Глава 16
КРУШЕНИЕ
ВЫБОР
ПРОЩЕНИЕ
Началась бомбардировка, и жители Дагонета решили, что наступил конец света.
Но они слишком плохо разбирались в положении вещей. С высокой орбиты по городу бил единственный корабль «Танато», и то он использовал далеко не всю мощь своих орудий. Люди на поверхности планеты не могли знать, что остальные корабли флотилии замерли вокруг своего собрата и внимательно наблюдали. Вот если бы все корабли Воителя обрушили на мир огонь всех своих орудий, тогда эти предположения были бы оправданны. Тогда могла расколоться сама планета, и целые континенты обратились бы в пыль. Возможно, это еще произойдет в недалеком будущем, но сейчас для «Танато» было вполне достаточно инертных кинетических зарядов, которые с оглушительным воем пронзали атмосферу, а потом взрывались, грохоча словно гром, уничтожая силовые подстанции, военные объекты и дворцы знати. Тем, кто оставался на земле, это могло показаться сплошным и бессмысленным разрушением, а с точки зрения тех, кто был на орбите, это была искусная и хирургически точная военная операция.
Койн и Гарантин старались избегать главных магистралей, по которым толпы перепуганных жителей стремились покинуть город. После расстрела на площади прошло уже несколько часов, и люди, оцепеневшие от ужаса, уже не могли бежать. Теперь они просто брели, чаще всего молча. Некоторые толкали перед собой тележки, груженные собранным или украденным по пути скарбом, другие цеплялись за борта переполненных машин. Если они и говорили, то только шепотом, словно боялись, что Астартес способны услышать их с другого конца города.
Каллидус притаился в тени переулка напротив разбитой остановки монорельса и слушал, как люди говорят о Сынах Хоруса. Кто-то утверждал, что они организовали лагерь на площади Освобождения, и там приземляются десятки «Грозовых птиц», переправляющих на поверхность планеты все больше и больше Астартес. Другие клялись, что видели на улицах города бронированные машины и даже чудовищных боевых роботов — титанов.
Из всего, что стало известно каллидусу, Койн с уверенностью мог сказать только одно: Сыны Хоруса были намерены неукоснительно следовать переданному Кордой приказу и к закату столица Дагонета превратится в пылающий погребальный костер.
Ассасин взглянул наверх, где на фасаде здания станции криво висел массивный дисплей. Его поверхность пересекала трещина, но еще виден был искаженный помехами текст, гласивший, что городская железная дорога временно выведена из строя. Вокруг неподвижно замерли люди. Койн с беспокойством осмотрел устройство. Вокруг всех публичных информационных экранов обычно имелась целая сеть пиктеров, а каллидус, как и все ассасины, испытывал вполне понятное отвращение ко всем камерам наблюдения.
Информационная система словно уловила его мысли, и один из пиктов дернулся в своей рамке, а затем, немного поморгав, стал показывать вереницу беженцев. Ассасин поспешно отступил в тень, не уверенный, что камера не успела захватить и его изображение.
В нескольких метрах от него, в глубине переулка, Гарантин сидел на крышке мусорного бака, дрожал, отходя от действия усилителей рефлексов, и при помощи ремонтного набора штопал многочисленные раны, полученные в недавней схватке с Сыном Хоруса. Койн морщился каждый раз, когда до него доносился чавкающий звук кожного степлера, сшивающего края поврежденных тканей.
Гарантин поднял голову: один глаз у него был сильно поврежден, и из него сочилась прозрачная жидкость. Эверсор усмехнулся, демонстрируя окровавленные зубы:
— Через мгновение я к тебе присоединюсь, чудик.
Койн проигнорировал оскорбление, избавился от рваных остатков мундира командира СПО и сменил его на украденный с упавшего манекена парчовый пиджак.
— Надеюсь, что ты не задержишься.
Каллидус скрылся за обломком стены и сбросил с себя маску офицера. Ему было нелегко в таких условиях, без соответствующих медитаций проводить перевоплощение, но обстоятельства требовали изменения облика. Вскоре он преобразился в молодого парня с копной тонких растрепанных волос.
— Ты хоть помнишь, как ты выглядишь на самом деле? — спросил эверсор, не пытаясь скрыть своего отвращения.
Койн искоса взглянул на него, обратив особое внимание на множество шрамов и бесчисленные имплантанты как под кожей, так и поверх нее.
— А ты?
Гарантин хихикнул:
— Мы оба по-своему хороши. — Он вернулся к своим ранам. — Есть признаки новых Астартес?
Каллидус покачал головой:
— Но они появятся. Мне и раньше приходилось сталкиваться с подобными ситуациями. Они маршируют через весь город, поднося факелы ко всему, что попадается на пути, и уничтожая каждого, кто осмеливается им противостоять.
— Пусть приходят, — проворчал эверсор, затягивая последнюю силовую повязку вокруг массивного бедра.
— В следующий раз их может быть больше одного.
— В этом можно не сомневаться. — Руки эверсора еще подергивались. — Девчонка-отравительница была права. Мы все здесь погибнем.
Это заявление вызвало напряженный взгляд каллидуса.
— Я не собираюсь расставаться с жизнью в каком-то захолустном мире.
Гарантин усмехнулся:
— Можно подумать, у тебя есть выбор. — Он равномерно постучал пальцем по стене, изображая метроном. — Тук-тук. Обстоятельства против нас. Кто-то проболтался.
Койн промолчал. У него не было ни малейшего желания обсуждать эту тему, но подозрения Гарантина в том, что миссия с самого начала была обречена на провал, казались ему вполне правдоподобными. А учитывая еще и то, что произошло на площади, вывод напрашивался сам собой.
Резкий птичий крик отвлек Койна от невеселых раздумий. Подняв голову, он увидел, как с другого конца переулка в их сторону летит хищная птица. Эверсор почти неуловимым движением поднял свой «Экзекутор», охранный сенсор навел его на цель, потом раздался негромкий хлопок игломета, и птица, не закончив поворот, камнем упала на землю.
Койн подошел к неподвижному телу; он заметил нечто странное — блеск солнечного луча на металлической поверхности.
— Ты что, голоден?
Гарантин, слегка прихрамывая, подошел ближе.
— Идиот. — Койн поднял труп птицы, насквозь пробитый тонким игольным дротиком. Пернатый хищник оказался напичканным множеством имплантантов, закрепленных на голове и перьях. — Это псибер-орел инфоцита. Он искал нас.
