Книга: Правила игры
Назад: ПОВЕСТВОВАНИЕ ВОСЕМНАДЦАТОЕ(последнее)
Дальше: ОТЪЕЗД

ДЕНЬ ВОСЕМНАДЦАТЫЙ

— Вот, собственно, и всё, — подытожил господин Мугид. — Южные башни после этого так и не починили. Со временем их растащили на камни те из ятру, кто предпочитал селиться в постоянных домах. Вероятно, легенды оказались в чем-то правы и Коронованный так или иначе скреплял и поддерживал башни одним своим присутствием. Или — не только присутствием… В общем, Северо-Восточная со временем тоже развалилась — после подписания ан-тэга Крина утратило свое стратегическое значение и ремонтом никто не озаботился. Ну а Северо-Западная сохранилась, хотя и подверглась впоследствии неоднократной переделке. Заложили кирпичом проход в несуществующую Юго-Западную, балконные отверстия. — Старик хмыкнул: — Какой-то предприимчивый делец уволок пестики колоколов. И так далее…
— А что случилось с Гайхиллом, Тэссой и остальными? — спросила госпожа Валхирр.
— А что случилось? — удивился Мугид. — Жизнь с ними случилась. Как они прожили ее — другой вопрос. Ну, о Пресветлом Талигхилле вы можете узнать из исторических хроник, да и о многих других — тоже. Остальные же… как обычно: радости и печали примерно поровну. А вы, наверное, ожидали непременно какие-нибудь приключения, схватки и интриги? — Повествователь улыбнулся. — По сути, так оно и было. Тем, кто остался при дворе, хватило и интриг, и схваток, ну а, например, на долю Вольных Клинков выпало достаточно того, что вы бы назвали приключениями. Однако рассказывать об этом я не стану. Во-первых, потому что это уже не касается Крина, а во-вторых, потому что у каждой истории должен быть конец. Что вовсе не означает смерть всех, о ком шла речь в этой истории. Знаете, это как при насыщении вкусной едой: нужно есть ровно столько, сколько требует организм. Конечно, если блюдо вкусное, то хочется покушать еще. Но в этом случае вместо удовольствия от еды приходит перенасыщение. Так и с повествованием, да и просто с хорошим рассказом, — главное вовремя остановиться. Ну, господа, — закончил он вставая, — благодарю вас за внимание. Прошу всех через час в Большой зал — дирекция гостиницы «Последняя башня» устраивает прощальный ужин. А завтра утром за вами приедет автобус.
Господа внимающие стали покидать комнатку. Я же специально задержался. Ведь господин Мугид обещал мне разговор.
Но, как выяснилось, не я один горел желанием пообщаться со стариком. «Академик» тоже приотстал от других внимающих.
— Надеюсь, молодой человек, вы предоставите мне, так сказать, право первого разговора, — пошутил господин Чрагэн. Я пожал плечами:
— Как вам будет угодно.
— С вами мы поговорим после ужина, — пообещал мне Мугид.
Я кивнул и оставил их вдвоем.
… Как-то сама собой исчезла та нервная атмосфера, что царила в гостинице все это время, почти с самого начала повествований. Или на нас подействовало то, что вход теперь свободен, или само окончание сеансов, — но за ужином мы оживленно и радушно переговаривались, делясь впечатлениями. Обычно бесстрастный господин Мугид несколько раз улыбнулся и пытался острить — ему удавалось.
После ужина долго не хотели расходиться, но наконец даже Данкэн признал, что, пожалуй, поздновато. Вместе с господином Шальганом они удалились, громко рассуждая о том, какую роль в истории Ашэдгуна сыграла та самая, захваченная в Крина катапульта. Мнения, похоже, полностью совпадали, но, поскольку ни один не желал до конца выслушать другого, спорщики вновь и вновь возвращались к началу своих мыслевыводов.
Наконец я остался один. Задумчиво разглядывая танец огненных отсветов на гобелене, я ждал.
Господин Мугид вошел неслышно. Он пересек зал и сел напротив меня:
— Ну что же, начнем? Я кивнул.
— О чем вы сейчас думаете, господин Нулкэр?
