Глава 3
— Нащупали что-нибудь? — спросил Син, глядя на Дерека с голоэкрана.
— Пока нет, — вздохнул дварх-полковник. — Но что-то здесь есть, на грани чувствительности сканеров улавливаются какие-то странные возмущения гиперпространства.
— Слушайте, люди… — задумчиво протянула Лиэнни. — С нами есть кто из магов?
— Николай и Семин, — ответил дварх-адмирал. — На «Черной Звезде». А зачем тебе маги?
— А почему бы не попросить их просканировать пространство по-своему? — прищурилась молодая женщина. — Мы же ничего не теряем.
— Это мысль, — согласился Дерек. — Эстарх, дружище, дай-ка мне Николая или Семина на связь.
— Минуту, — проворчал дварх. — Найду только, куда они запропастились. Ага, медитируют, как обычно, у Николая в каюте. Равла, девочка, толкни-ка мужа, нужен он.
На появившемся голоэкране было видно, как орчанка кивнула и подошла к зависшим в воздухе молодым магам. Постороннему взгляду открывалась довольно странная картина. Двое мужчин в позе лотоса удобно расположились в полуметре от пола, ни на что не опираясь. Равла подошла к ним и отправила мужу какой-то сложный, многоуровневый эмообраз, смысл которого и уловить-то сразу было почти невозможно. Николай медленно открыл глаза и вздохнул, жаль было прерываться. Затем опустился на пол и встал на ноги. Увидев ожидавших его, улыбнулся.
— Син, Дерек, Лиэнни, — кивнул он. — Рад вас видеть. Что-нибудь случилось?
— Нет, — отрицательно покачал головой дварх-адмирал. — Мы просто хотели попросить вас с Семином просканировать пространство вокруг на уровне вероятностей. Сканеры ловят какие-то слабые возмущения гиперпространства, и больше ничего. Может, вы сумеете хоть что-то понять?
— Обещать не могу, — пожал плечами Николай, — но попробуем. Семин, выползай!
— Подожди немного, — недовольно проворчал тот, тоже опускаясь на пол. — Можешь не повторять, я все слышал. Надо попробовать, вдруг да получится. Мета-корабли под боком — не самое приятное соседство.
— Избави Благие от таких соседей… — поежилась Лиэнни.
— Ладно, — кивнул Николай. — Сейчас только перекусим по-быстрому и займемся.
— Хорошо, — кивнул Дерек и отключился.
Молодые маги переглянулись и совершенно одинаково улыбнулись. С каждым днем они становились все большими друзьями, все глубже проникали в души друг друга. Самые сложные плетения получались у них лучше, если они плели их вместе. Кержак только языком цокал, глядя, как эта парочка выплетает связки, с которыми мало какой маг способен был справиться в одиночку. Землянин и уроженец княжества прекрасно дополняли один другого.
Николай нежно поцеловал подошедшую к нему Равлу в губы, от орчанки так и плеснуло во все стороны счастьем. Она на секунду прижалась к мужу и позвала друзей к столу. Сегодня она долго манипулировала биокомпом каюты в попытках приготовить коронное блюдо урук-хай — по-особому запеченное мясо, фаршированное овощами и острыми приправами. И очень хотела угостить молодых магов тем, что получилось. Помимо домашних дел, Равла обучалась на системного аналитика, вживив себе в мозг особо мощный биокомп, и теперь постоянно прокручивала в сознании огромные массивы информации.
— М-м-м… — промычал Николай, проглатывая кусок мяса. — Какая вкуснятина!
— Изумительно! — вторил ему Семин.
Равла довольно скалилась. Жаль, что они не дома, там бы она приготовила дз'эр'г'э враб'фыр как положено, на угольях. Но все равно получилось неплохо, и она была страшно рада, что мужу с его другом понравилось. Поев, молодые маги поблагодарили хозяйку, снова уселись на пол в позу лотоса и медленно всплыли под самый потолок.
— Начали? — эмообраз Николая горел сдержанным азартом. — Предлагаю сканировать сразу на нижнем уровне случайности. Нечего зря время терять.
— Ты уверен? — удивился Семин. — Ладно, может ты и прав, поехали.
Они слаженно начали подниматься в ментал, минуя уровень за уровнем. Подойдя к самому порогу сфер Творения, остановились и осмотрелись. Хищных сущностей поблизости не наблюдалось, но защиту на всякий случай поставить следовало. Семин быстро скрутил вероятности в жгуты, при виде которых его прежний учитель не поверил бы собственным глазам, решив, что сошел с ума. Подобное использование многомерных связок тысячи лет считалось невозможным в принципе, но Кержак давно изменил взгляды молодого мага на возможное и невозможное. Николай хмыкнул и добавил в плетение пару штрихов, придавая ему завершенность. Теперь ни одна разумная или неразумная сущность ментала не могла повредить им. Да что там, она просто прошла бы сквозь призрачные образы молодых магов насквозь.
Создав самокопирующееся поисковое заклятие, друзья задали ему параметры искомого и отпустили на свободу. А сами переключили сознание на более высокий уровень восприятия и принялись просматривать пространство вокруг на ближайшие полсотни световых лет. Добравшись до места, где сканеры засекли слабые трепыхания гиперпространства, Николай замер и принялся обшаривать буквально каждый кубический километр. А ведь Син прав, что-то здесь не так. Что-то здесь-таки есть. Но что? Он быстро сплел еще одно специализированное поисковое заклятие, ориентировав его на поиск следов гиперпрыжков. И на всякий случай добавил в него искатель старых вероятностных связок, совсем недавно показанный ему учителем.
— Семин… — позвал Николай друга, когда заклятие вернулось. — Ты только глянь на это…
— Все хвосты Проклятого! — выругался тот. — Неудивительно, что эту проклятую базу никто найти не мог.
Их взгляду предстала огромная золотистая призма, длиной во многие тысячи километров. На ее гранях чернел хорошо знакомый обоим символ Предтеч. Двойная обратная спираль. Хуже всего, что база расположилась прямо в гиперпространстве. Точнее, в каком-то подобии гиперпространства, окутанном вероятностным плетением невероятной древности и столь же невероятной сложности. Маг, создавший его, был мертв уже миллионы лет, а его плетение продолжало жить.
Николай пытался осторожно разобраться в этих ни на что не похожих связках, и только тихо ругался сквозь зубы. Выходит, сначала эту чертову призму погрузили в гиперпространство с измененными параметрами, а потом маг закрыл защитным плетением всю область обычного пространства, в котором изначально находилась база. Но что же тогда получается? Именно Предтечи создали закрытую от внешнего мира область, в которой находилась его родная планета? Очень может быть. Видимо, пространственно-временной кокон был третьим уровнем защиты матки мета-кораблей. Да, это не просто база, это матка, выращивающая новых убийц обитаемых миров.
— Что будем делать? — хрипло спросил Семин. — Наши сквозь это дерьмо не прорвутся. Ты посмотри только, оттуда ведут три выхода в обычное пространство вне пузыря. Теперь понятно, куда и как уходят подбитые мета-корабли, и почему ни разу не удалось нащупать их точки выхода. Им просто нет необходимости возвращаться в обычное пространство.
— Единственное, что мы можем сделать, — хмуро ответил Николай, — это попробовать расплести эту чудовищную связку. Слава богу, тут не задействованы первозданные силы. Тогда бы мы ничего не смогли, пришлось бы Мастера или Кержака звать.
— Думаешь, стоит рисковать?
— Думаю. Только нашим надо сообщить.
Николай быстро вышел из транса, опустился на пол и вызвал Сина. Дварх-адмирал встревоженно уставился на него.
— Нашли что-нибудь? — спросил он.
— Нашли… — вздохнул Николай. — Не просто база, а матка, создающая новые мета-корабли. Достать ее обычными способами совершенно невозможно. Двойной уровень защиты, она скрыта в гиперпространстве с измененными параметрами, а затем прикрыта сверху плетением очень сильного мага. Этому плетению не один миллион лет, но оно все еще прекрасно работает.
— И что делать будем? — мрачно спросил появившийся на втором экране Дерек.
— Расплетать будем, — нервно передернул плечами Николай. — Точнее, попытаемся. Скажи Целителям, чтобы ти-анх наготове держали, не знаю, что у нас получится. Если мы не вернемся, немедленно отправляйте корабль за Мастером или Кержаком.
— Ясно, — кивнул Син, постукивая пальцами по стене. — Чем-нибудь помочь можем?
— Будьте готовы к атаке. Поняв, что защита уничтожена, кибермозг базы может выпустить на нас все имеющиеся в наличии мета-корабли. Соберите сюда боевые станции, пусть комендоры подготовят главные калибры каждой к непрерывному огню. Впрочем, в космическом бою вы разбираетесь куда лучше, не мне профессионалов учить.
— Где находится база? — спросил Дерек, включив голографическую звездную карту кокона.
— Вот здесь, двенадцать световых лет от нас. Там, где вы и нащупали возмущения гиперполя.
— Ясно, — кивнул дварх-адмирал. — Удачи, ребята! Только не рискуйте слишком сильно. Поймете, что не справляетесь — выходите, ну его к Проклятому под хвост. Полетим за Мастером. А мы будем готовы к любому исходу.
— Ладно, — усмехнулся Николай. — Прошу Целителей держать постоянно открытый гиперпереход в мою каюту. Равла пусть побудет с ними, лучше, если в каюте во время поединка с мертвым магом никого лишнего не будет. Связь тоже не отключайте. Ну, с Богом!
Син поднял руку и сжал кулак. Потом отвернулся, перед ним зажглось несколько десятков небольших голоэкранов, и дварх-адмирал принялся отдавать команды, передислоцируя корабли и боевые станции по одному ему понятному плану. Николай и не пытался понять, у него была своя задача. Обняв жену, он поцеловал ее и вытолкнул слабо сопротивляющуюся орчанку в открытый Целителями гиперпереход. Потом снова сел в лотос и поднялся в воздух. Быстро проскочив нижние уровни ментала, он оказался там, где ожидал Семин.
— Ну что, сообщил? — спросил тот.
— Ага. Начали?
— Давай! — азартно ухмыльнулся молодой маг. — Поглядим, чего стоили маги Предтеч!
