы все заразились, – усмехнулся врач. – Но никакого вреда вам от этого нет, одна польза. Ладно, показывайте голову.

С головой он возился куда дольше и намного болезненнее, хоть и на анестезию не скупился вроде как. Повязки накладывал уже не он, а какая-то немолодая полная мексиканка-медсестра, которая разговаривала со мной как с ребенком, которого надо успокаивать. Не удержавшись, я спросил о природе такого ее странного поведения. И узнал, что она работала в педиатрии последние годы и сама не замечает, что теперь говорит.

Затем была довольно долгая возня с раной в ноге. Как бы там ни было, а небольшую дыру в ней превратили в большую. И вез к трейлеру меня Алехандро – ходить я даже с палкой не мог. Добравшись, окончательно переселился в трейлер Джеффа, который пока пустовал. Хотел сначала уступить его Паблито, но тот отказался. Младшие дети должны быть постоянно при них, с женой он тоже расставаться не намерен, а уступать отдельный прицеп Хосе и Алехандро точно не стоит, если не хочешь проблем и жалоб соседей на шум по ночам.

Начинало темнеть, все выбрались к столу во дворе – мы опять сумели организовать «патио». Такой тишины, как в пустыне, здесь не было: за нашими трейлерами стояли другие прицепы, и везде были люди, шумели дети, где-то лаяли собаки, с пляжа, до которого было рукой подать, доносился смех. Жизнь налаживалась у уцелевших. Люди возвращались с работы или со службы, встречались с семьями. Правда… те люди, которые уцелели, и с теми семьями, какие у них остались.

У меня, к счастью, семья оставалась. Наверняка, хоть связи уже никакой с ними не было. Но если они все делают так, как и собирались делать, то ничего с ними не должно… не так – не может случиться. Никак не может. А на Володю – так отдельная, особая надежда. Хорошо, что он там, очень хорошо.

Майк притащил из трейлера сумки с нашими трофеями, раскрыл, и мы начали выкладывать это все на стол. Трофеи ничем сверхинтересным не поразили. Две военных М-4, каждая с коллиматорным прицелом и «штурмовой» рукояткой. Обе, к моей радости, с тактическими фонарями – тем, чего так не хватало. Одну из них я сразу отложил, со второй свинтил фонарь. Наши трофеи – нам первым и выбирать. Добавлю ее к той, что у меня в запасе лежит – вроде как второй комплект оружия, остальное пойдет в «торговый резерв».

У Тимы была тоже военная М-16А2, с небольшим четырехкратным оптическим прицелом. Ее тоже в «резерв»: не интересно. Зато забрал себе его пистолет «зиг» сорок пятого калибра, модели «двести двадцать», с аж пятью восьмизарядными магазинами к нему. Много пистолетов получается, да ладно, пригодятся. У Тимы к нему тоже фонарь нашелся, – а вот это серьезное достоинство. Но мало того, Тима разжился оружием «третьего класса» – к «зигу» прилагался глушитель. Если вспомнить зомби, идущих за поживой на звук выстрела, радость от приобретения глушителя резко увеличивается.

Вместо «ругера» он пойдет – тот без фонаря и универсального крепления под него, и тем более без толстой трубы «сапрессора». К радости моей, добавилось неплохо патронов сорок пятого – в «дэй-паке» толстуна лежали аж пять коробок.

Второй «зиг», с Марка, оказался точно таким же, только двухцветным, поэтому сам я претензий на него не предъявлял, – тоже в мешок. Еще одной винтовкой оказалась американская версия израильского «галила». Эта компания «Вулкан Армамент» закупает ремкомплекты для старых «галилов» в Израиле, делает под них свою собственную фрезерованную ствольную коробку ну и продает потом. К винтовке было четыре странно удлиненных магазина на тридцать пять патронов, причем верх каждого магазина имел следы трения с движущимися частями оружия. Так себе подгонка, оказывается. На обмен пойдет, случись чего, вместе с пистолетом Марка.

Было еще два пистолета – «глок» тридцать первой модели под новый патрон «.357 «зиг», запасы которого пополнить в дороге было крайне маловероятно, и добротный «Хеклер-Кох Ю-Эс-Пи», тоже под сорок пятый.

Убили Джеффа из новенькой винтовки «Спрингфилд М25» – самозарядной снайперки. Она так и стояла на сошках на вершине насыпи, и кто конкретно пристраивался глазом к ее прицелу, так неясным и осталось. Думаю, что Марк: он хорошо стрелял. Но я с ним посчитался, и это здорово. Не надо стрелять в людей тогда, когда их и так мало осталось, и тем более в моих друзей.

Раскидали то оружие, что осталось от Джеффа: три винтовки, включая добытый мной «ремингтон» в камуфляжной раскраске, два пистолета, один из которых я забрал на память, и дробовик. Еще взял себе картонную коробку с тысячей патронов в пластиковых пакетах.

Затем Паблито притащил бутылку вискаря, предложил помянуть. Разлили по пластиковым стаканчикам, выпили. Мария занималась детьми, Хосе и Алехандро пошли на берег купаться, Дрика легла спать в трейлере. Рентген обнаружил у нее трещины в двух ребрах, и к вечеру боль усилилась, поэтому она решила отдохнуть, наглотавшись анальгетиков. А мы остались за столом мужской компанией.

– Когда ты собираешься уезжать? – спросил Майк.

