Глава 7
На следующее утро мы покинули стоянку и уже к полудню добрались до того места, где устье реки переходило в широкий, защищенный со стороны океана лиман. Еще через пару часов мы достигли и самого берега океана, где устроили короткий привал для отдыха и беглой рекогносцировки.
Высокие деревья и заросли кустарника, в изобилии произраставшие по берегам залива, надежно укрывали нас от наблюдателей противника. Руины древнего города находились сейчас примерно на половине расстояния между нашей стоянкой и внешней линией оборонительных сооружений. Оставалось выполнить главную задачу: скрытно от скорписов подобраться к самим развалинам.
— Поблизости никаких следов противника, сэр, — доложил Манфред, вернувшийся после осмотра местности.
Еще накануне, из соображений безопасности, я запретил любые переговоры по радио.
— А я уверена, что сенсоры, установленные на их спутниках, уже успели обнаружить нашу колонну, — напомнила о себе Фреда.
Куин не сказал ничего, но его мрачная физиономия была красноречивее всяких слов.
— Даже в том случае, если твоя интуиция не обманывает тебя, — возразил я, — самое лучшее, что мы можем сделать, так это поскорее добраться до развалин. Если придется сражаться, они послужат для нас естественным укрытием.
Нам пришлось преодолеть несколько километров береговой линии, где ползком, где короткими перебежками, каждую секунду ожидая неминуемой, по общему убеждению, атаки скорписов. Только Фреда изредка позволяла себе короткие остановки, скрупулезно изучая небо над нашими головами, словно и вправду надеялась обнаружить пресловутые наблюдательные станции скорписов. Последнюю часть пути мы проделали на планирующих устройствах, двигаясь всего в нескольких сантиметрах от поверхности песка. Мне не хотелось оставлять следов нашего пребывания там, где в любую минуту могли появиться патрули скорписов.
Когда мы в конце концов добрались до города, диск солнца уже опускался к горизонту. Фантастические тени, отбрасываемые циклопическими руинами, придавали местности таинственный и даже зловещий колорит. Тем не менее после долгого пребывания на открытой местности мы наконец-то почувствовали себя в относительной безопасности.
Возможно, что когда-то это была столица крупной метрополии. Широкие авеню, вдоль которых вздымались развалины некогда величественных дворцов, и сейчас тянулись на несколько километров.
Сколько лет было этим руинам? Что явилось причиной падения могущественного мегаполиса? Увы, на эти вопросы у нас пока не было ответов.
— Радиоактивность близка к норме, — доложила Фреда, не выпускавшая из рук своего радиометра.
Наш отряд двигался двумя колоннами по обеим сторонам центрального проспекта, пересекавшего город в меридиональном направлении. Подобная в общем-то незамысловатая тактика служила нам дополнительной гарантией безопасности в случае неожиданной атаки неприятеля.
Манфред во главе команды из четырех человек двигался в нескольких десятках метров впереди основной группы.
Куин, по своему обыкновению, — и это его качество стало в последнее время очень заметно — находился в арьергарде. Настроение моего первого заместителя начинало не на шутку беспокоить меня.
Страх — нормальное человеческое чувство, но ничем не прикрытое его проявление было, на мой взгляд, явно ненормальным для взрослого мужчины и тем более офицера.
— Но если город не подвергся ядерному удару, откуда же столько разрушений? — спросила Фреда, находившаяся постоянно рядом со мной.
Увы, мне были хорошо знакомы подобные картины.
— Здесь проходили уличные бои, — пояснил я. — Сражение шло за каждый дом, каждую улицу. Штурм города затянулся на недели, может быть, на месяцы.
Фреда недоверчиво покачала головой.
— Но в этом случае в них должно было принимать участие все население города — старики, женщины, даже дети.
Воспоминания захлестнули меня.
Троя, Сталинград, Иерусалим…
— Старики, женщины и дети, — эхом отозвался я. — Во время блокады Ленинграда большая часть населения умерла от голода. Им пришлось есть мясо крыс, кошек и даже людей.
Фреда содрогнулась.
— Ты можешь определить примерный возраст этих руин? — спросил я, желая переменить тему.
— Вряд ли. Необходимо знать естественный радиоактивный фон планеты за многие столетия, а этих данных нет в моем компьютере.
— Ты уверена, что не ошиблась?
— Я проверила несколько раз, — обиделась она. — Меня тоже заинтересовал возраст этих развалин, ещё с того времени, когда я впервые увидела их с перевала.
Итак, эти «инструменты», по выражению Атена, были способны проявлять любопытство. Они давно уже перестали быть банальными машинами для убийств, задуманными и созданными их Творцами…
Мы разбили лагерь в одном из наиболее хорошо сохранившихся зданий с массивными стенами и толстым бетонным потолком.
Все мы остро нуждались в горячей пище, и я разрешил развести огонь в импровизированном очаге, сооруженном на скорую руку из каменных глыб.
Поручив приготовление ужина заботам своих подчиненных, я отправился побродить по городу, смутно рассчитывая найти какой-нибудь ключ, способный пролить свет на историю его возникновения и падения.