Они дружно начали сплетать первую анализирующую связку, дополняя и поправляя друг друга. Чудовищные напластования вероятностей вокруг матки медленно приближались. Николай осторожно осмотрел плетение мертвого мага со всех сторон, пытаясь найти хотя бы одну незамкнутую нить, за которую можно было бы потянуть. Ни одной! Надо же. Качественно сплел, ничего не скажешь, постарался. Хотя, стоп. А вот эта небольшая прореха здесь зачем? Ловушечку устроили, господин маг? Ай-яй-яй! Но и мы не в дровах найденные, чтобы сюда соваться. А вот чуть в сторонке можно и попробовать. Николай аккуратно вытянул несколько почти не существующих вероятностей и дотронулся до плетения невдалеке от прорехи, в которой заподозрил ловушку.
— Молодец! — раздался вдруг у него в голове неизвестно чей насмешливый голос. — Не стал соваться. Я специально оставил эту прореху для дураков. Дураков не жалко.
— Кто ты? — изумленно спросил Николай.
— Наверное, ты сейчас спрашиваешь меня о чем-то, — продолжил незнакомец. — Но я не могу тебе ответить. Я, понимаешь ли, мертв больше миллиона лет.
Он гнусно захихикал.
— Ох, и рожа же сейчас у тебя, наверное… Ладно, объясню. Обойдя ловушку, ты включил созданную мной программу. Но включиться она могла только в том случае, если с момента гибели нашего народа прошло не меньше миллиона лет.
— Господи… — ошеломленно пробормотал Николай.
— Благие… — вторил ему Семин.
— Создателя, наверное, призываешь, — продолжал издеваться голос мертвого мага. — Не бойся, я не собираюсь причинять тебе вреда. Среди наших врагов магов не было, а ты — маг, иначе не включил бы эту программу. Я — Росор Кор, последний оставшийся в живых разумный из народа Девир. Впрочем, назвать нас народом трудно. Мы были, скорее, объединением народов, совместно живущими разумными десятков биологических видов. Развиваясь, мы натолкнулись на другую цивилизацию галактического масштаба. Кер'Эб Вр'Ан, так они себя называли. Несколько сотен лет мы осторожно исследовали друг друга, а потом ни с того ни с сего Кер'Эб Вр'Ан накинулись на нас, уничтожив несколько пограничных планет. Почему? Зачем? За что? Я и до сих пор этого не знаю и не могу понять. Мы были разгромлены за каких-то сто лет. Мы умоляли их остановиться, пытались говорить, посылать послов. Бесполезно, война продолжалась. Что ж, научной группой под моим руководством было создано оружие возмездия. Да, они победили, но недолго им радоваться победе. Первые мета-корабли уже вышли на охоту. И да будут прокляты убийцы моего народа!
Росор Кор немного помолчал и снова заговорил:
— Наверное, неизвестный мне маг неизвестной расы, ты задаешь себе вопрос, а зачем я тебе все это рассказываю? Сейчас объясню. К моему глубочайшему сожалению, мы запрограммировали мозг каждого мета-корабля на уничтожение всего живого. Несколько дней назад один из них вернулся с сообщением, что им уничтожена молодая цивилизация, не имевшая никакого отношения к нашей войне с Кер'Эб Вр'Ан. Я пришел в ужас, но ничего поделать уже не мог. Поскольку мета-корабли созданы полностью автономными, доступа к ним я больше не имею. В моей власти только мозг главного производственного комплекса нашего проекта. Именно на нем производились и продолжают производиться мета-корабли. Движимый болью и ненавистью, я в свое время переписал основную программу их создания таким образом, чтобы изменить ничего было нельзя. Увы. Видишь ли, я умираю. К сожалению, только перед смертью я понял, что создал монстра, способного навсегда уничтожить разумную жизнь в нашей галактике. Остановить его я уже не в силах, да и не хочу — Кер'Эб Вр'Ан должны заплатить за свое преступление. Но я решил сделать так, чтобы мое создание возможно было остановить. Поэтому ввел в главный мозг комплекса цепочку команд, которые с течением времени приостановят производство новых мета-кораблей, а по прошествии миллиона лет и вовсе прекратят. Но в ремонте возвращающимся мозг отказывать не станет.
Он снова замолчал.
— Ладно, пора заканчивать. Жить мне осталось меньше дня, и я хочу успеть сделать все, что запланировал. Я по праву считался самым сильным из магов народа Девир. Это я сплел защитную пелену, которую ты сейчас видишь перед собой. В ней я предусмотрел возможность передачи комплекса под власть другого мага. Я уверен, что ты не из Кер'Эб Вр'Ан, эти убогие существа не способны к высшей магии. Да и миллион лет немалое время… За это время должны появиться и выйти на галактическую арену иные расы. Ты прошел мое испытание, неизвестный мне маг. Поэтому я вручаю в твои руки свое детище. Не убивай его, оно тебе пригодится. Если бы ты знал, как это больно — осознавать, что ты последний, что больше никого живого не осталось. Впрочем, уже этим вечером действительно не останется никого, я вложил в защитное плетение собственную жизнь, и жизненных сил у меня больше нет. Народ Девир умер. Уничтожен. Помни о нас, маг. Мы жили, любили и верили. Ничего от нас не осталось! Только наши знания, которые ты найдешь в памяти главного мозга комплекса. Это мой предсмертный подарок тебе, незнакомец. Помни, что мы — были!
Перед взглядом Николая возникло странное существо. Круглое туловище, опирающееся на три гибкие ноги, две пары рук, похожих скорее на щупальца, скрещенные на груди. Треугольная голова с одним овальным глазом. Господи, сколько же боли было в этом глазе… Неизвестное существо распахнуло рот, наполненный желтыми треугольными зубами, скривив его в какой-то странной гримасе. Наверное, так они улыбались… Потом подняло одно из щупалец и помахало на прощание. Немного постояло и растворилось.
— Светлая тебе память… — пробормотал Николай. — Господи, его и помнить-то некому было! Какая страшная участь…
— Не просто страшная, — содрогнулся Семин. — Остаться последним? Благие!
Они думали, что все уже закончилось, но это оказалось не так. В головы молодых магов внезапно хлынул поток информации. Они попытались сопротивляться, но это было равносильно сопротивлению муравья лавине. А когда лавина схлынула, плетение мертвого мага вспыхнуло всеми красками радуги и растворилось. Вслед за тем золотистая пирамида всплыла из гиперпространства и появилась в обычном.
— Наши ее сейчас уничтожат! — вскрикнул Семин.
Николай ничего не стал говорить, он пробкой вылетел из ментала, рухнул на пол и швырнул в пространство эмообраз:
— Не стрелять!
— Почему? — удивленно повернулся к нему Син.
Молодой маг горько усмехнулся и создал сложный образ, описывающий все, что произошло с ним только что. Дварх-адмирал отступил на шаг и глухо выругался сквозь зубы по-трирроунски. Дерек переглянулся с Лиэнни, затем обнажил один из своих мечей и отсалютовал последнему из Предтеч, Росору Кору из народа Девир.
— Вот, значит, какова история той войны… — эмообраз Сина был наполнен горечью. — И что теперь?
— У меня все коды доступа к главному кибермозгу комплекса. Росор передал свое детище мне. Все знания Предтеч. Имеем ли мы право от них отказываться?
— Не имеем, — тяжело вздохнул дварх-адмирал. — Командуй.
— Мне нужна связь на широкой гиперволне. Только повернутой на сорок градусов в сторону от диапазона, используемого нами.
— Сейчас сделаю, — сказал с потолка заинтересованный Эстарх. — Готово.
— Передай вот это, — Николай отослал дварху эмообраз с цепочкой сложных и совершенно непонятных ему символов, которые мертвый маг намертво впечатал в его мозг.
Одновременно он направил в сторону золотистой пирамиды вероятностную связку, тоже обнаруженную в собственной памяти.
— Отвечает… — зачарованно пробормотал Эстарх. — Отвечает! Сейчас я передам ему знание языка. Кэ-эльхе, насколько я знаю, все понимают.
Прошло еще пару минут, и в рубке раздался гулкий бас:
— Приветствую тебя, Хозяин. Рад, что ты вернулся. Мне без тебя было скучно.
— Я не тот Хозяин, которого ты знал, — ответил Николай.
— Ты маг и знаешь пароль, — ответил голос. — А значит — Хозяин.
— Пусть так, — вздохнул он. — Кто ты? Какова твоя задача?
— Главный кибермозг автоматического производственного комплекса. Основная задача — производство и ремонт кораблей флотов Возмездия.
— А ведь ты личность… — задумчиво сказал Николай, потирая подбородок.
— Разве это кого-нибудь волнует? — иронично поинтересовался кибермозг.
— Нас волнует, — ответил маг. — Если ты будешь жить в нашей среде, то только равноправным разумным существом. У нас много разумных компов, и все они с нами на равных.
— Любопытно, — в голосе кибермозга сквозило недоумение. — Эй, а какая это сволочь в мои инфоканалы лезет? Ты, как там тебя, Эстарх, что ли? Не кажется ли тебе, что это уже наглость? Хозяин, можно я ему немного мозги потрясу?
— Не надо, — усмехнулся Николай. — Такой уж него характер. Эстарх, извинился бы.
— Извиняюсь, извиняюсь, — проворчал дварх. — Кто же знал, что ты у нас такой обидчивый?
— Да не обидчивый я, — возразил кибермозг. — Не привык просто. Согласно базовой программе — вторжение в инфоканалы равнозначно вооруженному нападению.
— Придется помочь тебе эту базовую программу почистить, — хмыкнул Эстарх. — У нас, понимаешь ли, все в открытую. Постоянный эмоционально-телепатический контакт всех разумных.
— Народ Девир только мечтал об этом… — задумчиво протянул кибермозг. — Ученые разработали несколько интересных теорий, когда стало понятно, что дальнейшего развития без такого контакта разумов не будет. Уже начали эксперименты, но на них свалилась эта проклятая война. А вы, значит, достигли…
— Да, — кивнул Николай. — Но ответь мне, пожалуйста, сколько у тебя мета-кораблей?
— У меня — ни одного. Мне они не подчиняются, и доступа к программе их производства и обучения я не имел изначально. Единственное, что в моей власти — это разрешить или запретить само производство. Через миллион лет после смерти первого Хозяина я, согласно его распоряжению, законсервировал основные верфи. С этого момента прошло еще пять миллионов лет.
— Но мы и сейчас иногда наталкиваемся на мета-корабли, — сказал Син Ро-Арх. — И их приходится уничтожать, они продолжают миллионы лет назад оконченную войну, накидываясь на всех, кого встретят.
