Книга: На краю архипелага
Назад: Глава 27
Дальше: Глава 29

Глава 28

По архипелагу ходили две популярные страшилки. Первая – о таинственных наблюдателях, которые ночами не спят, а летают над головами на зловещих черных самолетах и тарелках, иногда похищая людей для садистских опытов. Вторая, не столь фантастическая, повествовала о коварной привычке диксов объединяться в огромные отряды, чтобы потом дружно шагать по мелководью, сметая все со своего пути.
Само собой, надежных очевидцев найти было невозможно. Если кто-то и рассказывал, что видел подобное, то он являлся, как правило, записным вруном, да и видели как-то неубедительно – краем глаза в безлунную полночь, засунув голову под подушку и укрывшись парой матрасов. Группы в пять – семь диксов наблюдались нередко, иногда встречались стаи до десятка, но чтобы больше… Серьезные, заслуживающие доверия ребята с таким не сталкивались.
Неизвестно, какие планы были у готов насчет этого дня, но встреча со столь популярной страшилкой в них не входила. Когда тягач под градом пуль проехал по всем трем рядам бамбукового частокола будто по спичкам, снес навес и на его обломках начал разворачиваться, в южном лагере стало весело как никогда. Квакающая и воющая толпа диксов вломилась через проделанную броней дорогу – и перестала обращать внимание на технику. Зачем грызть холодный металл, если протяни руку – и вот оно, настоящее счастье!
Обзор через щель был плохим, но это лучше, чем ничего. Припав к ней, Макс разглядел в нескольких шагах невысокого, но крепкого мужчину лет двадцати пяти. Тот поспешно перезаряжал помповый дробовик, но все же недостаточно быстро. Подскочившая нескладная, испещренная морщинами фигура матерого дикса сбила его с ног, обрушилась сверху, жадно заработала челюстями. Увидев взметнувшийся кровавый фонтан, Макс едва сдержал рвотный позыв. Миг – и жуткая сцена осталась позади, вездеход, притормозив на обломках навеса, начал разворачиваться. Судя по крикам, сливавшимся в сплошной хор и столь сильных, что пробивались даже в бронированное нутро, подобное происходило повсюду.
Стук пуль как обрезало – машину перестали обстреливать. Снаружи палили из всех стволов, но уже по другим мишеням.
Роман тоже это заметил и крикнул:
– Им не до нас сейчас! Гоню к лодке!
– Не завязнем?!
– Нет! Мокрый песок даже лучше сухого держит!
Что за лодка, Макс не переспрашивал. Он хорошо ее разглядел, когда подъезжали. Длинная посудина с бортами, покрытыми облупившейся краской. Если повезет, то где-то в ней остался пулемет сомалийцев.
Рискнув раскрыть люк, Макс осторожно высунул голову и убедился, что пулемет унести не успели. Два негра как раз водружали его на турель, третий стоял с лентой наготове. Калибра этого оружия даже Кирпич не знал, но Роман, хорошенько расспросив тех из «пантер», кто видел его хотя бы издали, пришел к выводу, что оно может оказаться опасным – броня у тягача несерьезная.
В пулеметах Макс не разбирался, потому определить, успеют ли из него начать стрелять или нет, не мог. Потому поступил просто – вскинул пистолет-пулемет, разложил приклад, прижал к плечу. Тягач, заезжая в воду, встряхнулся, будто нырнуть собрался, после чего помчался по мелководью, будто по ровному асфальту. Но все же недостаточно быстро – уж очень неторопливая машинка. Один негр уже явно собирался стрелять. Одно утешало – ленту еще не вставили из-за какой-то заминки. Или плохо умели обращаться с такой штукой, или от страха все вкривь и вкось пошло.
Целиться на ходу было трудно, и первая короткая очередь подняла водные фонтанчики правее лодки. Но сомалийцы все равно отреагировали. Один плюхнулся на дно лодки с лентой в руках, двое других пригнулись. Со второй попытки Макс задел того, который готовился открыть огонь. Негр с криком шагнул назад, наткнулся на борт, перевалился через него спиной вперед.
Оставшиеся и не подумали мстить за товарища или дать отпор из-за других мотиваций. Оба синхронно вывалились в воду и, прикрываясь лодкой, начали отползать. Поздно – тягач, разнеся корму, проехал по мягким телам все тем же плавным ходом, даже не заметив.