Койн снова посмотрел на уличный дисплей и транслируемые изображения.
— Может, это он и проболтался, — пробормотал эверсор. — А может, ты.
Картинка на экране мигнула и сменилась. Теперь он показывал вид улицы сверху, потом выстрелы в переулке, потом изображение стало беспорядочным и неразборчивым, и Койн вдруг догадался, что это запись видеосъемки с автозаписывающего пиктера псибер-орла.
Один из беженцев тоже обратил внимание на экран и остановился, чтобы просмотреть всю запись. Койн отбросил в сторону мертвую птицу и вышел на улицу. Кадры на уличном экране тотчас сменились, и каллидус увидел свое изображение.
Несколько мгновений ничего не происходило; если Койн не ошибся, если через эти линзы смотрит Тариил, он наверняка растерялся, поскольку лицо Койна сильно изменилось с тех пор, как они виделись в последний раз. Но затем из тени появился Гарантин, и все сомнения рассеялись.
Беженцы, увидев огромную фигуру неистового киллера, испуганно попятились, словно неожиданно обнаружили в своих рядах дикого зверя. Койн мог бы сказать, что они почти не ошиблись. А Гарантин злобно оскалился и сверкнул зубами.
С остановки монорельсового поезда донесся гудок сирены, и тяжелые металлические ворота, отделявшие платформу от улицы, вдруг задергались взад и вперед, а потом начали открываться. Изображение на экране вверху замигало, и на этот раз появился текст, оповещавший о готовности станции к работе.
Койн улыбнулся:
— Похоже, у нас есть транспорт.
Каллидус сделал шаг вперед, но рука с когтями его остановила.
— Это может быть западня, — прошипел Гарантин.
Вдалеке со свистом пролетел еще один снаряд орбитальной бомбардировки, и земля под ногами вздрогнула от взрыва.
— Есть только один способ это проверить.
На платформе, приподнятой над уровнем улицы, стоял единственный состав. Сеть монорельсовых дорог бездействовала с самого начала мятежа против власти Терры. Ее отключил командующий клановыми войсками, добиваясь выполнения приказа об ограничении перемещения граждан, а потом поезда были вынуждены стоять из-за массового побега заключенных из тюрьмы, устроенной на центральном вокзале. Но некоторые ветки дороги до сих пор были подключены к стремительно сокращавшейся энергетической сети столицы, а автономные системы, управлявшие движением поездов, не представляли особой сложности для специалиста такого уровня, как ванус.
Появился еще один псибер-орел; он уселся на бампер локомотива и пронзительно крикнул. Койн и Гарантин стремительно побежали на платформу. На середине лестницы каллидус оглянулся: самые отчаянные из группы беженцев уже направлялись вслед за ними.
— Быстрее! — крикнул Койн.
Он отыскал открытый вагон и вскочил в него. Состав оказался грузовым, и внутри вагон был разделен на стойла для перевозки скота. В воздухе стояла вонь от пота и навоза животных.
Как только Гарантин тоже оказался внутри, орел взмыл в небо, и поезд с оглушительным скрежетом рванулся вперед, так что из-под колес полетели искры. Появился запах озона, вагоны со стуком сдвинулись с места и понеслись мимо станции, набирая скорость.
Частый стук колес время от времени прерывался глухими ударами переднего бампера, отбрасывающего с пути обломки разрушенных зданий. Койн, вытащив нейрошредер, прошел по всему вагону, затем рывком распахнул дверь и проверил следующий и еще два задних вагона. В последнем он обнаружил трупы гроксов. Огромные туши лежали там, где упали — на металлической решетке пола. Они все еще были пристегнуты к кольцам в стене и наверняка погибли от голода, когда после начала войны о них забыли, оставив без воды и корма в вонючем железном стойле.
Убедившись, что во всем составе, кроме них, никого нет, Койн прошел весь поезд в обратном направлении и нашел Гарантина в коротком моторном вагоне, где неумолчно трещал когитатор двигателя. Через разбитое ветровое окно просматривался путь, постепенно опускавшийся до уровня одного из главных проспектов, идущих параллельно радиальной магистрали.
— Если нам повезет, мы на этой колымаге сумеем выбраться из города, — сказал Койн, рассеянно рассматривая резьбу на рукоятке нейрошредера.
Эверсор откинул на спину украшенный клыками шлем и периодически негромко ворчал, глядя вдаль, словно хищник, который ловил запахи встречного ветра.
— Нам не повезет, — откликнулся он. — Видишь?
Его палец с металлическим когтем показал прямо по курсу поезда.
Койн снял с пояса компактный монокуляр и поднес к глазам. Расплывчатое изображение дрожало и раскачивалось, но он не мог не увидеть серые глыбы фигур Астартес в броне класса «Максим», которые двигались наперерез поезду. Они тащили и складывали на рельсы остатки сгоревших машин, сооружая импровизированную баррикаду.
— Я же говорил, что это ловушка, — проворчал Гарантин. — Ванус привез нас прямо в руки Астартес!
Койн покачал головой:
— Если бы это было так, почему мы не сбавляем скорость?
Более того, состав все ускорял бег, и на дисплее когитатора загорелись тревожные руны, предупреждавшие о превышении уровня безопасности.
Дорога пошла под уклон, и, когда состав стал спускаться на уровень земли перед следующей станцией, колеса угрожающе заскрежетали. А затем Сыны Хоруса, укрывшись за своим сооружением, открыли огонь по головному вагону, и болты с грохотом ударили в металлические стены.
Гарантин через разбитое окно, не целясь, выпустил длинную очередь, а потом вслед за Койном помчался по вагонам в хвост состава.
Снаряды пробивали стены вагонов насквозь, и в пыльном воздухе появлялись солнечные лучи, прорвавшиеся через пробоины. Поезд продолжал набирать скорость, и пол так раскачивался, что стало трудно держаться на ногах. Они успели добраться до последнего вагона, когда состав налетел на устроенный Астартес завал. Обломки грузовиков и вездеходов завертелись в воздухе и вылетели на проспект, сбив с ног двоих Астартес. От удара металлическая рама вагона раскалилась, и ведущие колеса сорвались с оси. Потерявший сцепление с монорельсом состав изогнулся и накренился, вагоны слетели на трассу и по инерции промчались вперед, разбрасывая в стороны тучи асфальта и щебня.