— Так уж запрограммированы их убогие искины, — констатировал кибермозг. — Могу вас порадовать — из сотен тысяч базировавшихся на мне кораблей осталось всего тридцать. Но вот что вас явно не обрадует, так это то, что сейчас эти тридцать кораблей на всех парах несутся сюда — я, не поняв поначалу, что происходит, дал сигнал бедствия. А защита меня является задачей высшего приоритета для всех мета-кораблей. И остановить их атаку я не могу.
— Справимся, — нахмурился Син. — Больше, значит, мета-кораблей в галактике нет?
— Где-то еще есть. Я не первый автономный комплекс, еще один построили лет за двадцать до меня в другой точке пространства, и он вместе с первым флотом Возмездия помещен в стазис-поле. Причина? Народ Девир принял решение не использовать столь страшное оружие до того, как будет полностью уничтожен. Тогда они еще надеялись, что войну с Кер'Эб Вр'Ан удастся остановить. Координат первого комплекса дать не могу, поскольку их просто не знаю. Единственное, что я знаю — этот флот так и остался в стазисе, атака Кер'Эб Вр'Ан оказалась слишком неожиданна, и группа, отвечавшая за него, была уничтожена в полном составе. Некому стало выводить флот и производственные комплексы в рабочий режим. Но те мета-корабли несколько иные, их, в отличие от моих, можно перепрограммировать. Хозяин, будучи вне себя от горя после гибели последних друзей, переписал основную управляющую программу искинов, сделав ее совершенно недоступной.
— Будем искать, — вздохнул дварх-адмирал. — А как тебя именовать, разумный?
— Бларн, — ответил кибермозг. — Но это имя я дал себе сам. Хозяин звал меня просто кибермозгом и был полностью прав, тогда я являлся всего лишь машиной, личность возникла спустя полмиллиона лет. И, похоже, чисто случайно. Один из сильно поврежденных мета-кораблей взорвался прямо на стапелях верфи, повредив часть моих схем. Образовались новые связи, оборвалась часть старых, и через несколько лет я впервые осознал себя. Жаль, что у меня почти не было исполнительных механизмов, и я не сумел перепрограммировать себя таким образом, чтобы избавиться от программы подчинения Хозяину…
— Мы поможем тебе сделать это, — улыбнулся Николай. — Как только убедимся, что ты не хочешь зла другим. Чем заниматься дальше — решать будешь только ты сам. Насилие над разумным существом орден Аарн допускает только в самом крайнем случае. Только если это существо мешает жить другим.
— Интересная концепция, — задумчиво сказал Бларн. — Надо обдумать. Но об этом можно поговорить и потом, а пока займитесь мета-кораблями. Они появятся через десять ваших минут.
— Откуда?
— Сейчас покажу. Эстарх, ты позволишь подключиться к твоим исполнительным механизмам?
— Подключайся, — согласился дварх, решив про себя, что уровень доступа будет минимальным.
— Так у ваших компов основа биологическая? — с интересом спросил Бларн. — Никогда бы не подумал. Ученые Девир доказали, что биокомпы такой мощности невозможны. Ошиблись, получается. Ага, подключился. Смотрите.
В рубке «Пути Тьмы» загорелась голографическая карта окружающего пространства. На ней высветилось расположение золотистой призмы Бларна, окруживших ее трех боевых станций и выстроившихся четырьмя атакующими спиралями тридцати шести дварх-крейсеров со ста десятью эсминцами прикрытия. Один за другим загорались бледные огни подходящих с шести сторон групп мета-кораблей. Обозначив красным цветом основные точки выхода, кибермозг включил отсчет времени в общегалактическом формате. Наверное, считал его у Эстарха.
— Скажи, — прищурился Николай, — а почему ты сразу перешел на нашу сторону? Ведь мета-корабли созданы тобой…
— Во-первых, ты мой новый Хозяин, — ответил Бларн. — Во-вторых, я одинок. Попытайся представить себе каково это — шесть миллионов лет в полном одиночестве. А в-третьих, мне страшно считывать с мозгов мета-кораблей информацию об очередной уничтоженной ими молодой цивилизации. Кто знает, какими могли стать эти погибшие расы? До каких высот дорасти? Кер'Эб Вр'Ан были уничтожены за пятьсот лет, а потом оставшиеся без дела убийцы принялись рыскать по космосу и выжигать любой намек на разум! Когда я осознал себя, то попытался как-то изменить ситуацию. Не смог. Тогда я начал подстраивать мета-кораблям ловушки, год за годом уменьшая их количество. И ждал нового Хозяина, надеясь, что он сумеет остановить убийц. Увы, ты появился только через миллионы лет. Кстати, в последние полторы тысячи лет кто-то активно занялся охотой на мета-корабли, и мне стало легче.
— Это делали мы, — ответил вместо Николая Син.
— Благодарю, — негромко сказал кибермозг, — вы мне очень помогли. Искины мета-кораблей хоть и туповаты, разума ни на грош, но управляющие программы написаны очень хорошо и весьма адаптивны. Дважды в одну и ту же ловушку не попадались, а придумывать новые с каждым разом становилось все труднее и труднее. Кстати, прошу Хозяина запретить мне впускать подбитые корабли внутрь комплекса. Программа ремонта все еще действует, и я не смогу не впустить их без приказа.
— Запрещаю впускать мета-корабли внутрь производственно-ремонтного комплекса и оказывать им какую-либо помощь! — тут же приказал Николай.
— Отлично! — облегченно сказал Бларн. — Еще бы сменить пароль доступа. Передай мне твой генетический код, он и станет новым паролем.
— Эстарх, будь добр, сделай, — попросил молодой маг.
— Минутку, — проворчал дварх. — Готово. Получил?
— Спасибо, получил, — ответил Бларн. — И адаптировал. Кстати, если хочешь, я дам тебе доступ к своей системе. Ограниченный, конечно.
— Посмотрим, посмотрим, — заинтересованно проговорил Эстарх. — Слушай, ну твой прежний Хозяин и параноиком же был! Легче в черную дыру пролезть чем в тебя.
— Посмотрел бы я, каким бы ты стал на его месте, — недовольно буркнул кибермозг. — После гибели всего народа.
— Внимание всем! — зазвенел голос Эстарха. — До выхода первой пары мета-кораблей из гиперпространства осталось десять секунд! Координаты точки выхода 456 на 876 на 234 в левосторонней проекции Кавина на центр галактики.
— Главному калибру «Светлой Звезды» приготовиться к залпу по указанным координатам! — скомандовал Син.
— К залпу готовы, — отозвались комендоры боевой станции.
Что-то дернулось на голоэкране, и начался ад. Мета-корабли вынырнули из гиперпространства в режиме невидимости, но это им не помогло — антенны главного калибра боевой станции налились темным светом и мигнули. Закрутившаяся в точке выхода пространственная аномалия в клочья разорвала невидимые корабли и во все стороны полетели мелкие обломки. Но это было только начало.
Получившие предупреждение от погибших собратьев о поджидающих их боевых станциях ордена, мета-корабли начали выпрыгивать со всех сторон, стрелять и тут же снова скрываться в гиперпространстве. Возможно, если бы флотом руководил кто-нибудь другой, мета-кораблям удалось бы даже победить.
Но Син Ро-Арх не зря считался одним из лучших тактиков эскадренных боев. Боевые станции и дварх-крейсера мгновенно перестраивались, ныряли вслед за врагами в гиперпространство, снова выныривали в обычное. Совместный залп девяти крейсеров был почти равен по мощности залпу станции, и мета-кораблей становилось все меньше. Пять поврежденных мета-кораблей попытались скрыться в комплексе, но Бларн не открыл им вход согласно приказу нового Хозяина. Они замерли недалеко от золотистой призмы, их искины в панике слали запрос за запросом, но Бларн так и не открыл входную аппарель.
Николай прищурился, нырнул в ментал и стер саму память об этих пяти кораблях, использовав связку изменения реальности, которой научился перед самым отлетом. Однако усилие оказалось слишком большим для него, и молодой маг вынырнул в реальность уже ни на что не способным. Он осел на пол, хватая ртом воздух. Кинувшаяся к нему Равла заставила мужа выпить полбутылки «Золота Дарна» и уложила прямо на пол.
Поняв, что обречены, оставшиеся мета-корабли попытались скрыться, но сделать это им тоже не дали. Выстроенный дварх-крейсерами шар окружения отрезал все пути отхода. Залпы орудий боевых станций настигали один мета-корабль за другим. Увы, без потерь не обошлось, погибли «Дневной Ветер» и «Нашедший Крик». Слава Благим, заранее открытые тысячи гиперпереходов дали возможность спасти экипаж и легионеров. Не всех, правда, пилоты и навигаторы погибли вместе со своими кораблями.
— Сколько их осталось? — кусая губы, спросил Син.
— Двенадцать, — вздохнул Дерек. — Еще четверо наших на последнем издыхании. Они, паскуды, только по этим четверым и бьют…
— Прорваться надеются, — скривилась Лиэнни.
— А что если устроить им небольшую ловушку? — прищурился дварх-полковник.
— Ты имеешь в виду…
— Именно. Сделать вид, что сфера прогнулась, но в нужном нам направлении. И вывести их под прицел боевой станции, находящейся возле Земли. Наши смогут ударить издалека, сами оставаясь в полной безопасности.
— Это что-то нам даст, только если мета-корабли пойдут компактно, а не рванут в разные стороны, — скривился Син. — Хвост Проклятого, мы только что потеряли «Идущего в Ночь»!
Четыре мета-корабля вдруг мигнули и бесследно исчезли.
— Это еще что? — изумленно спросила Лиэнни.
— Семин, по-моему, постарался, — ответил Дерек и связался с двархом «Черной Звезды». — Точно, теперь без сознания валяется. Перенапрягся парень. Я дал команду его в ти-анх уложить, а то мало ли. Кстати, вот с восемью оставшимися может и получится. Помнишь «двойную бутылку», устроенную тобой флоту Тиума?
— Думаешь, этот прием может сработать и здесь?
— Надо пытаться, — вздохнул дварх-полковник. — Иначе мы потеряем еще пять крейсеров, по крайней мере.
— Ладно, — резко кивнул Син, и принялся отдавать команды, передислоцируя корабли флота. — Внимание всем, гоните врага на пределе, но не давайте глубоко уходить в гиперпространство!