— Пытаюсь придумать первую фразу нашего разговора, но все кажутся слишком банальными. Похвалить вас за отличное владение метательными ножами? Спросить, почему не продолжали те записки? Или — почему вообще позволили узнать то, что я узнал?
— Ну, на это-то вы имели право, — заметил он. — Поскольку я почти с самого начала решил использовать — и использовал — вас в собственных целях.
— Вот, понял! — невпопад заявил я. — Вот что не дает мне покоя. Как вам удалось изменить лицо? В повествованиях вы — безволосый, а сейчас…
Ув-Дайгрэйс улыбнулся:
— Это как раз не дивное диво. На такое в нынешние времена способен любой мало-мальски богатый человек. Парик, пластические операции и так далее. Хотя я, конечно, прибегал к помощи других средств.
— А что Чрагэн, он тоже догадался?
— Представьте себе. И пообещал от имени всех сууров не трогать повествователей. Я хмыкнул:
— Интересно, как он себе это представлял: «трогать»?
— Поверьте, есть разные способы, — произнес Бог Войны. — В конце концов, сейчас мы далеко не такие могущественные, какими были когда-то.
— Но ведь можете повествовать, — возразил я.
— Можем. И даже иногда — как в вашем случае — нечаянно вызываем у внимающих то, чего уже давным-давно лишены все люди.
— Делаете нас на сутки феноменоносителями.
— Звучит не совсем верно. Это вы становитесь, а не мы делаем. Поскольку, повторю, это происходит непроизвольно, хотя мы и являемся, сами не желая того, причиной. Все зависит от личной предопределенности человека и от того, в каком состоянии находится повествователь.
— То есть Бог.
— То есть один из Вторых.
— А я, выходит, оказался самым восприимчивым для этого вашего влияния?
— Скорее, самым подходящим. Вот тут-то меня и одолело искушение. Я видел, что есть маленькая, крохотная возможность изменить прошлое. Некая часть меня противилась этому, но соблазн оказался слишком силен. Я отменил вызов спасателей и стал ждать.
— И вынудили меня бежать, — подытожил я.
— Нет, на этот шаг вы пошли самостоятельно. Однако я решил, что вы сами помогаете мне этим поступком. Между нами уже существовала некая тонкая незримая связь, поэтому я знал, где вы находитесь. И смог повествовать прямо туда, в тоннель.
— А потом?
— А потом вы поменялись с Пресветлым Талигхиллом телами. Такого я, признаться, не ожидал. Но это упростило мне задачу. Пресветлый вернул ваше тело в башню, а я поменял ваши сознания местами. И в это время попытался убедить его… ну, вы слышали.
— Да, но как вам удалось противостоять самому себе? И забыть потом?..
Ув-Дайгрэйс покачал головой:
— Поверьте, это было нелегко. Но если бы мы, Вторые, не обладали возможностью нарочно выбрасывать из памяти кое-что из случавшегося с нами, мы бы, наверное, сошли с ума. Я приказал себе забыть об этом эпизоде. Знал, что так нужно. Иначе противоречия в случившемся просто разорвали бы эту реальность. Кстати, о реальности. Вы не первый — да вам это, наверное, известно, — кто пытается добыть через повествования правила и суть махтаса. Эта ваша фирма по производству игр… — Он покачал головой. — Я препятствовал посланным ими людям разными методами. Поверьте, хоть я и невообразимо слабее, чем был когда-то, мне хватает сил на подобные мелочи. Но вам, Нулкэр, я скажу правду. В конце концов, вы знаете слишком много, чтобы скрывать от вас такие малозначительные подробности. — Он усмехнулся. — Махтас — не просто игра, в которую следует играть Богам и не следует играть людям. Когда в махтас играют такие мощные сущности, как Вторые, они исподволь влияют на реальность. Или — создают новую, игровую. Это очень опасно. И скажу вам, примерно к тем же результатам можно прийти, если допустить к игре большое количество людей. Вы ведь помните мои записки? Люди тоже способны изменять реальность, только для этого им необходимо совместное усилие. Теперь вам понятно, почему я всякий раз препятствовал вашим коллегам? Я поморщился:
— Понятно.