– Недели через две, – ответил я. – Когда ходить смогу более или менее нормально.

– А две недели хватит?

– Так доктор сказал, – пожал я плечами. – Должно хватить.

– Дрика едет?

Ага, вот он о чем. Ну, это я заметил: Майк к ней не совсем ровно дышит. А она к нему? Не знаю, на мой не слишком внимательный взгляд – как и ко всем остальным, не больше и не меньше.

– Едет вроде бы. По крайней мере, собиралась. А что?

– Опасно, – сказал он после короткой паузы. – Мир развалился, а те люди, что остались, будут делиться на выживающих любыми средствами и просто любителей этих самых «любых средств».

– И?..

– Путешествовать с молодой красивой блондинкой будет опасно.

Об этом я думал, хоть красивой в прямом смысле этого слова ее не считаю: у меня критерии отличаются от американской провинции. Но симпатичная, в качестве чьей-то добычи вдвойне привлекательна. Но есть и другой момент.

– Это ее желание, если быть честным, – сказал я в ответ. – Я ни на чем не настаиваю.

– Я знаю, – осторожно ответил Майк. – Но ты взрослый и разумный человек – мог бы просто намекнуть ей, что такая дорога не для нее.

– Намекнуть мог бы, – согласился я. – Но не факт, что она этот намек поймет, а если поймет, то последует совету. И я, собственно говоря, заинтересован в ее присутствии.

– Этого я не заметил, – усмехнулся он. – Ты на нее как на стену смотришь.

– Не совсем так, – возразил я. – Я смотрю на нее как на человека, который способен подержать руль, например, перевязать, поддержать огнем, как вчера. Если бы она не выстрелила, то меня бы просто убили. Одному трудно ехать, и не думаю, что кто-то из вас согласился бы отправиться со мной в роли напарника. Верно?

Он помялся, но кивнул:

– Верно. Я твою позицию понимаю.

– Я вот что обещаю сделать… – посмотрел я ему в глаза. – Я с ней поговорю. Серьезно. Объясню, что нас может ждать по пути. Объясню, что здесь она уж наверняка выживет, а в пути никто ничего не гарантирует. И дальше пусть решает сама. Это предел того, что я могу сделать.

– Этого достаточно, – ответил Майк. – Кстати, завтра с утра в мэрии нас распределят по работам. Пока ты был у врача, подходила женщина оттуда.

– По каким?

– Точно не знаю, но есть вероятность, что Паблито будет автомехаником, а меня направят на монтаж солнечных панелей. Только их сначала добывать придется.

– Грабить склады?

– Именно, – кивнул он. – В городе должны быть еще большие запасы. Кстати, не хочешь смонтировать себе панель на крышу фургона?

– Зачем? – не понял я.

– Поставишь второй аккумулятор, а панель присоединишь к зарядному устройству. И пока будешь ехать, батарея будет заряжаться.

– От одной панели? – усомнился я.

– Большая панель спокойно обеспечивает работу обогревателя для воды на целый дом. На аккумулятор хватит за глаза. А если ты на привал где-то остановишься, то можешь запитать от нее что угодно.

Я озадачился: никогда об этом не думал. Но вспомнил, что Майк все же работал долго электриком, как он сам мне говорил, а потом заочно окончил Аризона Стэйт как раз по этой специальности, так что доверять можно.

– На крышу? Она какая по размерам и весу?

– Если ставить большую из монокристаллического кремния, то шесть с половиной футов на три. И весит фунтов сорок. Даже не заметишь дополнительного веса, – ответил Майк.

Вообще-то более чем неплохое предложение. Остановиться где-то с севшим или испорченным аккумулятором грустно, тем более что завести машину с автоматической коробкой с толкача… И в брошенном транспорте аккумуляторы начнут разряжаться уже… А тут свой свет, своя зарядка для раций даже на привале, без расхода топлива в генераторе… Солнца много – что в Аризоне, что в Нью-Мексико, который мне пересекать, что в самом Техасе. Сплошное солнце.

– Точно сделаешь?

– Никаких проблем, – усмехнулся он. – Сам все смонтирую, если с Дрикой обещаешь поговорить.

– Договорились.

Точно, влюбился. При этом напрашиваться явно избегает – стеснительный. Ну да ладно. Правда, отправляться в дорогу одному точно не с руки, но и насильно тащить никого не стану. Если по совести, то поговорить еще раз нужно. Тем более, как я слышал, ей работу в местном «госпитале» предложили, медсестрой, точнее, ученицей медсестры. Безопасность, охрана, процветание общины, захватившей всю воду в пустыне. Но у нее мама в Амстердаме.

Какое-то плохое предчувствие у меня насчет Амстердама. Ничего конкретного, но пока Интернет еще более или менее работал и можно было читать новости со всего мира, из Европы они шли особенно плохие. Мало оружия, много либералов у власти, теснота… Даже в швейцарцев я не очень верю, если честно, хоть и говорят, что там у каждого дома по автомату с боекомплектом. Для этого еще и характер нужен, и менталитет особый, в противном случае реальная ценность автоматов резко приближается к ценности анальных вибраторов.

Ладно, чего там гадать? Лучше на вискаря сверху пива опрокинуть в лечебно-профилактических целях. И боль снимает, и расслабляет, и задумываешься меньше. А если задумываешься, как раньше, то с меньшими последствиями.