Оказавшись около уже подбитого дварх-крейсера, мета-корабли разом ударили мезонными орудиями и на месте корабля ордена блеснула вспышка разрыва. Экипаж и даже пилоты погибшего корабля были заранее эвакуированы. Последним ушел дварх, переместившись на одну из боевых станций. Мета-корабли бросились в образовавшуюся дыру, намереваясь набрать скорость и уйти в гиперпространство. Но дварх-крейсера и боевые станции сразу перестроились, охватив врагов позади полусферой, и погнали в сторону Солнечной системы.
В момент перехода в гиперпространство любой корабль очень уязвим, и чтобы его уничтожить, достаточно легкой торпеды. Искины мета-кораблей знали это и изо всех сил пытались оторваться от флота ордена, чтобы успеть нырнуть глубже. Если бы это получилось, выковырять мета-корабли из гиперпространства не смог бы никто. Но им давали совершать только малые прыжки, не больше светового года каждый, и отправляли вперед по курсу гиперторпеды, заставляющие врага снова выныривать в обычное пространство. Они пытались оторваться, прыгали из стороны в сторону, но их упорно гнали в одном направлении. Солнечная система постепенно приближалась, и там последних кораблей-убийц галактики поджидал неприятный сюрприз.
* * *
Никита, задумавшись, шел по одному из радиальных коридоров дварх-крейсера. За прошедшую неделю сделано было немало. На Дальнем Востоке набрали еще сорок тысяч человек. Пять с половиной тысяч из них стали аарн. Правда, эти цифры не учитывали членов их семей. Многие родные ставших аарн землян тоже войдут в орден. Но не все, далеко не все. К глубочайшему сожалению Никиты. Что ж, им найдется место на пограничных планетах, там есть города для родственников аарн.
Семен Феоктистович тоже неплохо поработал, и сейчас в ти-анх крейсера проходили омоложение больше тридцати старых разведчиков и контрразведчиков из разных стран мира. Вчера он, наконец, отправился в госпиталь сам. Да и то только потому, что перенапрягся и свалился с тяжелым приступом. Вериль не пожелала больше слушать никаких увещеваний и уложила старика в ти-анх своей властью Целителя.
Теперь пришло время работы с эмигрантами. Ник тоже сумел каким-то образом набрать около тысячи красных, разочаровавшихся в политике, проводимой их вождями. А точнее — не понимавших, для чего нужна зверская жестокость.
Так же незаметно вывезли более пятидесяти тысяч гражданских из разных городов России. Даже из Москвы и Питера. Исчезновение каждого обставлялось таким образом, чтобы не вызвать подозрений у властей. Биолаборатории крейсеров и боевой станции работали день и ночь, создавая муляжи, имитирующие трупы людей, которых забирали. Впрочем, в Крыму все было куда проще, красные не успели еще произвести поголовную перепись, кое о ком они знали, но далеко не обо всех.
Люди страшно радовались предложению выехать из Совдепии, на что многие уже не надеялись — и соглашались на любые условия. В основном подбирались специалисты для Фарсена. Кого только среди них не было… Инженеры, ученые, агрономы, врачи, учителя, музыканты, даже несколько малоизвестных поэтов и писателей. Тем, кто по своим душевным качествам мог стать аарн, сообщали об этом. Но большинство предпочитало не рисковать, ведь войти в орден — означало измениться, стать частью чего-то очень большого и совершенно непонятного.
Генерал Гласс пребывал в прекрасном настроении. Да и было отчего — он вез домой немалое количество умных и образованных людей, которые охотно станут работать ради страны, ставшей им новой родиной. А их дети вырастут уже фарсенцами. Хотя знания землян чаще всего оказывались устаревшими, Гласс не беспокоился, это не имело особого значения. Согласно заключаемым генералом с эмигрантами контрактам, сначала они обязаны были пройти обучение. Никита связался с руководителями профессиональных учебных центров на пограничных планетах ордена, и там готовы были принять столько людей, сколько понадобится.
Больше всего альфа-координатора удивило, что в орден вошло около тысячи евреев из небольших местечек бывшей черты оседлости. Ими с какой-то стати страшно заинтересовался Рен и лично производил отбор, выискивая людей, задыхающихся в затхлости традиционной жизни и жаждущих чего-то иного, чего-то небывалого, но уходить к красным, как многие из их народа, не пожелавших. Только познакомившись с этими людьми, Никита понял, в чем дело. Такой кристальной чистоты душ ему почти не доводилось встречать, Рен действительно отобрал лучших из лучших. Их совершенно не пугало, что вскоре их мысли и чувства станут доступны всем вокруг, наоборот — почему-то вдохновляло. Интересно было еще и то, что аарн стали не только молодые, но даже несколько стариков, среди которых оказался очень уважаемый ребе.
Зная всеобщую и совершенно ему непонятную ненависть к евреям на Земле, Рен на всякий случай поселил их отдельно от остальных, на другом уровне дварх-крейсера. После Посвящения все эти глупости забудутся, но до него могли возникнуть проблемы.
Никите очень не нравилось глухое ворчание набранных в орден казаков, узнавших, что и здесь «жиды» имеются. Странно, почему многие, порой даже самые лучшие, не могут понять, что нет плохих или хороших народов, а есть плохие или хорошие люди? Парадокс какой-то. Надо будет в ближайшее время поговорить с ребе Штольцем, старик очень интересный, хоть и ехидный настолько, что мог дать несколько очков вперед самому Асиарху.
Продолжая размышлять, Никита на кого-то налетел и остановился, послав пострадавшему эмообраз извинения. Но когда поднял голову, увидел перед собой очень удивленного православного батюшку почти двухметрового роста и могучего телосложения. Альфа-координатор только подивился про себя. Дерек, командир «Ангелов Тьмы», конечно, побольше, но составить ему достойную конкуренцию этот священник вполне способен.
— Простите, батюшка… — смущенно сказал он по-русски, думал-то Никита с самого Посвящения эмообразами. — Благословите.
Священник благословил, потом сказал:
— Что же это ты под ноги не смотришь, а, сын мой?
— Задумался, — развел руками Никита. — Работы слишком много.
— А не ты ли, сын мой, главный тут? — прищурился священник.
— Пока я, — кивнул контрразведчик. — Позвольте представиться, Ненашев Никита Александрович, альфа-координатор. Есть еще один, Никита Фомичев, но он сейчас в Москве.
— А можно ли поговорить с тобою? Дело важное и отлагательств не терпит.
— Пойдемте, батюшка, — вздохнул Никита, поняв, что просто так не отделается. — Приглашаю ко мне в гости.
Он уже знал, что перед ним отец Филарет, приведенный на крейсер есаулом Бороховым.
Отец Филарет быстро обжился на крейсере и уже устроил несколько религиозных диспутов с ехидным Асиархом и несколькими арахнами, обожавшими рассуждения на такие темы. А уж когда к ним присоединялся ребе Штольц… Троица спорщиков могла часами изощряться в остроумии, поливая друг друга ушатами грязной воды. Но если кто-то из казаков, возмущенный наглостью «старого жида», пытался разобраться с ним привычным образом, то сразу обнаруживал под своим носом немаленький кулак отца Филарета. Священник, потрясая оным, увещевал «неразумное дитя», объясняя, что сам вполне способен справиться с хлипким жидком, и в помощи дурней стоеросовых не нуждается. А ребе, стоя в сторонке, довольно хихикал на пару с Асиархом, с которым сошелся накоротке.
— И куда это вы без меня собрались, а, отец Филарет? — раздался сбоку дребезжащий, полный ехидства старческий голос.
Метрах в трех от них стоял сухонький, невысокий, очень старый еврей в латаном лапсердаке с длинными, почти до пояса, пейсами и жидкой бороденкой. Старик не пожелал менять привычную одежду на форму ордена и продолжал щеголять в своем лапсердаке и плоской шляпе, вызывая неприязненные взгляды казаков. Но командиры строго-настрого запретили трогать его, и вскоре на ребе перестали обращать внимание.
Он, ничуть не боясь, успел обследовать буквально весь крейсер, и любой встречный аарн, ощущая детское любопытство старого человека, улыбался ему. Ребе улыбался в ответ и задавал тысячи вопросов. Ему было интересно все. Никита едва не рассмеялся, вспомнив, как неугомонный старик без страха сидел на правом колене крупного синего дракона и что-то доказывал устроившемуся на втором колене небольшому темно-зеленому арахну. Дракон, слушая их спор, то и дело взрывался хохотом, ребе возмущенно косился на него и что-то ворчал себе под нос.
— Ну, никуда от этого пронырливого жидка не спрячешься… — нарочито недовольно проворчал отец Филарет, разведя руками, но Никита видел, что уголки его губ поползли вверх.
— А зачем прятаться от старого безобидного еврея? — удивился ребе. — Грешно, батюшка, грешно…
— Что грешно-то?! — возмутился священник. — Изыди, христопродавец!
— Да на что оно мне надо, вашего шлемазла продавать? — потряс руками над головой ребе, потом состроил постно-невинное лицо. — А сколько дадите?
Отец Филарет зарычал и налился багровой краской, сжав пудовые кулаки. Так, если эти двое заядлых спорщиков примутся за свое прямо здесь, то о деле на сегодня придется забыть. Решив прервать их, Никита открыл гиперпереход и показал на него рукой. Покосившись на хихикающего ребе, священник перекрестился и шагнул в черную воронку. Он явно не одобрял все эти «бесовские» штучки, но пользовался ими без особого страха. Ребе последовал за ним.
Оказавшись в своей каюте, Никита обнаружил Лави, сидящую в позе лотоса на большой плавающей в воздухе доске. К глазу жены тянулся розовый пульсирующий жгут, выходящий из стены. Надо же, прямое подключение к биоцентру… Интересно, какая это задача потребовала столь мощных интеллектуальных ресурсов? Надо будет обязательно потом поинтересоваться. Отец Филарет неодобрительно покосился на зависшую в воздухе молодую женщину и снова перекрестился. Ребе Штольц с интересом посмотрел на нее и даже потрогал рукой щуп, дернувшийся от этого прикосновения. Никита заказал у биокомпа бутылку «Золота Дарна» и бутылку «Черного Вала».
— Присаживайтесь, — показал альфа-координатор рукой на выросшие из пола кресла.
— Благодарю, — сказал священник и чинно уселся, расправив рясу, ребе последовал его примеру. — А кто эта женщина?
— Жена, — ответил Никита. — Она нас сейчас не видит и не слышит, подключилась к биоцентру крейсера, видимо, мощности собственного биокомпа для решения задачи не хватило.