Обоих ассасинов в последнем вагоне швырнуло на трупы гроксов, и основную силу удара поглотили мягкие вонючие туши. Наконец лишенный тяги состав остановился в облаке пыли и оранжевых искр.
Койн потерял сознание на несколько минут, показавшихся ему целой вечностью. А затем он очнулся и обнаружил, что его тянут вверх и проталкивают через пробитую крышу вагона. Призрак на дрожащих ногах сделал несколько шагов по шоссе, вдыхая запах горящего асфальта и раскаленного металла. Щурясь от яркого света, он нащупал свой нейрошредер. К счастью, оружие осталось при нем.
Подошел Гарантин, на ходу перезаряжая «Экзекутор».
— Я думаю, мы их огорчили! — крикнул он, показывая рукой за спину Койна.
Ассасин обернулся и увидел, что к ним по шоссе, стреляя с бедра, бегут закованные в броню гиганты. Болты с глухим стуком врезались в землю и сотрясали покореженный вагон. Койн достал нейрошредер и нерешительно остановился. Пистолет имел ограниченный радиус действия и был предназначен для ближнего боя. Каллидус отступил и укрылся за фрагментом грузового вагона. Возможно, удачный выстрел лишит жизни одного из Сынов Хоруса или даже двоих… Но им двоим противостоит целое тактическое отделение Астартес.
— Нам не повезло, — пробормотал ассасин, прикидывая вероятность того, что жизнь Койна из круга Каллидус действительно прервется в этом второстепенном мире.
Снаряд рикошетом отлетел от стены вагона, и Гарантин, покачнувшись, тоже спрятался в укрытие. Койн уловил резкий смолистый запах стимуляторов: на спине Гарантина появилась глубокая красно-черная царапина.
— Ты ранен.
— Правда?
Эверсор, казалось, полностью сосредоточился на замене бракованного заряда из патронника своего оружия. С вагона скатился металлический цилиндр и упал у их ног. Гарантин, ни секунды не медля, схватил крак-гранату и швырнул ее обратно. Койн видел, что из раны обильно вытекает густая кровь и каждое движение дается эверсору с трудом.
Но в следующий момент инжекторы сработали и погасили боль, а Гарантин издал низкое раскатистое рычание. Он обернулся, взглянув на Койна черными точками сузившихся зрачков.
— Что-то надвигается. Слышишь?
Койн только собрался ответить, как все звуки заглушил неожиданно возникший рев реактивных двигателей. Из промежутка между зданиями, обступившими одну сторону проспекта, вынырнул тупоносый флайер — прямоугольный фюзеляж, подвешенный между двумя парами крыльев, которые заканчивались вертикальными трубами. Летательный аппарат был разрисован яркими белыми и зелеными полосами — цвета городской противопожарной службы. У открытой двери виднелся человек в черном комбинезоне и с длинноствольной винтовкой в руке. Из дула вырвался огонь, и на дороге взорвалась одна из машин.
Самолет стал снижаться, придерживаясь направления улицы, и тогда Койн дернул Гарантина за руку.
— Пора уходить! — крикнул каллидус.
Напряженные мускулы эверсора были твердыми, как мотки стальной проволоки, и все его тело дрожало от едва сдерживаемой энергии.
— Он сказал, что раньше уже убил одного из них, — бормотал Гарантин, не спуская глаз с приближающихся Астартес. — А теперь на его счету двое, если только ему можно верить.
Флайер кружил над ними, отыскивая место для приземления, но Сыны Хоруса своей стрельбой образовали барьер между самолетом и беглецами.
— Гарантин! — снова закричал Койн. — Пора двигаться.
Яростный киллер вздрогнул и на какое-то время утратил способность двигаться.
— Ты мне не нравишься, — невнятно произнес он. — Тебе это известно?
— Это чувство взаимно! — закричал Койн, чтобы быть услышанным в реве двигателей.
Самолет парил менее чем в метре от дороги, и из рубки им отчаянно махал рукой Тариил.
— Хорошо. Я не желаю, чтобы ты мешал действию моих стимуляторов.
В следующее мгновение эверсор вприпрыжку бросился бежать, так что невозможно был уследить за его движениями. Он выскочил из укрытия и понесся прямо на ряды Астартес. За ним непрерывным шлейфом полетели латунные гильзы из комбинированного болтера.
Каллидус выругался и побежал в противоположном направлении, к самолету. За полуоткрытой дверцей стоял Келл, и «Экзитус» периодически дергался в его руках, посылая в противников один бронебойный снаряд за другим.
Тариил, побледневший и потный, скорчился перед контрольной панелью. Скорее всего, он управлял пилотом-сервитором самолета через свой наручный когитатор.
— А где Гарантин?! — подняв голову, крикнул инфоцит.
— Он сделал свой выбор, — ответил Койн и рухнул на пол.
Эверсор, не переставая вопить, мчался навстречу мятежным Астартес и первого из них свалил залпом из «Экзекутора». Со вторым он столкнулся, и они оба покатились по земле, грохоча металлом и керамитом. Гарантин ощущал, как по его венам разливается бушующий поток энергии. Механически усовершенствованное сердце билось с такой частотой, что в ушах стоял ровный гул. Настройки в распределителях стимуляторов нарушились еще при крушении поезда, и теперь они впрыскивали дозы психона и барража непосредственно во внутренние органы, а атомайзеры в его боевой маске выпускали прямо в ноздри полноценные дозы нейровозбудителей.
Он летел вперед на волне бешенства и черной безумной ярости, которая заставляла его вопить и хохотать, заглушая даже грохот стрельбы. В таком состоянии он был самым быстрым, самым опасным и самым довольным.
Это был самый долгий для Гарантина период бодрствования с тех пор, как его нашли в колонии с обгрызенными костями соседа в детских руках. Кости были заострены для следующего убийства. Он тосковал по бездумному блаженству стазис-установки. Он чувствовал себя потерянным без шепота гипнотических инструктажей. Этот способ существования час за часом, день за днем, который так легко давался остальным, для Гарантина был дьявольским наваждением. Он ненавидел понятия бесконечных «вчера», «сегодня» и «завтра». Ему было близко только понятие «сейчас».
Каждую секунду бодрствования ему казалось, что ярость испаряется, а он становится мягким и слабым. Ему был необходим сон. Необходим, как воздух.