Странно, но Макс успел пожалеть лодку – им бы такая пригодилась.
Пулемет хоть и остался невредим, но угрозы больше не представлял – никто к нему не тянулся и не бежал в эту сторону. Наконец-то Макс смог оглянуться, чтобы оценить происходящее в лагере. Хватило одного взгляда, чтобы понять: готам теперь ни до чего нет дела.

 

Дикс, как правило, существо невооруженное, хотя случаи использования ими примитивного дробящего оружия нередки. Странным образом у этих некогда нормальных людей трансформируется челюстной аппарат – они обретают способность рвать живое мясо, немногим уступая в этом волкам или даже акулам. Некоторые очевидцы, доверия которым нет, уверяли, что встречали тварей с когтями на руках. Явное преувеличение, хотя и голыми ладонями монстры способны были натворить дел из-за некрасивой привычки вбивать пальцы в ноздри, уши и глазницы, рвать рты и уши, душить, выворачивать конечности из суставов. Силищи на это у них хватало.
Но самое неприятное в них было другое: потеряв человеческий разум, они теряли и слабости старого тела. Новое становилось принципиально другим. Оно способно босиком бегать по щетке обжигающих или просто колючих кораллов, сутками обходиться без воды и еды, легко догонять тренированного легкоатлета на любой дистанции. И еще оно становилось очень живучим.
Нечего и думать остановить дикса с помощью лука. Если стрелы не отравлены практически мгновенно действующим ядом осьминога, то лучше их не переводить впустую. Даже утыканная со всех сторон тварь способна продолжать бегать не хуже прежнего, и уж если догонит, отомстит за все. Потом, скорее всего, помрет где-нибудь на рифах, но тебе от этого легче не станет. Пробитый копьем монстр ведет себя аналогично бодро. Пуля, не имеющая очень серьезного останавливающего действия, тоже будет проигнорирована.
Остановить дикса можно, ударив по голове чем-то радикально серьезным, вроде топора или тяжелой дубины. Бить следует так, чтобы кости внесло в череп, перемешав с мозгами, – вот тогда есть шанс, что он передумает пускать вас на фарш. Тяжелая травма позвоночника тоже помогает, но нанести ее уже сложнее. Неплохо действует дробовик, если заряжен картечью или пулей на крупного зверя. Целить желательно в голову, в крайнем случае шею или грудь. Или ногу покалечить – ползком он вас потом не догонит. Но ни в коем случае не в живот: даже выпотрошенный будет вести себя агрессивно и достаточно бодро, чтобы вам пришлось горько и недолго сожалеть о своем промахе.
А еще диксы, как правило, тупы, благодаря чему легко попадаются в ловушки. Также их можно без проблем убивать тройкой ребят, при условии, что те умеют делать это слаженно. Тактика простая: двое нанизывают тварь на копья с перекладинами и удерживают, пока оставшийся, зайдя со спины, не разобьет череп. Также можно применять веревки, боло, арканы и прочие приспособления для спутывания конечностей. Еще хороший способ – заманивать монстров в воду, к плоту или лодке, чтобы прикончить барахтающихся. Ультразвук на них действует, будто свирель заклинателя на змей, но с этим способом не все так однозначно, да и мало кто о нем знает.
Готы вот понятия не имели. Стрелы у них никто и не подумал смазать ядом – ведь делают это перед самым боем, когда точно знают, что он неотвратим. Оранжевый осьминог – создание достаточно редкое, а еще он долго в неволе не живет, и срок его заметно сокращается, когда по телу начинают водить костяными и жестяными наконечниками. Отрава на воздухе долго не держится, вот и приходится вспоминать о ней в последний момент. Дробовиков у них было четыре штуки, но оружие это не скорострельное, из остального опасны только автоматы, но картечью они не стреляют, а в голову бешено несущийся твари, имеющей привычку раскачивать корпусом, попадет не каждый.
Полторы сотни диксов – не шутка, силы почти один к одному. У готов превосходство в доспехах и вооружении, у тварей – иммунитет к боли и шоку плюс нечеловеческая сила и яростное стремление убивать.
В южном лагере встретились равные соперники. Макс, высунувшись по пояс из люка тягача, оказался в роли зрителя. Стрелять в эту сплошную дерущуюся массу – все равно что в муравейник плевать – толку немного. Пусть сами между собой разберутся.