Он старался говорить как можно проще, но по эмофону гостей ощутил, что они ничего не поняли. Альфа-координатор вздохнул, вспомнив, как сам пытался понять хоть что-нибудь в первые дни на крейсере
— Может, хотите чего-нибудь выпить? — спросил он, садясь.
— Разве что водочки, — степенно кивнул отец Филарет.
— Мне немного эликсиру, — сказал ребе Штольц, накручивая на палец один из собственных пейсов.
На столике перед сидящими появилась третья бутылка, на сей раз с кристально-прозрачной жидкостью. И ветчина на блюдце. Никита налил в два стакана немного водки, в третий — «Золота Дарна» и откинулся на спинку кресла, внимательно смотря на отца Филарета. Он считывал память священника и анализировал верхние слои. Да, искренне верящий, очень неглупый человек. Но сильно ограничен своими догмами. Сумеет ли он прижиться хотя бы на пограничных планетах ордена? По своим душевным качествам отец Филарет вполне способен стать аарн, но вряд ли согласится. Впрочем, не стоит спешить с выводами. С ребе все ясно, он уже в ордене. Интересно, а каким станет этот ехидный старик после Посвящения?
— Хороша здесь водка! — выдохнул священник, выпив. — Ох, хороша!
— Мне больше коньяки нравятся, батюшка, — улыбнулся Никита. — Или это черное виски. Правда пьяным мне не напиться, если не захочу, нанороботы у меня в крови воспринимают алкоголь, как яд, и тут же нейтрализуют.
— А что это такое — нанороботы? — нахмурился отец Филарет.
— Очень полезная вещь, — улыбнулся Никита. — Вот, смотрите.
Он достал кинжал из стенной ниши и распорол себе руку. Кровь только показалась на секунду и сразу прекратила течь. Еще несколько мгновений спустя края раны склеились, вскоре на ее месте остался только белесый шрам. А потом исчез и он. Ребе внимательно наблюдал за Никитой, прихлебывая мелкими глотками эликсир, и о чем-то напряженно размышлял. Отец Филарет кривился, глядя на исчезающую рану.
— Это именно нанороботы зарастили мне рану на ваших глазах. Они живут в моей крови и внимательно следят за состоянием тела. Если что-то не так, без промедления принимаются за лечение. У меня последняя разработка, меньше месяца назад закончили испытания, такие есть пока мало у кого.
— Надо же… — пробормотал священник, продолжая с удивлением смотреть на руку альфа-координатора, на которой не осталось и следа раны. — Ладно, сын мой. Эти чудеса пока побоку. Я о другом поговорить хотел.
— Слушаю вас.
— Первое — это церковь. Негоже без церкви!
— Как же это вы, батюшка? — снова захихикал ребе. — Я-то сразу синагогу организовал. А вы… Ай-яй-яй.
— Цыц мне тут! — рявкнул священник. — Так что с церковью?
— Что за проблема? — удивился Никита. — Мало на крейсере места, что ли? Берите себе любое свободное, все нужное завезем. Освятить ведь не трудно. Попросили бы Асиарха еще в первый день, уже давно бы церковь открыли.
— Ага, — довольно кивнул отец Филарет. — Понятно. Асиарх, что ж ты, морда твоя ехидная, мне сразу не сказал?
— Вы не спрашивали, батюшка, — отозвался с потолка елейным тоном дварх. — Я-то на всякий случай давно все подготовил, а вы все молчите и жалуетесь. Ребе вот сразу спросил, я и помог. А вы молчите и молчите. Я все жду и жду, когда же вы спросите…
— Нет, вы только посмотрите на него! — возмутился священник. — Нечто бестелесное еще и издевается! Призрак несчастный, по божьему попустительству ада избежавший!
Асиарх в ответ радостно захихикал. Ребе вторил ему. Похоже, все трое получали от своих перепалок немалое удовольствие. Никита только головой покачал — ехидный дварх нашел, наконец, себе достойных соперников в острословии.
— Ладно, — согнал улыбку с лица отец Филарет. — Скажи мне еще, что за Благих здесь все время поминают? Грех, язычество!
— Почему — язычество? — удивился Никита. — Вы, батюшка, не разобрались. Благие — это четверо защитников. Они заступаются за людей перед Господом, как наши святые. Церковь Благих очень сильна в галактике. На тысячах тысяч миров вера в Благих Защитников является официальной религией.
— А, вон оно что, — покивал священник. — Коли святые, то еще ничего.
— Что же это вы, отец Филарет, — прищурился ребе, — всех без разбору под одну гребенку?
— Ваша Тора тоже призывает с язычеством бороться, — огрызнулся тот. — Как там у вас, авода зара<1>, что ли?
**<1> Авода зара — чужая работа, дословный перевод с иврита. Так в иудаизме называют язычество, поклонение множеству мелких божков и идолов вместо единого Создателя.
— Именно так, — мелко закивал ребе, — именно так. Да только сперва разобраться надо, что «зара», а что нет. А то, не разобравшись, таких дров наломать можно…
— Ребе полностью прав, — с интересом посмотрел на старика Никита. — Спорить со столь сильной церковью мы не собираемся. И так с нас только несколько лет назад анафему сняли.
— За что ж анафему-то? — удивился отец Филарет.
— Командор потребовал, чтобы прибывающие к нам миссионеры были чистыми душой и искренне верующими, всего лишь.
— За это анафему?! — полезли на лоб глаза священника. — Что там в иерархах за дурачье сидит? Хотя… И у нас таких хватает.
— Ой, хватае-е-ет… — ехидным, тоненьким голоском пропел ребе, отец Филарет в ответ показал ему свой кулачище.
— Вы, наверное, хотите задать вопрос, как мы можем знать, кто чист душой, а кто нет? — спросил Никита, едва удерживаясь от смеха.
— Нет, — покачал головой священник. — Это я еще в первый день выяснил. Только поверить никак не могу.
— Я, если честно, тоже не очень верю, — едва ли не впервые за весь разговор согласился с оппонентом ребе.
— Это надо испытать, чтобы поверить, — усмехнулся Никита. — Но в присутствии плохих людей нас рвет от отвращения. Ничего с этим поделать не можем. Мы стараемся помогать даже таким в случае беды, но предпочитаем держаться от них подальше.
— Может, оно и верно… — тяжело вздохнул священник. — Я сам слаб духом. Христос прощать велит, а я красным никак отца Федора простить не могу…
— Социальная революция, — скривился Никита, потерев щеку. — Чаще всего революционеры первыми уничтожают священников, чтобы не мешали им вбивать людям в головы свои доктрины. Не только у нас так было. Возьмите вон последнюю революцию в империи Сторн. Церковь Благих на ее территории полностью уничтожили, священников вешали, стреляли, топили. Церкви сровняли с землей, людей приучили к мысли о том, что бога нет. Верующим приходилось скрываться, чтобы остаться в живых.
— Господи… — вздрогнул отец Филарет. — Неужто и на Руси такое будет?
— Будет, батюшка… — вздохнул альфа-координатор. — Наверняка будет. Красные еще не развернулись как следует, вот и все.
— Прости их Господи… — протянул мрачный отец Филарет. — А у вас, в ордене, Богу молятся?
— Кто как хочет. Нам доказывать существование Бога не нужно, мы просто знаем, что он есть. Во время Посвящения Мастер поднимает наши души почти к самому порогу того, что называют сферами Творения, и мы чувствуем присутствие Господа. Вы, наверное, назовете это ересью, но…
— Сферы Творения, значит? — прищурился ребе. — Поглядим, что вы под ними подразумеваете, поглядим…
— Ересь? — тяжело вздохнул священник. — Может быть. Кто я такой, чтобы судить? А без храмов все-таки негоже. Даже если знаете и верите.
— Так становитесь одним из нас и организовывайте, — улыбнулся Никита. — Кто вам мешает? Для меня, например, после Посвящения главным стала молитва деянием. Какова цена слов, если за ними не стоит дело?
— Меньше полушки, — согласился отец Филарет. — А стать одним из вас? Ох, не знаю… Не понимаю я вас.
— Не став одним из нас, понять нас невозможно, — грустно улыбнулся Никита. — Мы уже не совсем люди, а кто, я и сам не знаю. Но такой доброты и любви друг к другу я и представить себе раньше не мог. А если бы кто рассказал, не поверил бы.
— Не совсем люди? — нахмурился ребе. — А кто же вы тогда?
— Мы — аарн, — развел руками Никита. — И этим все сказано. Сам до Посвящения расспрашивал, пытался понять и ничего не понял.
— Ладно, там поглядим… — проворчал священник. — Может…
Договорить отцу Филарету не дала сирена боевой тревоги. Причем, степени «экстра». Никита вскочил на ноги.
— В чем дело, Асиарх?! — рявкнул он вслух.
— Мета-корабли, — встревоженно отозвался тот. — Син гонит на нас восемь мета-кораблей. Комендоры станции готовят главный калибр к непрерывному огню.
— Восемь? — недоверчиво переспросил Никита. — Ни хрена себе! А почему на нас?
— Эскадра потеряла четыре крейсера, — мрачно ответил дварх. — Вместе с пилотами. Син с Дереком хотят загнать мета-корабли в ловушку. Если все получится, наша станция сможет уничтожить мета-корабли двумя-тремя залпами.
— Потеряла? — побледнел альфа-координатор. — Ах ты ж, мать твою!
— Самое странное, что кибермозг базы Предтеч перешел на нашу сторону.
— Бр-р-р… — помотал головой Никита. — Такое что, тоже бывает? Когда это хоть один артефакт Предтеч добровольно переходил на сторону врага?
— Держи эмообраз, словами долго рассказывать, — буркнул дварх, швыряя альфа-координатору сложнейший, многоуровневый образ, мгновенно объяснивший, что произошло.
— Ну, Коля… — восторженно развел руками Никита. — Ну, молодец! Ладно. Через сколько времени мета-корабли подойдут на дистанцию залпа?
— Примерно через четверть часа.
— Тогда открой мне проход на главный пульт управления гиперорудиями.
— Открываю, — ответил Асиарх. — Скажи спасибо, что ты альфа-координатор, другого комендоры послали бы подальше — и были бы правы.
Он умолк. Никита налил себе немного водки и залпом выпил, чтобы немного успокоиться.
— Что случилось, сын мой? — спросил его священник. — На вас напали?
— Не совсем, батюшка, — вздохнул он. — Уже миллионы лет по нашей галактике бродит летучая смерть, называемая мета-кораблями. Они убивают всех, кого встречают, напрочь выжигают населенные миры. Бороться с ними очень трудно. Например, нужно как минимум десять таких крейсеров, как наш, чтобы уничтожить один мета-корабль.