Моим надеждам не суждено было осуществиться.
Некогда великолепные фрески были почти полностью уничтожены пламенем, прекрасные статуи разбиты, а мозаика просто осыпалась от времени. Сохранившиеся кое-где обломки изразцов с остатками причудливой росписи при небольшом воображении можно было интерпретировать равным образом как реликты растительного орнамента или фрагменты древних географических карт.
Зато мне удалось установить не менее любопытное обстоятельство.
Это был во всех отношениях мертвый город. Здесь не было ни мышей, ни крыс, ни даже насекомых.
Город был разрушен так давно, что даже кости его защитников успели обратиться в прах.
В конце своего пути я оказался внутри циклопического сооружения, возможно служившего некогда холлом или конференц-залом одного из общественных зданий. Пол покрывали груды мусора и осыпавшейся штукатурки, но это обстоятельство не остановило меня.
Потратив около часа на раскопки, я в конце концов все-таки добрался до ненарушенной кладки мраморных плит, покрытых затейливой резьбой.
Увы, и здесь меня ждало полное разочарование.
Фантастический растительный орнамент, при всей своей изысканности, мало что мог подсказать моему воображению.
Может быть, религия древних обитателей города запрещала им создавать изображения живых существ, как, например, было принято у мусульман архаичной Земли?
Впрочем, какое теперь это имело значение?
Давно умершие обитатели этих мест разделили судьбу своего города. Они канули в Лету, как и сама их цивилизация.
Устав от этих мыслей, я поднял глаза к потемневшему небу.
Где-то там, среди чужих звезд, была моя Аня. Как мне хотелось сейчас заглянуть в её бездонные серые глаза, коснуться рукой мягких шелковистых волос…
Кажется, ты похвалялся перед Атеном, что сможешь самостоятельно отыскать её, напомнил я сам себе. Пора переходить от слов к делу. Что мешает тебе попытаться?
Я улегся на холодный пол, закрыл глаза и постарался припомнить те случаи, когда мне доводилось путешествовать во времени.
Ощущение пустоты и абсолютного холода… бесконечная пляска атомов и дикие сполохи чистой энергии…
Увы, все мои потуги оказались тщетными.
Ровным счетом ничего не произошло.
Когда я снова открыл глаза, то обнаружил, что по-прежнему лежу на голом полу того же полуразрушенного здания в мертвом городе. Стояла глубокая ночь. Если судить по расположению звезд, я проспал или пролежал без движения не меньше двух-трех часов.
Но странное дело, сейчас это чужое небо с маленькой тусклой луной показалось мне смутно знакомым, как будто мне уже приходилось видеть его в другой жизни, в иное время…
«Кто ты?»
Я скорее почувствовал этот голос, прозвучавший внутри меня, нежели услышал его.
«Кто ты?» — повторил голос.
— Я Орион, — произнес я вслух. «Ты не похож на других».
— О ком вы говорите?
«О тех, кто называют себя скорписами и их союзниках».
Неожиданный ответ заставил меня насторожиться.
— Союзники? Какие союзники? «Мы видели тебя и раньше. Ты был здесь, хотя сам, может быть, и не осознавал этого».
— Что вы имеете в виду? Кто вы?
Голос исчез так же внезапно, как и появился. Вместо него на меня обрушилась целая лавина такой нечеловеческой ненависти, что меня невольно прошиб холодный пот. Потом и она исчезла. Я снова остался один.
Кем бы ни было разговаривавшее со мной существо, оно покинуло меня.
Я присел на кучу мусора и попытался собраться с мыслями.
Контакт определенно был. Я не мог вообразить себе его. Он произошел здесь, на планете Лунга, на конкретном интервале пространственно-временного континуума.
Голосу было известно о существовании скорписов. Более того, он упомянул о неких союзниках людей-кошек, о которых до сего времени я не имел ни малейшего представления. Я терялся в догадках.
— Кто вы? — крикнул я в темноту. Вполне естественно, что мой призыв остался без ответа.
— Я назвал свое имя. Простая вежливость требует, чтобы вы назвали себя.
Я выпалил эту фразу, прежде чем осознал всю её курьезность.
Можно ли было требовать соблюдения правил этикета от существа, способного общаться с тобой посредством телепатии?
Не берусь судить, обладал ли чужой разум чувством юмора, но что касается меня, то, пожалуй, как никогда раньше я ощутил всю свою беспомощность.
Я так и просидел на куче мусора до наступления утра, не желая признать свое поражение. Только когда стало совсем светло, я вернулся в лагерь.
Манфред поджидал меня, прогуливаясь у дверей здания с винтовкой наперевес.
— Капитан! — воскликнул он, заметив меня. — С вами все в порядке?
— Что со мной может произойти? — буркнул я, сознавая свою вину, но не имея мужества признать её открыто.
— Но мы почти полночи искали вас… Когда вы исчезли…
— Я производил рекогносцировку окрестностей, — оборвал я его. — Если бы у меня возникли трудности, я связался бы с вами по радио.
Простоватое лицо Манфреда вряд ли было способно передать все оттенки обуревавших его чувств.