— А теперь пойдем. — Ув-Дайгрэйс поднялся, и я поднялся тоже, еще не зная, куда он намерен меня вести.
Мы покинули Большой зал и спустились на первый этаж, где Бог Войны приподнял знакомый мне гобелен и открыл дверь:
— Входите.
Внутри, как и следовало ожидать, было темно, поэтому я замер на пороге:
— Ну что, убьете и оставите здесь труп? Пожалуй, в моем голосе прозвучала не только ирония, но Ув-Дайгрэйс сделал вид, что не заметил этого.
— Идея, в общем-то, хорошая. Жаль, что вы раньше мне не подсказали. Теперь же у меня имеются несколько иные планы на этот счет.
Он оставил дверь открытой, чтобы свет электрических факелов проникал в зал, где мы находились. Теперь Бог Войны шел к створкам со скрещенными мечом и молнией.
— Ну же, смелее, — подбодрил он меня. — Или вы хотите заставить древнего старика тащить ваш труп до самого коридора?
Я поклонился со всей возможной галантностью:
— Прошу простить меня. Уже иду.
Стоило мне приблизиться, Ув-Дайгрэйс распахнул дверь и посторонился, давая возможность встать рядом с ним.
— Чего же мы ждем?
— Сейчас, — пообещал он. — Потерпите немного.
Я поглядел на него, но смолчал. Странно: только теперь до меня дошло, что совсем близко, рукой подать, стоит настоящий Бог, когда-то, немыслимо давно создавший династию Пресветлых, вершивший судьбы мира… да и сейчас, собственно, влияющий на эти самые судьбы. И как же, должно быть, обидно ему оставаться простым повествователем после всего того, что с ним случилось!
Ув-Дайгрэйс покачал головой:
— Не нужно. Жалость — достояние нищих. А я совсем не таков, даже если и кажусь на первый взгляд несчастным и забытым всеми. Поверьте на слово. Впрочем, — добавил он, — верить на слово — даже Богам — вы, люди, не склонны. Вот вам подтверждение сказанному.
Ув-Дайгрэйс несколько театрально вскинул руки… но я не стал бы винить его за это.
В конце коридора что-то зашевелилось. Оно постепенно приближалось к нам, и я с подсознательным ужасом понял: это мой давний знакомец.
Размытый белесый силуэт.
Я попятился, но Бог Войны положил руку мне на плечо:
— Не бойтесь. Вы ведь уже поняли, кто это. Он пришел, чтобы попрощаться. И кстати, не он один.
Только сейчас я заметил, что следом за первым силуэтом к нам скользят остальные. Их было много, очень много, но все они умещались в коридоре благодаря тому, что «тела» их могли проникать друг в друга. В такие моменты слившиеся части «тел» вспыхивали радужными огнями и коридор озарялся неярким светом.
Силуэты плыли по воздуху, то поднимаясь к потолку, то опускаясь к полу, то зависая где-то посередине. Это была великолепная картина — пожалуй, самое замечательное из всего, что я когда-либо видел в своей жизни. Почему? Наверное, потому, что каждый из них, из этих призрачных созданий, излучал спокойствие и приязнь как к своим собратьям, так и к нам с Богом Войны. Да они и сами казались наполовину Богами, мудрыми и всезнающими, — и вселюбящими, все и всех простившими!
— Но… неужели они ограничены только коридором? — спросил я у Ув-Дайгрэйса с внутренней обидой за этих существ.
— Разумеется, нет, — он, не отрываясь, глядел на них, — разумеется, нет. Просто там, дальше, есть проход в другой мир, в другие… края. Вы почти добрались туда той ночью. Вам повезло, — добавил Бог Войны.
Впрочем, это я уже понимал и сам.
— Пожалуй, я поспешил — верно?
— Пожалуй, что так… Ну, теперь вы убедились, что я не так уж одинок и несчастен?
Наверное, я готов был с ним поспорить. Когда вас так настойчиво в чем-то пытаются убедить… Но я не стал спорить, я кивнул. В конце концов, по-своему он был прав.
Назад: ПОВЕСТВОВАНИЕ ВОСЕМНАДЦАТОЕ(последнее)
Дальше: ОТЪЕЗД