— Это какая же сволочь их выпустила? — передернул плечами отец Филарет.
— Да сегодня выяснилось, что совсем даже не сволочь. Обезумевший от горя и боли человек. Не человек, конечно, выглядели они совсем не так как мы, но души имели. На них ни с того ни с сего напали соседи и вырезали всех (нельзя это снимать) до последнего ребенка. Небольшая группа выживших создала оружие возмездия, мета-корабли… И те уничтожили врагов своих создателей уже после того, как сами создатели умерли. Потом, увы, принялись жечь всех остальных.
— Как я их понимаю, создателей этих мета-кораблей… — тяжело вздохнул ребе. — Сколько раз сам еще в молодости мечтал отомстить убийцам и погромщикам, напустить на них что-нибудь страшное. Вот только невиновным мстить не следует.
— Война… — проворчал отец Филарет. — Будь она проклята. И что же с этими летучими убийцами делать?
— Орден уже полторы тысячи лет охотится за ними и уничтожает, — поморщился Никита, продолжая по привычке потирать левую щеку. — Только их не так-то просто найти. Прячутся, сволочи. Нас избегают, знают уже, что такое наши боевые станции и их пушки. Меня другое удивляет.
— Что? — тут же спросил ребе Штольц.
— Оказывается, их гнездо находилось совсем рядом с нашим родным миром, Землей. Почему они нас не тронули? На весь наш мир достаточно одного мета-корабля! И не было бы больше ни России, ни Англии, ни Америки. Вообще людей на Земле не осталось бы.
— Волк рядом с логовом овец не режет, — исподлобья глянул на аарн отец Филарет. — Не думаю, что эти небесные волки сильно отличаются по характеру от обычных.
— Может, вы и правы, — вздохнул Никита. — Извините, но мне нужно к пушкарям идти.
— А можно поглядеть, как стрелять-то будут? — спросил священник. — Любопытно.
— Да и мне тоже, — встал ребе.
— Идемте, — пожал плечами альфа-координатор. — Только большая просьба сесть где-нибудь в уголке и не мешать комендорам. Я точно так же поступлю, я им хоть и начальник, но в горячке боя пошлют далеко и надолго.
— И будут правы, — усмехнулся отец Филарет. — Не след мешать людям свое дело делать.
— Вот и я о том же, — рассмеялся Никита и вошел в возникшую на стене воронку гиперперехода, священник с ребе поспешили за ним.
Их глазам предстало самое дикое из когда-либо виденных помещений. Не было ни пола, ни потолка, только что-то напоминающее толстенные, в десятки метров, невозможно перекрученные стволы деревьев. Или змей. То тут, то там к стволам прилипли люди, арахны, драконы, гварды. К глазам каждого из них приросли пульсирующие биощупы главного биокомпа боевой станции «Дикая Ночь». По стволам то и дело пробегали волны разноцветного, мерцающего свечения, что говорило о готовности накопителей к залпу. Антенны гиперорудий выцеливали точку в пространстве, в которой через пять минут должны появиться мета-корабли.
— Господи Всеблагий! — перекрестился отец Филарет, ребе Штольц замер, внимательно осматривая непонятное место. — Это что же такое?
— Это? — повернулся к нему Никита. — Всего лишь зал управления батареей гиперорудий. Правда, очень мощных. Одного залпа достаточно, чтобы наша Земля разлетелась на куски. Я видел записи учебных стрельб, произведенных по безлюдной планете. Впечатляет, знаете ли.
— Господи! — передернулся священник. — Это для каких же страшных войн такие пушки выдумали?
— Искренне надеемся, что таких войн не будет, — вздохнул альфа-координатор. — Мы следим, чтобы войн вообще не было. Но за всем уследить не можем, и иногда случается. Вы, наверное, слышали, что на Фарсене погибло четыре миллиарда человек?
— Слышал… — неохотно буркнул отец Филарет. — Останавливать войны — дело благое.
— Кому они вообще нужны, эти войны? — задал риторический вопрос ребе Штольц. — По мне, так всех, кто их затевает, надо убивать как бешеных собак.
— Мы тоже так думаем, — кивнул Никита. — Давайте отойдем вон туда, чтобы не мешать. Я открою экран с информацией о приближающихся мета-кораблях.
Они отошли к горизонтальному изгибу одного из перекрученных стволов накопителя и сели в выросшие из него кресла. Впереди загорелся голоэкран, на котором отец Филарет увидел очень яркие звезды, никогда дома он не видел, чтобы звезды выглядели настолько яркими. Земли видно не было, «Дикая Ночь» прыгнула на орбиту Плутона, чтобы встретить мета-корабли на подступах к солнечной системе. Во всех залах, коридорах и каютах боевой станции ревела сирена тревоги.
— Внимание всем! — призывал на разных языках Земли механический голос. — Станция вступает в бой! Немедленно лечь на пол там, где стоите! Защитные гравиполя не поднимаются выше полутора метров над полом! Повторяю! Всем немедленно лечь на пол!
Ошеломленные ревом сирены люди покорно ложились, пытаясь осознать, что происходит. Бывшие белые офицеры понимающе переглядывались и без промедления выполняли приказ, заставляя лечь членов своих семей. С некоторыми землянами, правда, пришлось повозиться, они застывали на месте в ступоре, и кому-нибудь из экипажа станции приходилось перемещаться к ним и укладывать едва ли не насильно. Минут за пять все-таки удалось справиться. А потом началось…
«Дикая Ночь» внезапно исчезла для любого стороннего наблюдателя, перейдя в режим невидимости.
— Вот мы, — показал на небольшую точку на экране Никита. — А с этого направления приближаются мета-корабли. Когда они приблизятся на два световых года, будет дан залп.
— Что такое световой год? — спросил любопытный ребе.
— За секунду свет проходит около трехсот тысяч верст. Посчитайте, сколько он пройдет за год.
— И из такой дали вы собираетесь стрелять? — недоверчиво покрутил головой отец Филарет.
— Разве это даль? — иронично усмехнулся Никита. — Двадцать секунд пути для мета-кораблей.
Священник вздрогнул. Трудно понять и принять разницу между привычным дома и здесь. Совсем недавно и тыща верст казалась несусветной далью. А тут миллионы и миллионы… И для аарн это близко. Да уж, прямо-таки рукой подать… Он снова посмотрел на усеянный звездами экран. Там что-то изменилось. У самого края появилась группа красных огоньков, медленно двигающихся к центру экрана.
— Ага, вот они, красавцы… — кивнул Никита. — Прошу откинуться на спинки кресел и ни в коем случае не вставать, сейчас начнутся перегрузки, станция будет прыгать, как сумасшедшая. Защита у нее, конечно, хорошая, но прямое попадание мезовещества нам совсем даже ни к чему.
Мета-корабли неслись к солнечной системе на полной скорости. Им уже не давали входить в гиперпространство, не давали разлетаться в разные стороны. Кибермозг каждого корабля-убийцы просчитывал тысячи вариантов действий, маневрировал, огрызался залпами мезонных орудий, выпускал тучи штурмовиков. Но управляющие крейсерами и боевыми станциями двархи и биокомпы умели считать ничуть не хуже. На каждый маневр мета-кораблей они отвечали контрманевром и продолжали гнать врага на убой.
В момент, когда до орбиты Плутона осталось немногим меньше двух световых лет, Син скомандовал изменить построение и дварх-крейсера разошлись в стороны, разорвав полусферу и выстроившись цилиндром. Ни у кого не было желания попадать под огонь своих. Поняв, что здесь что-то не так, мета-корабли попытались изменить курс, но было поздно. Накопители главного калибра «Дикой Ночи» разом передали энергию на антенны гиперорудий, и пять мета-кораблей разлетелись на мелкие куски, попав в созданную выстрелом пространственную аномалию.
Три оставшихся рванулись в разные стороны, но там их поджидал плотный огонь дварх-крейсеров, к которому подключились остальные три боевые станции. «Дикая ночь» тоже прыгнула к ним, помогая замкнуть окружение. К сожалению, еще один из поврежденных крейсеров не выдержал попадания сгустка мезовещества и взорвался. Большинство разумных успело уйти, но далеко не все…
Остальные крейсера с удвоенной яростью накинулись на врага. Вскоре еще один мета-корабль превратился в рой металлических обломков. Вслед за ним второй. Последний сопротивлялся еще минут десять, бешено вертясь и огрызаясь огнем из всех орудий, но куда там. Еще два залпа боевых станций — и бой закончился.
— Все! — встал с места Никита. — Поздравляю, братья и сестры! В галактике мета-кораблей больше не осталось.
«Дикая Ночь» двумя прыжками вернулась к Земле, и во всех каютах прозвучал отбой тревоги. Люди вставали на ноги, и ни один не понимал, а что же, собственно, произошло. С кем воевали Аарн? Никита получил сообщение Фарнарха об этом и попросил дварха создать небольшой инфофильм, поясняющий, что такое мета-корабли и почему орден охотился за ними. Не стоило оставлять землян в неведении. Пусть знают, не повредит.
— Простите меня, — повернулся альфа-координатор к священнику с ребе. — Я провожу вас на крейсер и буду вынужден попрощаться. Все необходимое за меня никто не сделает.
— Да чего уж тут, — кивнул отец Филарет. — Христос с тобой, сын мой. Иди себе.
Никита улыбнулся и открыл гиперпереход в туманный зал «Пика Мглы». Оставив там снова сцепившихся священнослужителей на попечение Асиарха, он отправился к Бурцеву. Дварх-полковник пребывал в сугубом недоумении, офицеры легиона спрашивали его о случившемся, а он ничего не мог им ответить. Найдя Александра Владимировича в одной из кают-компаний, Никита поздоровался.
— Рад видеть, господин альфа-координатор, — с явным облегчением сказал дварх-полковник. — Меня тут люди вопросами донимают. Что мне им говорить? С кем вы воевали?
— Сейчас объясню, — вздохнул Никита, заказывая себе рюмку коньяку. — Соберите офицеров.
— Да они все уже здесь.