– Что делать будем? – выкрикнул снизу Роман.
– А ничего! Разворачивайся, и постоим тут! Пусть пока без нас повеселятся!
И верно – лезть в эту кашу даже на бронированной машине не хочется.
Схватка на берегу разделилась на два очага. Главный – на территории лагеря: там с трудом сохранившие порядок готы пытались выдавить диксов наружу через проломы, оставленные тягачом. Второстепенный бой кипел на пляже – застигнутые на открытом месте воины и рабы несколькими группами отбивались от атакующих со всех сторон тварей. Получалось это у них плохо – монстры летели на них, не жалея себя. Иной раз на одно копье накалывалось сразу двое, оставляя противника безоружным. По песку волокли воющие или уже затихшие тела, кто-то уже кого-то жрал, отрешившись от происходящего, самые ушлые невольники, пользуясь отсутствием тяжелого снаряжения, карабкались на кокосовые пальмы, с ужасом поглядывая вниз.
К месту действия подоспели наконец ящеры. Бедолаги, похоже, устали бежать – выглядели запыхавшимися. Ошеломленные открывшимся взору мясным изобилием, не разбираясь, врезали хвостами по площадям, сбивая с ног и людей, и диксов. Схватив в зубы пару упитанных тел, рептилии величаво направились назад, не забывая при этом оглядываться, как показалось Максу, с сожалением. Ну еще бы – сколько жратвы осталось.
Захотелось спуститься вниз, подойти к лодке сомалийцев, поднять брошенную ленту, разобраться с ее заряжанием и потратить все патроны на одну сплошную очередь по этому кровавому муравейнику. Авантюрный замысел Макса удался на все двести процентов – готы и диксы любезно убивают друг друга, расчищая переселенцам жизненное пространство. Но почему-то было противно смотреть на дело своих рук. Там ведь и ни в чем не повинные рабы. Против них Макс ничего не имеет – смертники отличные ребята и в бою на них всегда можно положиться.
Не все готы сражались одинаково достойно. Как рассказывал Кирпич, среди африканцев царит суеверие на тему демонической сущности диксов. Драться с ними считается плохой приметой – это грозит всяческими жизненными неприятностями. Спасти могут только амулеты, изготовляемые лучшими колдунами (не бесплатно), но все равно риск велик. Да и храбрость не всегда уместна, что наиболее ярко заметно в таких вот стычках – кто стоит до последнего, того жрут первым.
Вот один, самый хитрый, вырвался из свалки и бегом помчался к замершим в отдалении кораблям – мелководье не позволяло подтащить их к берегу. Не успел он пробежать нескольких шагов, как рядом взметнулся водяной фонтанчик. Тот не обратил внимания – или в горячке не заметил, или принял за случайную пулю. Следующая ударила в спину – гот упал.
Олег, хоть и прихрамывает до сих пор, а дело знает. Хоть и промахнулся сперва.
Вскоре упало сразу два, а затем уже не разобрать было – все те кучки, что еще сопротивлялись на пляже, в едином порыве пошли на прорыв к кораблям. Для этого им пришлось разрушить и без того хлипкий строй, чем немедленно воспользовались диксы. Криков ужаса и боли прибавилось – рвать стали сразу нескольких неудачников.
Основная часть, относительно успешно обороняющаяся в лагере, порыв товарищей заметила и поддержала, потянувшись через один из проломов. Диксы и здесь не упустили своего, нахватав добычи. Отбить попавшихся никто и не пытался – они давали краткую фору оставшимся.
Но даже этот отряд, поначалу отступавший более-менее организованно, добравшись до берега, рванул по воде стадом испуганных антилоп. Все рвались быстрее добраться до кораблей, чтобы там, объединившись, устроить нормальный отпор, – на воде это проще. Два автоматчика, прикрывавших прежде отход, прекратили стрельбу, помчались за всеми. Один оступился на кромке прибоя, а таких ошибок твари не прощали – на спину прыгнули сразу двое. Гот завыл под тяжестью тел, попытался подняться, но куда там – налетели еще трое, погребя его под своими телами. На миг в этой куче мелькнула голова с залитым кровью лицом, затем крик затих. Товарищ, обернувшись, вмиг оценил эту картину и выпустил в шевелящуюся жрущую кучу остатки магазина. Макс, подняв свое оружие, тщательно прицелился и свалил его короткой очередью – опасных надо выбивать первыми. Потом начал уничтожать других врагов: с ружьями, пистолетами, арбалетами. Да и лучниками не брезговал, если сами в прицел лезли.