Но еще сильнее он нуждался в убийстве. Лучше, чем все боевые зелья, мощнее импульсов наслаждения, поступавших из серого вещества головного мозга; убийства — это лучшее из всего, что он знал.
Он колотил по шлему космодесантника и по линзам визора, разбивая в кровь пальцы под рукавицей. Разряженный «Экзекутор» превратился в дубинку, которой он неустанно размахивал и наносил удары.
Его самого тоже настигли удары, которые отозвались внутри опаляющим огнем и отбросили от жертвы на твердое покрытие дороги. Густая, насыщенная медикаментами кровь выплеснулась в рот и потекла из клыкастой пасти маски. Он не чувствовал боли. Только внутри образовался белый горячий шар, и с каждым мгновением он становился все больше. Этот жар наполнил Гарантина таким восторгом, какого он еще никогда не знал. Скользящие удары болтеров и боевых ножей разрушали его имплантанты, и ниже правого колена уже остались одни лохмотья.
Но все его мускулы дрогнули, когда от признаков смерти пробудилась к жизни дремлющая искусственная железа, расположенная под грудной костью. Набухший шаровидный орган, реагируя на приближение конца, пустил в ход свой заряд, впрыснув вещество, от которого кровь Гарантина закипела и превратилась в кислоту. Все бесконтрольно смешивающиеся вещества образовали мощную ядовитую и взрывчатую смесь.
Мягкие ткани глаз эверсора мгновенно сварились, и он не мог увидеть финальной вспышки экзотермического взрыва, уничтожившего его тело без остатка.
Они петляли по улицам города на большой скорости, но на самой малой высоте. Однако на окраинах столицы деятельность Астартес не была заметна. Вместо этого Сыны Хоруса позволили своему орбитальному контингенту бомбить обнесенные стенами поместья и парки, принадлежащие кланам. Город теперь окружало кольцо грязи, изрытой глубокими кратерами. В некоторых местах, где мощные взрывы слишком сильно раскалили землю, на дне воронок поблескивали стекловидные пластины.
Внизу процессии беженцев пробирались между кратерами, словно цепочки муравьев, обходящих следы безмятежного гиганта. Воздух вокруг маленького самолета казался густым от дыма пожарищ. Тариил говорил, что им повезло, поскольку Адептус Астартес не применили прикрытие с воздуха; уйти от истребителей на этом неуклюжем гражданском флайере им не удалось бы.
По приказу Келла инфоцит направил самолет в безлюдную местность, простиравшуюся за городскими стенами, и дальше, в песчаную пустыню. С каждой секундой они все больше и больше удалялись от ангара космопорта, в котором был спрятан «Ультио».
Их никто не преследовал; в какой-то момент сенсор зафиксировал небольшой объект, двигающийся на высокой скорости, — возможно, гравицикл, — но он находился вдали от их маршрута и, казалось, не обратил на них никакого внимания.
В конце концов Койн нарушил молчание:
— Во имя Гадеса, куда мы летим?
— Искать остальных, — ответил виндикар.
— Женщин? — Койн все еще сохранял облик юнца, и выражение лица, с каким говорил каллидус, казалось слишком старым и слишком бессердечным для молодого человека. — А почему ты думаешь, что они не погибли, как погиб эверсор?
Келл поднял информационный планшет.
— Неужели ты думаешь, я позволил бы кулексус скрыться из виду, если бы не знал точно, где она находится?
— Прибор слежения? — Койн незамедлительно обернулся к инфоциту, который попытался спрятаться от его взгляда за голограммой автопилота флайера. — Еще одна из твоих штучек?
Тариил коротко кивнул:
— Совершенно безвредная метка, излучатель определенной частоты, больше ничего. Я заготовил их для каждого из нас.
Койн снова взглянул на Келла.
— Ты и на меня это повесил? — Его глаза угрожающе сузились. — Где она?
Келл холодно усмехнулся:
— А рационы на борту были вкусными, правда? — Не дожидаясь реакции каллидуса, он продолжил: — Койн, не будь таким обидчивым. Если бы я не предвидел разных случайностей, как бы мы вас нашли? Вы бы и сейчас болтались в городе, ожидая, пока вас не прикончат Астартес.
— Ты все предусмотрел, — проворчал призрак. — Кроме того, что наш объект знал о покушении!
Тариил поднял голову:
— Объект на площади…
— Не был Воителем! — резко оборвал его Койн. — Я ассасин-палатин и совершил больше убийств, чем могу вспомнить, но я выживал при любых обстоятельствах и выполнял задания, поскольку у меня не было секретов. Ничего, что надо было скрывать. Никакой вероятности утечки информации. А мы с этой грандиозной и глупейшей схемой убийства примарха вынуждены убегать и прятаться. Почему? Кто проговорился, Келл? — Каллидус пересек небольшую кабину самолета и ткнул пальцем в грудь снайпера. — Кого в этом винить?
— У меня нет ответа на твой вопрос, — с неожиданной искренностью ответил Келл. — Но если среди нас был предатель, у него было предостаточно шансов остановить нас еще до выхода из Солнечной системы.
— Как мог Хорус предвидеть покушение? — спросил Койн. — Вместо себя он послал на смерть одного из своих офицеров. Откуда он узнал? Или прикажешь считать его колдуном?
Информационный планшет Келла подал звуковой сигнал, и вопрос остался без ответа.
— Возвращаемся. Два километра на запад.
Тариил открыл панель гололитических изображений и кивнул:
— Вижу. Объект неподвижен. Ауспик флайера уловил массу металла и… противоречивые температурные показатели.
— Сажай самолет.
Внизу бушевали вихри песка, снижающие видимость почти до нуля.
— Песчаная буря и последствия орбитальной бомбардировки…
Ванус поднял голову, и при виде непреклонного выражения на лице Келла остальные доводы застряли у него в горле. Он вздохнул:
— Как скажешь.
Две крысы-соглядатаи Тариила нашли ее за штурвалом скиммера-вездехода, наполовину погребенного под песчаной дюной. Насколько мог определить инфоцит, она была ранена до того, как села в машину и попыталась скрыться в пустыне, но в какой-то момент ослабела настолько, что скиммер вышел из-под контроля.
Келл, с выражением холодной ярости на лице, оттолкнул с дороги инфоцита и поднял Соалм на руки. Она сильно побледнела и была вся в кровоподтеках, но, к удивлению Тариила, еще жива.