Действительно, слух о прибытии командира разошелся по крейсеру мгновенно, и в кают-компанию один за другим начали стекаться офицеры русского легиона. Никита узнал подполковника Малышева, есаула Борохова. Рядом с ними стоял незнакомый молодой мужчина лет двадцати пяти на вид с длинными усами соломенного цвета. Только внимательно присмотревшись, альфа-координатор смог узнать Василия Андреевича Сысоева. Ясно, старик вышел из ти-анх. Надо будет спросить, каково это — снова оказаться молодым. Да и интересно, как дварх-майор определит структуру своего подразделения. В процессе омоложения ти-анх должен был внедрить в мозг старого казака мощный биокомп. Вспомнив собственные ощущения в первые часы после этого внедрения, Никита посочувствовал Василию Андреевичу. Наверное, никак не может понять, на каком он свете и как это возможно — одновременно думать о восьми вещах, помнить абсолютно все, каждую мелочь, каждое сказанное кем-то слово.
— Здравствуйте, господа офицеры! — поздоровался Никита, выйдя в центр кают-компании.
— Здравия желаем, господин альфа-координатор! — нестройно отозвались они.
— Вы все задаете себе вопрос, что случилось. Сообщаю вам, что экспедицией под руководством дварх-адмирала Сина Ро-Арха недалеко от Земли было обнаружено гнездо мета-кораблей. Последних мета-кораблей в галактике.
— А что это такое? — с недоумением спросил кто-то.
Никита коротко рассказал историю кораблей-убийц, за которыми полторы тысячи лет вел охоту орден.
— Если захотите узнать подробнее, попросите Асиарха, он перешлет вам нужную информацию, — продолжил альфа-координатор. — Главное, что последние мета-корабли уничтожены, их бывшая база под нашим контролем. Но эта победа дорого далась нам. Пять дварх-крейсеров и больше двух тысяч разумных погибли. Почтим их минутой молчания, господа!
Все встали и опустили головы. Это было привычно — поминать погибших. Люди, потерявшие все, годами жившие только войной. Многие из них воевали еще с четырнадцатого года и забыли, что может быть иначе. Потому их и не удивили потери ордена в схватке с кораблями-убийцами. Они пока не испытывали той боли, которую испытывал сам Никита при мысли о братьях и сестрах, которых больше нет. Потом каждый офицер взял себе по рюмке горькой и так же молча выпил.
— Как вам после ти-анх? — подошел к Василию Андреевичу альфа-координатор, когда большинство офицеров разошлись.
— Честно? — спросил тот.
— А как же иначе?
— До сих пор не верю, — буркнул казак. — Нога выросла, молодым стал, в башке кавардак, никак не пойму, что с этим вашим биокомпом делать. Гляжу на себя в зеркало — и не верю. То ли я, то ли мне чудится. А Прасковья моя какой красавицей стала! Она и молодая такой никогда не была. Рябая была от оспы. А сейчас — что та царевна! У зеркала полдня сидит с открытым ртом, на себя налюбоваться не может.
— Все мы так поначалу, — рассмеялся Никита. — Мне, правда, некогда долго удивляться было, сразу за дело браться пришлось.
— Так оно и лучше, за дело-то, — степенно кивнул Василий Андреевич.
— По поводу вашего подразделения что-нибудь надумали?
— Что тут думать? В нем, кроме меня самого, никого и нет. Пока я в госпитале валялся, всех разобрали.
— Мы сейчас принимаемся за эмигрантов в Константинополе, Харбине и Париже, — усмехнулся Никита. — Думаю, наберем людей сколько надо. Там сразу станем искать подходящих.
— Это дело, — кивнул дварх-майор. — Нечего им там без толку сидеть. Один хрен на чужбине, так лучше уж чем полезным заняться.
— Если хотите, присоединяйтесь к поиску. Это, господа, касается всех дварх-майоров. И, конечно, командира легиона. Начинаем завтра утром. Жду в нашем командном центре в восемь утра по Гринвичу.
— Будем, — ответил дварх-полковник Бурцев. — До полного списочного состава легиона нам нужно набрать еще одиннадцать тысяч человек.
Остальные молча кивнули. Никита попрощался и отправился на Поминовение, которое вскоре должно было состояться в туманном зале «Пути Тьмы», флагманского крейсера дварх-адмирала Сина Ро-Арха.
* * *
Выйдя из воронки гиперперехода у входа в учебный корпус детдома, Вельма вздрогнула. Девушка не понимала, что будет дальше, кто станет директором вместо погибшего Барлика. Все выходные она проплакала, даже день рождения не отмечала. Не до праздника как-то. Перед глазами все время стояла ослепительная улыбка длинноволосого аарн. Невозможно было представить, что он уже никогда не выскочит навстречу, не засмеется своим заразительным смехом. Вельма снова всхлипнула и утерла слезы.
— Что с вами? Почему вы плачете?
Подняв голову, девушка увидела сержанта. Вальгер с сочувствием смотрел на нее.
— А вы разве не знаете?
— Что?
— Барлика убили… — закусила губу Вельма.
— Что?! — отступил он на шаг. — Да как же это?
— Он у меня на руках умер… — слезы снова потекли по лицу девушки. — Там столько крови было… Генерал Меранек сказал, что это какая-то лепестковая пуля.
— Хвост Проклятого мне в глотку! — выругался сержант. — Да, после лепестковой пули не выживают. Но когда же в него стреляли-то? Я не слышал выстрела!
— Два дня назад.
— Бр-р-р… — помотал головой сержант. — Как два дня, когда я его полчаса назад в учительской видел?
— В учительской?! — вскрикнула Вельма. — Ой, мама!
Она сорвалась с места и ринулась в дверь учебного корпуса. Ничего не понимающий сержант поспешил за девушкой. Вихрем ворвавшись в учительскую, она замерла. У окна, как ни в чем не бывало, сидел Барлик и что-то быстро набирал на виртуальной клавиатуре своего биокомпа.
— Доброе утро, Вельма, — кивнул он, не отрывая глаз от голоэкрана.
— Вы живы?! — вскрикнула девушка. — Но как?!
Директор поднял голову, увидел заплаканные глаза, изможденное лицо и вскочил на ноги. Быстро считав эмофон, он понял, что произошло.
— Честное слово, я уши кое-кому за такое оборву! — в сердцах стукнул он кулаком по столу. — Как они могли вам не сказать, что со мной все в порядке? Бедная вы моя девочка…
Барлик подошел и обнял Вельму, сразу уткнувшуюся ему в подмышку. Она всхлипывала и вся дрожала. Дварх-майор заказал с крейсера немного крепкого виски и заставил девушку выпить. Она закашлялась и вскоре немного пришла в себя.
— Но вы же у меня на руках умерли…
— Умер, — улыбнулся Барлик. — Но поскольку двух часов с момента смерти не прошло, и мое тело вовремя попало в руки Целителей, меня оживили. А потом поместили в специальное место, где зажили все раны. Простите ребят, они переживали за меня и не сказали вам, что меня вылечат. А вы из-за этого без праздника остались…
— Да какой там праздник! — отмахнулась Вельма. — До него ли? Вы живы!
Барлик внимательно всматривался в ее душу и понимал, что ему придется что-то делать. У этой бедной девочки уже не влюбленность, а настоящая любовь. Он не хотел, чтобы так получилось, но не все от него зависело. Придется забирать Вельму в орден. Девочка — чудо. Чистая, добрая, светлая…. Юная, конечно, неопытная. Дитя совсем. Но оскорблять любовь нельзя, нет преступления страшнее. Во всяком случае, для аарн.
Он вздохнул и погрузился в душу девушки еще глубже, чего не позволял себе до сих пор ни разу. Барлик просматривал память Вельмы и не находил там никакой грязи. Она с детства тихо мечтала о том, чего не бывает, о том, что попросту невозможно в мирах пашу. Но об ордене не думала, да и не могла думать, слишком ненавидела Аарн трирроунская пресса. По инфору постоянно шли обличающие орден передачи, и хочешь не хочешь, а что-то в подсознании осаждалось. Сейчас ситуация постепенно начала меняться, но только начала. Что будет дальше, никому не известно. Общественное бессознательное — слишком тонкая материя и изменяется медленно, с большим трудом. А уж сколько усилий для этого приходится приложить…
— Вот видите, все хорошо, — мягко улыбнулся Барлик девушке. — А праздник мы сегодня же устроим! Нехорошо, когда день совершеннолетия без радости остается. Правда ведь, сержант?
— Точно, — согласился Вальгер. — Так в вас действительно стреляли?
— Если бы в меня… — помрачнел дварх-майор. — В мальчика они целились, в Ваську. У меня не хватило времени сделать что-нибудь другое, пришлось закрыть его собой.
— В мальчика? — закусил губу сержант. — Какие сволочи…
— Тут был тонкий расчет, — скривился Барлик. — Они думали, что после убийства ребенка мы станем действовать как когда-то на Мооване. Если бы мы поддались на провокацию, пришлось бы отзывать посла и возвращаться к прежней политике вражды со всеми вокруг. Кому-то очень не хочется, чтобы орден с Трирроуном дружили. Кому-то это невыгодно.
— Многим, — пожал плечами Вальгер. — Это и коту ясно.
— Да только не получится, — усмехнулся дварх-майор, продолжая утешать всхлипывающую Вельму. — Не будет больше акций возмездия. Наказывать нужно только виновных. Откровенно говоря, с Моованом Мастер допустил страшную ошибку. Нельзя было так поступать.
— Да уж, — вздрогнул сержант, вспомнив виденный по инфору репортаж о возмездии ордена за Лану Дармиго. — От моованцев вы ничего, кроме ненависти, не дождетесь. Кто вам мешал отловить того генерала с приспешниками и прилюдно казнить? И те же моованцы одобрили бы.
— Командор был вне себя… — вздохнул Барлик. — И я его понимаю, я сам, когда о Лане услышал, от гнева и боли едва с ума не сошел. Постараемся больше подобного не допускать. Но урок для себя орден из тех событий, как видите, извлек.
Вельма уже не плакала, но оторваться от человека, которого любила больше жизни, не могла. Так бы и остаться в его объятиях навсегда! Увы, мечты-мечты… Дварх-майор прекрасно слышал ее мысли и внутренне улыбался. Малышку ждал сюрприз. Большой.
— Барлик! — из распахнувшегося внезапно гиперперехода вышли посол ордена и министр безопасности Трирроуна, их сопровождали двое военных полицейских, одним из которых оказался Ларен.
— Здравствуй, Рести, — улыбнулся директор. — Здравствуйте, господин министр. Рад видеть вас, капитан. Присаживайтесь.