Автоматчиков он больше не видел – все закончились.
Все же это были не рядовые надсмотрщики. Даже после всего случившегося, запаниковав и побежав, готы не забывали следить за обстановкой и новую опасность оценили быстро. Возле уха свистнула стрела, затем по броне простучали картечины. Макс не стал строить из себя храброго дурака, юркнул вниз, прикрыл люк.
– Из щели бей! – посоветовал Роман. – Там, в башне осталась. Может, примут за пулемет…
Последнее добавил как-то неуверенно.
Стук по броне прекратился, хотя выстрелы продолжали греметь. Посмотрев в щель, Макс увидел, что диксы не удовольствовались богатой добычей, оставшейся на берегу. Такая уж у них неприятная черта характера – пока всех не прикончат, не успокоятся. Все, кто еще мог на ногах держаться, припустили вслед за готами, к кораблям. Те, не будучи заинтересованными в таких пассажирах, палили теперь из всех стволов и осыпали тварей стрелами.
– До кораблей доехать сможешь? – спросил Макс.
– Да запросто – там по пояс глубина и дно такое же ровное. Сам же знаешь.
– Про твой тягач я ничего не знаю.
– Да он, если надо будет, и плавать сможет. Только совсем медленно.
– Попробуй отрезать их от корабля.
– Ага, сам об этом же думаю. Много их больно уходит – не смогли диксы такую ораву успокоить.
– А чего ты хотел? Это все же бойцы, а не палачи при рабах.
Машина развернулась на месте, плавно пошла вперед, огибая отбивающихся готов слева. Те наконец сумели объединить силы – лишь редкие паникеры продолжали убегать. Вместе стало проще – нахлынувшую толпу диксов встретил ряд копий и выстрелы в упор. Макс, оценив ситуацию, понял, что победа тварям не светит. Слишком много их осталось на берегу. Ничего, сейчас поможем.
Отвлекаться на проезжающий мимо тягач было некогда – все готы были заняты диксами. Воспользовавшись этим, Макс высунулся из люка, выдал по черным длинную очередь, тут же юркнув обратно, не дожидаясь сдачи. И напрасно – по броне ни разу не ударило. Видимо, дошло до них, что против «танка» у них ничего нет, вот и смирились, как с неизбежным злом.
– Я протараню корабли, – заявил Роман. – Туда добрались некоторые – уйти могут.
– Быстро с места их не сдвинешь. Ты давай по строю их проедься, а потом уже к кораблям. А то они в пару минут всех диксов добьют и нами займутся. Те, тупые, в лоб лезут.
Вездеход чуть повернул и обрушился на левый фланг вражеского построения. Впрочем, «обрушился» – слишком громко сказано: так как дно моря, пусть и мелководного, не лучшая дорога, а вода создает серьезное сопротивление, шел он на пониженной передаче со смехотворной скоростью. Не как асфальтоукладчик, но как нечто родственное. Под гусеницы никто не попал, но и стоять, как прежде, готы уже не могли – рассыпались в разные стороны. Монолитный строй растаял, диксы с двойным энтузиазмом накинулись на потенциальную пищу, и на этот раз гораздо успешнее – сразу в нескольких местах закипела суета над упавшими.
– Вот теперь можно и к кораблям, – заявил Роман, разворачивая тягач.
На подходе скорость еще больше упала, да и машина начала вести себя странно, будто пытаясь приподнять нос. Видимо, глубина все же не по пояс, и начинает проявляться ее плавучесть. Трусы на палубе побросали весла, отставили возню с якорями, попрыгали в разные стороны. Тяжелый тягач прошелся впритирку с основным корпусом, с треском подломил поплавок под себя, переехал, направился к следующему судну – его тоже надо покалечить.
Но здесь полоса везения во всех начинаниях закончилась. Поначалу все было как с первым кораблем: треск, поплавок затягивает под гусеницы. Но затем что-то отрывисто лязгнуло, машину повело вправо, и вместо того чтобы ехать дальше, она всей тушей заползла на палубу, подмяв под себя сплюснутую гору лопнувшего бамбука, что меньше минуты назад была достаточно приличным по местным меркам судном.
– Все! Приехали!