— Конечно, сэр. Я как-то не подумал об этом. С другой стороны, когда вы не вернулись… — он запнулся и отвел глаза в сторону.
Слава Богу, мне стало наконец стыдно.
— Все в порядке, лейтенант, — повторил я, дружески потрепав старика по плечу. — Разумеется, мне следовало предупредить вас о моих намерениях. Мой недосмотр. Надеюсь, вам удалось хотя бы немного поспать?
— Не беспокойтесь, сэр. Спал я вполне достаточно, — бодро произнес он, хотя его красные от бессонницы глаза недвусмысленно говорили о прямо противоположном.
После скудного завтрака, состоящего на сей раз из одних концентратов, я отправил весь наличный состав отряда под командованием сержантов на разведку развалин, оставив при себе офицеров, чтобы вместе с ними разработать план дальнейших действий.
— Необходимо произвести разведку подступов к базе, — начал я безо всякого предисловия, — а при возможности и проникнуть на её территорию.
Забыв о субординации, Куин издал неприятный смешок.
— Что может быть проще? Стоит только подойти к внешнему периметру и записаться на очередную экскурсию.
— Или прорыть подкоп под окопами скорписов, — подхватила шутку Фреда.
— Мне приходилось в свое время рыть подкопы, — холодно возразил я, — но не думаю, что ваша идея подходит в данной ситуации.
Не ожидавшая такого отпора, Фреда растерянно уставилась на меня.
— Что вы намерены предпринять… сэр? — осторожно спросил Куин, пытаясь сгладить свой первоначальный промах.
Я с сомнением взглянул на своих подчиненных.
Моим первым импульсом было рассказать им о своей неудачной попытке установить контакт с неизвестным разумом, но по зрелом размышлении я отказался от этого. Слишком многое в этой истории оставалось неясным для меня самого. Разве что сведения о таинственных союзниках скорписов могли оказаться слишком важными для нашей операции, чтобы игнорировать их полностью.
— Я собираюсь отправиться на разведку в одиночку, — объявил я.
— Вы не имеете права на подобное безрассудство, — взорвалась Фреда. — Извините, сэр, но, при всем уважении к вам, мне приходится называть вещи своими именами. Вы не можете отправиться в эту самоубийственную миссию, предоставив нас самим себе.
— На вашем месте, лейтенант, я не стал бы настаивать на эпитете «самоубийственная». Не следует принимать меня за полного идиота.
— Тогда отправьте в разведку меня, — предложила она, не колеблясь ни секунды.
Я отрицательно покачал головой.
— У меня больше опыта в подобных предприятиях, лейтенант. Это моя обязанность. Если я не вернусь до восхода солнца, считайте, что меня нет в живых.
Фреда продолжала возражать, но и она понимала, что мое решение неизменно.
Манфред смотрел на меня как на сумасшедшего.
Куин был явно доволен. В случае моей гибели он должен был занять мое место.
Манфред сделал последнюю попытку отговорить меня.
— Могу я спросить, сэр, — произнес он, откашлявшись, — как вы намерены проникнуть на базу? От нашего лагеря до базы расстояние неблизкое, и, к сожалению, там нет по пути ни одного укрытия.
— Выход один — ждать темноты, — ответил за меня Куин.
— Они видят в темноте куда лучше нас, — напомнила Фреда. — Хотя это и звучит парадоксально, придется остановиться на светлом времени суток.
— Вы вполне серьезно собираетесь попытаться пересечь пляж днем? — не поверил Манфред.
— Разумеется, нет, — улыбнулся я. — Это было бы все равно что по своей воле положить голову в пасть тиранозавру.
— Тиране… кому? Простите, я не понял вас, сэр.
— Огромной хищной рептилии, метров десяти высотой и с зубками размером в половину вашей руки, — пояснил я.
Фреда недоверчиво посмотрела на меня, но воздержалась от комментариев.
— И все-таки я отказываюсь понимать вас, сэр. — настаивал Манфред. — Если вы сами признаете, что невозможно незаметно пересечь пляж, на что тогда вы можете рассчитывать?
— Только на свое искусство пловца, — усмехнулся я.
— Пловца, сэр?
— Именно. База скорписов расположена вдоль береговой линии, не так ли? У них даже имеются некие металлические сооружения типа пирсов, уходящие далеко в океан.
— Да, сэр, но…
— Я войду в воду в устье реки, позволю течению унести себя в океан, а затем поплыву вдоль берега в направлении базы.
— Это изрядный крюк, сэр, — тактично заметил Манфред. — Хватит ли у вас сил?
— Для страховки я прихвачу с собой свое спусковое устройство. Надо полагать, его оболочка водонепроницаема.
— Да, сэр, но никому не известно, как оно поведет себя под воздействием соленой воды.
— А что вы будете делать, если в море вам встретятся крупные хищники? — поинтересовалась Фреда.
До сих пор подобная мысль не приходила мне в голову, но отступать было уже поздно.
— Попробую ускользнуть от них или убью, — отмахнулся я, пожимая плечами.
— Чистой воды безумие!
— Я не спрашивал вашего мнения, лейтенант, — огрызнулся я, заканчивая дискуссию.