Койн достал с заднего сиденья скиммера серебряный шлем с маской черепа, к которому сбоку были прикреплены линзы и причудливого образца антенна. Когда каллидус повернул его, чтобы заглянуть внутрь, из отверстия посыпался темный пепел, тотчас подхваченный завывающим ветром.
— Йота…
— Мертва. — Соалм пошевелилась при упоминании имени псайкера. — Оно убило ее.
Ее слабый голос прерывался от боли.
— Оно? — повторил Тариил, но Келл уже нес Соалм к самолету.
Койн последним поднялся на борт и с треском захлопнул дверцу. Призрак принес в самолет шлем Йоты и поставил его на пол кабины. Он молча обвел каждого обвиняющим взглядом. Снаружи ветер бросал пригоршни песка в ветровое стекло и дергал самолет за крылья.
В другом углу кабины Келл разорвал медицинский пакет и высыпал его содержимое на металлический пол, затем стал наполнять шприц антибактериальным средством широкого спектра действия.
— Спроси ее, что произошло, — сказал Койн.
— Заткнись, — огрызнулся Келл. — Я собираюсь спасти ей жизнь, а не допрашивать!
— А вдруг ее намеренно заманили в пустыню, — продолжал каллидус. — Если нападение на Соалм и убийство Йоты было подстроено?
— Что могло ее убить? — изумленно выпалил Тариил. — В Красной Аллее я видел, на что она способна.
Койн протиснулся ближе к снайперу.
— Ради Трона, парень, спроси ее! Кем бы она ни была для тебя, мы должны знать!
Келл колебался. Но через секунду он решительно заменил шприц, взяв вместо антибактериального средства стимулятор.
— Ты прав.
— Это убьет ее! — воскликнул Тариил. — Она очень слаба.
— Нет, — ответил Келл, приставляя кончик шприца к бледной шее. — Она не слабая.
Он нажал кнопку, и ампула опустела.
Соалм глухо вскрикнула, потом ее спина выгнулась, и глаза широко распахнулись. В следующий момент она, тяжело дыша, опять упала на пол.
— Ты… — выдохнула она, отыскав взглядом стоявшего рядом Келла.
— Слушай меня, — заговорил виндикар, и на его лице снова возникло странное, не поддающееся определению выражение. — Гарантин мертв. Миссия провалилась. Хорус послал вместо себя подставное лицо. Теперь Астартес в отместку бомбят город.
Соалм пыталась осознать то, что услышала, и ее взгляд на мгновение утратил четкость.
— Убийца, — прошептала она. — Ассасин… скрывается под личиной агента вольного торговца. — Она посмотрела вверх. — Я видела, что он сделал с Йотой. Остальных он просто убивал, а ее… И потом кровь… — Она зарыдала. — О, Бог-Император, кровь…
— Что это она говорит? — спросил Койн. — Идолопоклонство объявлено вне закона! Из всех…
— Тихо! — прервал его Тариил. Инфоцит наклонился вперед. — Соалм. Здесь работает еще один ассасин? Это он убил Йоту?
Она слабо кивнула:
— И меня пытался убить… Убил Синоп и всех, кто был в святилище. А потом книгу…
Она заплакала.
Келл, протянув руку, легонько сжал ее плечо.
— Я могу это показать, — сказал Тариил. Койн, обернувшись, увидел, что ванус держит в руках шлем Йоты. — Можно увидеть, что произошло, — пояснил инфоцит. — Здесь имеется катушка памяти, вмонтированная в анимус спекулум. Производится запись миссии.
— Действуй, — сказал Келл, не поднимая головы.
Тариил, не теряя времени, при помощи механодендритов вскрыл панель в задней части шлема и блестящими проводками из латуни и меди соединил едва заметные порты с гнездами на голопроекторе своего когитатора.
В воздухе замелькали отрывочные картины разговора, но затем инфоцит взломал защиту и определил глубину слоя памяти. И началась последняя сцена.
Соалм отвернулась. Она не хотела видеть это во второй раз.
Койн увидел смерть Йоты ее глазами.
Он видел, как человек в форме служащего «Эврот» превратился в существо, которое называло себя Копьем; он видел непонятные данные его ауры, не похожей ни на одну из тех, с чем псайкеру приходилось сталкиваться раньше; и он видел ужасную сцену, когда монстр пил ее кровь.
— Он пробовал ее, — прошептала Соалм. — Видите? Перед тем как убить.
— Зачем? — спросил Койн, подавляя приступы тошноты.
— Генетический захват, — сказал Тариил и задумчиво кивнул. — В сложных псионических ритуалах органический компонент требуется в качестве катализатора.
— Кровавый ритуал? — Койн искоса взглянул в его сторону. — Но это же примитивное суеверие.
— С определенной точки зрения может показаться и так.
Йота умерла еще раз, и аудиозапись воспроизвела ужас, прозвучавший в ее предсмертном крике. Тариил, вспыхнув от ярости, отвел взгляд. Эксцентричная и неприкаянная женщина-псайкер не заслуживала такой ужасной участи.
Запись закончилась, но еще долго никто не решался заговорить. Возмутительный облик демонического воплощения врезался в память каждого из них, и все сидели молча, а ветер за стенами самолета как будто повторял предсмертный вопль Йоты.
— Колдовство, — наконец с бесстрастной решимостью произнес Келл. — Значит, слухи о зловещих планах Хоруса верны. Он заключил союз с силами за пределами реальности.
— Разрушительными силами… — пробормотала Соалм.
— Это не магия, — настаивал Тариил. — Называйте как хотите. Наука, вернее, темная наука. Как и сама Йота, это существо создано интеллектом, не связанным никакими узами морали.
— Что ты болтаешь? Что это Копье, это колдовское отродье похоже на нее? — Койн зловеще прищурил глаза. — Девчонку создавали в лаборатории и намеренно подвергли влиянию варпа…
— Я знаю, что оно… что он такое, — сказал Тариил, погасил голопроектор и выдернул провода из шлема. — Я слышал имя этого существа.
— Объясни, — потребовал Келл.
— Никто не должен повторять этих слов. — Инфоцит вздохнул. — Ванусы знают обо всем. Наши хранилища заполнены информацией обо всех кругах. Таков наш способ достижения цели.
Койн кивнул:
— Вы всех шантажируете.