– Какое приехали? – не понял Макс. – Давай! Последний корабль дави!
– Разулись мы! Гуску потеряли! Никуда теперь не уедем! Вот же невезуха!!!
Положение и впрямь нехорошее – в разгар боя машина потеряла ход. Нечего и думать выбраться наружу для ремонта – мало того что пристрелят сразу, так еще и дело это долгое и муторное.
– Блин! Чуть-чуть не хватило! Остались бы они без кораблей вообще!
– А они и так остались. Ты погляди, что делается.
Макс глянул – и от сердца отлегло. Готы даже не пытались прорываться к последнему кораблю. Очевидно, сильно начали уважать тягач, раз боятся приближаться. Оставляя товарищей в лапах тварей, они бежали прочь от острова. Некоторые при этом прямо на ходу бросали оружие, скидывали доспехи. Ну и правильно – легче улепетывать будет. Несмотря на все, что здесь произошло, их осталось еще немало – минимум полсотни. Но это уже не войско, а запаниковавшая толпа. Потом, возможно, их опять поставят в строй, вернется боевой дух, но это случится не сегодня.
Позади, на берегу, виднелась неровная шеренга островитян. Пробираясь через окончательно разгромленный лагерь, они добивали покалеченных диксов, постреливая вслед убегающим готам. К ним присоединялись спустившиеся с пальм рабы – хватая трофейное оружие, они начинали преследовать хозяев, как обычно, не зная в этом меры.
Все – островитяне победили.

 

Гот габаритами лишь немногим уступал платяному шкафу, но, несмотря на это, выглядел жалко. Смертники, добравшись до этого, несомненно не последнего в иерархии, рабовладельца, успели отрезать ему одно ухо и накостылять так, что лицо превратилось в багровую маску. Его вырвали из их лап с превеликим трудом, и теперь он, позабыв про недавнее высокомерие сильного мира сего, стоял на коленях возле уреза воды, щелочками заплывших глаз недобро косясь на победителей.
Кирпич, насвистывая незатейливую мелодию, перешагнул через труп дикса, остановился, посмотрел на пленника сверху вниз.
– Знаешь его? – спросил Роман.
– Да кто ж его не знает. Жирдяй это – сержант гвардейцев. Мало белых там осталось – ценят его при любой власти. Берегут. Умеет пользу приносить.
– Я так и подумал, что он не рядовой, – обрадовался Роман. – Еле спасли – его чуть в клочья не порвали.
– Помнишь меня, Жирдяй? – без насмешки или другого подтекста просто спросил Кирпич.
Тот еле заметно кивнул.
Роман обратился к пленнику:
– Жить хочешь?
Тот, чуть ли не с треском раздвинув изодранные губы, тихо ответил:
– Жить все хотят.
– Мы отпустим тебя. Даже позволим взять лодку и дадим орехов в дорогу. Но за это ты передашь Алариху наши слова. Согласен?
– Справедливо. Согласен.
– Скажи ему, что этот остров теперь наш. Мы мирные люди, но убивать умеем, как ты уже заметил. Нам нетрудно убивать вас снова и снова. Если опять вернетесь сюда, мы никого в живых не оставим, а потом приведем толпу диксов и ящеров в вашу столицу. И в любой поселок, где попытаются сохранить вашу власть. Ты видел, что у нас это получается неплохо. Все понял? Так и передай.
Губы сержанта раздвинулись в кровавом подобии улыбки:
– Лучше сразу отдайте меня смертникам – они долго мучить не будут. Наш новый Аларих не любит плохих новостей и может отыграться на том, кто их принесет. А он у нас тот еще затейник…
– Так ты выбираешь смерть? – уточнил Роман.
– Да нет, это я пошутил. Попробовать стоит. Давайте лодку, и я отсюда проваливаю попытать удачу с Аларихом.
Уже провожая взглядом удаляющуюся от берега бамбуковую посудину, Роман обратился к Кирпичу:
– К Алариху пойдет или где-нибудь спрячется?
– Да где ж ему прятаться? Жирдяя на всем архипелаге знают. Чужие просто прибьют и притопят в глубоком месте, у своих не тронут, но и Аларих прознает, после чего спросит: «Зачем прятался? Наверное, виноват в чем-то?» Нет у него другой дороги.