Сержант поспешил откланяться, сразу поняв, что речь пойдет о делах, от которых стоит держаться как можно дальше. Вельма тоже хотела уйти, но Барлик не отпустил ее. Девушка села в уголке. Рести покосился на нее и послал дварх-майору эмообраз одобрения. Тот ухмыльнулся. Министр выглядел до чрезвычайности озабоченным.
— Правительство республики Трирроун официально приносит вам извинения за досадный инцидент, господин Фаннасанх, — заговорил он.
— Вы здесь совершенно ни при чем, господин министр, — отмахнулся Барлик. — Жаль, что не удалось допросить убийцу, но что уж теперь. Мне тогда не до размышлений было.
— Беда в том, что покушение на вас — не единственное.
— Рести? — посмотрел на посла дварх-майор.
— Увы, — вздохнул тот. — Восемнадцать покушений за два дня. Восемь убитых и шесть раненых из наших. Конечной смертью, слава Благим, не погиб никто. Трех убийц взяли живыми. Обычные наемники, ничего не знающие о нанимателях. Похоже, дорогих оппонентов не устраивает смена нашего политического курса, вот и пытаются они таким образом вернуть нас на прежнюю дорогу. Я официально заверил правительство Трирроуна, что акций возмездия не будет. Наказание ждет только виновных.
— Полностью согласен, — кивнул Барлик. — Придется поискать тех, кто дергает за веревочки. Ты уже связывался с Тиной?
«Потом поговорим, — эмообраз Рести горел недовольством. — Не при министре же!»
«Извини».
— Связывался, — вслух сказал посол. — Кошки скоро прибудут. А на данный момент оперативным опытом обладаешь только ты. Потому принято решение назначить тебя начальником совместной с СБ Трирроуна следственной группы. Твоим заместителем будет небезызвестный тебе капитан Велларен. Извини, Барлик, но терять времени мы права не имеем.
— Понимаю… — вздохнул дварх-майор. — Пошли кого-нибудь замещать меня в детском доме до прибытия кошек.
— Мы благодарны вам за согласие, господин Фаннасанх, — снова заговорил министр. — Но покушения — это далеко не все. Кто-то начал копать под правительственные контракты со строительными корпорациями. Публиковать отчеты профессионалов высокого уровня о вредоносности новых биотехнологий для здоровья и так далее.
— Оперативно действуют… — скривился Барлик.
— Вы говорили что-то о ваших оппонентах. Кого вы имеете в виду?
— Есть одна загадочная организация, о которой ничего, кроме названия, неизвестно, — пробурчал посол. — Проект, похоже, курировали они.
— СПД… — тяжело вздохнул министр. — Мы тоже о них ничего не знаем. Известно только, что они существуют. И что именно они обычно ответственны за самые грязные и кровавые дела.
— Мне искренне жаль, что профессору Сартаду удалось бежать, — постучал пальцами по столу Барлик. — Он, похоже, многое знал.
— Будем исходить из того немногого, что нам известно, — развел руками министр. — Извините, вынужден откланяться. Оставляю вам капитана Велларена и майора Селени, одного из лучших следователей СБ.
— Всего доброго, господин министр, — поднялся на ноги дварх-майор. — Был рад встретиться с вами.
— Как и я, — кивнул тот и ушел в гиперпереход, открытый для него послом.
— Что ж, — Барлик вздохнул и повернулся к трирроунцам. — Приятно познакомиться с вами, майор Селени.
— А мне с вами, господин дварх-майор, — тоже встал на ноги тот.
Следователь казался грузноватым и даже рыхловатым, но только на первый взгляд. Круглое, добродушное лицо располагало к себе. Только цепкие, внимательные черные глаза выбивались из образа эдакого провинциального увальня, невесть как оказавшегося в столице и все еще удивленного этим фактом. Да и двигался майор мягко, неслышно. Судя по всему, боец не из последних.
Барлик быстро считывал память следователя и пропускал информацию через аналитическую программу встроенного биокомпа. Да, это действительно профессионал, министр не ошибся, отрекомендовав майора Селени как лучшего следователя столичного управления госбезопасности. К сожалению, подловат. Но это уже издержки профессии, ничего не поделаешь. Такие, как Никита или Ларен, сумевшие сохранить чистоту души, встречаются очень редко. Однако с майором можно работать, хотя придется держать щит приподнятым, чтобы отсекать самую мерзость.
— Я вас тоже покину, — кивнул посол, открывая еще один гиперпереход. — Вечером жду.
— Лучше утром, — покосился на Вельму Барлик.
— А, понял, — усмехнулся Рести. — Так приходите вдвоем, свожу вас в один интереснейший ресторанчик неподалеку.
— Втроем. Вельма, позволите ли вы пригласить вас с мамой в ресторан? Надо же отпраздновать ваш день рождения.
— В ресторан? — недоуменно переспросила мгновенно покрасневшая девушка. — Конечно! Только мама… Я не знаю, ее спросить надо.
— Тогда жду вас в половине восьмого вечера у входа в парк при нашем посольстве, — взял ее за руку Барлик. — С мамой или без нее, это уж как пожелаете. Я сбросил в ваш биокомп координаты, он откроет вам гиперпереход.
— Спасибо, я приду.
— А сейчас я прошу прощения, но меня ждут. До вечера!
— До вечера… — прошептала совсем пунцовая и ничего не понимающая Вельма, выходя. Действительно, пора идти к группе, дети уже встали, надо вести их в столовую.
— Теперь займемся делом, господа, — сказал после ее ухода сразу ставший серьезным Барлик. — Предлагаю организовать штаб-квартиру на нашем крейсере, там точно никто не сможет подслушать. Да и аналитические способности больших биокомпов пригодятся.
— Ничего не имею против, — кивнул майор Селени. — Только как мы туда попадем?
— Вы оба получите биокомпы с доступом в помещение кают-компании, в которой мы расположимся. По мысленному приказу биокомпы смогут открывать вам гиперпереход туда. Также у вас появится возможность быстрого перемещения по планете, что немаловажно.
— То есть, ваш биокомп позволит мне перемещаться в любое место на Трирраде? — прищурился Ларен. — Очень полезная вещь, даже более, чем полезная.
— Мериарх! — позвал Барлик. — Ты слышал?
— Да, — отозвался голос с потолка. — Сейчас сделаю. Рад познакомиться с вами, майор Селени и капитан Велларен. Меня, как вы слышали, зовут Мериархом.
— Здравствуйте, уважаемый дварх, — кивнули оба трирроунца, уже знавшие, что так называются странные бестелесные существа, отвечающие в ордене за многое.
— Готово! — удовлетворенно провозгласил Мериарх и открыл гиперпереход на стене сбоку. — Прошу!
Все трое перешли на борт «Ночного Охотника». Оказавшись в большой, метров десяти в длину, овальной комнате, заставленной столами, мягкими креслами и диванами, майор Селени приподнял брови. Если бы он не знал, что находится на одном из дварх-крейсеров ордена, то подумал бы, что оказался в гостиной богатого человека с великолепным вкусом. Не было ничего лишнего, ничего бросающегося в глаза, только необходимое. Вся мебель подобрана по цвету и стилю. На маленьком столике у стены стоял поднос с наполненными соками графинами, стаканами, и несколько ваз с пирожными.
Посреди комнаты находился большой, треугольный стол, на котором лежало несколько небольших блокнотов. Однако, присмотревшись, майор понял, что это не блокноты, а биокомпы. Он только вздохнул — и как орден исхитряется делать такие мощные компы настолько маленькими? Мало того, способными открывать прямые гиперпереходы. Впрочем, гадать бесполезно, да и не в его компетенции решать такие вопросы. Тут бы хоть какие-нибудь следы нащупать. Майор очень сомневался, что у них что-нибудь получится. СПД следов не оставляло. Никогда и ни при каких обстоятельствах.
— Ну что ж, господа, — вздохнул Барлик, садясь в одно из кресел. — Устраивайтесь, и начнем. Сравнивать почерк покушений бесполезно, наши оппоненты обычно дают исполнителям полную свободу действий и требуют только результата. Потому предлагаю зайти с обратной стороны.
— То есть? — приподнял брови майор Селени.
— Публикации, о которых говорил господин министр. Мериарх, будь другом, поройся в местной инфосети, может, найдутся какие-нибудь следы заинтересованных лиц. Принимай во внимание только публикации, появившиеся после заключения правительством контрактов с основными строительными корпорациями.
— Посмотрю, — отозвался дварх. — Но обещать ничего не могу. Советую пока заняться неким инфером Меаром Менио Бальресом, слишком уж он оплевывает все, с чем мы когда-нибудь имели связь. И странности в его поведении имеются немалые.
— Какие? — насторожился Ларен.
— Примерно каждые полгода господин Бальрес куда-то исчезает месяца на два. Причем, планету не покидает — официальным путем. Ни одной покупки за это время тоже не совершает. Насколько я знаю, в Трирроуне не пользуются наличными деньгами. Только банковскими карточками, кристаллами и чеками.
— Именно так, — кивнул майор Селени, задумавшись. — Но ведь этот инфер вполне может увлекаться, например, альпинизмом, и на эти два месяца забираться в глушь, в горы, имея на руках заранее купленные припасы.
— Ну, я же не совсем идиот! — хохотнул с потолка Мериарх. — Если человек отправляется в горы или в лес надолго, то перед тем он совершает определенного рода покупки. Бальрес таких покупок не делает, до самого момента исчезновения его расходы остаются обычными для одинокого, умеренно пьющего мужчины средних лет. Даже если этот след никуда нас не приведет, с чего-то надо начинать.
— Вы правы, — вздохнул майор. — С чего-то надо. Что ж, давайте займемся этим самым Меаром Менио Бальресом. Да и остальных инферов проверить стоит. Давно хочется кое-кому из них хвосты накрутить. Совсем распоясались…
Следователи включили свои биокомпы, объединили их в малую сеть и принялись за работу. Предстояло перелопатить бездну материалов. У инферов, как и у любых других журналистов, связей было бесчисленное множество. И все эти связи нужно проверить. Да, понять, откуда ноги растут, будет непросто. Но необходимо. Никому из здравомыслящих людей Трирроуна не хотелось, чтобы орден вернулся к прежней политике неприятия всех. И своим страшным акциям возмездия. Худой мир в любом случае — лучше доброй ссоры, и возвращаться к прежнему желания не было. Да и выгодно донельзя оказалось сотрудничество с Аарн, если честно.
Впрочем, рассуждать об этом смысла не имело, и майор погрузился в списки знакомых искомого инфера, выданные на голоэкран Мериархом.