— Верно. И мы узнали, что круг Кулексус проводит эксперименты с целью улучшить психические способности. Объекты для опытов они берут у Сестер Безмолвия. Тех, кого не удается забрать официально, они просто похищают…
— Так Копье был одним из нас? — недоверчиво воскликнул Койн.
— Возможно. — Тариил кивнул и продолжил рассказ. — Был такой проект… Позже его аннулировал сам сир Кулексус… Назывался он «Черный Пария». Это живое оружие, способное отразить псионический удар и направить обратно без помощи анимус спекулум. Идеальный контрпсайкер.
— И что из этого получилось? — спросил Келл.
— Эти данные оказались недоступными. Космический корабль, который Кулексус использовали в качестве базы для эксперимента, был направлен на Солнце. Так указано в приказе. Мне это известно, поскольку собирать информацию было поручено моему наставнику.
— Выходит, что Копье и есть Черный Пария? — Келл нахмурился. — И он не погиб, а оказался на службе у Воителя. — Он покачал головой. — Во что же мы впутались?
— Но зачем он здесь, на Дагонете? — не унимался Койн. — Чтобы убить Йоту? Расстроить наши планы против Хоруса?
Из груди Соалм вырвался судорожный вздох.
— Йота просто оказалась у него на пути. Как и остальные паломники и беженцы. Сопутствующие потери. Копью нужна была книга. Кровь.
— О чем ты толкуешь? — Келл взял ее за руку и повернул к себе. — Что ты имеешь в виду, Дженникер?
Она обо всем рассказала. Как только все осознали ситуацию, Тариилу стало плохо, он привалился к стене, тряс головой, а губы неслышно повторяли одно и то же: «Нет, нет, нет».
Койн недоверчиво фыркнул:
— Кровь Императора? Не может быть! Это безумие… Ассасин Хоруса вырывает страницу из старой книги и после этого хочет нанести удар самому могущественному человеческому существу из всех живущих? Да это просто смешно!
— Теперь он получил то, что хотел, — продолжала Соалм. — Синхронность с генной системой Бога-Императора. Копье превратился в бомбу, готовую взорваться в любой момент. — Она сморгнула набежавшие слезы. — Мы должны его остановить, пока он не покинул планету!
— Ты видела, что Копье сделал с Йотой. — Келл посмотрел на каллидуса. — Если это существо отражает психические силы, можешь себе представить, что будет, если он прорвется на Терру? Если он сумеет зайти так далеко, чтобы обратить свои способности против Императора?
— Катастрофа, — прохрипел Тариил. — То же, что произошло с Йотой, только усиленное в миллион раз. Столкновение самых могущественных психических сил. — Инфоцит с трудом сглотнул. — Великий Трон… Он даже может… его убить.
Койн саркастически хмыкнул:
— Император Человечества пострадает от такого фантастического и эфемерного существа? Я не могу в это поверить. Да он смахнет это Копье, словно надоедливое насекомое. Нельзя доверять доводам этой женщины! Они вечно руководствуются не фактами, а архаичным фанатизмом!
— Меня ведет единственный Бог-Император… — настаивала Соалм.
Каллидус указал на нее пальцем:
— Видите? Она сама это признает! Она последовательница культа, запрещенного Советом Терры! — Никто не успел ему ответить, и призрак продолжил: — Мы должны выполнить свою миссию. У нас есть цель! Возможно, Хорус преднамеренно послал на смерть капитана Седирэ, возможно, мы сами поторопились раскрыть свои карты, но это не важно. Конечный результат все тот же: миссия еще не закончена.
— Он спустится на поверхность Дагонета, — сказал Тариил. — Теперь у Воителя нет выбора. Этот мир должен понести наказание от его руки.
— Верно, — подхватил Койн. — У нас еще будет шанс его убить. Единственный шанс. Такой момент может больше никогда не повториться.
Соалм с трудом поднялась на ноги.
— Ты не понимаешь ни моих слов, ни моей веры, оборотень! — решительно заявила она. — Его божественность несомненна, и, отвергая ее, ты обманываешь сам себя. Только Он может спасти человечество от надвигающейся тьмы. И мы не можем Его подвести! — Она вздрогнула, и Келл успел ее подхватить, не давая упасть на пол. — Я не могу отказаться от Него… Никогда.
— Если Соалм права, — заговорил Тариил, — если это и есть Черный Пария и он проглотил частицу крови Императора… Он будет стремиться как можно быстрее покинуть этот мир и добраться до Терры. А если у него имеется корабль, способный пересечь варп, или, того хуже, флотилия Хоруса поджидает ассасина, его уже невозможно будет остановить. Копье необходимо уничтожить, пока он не выбрался с Дагонета!
— Или мы должны верить в могущество Императора и выполнять приказ, — вмешался Койн. — Ты считаешь его божеством, Соалм? Не могу с тобой согласиться, но я верю, что он достаточно силен, чтобы отразить любую атаку. Я верю, что он узнает о приближении этого Копья и поразит его с неба. — Мальчишеское лицо каллидуса сморщилось. — А вот Хорус… Воитель подобен змее, которая лишь на мгновение показывается из своего укрытия. Мы убьем его, пока он находится в этом мире, и навсегда покончим с этой угрозой.
— Думаешь, это будет так просто? — сердито возразила Соалм. — Многолюдный город отдан на растерзание солдатам из-за смерти одного только Астартес. А если погибнет Воитель, неужели ты думаешь, что мятежники падут на колени и будут раскаиваться? Начнется анархия! Полный разгром и хаос!
— Миссией командую я. — Голос Келла прорезал воздух. — Только я могу здесь распоряжаться. — Он взглянул на Соалм. — Я больше не потерплю неповиновения. И решение буду принимать сам.
— Мы можем убить их обоих, — высказал предложение Тариил.
— Поднимай самолет в воздух! — приказал виндикар и потянулся за своей винтовкой.
Разношерстная группа людей собралась на стене, окружающей космопорт; среди них были и солдаты, и гражданские лица, но все держали в руках огнестрельное оружие, и в их аурах отчетливо просматривалась горячая струя страха. Увидев вылетающий из пустыни гравицикл, они, ничуть не колеблясь, обстреляли его. С самого рассвета их все пытались убить, и теперь люди не тратили время, чтобы узнать, кто друг, а кто враг. Теперь Дагонетом правили безумие и террор, и люди, стремясь покинуть обреченный город, в панике бросались друг на друга.