Макс, глядя вслед лодке, думал, что и без Жирдяя весть о случившемся мимо Алариха не пройдет. Ведь, несмотря на все усилия, уйти смогло несколько десятков врагов. Организовать их преследования не смогли, да и не рискнули – скоро вечер, а в темноте на рифах опасно, особенно если рядом пролилась кровь. Многие из беглецов ранены, у них нет воды и еды, они остались без лодок и кораблей, а пеший путь труден и опасен. Но народ там крепкий – все не сгинут. Вождь готов узнает о произошедшем.
А что именно он узнает? Да что угодно, кроме правды. Все как один будут рассказывать об отморозках, не побоявшихся захапать себе главный остров архипелага. А чего им бояться, если они каким-то образом приручили и диксов, и ящеров? «О! Поверьте, великий владыка, именно так все и было. Ведь все глаза видели, как на великое войско готов напал танк, причем его поддерживали неисчислимые стаи диксов и ящеров. Какой танк? Огромный и страшный танк – самый настоящий. Из брони несокрушимой, с мотором, плющимся вонючим выхлопом, с пулеметом на башне. Пушка? Нет, пушки не видели».
Впрочем, наверняка найдутся свидетели, видевшие и пушку, и ракеты, и даже танков в их показаниях станет от трех до пяти, а действия бронетехники корректировал вертолет поддержки. Паника и страх тем и хороши, что хорошего не замечают, зато плохое умножают многократно.
Что сделает Аларих, узнав, что Большой оккупировала группа хорошо вооруженных людей, не боящихся боя, одну за другой уничтоживших неслабую экспедицию и карательное войско? Можно лишь гадать о его дальнейших поступках, но на одно он не пойдет в любом случае – не пошлет новой армии. В его положении гнать людей туда, где дважды погибли их предшественники, вредно для карьеры. Даже смертельно вредно. Ведь поменять Алариха – дело будничное, и решиться на это куда проще, чем на авантюру с сомнительным исходом. Не та ситуация в черной империи, чтобы безнаказанно разбазаривать ее военные ресурсы.
Готы после такого поражения стали гораздо слабее и должны поумерить амбиции. Зато их новый противник в любом случае усилился за счет взятых трофеев. Пулемет с приличным запасом патронов уже оценили, и Роман даже начал мечтать установить его на башню тягача, успев на этой почве поцапаться с Пикаром, думающим только о «Челленджере». На кучу пальмовых листьев сложили полтора десятка автоматов, винтовок, ружей и пистолетов, продолжая приносить все новые и новые, – много чего осталось на мелководье, и теперь его обшаривали ноги десятков поисковиков. Отличных копий и прочего «холодняка» столько, что можно вооружить всех, включая грудных детей.
И все это далось без потерь. Основные силы в бой вступили в самом конце, безнаказанно постреливая с берега. Главным образом им пришлось добивать диксов – от готов проблем не было.
Впрочем, если честно, совсем без потерь не обошлось. Уже после боя на одного парнишку из бывших смертников упал не вовремя созревший кокос. Очень неудачно – похоже, сотрясение мозга заработал.
Рабов тоже придется откармливать, да и раненых среди них хватает. Хотя пополнение вышло невеликое. Увы, в первую очередь диксы разделывались со смертниками. Беднягам из-за колодок было нелегко убегать или забираться на деревья, поэтому самых слабых твари без труда порвали на первых минутах боя.
Ну что ж… за ошеломительную легкость победы надо платить. Главное – что победила своя команда.
Кстати, победа вышла двойная. Макс был готов поспорить, что оба логова теперь пусты. Ни одна тварь не смогла устоять перед свистком, а потом уже гнались за вездеходом из-за своей хищной привычки. Пока под контроль не взяты все окрестные буи, придется держать хорошо вооруженные посты на местах обиталищ тварей. Новые, приходя на зов неизвестной природы, будут легко уничтожаться поодиночке, так что на острове станет гораздо спокойнее. Ну разве что ящеры останутся.
Ничего, и с ними что-нибудь придумать можно. Да и количество рептилий не бесконечно, а растут они не со скоростью бамбука. Тот, в отличие от них, на глазах вытягивается. Сколько его ни вырубай, никогда не переведется.
Кто знает, что будет послезавтра, но завтра переселенцев ждет мирная жизнь, где ящеры и диксы не более чем адреналиновое развлечение для дозорных, а про готов на некоторое время можно забыть.
Назад: Глава 27
Дальше: Глава 29