ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ

— Господин Нулкэр, вы еще спите? — Голос, разбудивший меня, был никак не похож на ставший за эти дни привычным голос слуги.

— Нет, уже не сплю, — сварливо сообщил я. — Подождите, господин Чрагэн, сейчас оденусь и впущу вас.

Сегодня «академик» прижимал к груди вместо темно-синей папки массивный сверток.

— Что это? — удивился я.

— Книга, — пояснил господин Чрагэн, протягивая сверток мне.

— А почему вы ее так тщательно запаковали?

Он смущенно кашлянул. Конспиратор! Я уже намеревался развернуть пакет, но в это время за дверью произнесли:

— Вставайте, господин!

— Уже встал! — сообщил я. — Иду в Большой зал.

— Который час? — Этот вопрос я адресовал «академику».

— Десять. Скоро повествование.

— Тогда я займусь вашей книгой попозже, хорошо?

Он согласился, хотя я видел, что только вежливость заставила его сделать это. Похоже, господину «академику» не терпелось ознакомиться с содержанием сего труда.

Не разворачивая, я положил пакет на стол и вместе с Чрагэном отправился в Большой зал. Завтрак прежде всего!

Признаться, этим утром у меня было прекрасное настроение, и даже конспиративные фокусы «академика» не могли его испортить. Вчера я всерьез опасался повторения позавчерашних штучек с раздвоением личности, и то, что все в порядке и я — всего лишь я и больше никто, меня здорово успокаивало.

За завтраком Данкэн снова поднял вопрос о том, долго ли нам здесь сидеть взаперти, но Мугид опять ничего конкретного не сказал. Остальные, похоже, не особенно беспокоились по поводу нашего заточения: то ли свыклись с той мыслью, что в течение всех повествований придется внимать в изолированной от внешнего мира гостинице, то ли их этот вопрос вообще перестал волновать. Я же пребывал в эйфории, вызванной подтверждением моего психического здоровья, и поэтому не особо и стремился принимать участие в дискуссии. Тем более что мы ничего не могли изменить.

Поэтому, так и не придя к какому-либо решению, все отправились на первый этаж.

— Господин Нулкэр, с вами все в порядке? — неожиданно спросил у меня Мугид, когда мы спускались по лестнице. — Мне показалось, вам вчера нездоровилось.

Я рассмеялся:

— Вам только показалось. Все в полном порядке.

— Ну что же, вот и хорошо. Великолепно.

К чему он это? Чего добивается?