Приземистый летательный аппарат был снабжен лазпушкой, установленной вдоль оси фюзеляжа, и, чтобы прицелиться, Копье поворачивал гравицикл из стороны в сторону и хлестал по зубцам стены желтым лучом лазера. От зарядов, мощности которых хватило бы на то, чтобы сбить самолет, люди взрывались фонтанами кипящей крови. Те, кто остался в живых после выстрелов, погибли, пытаясь убежать, когда Копье расчищал себе путь.
Вокруг головы убийцы уже развевались выдернутые сухожилия и обрывки плоти, щупальца демонической оболочки на лету поглощали насыщенный кровью воздух. Вскоре гравицикл миновал отрезок стены и пробежал по дорожке, ведущей к взлетной площадке, где стоял припаркованный шаттл.
Катер концерна «Эврот» остался нетронутым, но под носовой частью Копье заметил два трупа. Автономно работающие орудия, установленные под фюзеляжем, засекли двух оппортунистов, которые намеревались воспользоваться подходящим случаем и сбежать. Небольшая пушка повернулась в сторону подъехавшего гравицикла, но выстрела не последовало: сенсоры, направленные в сторону Копья, не обнаружили ничего, кроме беспорядочных обрывков информации, которую примитивный машинный мозг не смог расшифровать.
Он выскочил из гравицикла и побежал к шаттлу. Копье испытывал крайнюю степень возбуждения; каждый нейрон в нем пел от бурлящей силы и радостного предвкушения. Малейшая частица проглоченной крови была для него слаще любого нектара. Его сознание играло, подобно крепкому горячему вину; у него была память плоти Йозефа Сабрата, послевкусие от старого вина, выпитого вместе с Дайгом Сеганом, и впечатление от его совершенства. Но капля этой крови затмевала все. Ему довелось испить из чаши существа, превосходящего всех своих сородичей, и даже малая капля делала его царем всех живых существ. И если это лишь отголосок, что должен ощущать сам Император?
Запрокинув голову, Копье оглушительно расхохотался, глядя в затянутые тучами небеса. Теперь он стал заряженным оружием. Бесконечно опасным. Готовым совершить величайшее убийство в истории человечества.
Но ему необходимо подобраться ближе…
Под крылом шаттла он обнаружил небольшое транспортное средство цилиндрической формы на широких колесах — механизированный топливозаправщик, управляемый примитивным автоматом. Это устройство было одним из многих, составлявших систему обеспечения космопорта и заменяющих людей на работах по разгрузке, погрузке и заправке проходящих судов. Но, как это часто бывает, в возникшем на Дагонете хаосе никто и не подумал отключить систему, и роботы продолжали выполнять заложенные программы, не ведая, что вокруг рушатся здания и погибают их хозяева.
Автоматон аккуратно подключился к шаттлу и заправил его свежим прометием. Копье, поддавшись неожиданным сомнениям, задержался на трапе, ведущем в рубку.
Над горящим городом вспыхивали красные огни и гремели раскаты грома, и пасть Копья растянулась в некотором подобии усмешки. По правде говоря, он не ожидал, что Сыны Хоруса так скоро придут за ним на Дагонет. Он надеялся, что получит еще день или два, но течения в варпе непредсказуемы. Он задумался, не собрал ли всех этих людей в одном месте некий высший разум. А если так, то с какой целью?
Копье тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Он так сосредоточился на необходимости скорее покинуть это место, что не учел возможности исчезновения его транспортного средства. Если здесь собралась флотилия Воителя, то катер «Елена», вероятно, либо захвачен, либо уничтожен.
— Я должен добраться до Терры… — произнес он вслух.
Необходимость жгла его изнури, но в следующее мгновение он ощутил некоторое давление на свой разум. Мощное и зловещее присутствие. Копье вновь непроизвольно поднял голову.
Да. Там, наверху, его господин. Он смотрит на Дагонет и ищет его. В клубах туч убийца чувствовал темный пронизывающий взгляд Эреба. Господин ждет его. Смотрит и ждет, что он будет делать дальше, словно терпеливый учитель, наблюдающий за прилежным учеником.
Копье спрыгнул с трапа и вернулся к носу шаттла. Все встало на свои места. Получив кровь, он должен теперь только добраться до цели и совершить убийство. И Эреб прибыл, чтобы ему помочь; господин предоставит ему требуемый корабль. И это будет последнее, что он сделает в качестве наставника.
Под проливным почерневшим дождем убийца поднял одно из тел и подтащил его к основанию крыла шаттла. Копье не забыл ритуала связи, выжженного в его памяти Эребом. На подготовку уйдет не слишком много времени. Он погрузил пальцы в глубокую рану на туловище человека и зачерпнул пригоршню загустевшей крови. Затем он без промедления начал рисовать на потрескавшемся феррокрите необходимые символы. Он тщательно накладывал мазки, изображая восьмиконечную звезду. Когда он закончит, рисунок будет виден Эребу, словно вспышка молнии в безлунную ночь. Господин посмотрит и прочитает послание. Он все поймет.
На мгновение ветер изменил направление и принес к ноздрям Копья запахи трупов и прометия; а еще он донес приближающийся гул турбин.
Вскинув голову, он мельком увидел падавший сквозь тучи бело-зеленый самолет и вспышку из открытой дверцы. Копье непроизвольно отшатнулся.
Пуля кинжалом рассекла демоническую оболочку лица, и из рваной раны на незаконченный рисунок, заливая символы, хлынула струя черной жидкости. Копье покачнулся. Промедли он хоть долю секунды, и пуля угодила бы между бездонными черными провалами его глаз.
Он моментально напряг мышцы рук, щелкнув запястьями, поднял вверх ладони, и демоническая оболочка выбросила новые выросты. Длинные копья из заостренных костей взметнулись в воздух.
— Берегись! — крикнул Тариил, бросая самолет в крутой вираж, открывавший противнику днище.
Келл пошатнулся и на секунду потерял равновесие, не выпуская из рук винтовку. Койн, на удивление сильный для своего сложения, схватил его за плечо и удержал. Рядом, дрожа от холодного ветра из открытой двери, боролась за жизнь Соалм.
Осколки кости изрешетили корпус флайера и пробили металлический фюзеляж. Несколько фрагментов попало в грудь Келла и застряло в броне, заставив снайпера вздрогнуть. Самолет выправился, и в этот момент пронзительно вскрикнул Койн: на ткани его одежды повыше колена расплылось алое пятно. Келл постучал по груди, вытряхивая костяные снаряды. Едва они упали на пол, как мгновенно изменили структуру и стали извиваться, словно слепые черви. Виндикар с отвращением растоптал их, а потом вскинул к плечу винтовку.
— Тариил! Разворачивайся!
Самолет заходил на цель с наветренной стороны, и его приближение маскировалось тучами и грохотом взрывов в столице. Теперь они сделали круг над шаттлом, на корпусе которого отчетливо виднелись опознавательные знаки концерна «Эврот». Картина, представшая перед взором Келла на дисплее прицела, выглядела пугающе. Снайперу приходилось сталкиваться с разными людьми, мутантами и даже с ксеносами. Копье был совсем другим. Даже с такого расстояния он излучал опасность разложения, и от одного взгляда на это существо возникала тошнота.
— Он поднимается в рубку! — крикнул Тариил. — Келл!
Силуэт бегущего убийцы дрожал перед глазами снайпера;
это существо распространяло вокруг себя мутную пелену, расходившуюся в стороны, словно горячий воздух в пустыне, и прицелиться стало еще труднее. Палец напрягся на курке. Патронник был заряжен высокоскоростным «Сплинтером» — при соприкосновении с органической тканью он расколется на миллионы микроскопических осколков-волосков из заряженной проволоки. Эти проволочки мгновенно начнут распространяться во все стороны и рвать плоть и кости, словно вихрь лезвий.
Этого будет достаточно, если он поразит объект. Но первый выстрел Келла оказался неудачным. Даже с движущегося самолета, несмотря на дождь и наполовину закрытый объект, он должен был попасть точно в цель.
Виндикар внезапно принял другое решение, одним быстрым движением открыл затвор винтовки, извлек неиспользованный «Сплинтер» и вставил на его место пулю с красным наконечником, вынутую из кармана на рукаве.
— Чего ты ждешь? — закричал Койн. — Убей его!
Патронник «Экзитуса» закрылся за пулей «Игнис», и Келл отвел винтовку от цели. Не обращая внимания на крики Койна, он навел прицел на топливозаправщик.
Зажигательный снаряд пробил корпус автомата и воспламенился. Кулак оранжевого пламени подбросил шаттл в воздух и поглотил его целиком. Взрывная волна влажного воздуха швырнула вниз флайер, и от жесткого приземления у самолета отвалилось шасси.
Келл вскочил на ноги, когда фрагменты корпуса посыпались с неба на взлетную площадку. В первое мгновение он видел только подпрыгивающие языки пламени, но затем что-то красное и дымящееся выбралось из-под обломков и побежало к зданию космопорта.
Виндикар зарычал и схватился за винтовку, но по весу оружия понял, что магазин пуст. Он выругался и вставил новую обойму, понимая, однако, что все напрасно. Когда Келл снова взглянул в прицел, Копья уже не было.
— Он спрятался в укрытии, — сказал он, оборачиваясь. — Надо…
— Эристид?
Голос сестры заставил его замолкнуть на полуслове. Она лежала на полу, бледная до синевы. На ее губах выступила кровь, а когда Соалм шевельнула рукой, Келл заметил торчащее из груди костяное лезвие.
Он выпустил из рук винтовку, подбежал к ней и опустился на колени. Прежние чувства, сильные и давно похороненные, вновь возникли в его груди.
— Дженникер, нет…
— Ты убил его?
Он ощутил, как с его лица сбегают все краски.
— Еще нет.
— Ты должен. Но не из злости, понимаешь?
Привычная холодная ярость, которая всегда поддерживала его, затопила разум Келла. Это было то же самое обжигающее льдом чувство, которое управляло им с того самого дня в школе, когда женщина в одежде виндикара сказала, что им известно имя человека, убившего его родителей. Это было неиссякаемое топливо, бездонный колодец темных эмоций, благодаря которому он стал превосходным снайпером.
Пальцы сестры дотронулись до его щеки.
— Нет, — сказала она. — Пожалуйста, не надо показывать мне такое лицо. Откажись от мести. Ей нет конца, Эристид. Она продолжается и продолжается, пока не поглотит тебя целиком. И ничего не останется.
Келл ощутил внутри себя зияющую пустоту.
— Уже ничего нет, — сказал он. — Ты все забрала с собой, когда ушла. Исчезла последняя связь. — Он посмотрел на свои руки. — Это все, что у меня осталось.
Дженникер качнула головой:
— Ты заблуждаешься. Я тоже ошибалась. Той ночью я позволила тебе уйти. Я должна была заставить тебя остаться. Мы могли бы прожить другую жизнь. А вместо этого мы обрекли себя.
Она уходила, и теперь он ясно это видел. Его охватил приступ непреодолимой паники. Его сестра умирала, а он ничем не мог ей помочь.
— Послушай, — сказала она. — Он видит. Бог-Император ждет меня.
— Я не…
— Ш-ш-ш. — Она приложила к его губам дрожащий палец. — Когда-нибудь. — Дженникер вложила что-то в его ладонь и загнула пальцы. — Спаси Его жизнь, Эристид. Он призовет меня по правую руку, и я увижу маму и папу. Я буду ждать тебя там. Мы будем тебя ждать.
— Дженникер…
Он пытался найти правильные слова. Попросить, чтобы она простила его и поняла. Но ее взгляд сказал ему все, что он хотел услышать. Он увидел в нем безграничную веру и ни тени сомнений.
Соалм с трудом вытащила из кармана тонкий отравляющий шнур.
— Сделай это, брат, — сказала она, с трудом превозмогая боль. — Но не ради мести. Ради Бога-Императора.
Прежде чем он успел ее остановить, Дженникер прижала к ладони тонкое, как игла, оружие и проткнула кожу. Келл вскрикнул, а ее глаза закрылись, и тело в его руках обмякло.
Дождь барабанил по крыше, огонь пожара, шипя, угасал. Когда он снова вернулся к реальности, рядом с его винтовкой в руке стоял Койн.
— Виндикар, — сказал призрак. — Какие будут приказы?
Келл разжал пальцы и увидел на ладони фигурку орла, испещренную красными точками.
— Во имя Императора, — сказал он, поднимаясь на ноги и принимая оружие. — За мной.
